| „Правительствующий сенат, слушав доношение уфимской провинциальной канцелярии, приказали (20 февраля 1744 г.): понеже, по именному блаженныя памяти государыни императрицы Анны Иоанновны, 736 года, указу велено, в башкирах мечетей и школ без указов вновь не строить, а чтоб старые испразднить, того не изображено; да и по определению правит. сената 742 г. ноября 2(19) дня велено: новопостроенные за запретительными указами мечети, по силе св. синода определения, а наипаче в таких местах, где восприявшие веру греческого исповедания жительство имеют, сломать, и впредь строить не допускать; а ежели где оные татары жительство имеют, во отдалении от новокрещеных жительству и особливыми от них селами и деревнями состоят, а в них мечети есть; но и о таких казанской, астраханской и воронежской губерний губернским канцеляриям, согласаясь с епархиальными архиереи и на мере постанови, донести в правительствующей сенат и ожидать конфирмации; а в башкирских жилищах, как известно, новокрещеных жительства никто не имеют, и они же состоят под особливыми указами; того ради имеющемся ныне в той уфимской провинции в башкирских жилищах татарские мечети впредь до указа оставить, дабы те башкирцы, как бригадир Аксаков представляет, не поставили себе в тягость, и от того не воспоследовало б какого помешательства, а впредь без особливых из сената указов таких мечетей не строить“ 28 . Надобно удивляться, как местное правительство уфимской провинции было увертливо. Еще Анна Иоанновна запретила в 1736 году вновь строить мечети среди башкир. Можно предположить, что эта государыня не желала закреплять башкир в магометанстве, так как они тогда были еще почти чужды магометанства и придерживались более шаманских, языческих заблуждений. В 1742 г. был издан указ о сломании мечетей в видах ограждения религиозно нравственной жизни новокрещенных. Бригадир Аксаков, не к чести своей, подобно сибирской канцелярии, начал хлопотать об интересах магометанства среди башкир: стал наводить объяснения на указы. Если был прислан указ о сломании мечетей среди башкир, то и следовало его исполнить, тем более, что башкиры состояли „под особливыми указами“. |
| Здесь, следовательно, не нужно было даже брать во внимание, при сломании мечетей, тех условий, какие были узаконены среди довольно уже укрепившегося магометанства татар казанских. Присовокупим к этому еще и то, что несправедливо было доношение уфимской провинциальной канцелярии о том, будто „в башкирских жилищах новокрещеных жительства никто не имеют“. Еще в 1742 г. архимандрит Димитрий Сеченов, управляющий конторою новокрещенных дел, доносил св. синоду, что из башкир, исповедовавших магометанство, обращено к христианству в 1741 и в январе 1742 г. 143 души 29 . Надобно заметить, что доношения уфимской провинциальной канцелярии не отличались обстоятельностью. В них напр. вовсе не показано, сколько тогда (в 1744 г.) было башкир в этой провинции и сколько было в то время у них мечетей. В 1744 же году явилась мечеть близ Оренбурга. Анна Иоанновна вызывала людей к Оренбургу и дала некоторым преимущества тем, кто согласится поселиться в Оренбурге. Охотников на переселение было очень мало. В 1744 г. казанские татары, „люди торговые и пожиточные“, самоохотно изъявляли желание поселиться и жить при Оренбурге, на основании данных преимуществ. Они просили только, чтобы их уволили от дачи рекрут и позволили им свободно отправлять свою веру, т. е. строить мечети. Правительствующей сенат согласен был с представлением тайного советника Неплюева о желании казанских татар поселиться близ Оренбурга и дал знать, чтобы „тех татар принять только двести семей, а более не принимать, и при приеме их накрепко наблюдать, чтоб принимаемы были люди пожиточные и торги производить могущие от чего б в тамошнем, яко вновь заведенном месте, коммерция распространялась и от того интересу ее императорского величества было приращение; а подушные деньги платить за них в те места, где они положены, собирая с них из оренбургской комиссии, а рекрут с них не брать, а им , вместо того, когда случай требовать будет, служить с прочими нерегулярными около Оренбурга; службы також и мечеть им вне города, где их особо селение будет, по силе данной городу Оренбургу привилегии, построить позволить, токмо всех их обязать, чтоб они в свой магометанский закон из подданных ее императорского величества и из других народов, которые туда приезжать будут, никого не подговаривали и не превращали“ и проч. |
