| После освобождения от ордынской зависимости расширение владений вел. князя Московского продолжилось. В 1485 г. было присоединено последнее самостоятельное княжество Сев.-Вост. Руси - Тверское. Иоанн III передал тверское княжение сыну Иоанну, к-рый являлся по матери внуком прежнего Тверского кн. Бориса Александровича. Еще с 60-х гг. XV в. Иоанн III предпринимал меры, направленные на то, чтобы зависимым от Москвы стало Казанское ханство. В 1467-1469 гг. было осуществлено несколько походов на Казань, имевших целью посадить там на царство одного из представителей местной династии - Касыма, находившегося на службе у Московских вел. князей со времени правления Василия II (ему был пожалован Городец Мещерский на Оке, ныне Касимов). Достигнуть этого не удалось. Но в 1487 г. московские войска взяли Казань и там был посажен по воле Иоанна III пасынок его союзника крымского хана Менгли-Гирея хан Мухаммед-Эмин. С 1487 г. начались пограничные войны с Великим княжеством Литовским. В ходе них князья Рюриковичи из черниговского дома, сохранявшие свои владения в пределах Литовского гос-ва, перешли на сторону Москвы вместе со своими «отчинами». В 1500 г. московские войска разгромили литов. силы на р. Ведроше близ Дорогобужа. По 2 мирным договорам с вел. кн. Литовским Александром Ягеллончиком (1494 и 1503) к Иоанну III отходила обширная территория: вся древняя Черниговская земля (как ее верхнеокская часть, так и Северщина с городами Черниговом, Брянском, Новгородом-Северским и др.) и восточная часть Смоленской земли (с городами Вязьмой и Дорогобужем). В последние годы правления Иоанна III активно шло формирование институтов нового единого Русского государства, а также его символики. Официальным титулом Иоанна III становится «государь и великий князь всея Руси» (в этом титуле подчеркивалась претензия Московских вел. князей на обладание всеми рус. землями, включая те, что входили в состав Великого княжества Литовского). Формируются совещательный орган при государе - Боярская Дума и аппарат государственных чиновников - дьяков. В 1497 г. был принят Судебник - общерус. правовой кодекс, заменявший региональные юридические памятники, действовавший в отличие от них на всей территории гос-ва. В 90-х гг. XV в. утверждается гос. герб - двуглавый орел, с кон. XV в. начинает употребляться, первоначально наряду с традиц. Русь, новое название гос-ва - Россия (восходит к визант. названию Руси - Ρωσα). Московское великое княжество становится Российским гос-вом. |
| Когда в 1492 г. покровитель Феоля — богатый купец и горнопромышленник Ян Турзо — просил гнезненский капитул разрешить ему выпустить в свет уже изданные «русские печатные книги» и напечатать ряд других, архиепископ Гнезненский посоветовал удержать Феоля от распространения и издания этих книг (Немировский Е. Л. Начало славянского книгопечатания. М., 1976). Остается открытым вопрос, кто побудил Швайпольта Феоля, католика, немца из Франконии, печатать богослужебные книги для православных восточных славян. Высказывалось предположение, что заказ исходил от православных магнатов великого княжества Литовского. Однако в записи о выпуске книги, помещенной в Октоихе 1491 г., Казимир Ягеллончик назван только польским королем. Поэтому более вероятно, что это были Перемышльские епископы Я. Д. Першодрукар Ibah Федоров i виникнення друкарства на Ykpaihi. Льbib, 1975. С. 19–20). К сказанному следует добавить, что в нач. XVI в. Сакран сделал большую карьеру, став первым капелланом и духовником Александра Ягеллончика. В 1508 г. вышло второе издание его трактата под названием «Errores atrocissimorum Ruthenorum» (Monèak. Florentine ecumenism. S. 270, 272). В 1514 г. глава Польской Церкви архиеп. Гнезненский Ян Лаский подготовил речь, предназначенную для прочтения на Латеранском Соборе католической Церкви, носившую название «De Ruthenorum nationibus eorumque erroribus». В своей богословской части она оказалась простой компиляцией текстов Сакрана (Krajcar J. A report on the Ruthenians and their errors, prepared for the Fifth Lateran Council//Oreintalia chrismiana periodica. 