| расширенный поиск подписаться на rss-kahaл мобильная версия купить Православную энциклопедию Добро пожаловать в один из самых полных сводов знаний по Православию и истории религии Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Как приобрести тома " Православной энциклопедии " 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Вы искали: «Белобережской пуст». Такого документа нет в нашей базе данных. Возможно, он ещё не опубликован. Попробуйте воспользоваться полнотекстовым поиском . Электронная версия разработана при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям © 1998 - 2023 Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АФАНАСИЙ (Захаров; сер. XVIII в.- 17.10.1825, Площанская пуст.), схим. Из дворянской семьи, служил ротмистром в гусарском полку. В 30 лет поступил в Нямецкий монастырь , где был пострижен в монашество прп. Паисием (Величковским) , стал его духовным сыном и учеником. Спустя 7 лет А. поехал в Россию и уже не смог вернуться в Нямецкий мон-рь. Был определен во Флорищеву пустынь Владимирской губ., нес послушание казначея, затем перешел в Гороховецкий монастырь . В 1806 г. поехал на богомолье в Киев и на обратном пути из-за болезни остался в Белобережской пустыни . В 1815 г. А., к тому времени уже схимонах, по благословению еп. Орловского и Севского Досифея (Ильина) приехал в Площанскую пустыть После кратковременного пребывания в 1816 г. в Чёлнском мон-ре А. в апр. 1817 г. вернулся в Площанскую пуст. С этого времени и до кончины А. его келейником и ближайшим учеником был прп. Макарий (Иванов) , благодаря к-рому духовные традиции прп. Паисия (Величковского) были впосл. переданы старцам Оптиной пустыни А. отличался кротостью, снисходительностью, смирением и сострадательной любовью к ближним. Несмотря на болезнь ног, с благоговением выстаивал полные церковные службы и соблюдал келейное правило, кладя вечером и утром по 200 поклонов. А. духовно окормлял как братию мон-ря, так и приходивших к нему мирян, его беседы отличались искренностью и простотой. Вел миссионерские беседы среди старообрядцев. Лит.: И. Л. Сказание о жизни и подвигах блаженной памяти старца Оптиной пустыни иеросхим. Макария. М., 1881. С. 28-29, 35-47; ЖПодв. Октябрь. С. 464-467. Игум. Андроник (Трубачёв) Рубрики: Ключевые слова: БОГОЛЕП ЧЕРНОЯРСКИЙ (Ушаков Борис Яковлевич, 1647 – 1654), чудотворец, св. прав. отрок-схимонах (пам. 24 июля и во 2-ю неделю по Пятидесятнице - в Соборе Всех святых, в земле Российской просиявших) |
| 16 Имя его при записке было сокрыто, потому что он еще был жив, но как его уже нет на свете, то можно сказать, что это был отец Василий, строитель Белобережской пустыни в Орловской епархии. Рукописное жизнеописание старца Василия Кишкина смотри: «Житие преподобного иеромонаха старца Василия, упокоившегося Орловской губернии в Площанской пустыне, бывшего прежде Строителя Белобережской пустыни и возобновителя» (ОР РГБ, ф 214, 285). Печатное жизнеописание: http://azbyka.ru/zhizn старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. Издание Брянской Белобережской обители. 1887, с. 3–122. 17 Пример Екатерины Сиенской, инока и падавшего, и восстававшего, победы падениями и XXIX с примечанием сие подтверждают. 18 О свете в сердце пишет Добротолюбие, часть I. 19 Весьма опытное чувство и сознание, которое святые отцы полагают главным условием к предохранению от прелести и самообольщения, то есть чтобы не принимать и не отвергать видений при молитве, до времени ( Григорий Синаит ). 20 О приливе и отливе молитвенных восторжений и услаждений прекрасно рассуждает Слове 6, Глава 6. 22 Вероятно, комментатор подразумевал следующий фрагмент из Второго послания апостола Павла к коринфянам: «Неполезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, – в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает, – восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, – только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает,– что он восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (http://azbyka.ru/biblia/? 