| Все началось с доноса на влиятельного сенатора и экс-консула Альбина, входившего, вероятно, в круг общения Боэция. Королевский референдарий (главный осведомитель двора) Киприан доложил Теодориху о якобы имеющей место тайной переписке Альбина с византийским императором Юстином, сам факт и, по-видимому, содержание которой могли при тогдашних обстоятельствах рассматриваться как тягчайшие преступления: государственная измена и «оскорбление величества». За доносом последовал суд «священного консистория», который состоялся в присутствии короля и всего сената в городе Вероне – второй резиденции Теодориха (от названия этого города происходит его наименование в германском эпосе – Дитрих Бернский). Боэций выступил на суде в защиту Альбина и заявил, вероятно, о подложности инкриминируемых ему писем, добавив при этом: «Свидетельство Киприана ложно. Но если Альбин так сделал, то и я, и весь сенат единодушно так сделали. Но это ложь, великий государь!» («Anonymus Valesianus», § 85). Иными словами, Боэций хотел взять Альбина на поруки. В ответ Киприан, как сообщает аноним Валуа, поколебавшись, обвинил в заговоре против готов также и Боэция. Тот был арестован и отправлен в тюрьму в местечко Кальвенциано под Павией, где он находился в заключении вплоть до своей казни. Была устроена инсценировка суда над философом. Его обвиняли, во-первых, в том, что, желая спасти сенат, он воспрепятствовал представлению «документов, которые свидетельствовали бы об оскорблении величества сенатом» 241 ; во-вторых – в том, что он выражал надежду вернуть Риму утраченную свободу; а в-третьих – в том, что он повинен в святотатстве, в каком-то осквернении святынь или злоупотреблении магией. Мотивировка всех этих «преступлений» связывалась с философскими занятиями Боэция 242 . О действительном смысле указанных обвинений можно только догадываться. Но то, что говорит о них сам Боэций в «Утешении», заставляет усомниться в их полной несостоятельности. Первые два из них он фактически не отрицает. Он даже гордится тем, что хотел «спасти сенат». Возможно, он и в самом деле воспользовался своей властью первого министра, чтобы изъять порочащие Альбина письма, которые он за их отсутствием объявил подложными. Относительно желания вернуть Риму былую свободу он ограничивается только восклицанием: «Но на какие остатки свободы можно еще надеяться? О, если бы хоть какая-нибудь была возможна!» Что же касается обвинения в святотатстве, то, ничего не говоря о существе самого дела, Боэций только ссылается на невозможность того, чтобы святотатцем был философ 243 . |
| По ту сторону «Радуги» В Липецкой области закрывают реабилитационный центр для детей с онкологией 26 сентября, 2016 В Липецкой области закрывают реабилитационный центр для детей с онкологией «Как? Мы же с 2014 года отправляли чиновникам проект, информировали их о ремонте, фиксировали каждый свой шаг. Нас хвалили, обещали поддержку. За два года не было ни предупреждений, ни уведомлений из администрации о незаконной стройке. Нас много раз проверяли, приезжали комиссии – всё нормально. А теперь, когда лагерь преобразился, его решили отнять? И у кого?» Директор фонда «Дети и родители против рака в Липецке» Альбина Корнева рассказала Правмиру, почему закрывают только что построенный Центр реабилитации детей с онкологическими и другими тяжелыми заболеваниями. Назад в… руины Территорию для этого центра благотворительный фонд «Дети и родители против рака в Липецке» искал восемь лет. Нашел в 2014 году. Старый пионерский лагерь, построенный в середине прошлого века и брошенный всеми в начале нынешнего. Так он и стоял бы в лесу бесхозным, если бы не Альбина Корнева, директор фонда и мама 13-летнего мальчика Захара. Денег у города и