| В период Первой мировой войны и последовавших революционных событий, несмотря на сложные условия, трудности с использованием научной литературы и ряд других проблем, продолжал научно-преподавательскую деятельность. На приглашение еп. Анатолия (Грисюка), профессора и ректора Казанской духовной академии, переехать в Казань ответил отказом. В 1918 году утвержден в звании доцента и избран экстраординарным профессором Киевской духовной академии. Скончался 28 сентября 1918 года, после болезни. Оценки Один из выдающихся отечественных патрологов конца XIX - начала XX века, наследие которого, несмотря на сравнительно небольшое число опубликованных трудов, не утратило значения до настоящего времени. Будучи знатоком не только первоисточников, но и всей имеющейся на тот момент научной, в первую очередь западной литературы по патрологии и церковной истории, он являл собой тем не менее образец самостоятельно мыслящего в рамках Предания Церкви ученого. Характеризуя его научную деятельность А. Прахов, его современник, замечал, что он обнаруживал, «за исключением трудов знаменитого Болотова, беспримерную в русском богословии самостоятельность работы». В магистерской диссертации, сохранившейся (не полностью) в рукописи, и 2 опубликованных на ее основе книгах, «Преп. Максим Исповедник и византийское богословие» (1915) и «Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника» (1917), он впервые в русской церковной науке представил учение прп. Максима в наиболее полном объеме как целостную богословскую систему и результат синтеза византийского святоотеческого богословия, поместив его в контекст исторической эпохи и богословской мысли периода христологических споров (V-VII вв.). В диссертации учтены и освещены практически все доступные отечественные (не менее 10) и зарубежные (не менее 30) научные издания, имевшие отношение к прп. Максиму и к византийскому богословию V-VII вв. в целом, проведен подробный (в т. ч. сравнительный) анализ данных различных житийных и иных церковно-исторических источников и на их основе осуществлена авторская реконструкция хронологии жизни и произведений прп. Максима, включая обзор всех его сочинений, а также их многочисленных отрывков в других источниках. |
| Временный Патриарший Священный Синод был учрежден 18 мая 1927 г. Заместителем Местоблюстителя Патриаршего Престола митр. Нижегородским Сергием (Страгородским), опиравшимся на прецедент существования Синода при Патриархе св. Тихоне. В этот день митр. Сергий провел совещание с архиереями, выбранными им для оказания помощи в осуществлении высшего церковного управления: митр. Тверским Серафимом (Александровым), архиепископами Костромским Севастианом (Вести) , Вологодским Сильвестром (Братановским) , Звенигородским Филиппом (Гумилевским) , Хутынским Алексием (Симанским) , еп. Сумским Константином (Дьяковым) . Из участников совещания митр. Сергий образовал Временный Патриарший Священный Синод, полномочия к-рого по аналогии с В. С., образованным Патриархом св. Тихоном в 1923 г., проистекали из полномочий учредителя. В состав Синода Заместитель Местоблюстителя включил также митр. Новгородского Арсения (Стадницкого) , пребывавшего уже много лет в ссылке в Туркестане и лишенного права выезда оттуда, а также только что выпущенных тогда на свободу архиепископов Самарского сщмч. Анатолия (Грисюка) и Вятского Павла (Борисовского) . 20 мая 1927 г. НКВД выдал справку о временной регистрации Синода. В акте митр. Сергия об открытии Синода говорилось: «Проектируемый при мне Синод ни в какой степени не полномочен заменить единоличное возглавление Российской Церкви, но имеет значение лишь вспомогательного органа, лично при мне, как Заместителе первого епископа нашей Церкви. Полномочия Синода проистекают из моих и вместе с ними падают» (ЦВ. 1927. 3. С. 3). В соответствии с этим разъяснением как сами участники Синода, так и их число определялись не избранием, а волей Заместителя Местоблюстителя совместно с членами Синода. В 1935 г. митр. Сергий писал: «Учреждая восемь лет назад при себе Временный Патриарший Священный Синод... я отнюдь не считал такой формы управления ни окончательной, ни наилучшей для нашей патриаршей Русской Церкви. Мое желание было: на первых своих шагах иметь около себя известных мне преосвященных архипастырей, чтобы с помощью их организовать и надлежащим образом направить работу нашего центрального церковного управления». |
