| Камнем преткновения для достижения мира оставался четвертый брак императора Льва. Подходящий момент для разрешения кризиса наступил, когда в 919 году государственная власть оказалась в руках друнгария флота Романа Лакапина, который выдал свою дочь за юного василевса Константина и вскоре после этого усвоил себе императорский титул. Роман снова удалил Зою Карбонапсину из двора, лишил ее власти и принудил ее к вторичному постригу. При поддержке Романа 15 июля 920 года в Константинополе был созван собор с участием епископов николаитов и евфимитов. Собор издал «О томос тис эносеос» (Томос единения), само наименование которого говорит за себя – согласованный текст этого акта был приемлем для обеих партий. Поводом к его изданию был, естественно, четвертый брак императора Льва, но в «Томосе» речь идет не об этом факте, а устанавливаются нормы, которыми регламентируется заключение повторных браков. Четвертый брак «Томосом» запрещался безоговорочно: «Отрицаем общей волей и судом позволительность четвертого брака и отвергаем его. И если кто, однако же, вздумает дерзнуть вступить в подобный запрещенный брак, таковой лишается церковного общения и теряет право присутствовать при богослужении, пока не откажется от этого брака» . «Томос» предусматривал ограничения в праве на вступление в третий брак. Вдовцам и вдовам, имеющим детей, и достигшим 40-летнего возраста третий брак не дозволялся. Бездетным лицам в возрасте старше 40 лет третий брак разрешался, но таковые лица подлежали пятилетней епитимии, с тем чтобы и после нее они могли причащаться лишь в праздник Воскресения Христова. Вступающие в третий брак в возрасте старше 30 лет при наличии у них детей отлучались от причастия на 4 года, после чего они могли приступать к Святым Таинам три раза в год: на Пасху, Рождество Христово и на Успение Божией Матери. Бездетные вдовцы и вдовы моложе 30 лет при вступлении в третий брак подлежали епитимии, срок которой не был указан в «Томосе». Беспрепятственно могли вступать во второй брак бездетные вдовцы и вдовы моложе 30 лет. Незаконное вступление в первый и второй брак влекло за собой, согласно «Томосу», отлучение от причащения до семи лет. Пресвитеры, венчавшие незаконные браки, подлежали извержению из сана. |
| Когда в 906 году был возбужден этот вопрос, Арефа, как и патриарх Николай Мистик, занял позицию акривии, отказываясь признавать четвертый брак Льва. Одновременно с низложением патриарха Николая и Арефа был отправлен в ссылку во Фракию. Но вскоре после этого он поддержал патриарха Евфимия, который из икономии признал брак василевса и был возвращен из ссылки в столицу. Но когда с воцарением Александра низложен был святой Евфимий, Арефа остался его сторонником, не признавая Николая Мистика законным патриархом. Примирение между патриархом Николаем и архиепископом Арефой состоялось уже только в 921 году, после издания «Томоса единения». Точная дата кончины Арефы Кесарийского неизвестна, но она относится к середине 930-х годов. На полях некоторых книг из своего собрания Арефа делал пометки, которые относятся к числу самых древних сохранившихся автографов Одним из главных увлечений Арефы было собирание древних рукописей. Некоторые из античных и раннехристианских текстов сохранились благодаря тому, что они попали в его коллекцию. Она содержала сохранившиеся благодаря ему манускрипты с текстами Платона, Аристотеля, Евклида, Лукиана, Элия Аристида, христианских апологетов, древнейший текст «Номоканона в XIV титулах». На полях некоторых книг из своего собрания он делал пометки, которые относятся к числу самых древних сохранившихся автографов. В его трудах имеются самые ранние сохранившиеся цитаты из «Размышлений» Марка Аврелия. Самое значительное сочинение Арефы Кесарийского – это его толкования на «Апокалипсис», в которых он опирается на своих предшественников Андрея Кесарийского и Икумения. Арефе, возможно, принадлежит также «Монемвасийская хроника», в которой рассказано об основании Монемвасии и содержится история этого города от VI до IX столетия. Арефа написал цикл стихов, посвященных памяти святителя Фотия, но он до нас не дошел. Сохранились его послания и речи, в частности, слово на погребение патриарха Евфимия. Последнее из дошедших до наших дней сочинений Арефы – это письмо, в котором он одобряет поставление на Патриарший престол в Константинополе юного сына императора Романа Лакапина Феофилакта. |
