| Переписка архимандрита Антонина (Капустина) с графом Н.П. Игнатьевым. 1865–1893 г. М, 2014. С. 367. 469. Из письма посла в Константинополе Н.П. Игнатьева к архимандриту Антонину Константинополь (Пера) 30 марта 1873 г. Публикация Надеюсь, что вы, многоуважаемый отец архимандрит, убедились наконец в готовности моей делать все возможное, чтобы вам угодить. «По щучьему велению и по моему прошению» право недвижимой собственности русских подданных в Турции разрешено, несмотря на встреченную мною оппозицию в Петербурге между нашими консулами и милыми «знахарями» Востока, упорно державшимися мнения, что несравненно достойнее было с нашей стороны не подписывать протокола, нежели принять для русских права, предоставленные другим иностранцам. Здешний генеральный консул (Хитров 815 ) и Иванов 816 – Адрианопольский – надеялись до последней минуты, что я не поддамся вашему требованию, принижающему «великолепное отрицательное положение, нами занятое». Вы довольны, ну и слава Богу, – теперь переводите на чье хотите имя (русское) или Духовной Миссии тайком захваченные земли. Я поспешил известить вас по телеграфу и, чтобы скрыть ваше личное участие (от паши) в этом деле, адресовал телеграмму на имя Кожевникова. До первого августа дешевле переводы, нежели впоследствии. Но не пугайте сразу турок и иноверцев и лучше давайте им «через час по столовой ложке». Практического значения наших территориальных приобретений – с русской точки зрения – не вижу, – а быть по-вашему. Переписка архимандрита Антонина (Капустина) с графом Н.П. Игнатьевым. 1865–1893 г. М, 2014. С. 367. 470. Купчая крепость на Силоамскую пещеру в долине Иосафата Иерусалим 1 октября 1873 г. Пер. с араб. Копия Акт купли-продажи Сеид Мухаммед Тахир-эль-Халиди, наместник судьи г. Иерусалима Сие есть подлинный акт и законный, правильный документ, свидетельствующий нижеизложенное. Перед судом и в присутствии наместника судьи, подпись и печать коего выше значатся, явился Хусейн-бен-мустафа-бен-Зиида-эс-Сельвани и свободно, добровольно и находясь во всех законом требуемых условиях, показал, подтверждая свое показание свидетельскими показаниями, что пещера в скале, а равно и окружающ...( ) сию пещеру (...?), (пещера), находящаяся в северо-восточной части деревни Сельван, известная под именем Магарет-уль-Зенар, служившая для склада соломы, имеющая 10 локтей длины и 5 ширины, ограничиваемая с юга по направлению вверх местом, именуемым «Зенар» (Пояс) и общественной дорогой, которая отделяет сию пещеру от Детского Кладбища; с северо-востока – находящеюся здесь скалою; с севера – скалою, принадлежащею Мусе-бен-Салах-Ахмед; с запада – местом, тоже именуемым «Зенар», где проделан вход в пещеру со стороны, окружающ. |
| В 1861 г. журнал «Христианское чтение» напечатал путевой очерк «С Востока». 106 Его автор, архимандрит Антонин (Капустин) , в эти годы служил настоятелем русской посольской церкви в Константинополе. «Христианское население Константинополя извещено было, что с 1 числа июля начнётся экзамен в Халкинском Богословском училище, – писал архимандрит Антонин. – Желая воспользоваться благоприятным случаем видеть в совокупности стольких иерархов греческих и вместе с тем взглянуть на училище в самое занимательное для него время, решился и я, вослед многим другим, отправиться на издавна славящийся в качестве патриаршего убежища остров». Далее следовали открывшаяся с моря панорама Константинополя и азиатского берега, живописные картины самого острова, лесной дороги к зданию богословской школы, яркие портреты греческих иерархов, прибывших на выпускные экзамены, описание устройства школы, её учебных программ, подробный анализ греческого богослужения, пения, церковных облачений в сравнении с принятыми в России. Читатель получил возможность настолько близко и глубоко познакомиться с Халкинским училищем, что публикация в «Христианском чтении», без преувеличения, смогла успешно заменить личное присутствие на праздничной церемонии. В 1864 г. «Херсонские епархиальные ведомости» поместили на своих страницах статью протоиерея Серафима Серафимова «Несколько слов о преподавании славянского языка в богословском Халкийском училище в Константинополе». 