| Собор на это ответил обвинением папы в схизматическом духе и требованием отмены роспуска Собора, утверждая, что это повредит и делу унии с греками, на которую ссылался папа. Против мысли епископа Тарентского о том, что папе принадлежит plena potestas, епископам же in partem solicitudinis (в случае собрания (лат.) – Прим. ред.), Собор утверждает, что компетенция Собора определяется в трех отношениях: в вопросах веры, искоренения схизмы и реформы Церкви в главе и членах согласно определению Констанцского Собора. Лишь Бог да Вселенский Собор непогрешимы, тогда как погрешимы даже Ангелы, заблуждались и папы, как Анастасий и Либерий. Вообще папа есть лишь caput ministeriale (служебный глава (лат.) – Прим. ред.), не более. Этим отцы доказывают правомерность своего непослушания и, следовательно, неправомерность притязаний папы (Гефеле, VII, 477–478). В дальнейшем это расхождение Собора с папой в учении о церковной власти все более углубляется. В II заседании 27/І 1433 года Собор принял декреты, обязующие папу сроком созыва Собора и присутствием на нем под угрозой суда и даже схизмы (532–533). 16 июня Собор принял новое постановление, осуждающее папу за отношение к Собору, причем установляется, что fidem concemit (веру устанавливает (лат.) – Прим. ред.) положение, согласно которому папа подчинен Вселенскому Собору, и папа Евгений IV будет как язычник и мытарь, если преслушает Церкви (то есть собора). 13 июля Собор снова подтвердил основные тезисы Констанцского собора. Конфликт с папой переходит в открытую борьбу за власть, над папой назначается суд, время которого несколько раз отсрочивается, но в конце концов суд все-таки осуществляется и приводит к его низложению. Однако раньше этого произошли события, имеющие также важное принципиальное значение. Папа сначала издал 29 июля 1433 года, не зная о грозных против него постановлениях Собора, буллу «Inscratabilis». В ней он отменял все постановления Собора, против него направленные. Но уже несколько дней спустя, 1 августа, принужден был выпустить бyллy«Dudum sacra» (в первой форме), где уже вполне признает Собор под условием председательствования его легатов и отмены постановлений, лично против него направленных (одновременно была объявлена не подлинной и другая, направленная против Собора булла «Deus novit», проект которой также сделался известен Собору). |
| Правление Стефана Ypoшa III не было покойным и мирным. Внутренния смуты не улеглись. Брат Стефана, сын гречанки Симониды Константин, собрал войско и двинулся на Стефана, требуя уступить ему королевский престол. Стефан со своей стороны собрал войско и двинулся против Константина. Прежде чем дело дошло до сражения, Стефан отправил к брату письмо, в котором убеждал не воевать против своего отечества при помощи иноплеменных войск, а мирно править той областью, которую он даст брату: «можно обоим в довольстве жить в такой обширной земле». Но Константин не внял этим мирным предложениям, вступил в сражение и был убит, а люди его перешли на сторону Стефана. Поднял восстание против Стефана Ypoшa III еще двоюродный брат его, Владислав, сын Сремского краля Драгутина, брата Милутинова, но и это восстание окончилось в пользу Стефана. Владислав должен был покориться ему. После смерти первой своей супруги, болгарской царевны, Стефан Урош еще дважды вступал в брак: с Бланкою, дочерью Филиппа Тарентского, герцога Ахайского [ 9 ], и, по смерти этой второй жены, с Мариею, дочерью Солунского наместника Иоанна Палеолога. В мирное время Стефан заботился о благосостоянии своих поданных и о делах Церкви. Он подтверждал прежние грамоты, укреплял за церквами земельные владения и другие доходы. Он заботился также о соблюдении чистоты веры и уничтожении ересей в пределах своего государства. Один современник на Евангелии сделал такую запись о Стефане Ypoшe III: «Господь избрал и прославил его для отчизны как звезду светлую и ярко сияющую; он утвердил родину свою, овладел многими городами и