| … Бедный Робин говорит: — Невелик мой аппетит. Я обедом недоволен… Может быть, я очень болен? ЦИРК ЗВЕРЕЙ Эй, ребята, побыстрей Собирайтесь в цирк зверей! Будут там борьба, футбол, Бокс, бейсбол и баскетбол. Кто же будет выступать? Всех попробуем назвать: Бабуин, бобёр, барсук, Барс, бизон и бурундук. Бегемот, верблюд, белуга, Белка, буйвол, бык, белуха, Обезьяна, зубр, баран, Жаба, зебра и кабан. Барс будет бороться с буйволом. Бегемот будет играть в бокс с кабаном. Бык будет бодаться с бараном. Белуга будет плавать в бассейне. Жаба будет прыгать через обруч. Белка будет играть в баскетбол с бурундуком. Бабуин будет прыгать на батуте. — А потом будет концерт… Обезьяна будет трубить в трубу. Баран будет бренчать на балалайке. Бурундук будет бить в барабан. Барсук будет бить в бубен. Бабуин будет играть на банджо, Верблюд будет играть на гобое. Бобёр будет трубить в тромбон. Бегемот будет играть на баяне. Бизон будет дуть в тубу. ОРКЕСТР Балалайка, балалайка, Побренчи-ка, поиграй-ка! Барабань-ка, барабан! Разверни бока баян! К небу поднимаем трубы, Громко, громко дуем в тубы. В бубен бьем, бренчим, дудим, Барабаним и трубим! РАЗЛИЧЕНИЕ Б—П БУЛОЧНАЯ Мы с тобой в слова играем. Сладости мы покупаем. Если «Б» услышим в слове, С буквой «Б» мы чек готовим. Если в слове «П» узнаем, С буквой «П» чек поднимаем! В булочной у нас баранки, Булки, бублики, буханки, Пирожки, батоны, плюшки, И плетёнки, и пампушки, Курабье, бисквит, печенье, Бутерброды, пай с вареньем, Много пряников, конфет, Пастила есть и шербет, И пирог с начинкой сладкой, И полено, и помадка… Называйте, не стесняйтесь, Выбирайте, угощайтесь! БАБУШКИНА ИГРА Вам бабушка прислала На наряды сто рублей. Что хотите покупайте, Но наряды выбирайте Лишь со звуком Б в названьи… Приготовились. Вниманье! Вы наденете юбочку с блузкой или платье? Вы выберете шубу или пальто? На голове будет берет или шляпа? А, может быть, тюрбан или платок? На шею наденете бусы или цепочку? На юбочке будет бахрома или петельки? |
| Глава правительства Республики Алтай выступил против установки православного креста на горе Белуха 11 декабря, 2014. Новостная служба Порой появляются инициативы, которые способны привести к конфликтам на национальной и религиозной почве. 11 декабря. ПРАВМИР. Глава правительства Республики Алтай Александр Бердников не поддерживает общественную инициативу по установке на горе Белуха православного поклонного креста. По его мнению установка креста может вызвать конфликты на религиозной почве, — передает Интерфакс-Религия «К сожалению, порой появляются инициативы, которые способны привести к конфликтам на национальной и религиозной почве. Одним из таких примеров считаю предложение представителей православной общественности об установлении поклонного креста на горе Белуха. Я эту инициативу не поддерживаю. Уверен, что инициаторы поймут меня правильно — иногда лучше просто сохранять для потомков в первозданном виде то, что мы получили в дар от предков», — написал глава региона в своем блоге. Он напомнил, что Белуха — объект Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. «Величайшая вершина Сибири является достоянием всего человечества. Наша главнейшая задача — сохранять ее в целостности, первозданной чистоте и неприкосновенности и не пытаться без особой необходимости «улучшить» созданное природой совершенство. Появление на этой горе символов каких-либо религий считаю неуместным», — отметил Александр Бердников. По его словам, для местного населения Белуха является сакральным символом Алтая. Некоторые местные жители верят в то, что на ее вершине обитает дух Алтая и тревожить его нельзя. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 27 февраля, 2019 10 апреля, 2018 1 марта, 2018 2 февраля, 2018 18 декабря, 2017 3 марта, 2017 23 ноября, 2016 7 ноября, 2016 |
