| Благодарю К. А. Кочегарова за предоставление в мое распоряжение текста указанной депеши. Сменцовский М. Н.Братья Лихуды. С. 60; Λσκαρις Α.Op. cit.Σ. 28, Παπαστρτου Ντ. Οι αδελφο Λειχοδες στην Πολωνα. Μια γνоστη μαρτυρα, Ερανιστς. τ. 14. Αθνα, 1977. Σ. 6. Феофил Рутка, о котором Лихуды говорят, как о своем главном оппоненте на состоявшемся 25 декабря 1684 г. диспуте в присутствии униатского архиепископа Шумлянского и других важных особ, а также как о главным виновнике их задержания (ибо с их слов именно он и посоветовал королю взять с них злосчастную расписку), действительно, был членом львовского иезуитского коллегиума ( Рамазанова Д. Н.«Мечец духовный»… С. 453–454). В другой своей статье Д. Рамазанова приводит о нем новые данные ( Рамазанова Д. Н. К истории пребывания Иоанникия и Софрония Лихудов во Львове (источники богословского диспута)//Ucmopiя peлiriй в Ykpaïhi: Науковий щopiчhuk/Упоряд. О. Киричук, М. Омельчук, I. Орлевич. Кн. 1. Львов, 2013. С. 158–169). Ввиду того, что в настоящий момент мы не имеем доступа к указанному ею изданию ( Grzebie L. Rutka Teofil (1622–1700)//Polski Sownik Biograficzny/red. nacz. Henryk Markiewicz. T. 33. Wrocaw; Warszawa; Kraków, 1991–1992. S. 203–204). Полагаю правильным опубликовать здесь те материалы, которые удалось найти при работе в римских архивах. Первая обнаруженная мною запись об о. Рутке восходит к 1665 г. Он упоминается, как исповедник для польских паломников в итальянском Лорето (AGCG, Rom. 218, f. 45 об.), 1. В архиве Пропаганды под 1679 г. находим весьма похвальные упоминания о Рутке со стороны нунция в Польше ( WelykyjA. Acta S. C. de Propaganda Fide Ecclesiam Catholicam Ucrainaeet Bielarusja espectantia. Vol. 2. 1667–1710. Romae, 1954. P. 72; онже. Supplicationes Ecclesiae Unitae Ucrainae et Bielarusjae. Vol. 1. 1600–1699. Romae, 1960. P. 250–251). В 1683 г. он назначен членом комиссии по редактированию богослужебных книг ( Welykyj A. Epistolae Metropolitarum Kioviensium Catholicorum, 1674–1713, Analecta OSBM, Sectio III. |
| И те он все листы и грамоты отдаст ему, Никите, июня в 5 день, а гетманскому посланному говорил, что он, патриарх, изготовил грамоты гетману отпустителные: ему, гетману, и митрополиту, да грамота всему малоросийскому народу, духовному и мирскому, чтоб они знали, что он, Вселенский патриарх, Киевскую митрополию отпустил под благословение святейшаго патриарха Московского, и они б тому Киевскому митрополиту во всем повиновались, и отдаст ему грамоты в то ж время, как и царского величества посланному» (л. 133 об. – 134 об.; весь этот комплекс документов будет рассмотрен ниже). Никита Алексеев вручил патриарху царскую милостыню размером в двести золотых червонцев, «и святейший патриарх, приняв их, великих государей, милостыню, на их государском жалованье бил челом и говорил, то, де, он, патриарх, Киевскую митрополию отдает святейшему патриарху Московскому не для такой царского величества милостыни и присылки, толко видя, что в грамоте царского величества к нему писано, что некоторой отметник апостолския Церкви Шумлянской ю дерзает писатись Киевскою митрополиею и прелщает народ благочестивой к унее, и ему то, святейшему патриарху, зело болезненно» (л. 135–135 об.). Таким образом, патриарх Дионисий специально подчеркнул, что причиной передачи Киевской митрополии в юрисдикцию патриарха Московского была угроза унии – что и было центральной темой грамот царей, патриарха Иоакима и гетмана, – и отверг любые подозрения в корыстной подоплеке принятого решения. Дионисий также отметил, что он согласился с просьбами российских царей и патриарха Московского только потому, что их поддержал гетман и в его лице малороссийский народ: «А се и для того он, патриарх, отпустителное благословение подал, что писал ныне гетман Иван Самойловичь