| Знакомство с этими текстами позволяет констатировать, что в них отразилось следующее представление об унии: подчинившись папскому верховенству, православная Церковь по существу будет и дальше жить прежней жизнью, сохранив все свои порядки. Хотя в приведенных текстах такое соединение церквей характеризуется как цель политики римского престола, очевидно, что сказанное здесь существенно расходится с решениями Флорентийского Собора, предусматривавшими устранение догматических разногласий, и тем более с позицией папы Александра VI. Такое представление о соединении церквей, напротив, было очень характерно для сторонников унии в православном обществе Великого княжества Литовского, что видно, в частности, из послания папе Сиксту IV. Сношения великого князя Александра с папской курией по поводу Елены Ивановны действительно имели место, но носили совсем иной характер. Узнав о православном вероисповедании жены великого князя от великокняжеских послов, папа Александр VI 8 июня 1501 г. обратился по этому поводу со специальными письмами к великому князю и виленскому епископу . Папа настаивал на том, чтобы великий князь, невзирая на данные им ранее обязательства, побуждал жену отречься от заблуждений и перейти в лоно римской Церкви. Если она не согласится, виленский епископ получил полномочия принудить ее к этому «мерами церковного исправления и другими законными средствами», если же она станет упорствовать, то он имел право разлучить ее с мужем и удалить из его дома. Позднее, узнав об избрании Александра на польский трон, папа направил в ноябре 1501 г. главе польской Церкви и брату Александра кардиналу Фридриху письмо аналогичного содержания. На этом контакты папы с польско-литовским правителем, не решавшимся следовать его предписаниям, прервались. Лишь после смены пап на римском престоле Александр Ягеллончик обратился к новому папе Юлию II с просьбой разрешить ему жить с женой-«схизматичкой» хотя бы до тех пор, пока жив ее отец, великий князь московский Иван III . Никаких свидетельств о переговорах с курией по этому вопросу в конце понтификата Александра VI (ни тем более после) ни А. Тейнеру в прошлом веке, ни современным исследователям, искавшим в Ватиканском архиве материалы о сношениях Римского престола со странами Восточной Европы, обнаружить не удалось. Неизвестны подобные факты и польским ученым. |
| Очевидно, что сообщение о приезде к Александру Ягеллончику папского посла было вымыслом, использованным для того, чтобы привлечь внимание Ивана III к проекту соединения Церквей, выработанному на территории Великого княжества Литовского. В чем был смысл этого дипломатического хода, можно выяснить, обратившись к особенностям международной ситуации, сложившейся ко времени начала русско-литовских мирных переговоров. В первые годы XVI в. в центре внимания римской курии стоял вопрос о создании антиосманской коалиции. Государства христианской Европы должны были прекратить столкновения между собой и объединиться против общего врага. Поэтому, направляя в ноябре 1500 г. своего легата кардинала Петра, архиепископа Реджжио, в Польшу и Венгрию, папа Александр VI предписывал ему добиваться от этих правителей, чтобы ради участия в войне с султаном они заключили длительный мир с другими соседями, «также и со схизматиками» . Позднее папскую курию все более стала привлекать перспектива участия в такой коалиции могущественного правителя на Востоке, женатого на отпрыске византийской императорской династии и сумевшего подчинить своему влиянию соседние татарские ханства. Когда в декабре 1502 г. Москву посетил посол венгерского короля Сигизмунд Сантай, пытавшийся выступать в роли посредника между Иваном III и Александром, он привез великому князю московскому грамоты от папы Александра VI и архиепископа Реджжио с просьбой присоединиться к союзу христианских государств для отвоевания у турок «Константинопольского царства» . От имени римского первосвященника Ивана III заверяли в том, что «всегда отец папа о вашом благоверии в сердци своем держит со всем собором римским, велика имеа тебе заступника и защитника