| в разные веси, через неделю возвращаются. Опять пригласил их владыка на трапезу с теми же участниками с принимающей стороны. Видят наши батюшки, что американцы, как бы, не те. Сидят тихо, голливудских улыбок не изображают. Испугались батюшки. Ну, думают, ошарашила их наша действительность, да отсутствие американских стандартов. - Ну, каковы ваши впечатления? – осторожно спрашивает владыка. Американцы только вздыхают и молчат. Потом встает их главный и говорит: «Впечатлений у нас много, но мы говорить о них не станем, потому как надо их нам переварить и осмыслить». Дело нужное. Видно ничего хорошего гости не увидели, а претензиями огорчать хозяев, в виду деликатности, не стали. Американцы поблагодарили за гостеприимство и уехали. А через несколько месяцев присылают приглашение: извольте, дескать, и нас посетить с ответным визитом. Собрал владыка группу да и отправились на Аляску. А Аляска что Кольская земля. И сопки такие же и реки. Только домами да дорогами и отличается от нашего северного края. Посмотрели наши батюшки, как протестанты живут, как молятся, да ближнему служат. Два батюшки жили у одной старушки, которая в полночь уходила из дома и возвращалась лишь под утро. Оказалось, что она ходит по ночным злачным местам и собирает деньги на приюты для сирот и обездоленных. Сама эта старушка отдала свои миллионы, полученные в наследство, на постройку оздоровительного лагеря для детей из бедных семей. Все члены принимавшей их общины несут какое-нибудь послушание: работают санитарами в больницах, приютах, навещают заключенных, пытаются вернуть к нормальной жизни опустившихся людей. Подыскивают работу для пьяниц и проституток, угодивших в полицию. Все делают бесплатно – ради Христа. Отвезли наших батюшек к алеутам – потомкам тех, кого крестил Герман Аляскинский и наши просветители. Они уже больше ста лет не видели русских священников. Русского языка никто не знает. Служат по-английски, но Пасхальную службу и Рождество поют по церковно-славянски. Подходили раскосеньские алеутки под благословение, что наши бабульки: в платочках и ручки правой ладошкой на левую складывали. Да все с поклонами низкими. |
| 3) Другие проявления язычества. Как одно из наиболее сильных – полная и безоговорочная вера шаманам. 4) Лень. Как раз здесь Хлебников оказывается пристрастен. Он приводит, в частности, такой пример: «Все дикие от природы ленивы, и хотя главное пропитание их зависит от запасения рыбы, но они никогда о том не стараются: если нужда заставляет его иметь пищу, то добывает только на день и опять покоится между жёнами» 16 . Однако это не совсем верно, поскольку охотничьи народы живут строго по сезонам. Так, весной туземцы уходили на промысел бобров, летом запасали рыбу на юколу и охотились на белуг – и нельзя забывать, что подобный образ жизни напрямую сопряжён с опасностью для здоровья и жизни. В августе охотники уходили торговать добычей, а вернувшись по домам, в октябре на племенных праздниках они раздавали в виде подарков почти все запасы, как бы в благодарность за то, что духи позволили им столько добыть. Поэтому здесь корректнее будет говорить не о лени, а о религиозно-бытовой беспечности, которая свойственна вообще всем охотничьим языческим народам, вне зависимости от места их проживания. Впрочем, куда подробнее и объективнее об этом пишет святитель Иннокентий (Вениаминов) , отмечая основные черты алеутов как народа, в том числе их удивительную терпеливость, упрямство, незнание воровства, любовь родителей к детям и детей к родителям, смелость при обычных для тех мест катаклизмах, молчаливость, доверчивость, гостеприимство, честность, удивительную веру – с другой стороны, леность, неопрятность, беспечность, сластолюбие 17 . Особо следует отметить, что русские монахи, став оседлыми, не довольствовались только словесной проповедью православной веры, но и жили рядом с автохтонами, и старались прививать полезные привычки. В частности, они