| Закрыть Источник национальной силы, или За что мстят Алексею Суворину? Святослав Иванов 10:17 17.12.2015 642 Время на чтение 8 минут В Калуге увековечили память писательницы Евгении Тур. В торжественной церемонии открытия мемориальной доски приняли участие министр внутренней политики и массовых коммуникаций области Олег Калугин и заместитель министра культуры и туризма области Виталий Бессонов. Событие приурочено к 200-летию со дня её рождения Евгении Тур. Издавала газету «Русская речь» Идею калужских краеведов об увековечении памяти известной в России и за её пределами писательницы поддержали в областном отделении «Российского Фонда Мира». Памятный знак размещен в Калуге на доме 24/50 по улице Космонавта Комарова, где проживала в 80-х годах XIX века графиня Елизавета Салиас де Турнемир, писавшая под псевдонимом Евгения Тур. В настоящее время здесь находится Федеральное казенное учреждение «Управление автомобильной автомагистрали « Москва - Бобруйск». Часть здания является памятником архитектуры XVIII века и охраняется государством. Приветствуя участников памятного события, Олег Калугин подчеркнул его значимость для калужан в Год литературы, объявленный Указом Президента РФ в 2015-ом году. «Этот дом претерпел серьезные изменения. Но он хранит в своем облике ауру ушедшего времени, связанного с именем и творчеством замечательной писательницы, жившей здесь и так много сделавшей для отечественной литературы и культуры», - сказал министр. В этот же день в конференц-зале ФКУ «Управление автомобильной автомагистрали «Москва - Бобруйск» состоялось заседание круглого стола по теме «Год литературы и 200-летие со дня рождения Евгении Тур», в котором приняли участие калужские краеведы, лингвисты, работники архивов. Напомним, Елизавета Васильевна Салиас де Турнемир (псевдоним Евгения Тур) родилась 12 августа 1815 года в Москве, в дворянской семье Сухово-Кобылиных. Она - родная сестра Александра Васильевича Сухово-Кобылина, драматурга, автора сценической трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». Евгения Тур также вела творческую деятельность - писала повести и романы, в том числе для детей и юношества. В 1861-1862 гг. Евгения Тур издавала газету «Русская речь». Именно последнее обстоятельство и роднит это имя с уроженцем Воронежской губернии, знаменитым издателем и журналистом, общественным деятелем Алексеем Сергеевичем Сувориным. |
| Приятно было сесть в поезд. После завтрака на ст. Казатин внутри вокзала была большая встреча от Киевской губ. На ст. Шепетовка был небольшой прием. Тут вылез Клейгельс. Впереди нас были снежные заносы, готовились застрять. Ночью было 18° мороза. 20-го декабря. Понедельник. К 10 час. поезд подошел к знакомой станции Барановичи. Вследствие большого мороза я отменил смотр в поле и приказал привести войска к вокзалу. Там по очереди смотрел: 117-й пех. Ярославский и 118 пех. Шуйский полки, 2-й саперный, 2-й железнодорожный и 3-й резервный железнодорожный батальоны. Поезд перешел к другой станции, где стояла в пешем строю 16-я арт. бригада со своим парком. Простившись с нею, поехали дальше по Моск.-Брест, ж. д. на Минск, откуда свернули на Бобруйск, не доезжая которого остановились на ночь у ст.Осиповичи. Было тихо и 20° мороза. 21-го декабря. Вторник. Получил ночью потрясающее известие от Стесселя о сдаче Порт-Артура японцам ввиду громадных потерь и болезненности среди гарнизона и полного израсходования снарядов! Тяжело и больно, хотя оно и предвиделось, но хотелось верить, что армия выручит крепость. Защитники все герои и сделали более того, что можно было предполагать. На то значит воля Божья! В 10 час. подъехали к ст. Березина; на жел.