| Разделы портала «Азбука веры» Александр Чернавский " loading="" decoding="" srcset="" sizes="" title=""/> Беседа с одним из бывших лидеров «Нью эйдж» в России Александром Чернавским Александр Чернавский В Избранное Беседа с одним из бывших лидеров «Нью эйдж» в России Александром Чернавским, который смог преодолеть искушение «Нового века» – Александр, что привело вас в «Нью эйдж»? – Я закончил военно-политическое училище, служил в ракетной части. Но с конца восьмидесятых годов у меня начался период богоискательства, написал в то время несколько работ по психологии, философии. В 90м начал преподавать на кафедре педагогики и психологии Вологодского пединститута и много ездил на разные семинары по экстрасенсорике, необычным явлениям. Закончилось это тем, что уехал в Горный Алтай, где встречался и с рерихами (так их называют местные), кришнаитами, поклонниками Блаватской и так далее. Там, в одной долине недалеко от горы Белуха, эзотерики всех направлений попытались основать некий Город солнца. В 70–80 годы в те места уезжали сотни людей, покупали дома, обосновывались. В основном это была молодежь, стремящаяся к мистическому опыту. Год я там пробыл и уехал после того, как в Приднестровье погиб мой брат. После похорон постепенно начал приходить в себя и обнаружил, что, пока я был в горах, вокруг многое изменилось. Появилось много интересного для психолога – гимнастики, танцы, арт-терапия, психологические семинары, работающие с новыми методиками. Они и привели меня в «Нью эйдж». – Почему вы в тот момент прошли мимо Церкви? – Люди в те годы были очень растеряны. С одной стороны, рушился материализм, с другой – до православия многие не доросли. И когда нам предлагалось поверить, что христианство – это вчерашний день, нужно шире смотреть на вещи, это было искусительно. Тот нигилизм, внутренняя пустота, которые разрушили нашу экономику, в духовной сфере тоже толкали нас к либеральным решениям, к программам типа «Пятьсот дней», за которые можно попасть в продвинутые. – А что происходит через «пятьсот дней»? |
| Мне рассказывали про старика, будто он возит богомольцев «по обещанию», будто с ним на море что-то случилось особенное, после чего он каждое лето возит богомольцев на Святые острова. Юровщик перебил мою попытку описать богомольцев и Северную Двину. Я сложил свои вещи, и мы вместе вышли к морю. Песок еще теплый от дневного солнца. Мы ложимся на него и глядим на камень в море. Этот камень наши часы. Как только прибылая вода покроет, «срежет» его, мы двинемся в путь к Соловецким островам. Вчера ночью пришел последний, десятый странник, тот самый, мрачный, с подвязанной щекой, которого я встретил вчера на берегу. По камню мы должны точно рассчитать время отъезда: выехать так, чтобы на середине пути нас подхватила вода, бегущая к Соловецким островам. Тогда, какая бы ни поднялась в море буря, она нас не догонит: море не успеет раскачаться. Мы смотрим на камень. Холодное северное море лежит теперь тихое, прекрасное, как обрадованная печальная девушка. Юровщик знает, что все это хорошо, и говорит: – Так уж не прямая ли гладинка к Святым островам. Краса! Вот поди ты: днем ветер, а ночью тишь. У этого ветра жена красивая, – как вечер, ночь, так спать ложатся. К нам подходит молодой парень, сын юровщика, и тоже глядит на камень. По его лицу, высоко над нами, я узнаю первый утренний свет. Из моря долетает неровный плеск. – Вода стегает или зверь выстает? – Вода у камня полощется. – Краса какая, – жена, жена и есть! Немного спустя Ванька стоит весь розовый, а на лице старика выступают глубокие шрамы. Камень срезало уже до половины. – Ступай, буди богомольцев. Подкрашивает, солнышко выкатается. – Слышишь? – Что это? – Зверь шевелится. – А вон там белуха дышит. Значит, сей день будет порато (очень) хорош, а завтра – погода. Но только мы так говорим, а бог знает. Я