| Афанасий говорит: «Кто, видя, как на каждом Соборе одно исключается, а другое прибавляется, не усмотрит, что разумение их, какое имеют о Христе и подозрительно, и притворно?» Далее, Афанасий справедливо находит, что множество арианских Символов свидетельствует о том, что у ариан нет Символа, который удовлетворял бы всех. «Если была нужда, – замечает он, – в стольких вероизложениях, то ясно, что каждое из них не достаточно и не полно, и в этом они сами более нас обличают себя тем, что каждое изменяют и переделывают» 223 . По стопам Афанасия в охранении символа Никейского шёл и Василий Великий . Василий считает Никейское исповедание единственным, какое следует проповедовать в Церкви. Он утверждал, что символ Никейский важен даже по букве. Он объявлял: «Допускать исключение из Символа хотя бы и одного слова, или прибавлять что-либо (φαρεσιν, προσθκην ποισασθαι) к нему, или даже переменить в нём порядок, никак он не согласится» 224 . Как эти александрийцы, Афанасий и Василий, так же судила о значении Никейского символа и церковь Римская, безусловно следовавшая внушениям Афанасия. Западные епископы согласно с Афанасием не раз объявляли: «Нужно довольствоваться верой, исповеданной отцами в Никее, потому что исповедание это ни в чём не имеет недостатка, и не должно вторично излагать исповедание веры, чтобы исповедание, написанное в Никее, не могло быть почтено недостаточным и не было дано этим повода желающим часто писать и делать определения о вере» 225 . Символ Никейский они признавали неприкосновенным в полном его составе, не требующим никаких изменений. «Нам представляется, – говорили они, – делом безрассудным и беззаконным (τοπον κα θμιτον) изменять что-либо правильно определённое на Никейском соборе и сделавшееся всеобщим учением». «Не должно ничего убавлять и ничего прибавлять (μτε λλεπ, μτε πλεοναζη) к вере Никейской». Их уважение к символу Никейскому основывалось в особенности на том, что эта вера изложена «исповедниками и мучениками» 226 . Что касается до частных выражений Символа, бывших предметом постоянных нападок со стороны арианствующих, то они также охранялись и оборонялись сторонниками Никейского исповедания с полной решительностью. |
| Недовольство протестантствующей партии всегда возбуждалось еще так называемым символом Афанасия. В течение первой половины XIX столетия, вследствие небрежности духовенства, народ отвык слышать чтение Афанасиева символа в церквах, так как Книга общ. молитв предписывает чтение последнего только в особые праздники и дни. Не обращая внимание на эти предписания и сокращая службу, духовенство опускало чтение этого символа. Естественно, когда Оксфорское движение усилило внимание духовенства к Книге об. молитв, чтение символа возбудило тревогу в старом поколении, не понимавшем уже языка символа. Среди низкоцерковников начало высказываться желание изъять фанасиев символ из Книги общ. молитв. Ритуалистическая комиссия 1870 года предложила присоединить следующее примечание к символу: «Упоминаемые в этом исповедании осуждения должны быть понимаемы не иначе, как только в смысле торжественного предостережения о погибели тех, кто добровольно отвергает кафолическую веру». Архиепископ вместе с другими 16 членами комиссии высказались против этого примечания. Когда дело перешло на обсуждение епископов, мнения разделились. Наконец, решено было дать новый перевод символа, поручив дело епископам и профессорам обоих университетов. Оксфордские профессора высказались против всякого изменения, и в случае последнего Пьюзей и Лиддон решили снять с себя духовный сан. После горячей полемики соглашение состоялось в конвокации 1873, формулировавшей свое суждение об Афанасиевом символе следующим образом: 1) что исповедание не присоединяет чего-либо к вере, содержимой в Св: Писании, но предостерегает против заблуждений: 2) что, как Св. Писание в различных местах обещает жизнь верующим и объявляет осуждение неверующим, так и церковь в этом символе объявляет необходимым твердо держаться католической веры всем желающим достигнуть спасения, и великую погибель отвергающим веру. Предостережения в этом символе должны быть понимаемы в том же смысле, как и предостережения Св. Писания. Церковь не осуждает здесь кого-либо отдельно или отдельных лиц, ибо Судья всех – Бог. |
