| Ржевский-Крестовоздв. или Воздвижен., II, 893. Ржевы-Володимировы, Твер. г., 1279. Ржищевский-Преобр., Киев. г., I, 392. Ризположенский – Арсениев, Волог. г., II, 621. Ризположенский-Костромской, I, 12. Ризположенский-Суздальский, II, 1114. Римлянина – Антониев – Новгородский, II, 617. Робейский-Ксенофонтов, Новгор. г., II, 902. Роговищский-Новгородский, II, 1309. на Рогоже Преобр., Твер. г., II, 1091. Родионовская – Илозеерская – Озадская, Новг. г., II, 821. Рождеств.-Богор., Калуж. г., II, 1122. Рождеств. – Богор. – Анастасов-Лихвинский, Туль. г., II, 614. Рождеств. – Богород.-Антониев – Новгородский, II, 617. Рождеств.-Богород.-Бобренев, Моск. г., I, 45. Рождеств.-Богор.-Боголюбов, I, 47. Рождеств.-Богор.-Боровский, II, 1121. Рождеств.-Богород.-Белгор., II, 1023. Рождеств.-Богор.-Гамалеевский, Черн. г., I, 151. Рождеств.-Богор..-Владимир., II, 1120. Рождеств. -Богород. -Возмицкий – Волоколамский, II, 1002. Рождеств.-Богор.-Воротиловская, Твер. г., II, 643. Рождеств.-Богород.-Глинская, Кур. г., II, 765. Рождеств. -Богород.-Голубинская, Волог. г., II, 769. Рождеств.-Богород.-Десятинский – Новгородский, II, 781. Рождеств.-Богор.-Домницкий, Черн. г., I, 174. Рождеств.-Богород.-Исаакова, Яросл.г., II, 835. Рождеств.-Богород.-Кандалашск., Киндаламский или Кокуев, Арх. г., II, 858. Рождеств.-Богор.-Коневецкий, Выборг. г., I, 255. Рождеств.-Богород.-Коренная, Кур. г., II, 883. Рождеств.-Богород.-Коржовец., Подол. г., II, 1132. Рождеств.-Богород.-Курмыш., II, 1131. Рождеств.-Богород.-Лисицкий, Лисичий или Лисий, Новгор. г., II, 908. Рождеств.-Богород.-Лужицкий, Моск. г., II, 910. Рождеств.-Богород.-Лукианова, Влад. г., II, 911. Рождеств.-Богород.-Лысковский, Нижег. г., II, 653. Рождеств.-Богород.-Мальский или на Малах, Пск. г., II, 1133. Рождеств.-Богород.-Медведева, Моск. г., II, 920. Рождеств.-Богород.-Михалицкий на Молоткове-Новгородский, I, 300. Рождеств. – Богород. – Молчанская – Софрониева, II, 933. Рождеств.-Богород.-Паданская, Олон. г., II, 1129. Рождеств. -Богор.-Палеостровский, Олон. г., II, 1035. |
| б) Св· Афанасий Великий пишет о святом Антоние Великом : «Однажды, пред вкушеием пищи, около девятаго часа, встав помолиться, Антоний ощущает в себе, что он восхищен умом, а что всего удивительнее, видит сам себя, будто бы он вне себя, и кто-то как бы возводит его по воздуху; в воздухе же стоят какие-то угрюмые и страшные лица, которые хотят преградить ему путь к восхождению. Поскольку же путеводители Антониевы сопротивлялись им, то требуют они отчета, не подлежит ли Антоний какой-либо ответственности перед ними, а поэтому хотят вести счет с самаго начала его рождения; но путеводители Антониевы воспрепятствовали тому, говоря: Что было от рождения его, то изгладил Господь; ведите счет с того времени, как сделался он иноком и дал обет Богу». Тогда, поскольку обвинители не могли уличить его, свободен и невозбранен сделался ему путь... Антоний имел... и сие дарование. Во время пребывания своего на горе в уединении, если иногда, предложив сам себе какой-либо вопрос, приходил в недоумение, то, по Божию промышлению, во время молитвы бывало ему о том откровение, и блаженный, по написанному, был научаем Богом ( Ис.51:13 ). Так однажды вел он разговор с пришедшими к нему о состоянии души по смерти и о том, где будет её местопребывание. В следующую ночь зовет его некто свыше, говоря: «Встань, Антоний, выйди и посмотри». Антоний выходит (ибо знал, кому должно повиноваться), и возведя взор, видит, что стоит кто-то высокий, безобразный и страшный, и касается