слушаю все эти звуки северной природы, с которыми я еще не сроднился, которые еще не стали мне музыкой, как на юге, но зато сулят столько возможностей и дают мне столько маленьких открытий. Я слушаю. Мало-помалу к этим морским звукам присоединяются шаги богомольцев. Они подходят к нам и тоже замирают. Им, верно, страшно перед этой поездкой на лодке по морю, которого они никогда не видели. Им никогда и не снились эти дни без конца и эти ночи без звезд и луны, без тьмы. Но, может быть, они этому не очень изумляются и думают, что у Святых островов непременно должны быть такие чистые, безгрешные ночи и еще не такие чудеса. |
| Так же и с человеком: первоначально имя, данное ребенку при рождении, обозначало его судьбу или будущий род деятельности. Это несложно увидеть, вспомнив имена древних ветхозаветных героев: Иаков значит занимающий место другого ( Быт. 27:36 ); Навал – безумец ( 1 Цар. 25:25 ) и проч. Иногда имя указывало на особенность рождения: Моисей – вынутый из воды, иногда – на предназначение человека: Исаия – да спасет Бог. Имя считалось как бы отпечатком личности человека! В Древней Руси ребенку давали народное имя. Русские не были так изобретательны, как греки или римляне. Часто малыша нарекали именем, производным от количества детей в семье – Перва, Первой, Первак, Вторак, Четвертуня; от цвета его волос и кожи – Черныш, Черняй, Беляй, Белуха. Имена придумывались и по другим внешним признакам – росту, особенностям телосложения – Сухой, Толстой, Долгой, Мал, Малыш, Малой, Малюта, Заяц, Беспалой, Головач и проч. Нередко ребенка называли в зависимости от какой-то заметной черты его характера (Забава, Крик, Истома, Молчан, Неулыба, Смеяна, Несмеяна) или отношения к нему в семье (Голуба, Любим, Неждан, Чаян, Милава, Поспел, Хотен и др.). Имена освященные С возникновением христианства ситуация начала меняться, однако не сразу. Примерно до III века все принимающие Крещение оставляли те имена, которыми их нарекали родители-язычники. Многие имена, даже такие, как Вера, Надежда, Любовь… – это имена языческие: римские, греческие или еврейские. Имена могли указывать на добродетели, какой-то род занятий, особенности характера, на многое-многое другое. Например, имя Роман – происходило от названия города Рим; имя Виктор (по-латински победитель) на добродетель доблести и т.п. Родители желали, чтобы их чадо походило на древних героев, богов, желали через имя привлечь на ребенка благословение неведомых высших сил. Однако с распространением христианства рождаются иные принципы наречения имени. Уже в III веке становится принятым давать ребенку имя подвижника христианской веры. Этот святой, мыслили христиане, станет другом нашему сыну или дочери, будет молиться за него на небесах, перед троном Отца Небесного. |
| Каково же назначение Камня в Новую эру? Об этом в посланиях Мории говорится достаточно ясно: Камень должен помочь Рерихам (именно им и только им!) осуществить Великий план Владык. Через него они будут находиться в постоянном контакте с Братьями. («Новую связь земли с небом создаём», – поясняет Мориа.) Более конкретно, получив «Сокровище мира», Рерихи должны пронести его через Индию и Тибет и доставить в Россию, чтобы положить на алтарь будущего «Храма Единой Религии» на горе Белуха («Храм у Белой горы»). Этот Храм – «Новый Дом Мории». «Камень ждёт вас – Алтай Нами избран. Урусвати, неси Камень Дома Моего. Алтай – древо жизни, и жданное идёт», – наставляет Мориа Елену Ивановну накануне отъезда 445 . Впрочем, имелся и другой сценарий, озвученный тем же Морией: осколок Камня следовало передать Гималайским Братьям, то есть вернуть в Шамбалу, что имело глубокое символическое значение. «Часть Камня лежит у нас – когда Камень соединится, то принесённый осколок завершит победу». На Алтае же Рерихам предстояло построить не только Храм, но целый город («город новой эпохи») вместе с мистическим Университетом – Звенигород. По замыслу махатм (фактически, самих Рерихов), город должен был расположиться у самого основания Белухи; выше на склоне горы, на,высоте 7000 футов, следовало возвести «Храм Духа», а ещё выше, на Уровне 12 000 футов, устроить некое святилище – «место встреч земли с духом», по аналогии с «комнатой Учителя» в Адьяре. Сюда будет приходить, вернее, спускаться с заоблачных высот, махатма Мориа. План Владык поражает своей совершенно фантастичной грандиозностью и в то же время какой-то сказочной несбыточностью: соединить Небо с Землёй на вершине священной горы – такое мог придумать только величайший мистик или... безумец (по земным меркам, разумеется)! День «Икс» наступил 6 октября 1923 г. В 11 часов утра в парижскую гостиницу «Лорд Байрон», где остановились Рерихи, некто, представившийся посыльным из американского банка «Бэнкерс Траст» (Bankers Trust), доставил деревянный ящик, в котором находился ларец с Камнем. Посылка была передана, однако, не в руки Н. К. и Е. И. (кому она собственно и предназначалась), а их сыну Юрию 446 . И именно Юрий затем вручил её родителям. (Обратим внимание на эту маленькую, но весьма существенную деталь – ларец с Камнем Рерихи получили из рук своего сына!) На ящике аккуратным почерком по-французски были написаны имена получателей и адрес отправителя: |
| е. США. – А. А.), я склоняюсь к выводу, что его последователи боготворят профессора Рериха и видят в нём некоего сверхчеловека. Они настроены решительно и не остановятся ни перед чем, чтобы помочь ему реализовать какую-то необычную фантазию Азиатской власти» 819 . А то, что у Рериха действительно имелась такая «необычная фантазия», внушенная ему Учителями, мы уже знаем. Утрата Рерихом своих высоких покровителей в Вашингтоне совпала с расколом рериховского Круга в Нью-Йорке. В июле 1935 г. Л. Хорш, вернувшись из Осло, где он хлопотал о присуждении Н. Рериху Нобелевской премии мира – за обнародованный им «Пакт о защите культурных ценностей», неожиданно объявил на очередном собрании директоров Музея о нежелании продолжать деятельность этого учреждения, а также об устранении Н. Рериха от руководства. К Хоршу присоединились его жена Нетти, Эстер Лихтман и С. Ньюбергер (член совета директоров Музея). Поразительно, но до этого момента Эстер (Ояна) и Нетти (Порума) были любимыми ученицами Е. И. и наиболее близкими ей по духу людьми. Она даже называла их своими сёстрами. Махатма же против такого духовного союза не возражал и всячески нахваливал Ояну и Поруму. Вскоре после этого (30 июля 1935 г.) Л. Хорш написал письмо Е. Рерих – от имени себя самого, жены и Э. Лихтман, в котором попытался объясниться с «Матерью» начистоту. Это письмо наполнено горечью и обидой на Рерихов. Хорш бросает им упрёк в фаворитизме – явном покровительстве своим сыновьям и особо приближённым сотрудникам. В Круге, утверждал он, в действительности никогда не существовало единства, а царили «ненависть, интриги, ревность и несправедливость». Несмотря на его преданную службу Рерихам в течение многих лет, когда он финансировал их проекты и содержал их сыновей, они не удостоили его благодарности, а напротив, обвинили в банкротстве Учреждений. Хотя эти учреждения – корпорации Панкосмос, Белуха и Ур и издательства Алатас и Новый Синдикат – были созданы и управлялись самими Рерихами. Парируя обвинения Е. И. в том, что эти банкротства произошли из-за его «пренебрежения Иерархией» и «непонимания её основ», Хорш отмечал, что более 13 лет «мы служили вам и проф. |
