| Закрыть Страница пользователя Альбина Волкова Я родилась в маленьком городке, расположенном на краю земли, на берегу моря. В городке, окруженном бескрайней тайгой, в которой обитают представители субтропиков и северных широт. В городке, название которого олицетворяется с мечтой и романтикой. Город, когда ставший настоящим спасением для моряков, попавших в сильный шторм. Это Находка. Дальний Восток - место, которое заставляет людей " снимать маски " . Иначе здесь не выжить. Не выжить в тайге, не выжить в морях. Здесь надо уметь во время подставить плечо, подать руку. А иногда и врезать пощечину, искренне, для более правильного понимания. Здесь трудно быть лицемерным. Трудно быть слабым. Однажды Юрий Черепанов, обозреватель газеты «Известия», приехав в Чугуевку на открытие музея Фадееву, сравнил дальневосточников с подорожником: «Знаешь, подорожник есть тот, что растет в огороде, а есть вдоль дороги. У огородного листья большие, сочные. Тот, что у дороги, весь в дырочку: то по нему колеса грузовика проедут, то по нему ногами пройдут. Он во всех невзгодах выживает: стоит маленький, побитый. Морозы ударят, и тот, что в огороде, сразу сник. А придорожный до снега зеленеет, до весны под снегом живет, и с весной к солнцу первый тянется». Более точного сравнения мне слышать не приходилось. Дальневосточники – люди решительные, открытые. Это люди, которые строили мою модель мира. Здесь я окончила школу. Здесь, в восьмом классе, встретила свою первую любовь и услышала трогательное: «Аленушка, давай с тобой дружить». Здесь я познала и предательство, и счастье. Научилась понимать людей, понимать природу, животных. Научилась главному – любить жизнь такой, какая она есть. Дальше была дорога жизни: замужество, любимый сын, многочисленные переезды с мужем-офицером, клиническая смерть, возвращение к жизни. Все, что приобреталось в багаж, становилось необходимым для преодоления ситуаций, в которые бросала судьба. За сменой профессий (фотожурналист, менеджер, журналист, редактор, фоторедактор издательства) последовало второе высшее образование по специальности юрист, работа представителем в судах. И главное – возвращение незаконно отобранных детей в семьи; оказание юридической помощи людям, когда высшей наградой становится человеческое «спасибо». Выбрать файл Сохранить Добавьте информацию о себе Закрыть Все избранные статьи Главный редактор — А.Д.Степанов Учредитель Региональная общественная организация содействия объединению русского народа " Русское Собрание " , Москва Телефон: +7 (812) 950-92-09 Свидетельство о регистрации СМИ в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Эл ФС77-69161 от 29.03.2017 г. 18+ |
| Все будто только и ждали этих слов: анекдоты и рассказы о семейных заботах всем давно уже приелись. — Придумано здорово! — заявила Иришка. — И предлагаю начать с самого начала, то есть с рассказов о первой любви. Только, чур, я рассказываю последняя, потому что я стесняюсь! — А чего стесняться-то? Аль мы все не бабы, не одним местом любим? — засмеялась Зина, — А ты какое место имеешь в виду? — прищурившись, спросила ее эффектная блондинка с заграничным именем Альбина, — Она имеет в виду сердце! — на всякий случай поторопилась ответить за Зину Валентина, как позже выяснилось, «дама из номенклатуры». — Ах, сердце!.. — разочарованно протянула Альбина и равнодушно зевнула. Но было видно, что она просто дразнит Валентину, а сама по себе идея рассказов по очереди ей нравится, глаза у нее так и блестели. Но Валентина не сдавалась. — Не понимаю, почему слово «любовь» у некоторых вызывает нездоровые смешки? Любовь в нашей стране — дело государственной важности, потому что на основе любви создается семья, а семья — ячейка государства. — Это верно! — вступила в разговор Ольга, работница с Адмиралтейского судостроительного завода. — Моей первой любовью даже два