2Cor.12 23 Описание кончины старца Василиска Туринского было хорошо известно в монашеской среде. Одно из свидетельств этому содержится в жизнеописании «Однажды рассматривали портрет старца Василиска, приложенный к его житию. Кто-то и сказал, что-де вот у него уж уста очень светлы как-то. Вероятно, это потому, что он умер с молитвой Иисусовой на устах. «Да, это очень может быть, – сказал батюшка. – А вот в Глинской пустыни умер один старец, так у него часа три спустя после смерти рука все перебирала четочки». (Иеромонах Григорий, Сказание о житии Оптинского старца отца иеромонаха Амвросия//Душеполезное чтение М. 1892, кн. 2, с. 46). |
| 253 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. Одесса, 1905. С. 39—40. 254 Там же. 255 ЦГИА, ф 797, оп. 2, д. 7829, л. 2, 42 об. 256 Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни//Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18—19 веков. Апрель. М., 1908. С. 279—280. 257 Там же. С. 280. 258 Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. Одесса, 1904. С. 62. 259 Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Апрель. М., 1908. С. 286—287. 260 И.Л. Сказания о жизни и подвигах блаженной памяти старца Оптиной пустыни иеромонаха Макария. М.,1861. С. 5. 261 Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. Одесса, 1904. С. 75. 262 Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля архимандрита Германа Сост. А.Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894. С. 31. 263 В жизнеописании игумена Филарета (Одесса, 1905) фамилия его указана «Завадовский» (С. 63). Однако в документах Глинской пустыни написано «Заводовский» (ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 1—3 об.; ф. 834, оп. 3, д. 2727, л. 204 об.). 264 ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 3, 1. 265 Там же, л. 7. 266 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905. С. 63; ЦГИА, ф. 834, оп. 3, д. 2727, л. 204 об.; Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь (Курской губернии Путивльского уезда). М., 1891. С. 81. 267 ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 3. 268 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905. С. 63. На прошении монашествующих Глинской пустыни императору Hukoлaю I о наделении обители землей (1837 г.) среди подписей старшей братии стоит подпись иеромонаха Мартирия. По всей вероятности, это подпись о. Мартирия (Заводовского) (ЦГИА, ф. 796, оп. 118, д. 1202, л. 3, 8). |
| Архимандрит Аполлинарий: (Память 11 октября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. II. Июль-дек. М., 1912. С. 266. Глинский схимонах Артемий: (Память 5 февраля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 154. Глинский схимонах Артемий – ученик схиархимандрита Илиодора, любитель безмолвия. О нем: Подвижник Глинской пустыни: (Память 1 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10. Жизнеописание Глинского подвижника схимонаха Архиппа: С портр. старца. Одесса, 1902. 111 с.; 1 вкл. л. портр., илл. Глинский подвижник схимонах Архипп: (Память 27 сентября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 326–358, 361. Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. 2-е изд. Брянской Белобережской пустыни. Одесса, 1904. 84 с. Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни: (Память 27 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 249–295. Глинский послушник Василий Милонов кающийся: (Память 30 января)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 146–148. Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля архимандрита Германа/А. Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894. 140 с. Глинский монах Димитрий. О нем: Глинские иноки: схимонах Марк, иеромонах Порфирий и монах Димитрий: (Память 29 марта)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 336, 339. Монах Досифей Глинский: (Память 5 ноября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Ноябрь. М., 1910. С. 82–86. Глинский монах Досифей. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 9. Краткое сказание о жизни монаха Досифея/Сост. иеромонах Иассон//Курские епархиальные ведомости. 1894. 7. С. 45–54. |