107 Как профессор греческого языка Херсонской духовной семинарии автор знал все слабые и сильные стороны учебного процесса и смог объективно оценить возможности и перспективы преподавания славянского языка в богословском училище на Халки. Этот аналитический обзор был в русле внимания Русской Православной Церкви к состоянию дел в греческом богословском училище на острове Халки. То отношение, которое поддерживалось и всемерно укреплялось святителем Феофаном, поднимало в право славном мире авторитет Халкинской школы как уникального духовного училища, остававшегося на протяжении всей своей истории важнейшим центром по подготовке клира Константинопольского патриархата в Турции. Приложения Архимандрит Антонин (Капустин) с Востока |
| Разделы портала «Азбука веры» Описание В 1891 году Алексей Данилович Кившенко (1851-1895) сопровождал снаряженную Императорским Православным Палестинским Обществом археологическую экспедицию академика Никодима Павловича Кондакова в Палестину и Сирию, откуда привёз немало этюдов, воспроизводящих святые места, природу и народный быт стран Ближнего Востока. Он был знаком с архим. Антонином, и в знак особого почтения и благодарности за его труды и пастырскую деятельность написал его портрет. Перед нами уже немолодой человек, в монашеском облачении, с наперстным крестом на груди. Его лицо добродушно и открыто зрителю, художник изображает пастыря таким, каким он был в жизни – очень открытым, добрым, обходительным священником, заботящимся о вверенной ему пастве. Вместе с тем в глазах его, искрящихся любовью, молитвенным горением, глубокая мудрость, свидетельствующая о его необычайно плодотворной научной деятельности, пытливом уме, необычайной работоспособности. Действительно, вся жизнь этого удивительного человека была посвящена организаторской деятельности, строительству храмов, научным изысканиям. Его можно назвать основателем русской Палестины. Очень немногие исследователи Палестины, подобно отцу Антонину, так хорошо чувствовали Горнюю Силу Священной земли. Арх. Антонин Капустин верил, что каждый город, исторически связанный с жизнью Иисуса Христа-Спасителя и Библейскими событиями, имеет не только прошлое, но настоящее и будущее, — поэтому ее исследование было так важно для него и его соратников. Мы видим в скромном одеянии архимандрита простоту, необычайную деликатность. Он стремился откликнуться на просьбу простого человека, помогая бедным, жертвуя немалые денежные средства на строительство школ, больниц, приютов. Всю эту широту его служения художник смог отразить в этом простом и трогательном портрете, мастерски передав психологизм, черты характера этого выдающегося деятеля. История Архимандрит Антонин – являлся выдающимся духовным деятелем, богословом, начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме, возглавлявшим ее с 1865 по 1894 годы. Его имя связано с историей русского присутствия на Святой Земле. Большинство русских храмов, монастырей и зданий, которые сохранились до сегодняшнего дня, были построены при личном участии о. Антонина. |