| Каз., 1916. С. 196-199). По окончании КазДА И. оставлен профессорским стипендиатом на кафедре догматического богословия. 20 сент. того же года по ходатайству и. о. ректора архим. Гурия (Степанова) и вопреки решению академического Совета, избравшего др. кандидата, был назначен указом Синода исполняющим должность доцента 2-й кафедры Свящ. Писания НЗ. Рекомендуя И., архим. Гурий отмечал его необычайное трудолюбие, кропотливость, усидчивость, способность к научным трудам, отличное знание евр. языка, а также совр. иностранных языков, «истолковательную способность в изъяснении Слова Божия», глубокую религиозность и стремление «к внутреннему опознанию христианского учения как благодатного дара Духа Святого». И. отказался от назначения, считая преподавание столь важного предмета непосильным для себя, но после беседы со старцем-духовником согласился, а за неразумную поспешность должен был положить 300 земных поклонов с Молитвой Иисусовой. За руководством в преподавательской деятельности И. обращался к проф. Н. Н. Глубоковскому . С 13 мая по 14 сент. 1916 г., во время летних каникул, с разрешения ректора КазДА Чистопольского еп. сщмч. Анатолия (Грисюка ; впоследствии митрополит) И. исполнял обязанности священника в действующей армии при 83-й артиллерийской бригаде. 24 (по др. данным, 30) июня 1917 г. распоряжением протопр. военного и морского духовенства Г. И. Шавельского с согласия и рекомендации Учебного Комитета при Святейшем Синоде был назначен проповедником при штабе 2-й армии (Западный фронт). В нач. 1918 г. вернулся в Казань. Обращался в сер. мая с ходатайством об освобождении на поруки арестованного настоятеля Раифского в честь Грузинской иконы Божией Матери муж. мон-ря игум. Варсонофия. Вскоре И. был арестован по обвинению в критике декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» , в распространении листовки «Значение самодержавия в строительстве Российского государства» и в связях с атаманом А. И. Дутовым, который возглавлял борьбу оренбургского казачества против большевиков. |
| По некоторым данным в 1918 году было расстреляно 827 священнослужителей, в 1919 году – 19 и заключено в тюрьмы 69. По другим данным в 1918 году было расстреляно 3000 священнослужителей, а 1500 – подверглись другим репрессиям. В 1919 году была расстреляна 1.000 священнослужителей и 800 – подверглись другим репрессиям . Официальные данные, представленные на имя Поместного Собора и Высшего Церковного Управления к 20 сентября 1918 года были таковы. Убиенных за веру и Церковь было 97 человек, из них имена и служебное положение 73 были точно установлены, а имена 24 человек к этому времени были неизвестны. 118 человек находились в то время под арестом . Из известных архипастырей, претерпевших в этот период гонений мученическую кончину были, священномученики: митрополит Киевский Владимир (Богоявленский); архиепископы: Пермский и Кунгурский Андроник (Никольский), Омский и Павлодарский Сильвестр (Ольшевский), Астраханский Митрофан (Краснопольский); епископы: Балахнинский Лаврентий (Князев), Вяземский Макарий (Гневушев), Кирилловский Варсонофий (Лебедев), Тобольский Гермоген (Долганев), Соликамский Феофан (Ильменский), Селенгинский Ефрем (Кузнецов) и другие. Первым практическим результатом действия декрета было закрытие в 1918 году духовных учебных заведений, включая епархиальные училища и храмов при них. Исключение составила только Казанская Духовная академия, которая благодаря стараниям ее ректора епископа Чистопольского Анатолия (Грисюка) продолжала свою работу до 1921 года, когда епископ Анатолий и преподаватели академии были арестованы по обвинению в нарушении декрета об отделении Церкви от государства. Практически с 1918 года были прекращены духовное образование и научная церковная деятельность. Это же самое можно сказать и о книгопечатании, с 1918 года любые издания христианской литературы стали невозможны. Лишь в 1944 году с разрешения властей был открыт Богословский институт и пастырские курсы, преобразованные в 1946 году в Духовную академию и семинарии. В соответствии с декретом было запрещено преподавание Закона Божия в школах. Согласно разъяснению Наркомпроса от 23.02.1918 г. преподавание религиозных вероучений детям до 18 лет не должно было принимать форму... правильно функционирующих учебных заведений, поэтому запрещалось преподавание религиозных учений в храмах и на дому. В развитии декрета Наркомпрос от 3.03.1919 г. постановил: " Воспретить лицам, принадлежащим к духовенству всех его родов, всех вероисповеданий, занимать какие-либо должности во всех школах... Виновные в нарушении сего воспрещения подлежат суду Ревтрибунала " . |