| «Корпорация», упоминаемая Морией, это акционерное общество «Белуха», которое Н. Рерих учредит в конце 1924 г. в Нью-Йорке. Цель корпорации – приобрести у СССР концессию на Алтае в районе Белухи для разработки полезных ископаемых. Одновременно Рерих, опять же по подсказке Мории, собирается создать сельхоз-кооператив «Алатырь». Но для начала надо завязать отношения с официальными советскими представителями (прежняя неприязнь к большевикам, разумеется, забыта), а поскольку таковых в Индии не имелось, Рериху придётся поехать в Европу. Наилучшее место для контактов – Берлин. В качестве посредника Н. К. выбрал старого петроградского знакомого А. М. Горького, по слухам находившегося в Берлине. Еще в июле через Шибаева Рерих отправил письмо Алексею Максимовичу, но ответа на него не получил 531 . Мориа также передал Рерихам тексты нескольких молитв и сведения о ритуалах, которые должны совершаться в алтайском Храме Духа (служения Матери Мира и Великому Духу) 532 . Но главное – он продолжал «надиктовывать» Е. Рерих учение Нового века, Агни Йогу. Происходило это, согласно записям Е. И., естественным образом – «без медиумизма» и не «выходя из физического сознания», т. е. через яснослышание, что Мориа считал несомненным прогрессом в производимом им эксперименте. «Никогда раньше не удавалось начать такой ценный опыт... Таких правдивых записей о Братстве не было»; «Опыт протекает прекрасно... Уже видела окна башни и резонанс вершины. Теперь узнаешь беззвучные голоса подземелий», – расточает он похвалы своей ученице 533 . При этом, словно невзначай, Мориа замечает: «Сколько твоих мыслей повторено с восторгом у Нас. Можно в Наших рекордах мыслей найти также и твои, прочные и блестящие» 534 . (Значит мысли Е. И. полностью совпадают с мыслями махатм!) Впрочем, Мориа иногда выражал и недовольство – ученица «слушает» его в основном по ночам, во сне, а это – плохо, «лучше днём». «Ты не упражняешь свой аппарат!». (Это его реплика на слова, вернее мысль, Е. И.: «Днём мне некогда думать, а ночью, когда хочу думать, надо слушать» 535 ). «Слушает» же она «ментальное радио» Белого Братства лёжа на спине – свои послания ей Мория и другие Братья посылают по особому «лучу» или по «воздушной трубе», не доступной для проникновения «тёмных сил» во главе с Иерофантом («И даже Иерофант не проникнет в эту трубу» 536 ). |
| Барометр уже несколько дней стоит замечательно высоко, море спокойно и бури ждать нельзя. Вещей у нас, кроме теплой одежды и ружей, очень мало, собак осталась половина; если их сократить еще, оставив только пять – шесть лучших, мы все поместимся на байдаре. Пользуясь тихой погодой, в день – два переплывем на Котельный; там у нас есть запас корма для всех, и там можно выждать зиму, если погода переменится; если нет, поплывем и дальше вдоль берега Котельного и к материку. Обсудив этот план, пришли к выводу, что он вполне целесообразен: день был еще достаточно длинный – более двенадцати часов; меняясь на веслах, можно было переплыть семьдесят миль через море до мыса Высокого на острове Новая Сибирь, ближайшем к Беннетту, в день, в крайнем случае – в два, переночевав на одном из ледяных полей, которые плавали среди моря. Конечно, внезапно налетевший шторм мог потопить байдару; но то же грозило бы и позже, при переправе через едва замерзшее море, с той разницей, что тогда, в октябре, день длится только часа два – три, а ветры, ломающие лед, бывают гораздо чаще. Итак, было решено, что если к вечеру барометр не упадет, убить лишних собак, накормить остальных до отвала, а на рассвете тронуться в путь, оставив все лишнее имущество в избушке. С этой целью груз был тщательно пересмотрен. К вечеру барометр поднялся еще немного, и несколько собак, служивших верой и правдой, с тяжелым сердцем были принесены в жертву. Крот, Белуха и Пеструха, конечно, остались в числе живых. Чуть свет путешественники покинули гостеприимную избушку, протащили байдару по льду километра два до открытого моря и затем на восходе солнца отчалили, держа курс прямо на юг. Так как байдара была тяжело нагружена, то плавание шло не так быстро, как надеялись, и до заката проплыли немного больше половины. В середине моря стали чаще попадаться плавающие льды, и продолжать путь ночью было рискованно. Пришлось причалить к ледяному полю, на котором и расположились ночевать. При закате мыс Высокий был уже ясно виден на горизонте. |