| В научной лит-ре как дата начала конфликта между патриархами К. и Самуилом встречается 1705 г. (DTC. T. 3. Col. 1915). Она основана на ошибочном сообщении греческого ученого XVIII в. А. Комнина-Ипсиланти, к-рый считал, что К-польский патриарх Герасим II занял престол не в 1688, а в 1677 г., а начало Патриаршества Самуила приходится на 1699 г. ( Κομνηνς-Υψηλντης. 1870. Σ. 264, 277-278). По оставлении К-польской кафедры К. удалился на Синай, где занялся богословием и в 1717 г. составил остающийся неопубликованным (Hieros. S. Sepulcr. 373. Fol. 3-36) «Трактат о примате папы» (Εγχειρδιον περ τν πρωτεων το Ππα). В перечне выдающихся греч. мыслителей 1721 г. заметка о К. содержит похвалу его учености (в т. ч. светской) и рассказ о работе в б-ке Синайского монастыря; конфликты 1710-1714 гг. не упомянуты ( Προκοπου. 1872. Σ. 494). При содействии своего ученика Мануила Ипсиланти К. взошел на Александрийскую кафедру в сент. 1723 г. В 1727 г. К. посетил в Каире рус. путешественник В. Г. Григорович-Барский, в путевых заметках он описал гостеприимство К., который позволил ему остановиться на Патриаршем подворье ( Лопарёв. Каталог алекс. патриархов. С. XCIX-C). В мае 1735 г. имп. Анна Иоанновна распорядилась выделять «всем восточным престолам и монастырям» 500 р. каждые 5 лет. К. был извещен об этом решении посланием Синода от 10 авг. 1736 г. ( Порфирий (Успенский). Алекс. Патриархия. С. 248). Преемником К. на Александрийском престоле стал Косма III (1737-1746). Ист.: Προκοπου Δ. Επιτετμημνη παρθμησις τν κατ τν παρελθντα ανα λογων Γραικν// Σθας. ΜΒ. 1872. Σ. 480-503. Лит.: Κομνηνς-Υψηλντης Α. Εκκλησιαστικν κα πολιτικν τν ες δδεκα βιβλον Η, Θ κα Ι, τοι Τ μετ τν Αλωσιν (1453-1789). Κωνσταντινοπολις, 1870. Σ. 264, 277-278, 294-296; Γεδεν. Πνακες. Σ. 621-622; Лопарёв. Каталог алекс. патриархов. С. XCIII-C; Порфирий (Успенский). Алекс. Патриархия. С. 10, 14, 35-36, 232-248; Παπαδπουλος Χ. Περ το Κλαυδιουπλεως (Σιναου, Κωνσταντινουπλεως, Αλεξανδρεας) Κοσμ//Να Σιν. 1905. Τ. 2. Σ. 894-899; DTC. T. 3. Col. 1915-1916; Hofmann G. Griechische Patriarchen und römische Päpste: Untersuch. u. Texte. R., 1928. [Bd.] 1: Samuel Kapasules, Patr. v. Alexandrien, u. Papst Klemens XI. S. 86-87, 101-103. (OrChr; 13, 2); 1934. [Bd.] 3. 4: Samuel Kapasoules: Seine neuentdeckten Briefe an Papst Klemens XI. S. 110-128. (OrChr; 36, 2); Fedalto. Hierarchia. Vol. 1. P. 13; Vol. 2. P. 585; Podskalsky. Griechische Theologie. S. 400-401. |
| Правда, Синод еще сохранил доступ к слуху царскому, но деда текли по указанному наклону. Императрица Анна Иоанновна первоначально вступилась за права Синода и Сената, восстановив их в прежней силе и самостоятельном значении на пользу церкви и благо государства; но она не устояла в твердости своих решений перед внушениями окружавших престол советников. Фельдмаршал Миних в своих записках свидетельствует: «Остерман предложил Ее Величеству образовать Кабинет для заведования важнейшими государственными делами, который объявлял бы указы или повеления Ее Величества Сенату и другим присутственным местам, поместив в оный Кабинет с Остерманом одного только князя А.М.Черкасского, которым Остерман надеялся управлять. Миних исполнил это поручение. Императрица согласилась 49 . Возникший таким образом Императорский Кабинет, имея перед глазами свежие традиции Верховного Тайного Совета, поступал и действовал с большей решительностью в своих распоряжениях. Синод подпал под указы Кабинета, которые иногда подписывались рукою государыни. Елисавета Петровна, упразднив Кабинет, восстановила положение Св.