| По предложению императора на Константинопольскую кафедру синодом эндимуса был избран патриарший синкел Евфимий, по характеристике Продолжателя Феофана, «муж священнодостойный, скромный и богобоязненный» . Он появился на свет в 834 году в Селевкии Исаврийской и был родственником святого Григория Декаполита. С ранних лет он стремился к аскетическому житию и уже в юные годы принял постриг в одном из монастырей Вифинского Олимпа, откуда впоследствии перешел в обитель, расположенную в окрестностях столицы. В пору противостояния фотиниан и игнатиан Евфимий, вероятно, принадлежал к сторонникам патриарха Игнатия. Своим смирением, молитвенностью и подвижническим житием он снискал известность, и в правление Василия Македонянина был приближен ко двору, став духовником его сына Льва, которого он поддерживал и утешал, когда тот подвергся опале и оказался в заточении. Взойдя на престол, Лев Мудрый возвысил Евфимия. Он был назначен патриаршим синкелом и вскоре затем игуменом построенного тогда близ Золотых ворот Псамафийского монастыря, храм которого был освящен в честь святых бессребреников Космы и Дамиана. Став одним из советников императора, Евфимий не страшился противоречить ему. Он воспрепятствовал уходу в монастырь супруги василевса святой Феофано в пору увлечения царя дочерью самого влиятельного из сановников Стилиана Зауцы Зоей. После преставления Феофано Евфимий не дал благословения своему духовному сыну Льву Мудрому на брак с Зоей, за что впал в немилость царю и в 897 году был сослан в монастырь святого Диомида. После смерти Стилиана и Зои, когда император вновь овдовел, он вернул Евфимия в столицу, и тот снова занял должность патриаршего синкела. Евфимий I, Патриарх Константинопольский Но Евфимий не одобрил намерение царя устроить пышные похороны его третьей жены Евдокии в самый день Святой Пасхи и писал по этому поводу Льву: «Не помрачай управляемого тобою города в светлый и всечестный день святого Воскресения, и вместо веселия и радости о нашем спасении и воскресении не вводи плача и жалких воплей, ибо это недостойно нашей христианской веры; но, если принимаешь совет смиренного монаха-старца, пусть она (царица) предана будет гробу без публичного торжества. Да и какая ей польза от криков и бесчинных воплей следующих за гробом? Ведь и при этом она будет в гробу. Я знаю, что эти слова смирения ты сочтешь болтовнею; но ты увидишь – справедливость их – после» . |
| В результате возникло противостояние, подобное тому, которое в прошлом разделило епископат, духовенство и мирян на фотиниан и игнатиан. На этот раз признавшие Евфимия законным патриархом были названы евфимитами, а их противники составили своего рода партию николаитов, требовавших возвращения Николая Мистика на Константинопольскую кафедру. При этом персональное преемство связывало бывших фотиниан с николаитами, а игнатиан с евфимитами, в то время как в отношении приверженности к акривии или икономии дело обстояло иначе: николаиты придерживались принципа акривии, не признавая законности четвертого брака императора, а евфимиты оказались в этом спорном деле сторонниками далеко идущей икономии. Проявленная патриархом Евфимием приверженность канонической норме способствовала смягчению остроты конфликта двух церковных партий При этом позиция самого патриарха Евфимия в вопросе о браке царя не отличалась радикально от той, какую занял в свое время Николай Мистик. Хотя он венчал младенца Константина, за которым Лев хотел закрепить наследование трона, как василевса и соправителя отца, но он отказался от пересмотра дела Фомы, изверженного из сана за венчание четвертого брака императора, и не стал венчать Зою Карбонапсину как василиссу и августу. Проявленная им приверженность канонической норме способствовала смягчению остроты конфликта двух церковных партий, а также их последующему примирению, к чему стремился святой Евфимий. Ему удалось привлечь на свою сторону одного из самых влиятельных николаитов – архиепископа Кесарии Каппадокийской Арефу. Продолжая древнюю христианскую традицию печалования перед светской властью, Евфимий исхлопотал прощение Никите Пафлагонскому, которому предъявлено было обвинение в государственной измене – в составлении памфлетов на императора и заодно на него самого, патриарха. И все же преклонный возраст святителя не позволял ему действовать с надлежащей энергией, чтобы пресечь столкновения между своими сторонниками и их противниками николаитами, которые подчас принимали скандальный оборот. |