главою облаков, и что восходят еще некие как бы окрыленные, и первый простирает к последним руки, и одним преграждает путь, другие же перелетают через него, и, миновав его, безбедно уже возносятся вверх; на последних великан сей скрежещет зубами; о тех же, которые падают вниз, радуется. Вдруг Антонию говорит голос: «Уразумей видимое». Тогда отверзся ум его и разумел он, что это есть прехождение душ, что стоящий великан есть враг, завидящий верным, и он подпадающих власти его удерживает, и возбраняет им идти далее, но не может задержать непокорившихся ему, потому что они проходят выше его». |
| 14) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), 301. Сборник (л. 272 об. – 279 об.), 30-е годы XVII в. Филигрань: Домик под крестом, обвитым змеей, и литеры N и А – Гераклитов, 335 (1631–1633 гг.). 15) РГБ, ф. 205 (Собр. Общества истории и древностей Российских), 321. Сборник (л. 204–239 об.), 30-е годы XVII в. Филигрань: Кувшин с двумя ручками под полумесяцем – типа Дианова и Костюхина, 741 (1634 г.); Гербовый щит под короной, пересеченный полосами – Дианова и Костюхина, 1060 (1634 г.). 16) РГБ, ф. 304 I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 664. Минея четья на сентябрь (л. 313–350 об.), 40-е годы XVII в. Точная копия Минеи Троиц., 665. Филиграни: Гербовый щит под короной – Дианова и Костюхина, 3 (1646 г.); Гербовый щит с лилией под короной, контрамарка PH – Дианова и Костюхина, 947 (1647 г.). 17) ГИМ, Синодальное собр., 797. Милютинская минея четья на сентябрь (л. 580–619 об.), 1646 г. Представляет сокращение Минеи Германа Тулупова (Троиц., 665). 18) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), 412. Сборник (л. 146–161 об.), сер. XVII в. Редакция Великих Миней Четьих без предисловия и без Сказания о чудесах. Филигрань: Щит с лилией под короной – типа Дианова и Костюхина, 931 (1646–1654 гг.). 19) РГБ, ф. 138 (Костромское собр.), 18. Минея четья (л. 270 об. – 290 об.), сер. XVII в. (описание см. в разделе Минейной редакции). § 7. Редакция Степенной книги Степенная книга создана около 1563 г. 548 Читающееся в ней Житие Федора Ярославского 549 в первой части является сокращением Антониевской редакции (пополненным родословными и другими материалами), а в статье о проявлении мощей и описании первых трех чудес – просто списком с Минейной редакции. Древнейшими рукописями Степенной книги являются списки 60-х годов XVI в.: ГИМ, Чудовское собр., 358 (л. 356–364) (по нижнему полю л. 3–8почерком XVI в. многозначительная надпись: «Книга Чудова манастыря собрана смиренным Афонасием митрополитом всеа Русии»); Томский краеведческий музей, 91; другие списки перечислены в издании 21 тома ПСРЛ. |
| Филигрань: Щит с буквой В под короной, под щитом надпись NICOLAS LEBE – Лихачев, 1957, 1958 (1594 г.). 52) ГИМ, собр. А. И. Хлудова, 239. Сборник (л. 220–221), 90-е годы XVI в. Филигрань: Щит с буквой В под короной, под щитом надпись NICOLAS LEBE – Лихачев, 1957 (1594 г.). 53) РНБ, Q.I.1153. Сборник (л. 15 об. – 16 об.; текст обрывается на словах: «аще кто в вас не блюдет, благослове. » – далее отсутствует один лист), кон. XVI в. Филигрань: Топор под полумесяцем – типа Лауцявичюс, 1692 (1585–1588 гг.). 54) РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, 1109. Сборник (л. 63–64 об.), кон. XVI в. 55) РНБ, собр. Общества любителей древней письменности, F.217. Сборник (л. 237–238 об.), нач. XVII в. Филиграни: Щит с лилией под короной – Лихачев, 1963, 1964 (1607 г.); Кувшин с одной ручкой под розеткой, на тулове литеры HI – Гераклитов, 411 (1607 г.); Гроздь винограда-Лихачев, 1962 (1607 г.). 