| В 1187 г. в битве при Хаттине был разбит и взят в плен Саладином. Получил свободу, отказавшись от титула иерусалимского короля. В 1192 г. Ричард I Львиное Сердце пожаловал ему о. Кипр, провозглашенный королевством. Раймунд, граф Триполи — Раймунд III (ок. 1140-1187), сын Раймунда II из Тулузской династии, граф Триполи с 1151 г. Регент Иерусалимского королевства в малолетство Балдуина IV и Балдуина V в 1174-1177 и 1184-1186 гг. Погиб при Хаттине в 1187 г. Рено Шатийонский (ум. 1187 г.) — французский рыцарь, прославившийся своей жестокостью. Благодаря женитьбе на Констанции, вдове князя Антиохии, стал князем Антиохийским (см. прим. 2). В 1159 г. совершил нападение на византийский Кипр, но был изгнан Мануилом I Комниным. В 1160 г. попал в плен к сельджукам; после освобождения совершал набеги, доходя до Египта и Аравии; в 1183 г. разграбил караван, в котором находилась сестра (или мать) Саладина, что послужило поводом для нападения султана на Иерусалимское королевство. Попав в плен к Саладину после битвы при Хаттине, был убит им лично. Эта битва обычно называется битвой при Хиттине, или Хаттине. По мнению новейших историков, причиной поражения крестоносцев было не предательство (ни Раймунд Триполитанский, ни другие рыцари не переходили на сторону сарацин), а очень тяжелые погодные условия (сильная жара) и неудачная тактика командиров. Граф Конрад из дома монферратских герцогов — Конрад, маркграф Монферратский (ум. 1192 г.), сын Вильгельма III. В 1185 г. женился на Феодоре, сестре императора Византии Исаака II Ангела, в 1186-87 гг. оказал ему помощь против мятежников. Присоединившись к крестоносной армии, прославился защитой Тира от Саладина в 1187 г. В 1190 г. провозгласил себя королем Иерусалимским, поскольку вступил во второй брак с Изабеллой Иерусалимской, младшей дочерью Амальрика I. Убит в Тире членами секты ассасинов (убийц). Речь идет о Клименте III (папа в 1187-1191). Часть 2 Известно, что Третий поход осуществился при обстоятельствах более благоприятных, чем первые два. |
| 5 . Не требуется особенных доказательств на то, что последняя часть истории (царствования: Исаака Ангела с сыном его Алексеем Дуки Мурцуфла и Балдуина)-написана уже после выселения Никиты из Цареграда. Иначе это и быть не могло: мы знаем, что Никита должен был бежать из столицы с своим семейством, что несколько времени потом он жил в Силимврии и, наконец, переселился в Никею. На изгнанническое положение его есть намек в истории Дуки Мурцуфла 459 , в следующем обращении к столице: «когда ты соберешь чад своих, разсеянных четырьмя ветрами,бирает под крылья птенцов своих? Теперь же мы не дерзаем свободно взглянуть и радостно приблизиться к тебе, как к матери... но боязливо носимся вокруг тебя как воробьи, у которых поймана мать и раззорено гнездо, издаем скорбные и жалобные вопли, будучи удалены от твоих объятий, подвергаясь голоду и жажде, зною и холоду, вынося бедствия и мучась душевной скорбью; мы уже не находим пути к нашему жилищу и блуждаем, как перелетные птицы или планеты». Не мешает заметить, что живя в Никеи, при дворе Н Ласкариса, и пользуясь значительным почетом, Никита едва-ли мог так говорить о своем положении. Не отрицая того, что конец истории написан в изгнании, мы укажем только, что история царствования Дуки, по написанию, отделается некоторым промежутком от того времени, когда составлена история Балдуина, имеющая в боннском издании заголовок: Urbs capta. В заключении главы 460 об А. Дуке, мы встречаем следующее отступление: «Но я не могу более говорить.... Итак, ограничим скорбные вопли глухими слезами и сдержанными вздохами, и оставим дальнейшее продолжение истории! Кто осмелится, в самом деле, вызывать музыкальные тоны в стране, которая уже стала чужда словесным произведениям и сделалась в конец варварскою? Нет, я не решусь воспевать дела варваров и не буду передавать потомству военных дел, в которых одерживают верх не греки!... Как я могу истории, это прекраснейшее произведение и лучшее изобретение греческого духа, посвятить на описание побед варваров над греками? Пусть же они бесславно и безвестно погибнуть, не удостоившись сочувственного обращения от нас, как тот, сожегший храм Дианы Ефесской...». |