| Император, имея в виду поднять нравственность и развитие народа, ходатайствовал перед патриархом Николаем Грамматиком, чтобы при Великой церкви в Константинополе были назначены особые дидаскалы из священников и диаконов, которые обязаны учить народ как в храмах во время богослужения, так и вне богослужения, вероятно, в школах. Дидаскалам назначалось жалованье из царской казны, и они, в случае успешного исполнения своих обязанностей, могли достигать высших должностей. Император Алексей возлагал большие надежды на церковных дидаскалов и в них одних видел наиболее подходящих народных просветителей и воспитателей. Да и сами византийцы держались того же взгляда и считали духовных лиц и монахов своими единственными руководителями и наставниками. Биограф святого Нила Россанского (XI b.), сообщая о некоторых его увлечениях в молодости, приписывает это тому, что он воспитывался под руководством сестры и не имел никого из обычных наставников юношества, а именно из епископов, священников, игуменов и монахов. Чему и как учили в византийских начальных школах? – До нашего времени не дошли программы обучений в византийских школах, а учебники ещё хранятся в рукописном виде в различных европейских библиотеках, поэтому о предметах, входивших в круг школьного преподавания, и о способах обучения приходится судить по конкретным примерам отдельных лиц, учивших или учившихся в низших школах Византии. Курс преподавания в византийских школах открывался обучением чтению. Из письма митрополита Афинского Михаила Акомината к игумену монастыря Святых Исповедников можно видеть, что чтение изучалось по буквенному, аналитическому способу. Но, конечно, не во всех византийских школах обучение совершалось по определённому методу. В том же письме Михаила Акомината есть замечание, что в некоторых монастырских школах учение проходило без всякого метода ( μεθοδετως). Вероятнее всего, что в большинстве школ буквы изучались в алфавитном порядке, потом из них составлялись слоги и слова. В житии Антония Кавлея сообщается, что он, прежде всего, изучил буквы. |
| Патриарх Фотий и монах Феодор Сантабаренос. Миниатюра из «Хроники» Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 26. N 2. Fol. 107r) Патриарх Фотий и монах Феодор Сантабаренос. Миниатюра из «Хроники» Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 26. N 2. Fol. 107r) Однако убийство Михаила III в сент. 867 г. и приход к власти его соправителя имп. Василия I Македонянина (867-886), вынужденного в т. ч. в церковной политике опираться на противников своего предшественника, изменили расстановку сил. Фотий был низложен, а на Патриарший престол вернулся свт. Игнатий. Крайне малочисленный и проводившийся под председательством папских легатов Константинопольский Собор 869-870 гг. (Римско-католической Церковью он признан VIII Вселенским) утвердил это назначение ( Mansi. T. 16. P. 1-208, 308-420). Несмотря на безоговорочный успех на Соборе, др. планы папы Адриана II (867-872), сменившего Николая I, не были реализованы. Не поднимавшийся на Соборе вопрос о церковном подчинении Болгарии уже в марте 870 г. был решен в пользу К-поля, поскольку Болгария была признана архиепископией КПЦ. Требования Адриана II, стремившегося к низложению всех без исключения сторонников Фотия и продолжавшего препятствовать к-польским миссионерам на Балканах, вызывали недовольство императора и большей части КПЦ; одновременно это приводило к нек-рому сближению прежде противостоявших друг другу партий фотиан и игнатиан. После кончины свт. Игнатия в окт. 877 г. Фотий был восстановлен на Патриаршем престоле, а в 879-880 гг. в К-поле состоялся более многочисленный и представительный примирительный Собор, дезавуировавший решения предыдущего. На Соборе, знаменовавшем завершение фотианской схизмы, папские легаты признали законным патриархом Фотия и поставили подписи под решением, осуждающим любые добавления в Символ веры ( Mansi. T. 17. P. 373-526). Однако окончательное примирение игнатиан и фотиан состоялось лишь в Патриаршество свт. Антония II Кавлея (893-901) (RegPatr, N 596). Кроме того, как Собор 869-870 гг., так и Собор 879-880 гг. подтверждали признание за II Никейским Собором, осудившим иконоборчество в 787 г., статус Вселенского. Также решением Собора Болгария, не получая формальной независимости, исключалась из списков епархий КПЦ. В 886 г. патриарх Фотий был обвинен в измене, отправлен в ссылку и низложен имп. Львом VI Мудрым (886-912), на К-польский престол был возведен юный неопытный брат императора Стефан I (886-893), а затем столь же несамостоятельный Антоний II, ставленник имевшего большое политическое влияние при Льве VI василеопатора Стилиана Зауцы. |
