| Для приготовления бездрожжевого теста можно использовать то же соотношение ингредиентов, но заменить простую воду газированной минералкой. В некоторых случаях требуется более плотное тесто, тогда количество воды надо немного уменьшить. Пирог со шпинатом и рисом Замесить бездрожжевое тесто, заменив половину пшеничной муки высшего сорта цельнозерновой. Тесто положить в целлофановый пакет на 15-20 минут. Приготовить начинку – потушить на растительном масле шпинат (резаный замороженный), смешать с отварным рисом, добавить соль и перец. Раскатать тесто в большой очень тонкий пласт, – он должен быть в два-три раза больше противня. Противень смазать маслом или покрыть бумагой для выпечки. Перенести тесто на противень с помощью скалки так, чтобы «лишнее» тесто свисало с противня на стол. Распределить две трети начинки тонким слоем, закрыть двумя сторонами «лишнего» теста. Сверху выложить всю начинку, закрыть оставшимся тестом. Смазать маслом и выпекать до хрустящей корочки. Пирог получается слоёным – три слоя теста и два слоя начинки. Пирог овощной открытый Замесить дрожжевое тесто. Оставить подходить, за это время приготовить начинку. Для начинки белую часть стеблей лука-порея (она более нежная, чем зелёная) нарезать кусками шириной в 1 сантиметр, потушить почти до готовности на сковороде под крышкой, посолить, приправить и охладить. При желании добавить к порею нарезанный небольшими кусками болгарский перец и другие овощи по вкусу. Отдельно приготовить соус – консервированные помидоры потушить до испарения лишней жидкости, добавить приправы, немного соли, измельчить и потушить. Тесто раскатать тонким слоем, выложить в круглую широкую форму, сформировав низкие бортики. На тесто выложить соус, а сверху – тушёные овощи. Распределить сверху, немного «закопав» в начинку, помидоры-черри. Запекать при 200 градусах в течение 20-25 минут. Фокачча Популярные итальянские лепёшки фокачча отлично подходят для перекуса. Начинка для этих сытных и ароматных лепёшек не распределяется сверху или внутри, а добавляется прямо в тесто. В качестве начинки можно взять оливки, нарезанные кольцами или половинками, лук, чеснок, пряные травы, сушёные или вяленые помидоры, картофель, отваренный и размятый, зелёный горошек, болгарский перец и т.д. |
| Так что ротный повар лишь доваривал-дожаривал выданное сверх нормы зампотылом из общаковых трофейных припасов – на сегодня это были гороховые лепёшки с маргарином. Да поддерживалось постоянное кипение в баке – верная примета того, что ушедших на задание здесь дождутся. Всех дождутся. За столом их отделения уже полный сбор. И за двумя другими тоже плотно – секретная весть о скором задании разлетелась мгновенно. Ели молча, черпали споро, старательно выцарапывая остатки ложками, коротко перебрасываясь редкими малозначными фразами. Даже обожавший всеобщее внимание Живчик только зыркал по сторонам из-под чуба, по-лагерному накрывая котелок всем телом. - Всё, бойцы? На перекур? – Вытянувшийся старшина Воловик, в свои сорок два естественно воспринимаемый всеми отцом-верховодом, рывком затянул кожаный офицерский ремень, поправил кобуру и ножны. Тыльной стороной ладони привычно разогнал по верхней губе, всем на зависть, как у моржа вислые усы и с нескрываемой нежностью прогладил введённые два месяца назад погоны. – Айда-те наверх, за хату. Дьяк, в три затяжных глотка опустошив кружку и, поблагодарив дежурного, поспешил за своими. Хотя чего спешить-то? Без него всё решат, ему только кивнуть с умным видом. Обходя разорванный прямым бомбовым попаданием немецкий полугусеничный пушечный тягач «ганомаг», задержал дыхание – трупы фрицев захоронили, но запах горевшего человеческого жира неистребим. Апрель на Кубани ломал все его предыдущие представления о весне. Дома-то, в Томской области, сейчас только-только сугробы осели, вдоль дорог с насолнечной северной обочины грязно вычернели ледяные соты-коросты. Да наросли полутораметровые сосульки – с крыш до