| Генрих I Фландрский, желая привлечь для поддержки Латинской империи людские ресурсы из католических стран, которых явно не хватало для удержания греков, обращался в Рим с предложением по отпущению грехов всем направляющимся в бывшую Византию, по аналогии с отпущением грехов участникам крестовых походов. Однако это было бы чрезмерным решением, окончательно подменяющим смысл движения крестоносцев. Папа Иннокентий III в итоге встретил инициативу Генриха холодно 158 . К концу своего исторического существования Латинская империя держалась исключительно на помощи Венеции. Император Балдуин II де Куртене (1217/1218–1273) терпел одно за другим поражения от болгар и никейцев 159 . Территория империи ограничивалась фактически одним Константинополем. Казна была истощена. Стремясь найти какие-то средства, Балдуин заложил французскому королю не только все свои владения во Франции, но и остававшиеся в Константинополе христианские реликвии. Венецианцам он оставил в залог своего собственного сына Филиппа, которого выкупил в дальнейшем король Альфонсо X Кастильский 160 . Для Руси деградация Латинской империи имела назидательное значение. Построенное обманом государство латинян обнаруживало крайнюю непривлекательность. Это укрепляло во мнении о правильности сделанного Александром Невским стратегического выбора. Средиземноморская война капиталов: олигархат Венеции против олигархата Генуи Наряду с феодальными и религиозными войнами в XIII веке происходила и война нового типа. Суть ее состояла в столкновении наиболее влиятельных группировок торгового капитала. Противниками в войне выступали Венеция и Генуя 161 . Торговая война шла параллельно с войнами цивилизационными. Сторонниками Венеции в борьбе с Генуей являлись тамплиеры. Поддерживало венецианцев большинство палестинских баронов. Союзником Генуи являлся Орден госпитальеров. Среди палестинских владетелей сторонником генуэзцев выступал, в частности, сеньор Тира Филипп I де Монфор. В тесном альянсе с Венецией находилась Латинская империя. Напротив, православные государства региона ориентировались последовательно на Геную. Для них венецианская сторона, связанная с бесчинствами 1204 года, была принципиально неприемлемой. В борьбе за восстановление Византии союз с Генуей использовал Михаил VIII Палеолог. Опираясь на поддержку православных государств, генуэзские фактории заняли прочные позиции в Крыму. |
| Чуждые подобия предусмотрительности и рассчитывая только на силу своего меча, они занялись избранием государя, поскольку императорская порфира сохраняла в их глазах прежний блеск, и престол, потрясенный оружием, оставался предметом их жадности и честолюбия. Среди возможных кандидатов главными преимуществами обладал дож Энрико Дандоло, но он сразу же отказался от этой чести, понимая, что венецианцы не допустят его избрания – патрициат адриатической республики и в мыслях не имел видеть своего верховного уполномоченного императором другой страны. Оставались двое: Бонифаций Монферратский и Балдуин Фландрский. Первая из этих кандидатур также не устраивала венецианцев, опасавшихся Бонифация, владения которого соприкасались с их землями. Естественным победителем из предвыборной борьбы вышел Балдуин, напомнивший ко всему прочему о своем родстве с Карлом Великим и своем примерном благочестии. Жители