старались обучить людей «огородничеству, садоводству, земледелию и другим необходимым занятиям» 18 . Была открыта школа, появилась пекарня, которой заведовал отец Герман. Однако была очень важная проблема, которая препятствовала миссионерской деятельности: «В Русской Америке в то время присутствовали две тенденции по отношению к местным жителям: с одной стороны, хищническая эксплуатация по отношению к местным жителям, с другой – эксплуатировали местное население по хорошо известным как в Америке, и в России образцам. Об убийствах русскими туземцев (зачастую не виновных ни в чём) много и обстоятельно говорили многие, в том числе будущий святитель Иннокентий 19 . |
| К зиме запасал грибы, солил и сушил их; соль приготовлял сам из морской воды или рассола. Плетеный короб, в котором носил старец с берега морскую капусту для удобрения земли, говорят, был так велик, что трудно было его поднять одному, а о. Герман, к удивлению всех, переносил его с капустой без сторонней помощи на далекое пространство. В одну зимнюю ночь случайно ученик его Герасим увидал его в лесу, идущего босиком с таким большим деревом, которое нужно было бы нести четверым. Так трудился старец, и все, что приобретал такими безмерными трудами, все это употреблял на пропитание и одежду для сирот – его воспитанников и на книги для них. Одежда его была одна зимой и летом. Рубашки он не носил; вместо неё он носил оленью кухлянку 1 , которую по нескольку лет не снимал и не переменял, так что шерсть на ней вся вытиралась и кожа залоснялась. Потом – сапоги или башмаки, подрясник, ветхая, полинялая, вся в заплатах ряса и клобук. В этой одежде он ходил везде и во всякую погоду: и в дождь, и в снежную метель, и в бурю зимнюю, и в сильнейшие морозы. Постелью ему служила небольшая скамья, покрытая оленьей, вытершейся от времени, шерстью; изголовьем – два кирпича, которые под голой шкурой или равдугой 2 оставались незаметными для посетителей; одеяла не было; он прикрывался деревянной доской, лежавшей на печке. Эту доску сам о. Герман назвал своим одеялом, завещав ею покрыть его смертные останки; она была совершенно в рост его. «В бытность мою в келье о. Германа, – говорит креол Константин Ларионов. – Я грешный сидел на его постели, – и это считаю верхом моего счастья!» Случалось о. Герману бывать в гостях у правителей Американской компании и в беседах душеспасительных с ними просиживать до полуночи и даже за полночь; но ночевать он не оставался у них, и, не смотря ни на какую погоду, всегда уходил к себе в пустыню. Если же по какому-либо особенному случаю и нужно было ему ночевать вне кельи, то утром находили постель, постланную для него, совершенно нетронутой и старца неспавшим. |
| Такое отношение свидетельствуют о любви и уважении к своей пастве. И в своей проповеди он опирался на все положительное, что он находил в слушателях. Обращая их мысли к Богу, он возвышал их мировоззрение, обогащая его Евангельскими представлениями и нравственными нормами. Это всегда давало положительный результат, и существует множество фактов преданной любви к нему аляскинской паствы. Он так же учил, чтобы аналогичный подход к служению был и у его сподвижников священников-миссионеров. Так за короткий исторический срок — сто с небольшим лет — Православие стало культурой, верой и национальным сознанием народностей Аляски. Оно не исчезло после продажи Аляски США, когда на ее территории развили активность многочисленные инославные миссии, имевшие государственную поддержку. По мнению современного историка и этнографа Р.Г. Ляпуновой, «культурные инновации русского периода существуют сейчас в самосознании аборигенов как элементы их собственной национальной культуры» (12). Большинство коренного населения Аляски остается православным и по настоящее время, считая Православие верой своих предков. 1. Указ Ея Императорского Величества самодержицы Всероссийской. АВПРИ. Ф. 130. Оп. 130/1. Д. 1. Л. 1. 