| Целью настоящего исследования является систематическое исследование христологического учения преп. Анастасия Синаита , выраженного в «Путеводителе», в контексте предыдущей и последующей святоотеческой традиции. В соответствии с основной целью исследования были поставлены следующие задачи: – анализ христологической терминологии преп. Анастасия Синаита в контексте философско-богословской традиции; – систематический анализ христологического учения преп. Анастасия Синаита в святоотеческом контексте; – оценка взаимосвязи христологии преп. Анастасия с его триадологией, сотериологией, антропологией, эсхатологией, аскетикой и экзегетикой; – освещение отношения и оценок преп. Анастасием несторианской и монофизитской (в различных вариациях) христологии. Объектом и предметом исследования является христологическое учение преп. Анастасия Синаита согласно его трактату «Путеводитель». Методологическая основа и теоретическая база исследования При работе над текстом диссертационной работы применялся комплексный подход. Использовались сравнительный и исторический методы, предполагающие изучение христологии преп. Анастасия и сравнения ее с христологией более ранних, ему современных и последующих Святых Отцов, а также с еретической христологией. Теоретическую базу исследования составляет терминологический и богословский анализ «Путеводителя». Источниковая база исследования составила «Путеводитель» и другие труды преп. Анастасия в оригинале и в русском переводе. Научная новизна исследования состоит в том, что оно является первой после выхода критического издания «Путеводителя» попыткой систематического богословского анализа христологии преп. Анастасия. Изучение «Путеводителя» позволяет подробно рассмотреть христологические воззрения святого отца, его влияние на последующее развитие христологического учения Церкви, его оценку христологии монофизитских и несторианских богословов. Положения, выносимые на защиту – Проведенный терминологический и богословский анализ «Путеводителя» выявил внутреннее органическое единство этого труда, согласованность выраженной в нем христологии с антропологией, описанной в «Трех словах об устроении человека по образу и по подобию Божиему», «Вопросах и ответах», что подтверждает гипотезу о принадлежности «Путеводителя» преп. Анастасию Синаиту . |
| 46 Уже с самого возникновения монашества отцы-пустынники разводили небольшие садики и огороды, ибо овощи и фрукты (естественно, в небольших количествах) составляли, вместе с хлебом, их основную еду. См.: Репьё Л. Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века. М., 2008. С. 81–82. См.: «...иные старцы имели огороды, где разводили овощи, садили деревья» ( Казанский П. С. Общий очерк жизни иноков египетских в IV и V веках// Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998. С. 448). 47 Ср. одно место в «Истории египетских монахов», где повествуется, как преп. Макарий Египетский молился в своей пещере. «Недалеко находилась еще одна пещера, где жила гиена. Она, когда Макарий молился, подошла к нему и стала дотрагиваться до его ног, затем она схватила его за край одежды и потянула к своей пещере. Он последовал за ней со словам: “Что хочет сделать это животное?” Подведя его к пещере, гиена вошла и вынесла к нему своих детенышей, которые родились слепыми. Макарий помолился о них, и они увидели свет. Тогда гиена в благодарность принесла ему огромную шкуру барана и положила к его ногам. Он посмеялся ее благоразумию и чувствительности, взял шкуру и сделал из нее ковер. Эта шкура до сих пор хранится у одного брата» (История египетских монахов/Перевод H. A. Кульковой. М., 2001. С. 77). 