Константинополя, так часто менявшие властителей, одобрили этот выбор и присоединили свои восклицания к восторженным выкрикам латинян. Нового избранника посадили на щит и торжественно внесли в храм Св. Софии, причем маркиз Монферратский сопровождал его со всеми внешними признаками дружелюбия, умело скрыв горечь поражения и частично компенсировав его женитьбой на Маргарите Венгерской, вдове Исаака Ангела. Коронация Балдуина произошла в четвертое воскресенье после Пасхи, в том же храме. После торжественной литургии новый император был возведен на золотой трон и получил из рук папского легата, заменившего патриарха, царскую багряницу. Два рыцаря несли перед ним консульскую латиклаву и меч. Легат, подойдя к алтарю, воскликнул: «Он достоин царствовать!» – и все присутствующие, бароны и рыцари в кольчугах, простые воины и слуги, злополучные византийцы, дружным хором повторили: «Достоин!.. Достоин!..» Между тем вельможи горели нетерпением разделить между собой области и города новой империи. Согласно первоначальному плану, Вифиния, Фракия, Фессалоники, вся Греция от Фермопил до мыса Суния, а также главные острова Архипелага достались французам. |
| После битвы при Дорилее крестоносцы решили больше не дробить своих сил и вскоре испытали весь ужас бесконечного марша по чужой, палимой зноем стране. Отступая, турки разоряли места, которых не могли защитить, отравляли источники, увозили или истребляли продовольствие. Только войдя в пределы Писидии, крестоносцы вздохнули свободнее: тут оказались тучные Пастбища, чистые водоемы и селения, не разграбленные врагом. Антиохетта, столица Писидии, гостеприимно открыла свои ворота и дала рыцарям кратковременный отдых. Однако именно в это время они едва не потеряли своих главных вождей: Раймунд Тулузский был сражен тяжелой болезнью, а Готфрид, защищая одного из крестоносцев, на которого напал медведь, получил страшную рану в бедро, лишившую его возможности самостоятельно передвигаться. Вследствие этого обоих пострадавших на протяжении нескольких последующих недель пришлось нести вслед за войском на руках. К этому бедствию вскоре прибавилось и другое. При выходе из Антиохетты было решено послать вперед отряды Танкреда и Балдуина, брата Готфрида Бульонского; они должны были разведать общую обстановку и положение сил мусульман. Танкред со своими итальянцами беспрепятственно прошел Ликаонию и достиг Киликии. Подойдя к Тарсу, родине святого Павла, он объявил город своей добычей и приказал водрузить на его башне свое знамя. Вскоре сюда же прибыл Балдуин и, мотивируя тем, что его отряд многочисленнее, а сам он главнее, после устрашения горожан приказал сбросить знамя Танкреда в ров и заменить своим. Итальянскому герою с трудом удалось остановить возмущение своих солдат и уговорить их, бросив Таре, двинуться дальше. Вслед за этим произошло еще одно событие, граничащее с преступлением. К Тарсу подошли триста рыцарей, посланных Боэмундом на помощь Танкреду. Но Балдуин не впустил их в город, заставив ночевать в открытом поле, где они были изрублены мусульманами. Когда на следующее утро об этом стало известно в городе, рыцари Балдуина, возмущенные поведением своего начальника, едва не расправились с ним, но он сумел ловко повернуть их ярость, обратив ее против мусульман, проживавших в городе, которые и были полностью истреблены. Что же касается войска Балдуина, то в ходе всех этих перипетий оно не только не понесло урона, но и значительно увеличилось: фламандские и голландские корсары, действовавшие в этих местах, прослышав о походе христиан, собрались в гавани Тарса и, приняв крест, дали клятву служить брату Готфрида. |