| 5992,63 В предыдущем акте, как и в нынешнем, было выставлено 10 800 кв. м., но на основании ныне точно снятого плана в обоих участках имеется только 5922,63 кв м Один из участков был куплен в 1888 г. на имя Я.Е. Халеби, а другой в 1890 г. – на имя М. Гр. Капустиной (матери о. Антонина). В 1891 г. они были переведены на имя о. Антонина. В июле 1899 г. вся недвижимость была переведена на имя наследников о. Антонина Ежегодные налоги: В середине июля 1899 г. вся недвижимость принесена наследниками о. Антонина в дар Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергию Александровичу и записана на Его Августейшее имя. Верно, или земельный налог за постройки и за землю, засаженную деревьями, – 27 фр. 43 с. Ашар, или десятинный за эту же землю – ? Бедели-юшор. или десятинный за землю, запятую постройками, – 1 фр. 33 с. 512. Донесение генерального консула в Иерусалиме А.Г. Яковлева обер-прокурору Св. Синода К.П. Победоносцеву Иерусалим 3 сентября 1899 г. Копия В дополнение к донесению моему от 10-го августа с. г. за 833, я имею честь донести Вашему Высокопревосходительству об окончательном закреплении участка Дуббак с известными пещерами Руммание и Дейр-Ессиние, который числился до сих пор за Я.Е. Халеби, а ныне принесен в дар Его Императорскому Высочеству великому князю Сергию Александровичу. Этот участок расположен к юго-востоку от Иерусалима на склоне горы. У подошвы ее проходит та часть Кедронской долины, которая называется «Долина Сауахири», по имени кочующего здесь племени бедуинов «Сахури». От генерального консульства до этого места – 25 минут езды. Прежде чем приступить к описанию хода дел, я постараюсь объяснить, со слов профессора Олесницкого (см. его «Святая Земля», т. I, стр. 262 и стр. 406–411) 936 , историческое значение этих пещер, посещенных им в 1873–74 гг. Около Иерусалима имеются два главных древних некрополя. Один из них идет с северо-запада по долине Жоз от Гробницы Судей до Кедронской (или Иосафатовой) долины, начинающейся у северо-восточного угла Иерусалима. Другой расположен на склоне Масличной горы, в Кедронской долине, идущей под восточной стеной Иерусалима с северо–восточного до юго–восточного угла Святого Града. |
| Восемь лет его пребывания на патриаршем престоле принесли Миссии временное «потепление» отношений с Патриархией, которое вскоре было опять сведено к скрытой вражде Консульством и преобразованной из Палестинского Комитета Палестинской Комиссией, более могущественной, чем раньше, и начавшей вмешиваться даже в дела Патриархии. Еще более положение ухудшилось в 1882 году, когда, по смерти патриарха Иерофея, законно избранный на патриарший престол 29-летний архимандрит Фотий (Пероглу) был объявлен неподходящим «по молодости лет» и, под давлением Порты, был утвержден архиепископ Фаворский Никодим (ставленник российских дипломатов). Для Миссии это назначение было катастрофическим, так как архимандрит Фотий был человеком благородным и рассудительным (именно он, уже патриарх Александрийский, помогал русским во время Первой Мировой войны), к тому же он был другом отца Антонина до самой смерти последнего. Патриарх же Никодим, живший все время в Москве и не знавший лично Начальника Миссии, верил его врагам и требовал упразднения Миссии, а условием своего переезда в Иерусалим ставил удаление отца Антонина. Этот период в жизни отца Антонина был одним из самых тяжелых: Патриарх постоянно вмешивался в дела Миссии, грозил наказаниями за малейшую провинность (с его точки зрения, таковой являлось, например, ношение шляп членами Миссии во дворе русской церкви), настаивал, чтобы все требы совершались исключительно греческим духовенством. Против этого отец Антонин счел необходимым выступить открыто, так как, по его словам, Патриарх забыл или не хотел знать, что непонимание исповедующим языка исповедуемого равно отрицанию самого таинства и является «антиканоническим» и «антихристианским». Таким же неприемлемым считал отец Антонин и «тайный постриг» русских паломниц греческим духовенством ради получения их имущества после смерти постриженных и использования их для сбора денег в России. Начальник Миссии не раз обращал внимание Синода на этих лиц и рекомендовал переселять их на русскую территорию в Горней, но в России закрывали глаза на происходящее в Иерусалиме, хотя архимандрит Антонин характеризовал это как эксплуатацию русских паломников. |
