| Древних мы превзошли своим умственным развитием, а не своею нравственностию,– и потому если мы считаем подкуп действием противным требованию нравственного закона, то не иначе могли смотреть на это и древние. Единственно верную мысль в своем рассуждении о кровавых жертвоприношениях высказывает Гартман, когда утверждает, что в жертвах этого рода нужно усматривать значение вины и наказания греховного человечества. Здесь Гартман не досказал только главного,– что вместе с сознанием греха и наказания в кровавых жертвоприношениях нужно видеть еще и образ будущих добровольных страданий и смерти Мессии за грехи всего рода человеческого. И эта-то вера в обетованного Мессию заключала в себе силу, привлекавшую к людям милость Божию. У язычников остался только символ; но идея его была утрачена, забыта; а потому и жертвы языческие были ложными жертвами, не привлекавшими действительной милости Божией. Такими, впрочем, бывали жертвы и у ветхозаветных евреев во времена упадка у них истинной веры, когда они забывали истинного Бога и Его обетования или когда они утрачивали разумение истинного смысла жертвы и привязывались лишь к одному символу, обряду, внешности, букве. Тогда Господь говорил им прямо: „К чему Мне множество жертв ваших? Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев, и козлов-не хочу. Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для меня; новомесячий и суббот не могу терпеть: беззаконие- и празднование!“ ( Ис. 1, 11. 13 ). „Жертва нечестивых-мерзость пред Господом, а молитва праведных благоугодна Ему“ ( Прит. 15, 8; 21, 27 ). „Не благоволит Всевышний к приношениям нечестивых, и множеством жертв не умилостивляется о грехах их“ ( Сир. 84, 18. 19 ). „Всесожжения ваши неугодны и жертвы ваши неприятны Мне“, говорит Господь (Иерем. 6, 20). Срв. Амос. 5, 21–22 ; „С чем предстать мне пред Господа, спрашивает пр. Михей от лица грешника, преклониться пред Богом Небесным? Предстать ли пред ним со всесожжениями, с тельцами однолетними? Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея? Разве дам Ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего – за грех души моей“? |
| е) Самый повод созвания Собора и деятельность его ясно свидетельствуют против утверждения Католической Церкви о главенстве в Церкви ап. Петра. Этот Собор был созван в Иерусалиме вскоре после возвращения апп. Павла и Варнавы в Антиохию после первого путешествия их с проповедью к язычникам. «Некоторые пришедшие (в Антиохию) из Иудеи учили братьев: если не обрежитесь по обряду Моисееву, не можете спастить. Когда же произошло разногласие и не малое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по с е м у делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим»( Деян.15:1–2 ). Это посольство Антиохийской Церкви со спорным вопросом в Иерусалим и было ближайшим поводом для Собора. Антиохийские христиане посылают со своим пререканием не к ап. Петру лично, но «к апостолам и пресвитерам». Ясно, что Антиохийцы не видели в ап. Петре верховного учителя всей Церкви. И далее: «по прибытии в Иерусалим они были приняты Церковью, Апостолами и пресвитерами и возвестили все, что Бог сотворил с ними, как отверз двери веры язычникам. Тогда возстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисея» (4–5). Допустимы ли такие споры и настойчивые навязывания одной стороною другой своих убеждений, где есть непререкаемый, данный от Христа авторитет учительства? А между тем ап. Петр, обращаясь с речью к верующим мирянам и ближе всего к представителям «фарисейской ереси» (10 ст.), не диктует свою догматическую волю, формулу, а только убеждает их в истине фактом своей апостольской проповеди среди язычников, на который была воля Божия. Для большего убеждения приверженцев закона Моисеева в необходимости свободы от него для христиан из язычников потребовались повествования апп. Павла и Варнавы о знамениях и чудесах, какия сотворил чрез них Бог среди язычников. Только после этого Председатель Собора, ап. Иаков, сказал свою заключительную речь, в которой выразил самое соборное постановление по обсуждаемому вопросу, принятое и утвержденное не одним ап. Петром, а в Духе Святом всеми Апостолами, пресвитерами и братиею, т. е. верующими мирянами (23ст.). Таким образом на Иерусалимском Соборе, представлявшем первенствующую Церковь , с неотразимою ясностью, естественным путем выявилось нормальное отношение Церкви к ап. Петру, как к одному из Апостолов, голос которого, конечно, имел большое значение, но не как к Главе своей. Такое отношение к нему не было человеческим делом, но Божиим, ибо Собор о своей деятельности сказал: «угодно Духу Святому и нам» (28 ст.). |
| Если бы люди лучше знали Христа, они не пренебрегали бы Им, как это происходит повсеместно сейчас. Чем больше мы узнаем Христа, тем большего доверия исполняемся к Нему. И жители геннисаретские послали о Нем весть во всю окрестность ту. У Христа достаточно милостей для всех, и мы не должны присваивать их только себе. «Они, – сказано в Евангелии, – принесли к Нему всех больных». Если не любовь ко Христу, то любовь к себе и к своим близким привела их к Нему. Если бы мы искали для себя и для наших близких подлинного добра, мы искали бы прежде всего Христа. И они «просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись». Они приходят ко Христу с сознанием своего полного недостоинства и с несомненной верой в Его силу – подобно кровоточивой жене из этой же страны, исцелившейся от прикосновения к краю одежды Христа и получившей от Него похвалу за свою веру. Хорошо нам прибегать к тем же спасительным средствам (например, к чудотворным иконам), к которым прежде нас столь успешно прибегали другие. Когда мы приемлем с верою слово Христово и исполняемся решимости жить в послушании Господу, мы прикасаемся к краю одежды Его. «Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб». Предание старцев заключалось в том, что пища, которой иудеи прикасаются не умытыми согласно обряду руками, оскверняет их. Фарисеи замечают сучок в глазу учеников, а Христос показывает им бревно в их собственном. «Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?» Те, кто проявляет наибольшую ревность в хранении человеческих установлений, часто обнаруживают наибольшее небрежение в хранении Божиих заповедей. И Господь в качестве примера приводит нарушение ими пятой заповеди. «Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тот может и не почтить отца своего или мать свою». |