| Тогда этот поступок не был понят никем, кроме, возможно, хитроумного дожа Дандоло, с которым Бонифаций, очевидно, договорился заранее. И тот, как опытный политик, понял, что таким способом Бонифаций формирует легитимные основы своей власти. Дож не ошибся: 12 августа 1204 г. граф Монферратский заключил договор с Венецией, согласно которому итальянцы признавали за ним Фессалоники, а он передавал Республике остров Крит. Стороны специально оговорили между собой все нюансы. И хотя они отметили, что обязуются «не нарушать прав и интересов Латинской империи и императора», но совершенно обошли французов, крайне разочарованных этим соглашением 9 . Когда об этом договоре узнал император Балдуин I, находившийся в те дни в Мосиполе, он буквально впал в шоковое состояние, обзывая графа Монферратского «криводушным и вероломным изменником». Но Бонифаций Монферратский мало волновался нелестными эпитетами в свой адрес. Он созвал представителей византийцев и поклялся прекратить сношения с остальными латинянами, соблюдая исключительно интересы греков. А затем объявил Мануила, сына Марии Венгерской, рожденного еще от Исаака II Ангела, Римским императором, предоставив тому право ношения пурпурной одежды. Это известие окончательно вывело Латинского императора из состояния равновесия. Разъяренный Балдуин отправился в поход, намереваясь захватить Фессалоники и восстановить собственные права. Он дошел до города, где его встретили местные жители, просившие взять их под свое покровительство – несмотря на все обещания итальянца, византийцы не очень доверяли Бонифацию Монферратскому. Латинский император дал свое согласие и даже подписал хрисовул, сохраняющий за фессалоникийцами их старые права. Но тут последовало сообщение из Константинополя о том, что дож Дандоло настоятельно требует его возвращения в столицу. После этого можно было с уверенностью сказать, что граф Монферратский выиграл дипломатическую битву у французов. Теперь императору нужно было завоевывать Фессалоники, если он хотел наказать Бонифация 10 . |
| Но тут возникли новые обстоятельства, немало повлиявшие на судьбу Крестового похода. Некоторые вожди латинян быстро сообразили, что в условиях, когда помощь византийцев иссякает, новым и надежным союзником могут стать только армяне, во множестве поселившиеся в Каппадокии, Киликии, Месопотамии и Северной Сирии. Едва ли греки, испытывавшие к Константинополю гораздо большее тяготение, могли быть искренними и полноценными союзниками пилигримов. Поэтому крестоносцы двинулись окружным путем, направив в Киликию брата Готфрида Бульонского Балдуина де Булонь (1060–1118) и Танкреда, племянника Бодуэна. Хуже всего, что в скором времени оба предводителя поссорились между собой и начали не только вести самостоятельные действия, но даже вступали в короткие стычки между собой. Но поскольку перевес был на стороне Балдуина, Танкред уступил сопернику, оставив отмщение на потом 309 . Не опасаясь конкурента, Балдуин дошел до Эдессы, правитель которой армянин Тороз (1092–1098) усыновил его. Отношение жителей города к пилигримам было более чем радушным, тем более что Балдуина сопровождал Баграт, брат Армянского князя Ког Василия (1086–1112), правителя Кесуна. Именно он убедил крестоносцев позвать на помощь армян, видя в этом союзе латинян и своих соотечественников блистательную альтернативу и византийцам, которых ненавидел, и туркам 310 . Однако у Балдуина были собственные планы: он легко склонил к восстанию недовольных Торозом городских аристократов, вследствие чего Тороз был свергнут. Он заперся с близким окружением в цитадели и просил у Балдуина права свободного выхода из города – армянин хотел перебраться в Мелитену, где правил его родич Гавриил (?–1103). Балдуин дал слово, но едва армянин вышел из цитадели, спокойно проследил за тем, чтобы «отца» убили. Так он стал князем Эдесским, создав в марте 1098 г. первое государство крестоносцев на Востоке 311 . Уже эта акция стала первый прецедентом нарушения крестоносцами ленных клятв, данных ими императору Алексею Комнину – ведь еще недавно Эдесса являлась византийской территорией, и василевс имел все права на нее, исходя из былых договоренностей. Впрочем, в ту минуту Комнин не захотел поднимать ссору, тем более что византийцы, благодаря мудрой политике своего царя, к концу 1097 г. получили обратно Эфес, Смирну, Сарды, фригийскую Лаодикию и Филадельфию 312 . |