56) Научная библиотека Саратовского университета, 382. Сборник (л. 18 об. – 21), 20-е годы XVII в. Филигрань: Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, на тулове литеры T H. Проложная статья – в составе компиляции с Антониевской редакцией Жития Федора Ярославского. 57) Институт истории, философии и филологии Сибирского отделения РАН, 3 77. Пролог (л. 54 об. – 56 об.), 20-е годы XVII в. Филигрань: Кувшин с одной ручкой под короной и полумесяцем, на тулове литеры РВ под полумесяцем – Дианова и Костюхина, 691 (1623 г.). 58) ГИМ, Музейское собр., 1389. Пролог (л. 50–51 об.), 30-е годы XVII в. Филигрань: Гербовый щит под короной – Дианова и Костюхина, 220 (1633 г.). 59) РГАДА, ф. 381 (Собр. Синодальной типографии), 383. Сборник (л. 77–80), 30–40-е годы XVII в. Филиграни: Щит с рогом изобилия под короной, контрамарка AD – Дианова и Костюхина, 1131 (1634 г.). 60) Научная библиотека Московского университета, 1832. Сборник (л. 1–3; Проложная статья – в составе Минейной редакции Жития Федора), 40-е годы XVII в. Филигрань: Щит с лилией под короной, под щитом литеры ID – Дианова и Костюхина, 901 (1624–1631 гг.). |
| В третьей части Антониевской редакции при описании 13 чудес заметно использование тех же источников, которые были определены для первой и второй частей. Начало рассказа о 1-ом чуде («О слепомъ»): «Некоему человеку … славна же и богату родителю сын, сему бо на многа времена зрак от очию отъятся, и многым врачем приходящим к нему, но не успеша ничто же» (Нижегор., 39, л. 33 об. – 34) – выписано из рассказа об аналогичном чуде Жития митрополита Алексия 531 . Дальнейший текст: «Слышав яже от преподобнаго бываемая чюдеса и прииде в манастырь Святого Спаса, вожю же его юноши отшедшу . . , благодарение воздаяше святому о прозрении своемъ» (Нижегор., 39, л. 34) списан с чуда «О прозревшим слепом» из Жития Сергия Радонежского (Троиц., 116, л. 395). Заключительная фраза вновь заимствована из Жития митрополита Алексия. Рассказ о 2-ом чуде «О муже, исцелевшем зубною болезнию» (Нижегор., 39, л. 34 об. – 35) полностью основан на чуде с Захарием Бороздиным из Жития Сергия Радонежского (Троиц., 116, л. 392– 393). В рассказе о 3-ем чуде «О беснующемся муже» автор ориентируется на изложение чуда «О иступившемь ума» Жития митрополита Алексия, а фрагмент «Сему же ума изступившю да толико, яко не ведати ему, камо идет … и абие в себе быв» (Нижегор., 39, л. 35 об.) переписывает из творения Пахомия Логофета 532 . В дальнейшем тексте встречаются выражения из статьи «О беснующимся велмужи» Жития Сергия Радонежского (Троиц., 116, л. 368–369), а именно: «бывшю же ему на пути», «и наложиша ему железа», «визите мя, иде же мя взясте, а тамо не хощю ити», «и водим бяше шестию человекъ», архимандрит «благослови его крестом», и др. В рассказе о 4-ом чуде «О мужи сухорукомъ» начальная фраза «Ни же се да умолчанно будет съдеянное святым: некоему юноши» (Нижегор., 39, л. 37) выписана из 4-го чуда Жития митрополита Алексия 533 . Весь дальнейший текст описания основан на чуде «О имущим сухую руку» Жития Сергия Радонежского (Троиц., 116, л. 395 об. – 396). Пятое чудо «О болящем трясовицею» (Нижегор., 39, л. 38) изложено в соответствии с имеющим тождественный заголовок рассказом Жития митрополита Алексия, причем начальный фрагмент «Ин же пакы человекъ Тимофеи именем, трясовицею одержим . и скоро исцеление получив» почти полностью переписан из названного источника 534 . |