-дор. путях были выстроены 157-й пех. Имеретинский и 158-й пех. Кутаисский полки с пулеметною ротою. Вид людей был отличный. Оттуда поезд пошел к станции Бобруйск, где таким же способом смотрел 2-ю бригаду 40-й дивизии — полки 159-й Гурийский и 160-й Абхазский. Они представились еще лучше. Принял несколько депутаций и в 12 1/2 отправился по направлению к Минску. Погода была ясная, 10° мороза, но с ветром. Остановились на ночь у станции Михановичи. Вечером дула буря. 22-го декабря. Среда. К 10 час. поезд подошел к Минску. На станции был выстроен 119-й пех. Коломенский полк, напротив его 120-й пех. Серпуховский полк и 30-я артил. бригада, также пулеметная рота. Погода быля мягкая, но ветреная. Войска представились отлично. Благословив и пропустив их, вошел в вокзал, где стояли депутации, а также представители от пожарной дружины и учебных заведений. Уехали ровно в 12 час. На ст. Залесье и Безданы (Варш. .ж. д.) принял еще несколько депутаций. Читал все свободное время. 23-го декабря. Четверг. |
| 1924–31.01(13.02).1925: Яранская (обн.) 31 .01(13.02).1925–1927: Лукояновская (обн.) 1927–: Курганская (обн.) Филарет Линчевский 31 .01(13.02).1910–1921: Черкасская 02(15).02.1923–13(26).05.1932: Чигиринская, в. у. 13(26).05.1932–1933: Винницкая 27 .03(09.04).1934–23.10(05.11).1934: Уманская 23 .10(05.11).1934–06(19).06. 1937: Житомирская Филарет Никольский 20 .03(02.04).1914–24.05(06.06).1916: Астраханская 1919–1921: Куйбышевская 1919–1919: Костромская, в. у. Филарет Раменский 03(?).1923–: Борисовская (обн.) Бобруйская (обн.) Филарет Яцеико 11(24).05.1924–1925: Ахтырская (обн.) 1925–1928: Сумская (обн.) 1928–1929: Черниговская (обн.) 1929–28.05(10.06).1935: Сумская (обн.), паки 11 .1942–1945: Свердловская (обн.) 1946–1949: Крутицкая (обн.) 1946–1946: Московская (обн.), в. у. Филарет 1938–: Можайская (григ.) Филипп Буцило –1923: Николаевская (укр.) Филипп Власов 02(15).05.1923–30.01(12.02).1924: Аксайская (обн.) 30 .01(12.02).1924–1924: Задонская (обн.) 1926–1927: Пятигорская (обн.) 1927–1929: Новороссийская (обн.) 1929–27.11(10.12).1930: Владикавказская (обн.) 12 .1932–03.1935: Ставропольская (на Кавказе) (обн.) Филипп Гарднер 1943–1944: Потсдамская (заруб.) Филипп Гумилевский 29 .11(12.12).1920–1925: Балахнинская 1927–1931: Звенигородская 05 .1927–1931: Московская и Коломенская, в. у. 1936–27.08(09.09).1936: Владимирская Филипп Перов 01(14).11.1920–29.11(12.12).1923: Валуйская 29 .11(12.12).1923–1927: Нижне-Ломовская 29 .11(12.12).1923–1927: Пензенская, в. у. 1927–27.10(09.11).1927: Пензенская 23 .01(05.02).1929–09.1936: Саранская 02(15).01.1937–: Волгоградская Филипп Ставицкий 06(19).08.1916–06(19).10.1920: Аляскинская 06(19).10.1920–31.05(13.06).1928: Смоленская 31 .05(13.06).1928–17(30).08.1933: Астраханская 23 .02(08.03).1937–08.1937: Омская 11 .1943–1943: Иркутская 12 .1943–17(30).10.1947: Астраханская, паки Филофей Нарко 1941–1942: Могилевская, окк, 1942–1944: Минская, окк. Флавиан Иванов (он же: Владимир Иванов, см.) 26 .12(08.01).1944–06(19).10.1949: Краснодарская и Кубанская |
| Мною на месте приказано – из людей разных дивизий, отъезжающих с тылов, формировать взводы, роты и батальоны и поставить на линию Старых Дорог. Одновременно было поднято Бобруйское тракторное училище, которое заняло оборону под Бобруйском. Все мосты через реку Березина были минированы, подготовлены к взрыву. Остатки 42-й дивизии, правда очень слабые, и 21-й деповский полк заняли оборону на левом берегу реки Березина. По взрыву мостов мною была поставлена задача командиру 42-й дивизии Лазаренко – в случае появления танков противника и угрозы захвата переправ, все мосты подорвать, что генералом Лазаренко было сделано при отходе наших частей. Около 3 часов ночи 27 или 28 июня начальник штаба 13-й авиадивизии лично от меня получил приказ – с первым проблеском