| 999 Калур... от Галат... – Далее в тексте Карул, от латинск. Carolus. Карл Великий, император Священной Римской империи (800–814). Его коронование окончательно закрепило отделение Рима от Византии (см. предыдущ. коммент.). Рим снова стал центром западного мира, а император был признан главой западного христианского мира. К концу его правления встал вопрос об исхождении Святого Духа. В латинской традиции к этому времени утвердилось мнение об исхождении Святого Духа как от Бога-Отца, так и от Бога-Сына (folioque). Это учение нашло отражение и в Символе веры , так называемом Афанасиевом, а впервые прозвучало еще на третьем соборе в Толедо в 589 г. в виде вставки в никейский Символ веры . Вероятно, уже позднее оно перешло из Испании во Францию (отсюда галлаты). Употребляемое Курбским название галлаты (т. е. галлы) представляет собой архаическую греческую форму, что косвенно может указывать на время составления источника, переводом которого пользовались на Руси. С особой настойчивостью вопрос о filioque встал на соборе в Аахене в 809 г. Собор одобрил прибавление filioque к Символу веры . Папа Лев III не воспротивился этому прибавлению, однако известил о нем восточную церковь . Настоящие разногласия по этому поводу разгорелись уже позже и были закреплены произошедшим в 1054 г. окончательным разделением западной и восточной церквей. 1006 ...во Ефес... Нестория... – Несторий был избран патриархом константинопольским в 428 г. и сразу же организовал суровые гонения на всякого рода еретиков, но вскоре и сам оказался еретиком. Утверждал, что деву Марию не следует называть Богородицей, т. к. она родила не Бога, а только человека, с которым Слово Божье соединялось помимо нее. Человек Иисус был, по его мнению, только обителью Божества, и только по наитию Святого Духа стал помазанником. Новая ересь была опровергнута Кириллом Александрийским , а также поместным римским собором во главе с папой Келестином. Поскольку Несторий продолжал проповедовать свое учение, император Феодосий созвал в 431 г. вселенский собор в Ефесе, который и покончил с этим учением. |
| Церковь в правление сыновей святого императора Константина Великого. Часть 1 История Европы дохристианской и христианской Протоиерей Владислав Цыпин Сайт «Православие.Ру» продолжает публикацию фрагментов новой книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской». Святитель Афанасий Александрийский Забота о преодолении разделений в лоне Церкви была головной болью для святого Константина. После его кончины обнаружилось, что его сыновья придерживаются разных богословских взглядов, по-разному относятся к Никейскому символу веры. Старший и младший – Константин и Констант – были его приверженцами, а богословские взгляды Констанция, среднего сына, сформировались под влиянием арианина Евсевия Никомидийского. Святого Афанасия смерть Константина Великого застала в далекой ссылке, в Трире, где тогда находилась резиденция Константина Младшего, и тот, ссылаясь на предсмертную волю отца, распорядился о возвращении исповедника на свою кафедру в Александрию. В послании к александрийским христианам, отправленном 17 июня 337 года, он самую ссылку Афанасия оправдывал намерением покойного императора таким образом защитить святителя от его врагов: «Афанасий, истолкователь достопоклоняемого закона, был на время послан в Галлию – для того, чтобы по жестокости кровожадных и непримиримых врагов, угрожавших опасностью священной главе его, не потерпеть ему от разврата злых неисцелимого зла… Блаженной памяти Константин, благочестивейший родитель мой, вознамерился уже возвратить упомянутого епископа на собственное его место, но так как, не исполнив сего желания, он предварен был человеческим жребием и почил, то, сделавшись наследником намерения блаженной памяти царя, я счел долгом исполнить его. Увидевшись с Афанасием, вы сами узнаете от него, какое питал я к нему уважение» . Александрийская паства, хранившая верность своему предстоятелю во время его ссылки, встретила его с энтузиазмом и ликованием, но в Египте как среди духовенства, так и среди мирян были, конечно, и приверженцы Ария, которые стали бурно протестовать. |
| АФАНАСИЙ, Защитительное слово против ариан//Св. АФАНАСИЙ. Творения в четырех томах, М. 1994, Т.2. с.287,289. 6. БОЛОТОВ В.В. Лекции по истории Древней Церкви. T.III, М., 1994, с.204-206. 7. E. SCHWARTZ, Zur Geschichte der alten Kirche und ihres Rechts, Berlin,1960, S.117-118. 8. Письма св. Афанасия не имеют и слабого намека на наличие митрополичьих кафедр в Египте. Арсений, Мелитианский епископ, вернувшийся к общению со св. Афанасием, называет последнего " епископ митрополии " (ATHANASIUS, Apologia contra arianos, c.69). 9. E. SCHWARTZ, ibidem, S.123. 10. Перевод св. Григория Богослова на Константинопольскую кафедру совершился, на первый взгляд, вопреки запрету Никейского Собора (см. прав. 15-е). Однако св. Григория понуждал к переходу Антиохийский епископ Мелетий, причем идею о переходе поддержал Император Феодосий (SOZOMENUS, HE VII,3; VII,7). 11. Дни церковной памяти: 17 января, 9,10 ноября ст./ст. 12. BECK H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Mnchen 1977, S.45,53. 13. RHALLES, POTLES, Syntagma. T.II, p.169-170. 14. RHALLES, POTLES, Syntagma. T.II, p.173. 15. RHALLES, POTLES, Syntagma. T.II, p.176. 16. Codex Theodosiani, c.XVI. 17. Это подтверждает, в частности, 7-е правило III-ro Вселенского Собора, организованного и проведенного по инициативе Александрийской Церкви: " Да не будет позволено никому произносить, или писать, или сочинять иную веру кроме той, что определена Святыми Отцами, со Святым Духом в Никее граде собравшимися " (RHALLES, POTLES, Syntagma. T.II, p.200). Действительно, первую половину V века Александрия боролась с несторианством во имя Никейской Веры. Эфесский Собор 449 года также не признавал Константинопольской поправки к Никейскому Символу, которая впервые прозвучала лишь в 451 году в Халкедоне. 18. PALLADIUS, De vita Ioannis Chrysostomi, XIV. Феодорит Кирский сообщает о св. Иоанне, что он " имел попечение не только о своем городе, но и о всей Фракии, которая разделена была на шесть епархий, даже о целой Асии, управлявшейся одиннадцатью начальниками, да и всю понтийскую область украшал он теми же законами, хотя в ней было столько же епархий, сколько в Асии " (THEODORETUS, Historia Ecclesiastica V,28). |
| Несомненно, что собор 381 года действительно выдал определения касательно Св. Духа в своем догматическом томе, до нас недошедшем, а также повторил никейский символ в его неизменном виде. Впоследствии неполноту никейского символа стали чувствовать все сильней и сильней. Возникло желание привнести в символ истинное учение о Св. Духе, а равно противо-аполлинаристические выражения, и чем более росло желание, тем чувствительнее становилась неполнота никейского символа. В Константинополе это выражалось сильнее, чем в каком-либо ином месте, а потому-то здесь и решились провозгласить символ иерусалимский в переработанном его виде, – символ Кирилла, – символом константинопольского