области на восстановление она не просила – спонсоров нашла сама. У Альбины была цель – организовать и обустроить место для детей с онкологией и их родителей. Чтобы всем было уютно. Чтобы у маленьких и больших с одной и той же бедой был загородный дом, где выслушают, помогут. Дом, в котором есть специалисты, понимающие, что такое, например, острый лимфобластный лейкоз, и как влияют на ребенка, его состояние и психику химиотерапия, частый наркоз и гормональные препараты. Альбина хотела, чтобы у пациентов со страшными диагнозами была реабилитация, лечение, отдых и общение. Центр нужен сыну Корневой – в три года у него обнаружили злокачественное заболевание. (26 июля семья отметила День рождения Захара, а 3 августа врачи сообщили матери о лимфоидных клетках (лифмобластах), пролиферации и лейкозе. За следующие 10 лет Альбина и Захар узнали от медиков немало других слов. Специалисты их произносят, Альбина и Захар «проживают».) Центр необходим еще 215 детям с онкологическими заболеваниями и еще десяткам ребят, у кого ДЦП и сахарный диабет — их тоже опекает фонд. |
| — Ну еще бы! Он даже пытался заносить их в записную книжку, пока еще мог держать в руке не только рюмку, но и авторучку. — И что потом? — спросила Апраксина. — А потом я иссяк, и он стал собираться домой. Так что приходится признать, что ваше задание мы провалили, графиня. — Зато обеспечили Георгию Бараташвили сокрушительное алиби на всю ночь! — сказала Альбина. — Как знать, как знать, — возразила Апраксина. — Во всяком случае, ваши наблюдения за племянником во многом снимают подозрения на его счет: ведь если рассуждать по принципу «кому выгодно», то смерть княгини Кето была выгодна в первую очередь ему как наследнику. — А почему вы думаете, что наследник именно он? — спросила Альбина. — Уже известно содержание завещания? — Нет, пока никакого завещания не найдено. Во всяком случае, у адвоката княгини Кето Махарадзе его нет. А почему ты думаешь, Альбина, что у княгини может оказаться другой наследник? — Сама не знаю. Я вдруг вспомнила о женихе нашей Марго: он ведь стал наследником своего сына, и я подумала, что наследницей княгини Кето, если не будет найдено никакого завещания, скорее всего станет княгиня Нина Махарадзе, свекровь покойницы. — Бабушка Нина? — улыбнулась Апраксина. — А в самом деле, почему бы и нет? Ай да Альбина, я вот до этого не додумалась! — И тогда, следуя системе «кому выгодно» вы заподозрите бедную старушку в том, что она задушила невестку своими цепкими старушечьими ручками? — насмешливо спросил Генрих. — Почему обязательно «собственными»? — задумчиво спросила Апраксина. В эту минуту ей вспомнились сильные смуглые руки Анны-Авивы, складывающие втрое записку с телефоном инспектора Миллера. Странная манера складывать бумажки! Но именно так было сложено объявление из газеты «Русская мысль», обнаруженное в кармане «русалки из бассейна». — Ты меня прости, Лизавета, но по-моему это пив какие ворота не лезет! — сказала Альбина. — Разве такие древние старухи бывают убийцами? — Случается. Для убийства требуется не столько сила, сколько сильная страсть и некоторые организационные способности. |
| — Какая развратная тётка! — негромко сказала баронесса, глядя на странную даму. — Марго, вот тебе тема для новой книжки — роман женщины с орхидеей! — Ну, это уж слишком! — взвизгнула Марго, вырвалась, подхватилась и помчалась к выходу из павильона. — Чего это она вдруг взбесилась? — удивилась Альбина. — Авторское самолюбие, надо полагать! — усмехнулась Апраксина. — А ты уже выбрала, что купить? — А я куплю вот эту самую штуку! — Альбина решительно ткнула в зловещее и прекрасное растение. — Ты с ума сошла, Альбина! Взгляни на цену! — У меня банковская карточка с собой. Это