государства занимались: Советский Союз и Германская Демократическая Республика, во как… — Ну?! Расскажи, Оля! Расскажи! — загалдели женщины и, приподнявшись в кроватях, приготовились слушать. Ольга не стала ломаться и начала историю своей первой любви. История первая, рассказанная работницей Адмиралтейского судостроительного завода Ольгой, повествующая о том, как между немецким судостроителем и советской рабочей завязался роман в духе интернационализма, но дело кончилось выкидышем, хотя этой любовью и занимались органы двух государств Я на Адмиралтейском работаю, в мебельном цехе лакировщицей. Зарабатываю хорошо, грех пожаловаться. А вот от начальства нет продыху: как путевка или, не дай Бог, продвижение в очереди на квартиру — кому угодно, только не Зайцевой. Почему не Зайцевой, спросите? А потому, что у Зайцевой жених был немец. Гэдээровский, правда, немец, ненастоящий, но все же… |
| — А я ежедневно потребляю твои завтраки, обеды и ужины, что являет собой гораздо более высокий подвиг! — Генрих, я пошла на кухню за скалкой! — Сокровище мое, не ходи так далеко: возьми лучше каминные щипцы и ущеми ими мои… права человека! — Это не твои, а мои… права человека, безобразник! — Баронесса выхватила из-под себя подушку и бросила ее в мужа. Барон перехватил подушку в воздухе и бросился к дверям, потрясая трофеем: — Прощайте, дамы! Я бегу в Международную Амнистию! Вслед ему полетела подушка с его стула, но барон уже успел захлопнуть за собой дверь гостиной. — Вот так всегда! — пожаловалась Альбина Апраксиной. — С ним ни о чем невозможно говорить серьезно! В Амнистию… Он сейчас усядется перед телевизором и станет смотреть все спортивные передачи подряд. Еще кофе? — Пожалуй, спасибо. А как дела у Марго? — Все так же, — вздохнула Альбина. — Часами висит на телефоне, все строит какие-то планы со своим издателем. Но что бы он там ни затевал, общипать Птичку у него не получится. — Ты уверена? — Вполне! Без подписи Марго ни один денежный документ не действителен, а подписи ее он не получит, потому что я не дам им встретиться. Она у меня будет сидеть под арестом до поумнения. — Но он может послать ей документы на подпись по почте вместе с какими-нибудь издательскими бумагами, и она подпишет не глядя, как она всегда делает, а потом отошлет ему обратно! — Ха! Я всю ее почту перехватываю и проверяю! — Перлюстрация? — Ну что ты! Я просто отбираю те конверты, которые кажутся мне подозрительными, и складываю их у себя до лучших времен. Не беспокойся, Ли- завета, и не верь Генриху: права человека в этом доме все-таки соблюдаются, хотя и не в полной степени… Апраксина подумала, что со времен диссидентства представления Альбины фон Ляйбниц, урожденной Якоревой, о правах человека претерпели некоторую трансформацию, но затевать дискуссию на эту тему не стала. Допив кофе, она встала и объявила: — Теперь полезу в «скворечник», надо же навестить нашу «узницу любви». Дай мне ключ от ее узилища! |
| Для меня, вынужденно в силу обстоятельств вернувшуюся в родной город через 40 лет, многие люди из этой группы стали, сами того не подозревая, неким спасательным кругом. Эрих Мария Ремарк в своём произведении «Черный обелиск» написал чудесные слова: «Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого». Когда уже кажется, что всё: вот сейчас зайду в квартиру, закрою дверь, и она станет дверью, закрывшей мою жизнь... Всё понимаешь: и про смертный грех, и про то, что испытаний нам Бог посылает столько, сколько мы можем вынести, и про то, что посылая трудности, Бог одних наказывает, а других испытывает. Понимаем, но чувствуем полную сломленность... И вдруг, закрыв эту самую дверь, тебе прилетает сообщение от рыбака: «Альбина, отдаю бур, решил отдать Вам». Или звякает телефон, а там от админа Виктории: «Альбина, у меня лишние флешеры, решила поделиться с Вами». А потом Андрей, чудо-рыбак из