| В это время скончался и престарелый граф Раймунд, овладев с помощью короля Иерусалимского и сына своего Бертранда, приплывшего из Тулузы, главным городом нового отдельного графства Триполи, которое по имени только было подчинено королю. Между тем, Балдуин продолжал распространять владычество свое вдоль помория Сирии, завоеванием Бейрута и Сидона, и в этом походе содействовал ему Свенон, сын короля Норвежского, пришедший, с десятью тысячами своих воинов, на священную брань в Палестину. Но посреди воинских успехов, печально озаботили короля мучительная смерть графа Тивериадского Жерве, взятого в плен турками, и кончина доблестного Танкреда, мудро управлявшего княжеством Антиохийским. Танкред назначил по себе преемником племянника своего Рогера, с тем, однако, условием, что уступит престол законному его наследнику, сыну Боемундову, когда возвратится из Италии, и с миром почил от всех своих ратных подвигов за Св. землю. Новое нашествие орд туркменских, с берегов Каспийского моря, подвергло чрезвычайной опасности слабые владения христиан в Сирии; Балдуин, слишком отважно вышедший к ним на встречу до Галилейского озера, едва сам избежал плена; страшное опустошение было следствием сего неудачного похода, который мог бы сделаться весьма гибельным для всей Палестины, если бы турки Дамасские не убоялись сами диких своих союзников и не соединились с христианами, для их отражения. Это был первый союз с неверными воителей западных, которые пришли в Св. землю с тем, чтобы истребить их, и сильный ропот возник за то между благочестивыми. К нашести варваров присоединились еще другие бедствия – засуха, саранча и землетрясения, опрокинувшие много городов в Сирии. Все это почитали знамением небесного гнева за разврат, водворившийся между поселенцами западными. Сам Балдуин подал опасный пример своим подданным, когда развелся с первою своею супругою, дочерью греческого князя Эдессы, чтобы вступить в брак с богатою вдовою Рогера, графа Сицилийского, которая приплыла на поклонение Св. мест. |
| град. Восемнадцатилетнее царствование Балдуина есть одно из замечательных явлений истории Иерусалимской; всякой год раздавался набатный колокол Св. града, возвещавший приближение сарацин, или слышан был торжественный звон, ради каких-либо побед мужественного короля, и по случаю пришествия новых богомольцев с Запада на помощь поселенцам Восточным; во все сие время Честное Древо Креста, предносимое в битвах, почти никогда не оставалось в храме Воскресения, странствуя в стане христианском, как некогда кивот завета в Израилевом. Гений Балдуина, с малыми силами совершал великое, заставляя забыть прежние его проступки, при начале крестового похода, а рыцарский меч, служивший ему скипетром, возвратился в ножны тогда только, когда упокоился во гробе его доблестный владелец. После взятия Кесарии, надменный халиф Египта велел своим эмирам, которые заключились в стенах Аскалона, встретить, на чистом поле, нищих франков и привести их скованными в Каир. Балдуин встретил неприятеля, с тремястами рыцарей и девятьюстами пеших, и едва не сделался жертвою своего мужества. «Франция далеко!» сказал он своим витязям, и, дав шпоры коню, с белым знаменем, бросился в несметную толпу эфиопов, турков и арабов; но дружина христианская ужаснулась сего полчища и обратилась в бегство. Тогда архиепископ Кесарии и аббат, который носил Честное Древо вместо патриарха, бывшего в неприязни с королем, напомнили Балдуину, что вражда сия виною гнева Божия, и внушили ему чувства умиления. Поручив десяти рыцарям хранение Честного Креста, он ринулся с остальными в сечу и сломил врагов нечаянным напором. Победитель с торжеством возвратился в Яффу, где королева, слышавшая о первом поражении, уже оплакивала кончину своего супруга. В том же году, Балдуин радушно встретил державных графов и князей, которые, погубив свои многочисленные полки в ущельях Малой Азии, убогими странниками пришли поклониться Св. гробу: они уже готовы были отплыть на