| Февральский, а затем и октябрьский перевороты привнесли смятение в умы и опустошение в души людей. И лишь немногие сумели сохранить трезвый взгляд на происходящие события; одним из них был, несомненно, и профессор Несмелов. С начала 1918 года начинается цепь трагических событий, приведших, в результате, к закрытию Академии. Здания последней вначале были заняты Псковским кадетским корпусом, затем – тифозным военным госпиталем и мусульманскими военными отрядами. Профессора Академии вынуждены были существовать на нищенское жалованье, выплачиваемое еще по штатам, разработанным при Временном правительстве. Некоторые профессора покинули в это время академическую службу по причине невозможности прокормить семью на то, что получали за свои труды, некоторые умерли от тифа. Оставшиеся, движимые стремлением сохранить дух Академии, и не желая мириться с разгромом казанской высшей духовной школы, проводили занятия у себя на квартирах и в Иоанно-Предтеченском монастыре, где тогда находилось Епархиальное управление. Во время отсутствия ректора Академии, епископа Анатолия (Грисюка) , в тяжелые и трагические дни после взятия Казани Красной армией (владыка находился на сессии Поместного Собора в Москве) исполняющим обязанности ректора был Несмелов. Пользующийся безупречной репутацией деятеля твердого и последовательного в отстаивании интересов Академии, человека огромного авторитета в академически-университетских и церковных кругах, Несмелов замещал Преосвященного ректора и во время вынужденных отъездов последнего в Москву. У профессуры Академии исполнение Несмеловым подобных обязанностей, сопряженных тогда с совершенно недвусмысленными угрозами со стороны властей, вызывало тем большее уважение, что все знали о семейной трагедии Виктора Ивановича: один из трех его сыновей – Валентин, был среди тех семерых большевиков, которые вторгшись в июне 1918 года в пределы Раифской обители, были убиты сбежавшимися из окрестных сел крестьянами. Эта личная драма тяжело переживалась Виктором Ивановичем еще и потому, что избрание сыном пути, приведшего к столь бесславному концу, сам Несмелов рассматривал как личное поражение, поражение педагога, пекущегося о духовном возрастании будущих деятелей Церкви и просмотревшего духовную болезнь собственного сына. И все же это не ожесточило Несмелова, не заслонило перед ним необходимости и важности его общественно-церковного служения, не встало между ним и Церковью . |
| 4 марта 1990 г. был избран народным депутатом Украины. Принимая участие в работе Верховной рады Украины, А. выступал против националистического курса «Руха», за что подвергался нападкам со стороны представителей националистических кругов. В 1991 г. А. встал в оппозицию сепаратистскому курсу митр. Киевского Филарета (Денисенко) , это закончилось конфликтом, в результате к-рого 7 авг. 1991 г. А. был переведен на Ивано-Франковскую и Коломыйскую кафедру, к тому времени уже практически уничтоженную греко-католиками и автокефалистами. Отказавшись принять это назначение и не видя возможности противодействовать губительной для Церкви политике митр. Филарета, А. подал на его имя прошение об увольнении за штат. 7 сент. 1991 г. был отправлен на покой. После Архиерейского Собора РПЦ 31 марта - 5 апр. 1992 г., в апр. этого же года, А. был возвращен на Винницкую и Брацлавскую кафедру. Решением Свящ. Синода от 26 июня 1992 г. переведен на Одесскую и Измаильскую кафедру, возглавив одну из крупнейших епархий УПЦ, стал постоянным членом Свящ. Синода УПЦ. В 1993 г. вновь назначен ректором Одесской ДС, а 27 авг. 1995 г.- председателем Учебного комитета при Свящ. Синоде УПЦ. На Архиерейском Соборе РПЦ в февр. 1997 г. А. был в числе архиереев, высказавшихся против дальнейшего участия РПЦ в экуменическом движении. По представлению А. Свящ. Синодом УПЦ совершены местные канонизации подвижников благочестия, чье служение связано с Одессой, в т. ч. свт. Иннокентия (Борисова), архиеп. Херсонского, прп. Кукши (Величко) Одесского, св. прав. Ионы Одесского, Атаманского , сщмч. Анатолия (Грисюка), митр. Одесского, прп. Гавриила Афонского . По благословению А. в Одесской епархии открыто неск. новых мон-рей. Награжден орденами РПЦ и др. поместных Церквей. Соч.: Идея искупления у древних языческих народов и в ветхозаветной религии: Курс. соч./МДА. Загорск, 1966; Святая мученица Фотина//ЖМП. 1966. 4. С. 62-64; Духовность Православия в выдающихся его представителях//БТ. 1973. Сб. 10. С. 120-128; О познании Бога//ЖМП. 1973. 6. С. 29; Епископ Порфирий (Успенский)//Там же. 1975. 5. С. 76-78; 6. С. 68-72; Митрополит Иоанн, бывший Пражский и всей Чехословакии: (Некролог)//Там же. 1976. 9. С. 39-42. Лит.: Наречение и хиротония архимандрита Агафангела (Саввина) во епископа Винницкого и Брацлавского//ЖМП. 1976. 3. С. 7. В. И. Петрушко Рубрики: Ключевые слова: АГАФАНГЕЛ (Преображенский Александр Лаврентьевич; 1854-1928), митр. Ярославский и Ростовский, исп. (пам. 3 окт., 30 окт., в Соборе Липецких святых, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской, в Соборе Новомучеников и исповедников Радонежских, в Соборе Отцов Поместного Собора Церкви Русской 1917-1918 гг., в Соборе Ростово-Ярославских святых и в Соборе святых Эстонской земли) |