рассвета уйти с аэродрома, чтобы не подвергнуть себя полному поражению, что очень своевременно авиацией было проделано, и аэродром на рассвете был уже занят танковыми частями противника. Противник продолжал все время стремиться найти переправы через реку Березина в районе Птатково – Доманово. Для обеспечения наведения переправ противник применял массовый налет авиации пикирующих бомбардировщиков и огромное количество минометов. Наша авиация в течение двух дней имела основную задачу – бомбить Бобруйскую группировку противника. Для переговоров по телефону с командующим ВВС мною был составлен следующий код: Северная группа – это означало район Смеловичи, Северная 2-я – это означало район Плещаница и Южная – это Бобруйск. Этот код был установлен для того, чтобы можно было всю авиацию, в зависимости от обстановки, простым распоряжением сосредоточить на любом из этих направлений. С 25 по 28 число радиосвязи ни с 3-й, ни с 10-й армиями не было. Попытка полета делегатов на самолетах окончилась тем, что самолеты сбивались. Послано большое количество делегатов обходными путями на машинах. Мне не известно, пробрались ли эти делегаты к штабам 10-й и 3-й армий или нет. Люди, появляющиеся из 3-й и 10-й армий, привозили данные о том, где находится штаб этих армий или части, обычно с опозданием на двое суток. Из 10-й армии с реки Зельвянка оторвалась и вышла 1-я противотанковая бригада. Вышла, не имея ни одного снаряда. Была остановлена на Березине и немедленно пополнена снарядами для того, чтобы оборонять переправу Березине. |
| В седьмом номере «Исторического Вестника» за 1894 год была напечатана статья С.Г. Рункевича «Протоиерей Трофим Егорович Куцинский, первый из духовных кавалер Георгиевской ленты» 157 . Публикация в таком солидном журнале было делом довольно престижным. Еще в первой половине минувшего года Рункевич стал предлагать редактору «Исторического Вестника» С.Н. Шубинскому свои статьи 158 . Кроме них, по предварительной договоренности с редактором, он писал рецензии и заметки на некоторые новоизданные книги и брошюры исторического содержания, которые и публиковались в «Вестнике» 159 . Во время одной из бесед с С.Н. Шубинским Рункевич предложил ему ознакомиться с имеющимися у него любопытными документами – военными дневниками. Дневники эти принадлежали скончавшемуся в Петербурге 7 августа 1893 года капитану артиллерии Бобруйского крепостного гарнизона Михаилу Алексеевичу Вержболовичу, участнику русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Сын дворянина Минской губернии капитан М.А. Вержболович был достаточно неординарной личностью: художник-самоучка, поэт, прекрасный танцор, душа общества, глубоко правдивый и честный человек, он имел привычку вести дневник. Назначенный в действующую армию, М.А. Вержболович пользовался всяким удобным моментом, чтобы записать свои впечатления во время похода. Кроме того, к своим записям он, хотя и не совсем профессионально, но с большим старанием делал рисунки. Среди зарисовок были бытовые сценки, виды городов, местности, планы боевых позиций и прочее. Записи передавали личные впечатления и переживания происходящего. Написанные простым безыскусным языком, они дышали правдивостью и реализмом. С.Г. Рункевич надеялся, что дневники заинтересуют редактора «Исторического Вестника». Он написал краткое предисловие к ним и, несколько обработав записи, подготовил к публикации две небольшие главы 160 . «По-моему, – писал С.Г. Рункевич , препровождая дневники С.Н. Шубинскому, – они интересны, будучи более похожи на путевые заметки. Надеюсь, и Вы согласитесь, что некоторые страницы заслуживают бесспорного одобрения по своей правдивости и непосредственности впечатлений» 161 . В том же письме он просил редактора сообщить, годен ли будет дневник для «Исторического Вестника», чтобы знать, работать ли над ним далее. |
