| Σ. 199). Труды по книгоизданию в 80-90-х гг. XVIII в. В 1782 г. в Венеции было издано «Добротолюбие», в 1783 г.- «Книга душеполезнейшая о постоянном причащении Божественных Таин», «Евергетин» и «Катехизис» митр. Московского Платона (Левшина) в переводе на греч. язык (относительно последней книги имеются сомнения, действительно ли речь идет об издании, в подготовке которого принял деятельное участие М. Н.: Παπαδπουλος. 2000. Σ. 91-92). Пападопулос полагает, что в 1784 г. М. Н. вновь посетил Афон, где встретился с прп. Никодимом Святогорцем и продолжил труды по собиранию святоотеческих рукописей, намереваясь издать собрание творений прп. Симеона Нового Богослова (частично в переводе на новогреч. язык, частично в оригинале). По-видимому, переводом, как и редактурой сборника в целом, занимался прп. Никодим Святогорец (Ibid. Σ. 80-82; ср.: Citterio. 2002. P. 922-923). Известные на наст. время источники, однако, ничего не сообщают об этом посещении Св. Горы. В 1783-1785 гг. предметом обсуждения на Афоне и за его пределами стала «Книга душеполезнейшая о постоянном причащении...», породившая немало споров. В апр. 1785 г. Синод К-польской Православной Церкви осудил эту книгу как «опасную» и «отреченную», но данное решение пересматривалось еще несколько раз ( Meyer. 1894). Пападопулос считает, что именно эти споры побудили М. Н. покинуть Афон и окончательно поселиться на Хиосе, где местом его аскетических подвигов была избрана узкая пещера на высоте 35 м над храмом ап. Петра, рядом с которым ранее была устроена его первая келья ( Παπαδπουλος. 2000. Σ. 164). Однако в повествовании прп. Афанасия Паросского нет описания подобного путешествия. Но Житие содержит рассказ о том, как к М. Н. отовсюду приходили нуждавшиеся в духовном совете, а также бедняки, просившие материальной помощи, которую М. Н. неизменно им оказывал, хотя сам вынужден был время от времени отыскивать средства на благотворительность, обращаясь к богатым жертвователям из числа жителей Хиоса. Молва о щедром подвижнике распространилась повсюду, и к пустынной келье святого стало ежедневно приходить множество людей как из близлежащих селений, так и из дальних (ΝΧΛ. |
| в свою очередь не желали признавать, что совершающие поминовение в воскресные дни не подлежат осуждению, как возвещала о том синодальная грамота. Издание такого рода посланий было воспринято К. как признак определенной растерянности патриарха Феодосия, и они предприняли новую попытку убедить священноначалие в своей правоте, чтобы патриарх наконец запретил агианнанитам следовать их нововведению. Письмо К. с соответствующими требованиями отвез в К-поль Иаков Пелопоннесский. К тому времени К-польский Патриархат возглавил Самуил Хандзерис (1773-1774) (К. относились к этому патриарху с большим уважением: Αθανσιος Πριος. Δλωσις. 1988. σ. 36; Νικδημος Αγιορετης. 1819. σ. 29). В 1773 г. была издана новая синодальная грамота, в которой насельникам келлий и скитов предписывалось неукоснительно соблюдать чин и обычай поминовения того мон-ря, которому они подчиняются (Ibid. σ. 29-30; Αθανσιος Πριος. Δλωσις. 1988. σ. 36; ср.: Говорун. 2001. С. 94). Очевидно, что поддержка была оказана именно К., т. к. все кириархальные мон-ри Св. Горы следовали уставу, согласно к-рому поминовение совершалось по субботам. Но агианнаниты сочли невозможным согласиться с патриаршим решением. Прп. Нифонт Хиосский. Икона. Кон. XX в. (мон-рь Благовещения Пресв. Богородицы на о-ве Скиатос, Греция) Прп. Нифонт Хиосский. Икона. Кон. XX в. (мон-рь Благовещения Пресв. Богородицы на о-ве Скиатос, Греция) По свидетельству прп. Афанасия Паросского, монахи скита св. Анны обвинили патриарха Самуила в безбожии и объявили, что такому патриарху подчиниться они не могут ( Αθανσιος Πριος. Δλωσις. 1988. σ. 37). Подобные обвинения, по-видимому, распространялись бывш. митр. Алеппским Геннадием и мон. Виссарионом Рапсанским - наиболее активными противниками К. (о них прп. Афанасий отзывается предельно жестко: Ibid. σ. 37-38). Несмотря на эти заявления, агианнаниты предприняли попытки добиться отмены постановления в К-поле: они дважды ездили туда с этой целью ( Говорун. 2001. С. 94). Призванные примирить враждующие стороны постановления церковной власти привели лишь к обострению ситуации. |