будет подарок от Генриха к моему дню рожденья. Я ему покажу сначала подарок, потом магазинный чек, и он, конечно же, как благородный и благодарный человек не откажется перевести деньги на мой счет. Мы всегда так делаем. Апраксина покачала головой: финансовые отношения в семье баронов для нее были загадкой. И все же, желая удержать подругу от транжирства, она зашла с другой стороны: — Прости, Альбина, но разве твой день рожденья не в марте? — Да, он уже прошел… Но ведь и следующий март тоже на за горами, так что пусть у меня будет заранее подарок от мужа, который мне нравится, — я имею в виду подарок, а не муж. — ? — Да нет, муж мне тоже нравится… Ах, да не путай ты меня, Елизавета! Хватит с меня одной Марго! — Хорошо, я постараюсь. Пойдем Птичку ловить! — Сначала — орхидея! А то вдруг эта одуревшая тетка решится и купит ее. — Навряд ли, взгляни на ее обувь: у нее стерты каблуки… А что это с Марго случилось? — Понятия не имею! Не могла же она так обидеться за одно только упоминание ее книг? — Могла. Особенно если ей надо было разыграть обиду, чтобы иметь повод от нас удрать. Я все-таки пойду ее искать, а ты покупай свою развратную орхидею и приходи в кафе — мы будем там. — Ладно. Апраксина вышла из выставочного зала в сад. Он занимал гектара четыре, и в нем было множество образцовых садиков, устроенных для просвещения садоводов-любителей: садики английские и китайские, японские и мавританские, с бассейнами, прудиками и ручейками, беседками и перголами, фонтанами и скульптурами, скамеечками для бабушек и детскими площадками, альпийскими горками и каменными садиками — все и на всякий вкус! Найти среди всей этой красоты маленькую Марго было задачей поистине детективной, и Апраксина, вздохнув, решительно ступила под сень дерев… |
| — Какая развратная тётка! — негромко сказала баронесса, глядя на странную даму. — Марго, вот тебе тема для новой книжки — роман женщины с орхидеей! — Ну, это уж слишком! — взвизгнула Марго, вырвалась, подхватилась и помчалась к выходу из павильона. — Чего это она вдруг взбесилась? — удивилась Альбина. — Авторское самолюбие, надо полагать! — усмехнулась Апраксина. — А ты уже выбрала, что купить? — А я куплю вот эту самую штуку! — Альбина решительно ткнула в зловещее и прекрасное растение. — Ты с ума сошла, Альбина! Взгляни на цену! — У меня банковская карточка с собой. Это будет подарок от Генриха к моему дню рожденья. Я ему покажу сначала подарок, потом магазинный чек, и он, конечно же, как благородный и благодарный человек не откажется перевести деньги на мой счет. Мы всегда так делаем. Апраксина покачала головой: финансовые отношения в семье баронов для нее были загадкой. И все же, желая удержать подругу от транжирства, она зашла с другой стороны: — Прости, Альбина, но разве твой день рожденья не в марте? — Да, он уже прошел… Но ведь и следующий март тоже на за горами, так что пусть у меня будет заранее подарок от мужа, который мне нравится, — я имею в виду подарок, а не муж. — Да нет, муж мне тоже нравится… Ах, да не путай ты меня, Елизавета! Хватит с меня одной Марго! — Хорошо, я постараюсь. Пойдем Птичку ловить! — Сначала — орхидея! А то вдруг эта одуревшая тетка решится и купит ее. — Навряд ли, взгляни на ее обувь: у нее стерты каблуки… А что это с Марго случилось? — Понятия не имею! Не могла же она так обидеться за одно только упоминание ее книг? — Могла. Особенно если ей надо было разыграть обиду, чтобы иметь повод от нас удрать. Я все-таки пойду ее искать, а ты покупай свою развратную орхидею и приходи в кафе — мы будем там. — Ладно. Апраксина вышла из выставочного зала в сад. Он занимал гектара четыре, и в нем было множество образцовых садиков, устроенных для просвещения садоводов-любителей: садики английские и китайские, японские и мавританские, с бассейнами, прудиками и ручейками, беседками и перголами, фонтанами и скульптурами, скамеечками для бабушек и детскими площадками, альпийскими горками и каменными садиками — все и на всякий вкус! Найти среди всей этой красоты маленькую Марго было задачей поистине детективной, и Апраксина, вздохнув, решительно ступила под сень дерев… |