49 Как показывает зачин главы, в ней речь идет о грехе злословия ( καταλαλα). На него обращалось внимание уже в первохристианской письменности (например, в одной из частей «Пастыря Ермы», носящей название «Заповеди» (III, 2), данный грех категорически осуждается). Сам преп. Анастасий в одной из своих проповедей на сей счет говорит: «Но мы почти ничего не знаем о себе и обольщаемся. И если бы только одно это, меньшим было бы зло: но и друг с другом мы враждуем, бранимся, друг другу строим козни и завидуем, клевещем и насмехаемся, и никто из нас не задумывается о своих грехах, никто не заботится о своем бремени, но прегрешения ближнего нашего мы рассматриваем со всей тщательностью; до шеи мы полны грязи, и никак об этом мы не печемся. Вплоть до старости мы радеем о других, но свое собственное зло даже в самой старости не исследуем. Мельчайшие недостатки братьев наших мы видим, а бревна в своем глазу не замечаем. Мы сгибаемся до конца под бременем своих грехов, а занимаемся недостатками других и никого не стыдимся, никого не щадим, никого не боимся, но всех угрызаем, всех пожираем: малых и великих, виновных и невиновных, священников и учителей наших, наставников, увещателей и назидателей. А потому гнев Божий приходит на нас, потому мы подвергаемся наказанию и предаемся всяким скорбям и обстояниям из-за одержащего нас окаменения» (Преп. Анастасий Синаит . Слово о Святом Собрании//Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. С. 301 305). |
| Надписание и вопросы с упоминанием о позднейших лицах и событиях могли быть вставлены позднейшими переписчиками и интерполяторами подлинного произведения Анастасия Синаита . 152 Конечно, они могли делать свои вставки и в тех местах сочинения Анастасия Синаита , где он упоминает о событиях и лицах, живших ранее его; но мы не имеем никаких оснований утверждать, что и фрагмент с именем св. Дионисия внесен в сочинение Анастасия Синаита поздейшими интерполяторами или переписчиками, а не самим Анастасием. Таким образом, ни в надписании, ни в содержании фрагмента с именем св. Дионисия Александрийского , а равно и того сочинения Анастасия Синаита, где сохранился этот фрагмент, мы не находим твердых оснований к исключению его из числа подлинных творений св. Дионисия Александрийского . 2–3) После толкования на начало книги Екклезиаста наиболее значительными по объему являются фрагменты с толкованиями а) на книгу Иова и б) на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском. Фрагменты эти открыты были в древних сборниках толкований на книгу Иова и на Евангелие от Луки, составленных Никитой Серронским (Niceta Serronensis). 153 Впервые сборник толкований на книгу Иова, составленный Никитой Серронским, был напечатан в латинском переводе иезуитом Комитолом в 1586 г., 154 а затем Patricius Junius в 1637 г. издал и греческий текст этого сборника вместе с латинским переводом. Здесь именем св. Дионисия надписываются пять фрагментов с толкованиями на II, 1; II, 10; IX, 10; XXIII, 8 и XXVIII, 20–23 книги Иова. 155 Хотя в печатном издании Юния Патриция только последний из этих фрагментов надписывается словами: « Дионисия Александрийского », а все остальные надписываются просто именем св. Дионисия без наименования его Александрийским, однако в самых древних рукописных кодексах именем св. Дионисия Александрийского надписываются и все прочие фрагменты, за исключением лишь первого, заключающего в себе толкование на II, 1 книги Иова, который в большинстве рукописных кодексов надписывается словами: «Дионисия и Василия». |
| В IV-V гл. своего»Путеводителя»Анастасий Синаит предлагает исповедание веры о воплощении и делает краткие сообщения о первых пяти Вселенских Соборах и осужденных на них ересях . Его речь в данном случае представляет собой не что иное, как вольное воспроизведение Excerpta I и — resp. — отрывка подлинного текста Псевдо–Евлогия . Синаит даже и начинает словами Псевдо–Евлогия: " Εν αρχη ο Θες, и кончает упоминанием о Пятом Вселенском и других поместных Соборах подобно тому, как это делает и Псевдо–Евлогий (см. отрывок подлинного текста). Примечательно при этом, что Синаит ничего не говорит о Шестом Вселенском Соборе. Если это молчание вполне объяснимо для Псевдо–Евлогия, который, можно думать, писал до Шестого