2. См. Громов П., протоиерей. Историко-статистическое описание Камчатских церквей//Труды Киев. духовной академии. — Киев, 1861. — Т. 1. — С. 45. 3. Письмо Беринга Преосвященному Иннокентию епископу Иркутскому и Нерчинскому. 31 июля 1734 года. ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 6. Л. 370; См. также: Громов П., протоиерей. Историко-статистическое описание Камчатских церквей. С. 45. 4. Письмо Беринга Преосвященному Иннокентию, епископу Иркутскому и Нерчинскому. 23 июля 1734 г. ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 6. Л. 813-813 об. 5. ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 6. Л. 980. 6. Некоторые американские авторы высказывают мнение, что во Второй Камчатской экспедиции Беринга, которая достигла берегов Америки, принимали участие иеромонах Иларион (Трусов) и иеромонах Игнатий Козыревский. Академик Н.Н. Болховитинов говорит, что «ни Трусов, ни Козыревский во Второй Камчатской экспедиции не участвовали» (История Русской Америки (1732-1867). |
| Оно проявляется в «способности проникнуться нуждами ближнего, почувствовать радости и скорби ближних, точно свои» . Примером в таком отношении к своим подопечным был сам святой. Вот как говорил о его доброй внимательности к подчиненным один из современников: «Слово искренней любви и полного сочувствия, благодушие и нравственное мужество пред самыми трудными жизненными обстоятельствами… такого гиганта духа, как преосвященный Николай, сразу ободрит страдальца, сразу уничтожит угнетенность духа, рассеет мрачные тучи на душе его» . Конечно же, такое отношение к воспитанникам может вырасти лишь на доброй почве, если оно будет питаться «из неистощимого источника любви к Богу и возвышеннейшей любви к ближним» . Равноапостольный Николай всегда помнил совет, данный ему святителем Иннокентием Аляскинским: «Сначала полюби тех, кому хочешь рассказать о Христе, затем сделай так, чтобы они тебя полюбили, а потом говори им о Христе» . Несомненно, этот принцип токийский владыка применял и в своей педагогической деятельности. Как отмечают исследователи, внимание к конкретному человеку, личности, обращение не к массе, а как бы отдельно к каждому являлись характерными чертами владыки . Слабость в воспитателе! Да что же может быть вреднее и даже глупее ее! Но любовь к ученикам не должна превращаться в мнимую гуманность, связанную с неоправданной снисходительностью и даже лестью. По мнению владыки, она должна всегда сочетаться с «хладнокровным размышлением» и «решимостью поступать в указываемом сердцем и умом направлении», а также «авторитетностью сделать поступок правилом для других» . «Еще важное и необходимое свойство в педагогике, – писал равноапостольный Николай, – твердость. Нет хуже и вреднее в деле воспитания слабости, проистекающей или из мнимой гуманности, или из лести к ученикам и желания приобрести их любовь, или из безучастности к ученикам и желания соблюдать лишь собственное спокойствие». «Слабость в воспитателе! Да что же может быть вреднее и даже глупее ее!» – с возмущением, наконец, акцентировал владыка . |
| В книге своей, занимающей собой свыше 30-ти печатных листов, автор изложил и критически рассмотрел полные системы четырёх германских и трёх французских мыслителей, и сверх того отметил характеристические черты едва ли не всех сколько-нибудь выдающихся представителей философских кафедр. Главные достоинства изложения А.И. Введенского заключаются, во-первых, в талантливой систематизации учений и, во-вторых, – в умении поставить их во взаимную связь и показать, что даёт каждый мыслитель для разрешения вопросов, наиболее соприкосновенных с религией и моралью. Таким образом автор является не пассивным излагателем конспектов, а критиком и систематиком. Полнота содержания, глубина мысли, ясность и жизненность изложения делают труд автора заметным вкладом в русскую философскую литературу»... О книге В.Ф. Кипарисова орд. профессор А.