1963 V. 29). Все эти факты говорят о том, что взгляды, нашедшие свое выражение в трактате, представляли официальную позицию католической Церкви Польши и великого княжества Литовского. О покровительстве Елены Иоанновны православным в великом княжестве Литовском см. подробнее: Церетели Е. Елена Иоанновна, великая княгиня литовская, королева польская. СПб., 1898. С. 266–276, 299–300. Приведенные высокопреосв. Макарием свидетельства униатских писателей восходят к сообщению Смоленского униатского еп. |
| Что касается Перемышльских епископов, то их имена и последовательность смены на епископском столе позволяют проследить тексты опубликованных решений перемышльского суда. Об управлявшем епархией в 30-х гг. еп. Илии в 1440 г. говорится уже как о покойном (AGZ. 1888. T. 13. S. 89). Его преемник, по-видимому поставленный митр. Исидором, упоминается в судебных решениях с 1445 г. то под именем Александра, то под именем Афанасия вплоть до апреля 1467 г. (ibid. S. 179, 197, 209, 239, 241 iin.). Он принадлежал к числу мелких вотчинников — совладельцев с. Бирчи. В спорах с родственниками-совладельцами владыка выступал обычно вместе с братом Иваном (ibid. S. 239, 241, 246). Последний — то же лицо, что и «дворянин Иван Бирецкий», которому король Казимир в июне 1467 г. по ходатайству местных православных предоставил право занять епископскую кафедру после смерти Перемышльского владыки (ibid. T. 7. 63. S. 115). По-видимому, он же как Перемышльский еп. Иоанн встречается в грамоте Казимира Перемышльской епископии от 15 февраля 1469 г. (ibid. T. 8. 60). Характеризуя положение в Галиции, митр. Макарий ничего не говорит о Холмской епархии, так как он отнес ее к территории великого княжества Литовского: в сводке известных ему сведений о епископах великого княжества Литовского он отметил лишь в 1494 г. одного Холмского епископа Симеона. Холмская кафедра действовала постоянно на протяжении всей 2-й пол. XV в. (Площанский В. М. Прошлое Холмской Руси. Вильно, 1899–1901. 2 ч.). Борьба дворянства Русского воеводства с магнатами из рода Одровонжей заняла важное место в истории этой территории во 2-й пол. XV в. (Prochaska A. Konfederacya lwowska 1464 r.//Kwartalnik historyczny. 1892). Однако это был прежде всего социальный конфликт, в котором самоуправству магнатов противостояла совместно и «русская» православная, и польская католическая шляхта, и немецко-польское мещанство Львова. Авторы, на которых здесь ссылается митр. Макарий, использовали свидетельство польского хрониста 2-й пол. XV в. Яна Длугоша. Сообщив о том, как молодой король Владислав Ягеллончик щедро раздавал панам земли (грады и деревни) в Русском воеводстве и Подолии, хронист с осуждением писал, что паны изгоняли из своих новых владений их старых жителей и владельцев, которые бежали к татарам, «придавленные нуждой и бедностью и пораженные отчаянием» (Joannis Dlugossii Seu Longini canonici cracoviensi Historiae Polonicae libri XIV. T. 4. Cracoviae, 1876. S. 683). Что речь идет о социальном, а не религиозном конфликте, вытекает из осуждения действий панов хронистом, который был ярым врагом православных. |
| Льва Кревзы из его сочинения «Оборона унии», написанном в 1617 г. (РИБ. СПб., 1878. Т. 4. Стб. 237). В недавно обнаруженном послании Константинопольского патр. Пахомия I епископам Киевской митрополии от июня 1503 г. отмечается, что после смерти митр. Иосифа «князи и панове тамошнии нашего греческого закона» предложили возвести на митрополичий стол Владимиро-Волынского еп. Иону (РФА. Вып. 3. С. 638–639). Король пошел им навстречу и обратился к патриарху с просьбой о его поставлении. Прямые упоминания об обращении короля в послании патр. Пахомия ясно показывают, что Александр Ягеллончик был вынужден отказаться от своей прежней политики и согласиться на обновление традиционных связей между Киевом и Константинополем. Точное указание на то, что Иона