| – Почем прежде не меня приветствуешь? А он отвечает: – Я христианин, а христианину следует так поступать. Говорит насильник: – Почему ты оставил родную веру и сбился [с пути]? Иосеп же ответил ему на это: – Я не сбивался [с пути] и не оставлял родной веры, наоборот, я отвратился от заблуждения и обрел родную веру, которой был лишен. Делай со мной что хочешь. А тот, предававшийся пьянству всю ночь и все еще хмельной, подозвал его к себе и, обнажив меч, хотел убить. Слух об этом дошел до [жителей] деревни, и они с громким криком прибежали туда. Долго умоляли они со слезами: – Не проливай у нас крови и не вызывай гнева Господня на нас, – [говорили они]. С трудом удалось им утихомирить его. На следующий день он велел надеть на шею [святому] ярмо и отправить в город Двин. В селении Норагавит навстречу ему вышли христиане и задержали его на ночь у себя, надеясь спасти блаженного. Они обещали дать выкуп, если он отпустит его. И тот, под их натиском, согласился. В тех же оковах повел он его в Двин и восемь дней держал в темнице. А был месяц арац, и солнце нещадно палило. Между тем пришли христиане, чтобы дать половину выкупа и освободить его из тюрьмы. Однако святой не согласился и сказал им: – Не выкупайте меня, ибо я хочу дать свою кровь взамен крови Христа. Не препятствуйте мне [исполнить] благое намерение и не растрачивайте имущества христиан на выкуп. Но они не вняли его словам и вызволили его. По прошествии же нескольких дней они решили водить его [по городу] для сбора [остальной части] выкупа. Но святой не согласился, сказав: – Почему вы отнимаете у христиан, чтобы дать выкуп за меня? Я пришел не для этого, а для того, чтобы своею кровью купить Царство Божье. И Иосеп вновь возвратился в темницу, где находился прежде, прося известить об этом Срджаана. [Христиане] передали тому: – Бупакр пришел к тебе. Тот выходит к нему и спрашивает: – Почему ты пришел сюда? Святой отвечает: – Если будет на то твоя воля, оставь меня при моей вере и не обделяй из-за меня бедняков. Если же ты не хочешь этого, поступай как знаешь. |
| Сославшись на слова Павла: «Кого он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына своего» и Иоанна: «Верующий в Меня, дела, которые творю я, сотворит, и больше них сотворит», он, стараясь сохранить заданную программу, полностью копирует сцену казни Иезидбузида с евангельского описания распятия Христа. Приведя Иезидбузида на судилище, сорвали с него одежду («Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды его разделили на четыре части, каждому воину по части и хитон». – Ин.19:23 ). Агиограф не удерживается от того, чтобы не вложить в уста Иезидбузида слова, говорящие о сходной с распятием Христа ситуацией: «Воистину должно быть так, ибо во время своего добровольного распятия сын моего Господа Единородный спаситель нагим был распят на кресте». Дальнейшее описание казни ведется в полном соответствии с Евангелием. Среди многолюдного судилища было установлено три креста. На одном из них распяли Иезидбузида: «Он был пригвожден к кресту на многолюдном судилище и стрелами пронзали ему бока». А рядом с ним распяли еще двух приговоренных к смерти, одного по правую сторону, другого по левую («И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону», – Лк.23:33 ). Один из осужденных, когда подвели его к кресту, «стал целовать ноги святого мученика и, взяв земли, смешанной с кровью, которая стекала с него, положил себе за пазуху» Его тут же убили, метнув в него стрелу. А другой, левосторонний, стал молить судей: «Не предавайте меня смерти, я согласен принять магию». (Один из повешенных злодеев злословил его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда сам осужден на то же?... и сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое». – Лк.23:39–43 ). И, как тело Христа, оставили тело Иезидбузида на кресте. А верующие, споспешествуемые Богом, взяли тело святого, обвили плащаницей и с большими почестями опустили в могилу (Иосиф из Аримафеи «купил плащаницу и, сняв Его, обвил плащаницей и положил его во гробе». |