| Чура Шебяка, Шибяка Шелом Шестой, Шестак, Шестачко, Шеступка Широнка Ширяй Шиша, Шишка Шишига Шумило, Шумилка Шум, Шумка Юмшан Якунко Янка, Янко Прозвища Бабен, Бабин, Бобен Бабка Багор Баженко Байдара Байрак Балаш, Балашенок Балуй Банной Баран, Боран, Бараненок Барыба, Барыбка Барыш Басарга Батальщик Бахмат Бачной Баюш, Баюшка Бебеня Безбородой Безводной Безрядной Безсон, Безсонка Безхлебница Бетя Бириглаз Бирич Бирюк Блин, Блинник Бобош Богдан, Богдашко Богомол Божедом Болото Большая-борода Большая-секера Борода Борона Борсук Братченок Брилка Брох Брусеня Брюхо, Брюшко, Брюхан Бубен Будылиха (женское пр.) Булыгиха (женское пр.) Булында Булянка Бурда Бурена Буслай Бусурман Бухала Буя Быдыльщин Белово Белоног Белуха Беляй, Беляйко Бес Бешеной Вага Валгас, Валгаско Варака Ватошник Верещага Веселой Ветчина Винник Винокуренок Вишата Водорез Вологда Волк, Волчок, Волченок Волчиха (женское пр.) Волынка Вельдяй Воробей Ворона, Вороней Вострая-секира Вострой-обух Вотряга, Вятряга Всячина Вымор Высокия-щи Выщик Вялой Галаня, Галанка, Голаня Галка, Галченок Гладыш Глазырь Глухой, Глухово Гнуса, Гнуска Гогара Годовик Голен, Голенок Голохребтик Голуба Голяк, Голек Голята Горбина, Горбинка Горе Горох Горощ Гортовина Горшок Горячей Горячия-щи Гребень (род. пад. Гребеня) Греза Грибовщик Грудка Груздь Грязной Губа Гусь, Гусенок Девятой, Девятого Дедюха Дериглаз Дешевой Двоешерстной Догадай Долгая-полка Долгиня Долгие руки Долгие-поньки Долгопол Домолега Домерщик Дрозд Дровишник Дружина, Дружинка Дружок Дуда, Дуденок Дудолад Дудор, Дудора Дунай Дюкирь Дюк Едреной Елпаш Ень Ерш Жадай, Жадайка Жадной Жареной Жаркой Жгибесов Желепа Желтоногой Живной Жидкой Жилы, Жилка Жолоб Жук, Жучко, Жучок, Жученок Журавль Забал Завощик Зажгимеров Зай, Заяц Заколяпа Заразко Заумор Захворай Зеленой-возгря Зерщик Зобок Зубатой, Зубатого Зуб, Зубок Зык Иконник Истомка Казанченок Калач Калита Канок Капуста Карла, Катыш Кашмак Кирша Кисель Кисляк Кликун Клок Клык Клюка Княж Кобель Кобыз (Кобза?) Кованенок |
| Подкрепившись пищей и чаем, гости разбрелись в разные места. Владыка пошел пройтись вдоль озера в северном направлении, рассматривая цветы и растения. Трава выше роста человеческого. Подплыла к берегу лодка, и владыка поплыл по озеру. По пути вынули сети, там оказалось только два хайруза. В озере водятся только хайрузы и ускучи: много в нем пескарей, одутловатых, как головастики, но их не ловят и не едят. На берегу, примяв траву на солнечном припеке, владыка немного прилег и отдохнул, пробовал и купаться в озере. Вода снизу довольно холодная. В 7 часов при наступающей прохладе двинулись все от Маркова озера. Дорога шла по красивой местности, приходилось то подниматься, то опускаться; горы виднелись разной формы и высокий хвойный лес. Ночной покров только скрыл от нас окружающую местность. Ночь была теплая, тихая... Вот и бурная река – шумливая Коба, которой нас страшили как непроездной и опасной. Она довольно широкая, течет прямо на юг, в китайские пределы. Но через нее был уже устроен мост. Сразу же за мостом – три-четыре дома, так называемый Алтыкис («шесть дев» в переводе). Здесь и пришлось заночевать. Для владыки была приготовлена хорошая киргизская юрта, но ввиду утреннего холода он предпочел ночевать в доме местного крестьянина. 