Синода, который и продолжал свое существование в духе Петровских предначертаний, пока последние не уступили место новым течениям, приведшим Синод к современному его положению. Т.Барсов 3 Для примера см. П.С.П. и Р. 16, 235, 255, 321, 448, 482, 511, 526, 571, 593, 705 и так. др. 29 Для прим. см. Опис.доукм и дел Архива Св.Синода T.VII, 190, 262, Т. VIII П.С.П. и Р. 1877, 2119, «Сборн. русс. истор. общ.» Т. LV 33 Так в 1727г. Св.Синод обращался к Высокому Сенату по ходатайству московской Духовной Дикастерии о принятии по просьбе помещиков на священно-церковно-служительские должности тех из бывших причетников, которые по переносе 1722г. «за излишеством» были отрешены от церквей и положены в подушный оклад. Высокий Сенат уважил это ходатайство под условием платежа подушного оклада за таковых помещиками. Синод поставил в известность всех архиереев для подлежащего в подобных случаях руководства «без препятия». Опис.докум. и дел Арх. Св.Синода m.VII, ср. П.С.П. т. VII В другой раз Синод обращался к Сенату по ходатайству астраханского епископа Варлаама, который просил разрешение ставить в священники и причетники лиц из купеческого звания и разночинцев на место умерших из духовенства от морового поветрия. Сенат согласился и на это ходатайство с тем, чтобы за купцов, выходящих в духовное звание, купечество платило подати, а разночинцы не были бы беглые и положенные в подушный оклад, не состоящие под делом, свободные и в военную службу неопределенные П.С.П. и Р. Опис. докум. и дел Арх. Св.Синода m.VIII Читать далее Источник: Барсов Т.В. Положение святейшего Синода в ряду высших государственных учреждений//Христианское чтение. 1896. No 1–2. С. 53–92. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Вера в промысл Божий странным образом соединилась в сознании Екатерины с верою в предчувствия и сновидения. Месяца за два до смерти Петра, Екатерина подверглась страшному его гневу, а перед этим видела следующий сон, оказавшийся пророческим. Она видела, что постель ее внезапно покрылась змеями, ползавшими во всех направлениях. Одна из них – самая большая бросилась на Екатерину, обвила кольцами ей все члены и стала душить ее. Екатерина защищается, борется со змеею, и наконец, душит ее. Тогда все прочие мелкие змеи поспешно сбежали с ее постели. Екатерина истолковала себе этот сон так, что ей будут грозить большие опасности и что она выйдет из них, невредима. Обстоятельства подтвердили истолкование. Перед смертью Екатерина видела другой сон, опять верно истолкованный ею. Ей снилось, что она сидит за столом, окруженная придворными. Вдруг появилась тень Петра. Петр одет, как одевались древние римляне. Он манит к себе Екатерину. Она идет к нему и уносится с ним под облака. Улетая, она бросила взор на землю. Там она увидела своих детей, окруженных толпою, составленною из представителей всех наций, шумно споривших между собою.– Екатерина истолковала сон так, что она должна скоро умереть, и что по смерти ее в государстве; наступят смуты. Такова была своеобразная религиозность Екатерины, свойственная только женской душе. Петр II-й (1727–1730) О религиозном характере малолетнего Государя не может быть речи. Несомненно, что в его натуре были добрые задатки. «Подобно Веспасиану» говорил Петр в Сенате, «постараюсь, чтобы никто не выходил от меня с печальным лицом». Несомненно, что воспитание его было крайне пренебреженно, или даже намеренно испорчено. «Молодые государева лета», рассуждает Щербатов, «от распутства его сохраняли, но подлинно есть, что он был веден, чтобы со временем в распутство впасть». Но ранняя смерть не дала развиться ни добрым, ни злым начаткам. «Обнадежив подданных чаянием великих благ», гласить надгробная надпись, «отошел с сего света... И горе нам согрешавшим: рассыпалась радость сердец наших: спал венец с главы нашей». Сетования конечно искренние, но быть может напрасные! Воспитание