| 27 Incipiam ab his, quae proxime gesta sunt, id est eo tempore quo primum in Arelatensi oppido frater et comminister meus Paulinus ecclesiae Trevirorum episcopus eorum se perditioni simulationique non miscuit, et dignus exsilio a rege est judicatus. 6 n. M. 10, 632 c. 29 Что Иларий различает общий ход арианской политики Констанция на западе от частного факта аримино-никской унии, как его финала, на это указывает выступающее в приведенной тираде Илария противоположение понятий – grave et multiplex opus и определенная res, которая gesta est в месте пребывания самого автора. 31 Omnia enim sunt et separanda temporibus, et distinguenda judicus et secermenda personis et verborum dijudicanda virtutibus. ib. 33 Et cum tam gravis rei negotium tractetur, oportet et unumquemque his modo curam cognocendis rebus impendere, ut judicio deinceps proprio consistens opinionem non sequatur alienam. 7 n. M. 10, 631 n. 34 Praetermitto autem licet potissima regi sit referenda reverentia (omne enin a Deo regnum est), non tamen aequanimiter judicium ejus episcopalibus arbitriis admitii: quia Caesaris Caesari, Deo autem reddenda quae Dei sunt. Taceo imperatoris sublata causae cognitione judicium. Non quaeror extorqueri de absente sententiam; quamvis Apostolo dieente: ubi fides est, ibi et libertas est, pati istud simplicitas sacerdotalis non debeat. Sed haec, non quia contemnenda sunt, verum quia his graviora sint subiecta praetereo. 5 n. M. 10, 630. 35 Aderat ibi tum Hilarius, a Seleucia legatos secutus, nullis certis se mandatis opperiens imperatoris voluntatem. Sulp Sev. Hist. sac. 2, 45. Migne. s. I. 20, 154 c. 38 Cfr.: Optime ас religiosissime imperator. 4 n. М. 10, 565; plissime imperator.. Cum sis bonus ac religiosus.. etc. 1 n. M. 10, 563 c. 39 Quasi discordiae seminarium et perturbator orientis redire ad Gallias jubetur, absque exsilii indulgentia. Sulp. Sec. 2, 45. M. 20. 155. 44 Quanto nos impensiore сига audientiam quaererenius, tanto illi pertinaciore studio audientiae contrairent. 5 n. M. 10, 631 c. |
| До сих пор в русской церковно-исторической литературе омии обыкновенно не отличались от омиусиан: и те и другие обозначались заимствованным у св. Епифания термином «полуариан» и причислялись, конечно, к разряду еретиков. Вследствие этого самый смысл событий на Востоке в середине IV в., начиная особенно с 357 г., представлялся совершенно неясным. В.Н.Самуилов впервые ввёл в нашу науку термин «омии», представляющий собой передачу в итацистической форме давно принятого у немцев: «Homöer» и обозначающий ту среднюю арианскую партию, которая одержала верх над всеми другими в 359–360 гг. и опиралась на никео-аримино-константинопольскую формулу, подписи которой вожди этой партии Урсакий, Валент и Акакий путём интриг добились сначала от депутатов как Ариминского, так и Селевкийского соборов 359 г., а потом и от всего Ариминского собора и от вождей омиусианской парии. Термин «омии» не встречается у древних авторов, но он точно обозначает эту арианскую партию, которая признавала Сына Божия «подобным» Отцу «по писаниям», μοιον κατ τς γραφς, – без всяких точнейших определений, что давало возможность, державшимся действительно арианских убеждений, вождям этой парии понимать это подобие в смысле подобия по воле. Для В.Н.Самуилова омийская партия представляла особый интерес, так как представители арианства на Западе, за немногими исключениями, принадлежали именно к этой группе. Но Самуилов попытался сделать больше того, к чему обязывала его его тема: он захотел найти источник догматических воззрений омиев и нашёл его в письме Ария к Александру Александрийскому , а главным образом в творениях Евсевия Кесарийского . Он дал тщательную сверку важнейших положений омийских систем с творениями Евсевия и нашёл возможным выставить тезис, что именно Евсевий Кесарийский был «главой омиев». Подтверждение этого положения он нашёл в сохранившемся у Феодорита послании на Восток Иллирийского собора 370 (375?) г. и в автографе арианского западного епископа Максимина. Резкой критике подверг этот тезис Самуилова А.П.Лебедев в статье «Мысли и чувства по поводу одного русского открытия в области науки древней церковной истории» в майской книжке «Богословского Вестника» за 1892 г., вызвавшей основательный «Ответ» Самуилова на страницах «Христианского Чтения» (1892. |
