| (10, 1) После сего провозгласил 371 Господь и других Семьдесят. Апостолов, очевидно. Ведь многим надлежало уверовать, и была нужда в более многочисленных проповедниках. Итак, Двенадцать Апостолов – это первый сонм, а Семьдесят – второй. Прообразами этих Двенадцати и Семидесяти в древности были двенадцать источников вод и семьдесят финиковых деревьев в Елиме, куда вошли израильтяне, перейдя Красное море 372 . (10, 1) И послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти. И Двенадцать Он также послал парами, как сказал Марк в четырнадцатой главе 373 , но если Двенадцать Он послал во все города и селения, как более совершенных, то Семьдесят – только в те, которые лежали на пути Его, через Которые Он намеревался пройти, чтобы они возвещали покаяние в грехах и прибытие Того, Кто подает их отпущение. (10, 2) И сказал им: жатвы много, а делателей мало. Жатвой Он называет тех, кого пожнут от неверия и соберут для веры в Него, а делателями – Апостолов, служащих для этого. Здесь Он указал на причину назначения Семидесяти, но еще и сказал, что всех Апостолов мало для множества тех, кто должен уверовать. (10, 2) Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою. Это и прежде сказанное Он сказал и в конце восемнадцатой главы Евангелия от Матфея 374 , но если там Он называл многой жатвой тех, кому надлежало уверовать из иудеев, то здесь – из язычников. И там Он побуждал Двенадцать молиться о послании Семидесяти, а здесь – этих Семьдесят о назначении епископов и учителей по городам и странам. Но читай и толкование настоящего изречения в упомянутой главе Евангелия от Матфея 375 . (10, 3) Идите! Я посылаю вас, как агнцев среди волков. Он сказал это и Двенадцати, и ищи в девятнадцатой главе Евангелия от Матфея толкование места: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков» 376 . Но можно сказать и то, что Двенадцать Он назвал овцами, как более совершенных, а Семьдесят – агнцами. (10, 4) Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви. Запрещая это, Он повелевает полагаться в телесных нуждах на Того, Кто послал их, тем же, чтобы не брать мешок – отвращает от сребролюбия, тем же, чтобы не брать суму – побуждает не накоплять пищи, а тем, чтобы не брать обуви – наставляет их к подвижничеству. Он приказал это и Двенадцати в указанной девятнадцатой главе 377 . |
| В большинстве случаев было так, что те, которые приходили издалека, не имели жертвенных животных. Таким образом, священники придумали, каким образом брать добычу от народа, и стали на месте продавать всякого рода животных, необходимых для жертвоприношений, так что они за один раз и снабжали неимущих, и сами снова получали обратно то, что было продано. Но такие обороты их часто оказывались неудачными вследствие недостаточности покупателей, которые сами нуждались в средствах и не имели не только жертвенных даров, но даже и средств, чтобы купить птиц и дешевых подарков. Поэтому [священники] поставили там и меновщиков монеты, которые под поручительство ссужали деньги [нуждающимся]. Но так как законом было предписано , чтобы никто не брал лихвы и потому не мог пользоваться деньгами, отдаваемыми в рост, ибо они не только не давали никакой прибыли, но даже могли быть потеряны; поэтому они измыслили другой способ, так называемых колливистов (Collybistas). Латинский язык не имеет выражения для передачи смысла этого слова. Колливой у них называлось то, что мы называем tragemata, то есть маленькие дешевые подарки [гостинцы], например: поджаренный горох, изюм и яблоки разного рода. Таким образом, колливисты, не имея возможности при отдаче денег в рост брать лихвы, брали взамен разные предметы, так что то, чего не позволялось [брать] в виде денег, они требовали предметами, которые приобретались за деньги, как будто не об этом проповедовал Иезекииль, говоря: Не берите лихвы и сверхдолжного Господь, видя в доме Отца Своего такого рода сделки, или разбойничество, побуждаемый пылом духа, — согласно тому, что написано в Шестьдесят восьмом псалме: Ревность по доме Твоем снедает меня , — сделал себе бич из веревок и выгнал из храма большую толпу людей со словами: Написано: Дом Мой назовется домом молитвы, а вы сделали его пещерой разбойников . В самом деле, разбойник — тот человек, который из веры в Бога извлекает прибыль, и храм Божий он обращает в пещеру разбойников, когда его служение оказывается не столько служением Богу, сколько денежными сделками. |