| Строитель о. Василий, пробыв настоятелем Белобережской пустыни 4 года, отказался добровольно от этого звания и перешел в Площанскую пустынь. В 1810 году о. Мельхиседеку со времени пребывания его в Белобережской обители исполнилось 50 лет, а от рождения его 95 лет. Неизвестно почему, о. Мельхиседек, столько подвизавшийся в Белобережской обители, в течение 50 лет, подпадает наконец гонению, так что принужден оставить обитель и искать пристанища в пустынных лесах. Но, как бы то ни было, незлобивый старец уступает место гневу. Положившись во всем на Промысл Божий, взяв посох и суму, о. Мельхиседек отправился в Бельские дремучие леса Смоленской губ., которые в то время доставляли удобные места для уединений отшельников. Здесь Промысл Божий указал ему одного благодетельного помещика, который на просьбу старца о позволении поселиться в его лесной даче, не только согласился, но и много содействовал ему в устроении келлии. Избрав в глуши дремучего леса небольшой холмик, он помолился на нем Господу Богу, прося благословения на избранное место, построил себе небольшую келлию и поселился в ней. На месте сем о. Мельхиседек начал проводить свою жизнь в трудах, чтении, посте и молитве, в крайней нищете и нужде. Один из обитателей пустыни, отшельник, пришел к о. Мельхиседеку с целью утешить его в скорби, полагая, что он скорбит за изгнание из обители. Но смиренный старец на все его утешения смиренно отвечал: «я скорблю о том, что отлучили меня от себя, как недостойного быть в их обществе, потому что, пребывая в оном обществе 50 лет, я никак не мог достигнуть чистоты их жизни». Отшельник ушел от старца, воспользовавшись его назидательной беседой и примерным смирением. Слава о подвижнической жизни старца проносилась из одного места в другое; к дверям его келлии начали стекаться многие. Проведя здесь три года в одиночестве, о. Мельхиседек усердно молился Богу, чтобы Он послал ему единомысленного брата для сожительства с ним. Бог услышал его молитву. В недалеком расстоянии от него жил в подземной хижине пустынник Исаия, проводивший богоугодное и постническое житие. |
| Глава 1. Рождение и мирская жизнь Льва Даниловича Наголкина, впоследствии старца Леонида. – Его поступление в Козельскую Оптину Пустынь, переход в Белобережскую пустынь, временное пребывание в Чолнском монастыре и переход на Валаам Приснопамятный Оптинский Старец, иеромонах Леонид, в схиме Лев, родился в 1768 г. в городе Карачеве, Орловской губернии, и в святом крещении наречен был Львом. Родители его были простые граждане карачевские, мещанского сословия, по фамилии Наголкины. Имя отца было Даниил. Более о родителях старца о. Леонида ничего неизвестно. Можно только с достоверностью полагать, что они были люди разумные и благочестивые. К сему заключению приводят разумность и благочестие их молодого сына Льва. Как впоследствии и сам старец о. Леонид, по поводу наследственности добродетелей или пороков от родителей к детям, выражался так: «Яблоко от яблони далеко не укатится». При таких душевных качествах родители старца о. Леонида были, как видно, бедные. На эту мысль наводит то обстоятельство, что сын их, молодой Лев, достигнув зрелого возраста, несмотря на свои умственные и нравственные способности, не имел возможности оставаться дома и заниматься хозяйственными делами, а вынужден был поступить на жалованье в приказчики к одному купцу г. Волхова Орловской губ., по фамилии Сокольников, торговавшему пенькой и конопляным маслом, дом которого стоял на Одерской площади. В те, впрочем, давние былые времена в Волхове, кажется, едва ли еще употреблялось название «приказчик», а просто называли «работник» или «малый». Редко кому-либо из болховских приказчиков приходилось разъезжать по разным сторонам России. Кожевники бывали иногда в Харькове и по другим украинским ярмаркам, а торговавшие пенькой дальше своего уезда не