малолетнего Петра было ничем не лучше воспитания Ивана Грозного, – и кто знает, был ли бы взрослый Петр II лучше взрослого Ивана IV. Анна Иоанновна (1730–1740) |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.4 из 5) Иван Иванович Лажечников Ледяной дом Роман (1835) Петербург зимы 1739/40 г.: снежные бугры, безлюдство. Императрица Анна Иоанновна, хотя выезжает и занимается делами, приметно гаснет день ото дня. Бирон, герцог курляндский, очищает себе место правителя. Кабинет-министр и обер-егермейстер Артемий Петрович Волынской, гофинтендант Перокин, тайный советник Щурхов и граф Сумин-Купшин ждут случая свергнуть временщика. В четверг святочной недели в доме кабинет-министра Волынского идут приготовления к масленичным игрищам, которые ему поручено устроить государыней. Перед хозяином дома и его секретарем Зудой проходят вереницы пар представителей народов, обитающих в России, среди которых не хватает малороссиянина. Женщина из пары цыган поражает хозяина сходством с любимой гоф-девицей государыни — молдаванской княжной Мариорицей Лелемико. Цыганку зовут Мариула, она — мать Мариорицы, не ведающей о своем происхождении. Оставшись наедине с Волынским, цыганка отрицает родство с княжной, но соглашается содействовать хозяину в сближении с Мариорицей ждет перемены императрицы к Бирону. Его секретарь Зуда остерегает хозяина вступать в борьбу с герцогом, сам же со слугой похищает труп Горденки. Анонимный помощник передает подлинный донос малороссиянина, хотя перед тем за удачу обнаружения этой бумаги племянник Липмана Эйхлер пожалован Бироном в кабинет-секретари. Другая страсть женатого Волынского — восемнадцатилетняя княжна Мариорица Лелемико. Дочь молдаванского князя, с малолетства лишившись отца и матери, она досталась в удел хотинскому паше, но после взятия Хотина русскими Мариорица была поручена милостям государыни. Фатализм, которым княжна была с детства напитана, подсказывает, что при рождении назначено любить ей Волынского. Кабинет-министр всеми возможными путями — через цыганку, которая требует с мнимого вдовца обещания жениться на сироте, через тщеславного учителя Мариорицы Тредиаковского — пишет к княжне Лелемико, скрывая от нее, что женат. Герцог, распуская слухи о смерти жены Волынского и задерживая ту на время в Москве, подогревает любовную интригу с молдаванскою княжной. Бирон нашел слабую пяту этого «Ахиллеса», ведь императрица не надышится на девчонку. Поэтому герцог позволяет гадалке вход во дворец ко княжне, а влюбленным — переписку. |
| Больше услуги Мариулы не требуются герцогу, и цыганку не пускают во дворец. Подачкина извещает несчастную мать, что Волынской женат. Мариула бросается к кабинет-министру и рыдает, молит, обвиняет его. Пристыженный ею Волынской составляет княжне письмо, в котором открывает правду о себе. Обезумевшая от горя Мариула, пытаясь защитить дочь, тоже вынуждена открыть Мариори-це свою тайну. Союзники Волынского Щурхов, Перокин и Сумин-Купшин приходят на шутовские родины козы, с тем чтобы рассказать государыне истину о бремени, возложенном на Россию ее курляндским любимцем. Попытка не удалась — их берут под арест в крепость. Зуда уверен: из любви Мариорицы можно построить лестницу хоть на небо. Для спасения головы ее возлюбленного он берет в сообщники княжну Лелемико, которой Анна Иоанновна дорожит без меры. Та передает государыне в тайне от Бирона бумаги Горденки, чем возвращает самодержавное доверие друзьям Волынского. Приходит время назначенной свадьбе шута в ледяном доме. В этот день императрица очень весела, как бы утешаясь победой над своим фаворитом. Час настал: себя открывает тайный союзник Волынского — племянник Липмана Эйхлер сообщает о коварных планах Бирона самой государыне, и та, убежденная красноречием его сердца, приказывает решить с поляками по мнению кабинет-министра. К вечеру весь город узнает об опале Бирона. Жена Волынского возвращается из Москвы с радостью — под сердцем носит она будущего сына. Но государыня