христианом, а разорителя поганом» . В таких условиях Александр Ягеллончик и его советники могли рассчитывать на то, что, если предложение о соединении Церквей будет исходить из Москвы, папа может согласиться на условия унии, приемлемые для православного общества. Этот дипломатический ход, странный и рискованный, показывает, что никаких «нормальных» путей для осуществления унии Церквей в окружении великого князя литовского уже не видели и возлагали надежды лишь на какие-то чрезвычайные перемены во внешнем мире, как, например, изменение традиционной конфессиональной ориентации Русского государства. Иван III, однако, не проявил никакого интереса к переговорам с папой, и предпринятый дипломатический ход не имел реальных последствий. Вопрос унии Церквей, по-видимому, еще какое-то время занимал окружение Александра Ягеллончика. В 1504 г. он подтвердил будинский привилей Владислава III, словно желая показать православному обществу, какие выгоды может принести для него уния Церквей, но широкого общественного резонанса этот шаг не вызвал. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла История России ЕЛЕНА ИОАННОВНА (1476 - 1513), супруга польск. кор. и Литовского вел. кн. Александра Ягеллончика, дочь Московского вел. кн. Иоанна III Васильевича и вел. кнг. Софии (Зои) Палеолог ЕЛИСАВЕТА ФЕОДОРОВНА вел. кнг., прмц. (пам. 5 июля, в Соборе Екатеринбургских святых, в Соборе Московских святых, в Соборе С.-Петербургских святых, в Соборе Костромских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ЕЛЬЦИН Борис Николаевич (1931 - 2007), гос. и политический деятель, Президент Российской Федерации (1991-1999) ЕРМОГЕН (ок. 1530 - 1612), патриарх Московский и всея Руси, сщмч. (пам. 17 февр., 12 мая, 5 окт.- в Соборе Московских святителей) ЕРМОЛОВ Алексей Петрович (1777 - 1861), российский гос. и военный деятель, ген. от инфантерии (1818), ген. от артиллерии (1837), почетный член С.-Петербургской АН (1818) ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ военно-политическое формирование, существовавшее в XVI-XVIII вв., располагалось в низовьях Днепра, за порогами; крепость, военный и адм. центр запорожского казачества ЗАРУДНЫЙ Иван Петрович (1660? - 1727), один из руководителей строительного дела в 1-й четв. XVIII в., крупный чиновник Николай Михайлович (1898 - 1980), рус. религ. мыслитель, богослов, историк Церкви и рус. культуры, представитель экуменического движения ИАКОВ Васильевич Шестаков (1858-1918), свящ., сщмч. (пам. 10 дек. и в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ИГОРЬ (ум. зимой 944/5 или 945/6), киевский кн., супруг равноап. кнг. Ольги, отец киевского кн. Святослава Игоревича ИОАНН III ВАСИЛЬЕВИЧ (1440-1505), вел. кн. Владимирский, Московский и всея Руси, старший сын вел. кн. Василия II Васильевича Тёмного и вел. кнг. Марии Ярославны ИОАСАФ (Удалов; 1886 - 1937), еп. Чистопольский, сщмч. (пам. 19 нояб. и в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ИОНА (рубеж 80-х и 90-х гг. XIV в., - 1461) митр. Киевский и всея Руси, свт. (пам. 31 марта, 27 мая, 15 июня, 23 июня - в Соборе Владимирских святых, 23 янв.- в Соборе Костромских святых, 10 сент. в Соборе Липецких свяхых, 10 июня - в Соборе Рязанских святых, 5 окт.- в Соборе Московских святителей) ИОНА († после 1592) Яшезерский, основатель Благовещенской Ионо-Яшезерской пуст., прп. (пам. 22 сент., в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, 21 мая - в Соборе Карельских святых), ИОСИФ (Санин Иван; 1439 - 1515), Волоцкий, прп. (пам. 9 сент., 18 окт.- обретение мощей, в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых, в 1-ю Неделю после 29 июня - в Соборе Тверских святых, в неделю перед 26 авг.- в Соборе Московских святых) ИРИНА [Ингигерд] († 1051), 2-я (после св. кнг. Анны) супруга новгородского (позднее киевского) кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого |
| К достижению этих двух целей должно было привести осуществление условий, составляющих основную часть 32 артикулов. В конце XV в. имело место подтверждение великокняжеской властью западнорусской обработки «Устава Ярослава» (см.: Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв./Изд. подг. Я. Н. Щапов. М., 1976. С. 137–138). В конце XVI в. ряд важных мер, направленных на укрепление власти епископов предусматривался решениями Брестского Собора 1591 г. Подробнее об этом см.: Флоря Б. Н. Брестские синоды и Брестская уния//Славяне и их соседи. Вып. 3: Католицизм и православие в средние века. М., 1991. С. 61 и сл. Помимо процитированного выше текста можно указать и еще одно место в том же послании, где говорилось, что спор между православным «русским народом» и местной латинской церковью должны разбирать вместе присланные папой представители «греческой» и «римской» церквей, но так, что «каждый их своея церкви обычай и устав непорушимо съблюдение да имуть» (АрхивЮЗР. Ч. 1. Т. 7. С. 215). Documenta unionis. N 41. P. 63. Ibid. N 45. P. 81. Об этом см.: Halecki О. From Florence to Brest (1439–1596). Hamden (Connecticut), 1968 . P. 101–102. Из ответа папы Александра VI на грамоту великого князя ясно следует, что Александр Ягеллончик энергично поддерживал инициативу митрополита Иосифа, см.: Documenta Pontificum Romanorum historiam Ucrainae illustrantia/Ed. A. Welykyj. Romae, 1953. vol. 1. N 104. s. 180 (далее: DPR). Об этом см.: Ammann A. M. Zur Geschichte der Geltung der Florentiner Konzilentscheidungen in Polen-Litauen: Der Streit ьвег die Gьlmigkeim der Griechentaufe//Orientalia Christiana Periodica. Roma, 1942. t. 8. N 3/4; Sawicki J. «Rebaptizatio Ruthenorum» w polskiego ustawodastwa synodalnego w XV i XVI wieku//Pastori et magistro: Praca zbiorowa wydana dla uczczenia jubileuszu 50-lecia kaplacsmwa Jego Excelencji ksikdza biskupa Piotra Lublin, 1966. См.: АрхивЮЗР. Т. 7. Ч. 1. С. 209–210, 215–216. Это следует из ответа папы Александра VI на послание виленского епископа (см.: DPR. vol. 1. N 102. P. 175–176). |
| Положение обострили старания властей монастыря увеличить свои доходы, пользуясь тем, что в Киеве уже не осталось православных правителей. Приор монастыря стал взимать мыто «не по-давнему», в гораздо больших размерах и, по-видимому, кроме того пытался добиться того, чтобы при уплате пошлины пользовались эталоном измерения, изготовленным в монастыре. За это, очевидно, взималась особая плата. Жалобы мещан в марте 1511 г. рассматривал Сигизмунд I. Представленные привилеи Александра Владимировича не подтвердили претензий монастырских властей, и король предписал взимать пошлину «как здавно бывало» и разрешил мещанам пользоваться своими мерами («четвертки по старому держати») . Очевидно, пожалования Александра Владимировича были достаточно скромными и не соответствовали ожиданиям монахов латинского монастыря свт. Николая. Монастырские власти не хотели смириться с таким результатом, и спор возобновился летом 1511 г. на заседаниях литовской рады в Бресте Литовском . Здесь приор Мойзеш, «элект» — кандидат на Киевскую кафедру, жалуясь, что терпит от киевских мещан «многие трудности, которыми приор и кляштор велми обтяжен», представил документ подтверждавший законность притязаний властей монастыря свт. Николая — привилей Александра Ягеллончика. В этом документе был зафиксирован новый, повышенный размер мыта и устанавливалось, что мещане меру для измерения зерна «инде брати нехаи не смеють, только в приреченом кляшторе святого Миколая». Рассматриваемый документ хорошо вписывается в политику укрепления позиций католической Церкви, которую проводил Александр Ягеллончик в Великом княжестве Литовском . Однако для положения, существовавшего на рубеже XV и XVI вв. в Киевской земле, характерно, что привилей Александра не вступил в действие. Как отметил в своем прошении приор, привилей написан «латинском писмом», а в Киевской земле «писма латинского не вмеючи чести и не хотят тым члонком в том привилеи верити». Употребленное в этом контексте в грамоте выражение, что в привилеи не хотят верить «подданныи наши», позволяет считать, что в данном случае речь идет не только о мещанах. Даже если предположить, что привилей был дан Александром в конце своего правления, когда он находился в Польше (а это маловероятно), то все равно в течение ряда лет жалованная грамота, выданная правителем, не могла вступить в силу в Киевской земле. |