| О жизни Аетия и Евномия Филосторгий осведомлён очень обстоятельно; а в данном месте 387 он обнаруживает довольно хорошее знакомство и вообще с состоянием церковных дел на востоке после аримино-селевнийского собора: он знает, какие епископы поставлены были Акакием на место низложенных по его интригам вождей омиусианской партии. Однако высказанное мною случайно предположение допускает модификации, в которых оно представляется более приемлемым. Можно предположить, что 1) Филосторгий смешал Авксения мопсуестийского с кем-то другим, например, даже с самим Македонием, который мог быть ещё жив в это время. Если он не принимал участия в событиях 357–360 гг., то это не доказывает ещё с несомненностью, что его в это время не было в живых: от видной церковной деятельности его могли ведь удерживать и болезнь, и просто старость. Даже такие ветераны среди евсевиан, как Наркесс нерониадский и Патрофил скифопольский к 357-му году отступают на второй план – очевидно тоже по старости. Потребовалось особое приглашение, чтобы они явились для противодействия Василию анкирскому. Трудно только предположить в Македонии, не принадлежавшем к числу лукианистов и не показавшем себя арианскими симпатиями раньше 335 года, особые симпатии в отношении к Аетию. Но Филосторгий мог смешать Авксентия и с неизвестным по имени преемником Македония. – Ведь имеем же мы пример, что Филосторгий приписывает неприязненные отношения к Аетию Евлаллию антиохийскому, —146— которого считает непосредственным преемником Павлина, может быть тоже смешивая этого Евлалия с действительным преемником Павлина Евстафием 388 . 2) Возможно, что Авксентий мопсуестийский был действительно преемником Македония и оказал 389 дружественный приём Аетию, сосланному в Мопсуестию. Но не этот Авксентий а сам Македоний был старшим братом Феодора тарсского. Нужно заметить, что имя Македония мопсуестийского – судя по указателю Биде – в сохранившихся извлечениях из истории Филосторгия нигде не упоминается 390 , а то – едва ли случайное – совпадение, что и Авксений описывается у Филосторгия как исповедник при Ликинии, и Македоний называется «исповедником» в послании восточных отцов сердикского Собора 342–343 года 391 , может быть прямо приведено, как аргумент за то, что Филосторгий действительно смешивает Авксентия с Македонием 392 . |
| До сих пор мы имели в виду лишь фрагменты т.н. 2-й группы. Что же касается до фрагментов 1-й группы, то доказательства их принадлежности в полном составе к «историческому труду» Илария являются еще более шаткими. Основание, по которому признают принадлежность этих фрагментов Иларию, заключается в том, что «так как первая группа фрагментов в большей части (III, VIII, IX, V, VII), прямо касается ариминского собора, а группа, имеющая приписки, лишь косвенно относится к ариминскому собору: то естественно предполагать, что и первая группа извлечена из исторического труда св. Илария». 