Новолитовска, отдаёт до конца сезона свою «намоленую» удочку со словами: «Набивайте руку, я потом вам сделаю такую же удочку!». И я начинаю ловить. Но мой друг, Миша, грустно смотрит на меня, как я ловлю и мне неудержимо хочется, чтобы он тоже порадовался. Я отдаю ему удочку Андрея, а сама грущу над неработающей удочкой. И тут рыбак, ловивший рядом, Александр, дарит, как эстафету добра, свою рабочую удочку прям на рыбалке. Дарит просто потому, что у меня плохо ловится, а попробовав ловить его удочкой, стало получаться... И дело в не в рыбе и не в удочках. Дело в том тепле, которым люди делятся друг с другом. В тепле, которое как спасательный круг, вытаскивает нас из бед. Тепле, которое заставляет, закрыв дверь, улыбнуться, сесть за стол, выпить ароматный горячий чай и вспомнить поступки людей, согревающие душу... И мир становится другим: не таким безнадежным, не таким холодным и колючим. Мир вокруг светлеет и теплеет, становится добрым и уютным. И как-то вдруг понимаешь, что Бог помогает нам именно через людей. День 29 марта 2023 года для меня очень тяжелый, это година смерти мужа. Два года, а я все не могу поверить, что его нет в этом мире... Я постоянно говорю с ним, если ловлю рыбу (а рыбачить любил именно он), то мысленно обращаюсь к мужу: «Володя, эта рыбка будет поймана тобой, просто руки мои...». |
| Из архива фонда У дочери болят кости – химия делает свое дело. Никуда не уходит вес от гормональных препаратов. А одноклассникам не объяснишь. После одной беседы они не станут добрее к твоему ребенку, не прекратят его дразнить. В нашей школе и учителя могут бросить дочери: «Ты ни на что не способна». Просто не понимают, как девочка себя чувствует. Наши дети взрослее, многое воспринимают иначе. Они видели боль и смерть. И им необходимы реабилитация, психологи, консультанты и диалог на одном языке с такими же детьми. Еще им нужны банальные, но важные вещи: УЗИ – потому что надо следить за щитовидкой и контролировать состояние желудка, наблюдение врачей – например, у Кристины высокое давление. Мы живем не в Липецке, подальше, и нам сложно ездить на осмотры. Центр реабилитации мог бы снять часть проблем. Родители очень на него рассчитывали». Две версии одного ЧП «Причина проблемы в том, что Альбина Корнева побежала впереди паровоза, — высказывает «Правмиру» свою точку зрения руководитель Центра развития добровольчества Дмитрий Подхалюзин. – Договор с фондом, как и его форма не имеют в данном конфликте никакого значения. Не в том суть. Чтобы строить какие-то сооружения на выделенной фонду площадке, надо было перевести землю из федеральной собственности в областную. Этим должны заниматься мы, не отрицаю, однако, как вы понимаете, на такую процедуру необходимо время. Корнева не стала ждать, а меня начали штрафовать за нарушение закона. Пришлось отреагировать». «Дмитрий Подхалюзин лукавит или сознательно искажает факты. Да, по назначению наша земля – лесопарковая. И да, строить нельзя, только мы не строили на ней, а реконструировали уже имевшиеся объекты, — поясняет Альбина Корнева. – Закон этого не запрещает. Более того, в декабре 2015 года администрация области своим постановлением обязала Центр развития добровольчества подготовить проект освоения территории. Дело в том, что перевод федеральной земли в областную собственность занимает около 6 лет, а проект освоения делается быстрее и позволяет прокладывать дорожки, проводить другие работы на участке. Центру дали 3 месяца. В марте в области состоялось совещание с участием юристов, чиновников, Росприроднадзора , и тогда центр всех заверил, что все идет хорошо, проект готовится. Поэтому мы и не волновались. А на самом деле процесс затягивался, причем искусственно». В поисках правды и губернатора |