ездили. Накупив по разным селам и деревням достаточное количество пеньки и масла, они сбывали все это белевским купцам, которые имели дело с Петербургом. Но Лев был малый расторопный и сметливый, честный и верный. По примеру некоторых смельчаков, он и сам сбывал свой товар непосредственно тогдашним петербургским купцам. Сбыт этот производился в г. Сухиничах Калужской губернии. И хозяин вполне доверял честному своему малому сухиническое дело. Почему и приходилось сему последнему, в продолжение зимы, бывать в Сухиничах по несколько раз. Впоследствии, при воспоминании о сем, старец о. Леонид приговаривал; «Плохинская дорога из Болхова в Сухиничи мне так была знакома, как с печки на лавку» 1 . |
| После вступления в число братии последних начали присоединяться к строителям серайским и многие другие русские из братии. После возобновления и устройства келлии дела старцев приняли такой быстрый и неожиданный к лучшему оборот, что в скором времени на Афоне в одном нераздельном уединенном ските собралась многочисленная русская семья, а старцы белобережские заслужили от всех одобрение, уважение и почести, имена их стали известны на Востоке и в России. Все притекали к ним, как к подвижникам благочестия и труженикам великим, все стремились к ним за советом и утешением. Воспитанные с ранних лет в правилах монашеской жизни в России, а потом на Афоне, под руководством опытных и мудрых старцев-аскетов, они приобрели те духовные добродетели, которые делают инока достойным руководить другими. Старец Виссарион совершал великие тайные подвиги в келье своей. Он читал Псалтырь и духовные поучения всегда стоя. На книгах «Добротолюбия» и Исаака Сирина им были сделаны сотни бумажных наклеек со своими заметками об иноческой жизни. Он неустанно изучал писания святых отцов и следовал им. Не раз удостаивался благодатных явлений, был прозорлив, но запрещал своим ученикам кому либо рассказывать о том во время его жизни, связав этим запрещением даже ближайшего к себе после Варсонофия собрата, вышеупомянутого монаха Феодорита, которого он избрал третьим хозяином Серая. Только после его смерти в назидание другим они были благословлены не скрывать сказаний о благодатных явлениях, дарованных ему. Старец Варсонофий в особенности любил чтение и церковное богослужение, был довольно образован, очень кроток и смирен, очень усерден в молитве, имел дар слова, утешал братию своими рассуждениями и тем много помогал им в духовных подвигах. Таковы были старцы белобережские, сохранившие это название на Афоне до приобретения Серайской келлии, а потом переименованные в сераитов. Все афонцы, особенно греки, любили отца Виссариона за простоту, доброту, общительный и откровенный характер. Он этим привлекал к себе внимание всех. Его простота соединялась с мудростью, а его беседы всегда приносили всем большую пользу. Он знал, как, с кем и о чем говорить, что кому нужно сказать. |
| Кукши, а замучили своего лучшего благодетеля, и св. мощи его были перенесены его почитателями из наших пределов во св. град Киев, откуда он и приходил к нам на труд апостольский... И доселе у нас, во всей стране древних Вятичей, просвещенных Св. Кукшею, нет ему нигде отдельного храма, если не считать придельного во Мценске и училищного в г. Белеве, Тульской губ., совместно в честь Св. Кукши и Св. Зосимы. А затем, с какими скорбями и лишениями, обидами и оскорблениями совершали некогда среди нас свое богоугодное делание приснопамятные подвижники благочестия о. Василий Площанский и о. Симеон Белобережский!... А что сделали обитатели Брянского края с достоблаженным о. Никитою, уроженцем г. Орла, пустынником Белобережским, которому, как некогда препод. Серафиму Саровскому , являлась во время его тяжкой болезни и исцелила его от оной Сама Пречистая Богоматерь, о чем почему-то многие и многие среди нас совершенно ничего не знают, хотя и должны бы были знать даже более, чем о многом другом, лишь по-видимому важном и серьезном... Злые люди в то самое время, когда он, после явления ему Богоматери