3357 Нетрудно видеть, что это основание покоится исключительно на свидетельстве Иеронима, что «книга» Илария против Валента и Урзакия содержала в себе истории ариминского и селевкийского соборов. Но признавая полную авторитетность за этим свидетельством Иеронима, можно однако сомневаться, нужно ли понимать это, по выражению Schanz’a, «неопределенное и растяжимое» 3358 замечание Иеронима о содержании книги Илария в строго-буквальном значении. Мы нисколько не встанем в противоречие с этим свидетельством, если допустим, что книга Илария содержала не собственно истории аримино-селевкийского собора, а выясняла исторически ход той коварно-политической работы, какая велась армянской партией (в частности Валентом и Урзакием) для достижения унии востока и запада, осуществленной на ариминском соборе. Насколько это допущение вполне гармонирует с содержанием как 1-го («введения»), так и Х-го («заключения») фрагментов Илария, настолько же затруднительным представляется примирить с данными этих несомненно-принадлежащих Иларию фрагментов гипотезу, что в состав исторического труда Илария входили и документы, появившееся уже 5–6 лет спустя после ариминского собора. Имея в виду подробнее раскрыть эту мысль ниже, мы пока отметим, что гипотеза о происхождении «книги» Илария об ариминском соборе спустя несколько лет после этого факта отчасти противоречит уже известному нам свидетельству Руфина, что данное сочинение |
| Но всё это – только побочные влияния, и притом влияния, отразившиеся только на строгом арианстве самого Ария и его верных последователей аномиев, а не той умеренной арианской системы, которая раскрыта была в творениях Евсевия кесарийского (и вероятно и других богословов того же направления, писания которых не дошли до нас) и была господствующей в восточной церкви в течение почти всего периода от 359 до 379 гг. (от аримино-селевкийского собора до воцарения Феодосия В.) и перешла потом на запад к германским народам. Кто хочет понять происхождение арианства, как богословской системы, тот должен указать ей место в ряду других богословских систем, показать, какая именно из раннейших богословских систем могла привести Ария и каким образом к тем положениям, какие составляют отличительный характер его системы, и почему эта его система встретила такую довольно сильную поддержку на востоке. Но для этого совершенно недостаточно доказать, что Арий был учеником Лукиана, так как 1) система Лукиана нам мало известна, 2) из того, что мы имеем основания предполагать о ней, следует, что она не была оригинальна, а просто примыкала к системе Оригена . Из других богословских систем 2-й половины 3-го – начала 4 века мы знаем несколько разве систему Мефодия олимпского; но и она 1) также примыкала к системе Оригена , 2) предполагать зависимость Ария от Мефодия нет почти ни малейших оснований. Все же остальные восточные богословы этого времени, о которых мы знаем, только очень немногое, были сами учениками Оригена. Поэтому Ориген есть, в сущности, последний из восточных богословов, в системе которого мы можем искать корни арианской доктрины. И из сказанного выше видно, что корни арианства даже в его чистом виде и действительно лежат в оригеновской системе. Что же касается ариан более умеренных, не только омиусиан, учение которых мало отличается от учения св. Александра александрийского , но и так называемых теперь «омиев», главой которых был ученик Евсевия кесарийского , Акакий, то оригенизм их признаётся всеми. И, в сущности, вся история борьбы «арианских», вернее анти-никейских партий востока, начавшаяся с 357 года, есть, борьба левых оригенистов – омиев с правыми оригенистами – омиусианами. И нужно признать нисколько не неожиданным, а вполне естественным, что правый же оригенист, хотя и принявший западный термин μοοσιος, св. Афанасий В., весьма одобрительно отозвался о главе омиусиан, также, несомненно, правом оригенисте Василии анкирском, когда увидел в его направленных против возобновившегося настоящего арианства сочинениях, ясно выраженное учение о вечном бытии Сына, как действительно Сына Отца, Его Слова и Премудрости. |