был перед поставлением Владимирским епископом ставит под сомнение его настоятельство в Вознесенском монастыре в марте 1502 г. Митр. Иосиф скончался, по-видимому, еще в 1501 г., и неясно, кто мог в этом случае осуществить рукоположение Ионы. Содержащийся в послании патриарха призыв к епископам воспитывать свою паству в преданности православию — «да отдаляются от латынских человеков и от веры преступления их закону» — представляет собой отклик из Константинополя на события предшествующего времени. Говоря о подтверждении Александром грамоты, данной Холмскому епископу Владиславом III в 1443 г., митр. Макарий оставил в стороне одну важную особенность этого документа: права и привилегии предоставлялись «русскому» духовенству в связи с заключением унии между православной и католической Церквами на Флорентийском Соборе в 1439 г. Грамота была подтверждена королем на сейме в присутствии многих духовных и светских сенаторов во главе с католическим архиепископом Гнезненским. Тогда же Холмский епископ представил на подтверждение короля и грамоту аналогичного характера, выданную Владиславом III Холмскому еп. Григорию 23 августа 1444 г. (Архив Юго-Западной России. 1904. Ч. 1. Т. 10. 2. С. 3–4). Учитывая характер этих документов, украинский исследователь Б. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИЛЕНСКИЙ СОБОР Собор духовенства правосл. Киевской ( Западнорусской ) митрополии, заседавший в Вильно с 25 дек. 1509 по 18 янв. 1510 г., созван митр. Иосифом (Солтаном) . В работе В. С. участвовали все епископы Западнорус. митрополии, а также ряд настоятелей мон-рей и протопопов из сев. части митрополичьей области, Полоцко-Витебской и Смоленской епархий (архимандрит Киево-Печерского мон-ря не участвовал) и не названные по имени священники. Единственный источник сведений о В. С.- сохранившийся текст его решений. Решения Собора отражают определенный этап борьбы духовенства Киевской митрополии против вмешательства гос. власти и светских феодалов в церковную жизнь (о религ. ситуации на украинско-белорус. землях в этот период см.: Флоря Б. Н. Западнорусская митрополия, 1458-1686 гг.//ПЭ. Т. РПЦ. С. 101-102). Эта борьба была начата составлением во 2-й пол. XV в. западнорус. редакции «Устава Ярослава», где устанавливались высокие денежные штрафы по отношению к тем землевладельцам, к-рые будут защищать не повинующегося митрополиту епископа или не повинующегося епископу священника, осуществлять суд по делам о браке или совершать своей властью разводы или к.-л. др. образом вмешиваться в церковный суд. Действие этих установлений неоднократно подтверждалось королями Александром Ягеллончиком , затем Сигизмундом I , однако о применении их на практике ничего неизвестно. Решения В. С. представляют собой попытку Церкви организовать борьбу с вмешательством в ее жизнь со стороны светских правителей. В 1-м пункте соборных решений осуждается практика пожалования правителем епископских кафедр или настоятельства в мон-рях при жизни занимающего кафедру архиерея или игумена мон-ря «без совета и воли митрополии и епископов и без осмотрения и собрания князей и панов нашего закону греческого». Лица, выхлопотавшие себе такие пожалования, по постановлению Собора, должны быть отлучены от Церкви, а те епископы, к-рые согласились бы их рукоположить, должны лишиться сана. Взаимоотношений правителя и Церкви касается и др. пункт решений В. С.- ст. 4-я, где говорится, что если правитель даст кафедру или к.-л. церковную должность недостойному человеку, то архиерейский Собор должен заявить государю о невозможности такого поставления. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МАКАРИЙ I Сщмч. Макарий, митр. Киевский. Икона из иконостаса ц. сщмч. Макария на Татарке в Киеве. Ок. 1947 г. Мастер И. С. Ижакевич Сщмч. Макарий, митр. Киевский. Икона из иконостаса ц. сщмч. Макария на Татарке в Киеве. Ок. 1947 г. Мастер И. С. Ижакевич (Чёрт; † 1.05.1497), сщмч. (пам. 1 мая и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Белорусских святых), митр. Киевский (1495-1497). Сведений о происхождении и начальном периоде жизни святителя не сохранилось. Во время правления митр. Киевского Симеона (не ранее 1482-1488) М. стал архимандритом виленского во имя Святой Троицы мужского монастыря . После кончины митр. Ионы (Глезны ; † 1494), как отмечено в Краткой волынской летописи, М. был наречен, а затем поставлен митрополитом на Соборе епископов Киевской митрополии, после чего к к-польскому патриарху Максиму IV Манасси были отправлены послы с просьбой о «благословении» (с объяснением, что «по нужде» поставили М. митрополитом). Произошло это, вероятно, на рубеже 1494 и 1495 гг., т. к. 15 февр. 1495 г. «нареченный» митрополит М. встречал в Вильно дочь вел. кн. всея Руси Иоанна III Васильевича Елену Иоанновну , прибывшую для заключения брака с вел. кн. Литовским Александром Ягеллончиком . М., очевидно, пользовался доверием Московского вел. князя. От участия в венчании, чего требовал Иоанн III, М. был отстранен, кроме того, Александр отказался построить для супруги церковь «греческого закона» около великокняжеского дворца. В 1497 г. (уже, по-видимому, после кончины М.) из К-поля прибыл с «благословенными листами» старец Иосиф, посол патриарха Нифонта II (вторично занимавшего первосвятительский престол с лета 1497 по авг. 1498). В ставленной грамоте патриарха Нифонта возведение митрополита в сан без санкции К-поля в будущем запрещалось («да не будет черес тое таковаго дела, што без нашего благословениа съвершити митрополиту тамошнему... Аще тепере есмо такового съгрешениа простили, ино потом да не будет такового дела» - РФА. 1987. Ч. 3. 20. С. 635). От формуляра, обычного для документов такого рода, грамоту отличает наличие утверждения: «...который епископ без воли архиепископа своего станет, да отврьжется...» (Там же. С. 633). Очевидно, при поддержке патриарха М. рассчитывал еще больше подчинить епископов своей власти. |
| Феофилакта Болгарского на Евангелия от Иоанна и от Луки, отмечалось, что это событие произошло «при самодеръжци литовьском великом князи Швитригайле», а также «при архиепископе нашем Герасиме Киевском и всея Руси» (РНБ. F. 1. 73. Л. 331; Запаско. 1995. С. 295). Т. о., в 1432-1435 гг. Киево-Печерский мон-рь признавал и духовную власть митр. Герасима , кандидата, выдвинутого на Киевскую митрополию вел. кн. Свидригайло. В его жалованной грамоте (17 окт. 1437) отмечается, что в это время 1-е место в составе великокняжеской рады занимал печерский архим. Авраамий (АЮЗР. Т. 1. 19. С. 12). Некоторые влиятельные сторонники Литовского вел. кн. Свидригайло являлись вкладчиками обители. В их числе - князья Пинские, Кобринские, Гольшанские, Друцкие и Острожские, из рода к-рых происходил печерский инок прп. Феодор . В кон. XV - нач. XVII в. его потомки также были вкладчиками Киево-Печерского мон-ря. Тесные отношения с обителью поддерживала и княжеская семья Слуцких-Олельковичей. В правление польск. кор. и Литовского вел. кн. Казимира IV Ягеллончика она смогла вернуть под свое управление Киевское великое княжество. Поскольку Киево-Печерский мон-рь являлся традиционным местом погребения князей Олельковичей, они жертвовали значительные средства, чтобы возродить комплекс монастырских построек. В период княжения Александра (Олелько) Владимировича (1440-1455) и его сына Симеона Александровича (1455-1470) Киево-Печерскому мон-рю пожаловали земельные владения и держания, обеспечивавшие его независимое материальное положение. Благодаря вкладам семьи Слуцких-Олельковичей был возрожден каменный Успенский собор. После 1462 г. Олельковичам удалось добиться того, чтобы архимандритом Киево-Печерского мон-ря стал близкий к ним Макарий, ранее бывший настоятелем Слуцкого во имя Св. Троицы мон-ря (АЮЗР. Т. 1. 232. С. 296). В 1470 г. в связи с восстановлением Успенского собора по заказу Киевского вел. кн. Симеона Александровича «был выполнен рельеф-триптих с изображением Оранты, Антония и Феодосия». На рельефе была вырезана надпись: «Основана бысть церковь Пресвятыя Богородица Печерскаа на старом основании при великом короли Казимире благоверным князем Симеоном Александровичем отчичи Киевском при архимандрите Иоанне» ( Ивакин Г. |