хочет, расстроив этот брак, отдать Мариорицу за Артемия Петровича. Навлекая на себя немилость, кабинет-министр отказывается. Мариорица решает пожертвовать собой для блага Волынского: она составляет письмо к государыне, в котором открывает свое цыганское происхождение — Волынскому нельзя на ней жениться; далее она клевещет на Бирона и на себя. После того княжна нетерпеливо ждет милого Артемия на последнее свидание, в волнении просит пить. Служанка подносит ей отравленное питье. От волнения Мариорица не замечает ничего. Вот и ее Артемий, вот порог ледяного дома, наступает ее час, ради которого пришла она в мир: она принадлежит ему. Вернувшись со свидания, княжна умирает. |
| 28 Граф Бурхардт Христоф фон Миних (1683–1767) – генерал-фельдмаршал. В 1721 г. был приглашен служить в Россию в должности генерал-инженера, руководил строительством Ладожского и Обводного каналов. В царствование Императрицы Анны Иоанновны сблизился с ее фаворитами, грр. А. И. Остерманом и Э.-И. Бироном, содействовал назначению Бирона регентом. Восьмого ноября 1740 г. Миних совершил переворот и сам стал перв. министром, сместив Бирона и сделав регентшей Анну Леопольдовну. Вскоре впал в немилость и подал в отставку (1741). 29 Речь идет о дворцовом перевороте 1741 г., когда силами преображенских гвардейцев (с помощью придворного доктора Иоганна Германна Лестока (1692–1767) и фр. посланника марк. Шетарди) была свергнута с рус. престола Брауншвейгская фамилия – Император Иван Антонович (1740–1764) и его мать, Анна Леопольдовна (1718–1746), состоявшая при нем регентшей. На престол вступила Елизавета, дочь Петра Первого. 30 Императрица Екатерина II (1729–1796) взошла на рус. престол в результате дворцового переворота 1762 года. 31 Емельян Иванович Пугачев (1740/1742–1775) под именем Императора Петра III предводительствовал Крестьянской войной – бунтом казаков и инородцев, в 1773–1775 гг. охватившим огромные земли между Волгой и Уралом. 32 В 1810 г. селения государственных крестьян в Петербургской, Новгородской и нескольких южных губерниях были обращены в военные поселения, где крестьяне совмещали воинские повинности с земледельческим трудом, что резко сокращало расходы по содержанию армии. В военных поселениях было несколько бунтов, самый значительный – в июле 1831 г. в Старой Руссе Новгородской губернии – был остановлен присутствием Государя. 33 Бунт на Сенной – зд. говорится о «возмущении» во время эпидемии холеры в Петербурге 23 июня 1831 года. Возбужденная толпа с криками и с обвинениями врачей в отравлении народа ворвалась в одну из больниц и убила врача в тот момент, когда он оказывал помощь умиравшему. Узнав об этом, Император Николай I приехал на место бунта и словами вразумления остановил возмущение: «Нам послано великое испытание: зараза; надо было принять меры, дабы остановить ее распространение: все эти меры приняты по моим повелениям. Стало быть, вы жалуетесь на меня; ну вот я, здесь! И я приказываю вам повиноваться. Вы, отцы семейств, люди смирные, я вам верю и убежден, что вы всегда прежде других уговорите людей несведующих и образумите мятежников! Но горе тем, кто позволяет себе противиться моим повелениям! К вам не будет никакой жалости! Теперь расходитесь! В городе зараза! Вредно собираться толпами. Но наперед следует примириться с Богом! Если вы оскорбили меня вашим непослушанием, то еще больше оскорбили Бога преступлением: совершено было убийство! Невинная кровь пролита! Молитесь Богу чтобы Он вас простил!» (цит по: Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 3. С. 325). |