земли. Ещё, поди, свиристели и снегири в тайгу не улетели. А здесь уже цветы распускаются. И это же подумать только, на абрикосах! На абрикосах, Господи помилуй. Молодая, явно озимая, какая-то вся кружевная травка плотно покрывала давно просохшую землю. Даже вспомнить страшно, какая в России в апрелях гиблая распутица. Жуть. К тому же у Дьяка была особая причина не любить грязь: из-за проклятой жижи прошлым октябрём он поймал снайперскую пулю. Тянули связь, два-три шага, и сапоги от тебя отставали. Вот он и задержался на долю секунды, не спеша падать животом, грудью, влипать руками по локти в эту тестообразную ледяную глину. Долю секунды – и вот теперь чешется рубец вдоль левых рёбер. |
| Пребывание Муна в лагере Хын Нам довольно интересно для исследователя его религиозной группы, поскольку даёт возможность оценить степень достоверности историй из жизни «Отца». Мунисты очень часто обращаются к теме пребывания Сан Мён Муна в Хын Наме, и есть несколько примеров, долженствующих показать нечеловеческие страдания, перенесённые Муном. Одна из таких благочестивых историй относится к описанию собственно трудовой повинности. Работа заключённых состояла в погрузке сульфата аммония. Удобрение нужно было засыпать в соломенные мешки и грузить в вагоны. Казалось бы, описание столь нехитрого процесса не должно вызвать разночтений. Однако в четырёх мунистских источниках – «Father’s course», 186 «Father " s course and our life of faith» Won Pil Kim, 187 «Unification Church History» Kwang-Yol Yoo 188 и «Выживание в тюрьме» самого Сан Мён Муна 189 – приводятся четыре разных версии. В официальном учебнике «Father’s course» говорится о 1300 мешках по сорок килограмм каждый, которые необходимо было перенести группе из десяти человек за восемь часов, в то время как Мун выполнял работу за полгруппы, что, видимо, означает, шестьсот пятьдесят мешков. Согласно описанию Ю Кван рабочие разбивались на группы таким образом, что мешок несли четыре человека, держа его за углы, и двое засыпали удобрение вовнутрь. Норма указывается та же, но время на полчаса сокращается. По свидетельству самого Муна, осуждённые работали парами. Наконец, преданный ученик Муна Ким Уон Пил утверждает: «Отец должен был перенести 1300 мешков за восемь часов», 190 хотя он тоже упоминает разделение по парам. 191 Другая легенда, относящаяся к Хын-Намской жизни, относится к вопросу питания. С одной стороны, говорится, что заключённые так голодали, что дрались из-за горстки риса и вытаскивали еду изо рта умершего товарища. А Мун, согласно легенде, проявляя невиданную силу воли, в течении трёх месяцев ел только по половине порции. В то же самое время, родственникам и друзьям осуждённых разрешалось приносить в лагерь еду, так что многие хранили даже запасы, в частности, сам Мун имел мешок с продуктами, достаточно большой, чтобы можно было регулярно раздавать еду другим, а после своего внезапного освобождения Мун захватил с собой рисовые лепёшки для учеников, находившихся на свободе. Очень трудно совместить страшную картину голода в тюрьме с наличием продуктовых запасов у осуждённых. |
| Жилищем для скифов служили переносные войлочные юрты и крытые повозки на колёсах – кибитки. В повозках жили только женщины, мужчины почти всю свою жизнь проводили верхом. Во время кочевий и битв, женщины оставались в повозках, охраняя скарб и детей. Это подтверждает и Геродот: «Ведь у скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Их жилища – в кибитках. Как же такому народу не быть неодолимым и неприступным?» (IV; 46). Мужская одежда скифов, представленная на древних памятниках, состояла из штанов и кафтана с длинными рукавами. Изготовлялась она из выделанных (дублённых) кож, которая сшивалась тонкими ремешками или крепкими нитками при помощи шила. Существует мнение, что именно скифы были создателями брюк, так необходимых людям, которые почти всю жизнь проводили в седле. О женской одежде говорится, что она отличалась от мужской, но не