областями, рассеял врагов своих. Он послал на безбожных и нечестивых бабунов сына своего. Тот с Божьего помощью одержал победу над ними, пролив много крови, взял в плен весьма многих и возвратился к отцу своему». — Бабунами назывались богомилы, опасные еретики, поселившиеся в горной местности Бабуне, около города Прилепа в Македонии, и оттуда делавшие набеги на православных. При Стефане Ypoшe III Сербия не мало лет наслаждалась полным миром; не было внутренних смут, не было и войн с соседями. Благочестивый король Стефан занимался делами благотворительности и построением и украшением храмов Божиих, как в своем отечестве, так и за его пределами. |
| Так, например, обстояло дело в конце 2-го десятилетия XIV в. на албанских землях, где после вторжения в этот район в 70-х гг. XIII в. войск Карла Анжуйского возникли католические епископства . Когда в 1318–1319 гг. под эгидой Римской курии было подготовлено совместное нападение на «схизматика» Милутина со стороны претендента на византийский императорский трон Филиппа Тарентского и венгерского короля Карла Роберта, Андрей, епископ Круи, одного из главных албанских городов, призвал албанских баронов — католиков, живших под властью сербского короля, следуя призыву святого престола, выступить против этого правителя. В письмах, адресованных албанским баронам, папа Иоанн XXII благодарил их за выступление против «схизматика и врага христианской веры» и обещал свою поддержку . Деятельность приверженцев такого круга идей стала получать распространение и в городах сербского Приморья, они начали претендовать на господствующее положение в местной религиозной общине. Показательны в этом плане перемены, имевшие место в таком крупном политическом и религиозном центре этого района, как Бар. Для жителей города было характерно наряду с признанием тесной связи с Римом считать себя подданными Сербского государства, которому могло быть отдано предпочтение при возникновении конфликтных ситуаций . Еще в начале XIV в. кафедру в Баре занимал архиепископ Марин из местного патрицианского рода Жаретичей, неоднократно получавшего пожалования от сербских королей и умевшего ладить с королевой Еленой и Стефаном Милутином. В 20-х гг. престол в Баре занял доминиканец из Южной Франции Гильом Адам, фанатичный враг всех «схизматиков» — сербов и греков . Его воззрения получили выражение в трактате «Directorium ad passagium faciendum ad Terram Sanctam», написанном в 1332 г. для французского короля Филиппа VI. В предложенном монарху плане крестового похода одной из целей провозглашалось покорение Сербии. По его словам, это могло осуществить небольшое французское войско, опираясь на поддержку жителей городов Приморья и албанцев, которые как католики жестоко угнетались православными жителями страны (подобно Анониму, Гильом Адам говорит о разрушении храмов и заключении в тюрьму католических прелатов) и поэтому готовы были «освятить свои руки славянской кровью» . |
| На востоке и юге выросла влахо-болгарская держава Иоанна Асеня II (1221–1242). Усиление Сербии началось с краля Милутина (1282–1320), выдающегося политика и воина. И он не имел на севере успеха, под натиском Венгрии и Филиппа Тарентского не мог присоединить удела своего брата Драгутина. Его крупные и быстрые успехи были направлены в сторону меньшего сопротивления, на земли Андроника Старшего Палеолога, бессильного под ударами каталанов и турок. Сербская держава распространяется на юг и на восток, в очищенную болгарами Македонию, путеводной звездою служит основанная Неманичами афонская лавра Хиландарь. Милутин отнял у Андроника Скопле, бассейн рек Брегальницы, верхнего Вардара и Черного Дрина; его владения граничили с областями Кратова, Штипа, Белеса и Охриды; сербские полки подходили к Фессалии и Афону. Со стороны Болгарии, страдавшей от ногайских татар, также не было отпора; Милутин вмешивался в дела Болгарии и округлил за ее счет свои границы на верховьях Стримона и по Дунаю. Уступая силе