| И замечателен факт, что панская Вильна, Гродна, равно как и Варшава, впервые облеклись в глубокий траур в самый день 19 февраля 1861 года» 16 . Уже к осени 1863 года, благодаря решительным действиям генерал-губернатора М.Н. Муравьева и российским войскам, восстание было практически подавлено, а к началу 1864 года исчезли последние его очаги. Некоторые наиболее активные участники восстания, а также совершившие особо тяжкие преступления, были казнены, других сослали в Сибирь или во внутренние губернии России. Тем не менее многим польским помещикам и чиновникам, так или иначе имевшим отношение к восстанию, удалось остаться при своих имениях и должностях. Один из активных участников восстания, действовавший в районе Корытнянского прихода, Людвиг Шомчик, по представлению прихожан, конфирмацией Минского временного военного губернатора В.И. Заболоцкого 17 был сослан на поселение в Сибирь. Между тем помещик Иосиф Войнилович «отделался лишь шестимесячным домашним арестом в городе Слуцке» 18 . Видя в священнике Григории своего обличителя и противника, испытывая к нему крайнюю неприязнь, местные помещики-поляки решили выместить на нем свою злобу и по возможности убрать с прихода. Пан Иосиф Войнилович сумел вооружить против отца Григория уездную бобруйскую администрацию, и вскоре против него составилась целая враждебная коалиция. С этого времени на священника Григория Рункевича посыпались бесконечные кляузы, доносы и вымышленные обвинения начальству. Наконец, воспользовавшись законом о невмешательстве духовных лиц в гражданские дела, враждующая сторона обвинила отца Григория в таковом вмешательстве. Интрига возымела успех, и в середине 1868 года он «был сужден Епархиальным Начальством за мнимое вмешательство не в свои дела к временному лишению прихода и месячной монастырской епитимии» 19 . В ту пору умер тесть отца Григория – священник Иоанн Костко, настоятель Кличевского прихода в Игуменском уезде Минской губернии. С одной стороны, эта утрата усугубила душевные страдания семьи Рункевичей, с другой – к ним переходил по наследству Кличевский приход, уже более ста лет являвшийся наследственным в их роду по женской линии 20 . |
| В том же году помещение Бобруйского духовного правления было перенесено из крепости на форштадт, так как, по распоряжению правительства, все деревянные дома должны были быть вынесены из крепости 3225 . Консистория, не смотря на то, что жалованье теперь получала не ассигнациями, а серебром 3226 , продолжала жаловаться, что отпускаемой из казны суммы не хватает на канцелярские расходы 3227 . При преосвященном Иове эти жалобы вызвали, как было сказано 3228 , распоряжение о сборе в пользу консистории с каждого прихода по 30 копеек. Сбор сначала шёл – 1/3 в пользу секретаря и 2/3 в пользу канцелярских служителей консистории 3229 ; но с 1813 года секретарь участия в дележе сбора не принимал и сбор целиком шёл на канцелярию. Монастыри были свободны от этого сбора; кроме того, и от церквей «число денег сполна никогда доставляемо в консисторию не было». Теперь консистория проектировала, кроме строгого взыскания денег с приходских церквей, обложить сбором монастыри и увеличить сбор с тех церквей, которые имеют подданных крестьян, предоставляя назначение точной цифры сбора самому преосвященному 3230 . Однако, преосвященный Анатолий 7 октября 1816 года положил следующую, неожиданную для консистории, резолюцию: «Определение консистории о изъясненных налогах, утвержденных преосвященным Иовом, не имеет законнаго основания и явно клонится к отягчению белаго духовенства и без того нуждающагося в пропитании. Оно, как из справки явствует, учинено тогда, когда еще