Вселенского Собора, то у Анастасия, писавшего minimum через 6 лет после Собора , оно представляется несколько непонятным. И даже если бы мы нашли в последнем случае какое-либо объяснение, то все же это мало бы изменило бы положение вещей в пользу приоритета Анастасия. Мы все равно ни в коем случае не вышли бы из безысходного тупика, если бы решились сочинение, подобное Псевдо–Евлогиеву, — со специальной полемикой против монофелитства и в то же время без упоминания в ряду Вселенских Соборов о Шестом (680–681 г.), — поместить после Анастасия Синаита, т. е. после 687 г. Вероятнее всего будет допустить, что преп. Анастасий в данном случае просто стоит в известной зависимости от своего источника. Это тем более вероятно, что преп. Анастасий вообще не отличается литературной самостоятельностью. О том, кто был действительным автором Псевдо–Евлогиева трактата, ничего нельзя сказать с определенностью. Если позволительна простая догадка, то можно указать, как на точку отправления в исследовании данного вопроса, на одно довольно характерное совпадение у Псевдо–Евлогия с Псевдо–Епифанием, именно: у обоих одинаково встречается редкое в святоотеческой письменности название ангелов πολυμματοι αμματοι θρνοι θρονοι . Не является ли автором того и другого сочинения Епифаний II, архиепископ Кипрский, современник Шестого Вселенского Собора, ревностный борец против монофелитов, составивший против них на о. |
| В этой парадигме онтологической пропасти, разделяющей нетварную Божественную и тварную человеческую природу (XVIII, 39–50; 328–329), соответствует самое большое различие, существующее в тварном мире – различие между душой и телом, духовным и материальным. 241 Однако преподобный Анастасий замечает, «что антропологическая парадигма [оказывается] неподобной по отношению ко Христу» (XVIII, 39–40; 328). Из «множества других образов», лучше показывающих соединение во Христе двух природ, Синаит использует следующие. Это образ соединения одного из трех одноприродных светов с облаком, окутывающим его (XXIII, 3, 20–43; 354–355). Второй образ – часто используемый Святыми Отцами образ раскаленного железа (XIII, 1, 34–36; 283). Еще один образ – образ Сына Божия, находящегося среди трех отроков в печи Вавилонской и охваченного огнем (XXI, 4, 12–35; 339). Преподобный Анастасий Синаит , говоря об ограниченности антропологической парадигмы, не призывает в христологии полностью от нее отказаться. Наоборот, с помощью правильного понимания антропологической парадигмы святой отец призывает последователей Севира признать две природы во Христе: если образ Христа состоял, как вы нам говорите, из некоего одного и некоего другого [т. е. из души и тела], и Явившийся в мир воспринял на Себя именно его, то немедленно исправьте [свое нелепое исповедание], взяв нечто разумное в этом [образе]. Поскольку же сама парадигма (говорю, конечно, об антропологической) соединила собой в ипостаси две наши частичные, как вы говорите, сущности, то тем самым вы свободны от порицания, как исповедующие во Христе две природы: одну – совершенную Бога Слова, а другую – из двух половин – из нашей души и тела (XVIII, 30–38; 328). Из «Трех слов об устроении человека по образу и по подобию Божиему» Второе слово преподобный Анастасий Синаит посвятил христологическому толкованию слов Священного Писания Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему ( Быт.1:26 ). Удивляясь «от моего устроения души и тела, от двойственного смешения и сочетания моего, от моего человеческого соединения незримого и зримого, от моего ипостасного единения вещественного и невещественного, [происшедшего] в утробе материнской», 242 преподобный отец видит в человеке образа Христа, «ибо человек – смертен и бессмертен, отпечатлевая мыслящей и бессмертной душой Твое, Христе, Божество, а в страстном теле [своем] нося истинный образ Твоего человечества, единосущного ему». |
