| При таком отношении к грекам латинянам было трудно рассчитывать на их содействие. Его они и не искали, и не принимали в расчет. Легко захватив империю, они на первых порах надеялись легко ее и удержать, они рассматривали ее как Богом данную обетованную землю, которая могла устроить еще многих рыцарей. В то же время, озираясь на свои поредевшие ряды (смертность была велика от болезней), вожди видели недостаток людей. Балдуин неоднократно и официально писал на Запад, например в Германию, вызывая оттуда рыцарей и ратников, и подкрепления бесспорно прибывали. Из одной Кремоны приехало 1000 человек. Успех имело и письмо Балдуина в Палестину. Известия о богатой добыче и неслыханной удаче франков привлекли 100 рыцарей с оруженосцами, приехавших из Сирии и Палестины вместе с папскими легатами Петром Капуанским и Соффредом. Большинство их были участники четвертого крестового похода. Балдуин их принял с радостью и одарил ленами в малоазиатских областях, франками еще не занятых: Атталию он отдал тамплиерам, часть Неокастро – рыцарям ордена иоаннитов, Филадельфию – родственнику нового никейского герцога, графа Блуа. Широко, щедро раздавая земли на окраинах, Балдуин не считался с теми местными динатами и соседями, чьи интересы могли быть нарушены, чья подозрительность могла быть с основанием возбуждена. Что завоевателям, новым господам, будет трудно и опасно, в Константинополе, по-видимому, не рассчитывали. Если завоевана самая столица, то как не справиться с каким-либо Дидимотихом? Примирить с собой столицу после разорения ее святынь, духовенство и служилые, образованные классы после разрушения греческой империи и захвата св. Софии было трудно. Наоборот, латиняне предпочитали террор, и, схватив в провинции ослепленного Мурзуфла, они свергли его в Константинополе с Феодосиевой колонны. Вместо казни узурпатора убийцы закололи государя, получилась в глазах населения предопределенная издревле гибель императора: на рельефах колонны нашли изображение этой страшной сцены. Не считаясь с верхними классами, новое правительство могло бы опереться на низшие, изнывавшие при Ангелах от государственных и властельских налогов, натуральных повинностей, беззакония, экономического и торгового упадка страны. При умелой политике франки могли бы явиться избавителями простого народа, но они оказались не дальновиднее будущих хозяев страны – турок. Рыцари не думали о народе у себя в Европе, тем более в покоренной иноверной Романии. Венецианцы, хотя и зная страну, но оставаясь купцами, эксплуатировали свои новые владения систематически и беспощадно, и на их землях народу жилось хуже, чем на императорских. О притеснениях баронов, грабежах и беззакониях проскальзывают известия в западных же источниках. Латиняне не использовали на первых же порах ни социальных противоречий старого строя, как не применили к нуждам своего нового государства западных симпатий среди византийской аристократии, тяготения к рыцарству со времен царя Мануила. |
| Папа такого письма не ожидал и не знал, верить ли Палеологу. Обещая прислать нунциев, папа просит «светлейшего императора греков» не трогать латинян Романии. А Палеолог и не подумал исполнить это пожелание папы, продолжал воевать и в Эпире, и в Морее, и на островах в уверенности, что греческие успехи сделают папу сговорчивее, но вместе с тем признал папу третейским судьею между греками и латинянами; впрочем, это был лишь красивый жест. Двуличие Палеолога – военные действия и авансы папе – пугало Урбана. Он даже думал, что Палеолог нападет на латинский Кипр. При тогдашней трудности сношений обе стороны приписывали друг другу планы, каких в действительности не существовало. В ту пору за Балдуина никто не хотел вступаться, даже