| Итак Петр жил в IX и X веках. Ни года его рождения, ни года его смерти совершенно неизвестно. Издатель его жития и его сочинений Cozza-Luzi в своем вообще дельном исследовании о Петре и в этом вопросе старается прийти к каким либо определенным датам. Так он пишет, что Петр родился после 851 года. Эта дата извлечена им таким образом. По житию, Петр жил 70 лет (§ 20), по поздней памяти Даниила Аргосского, он присутствовал на Константинопольском соборе 920 (у Даниила 922) года и вскоре после того и скончался. Вторая посылка строго не обоснована. Современный агиограф говорит о 70 годах Петра – это факт достоверный; но он не говорит о присутствии его на соборе 920 г., об этом сообщает только наш современник (1870 г.), пользовавшийся сомнительного достоинства памятями и почерпнувший очевидно из них это известие. Но рассказ о присутствии Петра в это время в Константинополе, равно как легенда о подвижнике Феодосии, как об этом мы особо скажем в IV части настоящего сочинения, внушают подозрение, опираться на них мы не можем, а стало быть не можем определить и основные даты биографии святого. Житие св. Афанасия Мефонского, написанное хотя и близким его современником Петром Аргосским. 607 очень ничтожно в историческом отношении. Собственно говоря, это не в собственном смысле слова житие, это только надгробное слово, πιτφιος. Cozza-Luzi и другие утверждают, что слово это было произнесено автором при погребении Афанасия, однако едва ли можно согласиться с таким толкованием. Мы уже видели, что ритор и философ Никифор написал πιτφιον патр. Антония Кавлея, – не надгробное слово, как мы понимаем его теперь, а вообще «эпитафию», то есть характеристику деятеля, хотя бы даже и несовременного (ср. стр. 149); тоже самое видим и здесь. Любопытным кажется то наблюдение, что в обоих случаях агиографы знали жизнь своих героев очень недостаточно и желали заполнить пробел биографических сведений посредством риторики и обильных экскурсов в область классического мира Эллады. Здесь мы видим не непосредственное чувство автора, а только искусственное риторическое произведение в честь прославляемого героя, 608 прочитанное быть может, в день его памяти, 31 января. |
| Ни один голос не поднимается в защиту ее свободы по существу, никто уже как будто не чувствует той ее «иноприродности» государству, во имя которой столько крови пролито было за сто лет до этого… Мы говорили о совершенно исключительном значении, которое к концу седьмого века приобретает в Восточной Церкви Константинопольский патриарх. И вот, в общем развитии Византийской Церкви останавливает внимание следующий знаменательный факт: чем дальше идет время, тем Константинопольский патриарх оставляет все меньший и меньший след в истории; постепенно этот след сводится почти к одному перечислению имен. Речь идет, конечно, об общей характеристике, в которой попадаются и исключения. И все же, чтобы убедиться в правоте характеристики, достаточно сравнить, например, десятый век — эпоху Македонской династии, с двенадцатым — эпохой Комненов. После выдающихся патриархов иконоборческой эпохи — Германа, Тарасия, Никифора, Мефодия, следуют не менее выдающиеся — Игнатий, Фотий, Николай Мистик, (одержавший над императором Львом 6-м Мудрым победу в вопросе о четвертом браке), Полиевкт. Еще в 11-м веке мы встречаем таких «князей Церкви», как Михаил Керуларий (при котором было окончательно порвано общение Византии с Римом) или Ксифилин. Конечно, и в эти века не все патриархи могут уподобиться названным деятелям первой величины. Можно указать и на тихую фигуру Антония Кавлея и на скандального 9 патриарха Стефана (брата Льва 6-го — возведенного в патриархи девятнадцати лет!), в особенности же на Феофилакта, сына императора Романа Лекапина в течение тридцати трех лет позорившего своим неприличным поведением Византийскую Церковь. Но после 1081 года — воцарения Алексия Комнена патриархи как будто стушевываются. В византийских хрониках мы находим о них самые скудные сведения, по которым можно восстановить имена, главные «деяния», годы интронизации и кончины. Можно начертать своеобразную кривую, указывающую на постепенно бледнеющий образ патриарха рядом с все возрастающим блеском Василевса. И этот факт не случайный. |