| Гл. 16, 13 и да возложит фимиáм на óгнь пред Гóсподем, и покрыет дым фимиáмный очистилище éже на свидениих, и не ýмрет и положит курение на огонь пред лицом Господним, и облако курения покроет крышку, которая над ковчегом откровения, дабы ему не умереть «В этом, – по объяснению св. Кирилла Александрийского , – изображался Христос, всю св. скинию, т. е. Церковь , наполнявший духовным благоуханием» (тв. ч. 5, стр. 225). Гл. 16, 34 И бýдет сиé вáм закóнное вечное, éже молитися о сынех Изрáилевых о всех гресех их, единою в лето да сотворится И да будет сие для вас вечным постановлением: очищать сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году «И сие прообразует домостроительство по плоти Спасителя нашего, – замечает бл. Феодорит, – ибо как архиерей, единою в лето входя во Святое Святых совершать сие священнослужение, так, по слову Божественного апостола, Владыка Христос, единожды претерпев спасительное страдание, восшёл на небо, „вечное искупление обретый” ( Евр.9, 12 )» (тв. т. 1, стр. 179). Гл. 21, 11 и ко всякой души умéршей да не приидет: над отцéм своим и над мáтерию своéю да не осквернится и ни к какому умершему не должен он приступать: даже прикосновением к умершему отцу своему и матери своей он не должен осквернять себя По объяснению св. Кирилла Александрийского , – тем, что «архиерей должен удаляться от мертвечины, не подходя ни к чему мёртвому, не заботясь при сем о почтении к отцу или матери, или братьям, косвенно указывает на то, что во Христе отнюдь нет ничего скверного» (тв. ч. 2, стр. 256–257). Гл. 21, 13 Сéй в женý деву от рóда своегó да пóймет В жену он должен брать девицу [из народа своего] Гл. 21, 14 вдовицы же и изгнáныя, и осквернéныя и блудницы, сих да не пóймет: но девицу от плéмене своегó да пóймет в женý вдову, или отверженную, или опороченную, [или] блудницу, не должен он брать, но девицу из народа своего должен он брать в жену По мысли того же св. Отца, жена ветхозаветного Первосвященника долженствовала быть девою, а не отверженной во образ Церкви Христовой из язычников (тв. ч. 2, стр. 257). |
| Духа в совершаемых ими св. таинствах; именуются «наставниками», ибо наставляют верующих на добрые дела. Вообще, повторяем, вся обличительная речь Христа, изложенная в 23 гл. Матвея, не может относиться не только к новозаветным священникам, которых тогда еще и не было, но и к ветхозаветным, что подтверждается хотя бы следующими словами Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, что даете десятину с мяты, аниса и тмина и оставляете важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать и того не оставлять» (ст. 23). Из Св. Писания известно, что ветхозаветные священники никогда и никому не давали десятой части дохода от своих произведений, а, напротив, – сами получали десятину всего от народа, ибо «получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь – брать по закону десятину с народа, то есть, со своих братьев, хотя и сии произошли от чресел Авраамовых» ( Евр. 7:5 ; Вт. 12:18–19; 18:1). Ясно, что обличения Христа в его речи к фарисеям и книжникам относились не к священникам, а к мирянам, подобно нашим сектантам, незаконно присвоившим себе власть учительства. 11) Христос запретил Апостолам брать что–либо за труды, а ваши пастыри учат, совершают требы и даже таинства только за плату: а) Посылая Апостолов на проповедь, Христос сказал им: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте. Даром получили, даром и давайте» (Мф. 10:8). 11) а) Прежде всего нужно заметить, что Сам Христос и Апостолы, «оставившие все, чтобы последовать за Ним» (Мф. 19:27), питались и содержались на счет уверовавших во Христа, «которые служили Ему имением своим» ( Лук. 8:2–3 ). «Иуда имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» для содержания Христа и Его учеников, уверовавших в Него. ( Иоан. 12:6 . срав. 13:29). Слова Христа: «даром получили, даром и давайте» говорят не о даровом совершенно труде Апостолов, которые будто не должны были брать ничего у верующих для своих нужд, а говорят о том, что Апостолы, получив даром дар чудес и исцелений, должны совершать их даром, а не за плату, как в том напр., случае, когда хотел приобрести эту власть за деньги Симон Волхв, «чтобы тот, на кого он возложит руки, получал Духа Святого» ( Деян. 8:18–24 . |