| Тиран же, рассвирепев, метался, как кровожадный зверь, от пренебрежения к творцу их заблуждения и от хулы на воображаемого их пророка, [причину] их погибели. И, ошеломленный, он не знал, какое еще зло причинить святым. Он отдал приказ немедленно покончить с ними. И палачи повели их на место мученичества. А они с такой быстротой устремились [к лобному месту], словно шли к брачному ложу. Призываемые на поприще мученичества, шли они беззаботно веселые. В пути они ободряли друг друга с бесстрашным мужеством вступить на поприще мученического подвижничества и не печься о жизненных делах, о женах и детях, и говорили друг другу: «Будем помнить о нашей надежде на благовещенное пришествие Христа, сказавшего: «Кто оставит дом, жену, детей или земли свои из-за гонений ради меня или ради Евангелия, тому если не воздастся во сто крат в этом мире, то в следующем, грядущем, [будет дарована] вечная жизнь» 1026 . Вспомним сказанное Петром Спасителю и ответ Спасителя: «Вы, идущие за Мной, в следующее пришествие Мое Я воздам вам». Вспомним увещание Спасителя, сказавшего: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» 1027 . Не забудем о увещании: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» 1028 . Вспомним о предостережении и обещанном [воздаянии] Спасителя исповедникам и отступникам. Не воспротивимся отправиться за зовущим в вечную пристань, возложим на себя сладкое ярмо и легкое бремя. Трудолюбивому работнику не подобает возлагать руку свою на плуг и озираться назад 1029 . Воин, потрудившийся в поте лица и преданный ратному делу, не прислушивается к болтовне вокруг и не оказывается лишенным даров вознаградителя. Не бойтесь тех, кто убивает тело и более этого ничего не может сделать. Терпением нашим сохраним [заполучим] наши души. Воззрим на Творца [нашей] веры священнодействующего Иисуса, который мог мирно пребывать во славу своей Божественной природы, но ради нас, грешных, покорился смерти на кресте. |
| Н. Адонц, в свое время специально занимавшийся изучением армянских прологов, установил, что Григором Хлатеци было написано и включено в Пролог 24 новых мученичества. К сожалению, работа Н. Адонца не была издана и ныне утеряна. О ней мы имеем представление лишь по написанным в свое время кратким рецензиям 1164 . А о 24-х мученичествах, включенных Григором Хлатеци в Пролог, он сообщает в своем письме Н. Марру 1165 . Но результаты научных изысканий Н. Адонца и найденные им свидетельства о принадлежности мартирологов перу Григора Хлатеци не сохранились. «Мученичество Тамар Мокаци» (1398) и связанные с ним два других мученичества – «Егисабет из Харабаста» (1391) и «Закарии Ахтамарци» (1393) имеют определенную историческую ценность. Все эти подвижники погибли почти в одно и то же время – в 90-х годах XIV века, и при одном и том же Амир-Ездине, курдском эмире Рштуникской области. В качестве эмира последний упомянут в армянских памятных записях 1401, 1410, 1412, 1418, 1419 гг. 1166 . Содержащиеся в них сведения уточняют годы правления Амир-Ездина. Так, в «Мученичестве Егисабет из Харабаста» Амир-Ездин упомянут как правитель Востана, уже в 1391 г., в «Мученичестве Закарии» – в 1393 г., в «Мученичестве Тамар Мокаци» – в 1398 г. В памятной записи от 1419 г. 1167 правителем Востана уже упомянут его сын Мелик. Следовательно, опираясь на данные вышеупомянутых мученичеств, началом правления Амир-Ездина можно считать 1391 год, а последним годом, согласно памятной записи, 1419. Даже не обращаясь к прямым свидетельствам, без особого риска можно утверждать, что названные мученичества написаны Григором Хлатеци, современником и земляком этих подвижников. Однако мы тем не менее располагаем некоторыми сведениями, в частности сообщением Товмы Мецопеци, о принадлежности «Мученичества Закарии Ахтамарци» перу Григора Хлатеци 1168 . В рукописях сохранились совершенно определенные свидетельства о принадлежности мученичества Егисабет из Харабаста и Тамар Мокаци одному и тому же автору. Заметим, что в рукописях «Мученичество Егисабет из Харабаста» не имеет отдельного заглавия и следует сразу после «Мученичества Тамар Мокаци». Оба эти мученичества написаны в один и тот же период времени, хотя смерть Егисабет имела место несколько раньше – в 1391 г. В нем имеются свидетельства о знакомстве с историей Тамар Мокаци: «И повели ее (Егисабет. – К. Тер-Давтян) к той же Хатун, которая потом судила Гоар-Тамар» 1169 . О принадлежности настоящих, мученичеств одному и тому же автору свидетельствует и начало «Мученичества Егисабет»: «Кратко поведаем также об истории некоей другой женщины, непотребной девушки из Харабаста» 1170 . |