| — Это случилось, когда я был маленьким, красивеньким малышом, — объяснил Альбин. — Когда я вырасту, разыщу своего отца, вот тогда поглядите! Те, кто были ко мне добры, получат от меня… получат от меня подарки, целую кучу подарков. — Премного благодарны, ваше величество, — ответил Петер-Верзила. — Расскажите, что же мы получим! В эту игру они играли много раз. Никто, кроме самого Альбина, не верил, что он принц крови. И никто, кроме него, не верит, что он сможет подарить кому-нибудь хотя бы пять эре. Но всем им так хотелось получить в подарок «вещи», которых у них никогда не было, что они охотно слушали Альбина, когда он по вечерам, лежа в постели, раздаривал налево и направо велосипеды и книги, коньки и всякие забавные игры. Расмусу тоже нравилась эта игра. Но в этот вечер у него было лишь одно желание: чтобы все поскорее уснули. Все тело у него точно зудело. Казалось, злоключения дня залезли ему под кожу и подзуживали его удрать. За открытым окном была светлая, тихая летняя ночь. Там царили мир и покой, там не было никаких розог и нечего было бояться. И может быть, где-то далеко было такое место, где приютским мальчикам с прямыми волосами жилось лучше, чем в Вестерхаге. Он задремал ненадолго, но скоро проснулся. Его разбудило ощущение беспокойства, того, что время настало. В спальне уже было тихо. Лишь храп Элуфа перекрывал тихое посапывание остальных. Расмус осторожно сел в постели и обшарил глазами ряды постелей, надо было убедиться, что все уснули. И они в самом деле спали. Принц Альбин что-то бормотал во сне. Эмиль, по обыкновению, ворочался в постели. Но всё же они крепко спали. Гуннар тоже спал, тихо и мирно, положив на подушку свою лохматую голову. И вовсе не думает о том, что его лучший друг сегодня ночью покинет Вестерхагский приют навсегда. Расмус вздохнул. Как огорчится Гуннар, когда, проснувшись завтра утром, увидит, что Расмус и в самом деле убежал. Гуннар никогда бы не сказал так спокойно: «Ну и беги!», если бы в глубине души верил, что он серьезно это решил! Он не понял, что лучше убежать, чем позволить себя выпороть розгами. Расмус снова вздохнул. Другие мальчики не считают порку чем-то ужасным. Только он сам считал: лучше умереть, чем дать себя выпороть. |
| С чудесами ложными и со всяким неправедным обольщением (2:9–10). Называет его знамения ложными, поскольку они будут не истинными, а только кажущимися, то есть призрачными. Или будут действительными, но ложными пред Богом 981 . В современных академических работах трактат «О месте и времени Антихриста» нередко расценивается как анонимный, ошибочно приписанный аббату Адсону. Ученые отмечают, что подобное же латинское сочинение под названием De Antichristo, Li-bellus de Antichristo в разное время приписывали то Августину, то Алкуину (ок. 735–804), приближенному Карла Великого, то архиепископу Майнца Рабану Мавру (IX в.), то некоему Альбину (Albinis). Помимо того трактат этот либо целиком, либо частично вошёл также в различные средневековые летописи. Так, в хронике Говедена (Hoveden) он цитируется со ссылкой на Альбина. Что же касается Адсона из Монтье-эн-Дера, то в некоторых списках перед трактатом встречается написанное от его имени письмо, посвящение королеве Герберге, супруге франкского короля Людовика IV (936–954). По некоторым историческим указаниям, встречаемым в этом письме, ученые пришли к выводу, что оно было написано в 948 году и вполне может принадлежать перу аббата Адсона. Древнейший из сохранившихся списков, датируемый XI веком и хранящийся ныне в Ватиканской библиотеке, носит короткое посвящение королеве Герберге. Однако известного письма ей аббата Адсона в нём нет, более того, автор сочинения об Антихристе не называется по имени – о нём говорится как о «некоем мудреце». Очевидно, в каком-то виде сочинение об Антихристе появилось и существовало до Адсона. Но вряд ли имя бенедиктинского аббата возникло тут случайно. Для того чтобы придать вес трактату, можно было приписать его более авторитетной в Церкви фигуре, как, впрочем, это и делалось. В начале трактата автор говорит, что его сочинение «не придумано или составлено самостоятельно, но находится в подлинных книгах», которые он тщательно изучил. Следовательно, можно предположить, что Адсон обрабатывал некое произведение или компилировал несколько источников. |