указывается, в чём состояло это отличие. Скифы любили яркие цветные одежды, украшая их различными вышивками, аппликациями и бляшками. Кафтаны они подпоясывали в талии поясом, а штаны-шаровары заправляли в мягкие широкие полусапоги без подмёток, с острыми носами, зашнуривая их около щиколотки. На голове носили остроконечные шапки-башлыки, закрывавшие уши и затылок. Любимым напитком у них был кумыс, который готовили из переработанного кобыльего молока. Из него же делали хмельной напиток. Кроме этого, скифы любили вино, которое привозили им греки. За неимением того и другого пили дождевую воду и растопленный снег. Основу их питания составляли конина и баранина, к которым добавлялись то говядина, то рыба. Много потребляли овощей, в основном фасоль, лук, чеснок. Из пшеницы и ячменя выпекались лепёшки. Известный греческий врач Гиппократ (ок. 460 – ок. 370 гг. до Р.Х.) писал о скифах, что они любили много поесть, много попить и целые дни проводили в беседах, за пением и танцами. В своём знаменитом трактате «О воздухе, водах и местностях» (§17) он оставил описание скифских женщин: «Их женщины ездят на конях, стреляют из лука и бросают копья с коня, и ведут войну с врагами, и это до тех пор, пока остаются девицами, и не прежде слагают девство, как не убьют трёх врагов, и не прежде сходятся с мужчинами, пока не исполнят священных обрядов в честь отечественного бога. Избравшая себе мужа перестаёт ездить на коне, пока не настанет необходимость в общем походе на войну. Правой груди они не имеют, ибо ещё во время младенчества матери накладывают на правую грудь накалённый медный инструмент, для этого сделанный, и прижигают её, чтобы уничтожить её рост и чтобы вся сила и полнота перешли к правому плечу и руке». |
| Потом акт отречения говорит о том, что Царь искренно поверил в то, что народ разлюбил Его. Конечно, это должно лечь на совести тех, кто убеждал Царя от имени народа. Подлинные свои мнения и чувства к Царю народ обнаружит не скоро и не ближе, пока соберется на выборах в Учредительное Собрание. Но мы с тобой вперед знаем эти чувства, и это наше знание должно нам служить ответом на вопрос о том, правильно ли Царь отрекся за Сына. А насчет Присяги обратись уж лучше к Отцу Григорию, а если не веришь ему, пиши в Св. Синод. Неважно, если ты напишешь и без машинки. Но если в вашем уездном городе есть переписчики, попроси переписать написанное, конечно это будет почище и по-понятливее в чтении. Митрополиты и Архиереи большей частью глубокие старцы. На машинке повидней. Но и лист бумаги уж ставь хороший. А то машинка да на грязном листе серой бумаги, всё одно, что бриллиант на куче навоза. Не знаю только захочет ли Синод отвечать частному лицу. Если бы был жив Победоносцев, тогда я, конечно, исполнил бы твою просьбу. Покойный мне отвечал на все мои письма. Но теперь я там никого не знаю, да и дух в Синоде не тот, что был. Ну будь здоров, кланяюсь твоей хозяйке. И сейчас вспоминаю, какие она вкусные лепёшки нам пекла, да как сливками с ягодами кормила. Любящий тебя Коронев Мая 12 дня 1917. 3. Любезный друг, Трофим Егорович, Получив твое письмо от 30-го Мая, я очень удивился тому, что ты неправильно понял мое письмо, в котором я по вопросу о присяге советовал тебе обратиться к отцу Григорию или даже в Св. Синод, как ты сам хотел это сделать. Я не потому дал тебе такой совет, что хочу от тебя скрывать свое мнение, а потому, что разъяснение такого вопроса было бы гораздо удобнее взять на себя отцу Григорию, чем мне. Но если, однако, ты непременно хочешь знать, как смотрю на вопрос о присяге, то изволь, я скажу тебе. Как простой верующий человек, присягавший двум Государям, вследствие смерти одного из Них, я думаю, что присяга верующего обязательна до перехода в неземную жизнь. Без этого сознания присяга явилась бы ложью, добровольно направленной против себя. Таково мое личное убеждение, которого изменить я не могу без противоречия самому себе по моей вере в Бога. Сущность присяги я понимаю как акт духовно-связующий верующего до самой смерти и, если хочешь, для доброй смерти, т.е. спокойного, с чистой совестью предстательства перед Тем, чьим Именем я клялся. Изменить присяге я нахожу невозможным, поскольку не могу допустить расхождения с верой отцов своих. Давать новую присягу Временному Правительству значило бы обманывать кого-либо из трех, а именно: Бога, прежнего Царя или новую власть. Может быть и есть такие люди, которые с лёгкостью способны на такой жуткий обман, но я не в состоянии этого сделать над собой. |