канцелярские служители получали ассигнациями жалованье, следовательно, по здешней на все дороговизне, терпели более нужды, нежели в некоторых других епархиях. А ныне, как то штатное положение по курсу серебряной монеты на ассигнации умножено вчетверо, мнимыя их неудовольствия или жалобы не заслуживают никакого уважения, потому что их собратия в других епархиях, даже тех, где дороговизна не менее здешней, довольствуются жалованьем в четверо меньшим. Почему оное постановление о сборе с духовенства денег на канцелярских служителей, как незаконное и излишнее, уничтожить» 3231 . |
| Может быть, ему хотелось написать произведение в новом духе – натуралистический и психологический рассказ-очерк... Позднее Леонтьев очень сурово отзывался о своих ранних повестях (написанных до «Подлипок»), и в 70-х и 80-х гг. он совсем иначе описывал свои крымские впечатления. У его нового автобиографического героя, молодого военного врача, есть «лихость», рефлексия его не разъедает, он уже не лишний человек... Весьма возможно, что Леонтьев 50-х гг. проектировал себя в герое вроде Муратова. Последний леонтьевский честный интеллигент – это Руднев («В своем краю»), скромный земский врач, мечтающий о семейном счастье в деревне. Руднев несколько напоминает учителя Василькова («Лето на хуторе»). Между тем другой герой, Милькеев, похож на соперника Василькова – на байронического Непреклонного. В том наивном рассказе Непреклонный представляет Красоту, а Васильков – Добро , и спор между этими двумя символами продолжается в романе «В своем краю», но там Красота почти побеждает Добро, а позднее, с конца 60-х гг., окончательно торжествует в его консульских очерках, рассказах, романах. Леонтьев писал и стихи, но они никогда опубликованы не были. Свою поэму, написаную гекзаметрами, он послал Тургеневу. Тот ответил ему длинным письмом с указанием допущенных им в этом размере ошибок 223 . Тургенев, однако, сам имел слабое представление о русском гекзаметре; он неверно расставлял ударения в своих версификационных схемах. О леонтьевской же поэме нельзя судить по нескольким сохранившимся строчкам. Более зрелое произведение молодого Леонтьева – повесть «Второй брак» 224 . Главный герой – Герсфельд, сын немца-помещика, музыкант, мечтающий о славе, он хочет написать оперу «Тарас Бульба» (см. выше). Герсфельд знакомится с богатой вдовой Додо Бобруйской, она становится его возлюбленной, и позднее он на ней женится. Герсфельд уже не лишний человек, это первый леонтьевский супергерой, молодой честолюбец, красивый Нарцисс. После сближения с Додо им овладел «дух незлобного ободрения и смеющейся отваги», ему все хотелось играть «что-нибудь мягкое, танцующее, танцевальное» 225 . |
| Затем митрополит поручил консистории предписать духовенству, чтобы в тех священнослужительских семьях, где еще употребляется польский язык, изучать и повседневно использовать язык русский. Необходимость изгнания из быта духовенства польского языка митрополит объяснял жестокими обстоятельствами недавно прошедшего восстания: «Гнусное коварство, клевета, измена, клятвопреступления, грабежи, бесчеловечные истязания, убийства и всякого рода беззакония представлялись повсеместно взорам каждого. Все это простой народ, в простоте сердца, соединял с понятием о Польше и польской речи, - и дай Бог, чтобы употребление польской речи пастырями или их семействами не поселило в народе темного чувства недоразумения и недовольства». В свою очередь, архиепископ Минский и Бобруйский Михаил (Голубович) 3 марта 1864 г. издал циркуляр к духовенству епархии о неупотреблении в семейном быту польского языка. Чуть позже, 2 июня 1864 г., архиепископ Полоцкий и Витебский Василий (Лужинский) также издал предписание духовенству своей епархии. В нем говорилось, чтобы