| арх. Антонина и в пору расцвета его сил физических и духовных, нередко служило ему источником самых чистых, отрадных воспоминаний, успокоительно и ободрительно действовавших на его душу. «Трехмесячное пребывание в кругу своих русских, соединенное с братским радушием святогорцев и с пленительною местностью Св. Горы, напоминавшей мне беспрестанно своими лесами далекую родину, шипеть о. Антонин о своем пребывании на Св. Горе, держали меня, впрочем постоянно и на Афоне, под тихими и как бы родственными впечатлениями дома» 14 . «Помню я, говорить о. Антонин в другом месте той же книги, тяжелое величие севера! В его безграничных лесах, глухих и дремучих – по выражение народному, среди глубокого молчания, сырой, флегматической жизни земли, стоишь и подавляешься, бывало, неотразимым унынием – рабски чувствуешь свое ничтожество, и не можешь поднять господственного взора ни на что. Отдаленный шум ветра в верхушках гигантских дерев ввевает в мысль твою тупое и обездушивающее рассеяние, а переполненность растительной жизни, дикой и одичающей все, подпадающее влиянию сил её, – как бы не замечающей, как бы отрицающей случайно занесенное в нее, скудное бытие твое, наполняет душу страхом. Не раз я вынужден был бежать из грозной пустыни леса, чтобы спасти в себе присутствие духа. Таков север, severus! Оттого и подвиг северный суров, неприветлив, как бы не милостив! От того и подвижник там печален, важен, строг, холоден, как бы страшен» 15 . С дремучими, глухими лесами родины невольно связывается воспоминание у о. Антонина о русской осени, безжалостно уничтожающей всю красу их и навивающей на чувствительную душу иные впечатления. «В нашей осени, говорить о. Антонин, есть столько тихой, грустной красоты, столько глубокого нравственного смысла, столько созвучных душе, родственных тонов, что не желать видеть ее, кажется, значило бы не желать видеть самого себя. Нет! пусть придут своим чередом и осень желтая, и зима седая! Если бы даже за ними не ожидалась весна, и тогда пусть с равнодушием (если уже нельзя с радушием) относится к ним пришлец и присельник мира». |
| 61 Особенно резким было мнение московского митрополита по поводу донесения Антонина от 6 марта 1861 г. 62 Совершенно справедливое возмущение вызвало у Филарета наивное предложение Антонина обсудить с Патриархом проблему симонии в Восточной Церкви. Не вызвали у митрополита сочувствия и историко-канонические рассуждения Антонина о правилах Сардикийского собора, согласно которым Римскому епископу принадлежало право верховного суда над всей Церковью. Письмо Антонина от 6 марта, критический отзыв на него Филарета и ответное послание Антонина представляют собой целое полемическое исследование по каноническому праву. «Нимало не думаю, чтобы архимандрит Антонин был наклонен к неправославию. Но так могло случиться с человеком, который получил образование не под твердым руководством, а более собственными усилиями и не очень осторожно доверяет мудрованию собственному», – такую суровую и даже в некотором смысле опасную оценку Антонину дает митрополит Филарет. Разумеется, подобный «разнос» одного из самых содержательных донесений Антонина константинопольского периода вызвал у него обиду и тревогу. «Из Синода присланы горькие замечания мне по поводу письма моего к прокурору от 6-го марта. Отделал же мою худость неутомимый владыка Московский! – писал Антонин по этому поводу в своем дневнике 9 мая 1861 г. – Вечером уже писал ответ Св. Синоду на делаемые мне упреки в невежестве, в неуважении к духовной власти, в суемудрии, и, наконец, даже в неправославии». 63 К 16 мая пространные ответные письма были окончены и отосланы. Немного позднее, в июле 1861 г., во время своего посещения Константинополя, этой перепиской заинтересовался Н. П. Игнатьев (тогда директор Азиатского департамента), который попросил о. Антонина скопировать одно из писем для себя. 18 июля Антонин вместе с Игнатьевым посетил Патриарха, где «пустились в океан дипломации самой тонкой, самой гибкой, самой сладкой». 64 Это была первая встреча Антонина со знаменитым дипломатом, с которым впоследствии у него установились самые близкие дружеские отношения. |