| униат. митрополитов. СПб., 1907. Т. 2. 2130. С. 311-312). На упоминании в этом судебном разбирательстве имени дочери Иоанна III Васильевича и Софии Палеолог вел. кнг. Елены («королевы Олены»), к-рая в 1495 г. стала женой вел. кн. Литовского Александра Ягеллончика, строится еще одна версия появления в Минске в нач. XVI в. почитаемого образа Божией Матери. Согласно ей, икона является вкладом великой княгини в замковый храм Рождества Пресв. Богородицы, упоминание о чем и сохранилось в указанном документе. В 1502 г. вел. княгиня побывала в Минске. Тогда она даровала минскому Вознесенскому мон-рю имение Тростенец, где поставила церковь, в которую вложила образ Божией Матери (упом. в описи 1687 г., далее не встречается). По словам священников, М. и. прежде находилась не в храме Рождества Пресв. Богородицы, а была перенесена туда из стоявшей по соседству ц. Спаса ( Mikyльcki. 2014. С. 71). Как утверждается в документе митр. Иосифа Рутского, вписанном в городские книги игум. Феоктистом Самотыей 16 июля 1635 г., в связи с объединением монастырей Св. Духа, Вознесения и св. Николая со двором митрополита, за недолгий период пребывания в базилианском мон-ре (с 1616) «…в королевском месте Минске, из-за небрежения священников соборная церковь пришла в великое убожество с находящимся в ней чудотворным образом Пресвятой Богородицы, а на данные сему образу и существующему «при нем» братству имения… перешли было в чужие руки и только вследствие больших стараний… снова возвращены церкви Божией»; митр. Иосиф разрешил мещанам построить новую ц. Рождества Пресв. Богородицы (взамен сгоревшей в 1626.- Авт.), но чудотворный образ Божией Матери митрополит не позволил перенести в новую церковь, а велел оставить ее «на вечные времена» в ц. Св. Духа, поскольку «большая учтивость от законников ему се деет и братство при том образе в церкви Святого Духа заложено есть, до которого так панове бурмистрове, яко теж и иные панове мещане именья свои вписали се, большое помноженье берет; над то, же образ в церкви соборной, некогда ошарпаный, законники коштом своим болей ниж на 500 золотых накладуючи порадне оправили…» (Описание док-тов архива западнорус. |
| По преданию, первые деревянные христ. постройки возникли в XIII в. на месте древних языческих святилищ. Вел. кн. литов. Ольгерд, его первая супруга Мария Ярославна, кнж. витебская, и вторая - Иулиания Александровна, кнж. тверская, основали в Вильно первые правосл. храмы, еще неск. церквей были построены после учреждения отдельной правосл. митрополии (1415). После офиц. принятия христианства (1387) в стране строились в основном католич. храмы: Владислав-Ягайло, приняв католичество, заложил в 1387 г. кафедральный собор во имя св. Станислава, учредил еп-ство и даровал Вильно магдебургское право. При Казимире IV Ягеллончике в 1469 г. вышел запрет строить и поновлять правосл. рус. храмы. Древние церкви или их изображения, за редким исключением, не сохранились (в XIX в. от древнейших в Вильнюсе Успенской (Пречистенской) и Пятницкой церквей оставались только фрагменты стен). После заключения гос. Люблинской (1569) и религ. Брестской уний (1596) католичество и униатство стали насаждаться насильственно, в 1609 г. правосл. церкви и мон-ри (кроме Свято-Духова) были переданы униатам. В XVII в. абсолютное большинство населения Вильно составляли католики и греко-католики. XVII-XVIII века - период итал. влияния в архитектуре, когда приглашенные итал. архитекторы и художники активно участвовали в строительстве и украшении костелов, именно тогда сложился совр. облик города. В 1795-1915 гг. Вильнюс находился в составе Российской империи. Для этого периода характерно возобновление древних правосл. святынь и строительство новых храмов, в т. ч. в др. городах и местностях епархии. Во 2-й пол. XIX в. церковь во имя вмц. Параскевы Пятницы и Пречистенский собор были возобновлены с уцелевшими древними фрагментами и в таком виде сохранились до наст. времени. Собор