Милутина, правительство Андроника льстило себя надеждой подчинить Сербию греческому культурному влиянию, использовать сербское воинство для отражения латинян и турок. В этих видах Андроник предложил пожилому Милутину руку своей 7-летней дочери Симониды. Неестественный брак состоялся. Греческое влияние хлынуло на Сербию широкою волною, греческие архонты служат Милутину, греческое просвещение и церковное искусство вытесняют в Сербии романские образцы, и в сербских фресках XIV в. наблюдаются признаки местной, балканской, школы искусства; сербские полки властеля и воеводы Новака Гребострека со славою сражаются с сельджуками в М. Азии, явившись на помощь греческому императору. Милутин был честолюбив, и, не задаваясь несбыточными мечтами подобно своему внуку Душану, он твердо вел Сербию по пути к славной будущности. Его влияние в Константинополе было так велико, что императрица Ирина, мать Симониды, пыталась при его помощи отстранить от престола своих пасынков от первого брака Андроника. |
| Опасаясь чрезмерного усиления претендовавшего на неаполитанский трон венг. кор. Людовика (Лайоша) I и объединения 2 королевств под властью одной династии, К., как сюзерен (король Неаполя был вассалом папы Римского), в этой борьбе поддержал Джованну I, внучку Роберта Анжуйского, кор. Неаполя и гр. Прованса, и его единственную наследницу. В 1344 г. папа Римский дал согласие на брак Джованны и брата венг. короля Андрея (Андраша), герц. Калабрии; понтифик разрешил короновать их королевой и королем Неаполя при условии, что после смерти Джованны королевство унаследуют их дети или Мария Анжуйская, сестра королевы. Однако в 1345 г., когда сведения о папском разрешении еще не достигли Неаполя, герц. Андрей погиб в результате заговора знати. Кор. Людовик I обвинил Джованну в убийстве брата и в нояб. 1347 г. выступил в поход на Неаполь. Джованна I заключила брак со своим родственником Людовиком Тарентским; она прибыла к папскому двору в Авиньон, чтобы просить у понтифика одобрения брака и помощи в отвоевании Неаполя. К. одобрил брак и инициировал переговоры между представителями венг. короля и Джованны. К. также создал комиссию для расследования убийства герц. Андрея; в результате работы комиссии Джованна была оправдана. В обмен на эти услуги Джованна продала папе г. Авиньон за 80 тыс. флоринов (9 июня 1348); имп. Карл IV, вассалом к-рого являлся граф Прованса, одобрил сделку и освободил понтифика от оммажа и службы за эту землю. Кор. Людовик I прервал переговоры с К. и после победы над войском Людовика Тарентского (янв. 1348) вступил в Неаполь. Однако из-за эпидемии чумы и недовольства жителей города королю пришлось покинуть Италию. После возвращения Джованны в Неаполь К. способствовал заключению перемирия с королем Венгрии; в 1352 г. был подписан мирный договор. Перед коронацией (27 мая 1352) Людовик Тарентский подтвердил сюзеренитет Папского престола над Неаполитанским королевством. К. продолжил политику своих предшественников в отношении имп. Людовика Баварского, к-рый в 1328 г. был коронован в Риме без согласия папы Иоанна XXII. К. подчеркивал, что коронация императора, не получившего одобрения Римского понтифика, не была легитимной. Враждебному отношению К. к Людовику Баварскому способствовала также проангл. позиция императора в начале Столетней войны. Людовик Баварский даже назначил Эдуарда III имп. викарием с правом сбора войск, чеканки монеты и судебными функциями. К. поддерживал основного соперника Людовика Баварского - кор. Чехии Иоанна Люксембургского (1310-1346), с к-рым он был хорошо знаком еще со времени пребывания при дворе франц. короля. К. подтвердил отлучение Людовика Баварского от Церкви (1343) и в 1346 г. инициировал избрание герм. королем кор. Чехии Карла I, наставником к-рого он являлся при франц. дворе. После смерти Людовика Баварского герм. знать признала Карла I королем; в 1349 г. он был повторно избран и вскоре коронован в Ахене. |