собора 381 г. Но взятое, как голый факт, такое провозглашение было бы крайне непонятным. Нужно, поэтому, думать, что между символом иерусалимским и собором константинопольским имелись какие-либо отношения. Кирилл присутствовал на этом соборе, но его православие оставалось сомнительным не только для Востока, но и для Запада. Нет ничего невероятного в том, что Кирилл, желая доказать свое православие, прочитал свое в никейском духе пересмотренное вероисповедание, какое было в употреблении: в иерусалимской церкви. Документ этот был принять в акты константинопольского собора 381 г. и заслужил одобрение отцов, -принять так, как в акты никейского собора вошло вероисповедание Евсевия Кесарийского , а в акты 3-го вселенского собора филадельфийское изложение веры Харисия. Когда в Константинополе почувствовали нужду в дополнительном в отношении к никейскому символу определении и захотели заимствовать его из актов 2-го вселенского собора, то и воспользовались для этой цели заключавшимся здесь иерусалимским символом. Константинопольский символ есть, следовательно, апокриф. Он носить имя константинопольского с таким же правом, с каким так называемый апостольский имя апостольского или символ Афанасиев имя Афанасия. Такова цитадель, воздвигнутая современной ученой критикой около константинопольского символа! Но как ни сильно она укреплена, сколько ни много потрачено на нее сил разных авторитетных ученых и сколь бы мощными ни казались аргументы, поддерживающие ее, она, при ближайшем и внимательном рассмотрении, оказывается не больше, как башней, построенной на кончике иголки. |
| Начнем с источников свт. Афанасия. В 1928 г. Л. Хертлинг указал на вариант чтения в предисловии к «Житию», отличный от чтения, опубликованного в издании Монфокона [Hertling, 1929. S. 7–9]. У Монфокона слова агиографа выглядят следующим образом: «Потщился я написать вашему благоговению, что знаю об Антонии сам, многократно видев его, и какие сведения мог приобрести о нем, когда был его учеником и возливал воду на руки ему» (Рго1.5). Другие рукописи дают следующее чтение: «Я поспешил написать вашей милости то, что знаю сам – ибо видел его часто – и то, что узнал от того, кто много лет сопровождал его и возливал воду на руки ему» (Рго1. 5) 41 . Таким образом, в последнем случае возникает какой-то иной персонаж, близко знавший преп. Антония и послуживший свт. Афанасию дополнительным источником сведений об «отце монашества». Кто же это мог быть? Два ученых – А. Гийомон и М. Тетц – независимо друг от друга пришли к выводу, что им был Серапион, сторонник свт. Афанасия по Никейскому Символу веры , рукоположенный в 339 г. епископом города Тмуи [Guillaumont, 1971–1972; Tetz, 1982]. Преп. Антоний должен был весьма высоко ценить Серапиона, поскольку отдал ему перед кончиной одну из двух своих милотей (другую, как известно, он отдал свт. Афанасию). Но Тетц в своих выводах пошел еще дальше и высказал мнение, что Серапион написал отдельный труд об Антонии, фрагменты из которого Афанасий включил в свое «Житие». Точка зрения Тетца привлекла внимание еще одного исследователя, К. Фитшена, который критиковал ее в своей книге [Fitschen, 1992. S. 79–84]. Он показал разницу между мышлением и богословской терминологией Серапиона и свт. Афанасия. Эта разница, по мнению исследователя, делает невозможным использование творений Серапиона у александрийского патриарха. Фитшен не исключил возможности, что Серапион мог быть устным источником Афанасия, однако не считал это решающим фактором при составлении Афанасием «Жития» 42 . Наряду с этим сомнению был подвергнут и сам факт личного знакомства свт. Афанасия с преп. Антонием, о чем можно найти четкое указание в самом «Житии». Рассказывая о событиях второго посещения «отцом монашества» Александрии агиограф пишет: |