| отдельные слова, речь шла в одном углу о ценах на зерновой хлеб, в другом о заработках на дороге, там вычисляли расстояние между несколькими селениями этого уезда, у котла хлопотали два старика, один варил кашицу из пшена и бобов, другой подавал кипяток приходящим. Когда стемнело совсем, зажжена была лампа особого устройства, – жестяная с тремя трубками по сторонам, из которых в каждой горел фитиль. Она была подвешена к потолку и проливала тусклый свет на всё окружающее. Напившись чаю, многие разостлали свои постели и ложились спать. Курильщики опиума собирались курить. Им хозяин подал небольшой поднос, на котором стояла лампочка с конусообразным стеклом и ещё несколько других принадлежностей курения. Курильщиков было двое, один из них главный их хозяин, а другой приживальщик, пользовавшийся опиумом от первого и нетерпеливо ожидавший, когда тот одурманит себя до потери сознания, чтобы воспользоваться остатками яда. Прямая в аршин длины и в 1 дюйм в поперечнике трубка с большой пустотой в средине и отверстием сбоку была в зубах у главного курильщика. Он тяжело дышал носом, округлившимися глазами смотрел на лампочку и, взяв одну крошку какого-то тёмно-бурого вещества, стал нагревать его на огне лампы. Вещество вздувалось, увеличиваясь размером втрое или даже более. Судорожными движениями пальцев курильщик придавал ему форму круглой лепёшки, которую, вероятно, надлежало приставить к отверстию трубки. Соседи безучастно смотрели на это. Я хотел было сказать кое-что по поводу курения, как оно губительно и что нужно стараться отставать от него и лечиться, принимая лекарство. Но никто не стали слушать моих слов, некоторые переглянулись с улыбкой, а старик безнадёжно покачал головой. Вскоре послышалось хриплое клокотание всасываемого в трубку огня, я не мог выносить этой сцены. Ужас и омерзение заставили меня отвернуться. Я закрылся одеялом с головой, но долго не мог уснуть: всё казалось, что дым опиума, невообразимо противный, проникает в мои лёгкие, отравляет всё моё существо.... Постепенно шум и разговоры стихали, все улеглись спать, а хозяин начал подогревать лежанки и |
| В домике ещё поел своего супа. Через не могу. Рассмотрел сумки, привезённые сюда. О, у меня всего полным-полно. Матушкины заботы. Лепёшки, блины, помидоры, мандарины. Морковь и свёкла. Тоже надо варить. Но уже, даст Бог, завтра. Да, надеюсь. Лежал, вспомнил Акутагаву Рюноске, его «Зубчатые колёса». Читаешь, и с ним начинаешь сходить с ума. Вспомнил и Мопассана «На водах». Читаешь, и с ним умираешь. Талант, или в самом деле это переживали? Литература или жизнь? У меня здесь записи начались с написания завещания, а потом пошёл репортаж об умирании. Скорее, желание оставить детям свидетельство о последних днях (да, именно так думал), о том, что именно о них, и почти только о них, думал днями и особенно ночами. А, собственно, хоть сейчас умру, хоть погодя, всё равно последние дни. Стараюсь даже не дремать, чтобы ночью уснуть. Что ж делать, что будет, что Бог даст. Если пора отчаливать, так пора. Всё в Его воле. Надо мне, как монаху, которого мучили боли, говорить им: мучьте, мучьте, а вот я возьму и помру, кого вы будете мучить? У трупа радикулита не бывает. Паук мой наелся и дремлет среди своей пищи. Потолок весь шевелится. Мошки перемещаются на окна. Будто живые тёмные занавески. Надо за банкой к берёзе. Наберусь сил и побреду. По пути к заверну к