| Подобное положение было также греческих монастырей, разбросанных по Апулии. Большинство их было подчинено знаменитому монастырю греческому св. Николая Казулянского около Отранто, основанному в 1099 году игуменом Иосифом при содействии герцога Тарентского и Антиохийского Боэмонда. Неутомимый Ш. Диль нашел в одном документе из Туринской библиотеки указание на то, что монастырю св. Николая около Отранто были подчинены грече- —231— ские монастыри в окрестностях Васто, Поликастро, Трулаццо, Мелендуньо, Алессано, Кастро и Минервино. Следовательно, почти вся Апулия в отношении греческих монастырей была также централизована около одного монастыря. В свою очередь этот последний был непосредственно подчинен Риму. В указанном выше документе есть прямое доказательство, что при игумене Нектарии (1220–1235гг.) монастырь находился в ведении архиепископа Отранто Танкредо, и платил римской курии ежегодно определенный налог. В средине XIII века эта зависимость вылилась в форму прямого вмешательства Рима в дела монастыря. Так, 19 ноября 1267 года римский кардинал Рандульф освящал одну церковь в монастыре и перевел, по неизвестной причине, из Казулянского монастыря в монастырь св. Витта, около Тарента , игумена Василия. 1946 Этот факт достаточно характерен не только для внешне-административного положения греческого монастыря конца эпохи норманнов и начала так называемого анжуйского периода истории южной Италии, но и для суждения о внутренне-религиозной стороне жизни его. На самом деле, несмотря на столь позднюю эпоху, когда разница между восточной и западной Церквами все более обострялась на практике, и, напр., бенедиктинские монахи монастыря св. арх. Михаила в Милето третировали, как еретика, игумена монастыря св. Марии в Патире 1947 , легат римской курии Рандульф освящает храм греческого монастыря. Очевидно, уже в XIII веке южно-итальянские монастыри, греческие, в отношении догмы шли на некоторый компромисс с представителями латинского культа, вынужденные к тому создавшимся положением вещей, когда непосредственная, так сказать, корректирующая связь с Византией была уже невозможна. Хотя, нужно заметить, сношения греческих монастырей Италии с Византией еще продолжались. Так напр., известно документально, что Варфоломей, игумен патирского монастыря св. Марии, ездил в Константинополь |
| Папство очень много было обязано норманнам 123 и вовсе не имело интереса уничтожать их власти на юге Италии... Но необходимо, чтобы норманны были покорными слугами и вассалами Римского престола. Получив корону от Рима, они должны быть верными папской тиаре. Всякий раз как норманны уклоняются от своего призвания, вступают во вражду с папским престолом, римская курия противопоставляет им притязание той или другой империи или обеих вместе. Восточная и Западная империи одинаково имели притязания на господство в Италии, но для одной важней было господство на юге полуострова, для другой – на севере его. Между ними, возможно, было, следовательно, временное соглашение, пока ни та, ни другая сторона не достигла своей ближайшей цели, но при одном только признаке ее достижения начиналось взаимное соперничество, и опасность для норманнов проходила благополучно. Будущая владычица морей и европейской торговли, умная Венецианская республика была естественной союзницей Византии, пока дело шло о том, чтобы не допускать господства норманнов на Адриатическом море... Но венецианцам вовсе не было желательно, чтобы Византия утверждалась в самой Италии, это было бы для них то же самое, если бы норманны утверждались на другом берегу Адриатики: оба берега в руках одной державы. Неожиданное распространение норманнского могущества, выразившееся в соединении Апулии и Сицилии, и образовании морского флота и в принятии королевской короны Рожером II, конечно, не могло не встревожить царя Иоанна Комнина. Сфера норманнского влияния не ограничивалась уже Италией, но простиралась на Африку, куда стал ходить сицилийский флот, умело направляемый Георгием Антиохийским. Но