| Отца Антонина иногда упрекают в том, что он посещал молитвенные собрания инославных (католиков, протестантов, армян, коптов) и даже иноверцев (иудеев). Но отец Варнава уверен, что отцу Антонину это не могло нанести вреда, потому что православная вера определяла всю его жизнь. Но как тогда быть с тем, что отец Антонин приобретал участки с христианскими святынями (например, с Мамврийским дубом) часто вопреки благословению Синода? Более того, Синод даже издал ykaзiv, запрещающий ему покупать эти участки на Святой земле. Но очевидно, что в исторической перспективе архимандрит Антонин оказался прав. «Следует помнить в этом случае, что церковное послушание не тождественно армейской дисциплине, а ставит во главу угла истину,— поясняет отец Варнава. — И в духовном облике отца Антонина есть многое, чему мы можем поучиться и чему должны подражать, если желаем стать настоящими христианами. Однако для прославления, как мы понимаем, всего этого недостаточно. Нужна воля Божия, знамение того, что отец Антонин угодил Богу. Как правило, таковыми знамениями служат чудеса, совершающиеся через посредство подвижника благочестия. Это с одной стороны. А с другой — требуется почитание церковным народом. Можем ли мы сегодня сказать, что имеется то и другое?» Память как путь к Православию Может ли возрождение памяти об отце Антонине привести современного человека к вере? Этот вопрос корреспондент ЖМП задал своим собеседникам. Настоятель храма протоиерей Владимир Тарасов Архимандрит Антонин Капустин мне очень симпатичен как человек. Таких людей нельзя предавать забвению. Нам нужно постараться, чтобы о нем узнало как можно больше его земляков. И если люди приедут сюда, наша задача сделать так, чтобы наш рассказ пробудил в них желание больше о нем узнать. Важно научиться интересно рассказывать об отце Антонине, тогда люди начнут вникать в историю его жизни, постепенно заинтересуются бытом той эпохи, верой отца Антонина. Значение может иметь даже то, что здесь сто лет на одном и том же приходе служили его прадед, дед и отец, ведь в 1865 году отмечали 100-летие рода Капустиных и основание прихода. И тогда, быть может, в них постепенно пробудится интерес к истории и к православной вере и возникнет потребность по-другому увидеть и устроить свою жизнь, чтобы в ней стало больше радости и больше творчества. |
| д. (29 сент. 1855 года). Или же пишут ему о смерти Гоголя, «известного нашего отечественного писателя ». Или вот дядя Иона справляется (7 ноября 1852 г.), набожны ли греки, как слагают персты для изображения креста, странноприимны ли они по-сибирски, есть ли в городе раскольники из христиан; или, например, вот такое старческое брюзжание: «Здоровье, какое Бог дал, советую беречь, и глаза по ночам в небо не пялить: потеряв их, стеклами не заменишь, а трубки и после глаз останутся. Вперяйте на небо чаще очи душевные, кои от того не портятся и лучше зрят невидимое, чем телесные. Притом же еще насмотришься на иной мир, знаешь когда... Мне из Екатеринбурга ближайший путь на вечное житие в Могилев (т. е. в могилу); и так обо мне не тужи... Гадаешь мне где-либо архиепископию, а мне тошнится от этой гадкости» – и дальше продолжает свои провинциальные расспросы, «видит ли о. Антонин Короля, отчего греки не любят пасхального звону, есть ли разбойники в Афинах?» О. Иоанн тоже все интересуется (6 февр. 1852 г.), кто русский посланник в Греции, министр ли, князь ли или генерал, какого вероисповедания, семейный ли или одинокий!., в каком вы у него почтении или подчинении, или презрении, любви или холодности, к кому ходит о. Антонин на исповедь; как служит: по-киевски ли, по-батурински ли или по-гречески – обедню с утреней вместе; знаком ли с греческим духовенством, где живет греческий Патриарх; раз там лекарства дороги, то как же бедные люди лечатся (12 сент. 1851 г.)