| е. Селевкийского) противоборствуя ереси, – писали омиусианские делегаты, – мы сочли справедливым уведомить вас, какие (цели) преследуются по отношению к Церкви, (quae circa ecclesiam aguntur) дабы вы по неведению (ignoratio) не сделались соучастниками такого нечестия» 1453 . Предуведомляя о развитии в Церкви ереси Аэция и ее внутренней близости к тому омийству, с которым западные делегаты заключили союз в Нике, поскольку омийские вожди в Константинополе, будучи вынуждены обстоятельствами хотя осудили Аэция, но скорее пожертвовали лишь его личностию, чем отреклись от его учения, 1454 омиусианские епископы заключают свое послание такими словами: «итак, убеждаем вас, братия, обдумать все это со тщательностию (diligenter retractetis), приложите труд, дабы не потерпела ущерба кафолическая вера. При этом, да не забывает (non ambigit) любовь ваша, что обо всем, что происходит здесь, должно быть возвещено западным церквам (universa ita, ut geruntur, occidentalibus esse ecclesiis nuntianda)» 1455 . Если уже представленное сейчас содержание самого документа вполне соответствует известным нам задачам «книги» Илария «для вразумления ариминских епископов», то нижеследующий за ним в манускриптах его комментарий не только подтверждает мысль об его принадлежности к «историческому труду» Илария, но и дает основания думать, что цитованный фрагмент, действительно, составлял заключение всего «operis historici» Илария. Общая цель книги Илария, – с одной стороны, обличить Урзакия и Валента, а с другой стороны, – вразумить западных епископов, подпавших их влиянию на Аримино-никском Соборе, в данном комментарии выступает с полной определенностию. Хотя цитованное послание восточных епископов было адресовано вообще ариминским делегатам и даже с упоминанием на первом месте имен Урзакия и Валента, – однако в комментарии Илария Валент и Урзакий уже прямо противополагаются прочим делегатам, или скорее даже общей совокупности западного епископата: последний приглашается Иларием выяснить свое отношение к Урзакию и Валенту, заявить о своей солидарности или несолидарности с их догматикой. |
| 1459 Non differtis in aliquo tempus adeundi, neque de prudentibus ratione consilii aliquam vobis moram ad pereunctandum impenditis. Adeunt deinde vos non communicantes episcopis synodi legati Orientales, gesta omnia edocent damnatam quoque haeresim demonstrant: nonne oportuisset vos saltem vel nunc absistere et cunctarum disceptationum tenorem arbitrio reservari? Sed nescio cujus voluntatis vestrae conscientia recti. ludicium non recepistis. Ib. Нелишне заметить, что решительность, с какою противопоставляется в приведенной тираде поведение западных делегатов благоразумной стойкости и осмотрительности омиусианских епископов является новым косвенным указанием на происхождение этого фрагмента Илария до 360 г. Отмеченный тон речи Илария по крайней мере, был бы странным, если бы Иларий писал эти строки уже после того как произошло «падение» самых омиусианских епископов, eo ipso вставших на одну доску с ариминскими делегатами. 1460 Cfr. надписание epistolae missae ad Constantium imper. a perfidis episcopis: «Augusto Constantio synodus Ariminensis Orientalibus consentiens etc». Fr. 9. Migne, 10, 703 c. 1461 И эти сомнения Илария, как известно, впоследствии оправдались: на стороне ариминской унии оказалось далеко не большинство западных епископов. 1462 In conventu multorum vos arguentium, cur etiam non creaturam Dei filium diceretis, respondistis, sanctis ariminensibus non Christum creaturam negatum fuisse, sed dissimilem caeteris creaturis: quia in eo quod dictum sit, non esse creatum velut caeteras facturas, non quia creatio non sit, sed excipiatur a caeteris. 3 n. M. 10, 708 c. Начальные слова этой тирады намекают, что в Константинополе были собрания у восточных омиусиан с ариминскими делегатами, в которых несомненно видное участие принимал и сам Иларий. Известно, что в инкской формуле нет цитованных сейчас слов о своеобразной тварности Сына, равно как и некоторых других, замечаний о Сыне, которые Иларий ниже подвергает, критическому анализу. Очевидно эти замечания были высказываемы аримино-никскими делегатами устно, на упомянутых сейчас коллоквиумах в качестве пояснений к никской формуле, – прямых или косвенных выводов из нее. |