| Нередко встречаются среди житий Метафраста короткие рассказы типа средневековой новеллы, совершенно реалистические по содержанию, где тема чудесного почти отсутствует. Таково небольшое «Житие Евгения и дочери его Марии», в котором девушка, надев мужскую одежду, под именем Марина поселяется в мужской киновии, а затем становится жертвой обмана и клеветы. Это житие предвосхищает те жития послеметафрастовского периода, в которых не только совершенно исчезают эпизоды чудесных явлений, но и сами герои изображены без обычного ореола святости. Как пример таких житий можно указать «Житие Марии Новой», умершей от побоев ревнивого мужа, или «Житие Ильи Нового » – человека, проведшего жизнь в странствиях. Описание странствий святого напоминает скорее позднеантичные романы, чем аналогичные агиографические сюжеты. Из житий более поздних особого внимания заслуживает в первую очередь «Житие Василия Нового», интересное своими мистическими мотивами в описаниях видений его автора (некто Григорий); «мытарства» души умершей Феодоры и картина Страшного суда выполнены настолько художественно, что житие пользовалось огромной популярностью в литературе Древней Руси 10 . В первой половине XI в. уже наблюдается вырождение житийного жанра. Для этого времени характерна такая вещь, как повествование об Андрее Юродивом, где из 245 глав 220 представляют собой рассуждения на научные и эсхатологические темы. Правда, в тех немногих главах, которые автор предназначил для основной сюжетной линии, содержатся комичные эпизоды: юродивый притворяется пьяным и потешает толпу на улице; он появляется на улице без одежды и подвергается преследованию мальчишек. Более колоритен эпизод безуспешной попытки совращения Андрея блудницей из публичного дома, возле которого юродивый поджидает свою компанию – подвыпивших гуляк, потешавшихся над ним до этого в кабачке: по своей композиционной законченности и виртуозному построению диалога эпизод этот близок к эллинистическим и ранневизантийским мимам. Написанное по шаблону «Житие Антония Кавлея» привлекает к себе внимание витиеватым и пышным стилем; это энкомий–эпитафия, свидетельствующая об основательном знакомстве автора с энкомиями времен второй софистики. |
| 3 поколение: 1. Преподобный Иосиф Песнописец, Святой Мефодий, просветитель славян, Блаженный Фотий, Патриарх Константинопольский, Святой Антоний, Патриарх Константинопольский, Преподобный Григорий Хозевит (Грузия), Преподобный Евфимий Новый, Южноиталийские Подвижники (греки). 2. Константинополь, Славянские страны, Афон, Вифиния, Юг Италии, Грузия. 3. Жития и творения: Преподобного Иосифа Песнописца, Святого Мефодия, просветителя славян, Житие Святого Антония Кавлея, Евфимия, Патриарха Константинопольского, и Евфимия Нового, Преподобного Григория Ханзитийского. Жития южноиталийских Святых; Творения Блаженного Фотия Константинопольского (особенно его письма). Пособия: Соколов И. И. Состояние монашества в Византийской Церкви с половины IX в. до половины XIII в. Казань, 1894. Житие Равноапостольных Кирилла и Мефодия (см. Книгу для чтения по Истории средних веков под ред. П. Виноградова, вып. 2-й) Х ВЕК 1 поколение: 1. Преподобный Михаил Малеин, Преподобный Андрей, Христа ради Юродивый, Преподобный Василий Новый; Блаженный Симеон Метафраст, Святой Евфимий, Патриарх Константинопольский, Святой Петр Аргосский, Святой Климент Величский. 2. Константинополь, Вифиния (Юг Италии). 3. Жития: Преподобного Михаила Малеина, Преподобного Андрея Юродивого, Преподобного Василия Нового, Святого Евфимия, Патриарха Константинопольского. Творения: Блаженного Симеона Метафраста, Патриарха Николая Мистика, Петра Аргосского, Житие и творения Святого Климента Величского. 2 поколение: 1. Святой Афанасий Афонский, Преподобный Симеон Благоговейный, Преподобный Лука Элладский, Преподобный Фантин-Калабрийский (Фессалоникийский), Преподобный Павел Латрский. 2. Афон, Константинополь, Юг Италии (особенно Калабрия), Эллада. 3. Житие Преподобного Афанасия Афонского. Его Устав и другие творения. Поучения Преподобного Симеона Благоговейного (о нем см. в «Словах» Преподобного Симеона Нового Богослова), Жития: Преподобного Луки Элладского, Преподобного Фантина и других южноиталийских Подвижников. В Житии Преподобного Нила Россанского о Преподобном Павле Латрском. |
|
|