4 июля. Рано сравнительно мы оставили Алтыкис. Дорога шла в северном направлении вдоль шумливой Кобы по откосам гор. Красиво смотреть на ее бурное течение, не раз приходилось переезжать; на ее дне громадные гладкие камни. Одна скала, вдающаяся в реку называется скалой смерти... То мы спустимся к реке, то снова поднимемся. Оставили Кобу; переехали в другую долину, растительность ниже и сравнительно жидкая. Перепряжку и чай в юрте нам устроили в небольшом поселке (3–5 домов) Тарбагатае. Здесь квартира заведующего работами по проведению дороги Д. И. Муретова. Отсюда опять подъем на высокую гору, и справа и слева виднелись горы, за ними другие с белками (со снегом). Наконец впереди, когда мы выехали на самую вершину седла, показалась и Белуха. Жалко, что часть ее конусов скрывалась во мраке, но всё-таки она была почти вся видна, виден был и один белый конус! Вид ее величественный. Мы слезли с экипажа. «Знаете ли, – сказал сопровождавший нас верхом землемер, – мы находимся на высоте 7 200–7 400 футов». У него оказалась дозорная труба. Мы постояли здесь, любуясь необычно великолепным зрелищем. Да, высоко мы были – чистый, прохладный разреженный воздух, легко было дышать... И мне припомнился один миссионер алтайский, отец Лев (смотри книгу «Апостолы Алтая»), который, взбираясь на вершины Алтая, восторженно восклицал со спутником: «Мы словно птицы – мы цари тут... Люди – Бог с нами, мы выше людей, выше всего земного и к Богу ближе», – и он запевал одни любимые стихи о благотворном, успокаивающем действии на него величественной природы. |
| Животный мир Соловков не очень многообразен, но достаточно многочислен. Здесь встречаются белка, заяц, лисица, северный олень. В озерах водится окунь, плотва, щука, налим. В море - нерпа, белуха, морской заяц, гренландский тюлень. Особым деликатесом считается соловецкая селедка. В прибрежной полосе - необычайно богатые плантации водорослей, среди них ламинария, фукус, анфельция, имеющие промышленное значение. Настоящими хозяевами островов чувствуют себя певчие птицы, а также чайки, утки, гуси, гаги, рябчики, глухари, белые куропатки. Где поселиться на Соловках На Соловках Вы обнаружите довольно большой, но не слишком благоустроенный поселок. В значительной части его постройки относятся к монастырскому или лагерному времени. На острове есть милиция, больница и почта. Рядом с почтой переговорный пункт - можно позвонить на материк. На островах действует сотовая связь ( , ). Все перечисленные ниже гостиницы в сезон (середина июня - середина сентября) почти полностью бронируются туристическими фирмами. Однако можно попытать счастье и обратиться напрямую. В межсезонье некоторые закрываются, некоторые продолжают работать с гостями в индивидуальном порядке. О проживании в соловецких гостиницах имеет смысл позаботиться заранее (зимой - весной перед предполагаемой поездкой). Частный сектор. Если Вы решили рискнуть, и не позаботились о гостиничном проживании заранее, можно попытаться найти комнату или место в частном секторе. Сегодня на Соловках настоящий бум частного сектора - квартиры, комнаты и койки сдают практически все местные жители. Стоимость колеблется от 50 до 200 рублей и более с человека за место. За среднюю цену можно снять комнату, если вас несколько человек. Лучше всего можно поселиться, если вас - 3-5 человек: и хозяевам выгодно, и вам удобно. Найти место, как правило, не сложно: смело заходите в дома и обращайтесь к хозяйкам. Они или сами поселят, или порекомендуют, к кому обратиться. Туристам, в общем, на островах рады (хотя иногда и воспринимают их как дойных коров). Не стесняйтесь задавать вопросы местным жителям: Вы даете им заработок, а они Вам могут помочь во время Вашего пребывания на Соловках. Например, наладив контакт с ними, можно купить знаменитую селедку, которой нет в магазинах, и даже принять участие в ее лове. У магазинов на улицах Заозерной и Ковалева имеются доски объявлений, где можно получить необходимую информацию. Сложнее всего жилье найти во второй половине августа, когда на Соловки съезжается особенно много туристов и паломников в связи, в частности, с чередой Соловецких праздников. |
|
|