с посланным своим и в листу своем написал, что он, гетман, со всем народом малоросийским, духовным и мирским, челобитье свое доносил великим государем, чтоб та Киевская митрополия была под благословением святейшаго патриарха Московского. А у них в Царегороде ведомость была, что изволили великие государи, их царское величество, и святейший патриарх Московский то учинить, а народ малоросийской, духовной и мирской, тово не желают, и естли б ныне такова от гетмана к нему, патриарху, листа не было, то б он такова отпутистелного благословения никогда не дал» (л. |
| Прежде всего в этом протесте бывшие на соборе в четырёх пунктах доказывают, что не считают себя обязанными и не могут устроить этого дела, и объективно рассуждают о тех последствиях, какие могли быть, если бы они согласились на подчинение. Не считали они себя обязанными решать это дело во 1-х на том основании, что не было приказания ни со стороны царя, ни со стороны гетмана думать об этом деле, а сказано было об этом как-то глухо 195 . Во 2-х не считали они себя вправе решать это дело на том основании, что не было главных представителей духовенства на соборе. «Они, конечно, могли бы на нас свалить вину, если бы мы что-нибудь решили противное их мыслям. Поэтому-то этот собор не силён решать такого дела, которое подлежит всей церкви.» В 3-х не считали они себя вправе решать это дело потому, что, по их мнению, решение его исключительно принадлежит константинопольскому патриарху. «Тотчас без сомнения отлучимся от константинопольского патриарха, исконного отца своего, говорили они, когда собственными глазами увидим, и ушами услышим, что царегородский патриарх согласен уступить свои права патриарху московскому, а теперь, пока ещё не выправлена эта уступка, боимся отступать от исконного отца нашего, патриарха константинопольского, чтобы не подпасть клятве, потому что разве это приличное дело детям отрекаться от отца своего?» Наконец, в 4-х бывшие на соборе отказывались решать дело о подчинении на том основании, что от этого могут выйти весьма вредные последствия для православных, живущих в польских областях. «Если мы откажемся от константинопольского патриарха, говорили они, и отдадимся московскому, то польское правительство будет иметь больше возможности склонить православных, которые там живут, к унии. Указывая ва нас, польское правительство может сказать тамошним православным: «если те добровольно отказались от послушания константинопольскому патриарху, то почему не можете поступить так же и вы?» Указываемая опасность, действительно, в то время была очень велика: оклонив в унию представителей духовенства, Шумлянского и других, польское правительство для распространения унии действовало очень энергично, и между прочим, как и прежде, заботилось об уничтожении всяких отношений православных к константинопольскому патриарху. В 1676 году запрещено было православным, под смертною казнью с конфискацией имущества, входить с патриархом в какие бы то ни было сношения 196 . Вместо того, как выше уже было замечено, предполагали устроить на северо-западе особого патриарха для православных. |
| Такую же позицию заняли Александрийский патриарх Паисий , осенью 1669 г. находившийся в Могилёве, и К-польский патриарх Мефодий III , подтвердивший права Иосифа (Шумлянского) 8 апр. 1670 г. по просьбе гетмана Петра Дорошенко и митр. Иосифа. В то же время И. заручился поддержкой Иерусалимского патриарха Досифея II Нотары , в 1670 г. огласившего в Яссах проклятие Иосифу (Шумлянскому) как «фальшивому пастырю» и призвавшего православных Львовской епархии повиноваться И. как единственному «истинному епископу». Не было единого мнения по поводу спора епископов за Львов и у польск. властей. 