| Что Иларий написал какой-то историко-полемический трактат, об этом мы имеем положительное свидетельство такого авторитетного знатока современной церковной письменности, каков бл. Иероним, который притом был особенно усердным почитателем произведений Илария, собственноручно переписывавшим некоторые его творения 1405 . Перечисляя сочинения Илария, Иероним между прочим упоминает: Liber adversus Valentem atque Ursacium historiam Arimensis et Seleuciae synodi continens 1406 . Если это замечание не дает решительного права отождествлять цитоваиную «книгу» Илария «adversus Valentem atque Ursacium» с тем его «историческим трудом», от которого сохранились до нас фрагменты, то во всяком случае тот факт, что в т. н. 10-м фрагменте автор, приведя полностию письмо восточных омиусиан к ариминским делегатам в Константинополе (в 359 г.), обращается к ним с увещанием отречься от «вероизложения» (liber... fidei) Валента я Урзакия, и порвать общение с ними, дает весьма вероятные основания к такому именно отождествлению. Свидетельство Иеронима об Иларии, как авторе историко-полемического трактата против Валента и Урзакия, в связи с историей аримино-Селевкийского Собора, подтверждается свидетельством другого авторитетного историка, современника Иларию, – Руфина. Руфин сообщает при этом характерную подробность, что сочинение Илария имело своею специальною целию – вразумить тех западных епископов, которые подписали вероломную ариминскую формулу, – замечание, как увидим ниже, вполне гармонирующее с содержанием как 1-го фрагмента, излагающего общую задачу исторического труда Илария, так и 10-го фрагмента, который, от первой до последней строки представляет собою именно патетическое увещание, обращенное к ариминским епископам 1407 . Свидетельствуя, таким образом, об общем содержании и цели интересующего нас историко-полемического произведения Илария, Иероним и Руфин отчасти определяют и его внешний характер. Называя сочинение Илария «книгою» (liber), эти авторы дают понять, что оно вовсе не было каким-то беспорядочным собранием материалов, но представляют собой нечто целое, а называя его «книжкой» (libellus), Руфин отчасти намекает, что оно было хотя не незначительно по содержанию (plenissime conscripsisset), но имело характер злободневной брошюры, историко-полемического памфлета, что опять-таки, как увидим ниже, вполне гармонирует с данными других отмеченных нами категорий. |
| епископы должны были собраться в Аримине, восточные - в Селевкии Исаврийской (см. ст. Аримино-Селевкийский Собор ). При этом имп. постановлением предписывалось явиться на Соборы всем епископам. На местах это было истолковано так, что под «всеми» имеются в виду не только действующие, но и «опальные» епископы, и это дало возможность Е. прибыть на Собор в Селевкии ( Sulp. Sev. Chron. II 42. 3). Поначалу Е. примкнул к партии крайних ариан во главе с еп. Акакием Кесарийским ( Philost. Hist. eccl. IV 11; Socr. Schol. Hist. eccl. II 38). На заключительном заседании Собора 30 сент. 359 г. омиусианским большинством Е. был низложен с Антиохийской кафедры, и на его место тут же был поставлен некий Анниан ( Socr. Schol. II 40; Sozom. Hist. eccl. IV 22). Е. вместе с Акакием Кесарийским направился в К-поль к находившемуся там имп. Констанцию с жалобой на действия Селевкийского Собора. Здесь он встретился с посольством Ариминского Собора во главе с епископами Валентом Мурсийским и Урсакием Сингидунским, предоставившими императору омийскую исповедальную формулу, и примкнул к ним. Вскоре сюда же прибыло и офиц. посольство Селевкийского Собора во главе с епископами Василием Анкирским, Евстафием Севастийским и Сильваном Тарсийским. На состоявшемся в присутствии императора диспуте победу одержали омии во главе с Урсакием и Валентом. Омиусиане вынуждены были отступить, и в ночь на 1 янв. 361 г. все присутствовавшие епископы подписали ариминскую формулу. Когда был зачитан отрывок одного из приписываемых Е. сочинений, где выражается идея о неподобии Сына Отцу, Е. поспешил отречься от этих слов, заявив, что эти слова принадлежат Аэтию, что и было подтверждено последним ( Спасский. 