| Наряду с монографическими исследованиями следует также упомянуть несколько сборников статей различных авторов, появившихся во второй половине XX – начале XXI века и посвященных различным аспектам мысли Августина, в том числе и его тринитарной доктрине 433 . Последнему вопросу специально посвящен сборник, подготовленный упомянутым выше немецким ученым И. Брахтендорфом и вышедший в свет в 2000. Он содержит исследования разных авторов, объединенные общей темой: «Бог и Его образ: трактат Августина “О Троице” в зеркале современных исследований» 434 . Помимо принадлежащих Брахтендорфу предисловия и статьи о человеке как образе троичного Бога 435 , в сборник вошли работы таких исследователей, как Э. Хилл 436 , Ж. Пепэн 437 , Р. Кани 438 , Ф. Дреколл 439 , К. Хорн 440 , Дж. Рист 441 и др. В частности, в интереснейшей статье Кристофа Хорна проводится сопоставление античной философской традиции самопознания (у Платона, Аристотеля, неоплатоников) с учением Августина о тринитарной структуре человеческого сознания (или cogito). Если обратиться от мощной фигуры Августина к современным исследованиям тринитарной доктрины латинских авторов поставгустиновского периода (430–735 гг.), то нас ждет разочарование. Мы едва ли найдем и одну десятую часть того, что было написано об Августине, гений которого определил дальнейшее развитие тринитаризма на Западе на многие столетия вперед. В самом деле, можно указать лишь на несколько небольших статей о литургическом применении тринитарного учения св. папы Льва Великого, принадлежащих перу А. Ланга 442 ; небольшую статью Базила Штудера о концепте «единосущия» в теологии св. Льва 443 , статью Итало Лоретти о его пневматологии (преимущественно в ее экклезиологическом аспекте) 444 , наконец, статью П. Штокмайера о связи учения св. Льва о Троице с сотериологией 445 ; причем никаких связей тринитарной теологии Льва с философской традицией в результате этих исследований обозначено не было. Более разработанное трининитарное учение Кесария Арльского рассматривается в обзорных статьях П. Лежэ 446 , фундаментальной монографии М. Доренкемпера 447 , специально посвященной этой теме, а также в статьях Ж. Морэна о трактатах Кесария De mysterio sanctae Trinitatis и Breviarium fidei 448 . Немного исследований посвящено тринитарной доктрине Фавста Регийского (статья М. Симонетти 449 и монография Дж. Патио 450 ) и Фульгенция Руспийского (работы М. Шмауса 451 , Б. Нистерса 452 и А. Исола 453 ). Гораздо больше литературы посвящено так называемому «Афанасиевскому Символу» (или Символу Quicunque), авторство которого некоторыми исследователями приписывается Кесарию Арльскому 454 . Содержание этого вероучительного документа, сыгравшего важную роль в развитии западного тринитаризма, разбирается практически во всех основных монографиях и учебных пособиях по истории догматов и тринитарной доктрине в патристике, а также в специальных работах, таких как монографии А. Е. Берна 455 и Ф. Фулькеса 456 , статьи Ж. Морэна 457 , лекции Дж. Н. Келли 458 и др. |
| 585 Общеисторические основания, вследствие которых Нибур и Газе относят сатиру к X веку, разобраны у К е ll n е г’а. S. 331–333. 591 Hergenrother. Photius Patr. von Constantinopel. Band I. s. 668 -- 674.– Werner. Geschichte der apologet und polem. Literatur. Band III, s. 9–10. Schaffhausen. 1874. 610 Ibidem, 298. Нужно сказать, что Ратрамн приводит много свидетельств из сочинений Афанасия, по видимому доказывающих его точно латинское учение об исхождении Св. Духа; но при чтении таких мест у Ратрамна, нужно помнить, что сочинения Афанасия, по особенным обстоятельствам его жизни, были широко распространены на западе, подверглись различным искажениям с именем Афанасия появились здесь даже подложные сочинения (например, символ Афанасиев. 