родину, из Яффы, когда их удержала весть о новом нападении египтян. Горькое поражение ожидало на сей раз христиан; граф Шартрский, уже однажды оставивший крестоносцев под Антиохиею, погиб в битве с графом Бургундским; Конрад, первый сановник империи Германской, с другим именитым графом Бургским, достались в плен врагам; сам Балдуин принужден был бежать в Рамлу; но ее осадили враги; и не было бы спасения королю Иерусалимскому, если бы не явился к нему ночью тот эмир арабский, которого жену пощадил он на берегах Иордана: «Теперь время заплатить тебе священный долг, – сказал он Балдуину, – следуй за мною немедля, ибо завтра ты здесь погибнешь». |
| Алексей III также не доставил Балдуину больших хлопот – его вместе с бывшей царицей Ефросиньей арестовали и отправили в Германию, куда, впрочем, как мы вскоре узнаем, он не прибыл. Казалось бы, теперь Латинский император получил возможность направить свою армию против Никеи. Но и в эту минуту Бог уберег Ласкариса и никейцев от страшной опасности, столкнув латинян с новым врагом, выпестованным их собственным высокомерием. Перед Балдуином предстал Болгарский царь Иоанн I Калоян, чьи интересы также лежали во Фракии. До некоторого времени болгары искренне желали победы крестоносцев над византийцами, и еще при осаде Константинополя Калоян обещал латинянам прислать 100 тысяч войска для помощи. Но затем наступил резкий обрыв отношений, который, безусловно, предвидел Бонифаций Монферратский, подталкивая императора Балдуина к походу во Фракию, на которую претендовал Калоян. Дело в том, что царю болгар были вовсе не безразличны территориальные притязания латинян на Балканах. Человек, хорошо знающий себе цену, имеющий хорошую и многочисленную армию, Калоян был чрезвычайно щепетильным, если речь заходила о внешних формах, и как ни в чем не бывало подписывался титулом «император». Когда в том же году император Балдуин пожелал принять присягу от Калояна на верность, то возникла первая размолвка. Болгарский царь надеялся заключить союз с латинянами как равный с равными. Но получил надменный ответ: Балдуин заметил, что болгарину надлежало обращаться к Латинскому императору как к своему господину, а не как к товарищу. Было бы удивительным, если бы Болгарский царь оставил такие выпады в свой адрес без удовлетворения. Война стала неизбежной. После этого можно было с уверенностью говорить, что надежды папы Иннокентия III на продолжение 4-го Крестового похода стали совершенно иллюзорными – при таком клубке противоречий и все явно проявляющихся векторах столкновений ни о каком походе на Иерусалим не могло быть и речи. В ноябре 1204 г. французский рыцарь Ренье Тритский во главе отряда из 120 всадников занял Филиппополь, на который претендовали болгары; и жители приняли его с радостью. В свою очередь при поступлении известий о приближении Балдуина многие фракийские города направили своих делегатов к Калояну с просьбой принять их в свое подданство. В этом нет ничего удивительного – крестоносцы на землях Латинской империи устроили настоящий террор, нисколько не собираясь считаться с правами ни византийской аристократии, ни низших слоев населения. Желая привлечь дополнительные военные силы, Балдуин разослал письма в Германию и Палестину, соблазняя рыцарей обширностью свободных владений и богатством Византии. И не без успеха: из одной только Кремоны приехало около 1 тысячи рыцарей, а из Сирии и Палестины к Латинскому императору прибыло 100 рыцарей с оруженосцами и двумя папскими легатами. |