французы слабо отвечали на папские призывы, будучи заняты предприятием Анжу. Папе пришлось пойти на предложения Палеолога. Одна уния могла защитить латинские церкви на греческих землях, хотя бы ценой признания Палеолога законным государем Константинополя. Ведь был же готов Иннокентий IV предать империю Балдуина царю Ватаци за церковную унию. Урбан недолго колебался. Он пообещал в случае воссоединения «столь знатного члена Церкви раскрыть недра отеческой приверженности» и защищать династию Палеолога на ее троне. «Отец и мать не сделали бы столько». Балдуина же папа решил предать его собственной судьбе, раз он посмел хлопотать перед французским королем за Манфреда, а это грозило гибелью плану покончить через оружие Карла Анжу с последним Гогенштауфеном в Италии. Четыре минорита повезли Палеологу папский ответ, но задержались в пути и ехали целый год. Тем временем греки, вследствие измены турецких наемников, потерпели в Морее крупное поражение, и Палеолог отправил в Рим католического епископа Кротонского, родом из греков, с более определенными предложениями (1264): он признавал папский примат со всеми его каноническими последствиями, признал святую силу таинств, совершаемых католическим духовенством, обещал отвоевать для папы Иерусалимскую и Антиохийскую Церкви. |
| Тотчас по воцарении Балдуин искал привлечь правдою сердца новых подданных, и в течение первых двух недель всякой день являлся на престоле, в палатах Соломоновых, решая многочисленные жалобы своих вассалов. Он искал примириться с Танкредом, который неправильно удерживал за собою Каиафу, и, не будучи в силах принудить его явиться, как вассала, пред свое судилище, заклинал священною памятью Готфреда, не нарушать мира своею непокорностью. Смирился Танкред и, на миролюбивом свидании, не только уступил королю Каиафу, но и свое княжество Тивериадское; сам же пошел управлять Антиохиею, в отсутствие пленного Боемунда. В один из частых походов, на берега Иордана, Балдуин имел случай оказать рыцарскую свою добродетель. Возвращаясь с погони магометан, услышал он вопли, недалеко от реки, и увидел женщину в муках рождения. Балдуин покрыл ее своею мантией, велел разослать для неё ковры и привести самку верблюжью для новорожденного младенца; потом возвратил ее супругу; то был эмир сарацинский, и он поклялся никогда не забывать великодушного поступка Балдуинова: ему случилось впоследствии исполнить свою клятву. Вскоре узнал король, что флот Генуэзский причалил к Яффе, и поспешил на встречу воинственным пришельцам, обещая уступить им треть всякого города, который помогут ему завоевать на помории. Первый покорился Арсур, долго противившийся Готфреду; потом взята приступом богатая Кесария, после тщетных переговоров и двухнедельной осады. Ужасно было разорение сего цветущего города, который обагрился весь кровью магометан; обильная добыча досталась в руки победителей. В числе сокровищ генуэзцы овладели чашею, которая, по преданию, служила будто бы для Вечери Тайной, и увезли ее с собою на родину. Крестоносцы, с общего согласия, поставили аббата Герберта архиепископом Кесарии, опять с нарушением прав законных святителей греческих. Прежде взятия Кесарии, пришельцы западные посетили Иерусалим для празднования Пасхи и там были свидетелями чудного возжжения Св. огня, в Великую Субботу, как о том рассказывает в своей летописи очевидец Фульк, капеллан короля Балдуина. |