| Интересно заметить, что эти мученичества отличаются по своему стилю. Мученичества Закарии Ахтамарци и Гоар Мокаци, посвященные одно – армянскому католикосу, другое – целомудренной женщине, соответственно снабжены риторически-возвышенными вступлениями. «Мученичество же Егисабет из Харабаста», героиня которого женщина легкого поведения, отдавшая жизнь за веру, написано без всякого вступления, кратко и просто. Автор хотя и считает подвиг всех троих достойным увековечения, однако не находит возможным писать о целомудренной женщине и женщине легкого поведения одинаково. «Мученичество Тамар Мокаци» начинается традиционным риторическим вступлением, в котором, однако, появилось и нечто новое – желание философски осмыслить подвижничество мученика, ответить на вопрос, почему одни способны на совершение такого подвига, другие – нет. И рядом с рассуждениями о «предызбранности» подвижника появляются и мысли «о свободе воли», о самовластии. Именно так начинается «Мученичество Тамар Мокаци»: «Сын Божий ниспослал на землю огонь любви своей, которым он хочет воспламенить [людей], и если таково его желание, то кто может этому воспротивиться. Вовсе никто. Однако каждый человек, как [существо] наделенное свободной волей, по собственному желанию идет ко злу или к добру» 1171 . С проникновением этого церковного мировоззрения и в русскую житийную литературу XIV-XV вв. связывает Д. С. Лихачев отсутствие в литературе этого времени характера: «Раз все зависит от решений человека выбрать добро или зло, – он до конца последователен в этом. Он либо до конца свят, либо до конца зол. В первом случае он свят до полной абстракции, во втором – всегда может измениться, стать добрым. Вот почему в литературе этого времени нет характера» 1172 . Мученичество Тамар Мокаци интересно тем, что в основу конфликта положена личная драма, конфликт же между иноверующим и христианином является следствием первого. Курдский правитель пленившись необыкновенной красотой Тамар, решил отнять ее у мужа, а последнего убить. Узнав об этом, Тамар и ее муж, взяв ребенка, скрылись на острове Ахтамар и пробыли там пять лет. При первом же появлении в городе Востане, ее хватают курды и после неудачных попыток обратить в мусульманскую веру, предают смерти. Через личный, любовный конфликт автор раскрывает картину беззаконий и бесчинств курдских властителей. |
| В «Мученичестве Тамар Мокаци», как и в других памятниках агиографии XIV-XV вв. появляется некоторая конкретность в описании внешности героини («прекрасноликая и стройная»), ее одежды. Автор, говоря о целомудрии Тамар, пишет, что она, предвидя истязания, которым ее предадут, искусно зашила подол рубашки, чтобы «при волочении и побиении камнями ноги ее не оголялись. Точно также и ворот рубашки был накрепко пришит куском материи, чтобы тело ее совершенно не обнажалось». Наличие таких мелких подробностей в агиографическом произведении свидетельствует уже о некотором отходе от традиционности, тяготеющей к абстрагированию житийного героя. В сей день мученичество новой подвижницы Христовой святой Тамар 1173 Сын Божий ниспослал на землю огонь любви своей, которым он хочет воспламенить [людей], и если таково его желание, то кто может этому воспротивиться. Вовсе никто. Однако каждый человек, как [существо] наделенное свободной волей, по собственному желанию идет козлу или к добру. Посему и говорит Иаков: «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» 1174 . И те, кои избрали благую сторону и кои разожгли в себе пламень божественной любви, решили в земных удовольствиях оставаться добродетельными. И так каждый в свое время мужественно дерзал. Ибо одни чистой жизнью достигли целомудрия, другие нашли смиренномудрие, многие избрали милосердие и возлюбили даяние нищим, часть [избрала] уединенные посты и молитвы, иные – смирение, прочие – братолюбие, кое-кто – молчание и многие – речи на благо ближнему и на пользу внимающему. Многие пролили кровь свою за кровь Животворца. Множество [людей] было предано огню, и многие утоплены в воде. Многие были подвергнуты пыткам и замучены побоями, темницей, оковами, скребницами, голодом, жаждой, наготой и нищетой и иными всевозможными истязаниями. Все это они претерпели во имя любви Христовой и надежды в царствие [небесное], о чем свидетельствует и псалмопевец: «За Тебя умерщвляют нас всякий день» 1175 . |