12 июля 1668 г. кор. Ян II Казимир, приняв во внимание жалобы сторонников Иосифа (Шумлянского), отменил избрание Свистельницкого. Однако вступивший на польский престол в 1669 г. Михаил Вишневецкий 20 сент. 1670 г., 6 апр. 1671 г. и в 1673 г. подтвердил права И. в отношении Львовской кафедры, отвергнув притязания Иосифа (Шумлянского). По-видимому, позиция кор. Михаила Вишневецкого была обусловлена резко негативным отношением польск. властей к поддерживавшему Иосифа (Шумлянского) митр. Иосифу (Нелюбовичу-Тукальскому), к-рый в 1668-1673 гг. вместе с Петром Дорошенко прилагал активные усилия к подчинению правобережного гетманства Османской Порте. В 1668-1673 гг. И. вел судебную тяжбу с Иосифом (Шумлянским) за Львовскую епархию, соперничавшие епископы совершали нападения на владения друг друга. Последствиями противостояния архиереев стали существенная дезорганизация епархиальной жизни и разделение духовенства и паствы на 2 лагеря. Отчетливо эти процессы отразились на епархиальном соборе, созванном Иосифом (Шумлянским) 26 апр. 1669 г. Из 37 наместников (протопопов) Львовской епархии большинство (21) не признавали власть Иосифа: на собор не прибыли 5 протопопов Львовского, почти все (13 во главе с кафедральным протопопом) протопопы Галицкого и 3 (из 5) протопопа Каменецкого (Подольского) генеральных наместничеств («крылосов»), сохранившие верность И. и подчинявшиеся его генеральному наместнику («оффициалу») о. |
| На рубеже XVII и XVIII вв. униат. структуры на Волыни возродились во многом благодаря деятельности Львовского еп. Иосифа (Шумлянского), сумевшего присоединить к униатской Киевской митрополии Львовско-Каменецкую, Перемышльскую и Луцко-Острожскую епархии. В XVIII в. известны следующие униатские епископы и администраторы Л. е.: Дионисий (Жабокрицкий) (1702-1711), Иосиф Левицкий (1711-1713), Иосиф Выговский (1713-1730), Феодосий Рудницкий (1730-1751), Сильвестр Рудницкий-Любенецкий (1751-1777), Киприан Стецкий (1777-1783), Михаил Стадницкий (1783-1797), Стефан Левинский (1797-1806). После ареста в 1709 г. на Волыни рус. военными Дионисия (Жабокрицкого) кандидатом на Луцкую кафедру выступал племянник Иосифа (Шумлянского) Кирилл (Шумлянский). 10 апр. 1710 г. Римская курия выдала Кириллу номинационный привилей на Л. е. 16 июня 1710 г. в соборе ап. Иоанна Богослова в Луцке состоялось совместное заседание элекционного собора и шляхетского сеймика, утвердившее кандидатуру Кирилла. 7 июля 1711 г. новоизбранный епископ принял присягу и католич. исповедание веры в мон-ре св. Спаса на Перемышльщине. Однако ранее Кирилл, не уведомив свое униатское священноначалие, ездил в Киев, где принял хиротонию от правосл. митр. Киевского и Галицкого Иоасафа (Кроковского) . Рим потребовал его отставки в связи с «апостасией» и «схизмой». В окт. 1711 г. король обвинил Кирилла в гос. измене и призвал духовенство не признавать его. Шляхетский сеймик, собравшийся в Луцке 7 дек. 1711 г., провозгласил избрание епископа недействительным. Кирилл вынужден был бежать в Киев. Выборы Кирилла (Шумлянского) в 1710 г. были последними выборами Луцкого епископа с участием мирян. Все последующие епископы назначались непосредственно из Рима 17 авг. 1713 г. униаты митр. Юрий Винницкий и еп. Лев Кишка рукоположили во епископа Луцко-Острожского Иосифа Выговского (из семьи гетмана И. Е. Выговского). В начале управления кафедрой Выговский завершил перевод в унию тех епархиальных структур, к-рые еще оставались в Православии. |