| Во-первых, он учредил корпорацию (акционерное общество) «Белуха». Сфера её деятельности, согласно уставу, была весьма широкой – здесь и разработка полезных ископаемых, и ведение строительных работ и бизнес в разных его формах. Корпорацию возглавили семь директоров – Николай и Елена Рерихи, чета Хоршей и Лихтманов, Ф. Грант. По указанию Рериха, акции «Белухи» следовало продавать по подписке в банках и частным образом, но только не на бирже. Путём продажи акций к началу 1927 г. предполагалось собрать миллион долларов – огромная сумма по тому времени. Как справедливо отмечает М. Л. Дубаев, «Белуха» должна была стать «основой финансового благосостояния рериховских учреждений» 592 . Во-вторых, Рерих создал при нью-йоркском Музее книгоиздательство «Алатас», опять таки на корпоративной основе, во главе с Г. Д. Гребенщиковым. Цель издательства – издание на двух языках (по-английски и по-русски) книг Агни Йоги, которые Е. И. составляла в «соавторстве» с Морией, книг самого Н. К. и сочинений других идейно близких Рерихам авторов, таких как А. М. Ремизов и Г. Д. Гребенщиков. Таким образом, к концу 1924 г. Рерихом было создано в Америке и Европе, в основном при финансовой поддержке «преданного друга» Л. Хорша, семь различных учреждений художественного, культурнопросветительского и коммерческого характера (Cors Ardens, Corona Mundi, Мастер-институт, Музей Рериха, World Service – позднее переименована в Pancosmos Corporation, корпорации «Белуха» и «Алатас»). Планировалось также создание нового пресс-центра музея «Новый Синдикат» («New Syndicate»), а также кооператива «Алтайские сёстры» с тем, чтобы всего было девять учреждений, ибо 9 – «число Мории». Чем не «держава» Рериха! (Одно из посланий Мории гласило: «Урусвати, утверди Моё число, нужное для начала Сибири. Перечисли дела Урусвати. Девять Наших дел назову: 1) М. Inst., 2) Cor. М., 3) Музей Р., 4) Ал., 5) W. S., 6) Ал., 7) Б., 8) Ам. М., 9) Алт. С. Целое государство!» 593 ). С помощью Д. Н. Бородина Рерих также сумел установить контакт с полпредствами СССР в Германии и Франции, при этом была намечена следующая схема действий – в начале Рерих едет в Берлин, где встречается с полпредом Н. |
| – Что тут птицы бывает! – рассказывает мне матрос Матвей, здоровенный, коренастый, курносый новоземельский охотник. – Птицы тут великое множество: утки, гаги, гуси прилетают. Этот Матвей мне прежде всех бросился в глаза и понравился своим открытым и веселым лицом. У него в руке зверобойное ружье, норвежский ремингтон, с которым он не расстается. – Тут на море всякая штука может встретиться, – поясняет он мне, – заяц морской, нерьпа, белуха, косатка. – Неужели же таких огромных животных, как косатка и белуха, можно убить пулей? – сомневаюсь я. – Точку надо знать, – говорит он, – в сердце попасть, тогда убьешь. Только вот тонут. Застрелишь, взревет и потонет, редко захватишь. Заметив мое сомнение в том, что он может пулей попасть в движущуюся точку, Матвей прицеливается в летящую чайку и стреляет. Большая морская чайка с темными крыльями и с белоснежной шеей спотыкается в воздухе и падает в воду. А Матвей все так же спокойно, от полноты здоровья, улыбается, как и до выстрела. И мне кажется, что такие удачные выстрелы можно делать, когда в душе нет ни одной малейшей царапинки, когда там все просто, спокойно растет и, разогретое, выпирает наружу. – Жарко мне, – говорит Матвей, – не привыкли мы к жаре, – и снимает свой пиджак. И другие снимают. Всем жарко. Но мне совсем не жарко, я даже не понимаю, как можно при этом остреньком ярком северном солнце чувствовать жару. Пока мы едем по извилистой узкой речке Маймаксе, я знакомлюсь со всем экипажем и фотографирую интересующие меня лица. И как же любят эти простые люди фотографироваться!.. Мне кажется даже, что в основе