| А. Б. изображается как рим. солдат с мечом или крестом на миниатюре Альбановой Псалтири в Санкт-Годехарде (Хильдесхайм) и иллюстрированного жития XIII в., принадлежащего перу Матвея Парижского, мон. из Сент-Олбанса (Dublin, Trinity College E. I. 40), на витраже в Уорике (капелла Бошан, 1447). Трудно определить, А. Б. или Альбану Майнцскому († ок. 406) посвящены многие церкви во Франции и Германии. В Майнце патроциний св. Альбана Майнцского впервые упоминается в 756 г. Раскопки под Санкт-Альбаном в Майнце выявили, однако, достаточно крупное здание V в., построенное на античном кладбище, где христ. захоронения совершались уже в IV в. и продолжались в ср. века. Это может служить объяснением сведений IX в. из мартиролога Рабана Мавра (21 июня), а также сочинений X-XI вв. о мученической смерти А. Б. в Майнце от рук ариан. Не вполне ясно происхождение св. Альбина (Albinus, пам. зап. 22 июня), к-рого, согласно сообщению (ок. 984) о перенесении его мощей императрицей Феофано из Рима в Кёльн в мон-рь св. Пантелеимона (сер. XI в.), стали называть так по просьбе архиепископа Майнцского, дабы отличать от св. Альбана Майнцского. В этом сообщении и в позднейшей традиции Альбин отождествлялся с А. Б., указывалось также, что в Риме Альбина почитали отдельно как рим. мученика. Вероятно, совмещение Альбина Римского и А. Б. произошло в момент обретения мощей первого в Риме, когда для идентификации Альбина избрали созвучное имя и тот же день поминовения в Римском мартирологе. Ист.: BHL, N 210d - 211a; Beda Venerabilis. Historia ecclesiastica gentis Anglorum//Opera historica/Ed. J. E. King. L., 1979. Vol. 1; Translatio s. Albini//MGH. T. 15. Pt. 1. P. 686-688; Constans de Lyon. Vie de S. Germain de Auxerre/Ed. R. Borius. P., 1965. (SC; 112). P. 12-18, 27; Mayer W. Die Legende des hl. Albanus des Protomartyr Angliae in Texten vor Beda//Abhandl. der Gesellschaft der Wissenschaften zu Göttingen. Philos.-hist. Kl. N. F. 1904. Bd. 8. Heft 1. Лит.: Levison W. St. Alban und St. Albans//Antiquity. 1941. Vol. 15. P. 337-359; Kracht H. J. Geschichte der Benediktinerabtei St. Pantaleon in Köln, 965-1250. Siegburg, 1975; Borig-Could S. Lives of the English Saints. S. l., 1990r. P. 5-11; Crusius I. Basilicae muros urbis ambiunt: Zum Kollegiatstift d. frühen u. hohen Mittelalters in deutschen Bischofsstädten//Stud. zum weltlichen Kollegiatstift in Deutschland. Gött., 1995. S. 9-34. |
| — Кто здесь Иванова! — Я Иванова, — ответила Зина. — Тебе передача. — Не мне это, какой-то другой Ивановой. Неоткуда мне передачи ждать. — Иванова Зинаида Степановна, десятая палата, так? — Так. — Ну, так и не морочь мне голову! Санитарка в сердцах бросила пакет на койку Зины и пошла со своей корзиной дальше. Пакет лопнул и из него посыпались апельсины и яблоки, покатились с одеяла на пол и раскатились по всей палате. Женщины бросились их собирать и складывать в ноги Зине. А та сидела в кровати ошеломленная и все никак не решалась заглянуть в пакет — что там еще? Наконец она разорвала бумагу до конца, и все увидели голубой фланелевый халатик синие домашние тапочки, белую ночную рубашку в кружевах. Были там еще какие-то коробки, небольшие пакеты, но все это не интересовало сейчас Зину: дрожащими руками она перебирала эти подарки и искала среди них что-то самое важное. Наконец она нашла