| Балдуин жил и умер в походе. В течение его восемнадцатилетнего царствования вестовой колокол Иерусалима звонил почти непрерывно, а Древо Животворящего Креста, воодушевлявшее воинов, почти никогда не видели покоящимся в Святилище. Военная добыча составляла главный источник его доходов, и, когда мир продолжался несколько месяцев или война была неудачной, государственная казна оказывалась пустой. Но с малыми средствами Балдуин совершал великие дела. Не раз близкий к тому, чтобы потерять государство, он сохранил его и расширил чудесами храбрости, умея выйти из самого катастрофического положения. В Первом крестовом походе он вызывал нарекания и даже ненависть за свой честолюбивый и гордый нрав; сделавшись королем Иерусалимским, он отличался терпимостью и великодушием. Следуя примеру Готфрида, он, в свою очередь, стал образцом для своих преемников. Владения крестоносцев не знали более неусыпного охранителя и защитника: меч Балдуина, его единственный скипетр, лег в ножны в тот день, когда король Иерусалимский был положен в могилу. Хотя перед смертью король сам назначил себе преемника в лице Балдуина Бургского, графа Эдессы, многие бароны считали более предпочтительным передать корону брату Готфрида Евстафию. Но, Рослей де Куртене, успевший завоевать уважение крестоносцев, собрал большинство голосов в пользу графа Эдесского, который и был избран под именем Балдуина II; свое же графство он передал потрудившемуся для него Жослену. 1119 г. Царствование нового монарха началось среди бурь и бед. Едва придя к власти, он должен был спешить в Антиохию: объединившиеся мусульмане Сирии и Месопотамии вторглись в княжество, и правитель его пал в сражении, не дождавшись помощи от других князей. Балдуин отомстил за эту смерть, рассеяв сарацин. Отдохнуть, однако, ему не пришлось. Его верный вассал, Жослен де Куртене, новый граф Эдесский, попал в плен к врагу и был заключен в замок Карпут. Король бросился на выручку Жослена, но ничем ему не помог, а вместо этого сам угодил в плен к тем же сарацинам, заточившим его в ту же крепость. |
| Эта история имела дальние и весьма опасные последствия для Балдуина и попутно дарила шанс на жизнь молодому Никейскому государству, куда в массе своей бежали потерявшие отечество византийцы. Ведь на Фракию претендовали болгары – куда более опасный соперник, чем свергнутые цари Византии или Бонифаций Монферратский. Было чудом, что Латинский император, вектор интересов которого объективно лежал на Востоке, упрямо смотрел на Фракию. Вместо пустых ссор с соотечественниками ему следовало прибрать к своим рукам Малоазиатские владения Византии. И если он хотел не только называться Латинским императором, но и быть им, то Балдуину необходимо было предоставить Вифинию своему вассалу Луи, герцогу Никейскому 11 . И, без сомнения, этот поход мог стать гибельным для Никеи, если бы внезапно Балдуин не вынужден был потратить время на выяснение отношений с Бонифацием 12 . Еще одним подарком судьбы стало то, что Балдуин высокомерно отверг предложение о дружбе, направленное Иконийским султаном Кей-Хосровом I. Этим самым он лишил себя могущественного союзника в Малой Азии, совместно с которым мог легко захватить Вифинию и Мезию 13 . Оставив в Константинополе дожа Дандоло, Балдуин вместе с братом Генрихом Фландрским отправился с небольшой армией во Фракию. Но воевать с Мурцуфлом ему не пришлось – того ослепил тесть и выдал латинянам. Вскоре Алексей V был казнен в Константинополе. Как рассказывают, по совету дожа Дандоло бывший император был сброшен вниз со столпа святого императора Феодосия – латинянам очень хотелось, чтобы эта казнь была доступна всем для обозрения 14 . Конечно, данная акция не прибавила любви к латинянам со стороны византийцев – каким бы плохим ни был Мурцуфл, он являлся Римским императором. Как известно, в истории Византии насчитывается немало случаев, когда цари не просто свергались конкурентами, но и погибали вследствие дворцовых переворотов. Но разве можно было бы предположить, что василевс, пусть даже и бывший, будет казнен публично?! И его позорная казнь стала откровенной издевкой латинян над византийцами и их традициями. |