| Когда весть о столь грандиозном поражении достигла Алеппо, Сайф ад-Дин отправил послов к князю Боэмунду III Антиохийскому с просьбой о помощи. В качестве доброй воли атабег Алеппо согласился за выкуп выпустить за свободу многих знатных латинян, в том числе графа Раймунда III Триполийского, Рено де Шатийона и других. Совокупно с крестоносцами Сайф ад-Дин собрал новое войско – как говорят, до 60 тысяч солдат. Но хотя у Саладина было всего 12 тысяч воинов, он вновь одержал блестящую победу. Сайф ад-Дин оказался в одиночестве. В смятении он бежал и с большим трудом добрался на верблюде до Мосула 629 . А Саладин продолжал утюжить страну, то мечом, то уговорами заставляя признать свою власть. Лишь в 1176 г. султан вернулся в Каир после 2-летнего отсутствия. Оппозиция была разгромлена, оставалось решить вопрос дипломатически. Не желая проливать кровь единоверцев, курд воспользовался старым, как мир, средством и в июле 1176 г. женился на вдове покойного Нур ад-Дина, выступив в качестве преемника атабега. Теперь он стал властителем громадной империи, объединившей Сирию и Египет 630 . Пока Саладин укреплял свою власть в Египте и в Сирии, случилось очередное несчастное для пилигримов событие – в 1174 г. от дизентерии скончался Амори I, которому едва исполнилось 38 лет. И теперь наследником престола стал его сын юный Балдуин IV (1174–1185). Мальчик с детства отличался весьма добрым характером и благородством и в любом ином случае мог рассчитывать на счастливое правление. Беда, однако, заключалась в том, что уже с ранних лет врачи заметили в нем признаки проказы – страшной и мучительной болезни. Тем не менее Коронный совет признал его королем Иерусалима, и 13-летний монарх был венчан на правление в июле 1174 г. К сожалению, период полового созревания лишь усилил действие болезни, и вскоре проказа сделала короля настоящим инвалидом 631 . Внешние угрозы, недавние обидные поражения и болезнь короля серьезно осложнили положение Иерусалимского королевства. Но тут внезапно к ним пришло мощное подкрепление в лице отряда рыцарей под командованием графа Филиппа Эльзасского (1168–1191) – луч света в темном царстве. Правда, Филипп оставался совершенно равнодушным к планам войны в Египте, зато сам в одиночку направился в Сирию, где рассчитывал иметь успех. В результате Палестина оказалась незащищенной, чем и воспользовался Саладин. Он осадил Аскалону, где во главе 500 рыцарей находился король Балдуин IV, а затем направился к Иерусалиму. Однако на этот раз слепая удача, минуя все законы логики, перебежала на сторону латинян. |
| Но не все исторические персонажи этой эпохи были столь мудры и осторожны. Узнав о том, что Нур ад-Дин занят оккупацией некоторых областей Рум-сельджуков, король Балдуин III не смог преодолеть искушения пограбить земли самого атабега. В 1157 г. он перешел границу и начал войну, но уже 18 июня у реки Иордан, под Баниясом, армия латинян потерпела сокрушительное поражение от турок. Много рыцарей пало в бою, другие были пленены. Их доставили в Дамаск и провели по улицам города на потеху толпы. Сам король Иерусалима лишь чудом избежал плена 601 . Падение Иерусалима отсрочила лишь болезнь Нур ад-Дина – настолько серьезная, что атабег даже публично передал власть