| И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего. Как отличный учитель, собственным примером доказывает то, о чем говорит. И не сказал: если соблазняет справедливо, но как бы то ни было. Не сказал также: не буду есть идоложертвенного, но вообще мяса, хотя бы оно было дозволено. Не сказал, опять: в один или два дня, но — во всю жизнь свою; ибо это значит вовек. Не сказал, наконец: чтобы не погубить, но только: чтобы не соблазнить. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Сказав: если пища соблазняет брата моего, не стану есть мяса, дабы кто не почел его тщеславным и самохвальным, вынужден, наконец, объявить, что воздерживался и от дозволенного, чтобы не соблазнить кого-нибудь. Тогда как Христос заповедал проповеднику Евангелия питаться от Евангелия (Лк. 10:7), то есть за счет поучаемых, я, говорит, лучше решился истаивать от голода и ничего не брать от вас, но работать своими руками и питаться своими трудами. Ибо, как кажется, были у них некоторые учители богатые, пользовавшиеся честью за то, что учили безвозмездно и тем старались пристыдить Павла. Уразумев это, он, как я сказал, не хотел кормиться за счет своих учеников, хотя и имел на это право. Так, говорит, я веду себя: а вы не воздерживаетесь и от идоложертвенного. Такова вообще мысль этого места, которую он раскрывает в нескольких стихах. Впрочем, рассмотрим и порознь каждое изречение. Не Апостол ли я? Чтобы кто-нибудь не сказал: «тебе нельзя брать, поэтому ты и не берешь», говорит: как? разве прочие апостолы не берут? — да, — скажешь. — Что же? разве я не апостол? то есть такой же, как они. Не свободен ли я? То есть никто не возбраняет мне брать. Чтобы не сказали опять: «прочие апостолы важнее тебя, потому что видели Господа», говорит: не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Ибо после всех явился и мне, как некоему извергу (1 Кор. 15:8). А быть самовидцами Христа было действительно великим преимуществом; ибо Сам Он говорил: «Блаженны ваши очи, потому что вы видите то, чего не видели пророки и цари». (ср. Лк.10:23,24). |
| К специальным запрещениям относятся постановления, определяющие брачные отношения лиц, занимающих исключительное положение в народе или поставленных в особые условия. Сюда относятся постановления относительно брачных отношений первосвященника, священников, девиц-наследниц, лиц с физическими недостатками и лиц, получивших развод по первом " браку. Относительно первосвященника закон постановляет, что в жену он должен брать девицу (из народа своего). Вдову, или отверженную, или опороченную, или блудницу не должен он брать в жену " . Это постановление, очевидно, имеет целью поставить брачный союз первосвященника на степень, вполне соответствующую высоте и святости его сана. Из него же видно, что закон деверства для первосвященника не обязателен, так как ему запрещается жениться на вдове. Подобное же, хотя и менее ограничивающее выбор, постановление имеет место и по отношению к священникам. Они могут жениться не только на девице, но и на вдове, но во всяком случае " они не должны брать и жен " , отверженную мужем своим, ибо они святы Господу Богу своему . Относительно брака наследниц, в видах сохранения экономическо-землевладельческого равновесия колен, было постановлено, чтобы они не выходили замуж в другое колено, а выбирали себе мужа в своем колене. В этом отношении находят замечательное сходство еврейского закона с афинским, по которому наследницы, так называемые , должны были выходить замуж за ближайшего родственника; и собственность принадлежала мужу только до совершеннолетия сына, к которому она потом переходила. Сын вместе с владением получал и имя, но не своего отца, а деда с материнской стороны. Цель такого постановления у обоих народов одна и та же - сохранение родового земельного владения и имени рода . На основании постановления Втор. XXIII, 1, по которому " у кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне " , с вероятностью заключают о том, что этим постановлением запрещается означенным лицам жениться на израильтянках . |