? А на приглашение приехать в Афины, погостить к сыну, благодарит, но решительно за границу ехать отказывается, жалуется на немощи, и в случае чего, пожалуй, «негде будет в пути растереться» 105 . Вообще же все земляки и сородичи ахают, плохо себе представляют из-за своего частокола, куда же это попал их «Андрюша» и что же вообще все это значит, и несказано поражаются, ну как же можно жить без земляники, груздей, пельменей, теплой лежанки и пасхального трезвону. Войну 1855–56 годов о. Антонин провел в Афинах, не выезжая никуда. Его муза ответила следующими строфами на окончание ее и на заключение мира Мир (18 марта 1856 г.) Не простирай к нам больше рук своих, Восток, Не раздирай души напрасными слезами. Тебе мы не поможем более. Свой рок Неси один. Забудь, что было между нами. Восток, Восток! Ты с первых дней Руси Святой Был наш. Тебя на сердце мы носили веки. К тебе и взор, и вздох, и стон мы слали свой, Когда стремились на Тебя несчастий реки. Ты наш в то время был, как ратники Креста Идя спасать Тебя, Тебя лжецы распяли, – Как, сняв позор со Гроба Господа Христа, Над ним Христов хитон нешвенный разодрали. Ты наш был в страшный оный, неназванный час, Как грозно было сказано: «Уйдем отсюда». И пал Царьград. И свет светильника угас. И стал смеяться нам «прелаэый отинуды». Ты наш был, как Тебя нечистый Магомет Позорил, всем грозя огнем, мечом и пленом. Ты наш был, как карательный разгром побед Упал внезапно над безнравственным коленом. Ты наш еще недавно был... Души дитя. |
| Не оставлялись непрочитанными и наши отечественные путешественники: Коробейников, Барский, игумен Даниил. Вряд ли был о. Антонин тогда близко знаком с подобным ему историком и исследователем Востока, первым начальником нашей Миссии в Иерусалиме архимандритом Порфирием Успенским (впоследствии еписк. Чигиринским), но с памятью его и делами рук его встречался он повсюду на Востоке. Он как бы следом шел за незабвенным автором «Книги бытия моего»: и на Афоне, и в Египте, и на столпах Метеорских, и в самом граде Иерусалиме. А летом, когда нестерпимая жара убивает жизнь в Афинах, когда персонал посольства уезжает на морские купания и в отпуск, тогда и о. Антонин, обычно в сопровождении подобных ему любителей древностей, отправлялся в свои странствия, нагруженный картами, книгами, подзорной трубой, записными книжками и самым скудным запасом существенно необходимого имущества, в котором, впрочем, почти всегда первенствующее место принадлежало ящику с самоваром. Первая дальняя поездка его была в Рим в 1852 году. Манило его, конечно, место первых подвигов и страданий мучеников, Колизей и катакомбы, но, кроме того, влекла его туда возможность свидания с любимым «наставником, хранившим его юность», о. архимандритом Феофаном Авсеневым, тогда занимавшим в Риме то же место, что и о. Антонин в Афинах. О. Феофан пишет ему между прочим 13/25 января 1852 года: «В Санкт-Петербурге о тебе доброе мнение по случаю твоей книжки 100 . Однако в ней есть резкие промашки против догматики. Приими мой прежний совет: церковное красноречие, учительство – не твое поле. Твое – история, церковная археология, а главное твой дар – πνευμα κισερνησεως. Также ошибка, что ты переводишь с славянского на греческий; какая из того польза Русской Церкви, коей ты питомец? Почему не возьмешься исправить пролог по греческому тексту, чтобы сделать ясным, или «Добротолюбие»? Это сокровища, и вот была бы услуга для своей Церкви. Не сделайся ее ренегатом. Свое к ним перенести хочешь или у них побольше забрать для своей Церкви? Искупай получше время твоего пребывания в Греции...» 101 . |
|
|