костру, подброшу, но помельче, чтобы до ночи прогорело. А уже скоро и вечер. Да, глухой. Читал вслух Девяностый псалом, читал, будто ватой обложенный. И глухоту приемлю как наказание, даже как и милость. Что ещё я могу услышать из звуков мира? Болтовню, враньё политиков? Пошлость артистов? Жаль пения соловьёв, но оно у меня в памяти слуха. Как и многая классика. У берёзы новость - не один я сладко жить хочу - муравьи натолкались в банку и в ней утонули. Жалко их. Выплескал их щепочкой на траву на пригорке. Отпил глоток, долго держал во рту, согревал. Проглотил. Очень всё внутри откликается. Это же с детства, это же навсегда. Сок уже не каплет, утром, если доживу, надо принести какую-то ёмкость побольше. К приезду батюшки дары природы. |
| А сельский сапожник, плохо одетый, почти нищий, никакого положения в обществе не занимающий, чтим как главный хранитель Закона и Правды Божьей. Фарисеи постоянно подчёркивают, как важно знать и изучать Закон; тот, кто не знает Закона, не может спастись. Они верят в воскресение мёртвых, в рай и ад, верят в Бога, Который контролирует нашу жизнь. Но вся вера их подчиняется образу жизни, необходимости выполнять предписания Закона во всей их полноте. В этом смысл их жизни. Мы помним, как фарисеи приходят в ярость от того, что Иисус «нарушает субботу»… Интересно, что не только в Евангелии, но даже в Талмуде о фарисеях говорится с иронией. Например, сказано, что среди фарисеев есть так называемые оцарапанные — те, которые, выходя на улицу, зажмуривают глаза, чтобы не соблазниться видом женщины, и поэтому, естественно, натыкаются на дома, деревья, людей. Есть такие, которых Талмуд называет горбатыми, — это те, которые при ходьбе не отрывают ног от земли, чтобы показать, до какой степени они смиренны… О благочестии фарисеев можно сказать, что оно мертво и состоит лишь из буквального выполнения требований Закона. Вместе с тем это по-своему очень достойные люди. Иисус постоянно общается с фарисеями, ходит к ним в гости. Например, мы видим Иисуса в доме у Симона-фарисея (Лк 7), Он приходит на обед к другому фарисею (Лк 11). Именно фарисеи предупреждают Иисуса, что Ирод хочет Его убить (Лк 13).Никодим, который ночью приходит к Иисусу для беседы (Ин 3), — тоже фарисей. Но Иисус всё же восклицает: «Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие» (Лк 12:1). Однако лицемерие в данном случае — не совсем то, что мы сегодня понимаем под этим словом. Иисус говорит всего лишь о внешнем выражении религиозности, о наружном благочестии. В год рождения Иисуса скончался Гиллель, один из замечательных учителей Закона, мудрый книжник. Он был человек учёный, но при этом кроткий, скромный и бедный. Иудеи говорят, что именно Гиллель будет обвинителем всех бедняков на небесном суде. Когда человек скажет, что он не изучал Писание, потому что был беден и не мог купить книги, то ему ответят: «Но Гиллель был беднее тебя»… Гиллель говорил примерно следующее: «Что неприятно тебе, того не делай ближнему. И это — главное в Торе. Всё остальное — только комментарии». Разве не напоминает это нам «золотое правило Иисуса» (Мф 7:12)? Гиллель был против аскетизма и в то же время — против чревоугодия. Он — человек «срединного пути». Как рассказывается в одном из талмудических трактатов, в юности Гиллель днём работал, а ночью изучал Тору. Это очень напоминает греческого стоика Клеанта, о котором рассказывает Плутарх: тот, правда, наоборот, ночью работал у какого-то богатого человека — поливал огород, молол муку, пёк лепёшки, — чтобы рано утром их продать и посвятить день занятиям в школе стоика Зенона. Гиллель и Клеант — один в Палестине, другой в Греции — как бы молочные братья. |