| 260– 262 об.). На л. 260–265 об., написанных особым почерком и на особой бумаге, помещены выписки из Пролога. Эта часть сборника датируется 70-ми годами XV в. Филигрань: Голова быка под перекрестием – Брике, 15105 (1449–1468 гг.), 15100 (1480 г.). 4) СПФИРИ, ф. 238 (Собр. Н. П. Лихачева), оп. 1, 161. Сборник (л. 5–7), 70-е годы XV в. Филиграни: Буква P под цветком (два варианта) – Брике, 8684 (1452–1461 гг.), 8591 (1452–1465 гг.); Голова быка под стержнем с перекрестием – Брике, 14256 (1469 г.); Корона – Брике, 4646 (1473 г.). 5) Научная библиотека Казанского университета, 4635. Сборник (л. 11–12 об.), 80-е годы XV в. Филигрань: Голова быка под крестом и перекрестием – Лихачев, 3491 (1476 г.). 6) РНБ, Софийское собр., 1389. Сборник, содержащий выписки из Пролога (л. 392 об. – 395), кон. XV в. Филигрань: Голова быка под короной и цветком – Брике, 14592 (1488–1498 гг.). 7) РГБ, ф. 304 I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 643. Сборник (л. 21–23 об.), кон. XV в. Филиграни в основной части совпадают с водяными знаками рукописей: Троиц., 368 (1497 г.), Троиц., 369 (1497–1498 гг.), МДА, 48 (1497–1499 гг.). 8) РГБ, ф. 304 I (Собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), 466. Служебная минея на сентябрь (л. 366–368 об.), 1505 г. Проложная статья находится в составе Минейной редакции Жития Федора Ярославского. 9) ГАЯО, 446. Сборник (л. 134–137), нач. XVI в. Филиграни: Рука в рукавчике под розеткой – Брике, 11424 (1502–1508 гг.); Щит с лилией под крестом – Брике, 1568 (1500–1504 гг.); Голова быка под крестом, обвитым змеей, – Лихачев, 1347 (1508 г.). 10) ЯМЗ, 15522. Сборник (л. 351 об. – 353), нач. XVI в., рукопись входила в состав библиотеки Спасо-Ярославского монастыря. Филиграни: Голова быка с крестом на морде, под крестом с цветком, обвитым змеей, – Лихачев, 1350 (1508 г.); Тиара-Лауцявичюс, 1591 (1506–1509 гг.). Проложная статья – в составе компиляции с Древнейшим видом Антониевской редакции Жития Федора Ярославского. 11) РГАДА, ф. 181 (Собр. МГАМИД), оп. 1, 752. Сборник (л. |
| Аще же тако есть, то кую похвалу равную воздадим, так многому твоему, трудному, но и всеславному странствованию, священнейший монархо! Тверд и известен был еси в познании Создателя твоего, яко из млада изучивыйся священных писаний, и в них непрестанно поучаяся, и в разум истинный возрастая; что же, егда к тому придаеши еще и толь многия походы, земную и водную перегранацию, проходя и великую мира часть дом себе сотворяя, и еще не просто, но везде с любопытным розысканием, с пособием математических орудий и физических экспериментов, и бесед философских. И кто чтет лучше книгу Антониеву паче тебе? Засвидетельствовал еси о политическом твоем искусстве толикими премудрыми советами, промыслами, законами, и что много глаголати о сем? Довольно всякому (аще бо кто завистию и злобою слепотствовал: ниже бо может кто не ведети сего прямым невежеством) довольно глаголю, всякому сие рещи: зри на Россию, воспомяни прежднее, и виждь нынешнее состояние. Что же, егда еще и в живой, якоже рех, школе той политической, в многгостранной перегринации вящшаго и вящшего искусства навыкати тщишися? То бо воистину любомудрие, ни когдаже приобретенных вещей познанием доволятися, но большего всегда света искати. О военных искусствах твоих что речем? Глаголют и проповедуют толь многие и преславные виктории, которыми Россию твою, прежде презираему бывшую, сотворил еси всем врагом страшную, всему миру славную. А еще к тому сим преславным шествием множае и совершеннее и силу марсову умудрил, и мудрость укрепил еси. И по моему мнению, не