627 См. подробности по этому вопросу в нашей кн. Всел. соборы IV uV век., стр. 96–100 и др. Серг. Пос. 1896. 630 Walchii. Historia contraversiae Graecorum Latinorumque de proces- sione Spiritus Sancti. Ienae. 1751. – Baur. Lehre von Dreieinigkeit. Theil 2, Tubingen, 1842. – Hergenrother. Photius. Band 1, s. 684–711. 633 Лев III представляет не единственный пример подобного отношения к догмату об исхождении Духа Св. и от Сына, отношения, при котором с одной стороны догмат признавался как истинный, с другой прибавка его к символу не одобрялась; тоже нужно сказать и об известном Алкуине. 648 Augusti, ibid. 405. Binterim. Denkwordigkeiten der Christ – katholi- schen kirche. S. 121. Band 5, Theil 2. 1829. 655 По видимому, здесь разумеется практика церквей еретических на востоке: несторианской, яковитской. 683 Binterim, ibidem, 295, 297, 317, 320. 325. Вопрос о браке и без- брачии духовенства недавно нами был рассматриваем в статье: „Духовенство и народ в IV – VIII веках“. (Моск. Церк. В е д о м., 1900 г., 21), и в отдельной брошюре. 684 Есть намек на это в одном письме Фоия к папе. См. нашу книгу Ист. разделения церквей, стр. 68. 715 Hermanuus. Historia concertationum de pane asymo et fermentato, p. 5–10. Lipsiae. 1737. Kurtz. Handbuch der kirchengeschiehte, s. 50. Band l Abiheil. 3, ausg. 2. 1858. |
| С. 191. Послание к императору Иовиану 130. Троица Единосущная по Никейскому Символу На Соборе Никейском не наименовали Сына просто подобным Отцу, но истинным Богом от Бога, написали же, что Он Единосущен, как свойственно сие преискреннему и истинному Сыну истинного по естеству Отца. И Духа Святого не признали чуждым Отцу и Сыну, а напротив того, спрославили Его со Отцем и Сыном в единой вере во Святую Троицу, ибо во Святой Троице Божество Едино. С. 202. Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах 131. Житие преподобного Антония – истинно Потщился я написать, чтó знаю об Антонии сам, многократно видев его, и какие сведения мог приобрести о нем, когда был его учеником и возливал воду на руки ему. Во всем же заботился я об истине, чтобы иной, услышав более надлежащего, не впал в неверие, или также, узнав менее должного, не стал с неуважением думать об Антонии. С. 204. 132. Добродетель внутри нас Слова Антония: «Если бы добродетель была чем-либо приобретаемым отвне, то, без сомнения, трудно было бы стать добродетельным. Если же она в нас, то будем охранять себя от нечистых помыслов, и соблюдем Господу душу, как принятый от Него залог, чтобы признал Он в ней творение Свое, когда душа точно такова, какой сотворил ее Бог». С. 224. 133. Не нужно верить демонам, хотя бы говорили они истину, и бояться их, ибо они бессильны, хотя и угрожают «Сам Господь даже говорившим правду демонам (ибо справедливо они говорили: Ты еси Сын Божий (ср.: Лк. 4:41 ) повелевал молчать и воспрещал говорить, чтобы, вместе с истиной, не посеяли они собственной злобы своей, а также, чтобы приобучились и мы никогда не слушать их, хотя бы, по-видимому, говорили они и истину. Нам, имеющим у себя Священные Писания и свободу, дарованную Спасителем, неприлично учиться у диавола, который не соблюл своего чина и изменился в мыслях своих. Посему-то Господь запрещает ему произносить изречения Писаний: грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? ( Пс. 49:16 ) – Так и мы не будем слушать демонов, как чуждых нам; не станем повиноваться им, хотя бы пробуждали нас на молитву, хотя бы говорили о посте; будем же более внимательны к предпринятому нами подвижничеству, чтобы не обольстили нас демоны, делающие все с хитростью. Но не должно нам и бояться демонов, хотя, по-видимому нападают на нас, даже угрожают нам смертью; ибо они бессильны, и не могут ничего более сделать, как только угрожать». |
|
|