этого лежит что-то серьезное, вроде того, как для нас написать книжку, оставить вообще по себе след, объективироваться. И в самом же деле, вот хотя бы этот старик в ирландских брюках, которого здесь называют все дядей; на лице этого старика написано, что он раз десять тонул, и его спасали, и раз десять он спасал, и что если он булькнет в воду, то, кроме минутных кружков на воде, ничего не останется. А то вот я его сфотографирую, и он повесит портрет в «чистой» комнате над столиком с тюлевой скатертью. На него будут смотреть из угла преподобные Зосима и Савватий и птица Сирин, а с потолка – вырезанный из дерева и окрашенный в синюю краску голубеночек, «вроде как бы святой дух». И так в этой чистой комнате, куда заглядывают хозяева только в торжественных случаях, будет висеть старик помор, потом сын с женой и с детьми. Постепенно возникнет любопытнейшая фамильная галерея в этой чистой комнате с тюлевыми занавесками и старинными образами. |
| 1 . Главная масса горных цепей находится в юго-восточной части Алтая, почему эта часть и называется Центральным Алтаем. Здесь расположены самые высокие хребты; здесь среди горных цепей лежат и высочайшие плоскогорья Алтая, откуда берут начало главные реки, входящие в систему реки Оби. Центральный Алтай представляет три выдающиеся по своей высоте плоскогорья: Укэк 66 , Чуйское и Джувлукульское. Особенного внимания по своей грандиозности заслуживает плоскогорье Укэк. Оно возвышается на 7800 футов, или более чем на две версты 67 , над уровнем моря и простирается по направлению от запада к востоку верст на десять. Этот край в течение круглого года безлюден; даже летом здесь часто идет снег и реки покрываются довольно толстым слоем льда. С севера, востока и юга плоскогорье Укэк окаймлено, как бы веером, высокими снежными горами, и только с запада оно открыто. На южной окраине плоскогорья возвышается снежная группа гор Куйтун, или Аргутский хребет, откуда берут начало река Аргут, текущая к северу и вливающаяся в реку Катунь, и река Белая Бухтарма 68 , впадающая в Иртыш. В северной части плоскогорья возвышается замечательная по высоте горная масса, известная под именем Катунских Столбов (белков), которая с трех сторон совершенно отделена от остального Алтая рекой Катунью. Река Катунь – одна из главных рек Алтая, длиной около 380 верст, дающая вместе с рекой Бией начало реки Оби, – огибает с трех сторон Катунские Столбы и течет на север, впадая недалеко от города Бийска в реку Обь. Над Катунскими горами царит высочайшая вершина Алтая – гора Белуха, представляющая вид двух сахарных голов 69 ослепительной белизны и почти равной высоты – более чем на три версты (до 11000 футов) 70 . Как показывает само название, Белуха покрыта вечным, никогда не тающим снегом. С нее скатываются два ледника: один в долину реки Берели, впадающей в реку Бухтарму, а другой в долину реки Катуни. Особенно замечателен Катунский ледник, простирающийся в долину до двух с половиной верст: он представляет массы льда, смешанного с грязью и обломками камней; повсюду между этими массами журчат горные потоки, по временам запруживаемые сваливающимися глыбами льда и камнями; конец ледника изрыт самыми причудливыми по форме пещерами, сводами, холмами. В Катунском леднике особенно живописен ледяной грот, из которого вытекает река Катунь и который в различные времена года меняет свой вид, обращаясь, например, летом в громадную пещеру. Главные воды плоскогорья Укэк собираются в русле реки Аргута, или Архыта, и текут на север – в долину реки Катуни. На пути течения реки Аргута цепь белков, окружающая плоскогорье с севера, как бы разорвана диким и глубоким ущельем; сюда-то и устремляется Аргут, превращаясь в сплошную пену и производя шум, подобный раскатам отдаленного грома. На запад от Катунских Столбов лежит горный хребет Холзун, а на север – Тергютинские или Тергентинские белки 71 . |