больше устрашили супостат наших военныи твои походы, якоже устрашет их твой сей мирный к далеким народам поход. Тако ты удаляяся от отечества, отечество наши пользуеши: тако России твоей благополучную ловитву дееши, не при брезе точию плавая, но во глубину на широту мира поступая. При брезе сидят многии, которые служаще покою своему, чуждым и умом и действием, чуждыми очима и руками добро общее управляют. И тако таковым, аще что и благо успеет, восписатися может? Обычно глаголем, что счастием, то их деется: что же то самое есть? Разве что иначе говорить нельзя. |
| Для окрестных жителей колокольня служила маяком церковной жизни. Находясь на несколько возвышенном месте и имея своего росту 35 метров с крестом, она была видна издалека через луга и пашни. Рассказывают, что когда ударяли в большой колокол, то даже в дальних деревнях прихода, за 5-6 километров, звук был такой, как будто бы звонят над крышами домов. Спать долго было невозможно, даже самые ленивые, крестясь, вставали к молитве и дневным заботам. Однажды большой колокол дал трещину. Горе для прихожан было неутешное. Решено было немедля отправить колокол на переплавку. На веревках, с предосторожностями, при большом стечении народа опустили колокол на землю. Но как везти его дальше? Помогла природная смекалка. В одной из деревень стоял тогда льнозавод, а в нем паровая машина от настоящего паровоза. Ненужные паровозные оси с колесами лежали поодаль, заросшие травой. Тут они и пригодились: из них устроена была телега, на которую водрузили опущенный колокол. Тянуть телегу собралось множество народу – и старый, и малый пришли со своими веревками, кто с короткой, кто с длинной, впряглись, и... телега побежала по мощеной дороге как бы сама собой – так легко было тянуть. Так тянули 8 километров до станции Перетерка бывшей тогда железной дороги Новгород – Старая Русса, оттуда его отправили в Валдай. Когда колокол был перелит и доставлен обратно, стали всем миром поднимать. Несколько веревок тянули больше ста человек. Но случилось непредвиденное: при подъеме оборвалась одна из веревок, и колокол рухнул вниз на мостовую. От края при ударе откололся кусочек. Все обмерли. Настоятель храма, помолясь, благословил приподнять и ударить в край молотом – раздался мощный ровный гул. Пронесся вздох облегчения, колокол звонил! Но все же подъем отложили на завтра. Утром после Божественной Литургии и святого причастия колокол был поднят с легкостью, хотя народу собралось и меньше вчерашнего. Было это в 1920-е годы. В середине 1930-х годов по распоряжению властей большие колокола были сняты с колокольни и отправлены в Новгород на переплавку " для нужд рабоче-крестьянского государства " . Когда сбрасывали самый большой колокол, он зарылся глубоко в землю, пришлось откапывать лопатами. Колокола разбивали кувалдами и везли на подводах осколки на ту же станцию Перетерка. Железный язык большого колокола в рост человека еще долго лежал в траве, пока не был сдан в металлолом. |
| Блаженная кончина Антония не утаилась от ученика его в пределах Палестины. Иларион со слезами сказал одной благочестивой жене, желавшей посетить авву: «Ах, я бы сам хотел его видеть, если бы не сидел узником в собственной обители, и путь был бы мне на пользу, но увы, уже два дня как лишился мир великого мужа». Несмотря на то, Иларион стал собираться в Египет, будучи крайне огорчен чрезвычайным к нему стечением народа; клирики, миряне, всякого возраста и звания, непрестанно нарушали его уединение, в котором провел уже пятьдесят лет. «Я возвратился