самое важное было на Востоке. Тогда (в 1131 г.) в Сирии за смертью Боемунда II открылось антиохийское наследство, так как дочь умершего князя, малолетняя Констанца, осталась единственной представительницей рода Готвилей. В Константинополе питали надежду сосватать наследницу Антиохийского княжества за царевича Мануила, сына царя Иоанна, между тем как иерусалимский король Фулько имел другой план и желал удержать Антиохийское княжество за норманнским домом. Раймонд, граф Пуатье из Франции, намечен был как будущий князь Антиохии. Но король Рожер рассматривал себя вполне законным наследником по смерти бывшего тарентского князя и принял все меры к тому, чтобы захватить Раймонда во время его переезда в Антиохию. Последний, однако, обманул бдительность Рожера и переодетым добрался до Сирии. |
| Одновременно эпирский деспот захватил часть Фессалии и в столкновении с царскими войсками потерпел такую неудачу, что не только был вытеснен из Фессалии, но и в самом Эпире византийское влияние одолело анжуйское (1334). Вся Фессалия, кроме принадлежавшей Каталонскому государству южной части с Новыми Патрами, была присоединена к Византийской империи, и наследие старого врага Палеологов Иоанна Ангела Фессалийского было ликвидировано в пользу константинопольского правительства. Сверх того четыре независимых албанских племени, живших кругом Эльбассана, подчинились византийскому императору. Очередь была за Эпирским государством, давно уже утратившим возможность распоряжаться своими судьбами. Борьба итальянского и анжуйского влияний давно уже перешла в междоусобия властелей и придворных партий, мятежи и политические убийства. В 1336 г. деспот Иоанн был отравлен своей женой Анной. Одновременно в связи с захватом сербами Драча (1336) в Южной Албании вспыхнуло восстание против византийских властей. В 1337 г. Андроник и Кантакузин с сельджуками упомянутого Омара вступили в Албанию и жестоко разорили страну: турки продавали сотню быков за одну золотую монету и увели множество пленных в неволю. В Эпире ожидал более легкий и значительный успех. Деспина Анна не могла спасти независимость страны, несмотря на все хлопоты перед Кантакузином, несмотря на обручение юного наследника Никифора с дочерью Кантакузина, и страна после более чем столетней независимости была воссоединена с Византийской империей. Анне с сыном было предложено переселиться в Салоники, где им были пожалованы богатые имения. Велика была радость Андроника: Эпира не могли присоединить ни дед его, ни отец, и он провел в своих новых областях более года, организуя управление; во главе Эпира был поставлен главный сообщник Кантакузина Синадин, столичный епарх. Но едва царь уехал, анжуйская партия во главе с властелями, привыкшими к феодальным западным вольностям и к анжуйским деньгам, подняла восстание, Никифор был увезен в Италию, помолвлен с дочерью Филиппа Тарентского и Екатерины Валуа и вернулся с итальянской помощью. Синадин был брошен в тюрьму. Однако Янина и Северный Эпир остались верными Византии. Опять Андроник с Кантакузином выступили в Эпир и благодаря дипломатическому искусству Кантакузина овладели Артой и двумя городами, где заперлись восставшие. Сдавшийся Никифор был отправлен в Салоники. Вся Западная Греция от Албании до Коринфского залива была воссоединена с империей, и во главе новых областей был поставлен родственник Кантакузина Иоанн Ангел. Воссоединение Фессалии и Эпира было крупным событием, но еще значительнее было движение сербов в греческие земли, излагаемое в отдельной главе в связи с последующими событиями. |