| Летописи и др. источники не сообщают о причинах опалы, суждения о них остаются гипотетическими. Опала хронологически входит в ряд фактов династической борьбы 1497-1502 гг. за престолонаследие между «партиями» внука вел. кн. Иоанна III Димитрия Иоанновича , сына рано скончавшегося вел. кн. Иоанна Иоанновича Молодого и его матери Елены Волошанки, с одной стороны, и партией Василия (впосл. вел. князя) и Софьи Палеолог - с др. Первоначально Иоанн III провозгласил наследником своего внука (февр. 1498). Василий и Софья вели очень опасную игру, сын пытался воздействовать на отца угрозой «отъезда». В кон. 1497 г. кн. Василий бежал к литов. границе, к Можайску и Дорогобужу, возможно, предпринимал военные действия против отца. Контакты кн. Василия с вел. князем Литовским во время русско-литов. войны перерастали в угрозу власти Иоанна III. Вел. князю удалось вернуть сына, достичь согласия с Софьей, но он вынужден был пойти на уступки: 14 апр. 1502 г. Василий был поставлен на вел. княжение Московское, Владимирское и всея Руси, ранее, 11 апр., были арестованы Димитрий и Елена. Бесспорно кн. Василий имел поддержку и контакты в Литве, как и Софья (в 1484 отъехал в Литву кн. В. М. Верейский, женатый на племяннице Софьи, ее дочь была замужем за Александром Ягеллончиком). Возможно, Василий и Софья использовали связи Патрикеевых в Литве, основанные на происхождении последних и усилившиеся в ходе дипломатической деятельности 1493-1494 гг. (При обсуждении причин опалы необходимо учитывать печалование митрополита и архиереев, к-рое едва ли могло бы иметь место, если бы Патрикеевы были сторонниками подозреваемой в связях с еретиками кнг. Елены Волошанки.) В Кирилло-Белозерском мон-ре духовным наставником В. стал прп. Нил Сорский . С его братом - А. Ф. Майковым В. был ранее связан на дипломатической службе. Сохранилось послание прп. Нила к В. («к брату, вопросившему его о помыслах»). В начале княжения Василия III В. вернулся в Москву, жил в Симоновом Новом мон-ре и стал одним из влиятельных советников правителя. Позже писец-каллиграф М. Я. Медоварцев называл В. «великим временным человеком» вел. князя и говорил на суде 1531 г., что он «и государя так не блюлся и слушал», как В. Время возвращения В. ко двору неизвестно, предположительно называют разные даты между 1503 и 1509 гг. К этому можно добавить еще одну гипотезу - литов. опыт В. мог быть полезным для Василия III в 1507 г., когда после смерти Александра Ягеллончика рус. правитель обратился к вдове, своей сестре Елене Иоанновне, с просьбой способствовать своему избранию на литов. престол, что не удалось осуществить. |
| Главным поприщем князя было военное. В 1489 г. вместе с 11 воеводами В. И. Патрикеев взял Воротынск, принадлежавший тогда Великому княжеству Литовскому . Было захвачено большое число пленников, но затем рус. войска были разбиты литовскими. В ходе русско-литов. войны был послан в 1492 г. из Твери с войском в Можайск. Вскоре московские войска во главе с воеводами князьями Д. В. Щеней и Патрикеевым взяли Вязьму - важный стратегический пункт на русско-литов. границе. Пленные вяземские князья и паны были доставлены в Москву. По условиям мирного договора 1494 г., Литва признала Вязьму и др. присоединенные города московскими владениями. От имени вел. кн. Иоанна III переговорами руководил кн. И. Ю. Патрикеев, в них принимал участие и его сын, они пользовались особым доверием литов. послов. В марте-мае 1494 г. В. И. Патрикеев возглавлял посольство, отправленное в Вильно для ратификации «докончальных грамот» (в него также входили кн. С. И. Ряполовский и дьяк Курицын). Послы получили «утвержденную грамоту» о сохранении «греческого закона» дочерью Иоанна III Еленой , брак к-рой с польск. кор. и вел. кн. литов. Александром Ягеллончиком входил в условия мирного договора. В. И. Патрикеев проводил в Вильно какую-то самостоятельную линию, «высокоумничал», как напоминал почти 10 лет спустя, в 1503 г., вел. князь в наказе рус. послам в Литву. Вероятно, Иоанн III имел в виду неудачу своих уполномоченных в попытках закрепить за ним титул «государь всея Руси» в грамоте о «греческом законе» Елены. В авг. 1494 г. В. И. Патрикеев снова вел переговоры с литов. представителями. Зимой 1495/96 г. он принимал участие в поездке Иоанна III в Вел. Новгород. Отсюда он отправился в поход «на свейских немцев» (янв.