| То были первые жаворонки, певшие Руси весну ее Православия над зеленевшими всходами ее веры. Центр русской истории передвигается к северу — является новый богатырь с новыми ратниками, чудный Радонежский игумен. Далеко по крайнему северу Руси разлетелись птенцы его святого гнезда». И вся русская история творилась и творится прежде всего этими богатырями и ратниками, своими усердными молитвами и прошениями незримо управляющими, по благодати Божией, ходом ее. Поэтому и возрождение святой Руси, свидетелями которого, как уповаем, являемся ныне мы, немыслимо без них. При учете такой важнейшей роли иночества в истории Православной Церкви, и особенно в истории Русской Православной Церкви, в данной серии предполагается напечатать, в первую очередь, очерк истории древнеегипетского монашества П. Казанского, работу о палестинском монашестве архимандрита Феодосия (Олтаржевского) и о сирийском — иеромонаха Анатолия (Грисюка). Хотя в ряде моментов эти книги устарели, они в целом верно изображают первоначальный этап становления иночества. Труд И. Соколова о византийском монашестве, написанный на основе глубокого изучения источников, может послужить весомым дополнением к ним. Данные работы русских ученых, на наш взгляд, должны составить своего рода фундамент всех дальнейших выпусков серии, в которой предполагается не только перепечатывать старые работы, но и издавать работы новые: монографии, переводы и публикации памятников аскетической и агиографической письменности. Многое было сделано нашими предшественниками на этом поприще, но еще более предстоит сделать. Поэтому мы призываем к сотрудничеству всех желающих потрудиться на ниве православной науки и духовного просвещения. Делателей здесь пока еще мало, но мы уповаем на то, что, по милости Божией, их будет все более и более, и нива эта принесет свой сторичный плод Богу и Церкви Православной. Предисловие автора Создавая ее, я ставил перед собой одну единственную цель: самому увидеть и постараться другим показать процесс появления на свет удивительного свидетельства Божией милости к человечеству — православного монашества. |
| По завершении дела уполномоченный Всетатарской ЧК потребовал «епископа Анатолия (Грисюка), как возглавляющего академию, за неисполнение распоряжений советской власти, за нарушение общественного спокойствия и за будирование массы выслать из пределов Татреспублики на Соловецкие острова сроком на пять лет… Кроме того, просит Совет народных комиссаров Татреспублики о создании ликвидационной комиссии для полной ликвидации дел бывшей Казанской духовной академии». Епископ Анатолий был приговорен к одному году принудительных работ, но освобожден уже через девять месяцев, так как ему зачли срок предварительного заключения. «Для меня приблизилось время бед…» 28 февраля 1922 года преосвященный Анатолий был назначен на кафедру в Самару. Через год, 24 февраля 1923 года, он был вновь арестован, теперь уже Самарским ГПУ. Поводом для ареста послужило найденное при обыске в квартире владыки антисоветское воззвание, написанное от его имени. Владыка указал следователям, что это фальшивка и что, хотя воззвание и подписано его именем, оно ему не принадлежит. В результате 4 августа того же года он был освобожден. По освобождении он был возведен Патриархом Тихоном в сан архиепископа. Сразу же вслед за этим, 18 сентября, Самарское ГПУ второй раз арестовывает владыку, теперь за сопротивление обновленческому расколу. Он был обвинен также в распространении антисоветских слухов. В застенках ГПУ владыку жестоко избивали. У него была повреждена челюсть, сломаны два ребра. Из тюремной больницы, где он перенес тяжелую операцию, святителя отправили в 1924 году на три года в Туркмению – сначала в Полторацк (ныне – Ашхабад), а затем в Красноводск (ныне – Туркменбаши). В Красноводске владыка вновь тяжело заболел. По окончании срока ссылки архиепископ Анатолий вернулся в Самару и был назначен постоянным членом Священного Синода при заместителе местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском). С 1928 года владыка Анатолий на Одесской кафедре. В Одессе владыка Анатолий с первых дней стал оказывать особое внимание религиозно настроенной молодежи, и вскоре вокруг него образовалась группа, которой он отдавал много любви и трудов, готовя достойных к принятию священного сана. Но события развивались трагически, и впоследствии многих его духовных чад арестовал НКВД. |