| Французские рыцари были настолько неприятно обойдены итальянцами, что Вилльгардуэн об этом договоре даже умолчал в своей истории. Ведь сами они добились лишь того, что Бонифаций отступил от Адрианополя к своей базе, Дидимотиху, а спор между ним и императором должен быть разрешен судом из четырех вождей, в том числе Дандоло, – условия унизительные для императора, который только что Салоники занял. Известия о переговорах в его отсутствие с оскорбившим его Бонифацием, конечно, дошли до Балдуина. Он спешил назад усиленными переходами, невзирая на жестокие лихорадки, опустошавшие ряды его рыцарей и пехоты. На пути его встретили послы из Константинополя. Допуская, что о соглашении дожа с Бонифацием они не говорили и даже не знали, все-таки то, что они могли сообщить о миссии Вилльгардуэна, было тяжело выслушать Балдуину. Он удалился в свою палатку. Тщетно убеждал его энергичный Генрих не уступать Бонифацию и партии примирения, поддержать свое императорское достоинство: Балдуин не решился, хотя мог рассчитывать на свое войско. За это ему пришлось пойти на все уступки. По настоянию Дандоло он послал к Бонифацию трех рыцарей и двух венецианцев, пригласил его в К-поль. Бонифаций вступил в столицу торжественно, во главе многочисленной свиты и получил от Балдуина подтверждение уступки Салоник и территории от Марицы до Вардара. Добившись своего при очевидной помощи венецианцев, Бонифаций отправился в Салоники принимать или завоевывать свое новое государство. Балдуин напрасно совершил свой успешный поход. Его войска, вернувшись в столицу, даже не нашли свободными своих квартир; и драгоценности были без них поделены. Конфликт был улажен, и кровопролитие избегнуто. Но авторитет императора пострадал. Венецианцы заявили себя хозяевами положения и по окончании крестового похода. Если Балдуин мог с этим примириться, его брату и будущему преемнику Генриху пришлось заранее наметить себе иной образ действий. Бонифаций получил первый свою долю, которая тем самым выделялась из массы, подлежащей разделу. Этот вопрос обсуждался латинянами среди пиршеств и турниров. Остальная территория империи была разделена на три доли, впрочем далеко не равноценные, и каждая из трех долей состояла из двух частей – земель ближних и далеких 6 . |
| Течет Иордан быстро чистой водой, очень извилисто. Всем он напоминает реку Снов: и шириной, и глубиной, и поймой. Вверху Иордана много рыбы. В самом верховье через оба потока прочно созданы два каменных моста, под ними через своды и течет Иордан. О мытнице Матвеевой. Вблизи этих мостов была мытница Матвеева, апостола Христа. Здесь сходятся пути через Иордан в Дамаск и в Месопотамию. В этом месте король Иерусалима Балдуин с воинами остановился на обед. Тут и мы остановились с ними и купались в самом верхе Иордана и Тивериадском озере. Побродили тогда без страха и боязни около Тивериадского озера, осмотрели места, где Христос ходил своими ногами. Здесь и мне, худому и грешному, сподобил Бог походить и осмотреть землю Галилейскую, которую никогда я не надеялся увидеть, походить по ней своими ногами недостойными и увидеть своими грешными глазами желанную землю. Не ложно, но истинно, что увидел, о том и написал. Многие другие, посетившие эти места, не могли обстоятельно осмотреть. Иные много лгут и лукавят, хотя и не доходили до этих мест. Мне же, худому, указал Бог старого, книжного, добродетельного человека, жившего в Галилее лет тридцать и в лавре святого Саввы двадцать лет, и этот человек показал все поистине, что хорошо узнал из книг. И это дало возможность мне, грешному, хорошо все увидеть. Стояли мы у мостов весь