| Кроме того, заседание Синода, о котором идет речь, состоялось накануне отставки патриарха Неофита, так что, скорее всего, уже не было возможности восстановить синодальное деяние, да и авторы «Пидалиона» были бессильны что-либо предпринять. Конечно, все это в дальнейшем предоставило иеромонаху Феодориту Эсфигменскому большую свободу для самовольных исправлений в книге. Несомненно, прп. Никодим в первую очередь стремился получить синодальное решение об издании «Пидалиона», потому что в глубине души надеялся на то, что «Пидалион» будет принят как официальный канонический церковный сборник. Впрочем, он стремился к тому, чтобы и другие его сочинения были снабжены письменным одобрением образованных лиц из церковной среды, в том числе из среды монашествующих (это можно видеть в основном на примере его поздних сочинений), что служило вящим подтверждением их достоверности 127 . 6. Пересылка «Пидалиона» для проверки на остров Хиос Жизнеописатель прп. Никодима сообщает, что после одобрения книги патриарх Неофит послал ее на остров Хиос: «Он [патриарх Неофит] одобрил книгу и послал ее на Хиос свт. Макарию Коринфскому, который и принес ее сюда [на Святую Гору]» 128 . Афанасий Паросский видит причину отсылки книги на Хиос в том, что патриарх желал получить еще один отзыв о содержании книги, в данном случае – отзыв главным образом Макария Коринфского, а также Афанасия Паросского. Афанасий передает слова патриарха в письме прп. Никодиму от 3 августа 1794 г.: «Ведь я, – сказал он Агапию, – не хотел бы издавать книгу, рассмотренную одним только Дорофеем, но...» 129 . Многоточие в цитате поставлено, скорее всего, Афанасием Паросским и может указывать на то, что у патриарха был какой-то скрытый умысел или он проявлял двоедушие. В любом случае, в данном письме, как мы видели, патриарху даются весьма нелестные характеристики. Далее в том же письме прп. Афанасий говорит: «Что касается рассмотрения книги, то я по многим причинам хотел было отказаться выполнять это поручение, ведь и тот, кто его дал, уже отстранился от должности по причине болезни 130 . Однако мой почтеннейший владыка (т. е. свт. Макарий Нотара. – Ф. Я.) посчитал мой отказ неоправданным. И вот только из уважения к нему я волей-неволей согласился. Что же пришлось испытать его преосвященству! Теперь с окончанием занятий (возможно, в начале лета 1794 г. – Ф. Я.) и мне предстояло проделать ту же работу, и более того, написать свои соображения в местах, где воском сделаны отметки (это говорит о том, что спорные моменты в копии рукописи были помечены. – Ф. Я.). Но вот прошло уже двенадцать дней, а я еще и не приступал к делу, потому что болею, и это письмо пишу четвертый день» 131 . |