1914. С. 402-403). Т. о., Е. удалось вернуть расположение императора. С приходом к власти имп. Юлиана Отступника (нояб. 361) политика Е. в отношении аномеев изменилась. Имп. Юлиан, памятуя о дружбе своего покойного брата цезаря Галла с Аэтием, вернул последнего из ссылки. Е. пригласил Аэтия в К-поль и одобрил рукоположение его во епископа, в к-ром сам участия не принимал (Ibid. |
| С 358 года началось новое обострение ситуации на восточной границе. Шапур II выдвинул римлянам требование передать Персии земли в Северной Месопотамии , которые еще в конце III века на краткое время захватывал царь Нарсес. Переговоры и обмен посольствами позволили Констанцию II выиграть некоторое время, но к разрешению конфликта не привели. Осенью 359 года персы во главе с Шапуром захватили Амиду , Сингару и несколько других пограничных крепостей. Летом 360 года Констанций II приехал из Константинополя на Восток и попытался предпринять ответное наступление, но его войска потеряли время в длительной и безуспешной осаде крепости Безабда . 1 февраля 360 года в Паризиях (ныне Париж ) войска без согласия Констанция II провозгласили Юлиана императором, это стало поводом к очередному мятежу. Возникновение новой угрозы на Западе парализовало военные усилия Констанция II против персов и вынудило его готовиться к гражданской войне. Заключать соглашение с Юлианом он не пожелал. Осенью 361 года, собрав силы, Констанций II вновь отправился на Запад для борьбы с Юлианом, но, достигнув Мопсуестии (в Киликии; ныне Якапынар, Турция), умер от лихорадки 3 ноября 361 года. Император был похоронен в соборе св. Апостолов в Константинополе . Поскольку Констанций II не имел наследников, Юлиан Отступник оказался единственным легитимным правителем Римской империи. Церковная политика Церковная политика Констанция II опиралась в основном на принципы толерантности, внедренные Константином Великим . Будучи воспитан как христианин, Констанций II уделял большое внимание жизни Церкви. Император не считал допустимым прямое управление церковными делами и, как правило, стремился опираться в своих решениях этих вопросов на мнение большинства епископата. В эпоху Констанция II большинство иерархов на Востоке империи придерживались мнения о необходимости уточнения и пересмотра Никейского Символа веры , принятия различных форм арианского вероучения , и под их влиянием Констанция II оказался сторонником арианства. В отличие от Константина Великого, который не одобрял прямого пересмотра догматики Никейского Собора , и имп. Константа , который строго следовал принципам политики своего отца , Констанций II считал необходимым способствовать развитию догматического церковного вероучения с помощью издания новых формул вероисповедания, которые, по мысли Констанция II и его сторонников, должны были исправить допущенные в Никее " неточности " и определить тем самым дальнейшие пути развития христианского богословия. Для этой цели Констанций II инициировал и поддерживал организацию нескольких больших Соборов. Двум из них - Сардикийскому ок. 343 года и Аримино-Селевкийскому 359 года - современники придавали статус Вселенских. В атмосфере постоянно развивавшихся богословских споров и умножавшихся партий сторонников тех или иных вариантов догматики Констанций II прилагал большие усилия к тому, чтобы сохранять вероучительное единство Церкви, но успеха не добился. |
|
|