| Поразительно, но в это время произошло еще одно противоестественное объединение усилий турок и германцев против Византии: для императора не являлось секретом то немаловажное обстоятельство, что военные действия Рум-сельджукского султана щедро финансировались Фридрихом I Барбароссой. Таким способом германец надеялся отвлечь Мануила I Комнина от Италии, и, как мы видели, его надежды оправдались 595 . А что же государства крестоносцев? Звезда Востока Антиохия пребывала в великом волнении относительно своей грядущей судьбы. После смерти Раймунда де Пуатье руководство обороной города принял на себя латинский патриарх. Он срочно направил гонца в Иерусалим с просьбой немедленно идти на помощь гибнущему городу, и, как оказалось, весьма своевременно, поскольку Нур ад-Дин уже был близко. Лишь весть о приближении армии крестоносцев под предводительством короля Балдуина III заставила атабега отступить, и он занял город Апамею – последний рубеж латинян в долине Оронто. После этого Нур ад-Дин направился к городу Турбессель, который защищала вдова Жослена II графиня Беатриса, причем делала это довольно успешно – атабег не смог взять город штурмом и отступил. После этого с разрешения короля Балдуина III графиня продала шесть принадлежавших ей городов – Турбессель, Самосата, Равендель, Дулук, Айтаб и Биреджик императору Мануилу Комнину. Как полагают, таким способом Комнин хотел, с одной стороны, продемонстрировать свое стремление вести войну с мусульманами до победного конца, с другой – показал, что не рассчитывает на помощь ненадежных как союзников латинян. Целый год византийцы удерживали их, но в 1151 г. Нур ад-Дин заключил соглашение с султаном Масудом Иконийским и в скором времени все их захватил 596 . Тем временем бароны Антиохии пришли к выводу, что вдова Раймунда де Пуатье Констанция, оставшаяся с четырьмя малолетними детьми, должна срочно выйти замуж, дабы город получил надежного защитника. В этом качестве ей было предложено несколько кандидатур со стороны королевы Мелизенды и Балдуина III. Но мать и сын уже находились в настолько натянутых отношениях, что не могли сойтись на определенном лице. Тогда Констанция обратилась в Константинополь, и Мануил I с великой радостью предложил ей варяга на римской службе кесаря Иоанна Рожера, прекрасно понимая, сколько важно для него получить контроль над Антиохией. К сожалению, молодая вдова не испытала никакого теплого чувства к уже довольно пожилому жениху из Константинополя, и намечавшийся альянс не состоялся. Но вскоре эта история будет иметь продолжение, серьезно повлиявшее на состояние дел в Леванте. |
| Когда он вошел в описанном нами виде, царь был тронут и простил ему оскорбление. При этом Ренальд клятвами утвердил как многое другое, чего хотелось царю, так и то, чтобы в Антиохию архиерей посылаем был, по древнему обычаю, из Византии. Это казалось чудом для всех послов, которым тогда случилось здесь быть,– этому дивились послы народов азийских, хоразмиян, сузян, екватанцев, мидиян и вавилонян, которые главного своего властителя называют султаном; также послы верриэйского сатрапа Нураддина и послы персидского филарха Ягупасана, авазгов, иберийцев, палестинян и армян, живущих за исаврами. 19 . Вот что здесь совершилось. Между тем царю писал палестинский король Балдуин 178 и просил у него свидания, чтобы сообщить ему, как говорил, нечто важное. Но это был только предлог. Задумав властвовать над Антиохиею, которая находилась у него в соседстве, но не зная, как бы овладеть ею,– пока еще не известно было ему, что случилось с Ренальдом, Балдуин советовал царю никак не выпускать этого человека из рук, чтобы, то есть, по низложении его либо поработить антиохийцев себе, так как бы он спас их, либо, когда они откажутся подчиниться тому и другому (Ренальду и царю), тем не менее повелевать ими. Замыслив это, он приехал в Антиохию и, обратившись с речью к антиохийцам, искусно напомнил им, что он для их пользы прибыл сюда из Палестины и что они обязаны ему великою благодарностью. Когда же антиохийцы подтвердили его слова, он опять стал просить царя о свидании с ним. Но царь, поняв намерение этого человека, сперва сделал отказ и ссылался на то, что не может принять его с должным радушием и готовностью,– как будет он вести с ним беседу, занимаясь военными делами! Видя, однако же, что Балдуин еще более настаивает и ежедневно просит об одном и том же, согласился на просьбу и велел ему прийти. Говорят, что антиохийцы, когда