| Левенвольды, Миних – все протестанты и потому, конечно, будут против книги Яворского, но они должны действовать хитро: императрица религиозна и предана вере отцов: манифест 17 марта не был делом притворства с ее стороны; немцы не пойдут прямо сами затрагивать эту сильную струну, они могут легко действовать через русских, которых заступничество за Феофана и советы потушить дело, могущее волновать верноподданных разных вер и наций, Анна не могла заподозрить. Феофилакт написал «Апокризис, или Возражение на письмо Буддея». Но для издания книги нужно было высочайшее соизволение. К кому же Феофилакт обратился из Твери в Москву для его исходатайствования? К князю Дм. Мих. Голицыну! Князь отговаривался болезнью; тяжело было для его самолюбия признаться, что не может исходатайствовать ничего при дворе, особенно в самом скользком деле, и он говорит посланному от Феофилакта, зачем тот спешит с своим сочинением, если написал, то пусть исправляет; ученый князь приводил в пример св. отцов, которые, написавши книги, долго их исправляли, и преосвященный Стефан долго исправлял «Камень веры», и напечатана она после его смерти. Феофилакт обратился к известному архимандриту троицкому Варлааму, духовнику императрицы. Феофилакта вызвали в Москву, он был во дворце и получил позволение писать на Буддея, но потом его снова потребовали во дворец и обязали под смертным страхом не писать на Буддея. Сам Феофилакт так объяснял дело: «В бытность его во дворце приехал друг новгородского преосвященного, князь Ал. Мих. Черкасский, и знатно, что, по наговору оного архиепископа, князь о том разговорил ее императорскому величеству. И все это препятствие учинилось старанием преосвященного новгородского». Лопатинскому запретили писать в защиту Яворского, но какой-то протестант написал против него и пустил рукопись под заглавием «Молоток на Камень веры», где Яворский выставлен католиком, иезуитом и вся его деятельность представлена в черном свете. Автора «Молотка» не отыскивали, но отыскали людей, участвовавших в переводе книги Рибейры на русский язык, двоих архимандритов и членов Синода – новоспасского Евфимия Коллети и ипатьевского Платона Малиновского. |
| И вдруг в России выходит книга, направленная против протестантизма, и, что всего хуже, автор ее мирволил католицизму, умолчал о различии между русскою и римскою церковью и брал против протестантов оружие у католических полемистов. Значит, отношения извратились; русские духовные вступают в союз с западною церковью против протестантизма. Вслед за лейпцигскою рецензиею появилась против «Камня веры» целая книга, приписанная известному ученому Буддею; в 1731 году богослов Мосгейм издал диссертацию против одной главы из «Камня веры» – О наказании еретиков. Протестантское движение вызвало католическое: если протестанты вооружились против книги Яворского как полезной католицизму, то католики должны были вооружиться для поддержания союзницы, и доминиканец Рибейра, находившийся в России при испанском посланнике герцоге Лириа, написал сочинение против книги Буддея, в защиту книги Яворского. Но если книга Яворского возбудила такой интерес между протестантами и католиками, то понятно, что полемика, завязавшаяся по ее поводу, должна была возбудить сильное внимание в России, где к общему интересу присоединялся еще интерес личный. Стефан Яворский был обруган в книге Буддея, а имя Стефана было теперь священным именем для известного кружка людей, противоположного той «ученой дружине», которая считала своим главою Феофана. Рецензент лейпцигских актов противопоставил Лопатинскому, решившемуся издать такую нелепую книгу архиерея новгородского, мужа ученого, благоразумного и умеренного, который не одобрил книги. Лопатинский рассердился, решился отвечать на книгу Буддея и высказывал подозрение, что эта книга вовсе не принадлежит Буддею, а написана Прокоповичем. Но время препираться с протестантами и ссориться с преосвященным новгородским было выбрано самое дурное. Анна воцарилась и самодержавствовала; люди, не любившие Феофана и уже по этому самому сочувствовавшие направлению Яворского, были в опале, не имели никакой силы; русские люди, получившие теперь значение как главные виновники уничтожения голицынского замысла, князь Черкасский с товарищи, должны поддерживать своего ревностного союзника Феофана, который имеет еще других, более сильных защитников; Бирон, Остерман. |
|
|