П. Лебедев в своём отзыве писал: «Автор, если не оши- —451— баемся, изучил всё, что прямо или косвенно относилось к вопросу о проповедничестве покойного митрополита Макария, как то: письма его и к нему, воспоминания о нём, материалы, характеризующие то время, в какое жил и действовал этот пастыреначальник… Сочинение автора послужит в будущем очень ценным пособием для составителя полной биографии покойного московского святителя – каковая биография очень желательна.... Так как автор, изучая своё дело, руководствовался методом историко-критическим и отчасти сравнительным, то ему пришлось много изучать – ради его специальной цели – других известнейших русских проповедников прежнего времени, напр. Иннокентия, арх. Херсонского, что отчасти вело к необходимости изучать и то, что говорилось об Иннокентии, как проповеднике, в литературе. – Автор не оставил без внимания и древнюю святоотеческую литературу, справедливо отыскивая здесь надёжное руководство и критерии для правильности собственных суждений. И что особенно хорошо, – он извлекает отсюда такие изречения и тирады, которые оставляли без внимания другие исследователи по гомилетике.... Сочинение В.Ф. Кипарисова , заключал свой отзыв проф. Лебедев, заслуживает премии уже по тому одному, что оно имеет темой то самое лицо, щедротами которого создалась и сама премия. Премируя труд нашего автора, академия тем самым выразит свои благодарные чувства к основателю премии, имя которого – уверен – дорого для всего учено-богословского мира». Совет определил разделить имевшуюся в его распоряжении 500-рублевую премию на две половины и выдать их доценту А.И. Введенскому и экстр. профессору В.Ф. Кипарисову . Ещё года полтора тому назад мы говорили об учреждении Преосв. Николаем, епископом Алеутским и Аляскинским, премии в 300 рублей за составление «обстоятельной биографии покойного ректора М.Д.А. протоиерея А.В. Горского». К сожалению, доселе никто из наставников академии не изъявил желания принять на себя этот труд. Думаем, что желающий нашёлся бы с течением времени; но, конечно, не тотчас, так как многие из |
| «Старец Онуфрий в молодые годы занимался молитвой Иисусовой и молил Бога о благодатной молитве. Пошел он в Александро-Невскую лавру к известному тогда затворнику, за руководством и наставлениями. Затворник ему сказал: «Твори три тысячи молитв Иисусовых в день». Стал Онуфрий так делать. Скоро у него распух язык. Пошел он к старцу просить совета. Опять тот ему ответил: твори теперь шесть тысяч молитв в день. Стал Онуфрий творить шесть тысяч молитв. Послушание и усердие ненавистны врагу – одолела Онуфрия страшная злоба, казалось, разорвал бы всех, но, понимая ухищрения врага, пошел опять к затворнику. «Ничего», – сказал старец, ободрил его и велел читать девять тысяч молитв. Стал Онуфрий читать девять тысяч молитв – пошли по его телу пузыри, как от ожога... опять идет к старцу. «Терпи, – говорит старец, – не ослабевай, читай теперь двенадцать тысяч молитв». Интересно заметить, что когда я учился в Свято-Троицкой семинарии, то среди иноков был старенький монах, Герман с Валаама, бывший келейник игумена Филимона. Мне этот старичок был очень дорог, так как на его постриге в малую схиму я присутствовал, это был первый монашеский постриг, виденный мной в жизни, оставивший в моей душе неизгладимое впечатление на всю жизнь. И хотя отец Герман внешне походил на ворчливого привередника и ходил злючкой, окутывая шею шерстяным шарфом зимой и летом, мне он очень нравился. Ко мне он питал доброе отношение, и я хаживал в его келью, где он мне рассказывал о Валааме, о том, как на него бес по ночам со страхованием нападал и как уютно было слушать его победы крестным знамением, точно он читал про себя из монашеских патериков. Я и подшучивал над ним, и мы были друзья. Раз он что-то много кипятился с отправкой ладана в Финляндию, и я паковал его, писал адреса латинскими буквами, приносил ему почтовые расписки, квитанции и так далее. Не знал я тогда, что участвовал в деле соучастия чудесной помощи дорогому старцу Михаилу до прочтения вышеприведенного случая. Умер монах Герман в 1966 году, а через несколько лет я, приняв монашество, сам стал монахом с его же именем Германа, точно переняв от него место в ряду валаамских иноков, только в честь аляскинского валаамца (игумен Герман). |