священнослужители в беседах с народом «непрестанно наставляли и вразумляли его в непреложной истине, что его предки вечно были русскими, что хотя, по допущению Божию, и подпали некогда под тяжкий гнет правительства польского, не переставали, однако ж, быть истинно русскими, что все белорусцы действительно по происхождению и языку коренные русские и что разве одни только исконные враги русских наций - поляки - могут сказать и внушить противное сему, ища по своим видам и целям погибели белорусцев в будущем». На этом основании архиепископ Василий предписывал, чтобы приходское духовенство со своими семьями и монашествующие Полоцкой епархии «для успешнейшего достижения высокой цели благотворного преобразования белорусского народа, все сами возненавидели польский в нашем крае язык и все польское и поставили священным долгом себе никогда не говорить по-польски и изгнать вон и язык польский, и все польское». Польский язык стал объектом жестких ограничительных мер, вызванных реакцией правительства и православной иерархии на открытую политическую враждебность, проявленную радикально настроенной частью польской элиты в сепаратистском восстании 1863 г. При этом учитывался и опыт демонстративно вызывающего поведения этой элиты, который выражался, по словам А. Н. Мосолова, «в неуважении всякой русской власти, в презрении к русскому языку, к литературе и науке, в подавлении среди крестьянского населения всех коренных его русских начал, и в непременном ополячении масс». |
| 2333 Бобруйского повета: Рудобелка; Мозырского Грабье, Колки, Косин, Хойно, Хоростов. – АСС., 1794 г., 265, лл. 573574. 2334 Бобруйского повета: Бобруйск (три церкви – Николаевская, Илиинская, Успенская). Иванищевичи, Королевская Слобода, Кривоносы, Панкратовичи, Паричи, Полонка, Поречье, Телуши, Чернин, Чирковичи, Яминск; Мозырского Багримовичи, Грабов, Рог, Речицкого Азаричи, Вязок, Горбовичи, Домоновичи, Оршичи, Шеичи. – АСС., 1794 г., 265, гл. 574578. 2337 АСС., 1794 г., 265, лл. 505522. 502. По уездам Владимирскому, Луцкому и Ковельскому. – После этого « в городе Владимире и всем его уезде не осталось в унии ни одной церкви». – АСС., 1794 г., 265, л. 504. 2343 По ведомости, составленной преосвященного Виктора в июне 1795 г. в Брацлавской епархии числилось не воссоединившихся церквей лишь 15 и в отошедших от неё к Киевскому и Вознесенскому наместничествам – 98. – АСС., 1794 г., 265, л. 330. 2345 ПЕВ., 1873 г., 507508. «Меры, прин.преосв. Иоанникием», П. Троицкого. – Преосвященный Иоанникий , сообщая губернатору о присоединении одной церкви, замечает, что «что обобращении в православные и остающихся в других уездах трех церквей с одним монастырем, он приложит пастырское попечение». Это было в ноябре 1795 г. – См. ТКИСОПЕ., II, 727. – ПЕВ., 1873 г., 586. – ПЕВ., 1874 г., 189. «Прис. к прав.», П. Троицкого. – См. также прим. 2333. 2346 Поименный список воссоеднившихся церквей по двум уездам Брацлавской епархии – Гайсинскому и Рашковскому – напечатан в ТКИСОПЕ., II. – Такие же списки воссоединившихся церквей по Изяславской губернии можно найти в АМДК 877 и др. 2347 АКОП., 8799, лл. 1. 2. 36. – У М. О. Кояловича,, в «Ист. восс.», 363, итог украинского воссоединения подведён неточно. Здесь допущена какя-то ошибка. В деле АСС., 1794 г., 265, лл. 198207, на которое делается ссылка в этом случае, находится только перечневая по округам ведомость воссоединения по Изяславской составленная 13 марта 1795 года, с итогом церквей 77, священников 57, прихожан 34.061. На л. 197 – другая, общая ведомость, составленная 23 марта, с итогом церквей 121, священников 77, прихожан 52.606. На л. 212 – синодальная справка с итогом двух вышеприведённых ведомостей: церквей 198, священников 134, прихожан 86.667. |
|
|