| «Между 507 и 511 гг. Кассиодор был квестором Теодориха, то есть его личным секретарем, и составлял для своего почитавшего имперскую культуру, но полуграмотного короля те преисполненные латинской элегантности письма, стилю которых удивлялись не только средневековые писатели, но и гуманисты Кватроченто» 744 . В 514 г., совсем молодым человеком, Кассиодор был удостоен высшего отличия, доступного римлянину в Остготском королевстве, – звания консула. Буря, разразившаяся над его коллегами из ученого окружения Теодориха – Боэцием и его тестем Симмахом – в 523 г., незадолго до смерти короля обвиненных им в государственной измене в пользу Константинополя и затем казненных, благополучно миновала Кассиодора: он сохранил благорасположение Теодориха и был назначен им на место арестованного Боэция магистром оффиций. В 526 г., при юном короле Аталарихе, когда государством правила его мать Амаласунта – сестра Теодориха, Кассиодор, удостоенный сана патриция, был назначен на ключевую в государстве должность префекта претория Италии, которую он занимал также при короле Витигесе до 540 г., когда после захвата Рима и Равенны Велисарием император назначил на его место нового префекта претория, а Кассиодор оставил Равенну и поселился в одной из своих вилл на юге Италии, вблизи Тарентского залива. Вторую половину 540-х г. и первую половину следующего десятилетия он провел в Константинополе, откуда в 555 г. вернулся в Италию, в свое имение, и устроил в нем монастырь, который он назвал Виварием. При этом сам он не принял пострига. В Виварии Кассиодор провел последние годы жизни, скончавшись в глубокой старости в 578 г. Установленный им строй монашеской жизни в Виварии был основан на уставах святителя Василия Великого и преподобного Бенедикта Нурсийского . Преподобный Бенедикт предписывал монахам в своем Уставе совмещать физический труд с душеполезным чтением. Развивая это наставление, Кассиодор рекомендует способным к тому монахам научные занятия, которым неустанно предавался он сам. Не склонным к наукам инокам Кассиодор рекомендует заботиться о больных, работать в саду или в поле, но при этом все-таки читать книги и еще переписывать Священное Писание – это занятие он считал душеполезным, богоугодным и чрезвычайно нужным Церкви. |
| Поучительно наблюдать степень папистического гипноза в католической догматике: для нее в такой мере решающее значение получил штемпель папской апробации, что утрачивается уже интерес к самому первоисточнику утверждаемых положений, к Собору. Оказывается, что Собор, состоящий из явных еретиков в одном отношении, является утверждением правоверия в другом – из одного источника текут здоровые и отравленные воды. Или же Собор просто превращается в папскую канцелярию заготовления проектов по догматической части. III Это колебание и противоречивость сказывается еще с большей ясностью на истории Собора Базельского, с которым в течение десятилетий происходит настоящая борьба со стороны папы, склоняющаяся то в ту, то в другую сторону. Базельский Собор после победы папства естественно вовсе выключен из числа Вселенских Соборов, признаваемых Западной Церковью (хотя на нем, между прочим, был выражен католический догмат непорочного зачатия Богоматери, провозглашенный в 1854 году папой Пием IX). Для нас интересно и значительно не это его позднейшее отвержение, но продолжительные колебания в отношении к нему, которые были бы невозможны, если бы Церковь содержала тогда догмат о папской непогрешимости. Напротив, Базельский Собор твердо стоял на почве догматического определения Констанцского Собора и несколько раз его подтверждал. Базельский Собор, открывшийся 23 июля 1431 года вскоре после избрания (по смерти Мартина V) на папский престол Евгения IV, сразу впал в конфликт с папой, желавшим распустить его, чтобы собрать новый (Соборы должны были теперь, согласно постановлению Констанцского Собора, собираться периодически, через 10 лет) в Болонье, в пределах Италии. На это Собор ответил постановлением, отрицающим за папой право на роспуск Собора (а, следовательно, и plena potestas (полная власть (лат.) – Прим. ред.). Через некоторое время папа пошел на уступки непокорному Собору и предложил ему через епископа Тарентского (речь которого на Соборе была возвеличением папского примата и plena potestas) пойти на компромисс и перенести Собор или ограничить его компетенцию. |
|
|