| — Жениться собираешься? Есть невеста? — Есть, да у таты все не готово. Изба не покрыта. В подмоге не сходятся. Женки наши слышат, сожалеют Иванушку. Времена настали худые, семги все меньше, а подмоги все больше. В прежние годы много легче было: за Катерину десятку дали, а Павлу и вовсе за три рубля купили и пропили. — Дорогая Марья Моревна? — Голой рукой не возьмешь, разве убегом. — Вот, вот, — подхватываю я, — надо украсть Марью Моревну. — Поди-ка, украдь, как ночи светлые. Попробовал один у нас красть, да поймали, да все изодрались. Потемнеет осенью, может быть, и украду. Так я и знал, так и думал про эти светлые бестелесные северные ночи. Усталость! Страшная усталость! Как бы хорошо теперь заснуть нашей темною южной ночью! Бай-бай… — качает море. Склоняется темная красавица со звездами и месяцем в тяжелой косе. Усни, глазок, усни, другой! Я вздрагиваю. Совсем близко от нас показывается из воды большая серебряная спина, куда-куда больше нашей лодки. Чудовище проводит светлую дугу над водой и опять исчезает. — Что это? Белуха? — неуверенно спрашиваю я. — Она, она. Ух! И там! — И там! И там! Что лед! Воду сушит! Я знаю, что это огромный северный зверь из породы дельфинов, что он не опасен. Но если вынырнет совсем возле лодки, зацепит случайно хвостом?.. — Ничего, ничего, — успокаивают меня спутники, — так не бывает. Они все, перебивая друг друга, рассказывают мне, как они ловят этих зверей. Когда вот так, как теперь, засверкают на солнце серебряные спины, все в деревне бросаются на берег. Каждый приносит по две крепких сети, и из всех этих частей сшивают длинную, больше трех верст, сеть. В море выезжает целый флот лодок: женщины, мужчины, старые, молодые — все тут. Когда белуха запутается, ее принимают на кутило (гарпун). — Веселое дело! Тут и женок купают, тут и зверя бьют. Смеху, граю! И женки тоже не промах, тоже колют белух, умеют расправиться. Как же это красиво! Какая сказочная, фантастическая битва на море… Ветер быстро гонит нашу лодку по морю вдоль берега. Иванушка перестал помогать веслами, задремал у борта. Женки лежат давно уже одна возле другой на дне лодки, у потухшего самовара. Мужичок-с-ноготок перебрался к носу и так и влип там в черную смолу. |
| Океан для острых глаз Рэсси был большим прозрачным аквариумом; линии жизни и смерти его обитателей проходили где-то совсем рядом, иногда странно переплетаясь. Как в математической игре-погоне, которую Рэсси, обучаясь когда-то, вел с машиной. В этой морской игре, как убедился Рэсси, наблюдая жителей океана, побеждали быстрейшие, хитрейшие, зубатые. Серой безмолвной тенью скользили в сумрачной глубине акулы, обреченные природой на вечное движение – ни единой минуты сна, чтобы не утонуть без спасительного для всех рыб плавательного пузыря; парили похожие на птиц скаты, изящно взмахивая плавниками, зорко выслеживая свою добычу; реактивные кальмары, вытянувшись стрелой, скользили по своим маршрутам хвостом вперед; летучие рыбы разгонялись у самой поверхности и, расправив крылья, маленькими самолетами летели над волнами. Все было в движении, в погоне, в борьбе. Морские жители не говорят очень громко и без причины, чтобы не привлечь врагов. И все же, несмотря на свист ветра и плеск волн, шум кораблей и подводных городов, рокот быстрых струй и далеких землетрясений, уши Рэсси слышали необычные звуки. Если бы он умел сравнивать с привычными людям понятиями, он бы сказал так: весь океан наполнен гудением, тарахтением, криками, плачем, скрежетом, мурлыканьем, свистом, воем, грохотом, щелканьем, кваканьем, мычаньем, барабанной дробью. Рэсси особенно не интересовался, кто из рыб какие звуки издает, но одна только белуха, по его наблюдениям, умела свистеть, стонать, хрюкать, плакать, как