| Так, своими руками Валентиниан подписал смертный приговор веротерпимости и вступил на путь политики, признанной за истинную Феодосием. Судьба ариан, а с ними и других еретиков, была решена на Западе: теперь уже и не могло быть речи о возврате к старым, но добрым для них временам. Было бы бессмысленно ожидать, что тот Феодосий, который упорно вытравливал ереси в своем государстве, будет милостив к Западу. И действительно, во время своего пребывания на Западе Феодосий продолжал здесь так же действовать, как и на Востоке. Церковные историки свидетельствуют, что Феодосий, уничтожив тирана, с триумфом вошел в Рим и устроил церковные дела в Италии 1776 . Предполагают, что в данном случае они намекают на уничтожение Феодосием арианства 1777 . Не оставлял Феодосий без своего заботливого внимания и других ересей Запада. Так, он издал два эдикта, направленные против манихеев. В первом эдикте, данном 17 июня 389 г. на имя Альбина, префекта города (Рима), Феодосий приказывает изгонять манихеев из всех мест вселенной, а в особенности из города Рима 1778 и отнимать у них jus testandi и jus donandi 1779 . Второй эдикт был обнародован Феодосием за два месяца до ухода Федосия из Италии, именно 19 мая 391 г., и притом с довольно странной надписью: «Exemplum sacrarum literarum» 1780 . Он повелевает изгонять еретиков, т. е. манихеев 1781 , из соседних Риму городов 1782 и ни под каким предлогом не допускать их собраний. На этом эдикте и прерывается деятельность Феодосия против еретиков Запада. Судя по историческим данным, в количественном отношении Феодосием было немного привнесено в историю борьбы православия с ересями Запада, но и в этом немногом заключалось многое. Правда, Феодосий успел издать только три эдикта, но если бы он обнародовал и больше эдиктов, то все-таки последние не изменили бы и не прибавили бы ничего существенного к той оппозиции, в какую государство стало в отношении к ересям. Важно не издавать бесчисленные эдикты, а одним властным словом поворотить русло жизни в ту или другую сторону. |
| Север, в начале своего царствования, относился к церкви благосклонно и защищал ее членов против ярости черни, – вследствие будто бы исцеления, которое он сам получил от помазания елеем со стороны христианина, по имени Провула Торпациона 193 ; он держал своего исцелителя вблизи себя и позволял некоторым знатным и властным лицам исповедовать Евангелие 194 . Но законы все еще находились в неудовлетворительном состоянии; положение христиан все еще зависело от воли отдельных правителей, и даже правители благосклонно расположенные, часто находили для себя невозможным защищать их в случае обвинения. Прежде, чем издан был какой-нибудь новый указ, в различных частях империи происходили суровые гонения. Указ Траяна, запрещавший разыскивать христиан, оставался без исполнения; чернь все еще требовала их крови в амфитеатрах; многие подвергались пыткам с целью заставить признаться в своей вере; некоторые сожигались; иные осуждались на работы в рудниках или в ссылку; даже могилы мертвых подвергались оскорблению 195 . В это именно время возник обычай покупать веротерпимость. Он освещался многими епископами, которые ссылались на библейский пример Иасона 196 , и деньги платились не только в виде случайных взяток обвинителям или воинам, но и в качестве ренты или налога, подобно тому, который взимался с членов каких-нибудь сомнительных занятий, давая им право продолжать эти занятия 197 . Влияние такого обычая в общем было неблагоприятно для покоя церкви, так как