| Михаилу Ловецкому. Епархиальный собор запретил в священнослужении иереев, получивших рукоположения от «пана Свистельницкого», собор также освободил от уплаты в пользу епископской кафедры налога - «куничего» («катедратика») - священников тех протопопий (наместничеств), к-рые отказались подчиниться И. Верные И. протопопы были осуждены Иосифом (Шумлянским) и запрещены в служении, сторонников И. Иосиф преследовал и отстранял от приходов и церковных должностей. В результате этих мер в нач. 70-х гг. XVII в. наметился переход части духовенства, в т. ч. протопопов, под власть еп. Иосифа, хотя большинство правосл. духовенства Галичины и Подолья поначалу поддерживало И., управлявшего правосл. приходами в юж. части Русского воеводства и частично в Каменецком наместничестве. В кон. сент. 1671 г. крылошане Свято-Юрского собора и ок. 20 протопопов поддержали владыку Иосифа во Львовском гродском суде. В 1670 г. при посредничестве королевского двора, покровительствовавшего тогда И., между архиереями в Варшаве было заключено соглашение об отказе Иосифа (Шумлянского) от Львовской кафедры, о возможности его перевода на Мстиславско-Оршанско-Могилёвскую епископию и о выплате ему компенсации. Однако Иосиф нарушил эти условия и продолжал борьбу за епархию, игнорируя декреты короля об отстранении от кафедры и об уплате компенсации И. После вступления в 1674 г. на королевский престол Яна III Собеского , поддерживавшего Иосифа (Шумлянского), к-рый неоднократно оказывал королю услуги в переговорах с властями правобережного гетманства, борьба И. за Львовскую кафедру была проиграна. Целью конфессиональной политики Яна Собеского стало введение «новой унии» в остававшихся православными епархиях Речи Посполитой. Король в своих действиях опирался на Иосифа (Шумлянского), который, хотя поначалу и не был сторонником такого рода проектов, но зарекомендовал себя лояльным по отношению к гос-ву и достаточно эффективным политиком (а в 1677 еп. Иосиф начал переговоры с Римской курией о присоединении к унии). |
| Шумлянский епископ львовский, галицкий и Каменца Подольского отказался не только от подчинения киевскому митрополиту, но и от православия. Давно опасались, как бы не вышло разделения Киевской митрополии. За это опасался Иоаким, о том же говорил п. Досифей иерусалимский. Опасения оказались не напрасными. Львовский владыка, скрывавший свое униатство, стал жаловаться на Гедеона, что он, сделавшись митрополитом, бесчестит его Шумлянского и других епископов, находящихся в польских областях. Митрополит, будто бы, в письмах называл их еретиками и униатами, притеснял православных мирян, ходивших на поклонение киевским святыням. Этим самым, писал Шумлянский, Гедеон отгонял овечек наших от греческого благочестия. Лицемер, оскорбленный больше всех, от себя и от лица западнорусских епископов луцкого, перемышльского и будущего белорусского 1125 просил патриарха уволить их «от послушания князю и митрополиту, но самому их благословить и руку помощи подать на всяк час; понеже, объяснял Шумлянский, имеешь власть от святейшаго константинопольскаго трона ведать нас». Заискивая перед московским патриархом, польский администратор Киевской митрополии просил его открыть особую митрополию в Галиции. «Митрополия Галицкая давняя есть, писал он, и фундациею есть великих князей российских, чему же бы святительство твое, отче святейший, не имел и в наших странах поставити митрополита галицкого? Понеже бывали иные митрополиты киевские, а иные галицкие. Король даст согласие вольно выбрать митрополита галицкого, а ты, святейший отче, будешь благословлять избранного. Даст Бог галицкого митрополита, ты дашь ему саккос из своей святительской руки» 1126 . Но то, что входило в планы Шумлянского, не входило в планы Москвы. Поэтому Иоаким 22 окт. 1689 г. отвечал, что Гедеон Четвертинский поставлен законно и ему дано право начальствовать над подчиненными. Патриарх уговаривал Шумлянского, ради любви Божией, приезжать в город Киев и советоваться обо всем с митрополитом. Учреждение Галицкой митрополии он находил нарушением древних правил, потому что киевский митрополит издревле назывался «и галицким». Вместо открытия Галицкой митрополии патриарх предлагал, с согласия Речи Посполитой и благочестивейших государей, открыть архиепископию или митрополию во Львове или каком-либо другом западнорусском городе, но с тем, чтобы тамошний владыка не был самостоятельным, каким некогда был галицкий митрополит, а подчинялся всероссийскому патриарху 1127 . Шумлянскому, кажется, хотелось, чтобы новый западнорусский митрополит только ставился в Москве, не подчиняясь тамошнему патриарху, как подчинялись ему все великорусские митрополиты. |