| Интересно, что преп. Анастасий, во второй главе «Путеводителя» очень четко и подробно определяющий различия между природой и ипостасью как общим и частным, не приводит данный аргумент в полемике с монофизитами, хотя термин Леонтия «воипостасное» приводит (II, 3, 113-133). Именно учение о человеческой природе как о воипостасной, то есть, во-первых, реально существующей (в отличие от неипостасного), а во-вторых, имеющей частное бытие не в своей, а в чужой ипостаси - Ипостаси Бога Слова позволяет говорить одновременно о двух совершенных природах и об одной Ипостаси Христа. Преп. Максим Исповедник добавляет к аргументам Леонтия Византийского несколько своих доводов против учения монофизитов о сложной природе Христа. Один из таких доводов преп. Максима состоит в том, что все части сложной природы должны начинать свое бытие одновременно. В сложной природе человека именно так и происходит, учитывая практически единодушное учение Святых Отцов об одновременном возникновении тела и души человека. Однако в этом соединение души с телом в человеке совсем не совпадает с соединением Божества и человечества во Христе. Вечно существующее Божество несоизмеримо с появившимся во времени человечеством. Преп. Анастасий Синаит повторяет этот аргумент преп. Максима в числе других, доказывающих, «что антропологическая парадигма по сравнению с множеством других образов не вполне соответствует Христу. Ибо человек состоит из двух тварных вещей (говорю о душе и теле), а Христос - из нетварного Божества и тварного человечества; человек - из двух ограниченных, а Христос - из ограниченного тела и неограниченного Божества; человек - из сочетания вещественного и умного, а Христос - из Бога Слова и разумного человека, изначала обладающего умом, так как ни тело раньше души не образовалось, ни душа раньше тела, Бог же Слово было раньше всех веков и душ и тел» (XVIII, 39-50). Здесь преп. Анастасий говорит об онтологической пропасти между Божеством и человечеством, которые никак нельзя мыслить в рамках единой природы, в отличие от человека, имеющего единую сложную природу. |
| «Безмолвие, — учит один из монашеских сборников, преведенных у еп. Порфирия, — будег полезно только тогда, когда с каждым дыханием твоим будет соединено памятование Иисуса. И лествица исихастских совершенств представляется в этого рода литературе, как: «чистая молитва — теплота сердечная — святая энергия — сердечные слезы — тишина помыслов — очищение ума — созерцание тайн — странное озарение — просвещение сердца — совершенство». Видный представитель восточного монашества конца VI в. и защитник православного учения от монофизитов, св. Анастасий Синаит также знает об исихии и говорит о ней. Для него исихия является «величайшей добродетелью», ибо она «причина боговедения». Он ссылается в подтверждение своих мыслей на ряд отцов церкви и аскетов. Если тут же мы встречаем неожиданную ссылку и на Никифора Каллиста (XIV в.), то это надо признать интерполяцией к этому «вопросо-ответу», сделанной значительно позже. Это вовсе не означает, что самый «вопросо-ответ» написан позже и надписан именем св. Анастасия, т. к. подтверждения этим мыслям мы у него находим и в других местах. Говоря подробно о духовных подвигах, о покаянии, слезах, об опытных духовных мужах, у которых следует исповедываться, св. Анастасий Синаит пишет, между прочим: «надо знать, что молитва, совершаемая в сокровенном сердсе, гораздо полезнее, чем молитва в церкви, совершаемая перед всеми». Он приводит такой рассказ. «К одному отшельнику исихасту пришел некто и говорит ему: «я удивляюсь, отче, как ты пребываешь постоянно отдаленный от св. Церкви и вне богослужебных собраний?» Раб Божий сказал ему в ответ: «все собрания, службы и праздники для того существуют, о, человече, чтобы нам очиститься от своих грехов и чтобы Бог поселился в нас, как и написано: «вселюсь в них и буду в них ходить (Лев. XXVI:12; 2 Коринф. VI:16) и «Мы придем, Я и Отец, и сотворим у него обитель». (Иоан. XIV:23). Когда же человек станет одушевленным храмом Бога, то богоносная душа отходит от всякого желания видимых храмов, собраний и человеческих праздников, т. к. внутри себя она имеет Отца, и Сына, Архиерея, и Духа истинный огонь; внутри себя она имеет истинную жертву Богу, сокрушенный дух; внутри себя и жертвенник, и отпущение грехов, духовные слезы; внутри себя и горнее царство, и Иерусалим, т. к. сказано «Царство Небесное внутри вас есть». (Лук. XVII:21). И затем дальше преп. Синаит говорит о поклонении Богу духом и истиной. |