он выходил из города, окружили его и просили как можно постараться примирить их с царем. В это время в царском дворце случилось следующее. В числе царских писцов находился некто, по имени Феодор, по прозванию Стипиат 179 . Этот Феодор прежде был весьма близок к царю и удостоен доверенности служить при каниклие 180 , но, обличенный в коварстве и злых замыслах против царя, несчастный, был ослеплен и лишен языка. Он, будто с треножника, многим провещевал, что жизнь царя уже измерена, и говорил, что римскому совету нужно передать власть не человеку молодому и юноше, но мужу, совершенно состарившемуся и вышедшему из юношеских лет, чтобы тогда, как он будет властвовать на словах, можно было управлять гражданскими делами так, как бывает в демократическом правлении. Это-то случилось тогда с Феодором. В то же время и начальник царских трубачей Георгий, по прозванию Пиррогеоргий, которого обыкновенно называют примикирием 181 двора, немаловажными также делами оскорблявший царя, опять удостоился его милости и не потерпел никакой другой неприятности, кроме той, что лишен был начальства над трубачами. |
| Только получив известие, что город накануне сдачи, франки двинулись, но не на Дидимотих, а на Адрианополь, угрожая сообщению Калоянна с Болгарией. Вероятно, это обходное движение франков испугало Калоянна, и он, сняв осаду, отступил через горы. Франки не могли его нагнать. Генрих приказал освободить герцога Три, отрезанного в Стенимаке с горстью рыцарей от всякого сообщения с Константинополем более года. Лишь лучшие рыцари отважились на поход через вражескую страну. Рыцари Три, осажденные греками, уже ели своих лошадей и не верили глазам, видя своих. Встреча была радостная, но Стенимак пришлось латинянам очистить. Север Фракии остался в руках греков. Три сообщил Генриху известие о гибели Балдуина в плену. Обстоятельства смерти его остались темными, на Западе сложились легенды, и даже появился самозванец в родовых владениях Балдуина. Вероятнее связывать вслед за Никитой Хониатом смерть первого латинского императора с катастрофой Филиппополя, когда казни следовали за казнями. Балдуину отрубили руки и ноги и сбросили тело его в пропасть; из черепа Калоянн сделал себе чашу – таковы греческие известия. Достоверные известия о смерти Балдуина внесли ясность в положение регента. Поход был удачен, Генрих оправдал ожидания, оставалось оформить его положение коронацией. Армия немедленно и с торжеством вернулась в столицу. Коронация энергичного Генриха означала усиление императорской власти. Венецианцы делали поэтому затруднения. Но у них была война с Генуей и конфликт с папой, а Генрих опирался на легатов Иннокентия и единодушное желание франков. Венецианцам пришлось удовольствоваться немногим. Император перед коронацией был должен подтвердить присягой договоры 1204 и 1205 гг. с венецианцами; границы их доли были несколько урегулированы; Генрих отдал патриарху Морозини знаменитую икону Богородицы Одигитрии, которую тот не уступил, однако, своим землякам венецианцам, но поместил в св. Софии 26 . После коронации в св. Софии среди всеобщего ликования в конце августа 1206 г. Генрих имел случай выступить против болгар с еще большим успехом, военным и политическим. |
| Султан Гиас ад-дин Кейхозрев II охотно пошел навстречу желанию Балдуина и предложил наступательный и оборонительный союз, скрепив его, по обычаю, браком. Он гарантировал своей будущей невесте свободное исповедание христианской веры (сам Гиас ад-дин был сыном гречанки). Он обещал выстроить и содержать христианские церкви в городах своего государства и подчинить Римскому престолу всех живущих в султанате греческих и армянских епископов. Балдуин уже начал сватать султану одну из принцесс Франции, когда Ватаци расстроил его планы, заключив мир с тем же султаном (1243). Для последнего Ватаци был полезнее на случай нападения татар, чем франки. Действительно, татары отступили, прослышав о союзе султана Рум в Иконии и греческого царя