день, и к вечеру король Балдуин пошел за Иордан к Дамаску со своими войсками, мы же пошли в город Тивериада и пробыли здесь девять дней, пока не вернулся король Балдуин с войны от Дамаска. Мы же до этого обошли святые места около Тивериадского озера. О Тивериадском озере. Тивериадское озеро доступно для обхода, вода его очень вкусная, не можешь остановиться, когда пьешь эту воду. В длину озеро пятьдесят верст, а поперек двадцать верст. Рыбы, в нем очень много, и есть одна рыба, дивная и чудная, эту рыбу и Христос любил есть, очень вкусная рыба, лучше всяких рыб. Своим видом она похожа на карпа. И я сам ел много раз эту рыбу, когда был в Тивериаде. Рыбу эту ел Христос после воскресения, когда пришел к своим ученикам, ловящим рыбу, и сказал им: «Дети, есть ли у вас что из еды?» Они же ответили: «Нет». И сказал Он им: «Бросьте сети в правую сторону». |
| Астрид, ж. норвежского кор. Олафа Святого, д. шведского кор. Олафа I Шётконунга VII, 131 Аттила, предводитель гуннов (ум. в 453 г.) 222, 354, 354 «Аугсбургские анналы» (нач. XII в.) 161–162 Афанасий Александрийский , еп., св. (ум. в 373 г.) 103 Бабенберги, династия мгр. Баварской вост, марки и австрийских герц. (X – сер. XIII в.) 331, 338 Балдуин (Бодуэн) I, кор. иерусалимский (1100–1118) 212, 212 Балдуин (Бодуэн) V, гр. фландрский (1035–1067) II, 153 Балдуин, еп. краковский (1103–1106) 177, 207 Бартоломей, канцлер чешского кн. Владислава II (сер. XII в.) 264 Баумгартен Н. A. (Baumgarten N.) 190, 198, 201–202, 231, 255, 264, 309–310, 329, 356, 361 Беатриса, ж. германского имп. Фридриха I Барбароссы (ум. в 1184 г.) II, 249 Беатриса, ж. германского имп. Оттона IV, д. германского кор. Филиппа Швабского (ум. в 1212 г.) II, III Беда Достопочтенный , англо-саксонский хронист (ум. в 735 г.) 215 Бейлис В. М. 28 Беккер И., см. Becker I. Бела I, кор. венгерский (1061–1063) IV–VI, 137, 175, 210, 302, 351, 351–352, 355–357, 355–358, 361, 365 Бела II Слепец, кор. венгерский (1131–1141) IV, V, 202, 202–203, 236, 240–241, 240–241, 247, 247, 255, 307, 310, 364–365, 364, 367, 367–369, 369 Бела III, кор. венгерский (1173–1196) V, 313, 313, 322, 371, 371 Бела IV, кор. венгерский (1235–1270) V, IXa, 332, 372, 372 Белёвский А., см. Bielowski А. Бенедикт VI, п. римский (972–974) 117, 186, 187 Бенедикт VIII, п. римский (1012–1024) 87, 87 Бенедикт Нурсийский , св., основатель западного монашества (ум. ок. 560 г.) 47, 164, 164, 185, 185 Бенин, прозвище венгерского кор. Белы I 355, 365 Бенне, предок германского имп. Лотаря III 328 Беренгар I, герц, фриульский, кор. итальянский (888–924) I, 328 Беренгар II, мгр. иврейский, кор. итальянский (950–962, ум. в 966 г.) I, 36, 47–48, 47–48, 85, 106, 110 Беренгар, гр. зульцбахский (ум. в 1125 г.) III, IXb Берингер II, аб. м-ря св. Эммерама в Регенсбурге (1170-е гг.) 275 Бернард Клервоский, св., аб. м-ря в Клерво, основатель Ордена цистерцианцев (ум. в 1153 г.) 204, 204–205, 207, 207, 263, 279, 281 |
| Летом 1109 г. между противниками было достигнуто соглашение, по которому Бертран получал в свое владение Триполи, захваченный им в июле того же года. После смерти Вильгельма-Иордана к Бертрану отошли все остальные сирийские владения Сен-Жилля. Бертран принес вассальную присягу иерусалимскому королю Балдуину. Алексей, конечно, не случайно для борьбы с Танкредом обращается за помощью именно к Бертрану: последний — враг Танкреда, оказывавшего покровительство сопернику Бертрана, Вильгельму-Иордану (см. Richard, Le comté de Tripoli..., pp. 4, 30 sq.). 1412 См. Dölger, Regesten..., 1260 (1111—1112 гг.). Судя по дальнейшим указаниям Анны, посольство должно было отправиться в самом конце 1111 или в начале 1112 г. 1413 Т. е. сорокадневный пост перед пасхой, которая в 1112 г. приходилась на 21 апреля. 