| Другое свое произведение - Второе слово из «Трех слов об устроении человека по образу и по подобию Божиему» преп. Анастасий Синаит посвятил христологическому толкованию слов Священного Писания Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему (Быт. 1, 26). Удивляясь «от моего устроения души и тела, от двойственного смешения и сочетания моего, от моего человеческого соединения незримого и зримого, от моего ипостасного единения вещественного и невещественного, [происшедшего] в утробе материнской» , преподобный отец видит в человеке образа Христа, «ибо человек - смертен и бессмертен, отпечатлевая мыслящей и бессмертной душой Твое, Христе, Божество, а в страстном теле [своем] нося истинный образ Твоего человечества, единосущного ему» . Еще в одном своем произведении - «Вопросах и ответах» (вопрос 5) преп. Анастасий также использует антропопологическую парадигму: «Бог расположен к человечеству паче всякой твари в двух отношениях: во-первых потому, что [человек] есть произведение Его собственных рук и предызображение Его Домостроительства, будучи, как Христос, незримым и зримым, смертным и бессмертным живым существом; а во-вторых, потому что [Христос] стал человеком, сродным и единосущным, единоплеменным и единовидным с нами» . Таким образом, преп. Анастасий использует не только антропологическую парадигму в христологии, но и христологическую в антропологии. Это показывает ее положительные стороны. В силу своей одновременной обращенности как к христологии, так и к антропологии антропологическая парадигма позволяет проиллюстрировать органическое единство этих сторон православного богословия. Однако, по мысли преп. Анастасия, используя ее, как и все другие христологические образы, необходимо быть осторожным, ибо Таинство соединения во единой Ипостаси Бога Слова двух природ - уникальнейший случай, не могущий быть раскрыт во всей своей полноте с помощью никаких аналогий и философских построений. Здесь и далее текст «Путеводителя» цитируется по критическому изданию: Anastasii Sinaitae. Viae dux./Cuius edionem curavit Karl-Heinz Uthemann. - Turnhout. - Leuven: Brepols: University press., 1981. - CCL, 464 p. - (Corpus christianorum. Series graeca. V.8). |
| «Безмолвие, — учит один из монашеских сборников, приведенных у еп. Порфирия, — будет полезно только тогда, когда с каждым дыханием твоим будет соединено памятование Иисуса» . И лествица исихастских совершенств представляется в этого рода литературе, как: «чистая молитва — теплота сердечная — святая энергия — сердечные слезы — тишина помыслов — очищение ума — созерцание тайн — странное озарение — просвещение сердца — совершенство». Видный представитель восточного монашества конца VI в. и защитник православного учения от монофизитов, св. Анастасий Синаит также знает об исихии и говорит о ней. Для него исихия является «величайшей добродетелью», ибо она «причина боговедения» . Он ссылается в подтверждение своих мыслей на ряд отцов церкви и аскетов. Если тут же мы встречаем неожиданную ссылку и на Никифора Каллиста (XIV в.), то это надо признать интерполяцией к этому «вопросо–ответу», сделанной значительно позже. Это вовсе не означает, что самый «вопросо–ответ» написан позже и надписан именем св. Анастасия, так как подтверждения этим мыслям мы у него находим и в других местах. Говоря подробно о духовных подвигах, о покаянии, слезах, об опытных духовных мужах, у которых следует исповедоваться, св. Анастасий Синаит пишет, между