-март 1496). В ходе войны со Швецией Патрикеев фактически руководил всеми войсками, осаждавшими Выборг (воевода большого полка). Несмотря на то что взять крепость не удалось, рус. рать возвратилась с большим «полоном», нанеся шведам большой урон. В 1495 г. Патрикеев стал членом Боярской думы, к-рую фактически возглавлял в это время его отец. Однако в янв. 1499 г. кн. И. Ю. Патрикеев попал в опалу и был арестован вместе с детьми и ближайшими родственниками, причем его зятя кн. С. И. Ряполовского вскоре казнили. По печалованию митр. Симона и Собора архиереев Патрикеевы были «пожалованы от казни», ее заменили пострижением («в железах»): отец был отправлен в Троице-Сергиев мон-рь, а сын - в Кириллов Белозерский в честь Успения Пресв. Богородицы . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАССИАН († между 27.06.1506 и 24.06.1511), еп. Турово-Пинский. В 1495 г. В. участвовал в хиротонии виленского архим. Свято-Троицкого мон-ря Макария (Чёрта) в митрополита Киевского и всея Руси. После гибели митр. Макария († 1 мая 1497) В. нек-рое время исполнял должность «наместника на митрополии». 10 мая 1500 г. участвовал в поставлении Смоленского еп. Иосифа (Болгариновича) в митрополита Киевского и всея Руси. В. боролся против нарушения прав правосл. Церкви знатью Великого княжества Литовского (подробнее см.: Флоря Б. Н. История Киевской митрополии, 1458-1686//ПЭ. Т.: РПЦ. С. 101-102). На рубеже XV-XVI вв. правосл. епископам Великого княжества Литовского удалось добиться от Ягеллонов подтверждения «Свитка Ярославля», в к-ром признавалось исключительное право епископов «на суды и доходы церковные» (даже землевладелец «римского закона» мог принять или удалить из храма священника лишь с санкции епископа). Опираясь на эти нормы права, В. выступил против действий пинских князей Федора Ивановича и Ивана Федоровича Ярославичей, к-рые без ведома архиерея на территории его епархии строили храмы, назначали священников, освобождая их от епископского суда. По данному поводу В. жаловался кор. Александру Ягеллончику . Король удовлетворил жалобу епископа, присудив, согласно тексту грамоты от 27 июня 1506 г., передать все незаконно построенные церкви с их причтом в ведение Турово-Пинской епархии. За повторение незаконных действий светским владельцам Пинска грозил штраф в 3 тыс. коп литовских. Между тем сам В. иногда нарушал законы. При жизни Александра Ягеллончика (т. е. до 19 авг. 1506) В. после смерти пана Яна Петровича писал королю, что ранее этот человек силой забрал себе церковное имение Мартинковцы. Епископ добился от короля листа, подтверждавшего права Турово-Пинской епархии на это владение, хотя, как выяснилось позднее, никаких прав на Мартинковцы В. не имел. Обман раскрылся не сразу, в 1511 г. преемник В. еп. Арсений после тяжбы вернул имение родственнику пана Яна - старосте городенскому пану Станиславу Петровичу. Ист.: ПСРЛ. Т. 35. М., 1980. С. 125; Грушевский А. [С. ] Пинское Полесье XIV-XVI вв.: Ист. очерки. Ч. 2: Туров, Городок и Пинск в составе В. К. Литовского. Пинское староство к. Боны. К., 1903. XI. С. 15 [Прил.]. Лит.: Строев. Списки иерархов. Стб. 1046; Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 62, 70, 88, 100, 119, 167, 384. Примеч. 80. А. В. Кузьмин Рубрики: Ключевые слова: ААРОН (Еропкин Афанасий Владимирович, в схиме Алипий [Олимпий]; ок.1663 – 1740), еп. Карельский и Ладожский, викарий Новгородской епархии |
|
|