| Макария Тригониса,- была напечатана в Венеции в 1772 г. Лаврские монахи печатали свои книги в греч. типографиях Венеции, Вены и Бухареста. Чернильница прп. Никодима Святогорца. Кон. XVIII в. (мон-рь Ватопед) Чернильница прп. Никодима Святогорца. Кон. XVIII в. (мон-рь Ватопед) В 1754 г. начался многолетний спор между колливадами и их противниками, в основном монахами из скита св. Анны. Одним из наиболее серьезных оппонентов колливадов выступил архим. Феодорит († 1823), постриженик скита св. Анны, бывший нек-рое время Эсфигменским игуменом, а затем живший в В. Л. В 1799 г. в Лейпциге было издано его толкование на Апокалипсис, а в 1800 г. при издании «Пидалиона» прп. Никодима Святогорца он прибавил к нему собственные комментарии. С ним полемизировали преподобные Никодим Святогорец и Афанасий Паросский . В нач. XIX в. положение афонских обителей в целом улучшилось. Сбор пожертвований увеличился, долги выплачивались, росло число скитов. Все мон-ри, в особенности В. Л., Ватопед и Иверский, постепенно вступили в период процветания благодаря значительным доходам, получаемым от своих владений. В сер. XIX в. доход В. Л. от румын. и молдав. подворий составлял 25 тыс. пиастров ежегодно ( Порфирий (Успенский), еп. История Афона. Ч. 3/2. С. 304). Согласно переписи 1808 г., в В. Л. проживало 211, а в скитах и келлиях - 142 монаха ( Μαμαλκης. Σ. 325). В 1803 г. на средства мон. Матфея был подведен водопровод в гостиницу, располагавшуюся близ параклиса свт. Николая. В 1806 г. в вост. крыле монастырского комплекса игум. Нафанаилом были построены новые келлии, а в 1810 г. проигум. Макарием Критянином и старцем Анфимом Капернисиотом заново отстроены паперть и часть литийного притвора соборного храма ( Порфирий (Успенский), еп. История Афона. Ч. 3/2. С. 314-316; Σμυρνκης. Σ. 383). В наводнение 1820 г. были разрушены мосты в В. Л., а также Агиасма (источник) прп. Афанасия Афонского. Изображение Великой Лавры в росписи экзонартекса кафоликона. 1852 г. Изображение Великой Лавры в росписи экзонартекса кафоликона. |
| Прп. Афанасий Паросский писал, что М. Н., опасаясь прещений, а возможно, и каких-то насильственных действий со стороны противников колливадов, покинул Св. Гору и удалился на Хиос. Из этого сообщения нередко делают вывод, что отъезд М. Н. произошел в том же 1775 г. Однако в последние годы среди исследователей возобладала т. зр., согласно к-рой М. Н. пробыл на Афоне до 1777 г. ( Αραμπατζς. 2006. Σ. 400-403; Kontouma. 2012. P. 195). Как полагает Пападопулос, слова прп. Афанасия Паросского о том, что М. Н., оставив Афон и посетив Хиос, «почти год» пробыл на о-ве Патмос (ΝΧΛ. Σ. 198), позволяют сделать следующее заключение: год проработав в афонских книжных собраниях, святитель еще год подбирал тексты для «Добротолюбия» в патмосских книгохранилищах ( Παπαδπουλος. 2000. Σ. 34-35). Х. Арабадзис склонен считать, что М. Н. прибыл на Св. Гору спустя год после кончины патриарха Матфея, т. е. в 1776 г. ( Αραμπατζς. 2006. Σ. 399). Но это, во-первых, противоречит прямому указанию Жития, что М. Н. был приглашен на поминовение в 40-й день по кончине патриарха Матфея (ΝΧΛ. Σ. 197; то же и в «Изъявлении...»: Αθανσιος Πριος. 1988. Σ. 102), а во-вторых, не учитывает данных о пребывании М. Н. на Афоне уже в 1775 г. ( Πατπιος Καυσοκαλυβτης. 2005. Σ. 571). В июне 1775 г. М. Н. принял постриг в великую схиму от рук старца Парфения Скуртоса, одного из лидеров афонских колливадов, у к-рого какое-то время окормлялись прп. Никодим Святогорец и иером. Иерофей, основатель монастыря прор. Илии на о-ве Идра ( Χαλδακης. 2000. Σ. 287-288; ср.: Πατπιος Καυσοκαλυβτης. 2005. Σ. 571-572; Πατπιος Καυσοκαλυβτης. 2006). С тех пор М. Н. перестал совершать священнодействия в соответствии с установлениями Церкви. Поскольку требования отказаться от кафедры со стороны К-польской Патриархии не прекращались, 16 мая 1776 г. М. Н. написал патриарху Софронию II послание, в котором в очередной раз отказался отречься от архиерейства, пообещав, что не будет досаждать своему преемнику на Коринфской кафедре ( Παπαδπουλος. 2000. Σ. 27). Несмотря на клевету в адрес М. Н., патриарх К-польский Софроний в ответном письме просил его продолжать труды на ниве духовного просвещения. Завершив сбор текстов для «Добротолюбия» и «Евергетина», М. Н. в 1777 г. передал материалы прп. Никодиму Святогорцу, поручив ему не только редактуру, но и составление предисловий к сборникам и написание биографических справок о св. отцах, чьи творения вошли в «Добротолюбие» ( Εθμιος. 2007. Σ. 10-11, § 8; Kontouma. 2012. P. 195-196; Paschalidis. 2016; см. также: Citterio. 2002. P. 920). Пребывание М. Н. на Патмосе, Идре и в Смирне |