| За заслуги перед Британской империей в области развития археологии Артур Эванс был удостоен рыцарского звания в 1911 г. §3 Культура Кикладских островов Киклады (греч. Κυκλδες – букв. «лежащие кругом») – это группа островов, расположенных в центральной части Эгейского моря. Архипелаг насчитывает 220 островов, 34 из них – довольно крупные. Острова не отличались богатыми природными ресурсами, но жители региона сумели наладить выгодную торговлю с соседями благодаря умелому использованию того немногого, что было в их распоряжении. Киклады экспортировали вино, строительный и поделочный камень обсидиан, вулканическое стекло, но главное – ремесленные изделия местного производства. Искусные кикладские ремесленники и металлурги первыми в Эгейском регионе освоили технологию выплавки бронзы. Особое же место в кикладском искусстве занимают керамические изделия. Среди значимых находок следует упомянуть так называемые «кикладские сковородки» – плоские предметы округлой формы с одной ручкой, напоминающие по виду сковороду (см. рис. 49). Их назначение остаётся не вполне ясным до сих пор, но, вероятно, они использовались в заупокойном культе: по мнению некоторых учёных, на них клали плоды и хлебные лепёшки, служившие «пищей мёртвых»; по другой, более «экзотической» версии, сковороды, если налить в них воду, могли служить покойнику своеобразным зеркалом. Рис. 49. Кикладские «сковородки». Но самым известным «ритуальным» произведением кикладских мастеров стали «кикладские идолы», найденные археологами в погребениях в составе заупокойных даров (см. рис. 50). Как правило, в каждой могиле лежала одна статуэтка, что позволяет предположить, что между умершим и идолом существует особая связь. Рис. 50. Кикладский идол Обращает на себя внимание и внешний вид фигурок: все они плоские и рассчитаны на фронтальное восприятие; руки у значительной части идолов сложены под грудью. Большинство фигурок имеют выраженные признаки женского пола: очерченный треугольник в нижней части живота и слегка выступающую рельефную грудь. Некоторые идолы сохранили на себе следы краски: охрой была нарисована диадема на голове и нанесена татуировка на щёках. |
| Было выпущено несколько наименований книг, написанных им и его поклонниками; его выступления и беседы распространяются на видеокассетах и через Интернет. С культом Саи Бабы “связаны десятки различных организаций — больницы, школы, гостиницы, художественные студиии — в разных городах и регионах Индии, а также во многих странах мира”. Саи Баба практически безвыездно живет в своем ашраме близ Бангалора, который и является штаб-квартирой всего движения. Здесь, в Путтапарти, посреди бедных деревенских строений, Саи Баба на деньги своих почитателей выстроил храмовый комплекс, роскошное здание Духовного колледжа, современную больницу, несколько многоэтажных отелей, музей мировых религий, планетарий и даже небольшой аэропорт. Потолок мандира (храма) сейчас покрыт золотым листом. У Саи несколько самых современных и дорогих автомобилей. Своих поклонников Баба уверяет, что ест только чапати (лепёшки) и рис, а пьёт только горячую воду. На самом деле он пьёт и чай, и кофе, а его вечерняя трапеза состоит из шести-восьми разных блюд. В комнатах общежития ашрама живут за небольшую плату по три-четыре человека (женщины и мужчины раздельно). После отбоя в 9 часов вечера выходить из комнат настоятельно не рекомендуется. Приведем описание посещения ашрама Саи Бабы, сделанное журналистом приложения к газете “Аргументы и факты” и хорошо иллюстрирующее процесс “промывки мозгов” паломникам. Саи Баба — одно из последних увлечений “рок-гуру Бориса Гребенщикова. Уже не раз он совершал паломничества в Бангалор и в одно из них захватил с собой корреспондента бульварного издания. Беседуя с ним в самолете, Гребенщиков сформулировал что-то вроде “Credo” саибабитов: “По собственному опыту я знаю, что он [Саи Баба] всеведущ и вездесущ… Баба — что-то вроде Бога”. Итак, встреча с “живым богом” в ашраме: На второй день пребывания в Ашраме нам предстояло принять участие в сеансе непосредственного общения Саи Бабы с паломниками. Проходят они два раза в день и называются “даршн”. Первый начинается в семь утра, но старожилы порекомендовали отправиться к храму часам к четырем. |
|
|