конверт с письмом, разорвала его, достала небольшой листок и углубилась в чтение. Дочитав, она упала лицом в подушку и зарыдала. — Что такое, Зинуля? От кого письмо, что тебя так расстроило? — подбегая к ней, спросила Альбина. Зина молча протянула ей листок. Альбина прочла и ахнула: — Зинуля, так ведь это же прекрасно! Можно всем прочесть? Зина кивнула. И Альбина прочла вслух записку: «Дорогая Зинаида! Я никак не мог забыть вас и искал, не переставая. Случилось чудо, и вот я вас нашел. Я все равно нашел бы вас и потом, через год, через два, но хорошо, что это случилось сейчас. Посылаю вам халат, рубашку и тапочки, чтобы моя жена не ходила в больничной казенной одежде. Для сына я все уже купил и принесу, когда приду вас встречать. Непрерывно думаю о вас обоих, очень хочу увидеть вас хотя бы издали. Напишите мне, куда выходит окно вашей палаты? Ваш счастливый муж и отец Игорь». — Какое чудо! — радостно завопила Иришка и чуть не запрыгала в кровати. — Как же он сумел разыскать тебя, Зина? — спросила изумленно Наташа. — Сама не знаю… — ответила Зина. — Зато я знаю! — вдруг воскликнула Альбина. — Вы поглядите-ка на этих двух довольных кумушек! |
| — Вздор! — сказал Генрих. — Я видел ее совсем недавно, в прошлую пятницу, вернее, в ночь с четверга на пятницу, когда провожал Георгия Бараташвили: это она открыла ему дверь, когда он вернулся домой после нашей попойки с анекдотами. — Этого не может быть! — одновременно воскликнули все три дамы. — Нет, это она, — настаивал Генрих, — я ее все-таки успел хорошо разглядеть, ведь она стояла в дверях, а свет падал из прихожей и от фонаря над крыльцом. — Генрих, ты же был пьян в стельку, опомнись! — сказала Альбина. — Присмотрись, и ты поймешь, что это совсем другая женщина! — Да нет же, говорю тебе! У нее довольно выразительное лицо, густые брови, какие сейчас нечасто встречаются, да еще эти длинные белые волосы… Это определенно она! — Генрих, а вы могли бы вспомнить, где находится дом Георгия Бараташвили? — спросила Апраксина. — Разве полиции это неизвестно? — удивился Генрих. — Полиции он дал адрес своей квартиры в Мюнхене. — Так надо просто вызвать его в полицию еще раз и спросить, куда он ездил в ту ночь, — предложила Альбина. — Нет, это слишком долгая история, да и потом я вовсе не уверена, что он скажет нам правду. Почему он сказал, что после визита к вам отправился к себе домой? Ведь этим он ставил под сомнение свое алиби! Нет, тут что-то не так… Генрих, если мы сейчас сядем в машину и поедем, вы сумеете найти туда дорогу? — Могу попытаться, но не уверен… Я отчетливо помню только указатель на Тегернзее… Да нет, ничего не выйдет! Во-первых, мы ехали ночью, а днем все выглядит совсем не так, а во-вторых, я был здорово пьян. — Это ужасно! — упавшим голосом сказала Апраксина. — А я знаю, знаю, что надо сделать! — вдруг вскричала Марго. — Надо провести следственный эксперимент, вот что! — Это как? — спросила Альбина. — Да очень просто! Надо подождать до темноты, напоить Генриха как следует, и тогда он точно найдет дорогу к тому таинственному дому! Все засмеялись. — Ох, Марго, твои методы, конечно, просто замечательны в книгах, но в реальной жизни от них мало толку, — сказала Альбина. — Давайте просто сядем в машину, доедем до Тегернзее, а там уже будем искать… |