| прп. Никодим пишет: «...несчастного дидаскала господина Агапия, который крайне скорбит из-за того, что он два раза ездил и ничего не смог сделать, поскольку заботу о книге ваше преподобие приняло на себя». Первая поездка иеромонаха Агапия в Константинополь состоялась в конце 1790 г., когда он представил «Пидалион» Вселенскому патриарху Неофиту VII в первое его патриаршество (1789–1794) «с тем, чтобы после рассмотрения и проверки он [«Пидалион»] был издан типографским способом на общую пользу православных» (см. в настоящем издании: т. 1, с. 147). Вторая поездка состоялась весной 1791 г., судя по письму Дорофея Вулисмы от 16 октября 1791 г.: «...весной, когда брат вновь приехал к нам в надежде, как можно было предположить, получить книгу обратно не только исправленной, но и переписанной». См. об этом: Παλος (Μενεβσογλου), μητρ. ιερομναχος γπιος Λεονρδος. Σ. 32. В письме прп. Никодима Вулисме от 30 ноября 1793 г. говорится о третьей поездке, которая скорее всего состоялась около Рождества 1793 г. На этот раз Агапий привез в Константинополь окончательный текст «Пидалиона». Во время этой поездки он задержался в Константинополе, судя по всему, на несколько месяцев, добиваясь утверждения книги. В неизданном письме Афанасия Паросского Никодиму (от 3 августа 1794 г.) упоминается о встрече Агапия с патриархом Герасимом III. Жизнеописатель прп. Никодима говорит о том, что Агапий оставался в Константинополе целый год, но увидев, что его старания получить разрешение на издание книги безрезультатны, разочарованный, вернулся к себе на родину (Βος κα πολιτεα... Νικοδμου μονχο... Σ. 25). 82 Свидетельство тому находим в письмах прп. Никодима: «Бедный дидаскал господин Агапий написал мне из Димицаны, чтобы я поклонился вам от него и попросил вас ускорить издание книги, дабы не лишить братьев пользы». 83 Например, Никодим писал: «Да и к чему много говорить? Если будешь расходовать слова в защиту издания книги, то за это и весь народ, и прежде всего мы оба [Никодим и Агапий] всю жизнь вновь и вновь будем выражать тебе свою признательность...». |
| Далее прп. Афанасий делает замечание насчет «согласований» к правилам в «Пидалионе»: «От господина Агапия я узнал, что и там [на Святой Горе] ученейшие из монахов считают согласования излишними, поскольку на полях страницы указаны номера правил, сходных по содержанию. По словам Агапия, и в Смирне сказали то же, и мы здесь так думаем. Итак, достойно и прилично будет и твоей любви не впадать в себялюбие, но мыслить одинаково и согласно со всеми, в особенности в том, что представляется справедливым. Ведь какая польза раздувать книгу лишними дополнениями? Обо всем остальном, т. е. о результатах рассмотрения книги и тому подобном, почтеннейший мой владыка (бывший митрополит Коринфский. – Ф. Я.) обещал дать ответ» 132 . Вместо того чтобы прислать письмо о результатах рассмотрения книги, свт. Макарий, бывший митрополит Коринфский, сам прибыл на Святую Гору и привез с собой «Пидалион», как сообщает жизнеописатель прп. Никодима. Это произошло, вероятно, не позднее конца августа 1794 г., если учесть, что Никодим и Агапий постоянно спешили с изданием книги. 