| Университет хотел привлечь наиболее идеалистически настроенных студентов, которым претит примитивная американская культура. Так Санта-Круз стал в 60-е годы центром духовного поиска, в целом характерного для всего десятилетия. Доски объявлений пестрили приглашениями к разным духовным наставникам: в дзен, в тибетском буддизме, суфизме, индуизме (к таким известным гуру, как Раджнеш, Муктананда, Шри Чинмой). Иными модными «увлечениями» были шаманизм американских индейцев, колдовство, нередко шагавшее рука об руку с лесбофенистским движением, препараты-галлюциногены, «раздвигавшие рамки сознания». В этой пестрой гамме разных школ и учений, от ошибочных до откровенно опасных, сверкнул и лучик Божьего света: в студенческом городке открылось Православное общество, носившее имя преп. Серафима Саровского . У истоков его стоял православный студент, земляк о. Серафима (из Сан- Диего), Джеймс Пафхаузен. Его благословил и подвигнул на создание Общества бывший послушник старого Валаама, ныне епископ Марк Ладожский (в те годы живший в Сан- Франциско). Позже Общество воглавил о. Джон (Ньюком), местный иеромонах из новообращенных. Теперь он сам приводил к истине молодых американцев. В Обществе преп. Серафима Саровского обращение к вере шло по цепочке: уверовавшие приводили новых богоискателей. Сам о. Джон совершил паломничество на Афон и держался традиционного учения, в духе которого воспитывал и молодежь. В Обществе высоко ценили книги, изданные Братством преп. Германа Аляскинского, в том числе работы самого о. Серафима. Один из участников Общества Джеймс Горацца вспоминает: «Не забыть вечера, когда – после полутора лет духовных исканий – я нашел и прочитал «Православие и религию будущего». Всё сразу чудесно образовалось в моем сознании, и я уже не колеблясь знал, что мое будущее – в Христовой Церкви». Весной 1981 года Общество пригласило о. Серафима прочитать две лекции: одну для всех желающих, другую – для студентов, изучающих курс «Религии мира и США». Отец Серафим с радостью согласился и 11-го мая отправился в университет, захватив с собой Феофила. Вот как описывает пребывание о. Серафима в Санта-Крузе первокурсник по имени Джон: «Я никогда раньше не видел о. Серафима. Тогда я еще не был крещен, да и вообще узнал о Православии с месяц тому от одного из студентов, слушавших курс «Религии мира и США». Когда подъехал о. Серафим, мы с другом как раз стояли перед колледжем. Подкатил старый грузовичок, вылез долговолосый с длинной седой бородой человек. Неприступный и необычный. Неожиданно он подошел, приветствовал нас словами: «Христос воскресе!» и трижды расцеловал, что мне по тем временам показалось странным. Далее, помнится, я повел о. Серафима по колледжу. Только что кончился ужин, и около столовой толпились студенты. Все уставились на о. Серафима, а мне, 18-летнему юнцу, было и лестно, и приятно идти рядом с таким человеком. В современном «хипповом» американском колледже он казался монахом-пустынником раннего христианства. |
| Итак, Вилатт мог получить законное епископское рукоположение, но получил ли он его? По этому поводу, прежде всего, возражают, что сам факт его путешествия на остров Цейлон и принятия там епископского рукоположения был незаконным. „Вилатт, как говорят, формально принял православие в С. Франциско от преосвященного Владимира, следовательно, подчинил себя во всём воле Св. Синода и православного епископа в С. Франциско, а затем самовольно ушёл на остров Цейлон для посвящения в сан архиепископа, не сообщив об этом никому, – ни своему епископу, преосв. Владимиру, ни Св. Синоду. Таким самочинным действием