| — Вот оно — гнездо горного князя Георгия Бараташвили! — сказал Генрих. — Ну что, будем заезжать? — Ни в коем случае! — сказала Апраксина. — Почему? Хозяин будет рад гостям, а вы наконец увидите вашу «русалку» или ее двойника… двойницу… — Нет! Ты слышишь, Генрих, Лизавета говорит, что этого делать нельзя — ну, значит, нельзя. Мы сейчас разворачиваемся и едем баиньки. Ты прекрасно справился с заданием, а теперь тебе пора спать. — Ты, как всегда, права, мое сокровище! — сказал барон, послушно развернул машину носом к лесу, а потом вдруг лег на руль и закрыл глаза. — Э, нет, так дело не пойдет! — сказала Альбина. — Здесь спать нельзя, дорогой, это неконспиративно! Пересаживайся живо на мое место — я сама поведу машину обратно. Она заставила барона поменяться с нею местами и села за руль. — Только не гони, умоляю тебя! — попросила Марго. — Хорошо, не буду, — кивнула Альбина. — Я буду ехать так медленно, как только смогу. И она поехала через темный лес со скоростью похоронных дрог. Через четверть часа такой езды Апраксина не выдержала. — Как ты думаешь, Альбина, к утру мы доберемся до дома? — До твоего дома — определенно нет. А вот до нашего можем и добраться, не исключено… — Давай-ка снова меняться местами: вы с бароном сядете, вернее, ляжете сзади, а мы с Птичкой сядем впереди, и я поведу машину. — А ты разве помнишь дорогу? — удивилась Альбина. — Ты же ничего не пила сегодня! — Помню, помню! В случае чего Марго мне напомнит. — Ну смотрите… Все поменялись местами, графиня повела машину, а пьяненькие барон с баронессой, обнявшись, сладко спали на заднем сиденье. — Как жаль, что мы не подъехали к этому разбойничьему гнезду, — сказала Марго. — Нас там могли ожидать какие-нибудь удивительные приключения! — Именно поэтому я и решила отложить этот визит. Только приключений нам сегодня не хватало. — Мы бы ворвались в дом и громко объявили: «Полиция! Вы окружены! Сдавайтесь, сопротивление бесполезно!» — Марго, Птичка моя, сколько тебе лет? — Ну… Но выгляжу я намного моложе! — Значительно моложе! Гораздо более значительно, чем ты думаешь! |
| Одни полагают, что Клодий Альбин был поражен Септимием Севером в 197 г., а другие относят поражение его к 198 г. Мы держимся взгляда первых, как более основательного по вашему мнению. Оно может быть аргументировано трояким образом. Во-первых известно, что когда в провинциях узнали о том, что Дидий Юлиан приобрел себе римскую корону с аукциона, согласившись заплатить каждому солдату более, чем другой претендент на эту корону, то есть Пертинакс, то немедленно легионы в Паннонии объявили императором Септимия Севера, в Сирии Песценния Нигра, в Британии – Клодия Альбина. Конечно, после погибели несчастного Юлиана, произшедшей в июне 193 г., эти три императора должны были войти в столкновение между собой, причем энергичнее и дальновиднее всех их оказался Септимий Север. Видя, что ему нельзя было одновременно вести войну с обоими своими соперниками, он признал Клодия Альбина своим соправителем, а с Песценнием Нигром сразился на Востоке. После третьей битвы Нигр был поражен, что, как мы уже сказали, случилось в 194 г. Затем Септимий Север решил покончить дело и Клодием Альбином, и поэтому отправил в Галлию тайных сикариев с тем, чтобы они умертвили его. Это отправление падает на 195 г. Однако Север не достиг своей цели. Его намерение было открыто Альбином, и он тогда явно возстал против Севера и его сторонников. Узнав о неудачной попытке умертвить Альбина чрез тайных сикариев, Север немедленно оставляет осаду Византии и отправляется в Галлию с необыкновенною поспешностию. Он, говорит Геродиан, совершал путь безпрерывно, не обращая внимания ни на праздничные дни, ни на какие препятствия, постоянно перенося холодь и зной. Самая поспешность, с какою Север оставляет Византию и отправляется в Галлию, дает основание полагать, что этот поход его должно относить к 196 г., а не к 197 г. Война Севера с Альбином продолжалась не очень долго: в следующем году последний был разбит первым на голову. Итак, поражение Альбина падает на 197 г. Во-вторых это же самое мнение может найдти себе подтверждение и в описании Дионом Кассием осады Византии. |
|
|