недобросовестные правители часто считали для себя выгодным предавать смерти нескольких из беднейших христиан в пределах своей области, чтобы устрашить их более богатых собратьев и вымогать у них деньги. Строгие маркиониты и восторженные монтанисты с презрением отвергали такую сделку, на которую вообще шли верующие; они считали как обычай платить деньги за свою безопасность, так и бегство от гонения недостойными христианского исповедания 198 . В 202 году Север издал указ, под страхом тяжких наказаний запрещавший кому бы то ни было из его подданных принимать иудейство или христианство 199 . Поводом к этому указу быть может были крайности монтанизма 200 , равно как и более общая причина – отказ христиан принимать участие в торжествах, которые устроены были при триумфальном возвращении императора в Рим. Отказ этот в действительности основывался не на каком-нибудь политическом недовольстве, а на религиозном отвращении к языческим обрядам и неприличиям, которые связывались с этими празднествами 201 ; потому что каково бы ни было настроение христиан во время позднейшей борьбы за империю, они воздерживались от принятия стороны того или другого из соперников, и нет данных, чтобы христиане когда либо были между теми приверженцами Нигера и Альбина, которые пострадали от мщения Севера. |
| Воздвижение Креста. Роспись ц. Сан-Франческо в Ареццо. 1452–1466 гг. Худож. Пьеро дела Франческа Важным направлением политики К. стали меры по формированию нового слоя правящей элиты общества. Одновременно с началом строительства новой столицы К. приступил к созданию фактически нового сената, к-рый должен был стать символом К-поля и опорой власти обновленной империи. В период кризиса и временного распада империи в III в. старая рим. сенаторская аристократия во многом утратила политическое влияние, хотя ее высокий социальный статус и авторитет в общественной жизни не подвергались сомнению. В это же время больших успехов достигло всадническое сословие, более мобильное и открытое к обновлению и принятию в свои ряды новых членов. Солдатские императоры, постоянно менявшие свои резиденции и перемещавшиеся вместе с войском, назначали на ключевые адм. посты в основном людей доверенных и зарекомендовавших себя службой, не считаясь с их происхождением. В нач. IV в. предшественники К. в управлении Римом, Максимиан Геркулий и Максенций, во многом пытались противопоставить этой тенденции идею возрождения сената и опоры на него в укреплении империи и значения древней столицы. Отчасти эта политика достигла успеха, поскольку, как отмечают совр. исследователи, в IV в. по отношению к предшествующему периоду роль сенаторской знати и префектуры Рима заметно возросла ( Чекалова. 2010. С. 66). Начав править в Риме в 312 г., К. по необходимости должен был продемонстрировать лояльность и уважительное отношение к старорим. традициям. Вместе с тем в его планы отнюдь не входили дальнейшие заигрывания с консервативной партией рим. знати. К. посещал Рим лишь наездами на краткое время и неизменно предпочитал управлять из провинциальных резиденций, опираясь на верные легионы и чиновничество, состоявшее из людей различного социального происхождения. Кроме того, активное строительство христ. храмов, начатое К., указывало на стремление императора если не к разрыву, то по меньшей мере к коренному переосмыслению рим. общественной и политической традиции. Но при всех кардинальных переменах, офиц. пропаганда К. стремилась по-прежнему создать впечатление либо отсутствия перемен, либо некоего восстановления прежде нарушенного древнего порядка. Так, в надписи в честь префекта Рима Цейония Руфия Альбина (336-337) утверждалось, что К. восстановил авторитет (auctoritas) сената, утраченный им во времена Юлия Цезаря (Inscriptiones Latinae Selectae/Ed. H. Dessau. B., 1902. Vol. 2. Pt. 1; Carri é , Rousselle. 1999. P. 659). |
|
|