в Никее. Но положение франков стало безнадежным. Из Европы Балдуин привел большую армию, но содержать ее было нечем, и она немедленно начала таять. Как ни изыскивал папа доходные статьи для императора и патриарха в Константинополе, как ни щедры были западные государи с французским королем во главе, константинопольское правительство не могло существовать субсидиями, подачками и финансовыми ухищрениями, несовместимыми с его достоинством. Собственных доходов почти не было после захвата греками всех земель и крепостных как баронов, так и прелатов. Но даже при подобных обстоятельствах константинопольское правительство не думало опереться на немногих греков, оставшихся ему верными. Балдуин пишет королеве Бланке Французской, что, повинуясь ее настояниям, он не намерен следовать советам двух своих греческих сановников, но будет доверяться исключительно французам: полная противоположность политике Генриха, который укрепил франкскую монархию не только своими победами, но и терпимостью к грекам. Впрочем, во времена Баддуина II и Ватаци не оставалось никаких надежд на примирение греков, имевших за собою сильное национальное царство Ласкаридов, с оскудевшим латинским правительством; последнее не могло прокормить ни себя, ни армию, ни латинский клир, будучи лишено земель и крестьян, которые на него работали прежде. |
| В данном случае Анна путает два сражения с арабами: под Аскалоном, победоносное для крестоносцев (12 августа 1099 г.), и под Рамлой, закончившееся их поражением (май 1102 г.). (См.: Chalandon, Essai..., р. 209; Любарский, Замечания..., стр. 48). В битве у Аскалона Балдуин не участвовал вовсе, а под Рамлой он действительно находился во главе крестоносного войска. После поражения крестоносцев Балдуин заперся в Рамле, а ночью, будучи предупрежден о штурме одним арабом, бежал в Иерусалим. Под Рамлой погибло большое число знатных крестоносцев, в том числе Стефан Блуасский (Runciman, Α history..., II, р. 76—78). 1142 Среди латинян, попавших в плен под Рамлой, источники называют коннетабля Генриха IV Конрада, виконта Одо Арпина и др. (Setton..., Α history..., р. 365). 1143 Dölger, Regesten..., 1216 (Дэльгер датирует 1102 г.). См. прим. 1214. 1144 Ни один западный источник не содержит каких бы то ни было сведений о пленении Готфрида. Готфрид умер в 1100 г., за два года до битвы под Рамлой, которую имеет в виду Анна (см. выше, прим. 1141). 1145 Новая ошибка Анны: Балдуин еще в 1098 г. был усыновлен правителем Эдессы Торосом, а затем получил власть в городе (Math. Ed., р. 14 sq.). Хронология и детали этих событий по-разному освещаются историками (Laurent, Des Grecs aux croises, p. 417 sq.). 1146 Т. е. Латтакию в Сирии. 1147 Мараклея — город да сирийском побережье к югу от Гавала (Honigmann, Die Ostgrenze..., S. 100, Anm. 9). 1148 Валан — город на сирийском побережье между Гавалом и Мараклеей (Honigmann, Die Ostgrenze..., S. 100, Anm. 9). 1149 Dölger, Regesten..., 1211. 1150 Вопрос о Латтакии и о времени, когда Сен-Жилль мог передать ее императору, весьма сложен. По данным Альберта Аахенского (Alb. Aq., VI, 55), Сен-Жилль вернул Латтакию императору в середине января 1099 г. Такая датировка вполне соответствует и хронологии Анны, ибо, во-первых, писательница в одном ряду с Латтакией упоминает о передаче Алексею Мараклеи, которая была взята крестоносцами в феврале 1099 г. (Gesta,X, 34), а во-вторых, по словам Анны, Сен-Жилль после передачи Латтакии двинулся на юг через Тортосу к Триполи (писательница, конечно, имеет в виду поход Сен-Жилля во главе крестоносного войска к Иерусалиму в январе-июне 1099 г.). |