ребенок, звенеть колоколом, пищать, играть на флейте и передразнивать птиц, которых она никогда в своей жизни не видела. … Вот в зарослях водорослей плавает обломок бревна, но это не бревно, а лежащая на спине морская выдра. На груди у нее заснул детеныш. Выдра медленно опускается в глубину, зорко наблюдая за спящим, а ее сына баюкает волна. Когда он проснется, мать мгновенно подплывет, вылижет его густую шерсть – в награду за первый урок плавания. А потом путешествия в морских глубинах, бесконечные игры и новый урок с приходом сумерек – устройство на ночлег. Выдра, прижав к груди детеныша, тщательно укутывается листьями гигантской водоросли, и волна океана будет качать их в зеленом одеяле до утра. |
| Окончив речь, Амнундак приложил руку ко лбу, к сердцу и низко поклонился гостям; все онкилоны повторили его жест. В это время притащили труп оленя и положили к ногам вождя, который, указывая на четыре раны в боку животного, сказал: – Все четыре молнии поразили жертву. Женщины, приготовьте мясо к вечернему молению!.. Воины, пригласите шамана в наше жилище! По возвращении в землянку возобновилось угощение молоком и копченой олениной, к которой подали лепешки из муки, приготовленной из плодов водяного ореха, и печеные луковицы сараны. Ни хлеба, ни чая, ни табака онкилоны не знали, и несколько сухарей и кусков сахара, которые путешественники достали из котомок, пошли по рукам, осматривались, обнюхивались и пробовались с большим интересом. Еще большее внимание возбудили трубки, которые Горохов и Ордин закурили после еды. С некоторым ужасом онкилоны смотрели, как белые люди глотают дым, который вызывал у соседей кашель и чиханье. Большой восторг вызвал медный чайник, повешенный над огнем; онкилоны имели только деревянную и глиняную посуду и варили в ней мясо, нагревая воду раскаленными камнями. Но чай без сахара, которого путешественники имели слишком мало, чтобы угощать всех, никому не понравился. Амнундак с трудом выпил предложенную ему чашку и заявил, что напиток онкилонов – он указал на бурдюк с молоком – вкуснее. Топоры и охотничьи ножи также возбудили огромный интерес; их осматривали, гладили, пробовали и восторгались блеском, прочностью и действием сравнительно с каменными топорами и костяными ножами онкилонов. По знаку Амнундака женщина со змеями достала из сундучка железный ножик грубой работы, изъеденный ржавчиной, который хранился как реликвия. Показывая его гостям, вождь сказал: – Наши предки имели такие ножи, топоры, наконечники копий и стрел, которые выменивали у якутов, но сами делать не умели. И вот, когда они пришли сюда, эти вещи мало-помалу пришли в негодность, поломались, потерялись, и онкилоны снова стали делать каменные и костяные. Крот и Белуха, приютившиеся у ног гостей, внушали онкилонам, не имевшим собак, сначала некоторый страх. Когда Горохов спросил, почему у них нет собак, Амнундак рассказал следующее: |
| Воины, расположившись вокруг костров, передавали друг другу и женщинам впечатления похода и битвы и обсуждали отдельные эпизоды, прославляя громы и молнии белых людей, благодаря которым удалось истребить целое стойбище вампу с такими небольшими потерями – по одному онкилону на десять вампу – и вернуть почти все похищенное. При прежних войнах соотношение бывало не такое – один онкилон на двух, в лучшем случае на трех вампу. Теперь последние долго не посмеют нападать. Путешественники с Амнундаком, Аннуир и освобожденной женщиной сидели у отдельного костра. Горохов рассказывал Аннуир о походе. Горюнов поинтересовался узнать кое-что о жизни вампу у онкилонки, выучившейся немного их языку. Она рассказала, что стойбище составляет как бы одну семью, потому что прочных связей между отдельными мужчинами и женщинами нет: все женщины принадлежат всем мужчинам, а дети считаются общими. Иногда