в честь Сошествия Св. Духа Свято-Духова мон-ря. 1638 г., 50-е гг. XVIII в., 1873 г. Собор в честь Сошествия Св. Духа Свято-Духова мон-ря. 1638 г., 50-е гг. XVIII в., 1873 г. Свято-Духов мон-рь в Вильнюсе - один из главных центров Православия на территории Литвы и Белоруссии. Первая церковь в честь Сошествия Св. Духа (XIV в.) была деревянной, в 1638 г. на ее месте была возведена каменная в стиле барокко, перестроенная после пожара (1749). Собор утратил первоначальный вид, но сохранил прежний план в виде креста и свое пространственное решение (3-апсидная, 3-нефная постройка с трансептом и 2 башнями). В 1873 г. собор был увенчан массивным куполом, возобновлена колокольня, построенная еще в 1638 г. Деревянный барочный иконостас выполнен по проекту архит. И. К. Глаубица в 1753-1756 гг. В сер. XIX в. 12 образов для иконостаса были написаны академиком живописи И. П. Трутневым. Мн. монастырские строения, относящиеся к XVI в. (келейные корпуса, адм. постройки), позднее неоднократно перестраивались; ворота возведены в 1845 г. |
| Свято-Троицкий мон-рь стоит на месте мученической кончины виленских святых, к-рое вел. кн. Ольгерд подарил христ. общине, выстроившей при содействии вел. кнг. Иулиании в 1347-1350 гг. деревянную церковь во имя Св. Троицы, куда перенесли мощи мучеников. В 1514 г. польск. кор. Сигизмунд I разрешил кн. К. И. Острожскому построить в Вильно 2 каменные церкви, в т. ч. и Свято-Троицкую. В XVII в. уже на территории захваченного униатами мон-ря (1609) к зданию церкви были пристроены часовни - с юж. стороны во имя Воздвижения Св. Креста (1622), с сев.- ап. Луки (1628) и семейная усыпальница Яна Тышкевича. После разрушительных пожаров (1706, 1748, 1749) церковь была отстроена униатами по проекту архит. Глаубица в стиле позднего барокко. Это 3-апсидный, 3-нефный прямоугольный в плане храм зального типа. В целом архитектурный ансамбль Свято-Троицкого мон-ря сложился в XVII-XVIII вв., но строительные работы продолжались до 20-х гг. XIX в. Входные ворота (1749, архит. Глаубиц) со стороны ул. Аушрос-Варту - пример литов. позднего барокко: извилистые горизонтали карнизов, стен, сложные ритмы пилястр и арок создают динамичный силуэт. В 1839-1915 гг. мон-рь принадлежал православным. Успенский (Пречистенский) собор, один из древнейших, был построен в 1-й пол. XIV в. киевскими зодчими по образцу Софийского храма в Киеве. В 1348 г. Владимирский еп. Алексий (буд. митрополит всея Руси) по приглашению вел. кн. Ольгерда освятил этот храм. По остаткам фундамента и позднейшим описаниям можно судить, что план церкви был близок к квадрату, здание имело купол, колокольня стояла отдельно, по сторонам собора был разбит сад. Высота древнего храма неизвестна, в юго-вост. углу совр. здания сохранилась башня с внутренним ходом под крышу, на наружной ее стороне видны фрагменты прежнего архитектурного декора. От 3 угловых башен остались лишь основания, на к-рых впосл. воздвигли новые башни, наподобие сохранившихся. Престолы храма были посвящены Богородичным праздникам: Рождеству, Введению во храм, Благовещению и Успению (главный престол) и дали название церкви - Пречистенская. С избранием в 1415 г. митрополита для Зап. Руси вел. кн. Витовт провозгласил собор кафедральным митрополичьим. 15 февр. 1495 г. здесь проходила встреча дочери рус. вел. кн. Иоанна III, вел. кнг. Елены Иоанновны, буд. супруги вел. кн. литовского Александра Ягеллончика. Молебствия совершал сщмч. архим. Макарий, в том же году возведенный в сан митрополита Киевского. В 1513 г. Елена Иоанновна была погребена здесь, над гробницей установлена привезенная ею в приданое чудотворная Виленская «Одигитрия» икона Божией Матери , позднее находившаяся в Свято-Троицком мон-ре. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГРОДНЕНСКИЙ КОЛОЖСКИЙ ВО ИМЯ МУЧЕНИКОВ БОРИСА И ГЛЕБА МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ (Коложанский) находился в г. Гродно на ул. Мостовой. Первоначально (до 1854) Г. м. размещался на территории Коложского посада Гродно, на правом берегу р. Неман. Основным источником по ранней истории Г. м. является составленная архим. Игнатием (Кульчинским) по материалам монастырского архива «Хроника игумнов, архимандритов, ктиторов и покровителей Гродненского Коложского монастыря» (1738). Борисоглебская (Коложская) ц. Фотография. 