| Спутники короля убедили его сохранить жизнь свою для блага церкви, и ночью укрылся он из Рамлы в соседний Арзур. В то же время двести судов западных причалили к Яффе; Балдуин убедил новых пришельцев немедленно отмстить за его поражение, которое приписывал отсутствию Честного Древа Креста на поле битвы. Совершенная победа увенчала дружины христиан, и радостный король велел безмездно отпереть для новых пришельцев врата Св. гроба, которые, как из сего явствует, отворялись и тогда, только за известную плату, ради доходов церкви Иерусалимской. Услышав о пришествии нового флота пизан и генуэзцев, которые помогли графу Тулузскому Раймунду распространить свою область на помории сирийском, Балдуин предложил им, на выгодных для них условиях, осадить Птолемаиду, и, овладев городом, еще однажды разбил многочисленное войско египетское, вышедшее из Аскалона. Таковы были первые подвиги брата Готфредова; но внутри Иерусалима все еще не имел он мира с патриархом Даимбертом. Арнульд, бывший патриарх, оставшись в качестве архидиакона при Св. гробе, возбуждал между ними вражду, доколе не принудил своего соперника удалиться в Италию; после двух новых избраний патриарших, достиг он наконец желанной цели, и несмотря на сопротивление легатов папских, происками своими в Риме, достиг опять кафедры Иерусалимской. Прочие христианские владетели Сирии не имели успехов Балдуиновых, в войне с неверными. Князь Антиохийский Боемунд, едва только освободившийся из плена, вместе с Танкредом и графом Эдесским Балдуином, проникли в Месопотамию и там потерпели поражение, по своим распрям; с трудом могли только спастись Боемунд и Танкред, а их союзники впали в руки врагов. Турки, одушевленные успехом, осадили Эдессу и угрожали Антиохии; Князь Боемунд, опасаясь нападений давнего своего неприятеля, императора Алексия, тайно отплыл во Францию, собрал против него новые дружины и, отраженный греками, окончил бурные дни свои в прежнем убогом княжении Тарентийском. Танкред остался опять управлять Антиохиею до совершеннолетия сына Боемундова; а Балдуин граф Эдесский, после пятилетнего плена в Багдаде, возвратившийся в свою область, едва мог в ней держаться против непрестанных нападений турецких. |
| 1122–1123 гг. Потеряв, и притом совершенно неожиданно, только что приобретенного монарха, Иерусалим был в состояний растерянности. Но нашлись пятьдесят безрассудно-смелых рыцарей, армян по происхождению, которые вызвались освободить Балдуина. И миссия их началась успешно: неожиданно напав на замок, они перебили гарнизон и освободили пленников. Однако поскольку Карпут был немедленно окружен разъяренными сарацинами, видя, что прорваться невозможно, смельчаки решили держать оборону; Жослен, которому удалось проскользнуть сквозь кольцо врагов, отправился за подмогой. Но помощь готовилась слишком долго: она опоздала. Когда граф Эдесский с рыцарским войском вернулся к Карпуту, он был уже взят мусульманами. Герои-армяне погибли после зверских истязаний, а Балдуина перевезли в надежное место, в крепость Харан. Думать о немедленном взятии этой твердыни не приходилось, тем более что Иерусалиму угрожала новая беда. Халиф Египта, потерпевший столько поражений от крестоносцев, решил воспользоваться отсутствием Балдуина и уничтожить христианское государство. Огромная армия мусульман, собравшаяся на Аскалонском плато, осадила Яффу со стороны моря и захватила близлежащую часть суши. Евстафий д " Агрен, граф Сидонский, назначенный регентом королевства, выступил с отрядом в три тысячи воинов, предшествуемый реликвиями – Животворящим Крестом, чудотворным копьем и сосудом, в котором, по преданию, хранилось молоко Богородицы. То ли помогли реликвии, то ли выручило общее воодушевление отчаяния, но рыцари одержали победу и заставили врагов отступить на суше и на море. Но не надеясь на чудеса в будущем, бароны и советники регента единодушно решили, что без взятия двух главных оплотов врага на море и близ него – Тира и Аскалона – они никогда не избавятся от страха внезапного нападения и останутся запертыми в городе. Правда, они видели, что сил их недостаточно для крупных операций. Но тут появился венецианский флот. До сих пор знаменитая торговая республика Запада, господствовавшая в левантийской торговле, не принимала участия в предприятиях крестоносцев: ее хозяева не хотели рисковать и ждали, как пойдет дело. |
|
|