| Проблематика формирования и развития «К. к.», а также происхождения вошедших в ее состав канонических групп долгое время находится в центре внимания исследователей (Я. Гатрджян, Я. Ташян, Г. Гельцер, А. Тер-Микелян, Э. Шварц, С. Тигранян, В. Акопян, Г. Кауфхольд и др.). В наст. время выдвигаются новые гипотезы, в т. ч. о разных редакциях «К. к.». Так, Варданян считает, что до VIII в. сборник подвергся 3 редакциям: 1-ю осуществил католикос Саак Партев до 428 г., 2-ю - католикос Гют I Арахезаци в 464-467 гг. (переведены и отредактированы каноны 3 Вселенских и 7 вост. Поместных Соборов), 3-ю - католикос Нерсес II Багревандци и еп. Нершапур Мамиконян в 547 г. (перевод с сир. языка кн. «Учение апостолов»). По мнению А. Мартиросяна, сборник канонов был составлен в ходе Шахапиванского Собора и окончательно отредактирован Ованнесом Майраванеци (ок. 572-650); впосл. именно эта редакция легла в основу сборника Ованнеса Одзнеци. А. Акопян уверен, что наиболее близкой к сборнику Ованнеса Одзнеци следует считать рукопись Матен. 659, о чем свидетельствует и совпадение с этой рукописью цитат, приведенных в посланиях католикоса Анании Мокаци (946-965). «К. к.» не только активно использовалась ААЦ, но и легла в основу мн. последующих трудов по каноническому праву, таких как «Каноническое право» Давида Гандзакеци (1060?-1131), Судебники Мхитара Гоша (1120?-1213) и Смбата Спарапета (Гундстабля; 1208-1276). Поскольку большинство канонов имели не только церковно-обрядовую, моральную и правовую значимость, но и несли догматическую нагрузку, «К. к.» также является важным источником по догматическому богословию ААЦ. Многочисленные выдержки из «К. к.» приводятся в разных произведениях арм. авторов: Себеоса (VII в.), Анании Мокаци (X в.), Ованнеса Ерзнкаци Плуза (1220/30-1293), Григора Татеваци (1346-1409) и др. «К. к.» продолжала использоваться в Армении и в арм. диаспорах до 20-х гг. XX в. «К. к.» была издана неск. раз и на разных языках: латинском, итальянском, частично на английском (только каноны, переведенные с греческого) и др. |
| А владыка Закария, не чувствуя за собой никакой вины, также поспешил к эмиру в баню. Услышав клевету данишмана 1162 на католикоса, эмир сказал: – Отрекись от Христа и прими нашу веру. И я возмещу нанесенный тебе ущерб. Патриарх сказал: – Я не отрекусь от Христа, Бога моего, ибо я верю в творца всех созданий, единосущного с Отцом и соравного с силой и славой с Духа истинного. При этих словах неверные еще больше распалились гневом и, как жаждущие крови бешеные собаки, заскрежетали зубами на святого. Прямо в бане они пронзили ему бок мечом, затем выволокли наружу, разбили камнем голову, раздели, обвязав шею веревкой, поволокли по улицам города. А толпа шла следом и бросала в него камни, била дубинками и пронзала мечом. И он, когда его волокли и наносили удары, с благословениями на устах в добром исповедании отдал душу Богу, во исполнение реченного: «Души праведных в руках Божьих». Когда же они утолили свою злобу, дьявол был посрамлен, ибо не достиг желаемого, но благодаря его злу наш патриарх поднес [Богу] службу всесожжением. Они выволокли его за пределы города и хотели сжечь святое тело, но верховный эмир Аздн не позволил. Он велел христианам взять [тело] и с почестями похоронить, как сами пожелают. Что они и сделали. И от града камней голова [святого] была размозжена и не было видно лица. Это случилось· в 842 г. армянского летосчисления, в четверг, 25 июня, что соответствует 25 мехеки 1163 . А христиане, во время побития камнями притаившиеся и попрятавшиеся от страха, по приказу эмира вышли, взяли тело святого владыки, понесли в Ахтамар и по достоинству похоронили во славу Христа, Бога нашего. Мученичество Тамар Мокаци В XIV-XV вв. в армянской агиографической литературе наблюдается интенсивный рост мартирологов, что, естественно, было связано с усилением и ожесточением иноземного гнета. Местом возникновения большей их части являлась южная Армения, а автором и собирателем многих мученичеств – Григор Хлатеци. Автор его жития оставил свидетельства о работе Григора Хлатеци над редакцией Пролога. Как известно, к этому времени пришлые тюркские племена, которые осели на завоеванных землях, изменили этнический состав населения Армении и стали реальной угрозой ассимиляции армянского народа. Хорошо сознавая роль литературы в борьбе с этой опасностью, Григор Хлатеци излагает историю подвижников «понятным и ясным языком», стараясь довести до самых широких слоев населения, в повседневной жизни общавшегося с чужеземцами, достойные подражания примеры. Именно поэтому в Прологе Хлатеци появился также целый ряд новых мученичеств простых людей, его современников. |