7. Рукописи «Пидалиона» и относящаяся к нему переписка В вышеприведенном письме Афанасий Паросский, говоря о согласованиях, сообщает нечто важное и новое для нас: копия рукописи «Пидалиона» посылалась в Смирну, хотя нам неизвестно, кому и с какой целью. Из слов прп. Афанасия следует вывод о том, что получатель рукописи был человеком образованным и высказал свое мнение о «Пидалионе». Можно предположить, что это был один из дидаскалов Смирнской школы. Кроме того, послать рукопись в Смирну могли и ради того, чтобы получить материальную помощь для издания книги. Ведь известно, что благочестивые смирнские аристократы ранее брали на себя расходы по изданию книг, написанных участниками филокалистического движения, например «Добротолюбия», книги «О непрестанном причащении», «Евергетина» 133 . Однако это лишь предположения. Более вероятно, что рукопись, посланная в Смирну, тождественна рукописи 2273 (260) монастыря Эсфигмен 134 . Она имеет точно такое же заглавие, как и канонический сборник Агапия («Собрание всех божественных правил...»), переписана была 1 апреля 1793 г. с посвящением монастырю Эсфигмен и припиской: «Ради спасения души моего приснопамятного родного брата, почтенного господина Анфима, бывшего патриарха Константинопольского, его родителей и братьев. Смирна, 27 мая 1844 г., Николай Аристиадис». Анфим III Константинопольский (1822–1824) был митрополитом Смирнским с 1797 по 1821 г. 135 |
| сент. 1804 г. с ним случился апоплексический удар, в результате он оказался парализован на всю правую сторону тела. Святой не мог двигаться и писать (по словам прп. Афанасия Паросского, «добрая и благодетельная его рука с тех пор оставалась бездейственной», а издание кн. «Новый Лимонарь» неосуществленным: ΝΧΛ. Σ. 203), но был в состоянии говорить. М. Н. с терпением нес тяготы болезни, проливал непрестанные слезы и говорил, что Бог т. о. наказал его за грехи. Прп. Афанасий Паросский сообщал, что слышал, находясь у одра святого, как тот повторял: «Не каюсь я»,- на что Афанасий заметил: «О, отче и владыко, вся твоя жизнь была покаянием; заповеди Господни ты сохранил от юности твоей самым тщательным образом, и в чем тебе каяться? Хорошо, ты говоришь, что не каешься, конечно, ты не каешься, потому что тебя не обличает совесть твоя как преступника божественных заповедей». В ответ М. Н. «пролил потоки слез» (Ibidem). Во время болезни М. Н. «множество христиан каждый день стекалось (к келье святого.- О. Р.), мужчины и женщины, как знакомые и друзья, так и всякие неизвестные, чтобы получить святые его молитвы и благословения» (Ibidem). М. Н. упражнялся в памятовании «о смерти и о том, что после смерти», часто исповедовался и причащался Св. Таин сначала через день, затем каждый день. При нем почти постоянно находились его соратники Нил Калогномос и Никифор Хиосский, с которыми святитель «любомудрствовал о таинственном и духовном», поскольку до последнего вздоха сохранял здравый ум. М. Н. был погребен близ ц. ап. Петра, с юж. стороны. По свидетельству прп. Афанасия Паросского, он предвидел свою кончину и место погребения. Когда за 2 года до этих событий тяжело заболел послушник М. Н.- Иаков и казалось, «что он уже при последнем издыхании», присутствовавшие там спросили святителя, где он повелит вырыть могилу для Иакова, на что тот ответил: «Да не будет, нет, да не будет, сначала мне могилу выройте, а потом ему». И действительно, старец Иаков умер после обретения мощей М. Н. и был погребен в той же могиле (Ibidem). |