в мир, я получил уже воздаяние в этой жизни», – так жаловался он на самого себя братии. «Вот, вся Палестина почитает меня за нечто высокое, и под предлогом житейских нужд дом мой исполняется благами земли!» Тщетно стерегли его ученики, он решился их оставить, но едва услышала о том окрестность, тысячи народа собрались внезапно, чтобы удержать силою старца. «Оставьте меня, – говорил он плачущим, – не могу равнодушно видеть разрушаемых алтарей Христовых и проливаемой крови чад моих! Если же не отпустите, не стану принимать пищи». После семидневного голода вынужден был народ отпустить старца, и в сопровождении сорока иноков предпринял Иларион свое странствие к пустынной горе Антония, посетив на пути исповедников Египетских, сверженных с кафедр своих, епископов Драконта и Флегонта. На горе Антониевой обрел он двух учеников его Исаака и Пелусиона, с которыми обходил все места, прославленные жизнью аввы. «Здесь он молился, здесь воспевал псалмы, – указывали они пришельцу, – вот здесь трудился, а там отдыхал от трудов своих; этот виноградник и пальмы насаждены его руками, и им самим возделан малый огород и ископан водоем для поливания сада, и вот его земледельческие орудия». Иларион с благоговением ложился на одр своего учителя в тесной келий, иссеченной в скале, где едва можно было поместиться человеку. Он спросил о месте погребения аввы, и его отвели в сторону от вертепа, но неизвестно, показали ли могилу, ибо Антоний строго запретил то ученикам. |
| Германа не стало! Так блаженно почил он сном праведника 13 Декабря 1837 г. На другой день по смерти о. Германа, бык, который при нем вырос, стал тосковать, и с тоски ударился лбом о дерево и свалился мертвый на землю. Похоронив своего старца, над могилою его ученики поставили деревянный памятник. «Я сам видел этот памятник,» – говорит нам якутский, священник Петр Кашеваров, – и теперь могу сказать, что он нисколько не тронут временем и как будто бы сегодня сколочен.» Видев славную жизнь о. Германа, видев его чудеса, видев исполнение его пророчеств и наконец блаженное его успение, «вообще все местные жители», – свидетельствует преосвященный Петр, епископ Новоархангельский, викарий Камчатский и Алеутский, – имеют благоговейное уважение к нему, как к святому подвижнику, и вполне уверены в его богоугождении 48 . Приведенные нами примеры из совершенного подвижничества в обеих формах жизни монашеской, форме штатной и форме общежительной, неопровержимо доказывают, что монашество наше в обеих своих формах также свято, также благодатно, как во времена преподобных Пахомиев и Антониев великих . Мы представили факты: против фактов нет возражений. Недостатки современного монашества возражением быть решительно не могут: те же недостатки были и в цветущей древности; недостатки свидетельствуют только о немощи человеческой. Они вовсе не плод мнимого богатства монастырей; вовсе не следствие штатной или общежительной формы монастырского воспитания. Нарушение монашеской дисциплины зависит исключительно от свободной воли, а воля свободна и в богатой, и бедной обители, и при штатной, и при общежительной форме монашеской жизни. Единственное средство, по завету великих отцов, действовать на свободу воли – это есть пример настоятеля, кроткое и мудрое увещание, отеческие, оберегательные меры и великое долготерпение. Подвижника нужно воспитать, – и святые обители были и суть места духовного воспитания. В монастыри принимали лиц всех возрастов, даже престарелых и детей, если только они стремились к подвигам жизни монастырской. |
|
|