мужчина убегает с женщиной, которая ему понравилась, в лес и живет отдельно; но остальные не мирятся с этим, и дело кончается убийством беглеца и возвращением женщины в пещеру. Жизнь мужчин проходит в охоте, еде и изготовлении оружия – дубин, копий, скребков; женщины собирают дрова, скоблят шкуры, делают ремешки, но дела у них тоже немного; они часами лежат у огня или на солнце и дремлют. Мясо едят обыкновенно сырым или чуть подпеченным на огне и наедаются после удачной охоты до отвала; если нет мяса – голодают по целым дням или выкапывают какие-то корешки, собирают улиток, крупных жуков, лягушек. Спят вповалку вокруг костра, ногами к огню, на шкурах или прямо на земле, положив под голову камень. После удачной охоты и сытной еды пляшут вокруг костра до изнеможения или до драки из-за какого-нибудь пустяка. Боятся каких-то каменных, лесных и водяных духов и ночью ни за что никуда не пойдут в одиночку. Поклоняются медведю и какому-то большому зверю с пятой ногой на голове и огромными зубами, для которого женщины собирают грибы и корешки. После ужина воины легли спать, женщины начали обряд оплакивания убитых; последних уложили рядом возле костра с копьем и луком в руках, щитом на коленях. Женщины распустили косы, сняли ожерелья и браслеты и, закрыв лицо руками, пели заунывные песни, в которых прославлялись доблести павших воинов; при пении они покачивались взад и вперед, сидя в головах покойников. Крот и Белуха вздумали было аккомпанировать этому пению своим воем, чем немало удивили онкилонок, которые подумали, что умные животные выражают людям свое сочувствие. Уняв собак, путешественники заснули под звуки этого заунывного пения. |
| В 90-х годах прошлого столетия пришлось мне некоторое время провести в горах Алтая, среди жителей села Тюнгур и деревни Кучерла, что в 50 километрах от высочайшей точки России горы Белуха. Кем бы ни работал житель Алтая, он практически всегда охотник. А в «лихие 90-е» нужда заставила охотиться и тех, кто раньше к оружию и капкану даже не прикасался — не только мужчин, но, порой, женщин и детей. Охотники уверяли, что есть сны, которые свидетельствуют о неизбежно удачной охоте Из разговоров с местными я с удивлением узнал, что многие из них выходят на охотничий промысел, руководствуясь снами. Охотники уверяли меня, что есть определенного рода сны, которые свидетельствуют о неизбежно удачной охоте. Например, если тебе приснилась обнаженная женщина, значит, добыча тебе гарантирована: или соболь в капкане сидит, или марала «завалишь», или еще какую живность добудешь, но пустым домой не вернешься. Если же увидишь во сне в таком же виде мужчину, то, как говаривал в подобных случаях дед Щукарь: «Сиди дома и не рыпайся», — не будет тебе удачи, хоть в лепешку разбейся. Приметы эти действовали столь надежно, что я не слышал ни об одном случае провала или ошибки. До тех пор, пока сам не убедился в уязвимости местных законов успешной охоты. Как-то раз мне случилось присутствовать при сборах на охоту одного знакомого алтайца. Он был в приподнятом настроении, поскольку «хороший» сон предвещал удачную охоту. Потирая руки и по ходу сборов не в силах сдержать радости от предвкушения ожидаемой добычи, он уверял меня, что это вернейший знак. Я в то время уже был несколько знаком со святоотеческой литературой и, желая несколько поубавить победный настрой своего собеседника, сказал: «А может, ничего и не получится». Через несколько часов охотник вернулся злой и молчаливый. На вопрос об успехах он признался, что марал ушел у него «из-под носа». Немного помолчав, он добавил со злостью: «Это ты во всем виноват». Сначала я принял это за шутку, но эмоция, с которой была брошена эта короткая фраза, была столь неподдельной, что я поневоле задумался: «А что если это правда и действительно я виноват?» |
|
|