своему брату Наср-ад-Дину. Правда, смерть все не приходила за ним, и вскоре Нур ад-Дин заявил о своем возвращении к власти. Но этот длительный эпизод подарил латинянам так необходимую им передышку 602 . Пока вершились дела военные, решился вопрос о правителе Антиохии. Графиня Констанция не устояла перед чарами одного молодого французского рыцаря и обратилась к Иерусалимскому королю, как регенту княжества, с просьбой разрешить ей выйти замуж за своего избранника. Им стал Рено де Шатийон (1153–1160), младший сын Жофруа, графа Жьена. Его род был далеко не из последних – достаточно сказать, что родственником Рено являлся Римский папа Урбан II. Рослый, красивый, безрассудно жестокий авантюрист, молодой избранник 24-летней графини был обуян лишь одной страстью – наживы. Всем окружающим он казался настолько ничтожным, что Констанции пришлось скрывать свою связь с избранником до самой свадьбы. Не желая огорчать влюбленную графиню, Балдуин III дал необходимое согласие, но ослепленная страстью Констанция забыла, что у нее есть второй сеньор – император Мануил Комнин, чье мнение на сей счет она не спросила. Оскорбленный василевс долго не мог простить обиды, но в конце концов дал согласие на брак при условии, что Рено пойдет в поход против князя Тороса II (1140–1169), этнического армянина, сына царя Левона I (1129–1140), захватившего византийские владения в Киликии. |
| В свою очередь судьба по-своему расправилась с теми, для кого клятва не значила ничего. В ноябре 1160 г. Рено де Шатийон решил по-разбойничьи отбить громадные стада скота, которые турки выгнали в район реки Евфрат на зимние пастбища. Однако на этот раз его ждала неудача. Молочный брат Нур ад-Дина, наместник Алеппо Маджд ад-Дин разбил его отряд, а самого Рено взял в плен, где тот провел долгих 16 лет. Впрочем, о нем никто не жалел... Это событие имело далеко идущие последствия, вновь осложнившие отношения между Константинополем и Иерусалимом. Под давлением баронов Антиохии Балдуин III провозгласил 15-летнего Боэмунда III Заику (1163–1201), сына покойного Раймунда де Пуатье, князем города, не спросив мнения Мануила Комнина. Разумеется, это не могло понравиться Византийскому императору. Однако ссора не переросла в нечто большее благодаря печальному событию: 10 февраля 1163 г. в Бейруте, по дороге из Триполи в Антиохию, внезапно скончался на 33-м году жизни Иерусалимский король Балдуин III, оставивший 16-летнюю вдову; детей у них не было. Даже мусульмане горевали по поводу смерти короля. А когда советники Нур ад-Дина предлагали атабегу напасть на Святой город, пока идет подготовка к похоронам, он ответил: «Не нужно мешать народу оплакивать своего великого вождя» 617 . Преемником покойного Балдуина III стал его брат Амори I (1163–1174), 26-летний граф Яффы и Аскалона. Мало уступавший своему предшественнику в уме и образовании и ничуть не отличавшийся от него твердостью характера, он сразу же был вынужден начать войну с армянами, придя на помощь Византии. Князь Торос, в очередной раз предавший императора Мануила Комнина, штурмом взял город Мамистру и перебил византийский гарнизон. Амори благородно предложил василевсу свою помощь, и совместными усилиями они загнали вероломного армянина в горы. Вслед за этим Иерусалимский король задумал реализовать давнюю мечту своего венценосного брата и завладеть Египтом. Совершив необходимые приготовления, Амори обвинил визиря Шавара, традиционно довлевшего над номинальным главой Египта халифом аль-Адидом (1160–1171), в неуплате дани и в сентябре 1163 г. высадился в Египте. Вместе с армией он пересек Синайскую пустыню, но так удачно начинавшийся поход внезапно прекратил Нил, широко разлившийся в том году и перекрывший все дороги. Крестоносцам пришлось отступить 618 . |
|
|