| Не то только удивительно, – хотя и это само по себе удивительно, – что он воздерживался от позволенного, лишь бы не соблазнить, но и то, что воздерживался с великим трудом и среди опасностей. Для чего, говорит, толковать об идольских жертвах? Христос заповедал проповедникам евангелия получать содержание от поучаемых, но я не делал и этого, а решился, в случае нужды, мучиться голодом и подвергнуться самой тяжкой смерти, только бы ничего не брать от поучаемых, не потому, чтобы они соблазнялись, если бы я взял что-нибудь, но чтобы они назидались, что гораздо важнее. И свидетелями этого представляет их самих, у которых он работал, терпел голод, получал пропитание от других и находился в стеснительном положении, чтобы не соблазнить их, хотя они напрасно стали бы соблазняться, потому что это было бы дело законное: так много он щадил их! Если же он сам поступал выше закона, чтобы не подать повода к соблазну, и воздерживался от позволенного в назидание другим, то чего достойны они, не воздерживаясь от идольских жертв, тогда как много от того погибают, и притом тогда, как и без соблазна следовало бы воздерживаться потому, что это бесовская трапеза? Вот главпое содержание следующих многих стихов. Но надобно возвратиться к ранее предложенному, потому что, как я сказал, он изложил это не совсем ясно и высказал не вдруг, а начал издалека. " Не апостол ли я? " – говорит он, – так как, кроме сказанного, и то немаловажно, что это делал Павел. Чтобы (коринфяне) не сказали, что можно есть идоложертвенпое, оградив себя крестным знамением, он сначала не опровергает этого и говорит, что, хотя бы и можно было, не должно делать для избежания соблазна братий: а потом показывает, что и не можно. Первое доказывает собственным примером; и намереваясь говорить о том, что ничего не брал от них, не вдруг высказывает это, а говорит прежде о своем достоинстве: " не Апостол ли я? Не свободен ли я? " Чтобы они не сказали: если ты не брал, то не брал потому, что нельзя было брать, – для этого он сперва излагает причины, по которым справедливо мог брать, если бы хотел. |
| «По два». Апостолы, следовательно, должны были идти в шести различных направлениях. Путешествие апостолов по двое было полезно в том отношении, что они являлись в каждом месте вполне достоверными свидетелями с точки зрения иудейского закона ( Втор.19:15 ). Они могли и оказать друг другу помощь в случае болезни или какого-либо несчастия. Евангелист Марк при этом не упоминает о запрещении проповедовать язычникам (ср. Мф.10:5 ), так как он писал свое Евангелие именно для христиан из язычников и не хотел омрачать их христианскую радость напоминанием об этом, впоследствии Самим Христом отмененном ( Мф.28:19 ) запрещении. Мк.6:8 . И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, Мк.6:9 . но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд. По свидетельству Евангелия Марка, Господь разрешает апостолам брать с собой «посох», а по Евангелию Матфея – запрещает ( Мф.10:10 , также и по Евангелию Луки). Как согласовать эти сообщения евангелистов? Христос вообще внушал апостолам доверие к Промыслу Божию, и предание могло сохранить это наставление под двумя формами: под формой, в которой оно приводится у Марка и которая исключает всякие запасы для пути, но разрешает «посох» просто как опору при подъеме на горные тропинки, и ту форму, какую мы находим у Матфея и Луки, где «посох» понимается как орудие защиты от нападений, которым апостолы могли подвергнуться во время своего путешествия: посох как оружие не свидетельствовал бы об их доверии к Промыслу... Точно также, если евангелист Матфей говорит,что Господь запретил брать апостолам в дорогу обувь, то он не противоречит Марку, который сообщает, что Христос повелел апостолам обуваться в простую обувь. Матфей, очевидно, имеет в виду «запасные» сандалии, но о них не имеется упоминания у Марка, который, как и Матфей, имеет в виду только одну пару сандалий, которая была у апостолов надета на ногах. Мк.6:10 . И сказал им: если где войдете в дом, оставайтесь в нем, доколе не выйдете из того места. |