| В последний момент Герасим убедил членов Синода не соглашаться на издание синодального послания. Теперь, когда он сам стал патриархом, ни знакомства, ни «убедительнейшие» льстивые «речи и фимиам» не могли переменить его мнения. Именно по этой причине отцы Великой Лавры решили действовать самостоятельно и энергично. Вероятно, святогорцы чувствовали также и двойственное отношение к изданию «Пидалиона» предшественника патриарха Герасима, Неофита. Эта двойственность была очевидна и рассудительному прп. Афанасию Паросскому, который писал прп. Никодиму: «Что же касается книги, возлюбленный брат, то я тебя огорчу (впрочем, это ни в коем случае не относится к рецензии на нее) (имеется в виду рецензия, которую должен был подготовить Афанасий. – Ф. Я.). Напрасно господин Агапий решил и тебе написал, будто Церковь книгу утвердила. В заглавии в начале книги говорится об утверждении, но далее нигде нельзя увидеть надписи с этим многовожделенным синодальным утверждением, как это бывает в других книгах. Составив текст для титульного листа книги, вероятно, сам же господин Агапий добавил и это самое утверждение, под впечатлением, как мне кажется, от многообещающих слов патриарха – и пр.» 124 . Откровенные высказывания Афанасия Паросского сразу заставляют задаться вопросом: было ли, в самом деле, принято синодальное решение, разрешающее издать «Пидалион»? Когда прп. Никодим получил экземпляр изданного «Пидалиона» и увидел, что Феодорит добавил в него много своего, а иное выпустил, он с большой скорбью написал Дорофею 19 ноября 1801 г., извещая его, что «продерзкий» Феодорит «оказался вероломным и неверным вместо верного друга, потому что многое выпустил из книги и очень много ложного включил в нее. Так, он выпустил имя его святейшества господина Неофита, которое стояло в начале книги и в обращении к читателям, а также в приветственном слове. К тому же он опустил столь важное стихотворное посвящение твоей премудрости, которое у меня было, и другие части книги, одновременно служащие свидетельством о ее ценности и достоинствах». |
| Никодим и Дорофей в своей переписке, конечно, не упоминали никакого определенного названия книги. Рецензент и в особенности составитель всегда пишут просто «книга». Позднее, уже после издания «Пидалиона», прп. Никодим стал употреблять слово «каноникон», а Вулисма писал «каноническая книга» или просто «книга». В упоминавшемся много раз письме Афанасия Паросского Никодиму высказывается предположение, что заглавие «Пидалион» было добавлено Агапием в последний момент, когда он узнал от патриарха Неофита о том, что книга допущена к изданию. Следовательно, можно предположить, что в первые годы это новоизобретенное название еще не утвердилось окончательно и не заменило весьма употребительного термина «каноникон». В самом деле, название «Пидалион» было новшеством для греческой канонической литературы (исключением, может быть, является кодекс монастыря Ивирон 318 (XIV в.), который, согласно Ламбросу, называется «Пидалион») 137 . Кроме того, под названием «Каноникон» вышла работа Христофора Продромита, которая на самом деле представляет собой своеобразное сокращение «Пидалиона». Итак, мы упомянули о двух рукописях. Однако источники свидетельствуют, что существовали и другие рукописи «Пидалиона», которые были утеряны. Из переписки прп. Никодима мы знаем, что у него была рукопись, «тысячу раз подклеенная», в то время как у рецензента сначала была одна рукопись (полученная им в 1790 г.), а затем другая. Эта вторая рукопись, улучшенная и исправленная, была послана ему вместе с письмом от 8 мая 1792 г., как можно понять из приписки прп. Никодима в конце письма: «Прошу сразу же написать мне, получена ли в целости и сохранности книга, чтобы я был спокоен». В трех более поздних письмах Никодима (от 17 сентября 1792 г., 20 июня 1793 г. и 16 августа 1793 г.) идет речь о «двух книгах» или неопределенно о «книгах». Никодим просит Вулисму прислать ему эти книги: «Если мне будут присланы обе книги...», «если книги...», «две книги...», «как только получу посланные мне книги...». И наконец, следует назвать рукопись, привезенную Агапием в патриархию около Рождества 1793 г. |
|
|