1414 Рассказ об осаде Балдуином Тира содержится у Альберта Аахенского и в некоторых восточных источниках. Осада Тира, находившегося под властью Фатимидов, началась в ноябре 1111 г. Балдуин прилагал все усилия для захвата города, последнего крупного порта на сирийском побережье, не принадлежавшего латинянам. Блокированные с суши защитники города оказывали мужественное сопротивление и сожгли две осадные башни Балдуина. Иерусалимскому королю, однако, не удалось взять Тира, во-первых, потому что у него не было достаточного флота; во-вторых, потому что осажденные призвали на помощь дамасского атабега Тугтегина. Появление войска последнего и заставило Балдуина в апреле 1112 г. снять осаду (см. Grousset, Histoire..., рр. 260—264). Анна склонна объяснять неудачу Балдуина его бездействием. Однако такое объяснение тенденциозно. Значительная доля вины ложится на Алексея, который не дал латинянам флота; он стремился лишь натравить иерусалимского короля на Танкреда. 1415 Аке или Акра — древн. Птолемаида, к югу от Тира. 1416 Альберт Аахенский и восточные источники датируют снятие осады Тира и отступление Балдуина в Акру апрелем 1112 г. (см. Grousset, Histoire..., р. 264). Такая датировка находится в полном согласии с сообщением Анны, которая пишет, что Балдуин продержал византийских послов до пасхи (21 апреля). По словам Альберта (Alb. Aq., XII, 7), пасху Балдуин справлял уже в Иерусалиме. |
| Ни клир, ни народ не роптали сперва на такое беззаконие, обольщенные богатствами новой королевы; но, когда они истощились и оскудели запасы хлеба, привезенные из Сицилии, возникло позднее раскаяние. Прежняя Королева, заключенная своим супругом в обитель Иоакима и Анны, которую основал он у ворот Гефсиманских, отпросилась в Царьград, для свидания с своими родственниками, и уже более не возвращалась в горький для неё Иерусалим. Однако царственные заботы Балдуина, о населении своей столицы, привлекали к нему любовь народную. Он предложил у себя мирное пристанище христианам всякого звания и исповедания, рассеянным в Аравии, Сирии и Египте, и милостиво принимал в стены Иерусалимские угнетаемых неверными, раздавал им дома, сады и поля, так что в его царствование процвел опять Св. град. Не забывал он милостынями своими и храмов Божиих и, учредив митрополию Латинскую в украшенном им Вифлееме, испросил у папы Пасхалия, чтобы церкви всех городов, какие впоследствии покорятся оружием христиан, зависели от престола Иерусалимского. Одна только война могла поддерживать убогое состояние короля и его дружины, при отсутствии всяких других средств; Балдуин, совершая непрестанные походы, основал крепость Карак в каменистой Аравии, достиг берегов Чермного моря, и даже до заветных вод Нила, близь Пелусии. Там положен был предел его воинским подвигам и жизни; внезапная болезнь раскрыла прежние его раны. Чувствуя приближение кончины, Балдуин поспешил обратно в Иерусалим: но в пустынях эль-Ариша застиг его последний час. Он умолял своих присных, отнести хотя его умащенное тело в Св. град, чтобы погрести под Голгофою, рядом с Готфредом, и свято исполнили его последнюю волю: под пещаными буграми эль-Ариша зарыли только его внутренности, и место сие доселе слывет гробом Балдуиновым между Арабами, которые рассказывают о нем свои восточные предания; а с умащенным трупом рыцари продолжали путь свой к Иерусалиму. Погребальное шествие сие приблизилось долиною Иосафатовою, к Красным вратам, в неделю ваий, в ту самую минуту, когда Патриарх совершал иной торжественный ход, с пальмами в руках, от горы Елеонской, а двоюродный брат умершего короля, Балдуин граф Эдесский, вступал в город вратами Дамасскими, желая отпраздновать вместе с ним Пасху. |
|
|