| Историк той эпохи Гевонд со скорбью пишет; «В то время страна Армянская лишилась нахарарских родов, они были преданы, как овцы волкам. И враги, совершая всяческие злодеяния, нападали на население и подвергали их ужасным бедствиям» 948 . «Мученичество Ваана Гохтнаци» состоит из двух частей – Плача, исторической части произведения, в которой автор дает предысторию мученичества, и собственно мученичества. Следует отметить, что мученичество сохранилось в двух редакциях – краткой и пространной. Здесь дается перевод пространной редакции. По всей видимости, «Мученичество Ваана Гохтнаци» на протяжении веков подвергалось изменениям. В современном состоянии в пространной редакции Плач по объему примерно в пять раз меньше самого мученичества. Г. Алишан полагает, что первоначально Плач был гораздо пространней, но со временем урезывался переписчиками четий-миней, которых главным образом интересовал текст мученичества. Основанием для такого заключения служит для него следующий отрывок: «И вот я принялся излагать откуда надлежало, присовокупив к нему мученичество». Отсюда видно, что основной частью произведения являлось историческое повествование, т. е. Плач, а мученичество было приложением к нему. Об этом свидетельствуют также, по его мнению, имеющиеся в обеих редакциях различия 949 . В Плаче автор раскрывает перед читателем бедственное состояние армянского народа, над которым «занесен обнаженный меч исмаильтян, жаждущих крови». Присоединяя свои стенания к плачу древнееврейского пророка Иеремии, автор оплакивает Армению, которую постигла тяжелая участь. «Там младенцы были разбиты о камень, здесь наши родители и дети угнаны в плен». Подобно знойному вихрю арабы смели все на своем пути, и страна погрузилась в беспросветный мрак. В черный траур оделась Армения. Исчезла радость церковных празднеств, и погибло благолепие мира. «Обильными слезами не истязай себя, Иеремия, просивший превратить очи свои в источники, [ибо] в нашей стране образовалось море из источников слез», – восклицает автор. |
| Узнав об отречении от огнепоклонства, персы бросают Махожа в темницу. Здесь он встречает «сопричастного своим страданиям [мужа], по имени Нерсес, давно уже заключенного в тюрьму за [веру] в Бога». Признавший «христианского Бога истинным Богом» Махож жаждет глубже и лучше ознакомиться с христианским учением. В этом ему помогает Нерсес, от которого «блаженный научился святой вере нашей и [выучил] 20 псалмов». После трехгодичного пребывания в тюрьме священник Нерсес дает ему «Господнее крещение и нарекает его именем Иезидбузид, что в переводе значит Богоданный». О Нерсесе упоминается и в связи с прибытием трех персидских чиновников в Армению, посланных царем, «до которого дошли слухи о жестоких насилиях, чинимых в стране Армянской [персидскими] чиновниками». Прибыв, они занялись также разбирательством дел заключенных. Им доложили, о трех мужах, отступивших от зороастризма и принявших христианство – о ражике, по имени Нерсес, о Сааке из Атрпатакана и персе Иезидбузиде. Во время допроса выяснилось, что у Нерсеса мать была христианкой и «с детства он уверовал в Христа». Саак также был христианином. Тяжелое преступление, совершил Махож – Иезидбузид, отрекшийся от своей веры и принявший христианство. Первым двоим смерть не угрожала. Но и их, подвергнув мучениям, вновь бросили в тюрьму с Иезидбузидом. Через десять дней его повели на казнь. И он, «простившись с братьями, пошел». Вот все, что имеется в «Мученичестве Иезидбузида» о Нерсесе. С 484 по 547 гг. Восточной Арменией, находившейся под владычеством Персии, с небольшими перерывами управляли марзпаны. В течение 25–30 лет марзпаном был Ваан Мамиконян, затем его сын Вард Патрик (505–510), несколько позже, более 30 лет, – Мжеж Гнуни (517–548), который сумел сохранить в нерушимости ее границы. Однако после смерти Мжежа Гнуни, во время греко-персидской войны, когда многие армянские нахарары, сторонники греческой ориентации, перешли на сторону греков, отношения Хосрова с христианским населением обострились и «немало [людей] было предано мученической смерти в стране Персидской перед двором царским, Не доверяя армянам, Хосров назначает марзпаном Армении перса Деншапуха (Нихоракана в мученичестве), который возобновляет религиозные гонения. |
|
|