| В 1667 г. он был избран в епископы и для видимости опять перешел в православие. Однако против этого избрания выступил Перемышльский епископ Антоний Винницкий и отказался постричь и посвятить его, а также запретил и духовенству Львовской епархии совершить над ним пострижение. Почти силой Шумлянский добился своего пострижения от игумена Креховского монастыря и был посвящен в сан диакона и иерея Луцким епископом; рукоположения же в епископы он успел добиться (1668) лишь от греческих изгнанников — Филиппопольского митрополита Софрония и др. Против Шумлянского восстало и Львовское Ставропигиальное братство, выставившее своим кандидатом на Львовскую кафедру Свистельницкого, который и был посвящен Винницким. Между обоими кандидатами возникла ожесточенная борьба, продолжавшаяся 5 лет. Лишь с восшествием на Польский престол Яна Собесского, личного друга Шумлянского, последнему удалось победить своего соперника. В1675 г., оставаясь епископом Львовским, он был назначен и администратором Киевской митрополии. Будучи в душе униатом и ревностным поклонником шляхетских идеалов, Шумлянский с пренебрежением смотрел на православное духовенство, и, неудивительно, что он склонился на сторону латино-униатской партии и стал действовать в ее духе. К Шумлянскому примкнул кандидат на епископию Перемышльскую Иннокентий Винницкий, один архимандрит и один игумен, и все они изъявили готовность принять унию и привлечь к ней прочее духовенство. Всеми ими руководил материальный расчет. Шумлянский, стоявший во главе этого движения, еще в 1677 г. писал папе Иннокентию XI, выражая в письме готовность отречься от православия и вновь присоединиться к унии. Папа потребовал от Шумлянского открытого присоединения к унии, но Шумлянский пока не нашел возможным решиться на это. У него зародились более широкие планы. Он и его единомышленники хорошо понимали, что при всех вещественных благах им будет очень неудобно, если они одни примут унию без паствы, в силу чего Шумлянский составил целую программу действий совращения православных в унию, основным требованием которой была тайна, ибо он полагал, что еще не наступило время действовать открыто. |
| В то же время патриарх Иоаким признал ставропигиальным и Киево-межигорский монастырь. CLXX стр. 446). Таким образом, митрополит киевский лишён был власти над архиепископиею черниговскою, над Киево-печерскою лаврою и над Киево-межигорским монастырём. Желание Иосифа Шумлянского не было исполнено московским патриархом с такою готовностью. Он отвечал Шумлянскому, что Гедеон Четвертинский поставлен законно, и по древнему праву дано ему благословение начальствовать над подчинёнными епископиями. Поэтому патриарх уговаривал Шумлянского, ради любви Божия, приезжать в город Киев и с митрополитом советовать в полезное во всём. Точно так же находит патриарх нарушением древних правил и учреждение в Галиции особой митрополии, потому что издревле Киевский митрополит назывался вместе и галицким. Вместо того патриарх предлагал открыть архиепископию или митрополию в каком-нибудь другом городе западной Руси, если будет на то изволение речи посполитой и благочестивейших государей 285 . Но в то время, как московский патриарх отказывал Шумлянскому в просьбе сделать его независимым от киевского митрополита Четвертинского, Шумлянский стал de facto от него