| Поэтому законодатель предписывает некоторые ограничения относительно брания залогов. Так, кредитор не имеет права сам входить в дом, чтобы взять залог, а должен был ждать на улице, пока ему вынесет залог сам занявший. “Если ты ближнему своему давал что-нибудь взаймы, то не ходи к нему в дом, чтобы взять у него залог; постой на улице, а тот, которому ты дал взаймы, вынесет тебе залог свой на улицу“ ( Втор.24:10–11 ). Практическая важность этого узаконения заключается в том, что оно защищало должника от наглой жадности заимодавца, который, войдя в дом, пользуясь безвыходностью положения должника, мог захватить самую лучшую, попавшуюся ему на глаза, вещь в доме и взять ее вместо условленного залога, или же даже вместе с залогом в качестве благодарности за одолжение, не встречая сильного протеста со стороны стесненного обстоятельствами бедняка. «Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее. Ибо она есть единственный покров; она одеяние тела его: в чем будет он спать?» ( Исх.22:26–27 ). Здесь очевидно ограничивается право брать в залог у бедняка вещи первой необходимости, – в данном случае верхнюю одежду, как это видно из другой редакции этого закона во ( Втор.24:12–13 ). Чтобы понять значение этого закона, “нужно принять во внимание – говорит Зальшюц, – что одежда (верхняя) на востоке еще и теперь часто состоит из простого, четырехугольного куска материи, который служит вместе и одеялом ночью, защищая спящего на открытом воздухе от ночных, очень значительных холодов и внезапно появляющихся с Ливана холодных порывистых ветров, легко причиняющих смертельную простуду“. 144 Эту одежду днем не носили, так как благодаря ее значительной тяжести и неудобству покроя в ней неудобно было ходить, а тем более работать; поэтому должник легко мог отдать ее в залог на день, 145 но не мог обойтись без нее на ночь. более ограничивается право брать залог от вдовы. “У вдовы не бери одежды в залог“ ( Втор.24:17 ) – категорически заявляет закон, абсолютно запрещая брать в залог одежду у беспомощной вдовы. |
| Поэтому законодатель предписывает некоторые ограничения относительно брания залогов. Так, кредитор не имеет права сам входить в дом, чтобы взять залог, а должен был ждать на улице, пока ему вынесет залог сам занявший. " Если ты ближнему своему дашь что-нибудь взаймы, то не ходи к нему в дом, чтобы взять у него залог; постой на улице, а тот, которому ты дал взаймы, вынесет тебе залог свой на улицу " . Практическая важность этого узаконения заключается в том, что оно защищало должника от наглой жадности заимодавца, который, войдя в дом, пользуясь безвыходностью положения должника, мог захватить самую лучшую, попавшуюся ему на глаза, вещь в доме и взять ее вместо условленного залога, или же даже вместе с залогом в качестве благодарности за одолжение, не встречая сильного протеста со стороны стесненного обстоятельствами бедняка. " Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее. Ибо она есть единственный покров; она одеяние тела его: в чем будет он спать? " Здесь, очевидно, ограничивается право брать в залог у бедняка вещи первой необходимости, - в данном случае верхнюю одежду, как это видно из другой редакции этого закона во Второз. XXIV, 12 и 13 ст. Чтобы понять значение этого закона, " нужно принять во внимание, - говорит Зальшюц, - что одежда (верхняя) на востоке еще и теперь часто состоит из простого, четырехугольного куска материи, который служит вместе и одеялом ночью, защищая спящего на открытом воздухе от ночных, очень значительных холодов и внезапно появляющихся с Ливана холодных порывистых ветров, легко причиняющих смертельную простуду " . Эту одежду днем не носили, так как благодаря ее значительной тяжести и неудобству покроя в ней неудобно было ходить, а тем более работать; поэтому должник легко мог отдать ее в залог на день , но не мог обойтись без нее на ночь. Еще более ограничивается право брать залог от вдовы. " У вдовы не бери одежды в залог " , - категорически заявляет закон, абсолютно запрещая брать в залог одежду у беспомощной вдовы. |
|
|