и по чудесном исцелении от болезни, пошел в храм Божий, сожгли его келлию, которою он будто бы посягал на их владельческие права в глухом непроходимом лесу, и едва но погубили того, кого от смертного недуга чудесно исцелила сама Богоматерь, усладив при этом его слух дивно-прекрасным пением церковной песни в честь Ее и самого старца соделав участником сего пения... И боговозлюбленный подвижник Белобережский, спасая свою жизнь, из Брянских пределов должен был бежать в пределы Рославльские, где, по свидетельству почитателей друзей Божиих, он почивает нетленно и творит чудеса, т. е. не в наших уже пределах, хотя раньше и подвизался в них... Далее, как отнеслись насельники Орловского края к преподобным Поликарпу и Олегу, Брянским чудотворцам, и к препод. Тихону. Карачевскому чудотворцу?.. Не были ли у нас в долгом забвении препод. Поликарп и Олег, пока нас некоторым внешним образом не побудили к тому, чтобы мы стали наконец относиться к ним с большим благоговением и церковно-религиозным почитанием!.. |
| В жизниописании Старца Василиска повествуется, что, когда по переселении О. Адриана в Коневец, он проходил уединенное и безмолвное житие в Рославльских лесах, другие пустынники, там жившие, весьма почитали, любили и уважали его; и он по временам посещал их; к дальним ходил и по месяцу у них гостил. Ближние же, поочередно друг к другу по праздникам сходились и вместе совершали всенощное моление ко Господу Богу; и все собравшиеся вместе ничем иным не занимались во весь тот день, как только чтением и дружелюбною беседою. А хозяин один уже пекся о приличном угощении. Далее повествуется, что, когда Василиск в 1790 г., вынужден был оставить свое пустынное пребывание в Рославльских лесах, оставшиеся там пустынножители провожали его с великою скорбию и слезами. Из этого рассказа видно, что в то время Брянские и Рославльские леса были населены многими пустынниками. К сожалению, только о немногих из этих современных Василиску пустынниках сохранились некоторыя сведения. На плане специального размежевания 1796 г. в лесных дачах помещиков Броневских, Рославльского уезда, близь сельца Якимовичей, значится урочище: «Ров монахов». Около этого оврага, проходившого дремучим лесом, по всей вероятности, были пустынные кельи О. Адриана и Василиска. Здесь же, на южной окраине этого оврага, около 1783 г. поселился монах Никита, уроженец г. Орла. О. Никита подвизался сперва в двух верстах от Белобережской пустыни в лесу, где и до ныне указывают место его подвигов; потом, когда его пустынная келья была сожжена каким-то недоброжелательным человеком, поступил в братство Белобережской пустыни; последние же годы своей жизни, более десяти лет, провел опять в вожделенном для него пустынном уединении в Рославльских лесах, где и скончался 29 марта 1793 года. Ученик О. Никиты, О. Досифей, за неимением гроба, положил почившего старца в пчелиный улей, в котором О. Никита и был погребен, близ своей кельи во рву. Но так как, в этом рву почти всегда стояла вода, то, лет через 7 после кончины О. Никиты, О. Досифей, по какому-то откровению, откопал гроб старца, чтобы перенести его на другое, более возвышенное место. При этом оказалось, что гроб старца (т. е. улей) был цел, одежда на нем цела и сам он нетленен; на одной ноге, ходачек (лапоть) сплетенный из липовых лык учеником О. Никиты, превратился в прах; а на другой ноге, такой же ходачек, сплетенный самим старцем, уцелел. При открытии гроба, было много монахов и священник с. Лугов О. Иоанн. О. Никиту из пчелиного улья переложили в новый гроб и, отслужив по нем паннихиду, похоронили на полу-горе, на северной окраине рва. При погребении был больной монах, страдавший желудком; выпил из гроба воды и исцелел. Лет через 15 (после кончины) О. Никиту по какому-то случаю вторично отрывали: опять оказался нетленен. На могиле его лежат два камня; один очень велик. Память об О. Никите доселе чтится во всей окрестности и на его могиле, по просьбе богомольцев, нередко служатся паннихиды местным священником. |
|
|