2006 г. Борисоглебская (Коложская) ц. Фотография. 2006 г. Г. м. основан при ц. во имя св. Бориса и Глеба (построена в 80-е гг. XII в.), время основания неизвестно. Первоначально Г. м. подчинялся Туровским епископам, с рубежа XIV и XV вв.- непосредственно митрополитам Киевским и всея Руси, имел право выборного самоуправления. Под 1480 г. «Хроника...» упоминает первого известного настоятеля игум. Каллиста, отмечая, что и «до него должно быть были игумены». Согласно «Хронике...», мон-рем управляли также архим. Арсений (с 1492), игум. Лука (ок. 1500), игум. Феоктист (1506-1520), архим. Иона (до 1546), архим. Сергий (до 1550), архим. Мисаил (до 1570). Среди покровителей и ктиторов в «Хронике...» упоминаются гродненский мещанин Иван Сергеевич, завещавший в 1480 г. мон-рю фольварок Понемонь, и Гринко Ходкевич, сделавший ок. 1500 г. запись в Евангелии о ежегодном продовольственном пособии (АСЗР. Т. 9. С. 413-416). Ок. 1500 г., во время военных действий между Великим княжеством Литовским и Московским гос-вом, Г. м. был частично разрушен, ц. святых Бориса и Глеба «стояла обвалившейся и от того опустевшей», богослужения в ней не совершались (Там же. С. 419). В 1500 г. вел. кн. Литовский Александр Ягеллончик по ходатайству его супруги Елены Иоанновны , дочери вел. кн. Иоанна III, пожертвовал мон-рю «из уважения к древности святыни» сад на Коложе близ р. Неман. В нач. XVI в. при поддержке Киевского митр. |
| Согласно преданию, Свято-Духов монастырь был основан при Свято-Духовской православной церкви, построенной витебским князем Ольгердом в первой половине XIV века на холме (Духовская гора) при слиянии Гапеева, Дуная и безымянного ручьёв. Основание монастыря чаще всего приписывают второй жене Ольгерда Иулиании (Ульяне) Тверской во второй половине XIV века. При этом существует мнение, что монастырь основан в первой половине XIV века первой супругой Ольгерда - Марией Витебской, а Иулиания была второй попечительницей обители. Незадолго до кончины в 1392 году Иулиания Александровна приняла схиму в монастыре под именем Мария (Марфа) и после смерти была похоронена в нём. Историк М. О. Без-Корнилович в середине XIX века писал, что в монастырском архиве хранился документ о погребении Иулиании в обители, но «куда девался документ неизвестно». Между тем, в Московском летописном своде конца XV века говорится, что Иулиания в монашеском чину была наречена именем Марина, а после смерти весной 1392 г. погребена в Киево-Печерской лавре. Церковь Святого Духа упоминается в привилее 1503 года, данном жителям Витебской земли польским королём и великим князем литовским Александром Ягеллончиком: «Штож нам в домы церковный, в дом Божий светое Богородицы, и в дом Божий Светого Духа, и теж в дом Божий Благовещенья Пречистое и в иные церькви не вступатися». В инвентаре города 1552 года в числе главных храмов города Духовская церковь не упоминается, из чего можно сделать вывод, что она не существовала или была в запустении. Но в Инвентаре 1618 года церковь названа в числе каменных. После принятия Брестской унии 1596 года православие в Витебске подверглось гнёту, однако, не сразу. Произошло это с вступлением униатского епископа Иосафата Кунцевича в должность Полоцкого архиепископа в 1618 году, когда православные храмы города были закрыты. С убийством Кунцевича православными горожанами положение православия в городе ещё более усугубилось. 14 и 18 марта 1635 года польский король Владислав IV выдал два привилея: униатам и православным. Несмотря на общий примиряющий характер документов, в привилее данном униатам говорилось, что «в Витебске, Полоцке и Новогрудке неуниты никогда не должны иметь ни одной церкви». 30 октября 1632 года в «Пунктах успокоения граждан Короны и Великого княжества Литовского русского народа религии греческой» упоминалась пустая церковь Св. Духа «в поле» в Витебске. |
|
|