он, согласно правилам церкви, если бы и имел сан священный, подвергается уже со ipso —133— извержению из сана“ 702 . – Не имея никаких документов и подробных сведений относительно факта общения Вилатта с православным епископом С. Франциско, нам в высшей степени трудно судить об его каноническом значении. Нельзя однако не заметить, что в представленном преосв. Николаю документе этому факту придаётся совершенно иной смысл. Там говорится, что американские старокатолики „желая единения с православной восточной церковью, с этой целью обращались сперва с прошением к ближайшему греко-русскому епископу, Владимиру аляскинскому, а потом, по его совету, и к св. правительствующему Синоду. О. Вилатт ездил в Калифорнию и был принят в качестве православного кафолика в общение Тела и Крови Христа, причём старокатолическое исповедание веры было признано православным“ 703 . Затем, в конце документа читаем: „О. Вилатт ездил на остров Цейлон за посвящением не ради личного удовольствия, а потому, что это был единственный 704 исход для него – 1) в виду долгого и полного молчания св. Синода и кажущегося равнодушия православной церкви к старокатолическому движению в Америке; 2) в виду опасения, чтобы в случае смерти не оставить своей паствы без пастыря и таким образом не сделаться ответственным пред Богом за то, что заставил её возвратиться —134— к мерзостям (abominations) Рима или пасть в бездонную пропасть протестантизма; 3) в виду явного православия вождей независимой католической церкви Индии и Цейлона и усердного приглашения прибыть туда и принять Апостольское преемство, и 4) в виду того, что американским старокатоликам безусловно запрещено было архиепископом и епископами Голландии приводить своих детей для конфирмации к епископам англиканским или пользоваться освящённым ими миром, что ставило их в необходимость жить и умирать без миропомазания“. |
| Поповский староста выбирался ежегодно в качестве его представителя на один год. Он обязан был собирать церковную дань и участвовать вместе с десятником во всех отправлениях десятинного двора. Закащик избирался на помощь поповскому старосте для отправления его обязанностей в местах, отдаленных от десятинника и для участия в следствиях по уголовным делам в качестве представителя от духовенства. Десятичные дворы были судебно-административные учреждения в округах. В состав этого учреждения входили десятинник, поповский староста и, по Стоглаву, еще и земский староста. Административные действия десятинного двора состояли в рассылке грамот и указов, в устранении беспорядков в округе и т. п. Но главная деятельность двора состояла в отправлении судебной власти в определенных пределах и производстве следствия и дознаний. В течение XVIII в устройство десятинничьих округов подверглось значительным изменениям. Съезды духовенства прекратились. Десятинники получили название управителей десятин и постепенно должны были уступить долю своих отправлений вновь учрежденным при Петре благочиния надзирателям (благочинных). Десятинные дворы получили название «духовных правлений». Духовные правления, состоят из 3-х членов, назначаемых епархиальным архиереем, имели коллегиальное устройство. По своей компетенции, с одной стороны, они обладали такими же почти полномочиями, как и консистории, а с другой стороны, ограничивались ролью передаточных учреждений для рассылки указов и т. п. Вследствие такого неопределенного положения, духовные правления с 1840 г. с Высочайшего разрешения стали постепенно упраздняться; в настоящее время духовные правления существуют при Викарных епископах в следующих городах: Холме, взамен упраздненной Холмской грекоуниатской Духовной Консистории, Чите, Екатеринбурге, Устюге. Духовное правление еще находится в С.-Франциско. Это правление с 17 января 1900 г. переименовано из «аляскинского» в «Североамериканское». Кроме того, духовное правление существует при протопресвитере военного и морского духовенства. |
|
|