прочим: «надо знать, что молитва, совершаемая в сокровенном сердце, гораздо полезнее, чем молитва в церкви, совершаемая перед всеми» . Он приводит такой рассказ. «К одному отшельнику исихасту пришел некто и говорит ему: «я удивляюсь, отче, как ты пребываешь постоянно отдаленный от св. Церкви и вне богослужебных собраний?» Раб Божий сказал ему в ответ: «все собрания, службы и праздники для того существуют, о, человече, чтобы нам очиститься от своих грехов и чтобы Бог поселился в нас, как и написано: «вселюсь в них и буду в них ходить» (Лев. XXVI, 12; 2 Коринф. VI, 16) и «Мы придем, Я и Отец, и сотворим у него обитель». (Иоан. XIV, 23). Когда же человек станет одушевленным храмом Бога, то богоносная душа отходит от всякого желания видимых храмов, собраний и человеческих праздников, так как внутри себя она имеет Отца, и Сына, Архиерея, и Духа истинный огонь; внутри себя она имеет истинную жертву Богу, сокрушенный дух; внутри себя и жертвенник, и отпущение грехов, духовные слезы; внутри себя и горнее царство, и Иерусалим, так как сказано «Царство Небесное внутри вас есть». (Лук. XVII, 21). И затем дальше преп. Синаит говорит о поклонении Богу духом и истиной . |
| Резюмируя эти разности текста, оказывается следующее: у Синаита пост страстной недели продолжается до субботы включительно, тогда как по Постановлениям – условно до пятницы и субботы. Поэтому слова «μχρις παρασκευς» у Синаита не читаются. Выпущены также слова «удерживайтесь в эти дни от вина и мяс», как не соответствующие представлению о строгом посте. В Постановлениях пост после 50-цы продолжается неделю, у Синаита – о продолжительности его говорится неопределённо и конечно потому, что в его время постились уже не одну неделю, а несколько. К недозволенным постам, каковы понедельник и четверг, у Св. Анастасия присоединяется и суббота, в видах протеста протий западного обычая поститься в этот день. В пандектах Никона (слово 57) славянский перевод согласен с текстом Анастасия Синаита и повторяет его особенности. В иерусалимских уставах большая часть ссылок на Апостольские Постановления взята из Никоновых статей в Тактиконе и вошла в типик вместе с последними. В позднейших, более полных его списках и некоторых старопечатных изданиях, введено отсюда же несколько новых статей, например, о провождении 50-цы. Начало: «Ведети подобает о Св. Пятидесятнице яко (како) должно есть праздновати по завещанию Святых Апостол» ... Затем, после небольшого вступления, где говорится о собрании всех Апостолов и о письменном изложении ими полученных от Спасителя наставлений, идёт речь о том, что было постановлено ими относительно 50-цы и приводится из Апостольских Постановлений выписка, начинающаяся словами «воскресшу Христу принесете жертву вашу» ... Конец: «яже поститися лепо есть, а не праздновати». Выдержка взята из 19-й главы (с конца) и 20 V-й книги Апостольских Постановлений с весьма большими пропусками, и из 23-й главы VII-й книги, также в сокращении. В этом сокращённом виде та же статья, только без введения, читается у Никона Черногорца в 57-м слове пандект. 2) Кондакарные произведения Романа Сладкопевца и некоторых писателей до IX b. Они дошли до нас в позднейших греческих сборниках, каковы: Московской Синодальной Библиотеки XII–XIII b., Корсиниев и Ватиканский XV b. Два последних исследованы и изданы кардиналом Питра (Analecta sacra Spicilegio Solesmensi parata. 1876), a Синодальный сборник – арх. Амфилохием (Кондакарий в греческом подлиннике XII–XIII b. Синодальной библиотеки 1879 г.). В истории устава кондаки св. Романа важны как материал для ознакомления с одной из древнейших форм церковной гимнографии, имевшей широкое литургическое употребление до появления канонов и вследствие вытесненной другими родами церковных песнопений. Кроме того, в кондакарях содержатся указания на некоторые праздники и на их литургическую обстановку (подробнее о кондакарных произведениях и их содержании см. приложение I). |
|
|