независимым благодаря перемене политических обстоятельств. Польское правительство, никогда не соблюдавшее твёрдо условий, тем менее готово было соблюдать условия мирного договора с Москвою теперь, когда войско московское потерпело неудачу, не подав помощи полякам против Турок, и таким образом недавно заключенный мир с Москвою не принёс Польше ожидаемой выгоды. Вопреки условиям этого договора, оно по-прежнему покровительствовало унии, и не только отдало униатам епископии западнорусские, с имениями этих епископий, но вместе и все митрополичьи деревни, находящиеся в польских областях. Всего более, конечно, в это время досталось на долю Шумлянского. Таким образом, и на западной стороне Днепра все имения отошли из-под ведения митрополита, и Гедеону остались только в киевском округе две деревни: Погребки и Зазимье, из которых последнюю оспоривала ещё у него лавра 286 . Кроме лишения имений, патриарх московский и цари, после падения Самойловича, нашли возможным окончательно утвердить и то сокращение в титуле митрополита киевского, какое допускал в своей ставленной грамоте Гедеону патриарх Иоаким, именно: отнять у него право именоваться митрополитом всея России. Доселе митрополит Гедеон, основываясь на том, что на ободке митры, которая была дана ему при посвящении, был вычеканен его титул вполне: «митрополит киевский, галицкий и всея России», таким титулом подписывался на всех бумагах. Но теперь, в 1688 году, особым указом от 27 генваря подписываться митрополитом всея России было ему запрещено 287 . |
| 23 мая приехали к резиденту архимандрит Дионисий Жебокрицкий, номинат (назначенный) епископии Луцкой, игумены Почаевского монастыря – Иосиф Исаев, Бельского – Сильвестр Тройцевич и объявили, что Шумлянский в унию приступили теперь благочестивым людям горшее прежнего чинится гонение и к унии принуждение, а за них, кроме благочестивейшего монарха царского величества, стоять иным некому, и во всем имеют они надежду на милостивое охранение, заступление и праведное призрение царского величества. Резидент обнадеживал их и в удостоверение, как царь заботится о православии, показал грамоту к королю по поводу Цеперского монастыря. Вследствие отъезда королевского из Варшавы выехал оттуда за ним и резидент. Только что приехал он в Вильну 11 июля, пришли к нему игумен Духова монастыря Исакий с братиею и мирские люди благочестивой веры и говорили с великим плачем, что им здесь чинится от иезуитов великое гонение, иные и теперь сидят в тюрьме на цепях для принуждения к унии. Православные просили резидента, чтоб он постарался как-нибудь освободить заключенных. Судейкин на другой же день, будучи с визитом у гетмана литовского Сапеги, просил его освободить православных, которых унияты держат на цепях, и не поступать вопреки мирным договорам. Сапега сейчас же при резиденте отправил двоих иезуитов к униятам, чтоб освободили заключенных. Под Ригою мальборский хорунжий говорил Судейкину: «Получил я письмо из Львова от ваших греко-российской веры людей: пишут с плачем, что Шумлянский во Львове и во всей своей епархии многие церкви обратил, также и самих их принуждает к унии, и для устрашения коронный гетман Яблоновский дал ему отряд вооруженных людей. Но в привилегии королевской, данной Шумлянскому, не написано, чтоб неволить в унию и церкви обращать, и гетману Яблоновскому помогать ему в этом без воли Речи Посполитой не годилось. Донесите об этом королю, и я по королевскому указу к гетману и к Шумлянскому отпишу, чтоб они так не делали». Судейкин, донося об этом царю, прибавляет: «По-видимому, все похлебствуют, а истины отнюдь нет, и желают конечно, чтоб у них в Польше и Литве наше благочестие иссякло». По требованию резидента король послал к гетману и Шумлянскому листы с подкреплением, чтоб не неволили никого в унию. |
|
|