| Академия после закрытия кредитов в 1918 году содержалась сначала на остатки, а затем на всякие церковные суммы и пожертвования. Месячный расход до сентября месяца 1920 года по старым ставкам выражался в сумме 8634 р. 20 к., а после сентября 1920 года по настоящий месяц в сумме 89 150 р. Лекции читались на дому у профессоров, так как здание Академии еще в 1918 году было, согласно декрету, отобрано у Академии; собрания совета созывались в квартире ректора Академии. На вопрос о том, предпринимались ли меры к легализации Академии, ректор епископ Анатолий, помимо приведенных объяснений, заявил, что считал существование Академии дозволенным, раз она не была ликвидирована, что поэтому он даже не исполнил предписание церковного центра о получении разрешения на богословский Институт; часть профессоров и доцентов держались такого же мнения, а другие поднимали этот вопрос в совете, но он так и не получил почемуто разрешения. Большинство профессоров и доцентов, по их словам, считали, что Академия без средств и помещений в настоящем виде существовать не может и что она малопомалу сама по себе прекратит свое существование; поэтому отчасти вопрос о легализации и не был разрешен в положительном смысле. Принимая во внимание все вышеизложенное, основанное на агентурных сведениях и на показаниях самих обвиняемых, из чего ясно, что, несмотря на все оговорки, всетаки существование Академии было нелегальным, что и признано большинством опрошенных, на основании всего вышеизложенного полагаю: епископа Анатолия (Грисюка) как возглавляющего Академию за неисполнение распоряжений Советской власти, за нарушение общественного спокойствия и за будирование массы выслать из пределов Татреспублики на Соловецкие острова сроком на 5 лет. Проректора Виноградова Николая Петровича , 2) Суханова Валентина Васильевича (секретарь Академии), членов правления Духовной Академии: 3) Пономарева Павла Петровича, 4) Несмелова Виктора Ивановича и 5) Парвекова Василия Андреевича за неисполнение распоряжений Советской власти заключить в концентрационный лагерь сроком на один год условно. |
| Житие повествует также об участии блаженного Мар-Евгена в обретении арки Ноя на горе Кардо, из одной планки которой Мар-Евгеном был сделан крест. Блаженный предсказал смерть Юлиана Отступника и восшествие на престол императора Ювиана. После мира, заключенного императором Ювианом с Персией, Нисибин стал персидской территорией. Царь Шапура II общался с Евгеном и высоко ценил его. По его повелению по всему персидскому царству монастырям стали выделять земли у дорог, и семьдесят два ученика Мар-Евгена разошлись и создали свои монастыри. Скончался блаженный в апреле 363 г. В предисловии отец Пимен сослался на научную работу своего товарища по Киевской духовной академии − книгу иеромонаха Анатолия (Грисюка) «Исторический очерк сирийского монашества до половины VI века». Иеромонах Анатолий называл житие Маар-Евгена «загадочной легендой, вводившей в заблуждение даже крупных учёных» 133 . В житии Мар-Евген предстаёт как первый в списке сирийского монашества. Между тем авторитетные исследователи высказывают сомнения относительно достоверности этого жития. В частности, вызывает недоумение, почему Фома Маргский, автор «Истории монахов» (IX в.), ничего не знал о существовании Мар-Евгена? Возможно, легенда появилась не раньше XI века. Иеромонах Анатолий делает вывод: «Можно без всякой непоследовательности вычеркнуть имя Евгена из начальных летописей монашества». При этом всё же замечает, что издание переводов Павла Беджана (в том числе Жития блаженного Мар-Евгена) может принести научную пользу при условии хорошего знания сирийского языка 134 . Именно этим преимуществом и воспользовался его бывший однокурсник, подготовив основу для дальнейших исследований жития блаженного Мар-Евгена 135 . Из издания Павла Беджана отец Пимен сделал перевод ещё одного жития − святого древней сирийской церкви блаженного Раввулы (V в.). Эдесский епископ Раввула (Раббула) известен в церковной истории сформулированными им канонами монашеской жизни и распоряжениями, обращенными к монахам и духовенству его епархии. |
|
|