| Если в человеке нет желания исправиться, а он подходит к исповеди как ни к чему не обязывающему обряду, Таинство Покаяния нельзя назвать состоявшимся. К такому человеку можно применить слова одного русского подвижника: «Вот приходит человек на исповедь. Перечисляет грехи. Батюшка ему говорит: “Прощаю и разрешаю”. А Господь на Небесах говорит в это время: “«А я не прощаю и не разрешаю…”». Если Бог в Ветхом Завете был милостив к человеку, то не о любви ли и о милости весь Новый Завет? Христос жил с нами, был, можно сказать, одним из нас. О, как Он близок к нам, как знает нас… Не идеализирует, но относится именно так, как должен относиться милосердный отец и друг. У апостола Павла читаем: «Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово. Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» ( Евр. 2, 16–18 ). Заметьте: «Не Ангелов восприемлет Он…». То есть, Бог прекрасно понимает все несовершеноство и слабость человека. Человек – не Ангел… «Посему Он [Христос] должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа». Поистине велико милосердие Божие. Он прожил с нами человеческую жизнь, поэтому никто не скажет, что Он не знает этой жизни. А прожив ее и увидев людей – вот как мы видим, – Христос может объективно относиться к людям… Объективно – значит, милосердно. (Милосердие – не значит попустительство!) Вспомните апостола Петра, трижды отвергшегося от Христа в страшные страстные часы… Но Христос простил его, только трижды же спросил: «Любишь ли Меня?» С каждым таким вопросом Петру становилось все стыднее за свой поступок, но, заметьте, он не натолкнулся на холодную иронию и насмешку, но на милующую любовь Учителя и Друга. В Новом Завете мы многократно встречаем предостережения Христа против непомерной строгости. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» ( Мф. 6, 14–15 ). Мог ли сказать это тот, кто не понимает человека? Кто жесток к человеку?.. |
| Если кто-либо подходит к Причащению с холодным равнодушием и безразличием, как ко внешнему действию (обряду), совершаемому по традиции (по обычаю), подходит или по привычке, или по соображениям общественного мнения, или в угоду близким людям, или по каким-либо другим, не имеющим отношения к сущности Таинства мотивам, то к нему полностью относятся слова апостола Павла: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господних. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» ( 1Кор.11:27–29 ). Может показаться, что здесь под достойным участием в Евхаристии имеется в виду полная безгрешность, однако такое понимание противоречило бы факту всеобщей греховности ( 1Ин.1:8 ; Рим.3:23 ): ведь и ученики Христовы, как мы знаем, отнюдь не были безгрешными, однако Христос безоговорочно допустил их к причащению на Тайной Вечери, ибо пришел спасти не праведников, а грешников. Конечно, если говорить о достоинстве как о полном соответствии между величием Таинства и нравственно-религиозным состоянием его участников, то следует признать, что, только обладая предельной чистотой и безгрешностью, может христианин оказаться достойным преподаваемой ему святыни. Церковь сознает справедливость такого максимализма, возглашая перед Причащением устами священника: «Святая – святым», однако тут же исповедует невозможность реализации этого требования в земных условиях: «Един свят, един Господь, Иисус Христос , во славу Бога Отца». Отсюда вытекает необходимость в покаянии, которое мыслится не как механическое перечисление грехов, а как душевное состояние, характеризуемое сознанием греховности и недостоинства, ненавистью ко греху и горячим желанием от него освободиться. Очевидно, это состояние смыкается с тем, которое, как упоминалось, является необходимым условием участия в Евхаристии во спасение, а не в суд и осуждение. |
| Если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к государю своему, к Ровоаму, царю иудейскому; и убьют они меня, и возвратятся к Ровоаму, царю иудейскому». Посоветовавшись с своими приближенными, царь решил основать новую религию 211 ; умышленно опираясь на пример Аарона, он сделал двух золотых тельцов и, повторяя слова тогдашних идолопоклонников, сказал народу: «не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» ( 3Цар. 12:28 ; ср. Исх. 32:4, 8 ). Одного из этих тельцов он поставил в Дане, а другого в Вефиле, сделав последний главным святилищем нового культа. Тут он построил капище на высоте, как это делалось у ханаанских народов. Для служения в этом капище он хотел было воспользоваться теми священниками и левитами, которые жили в отошедших к нему левитских городах; но ошибся в своем расчете. Все истинные священники и левиты, видя нечестивые затеи царя, оставили свои города и владения и переселились в Иудею и в Иерусалим. Тогда царь сделал новый шаг к нарушению закона и «поставил из народа священников, которые не были из сынов Левииных»; установил праздники на подобие праздников иудейских и на воздвигнутом жертвеннике в Вефиле сам лично хотел принести жертвы, чтобы торжественно открыть служение по обряду новоучрежденной им религии. Но вот из Иудеи явился «человек Божии» 212 и, став лицем к лицу с Иеровоамом, произнес предсказание, что один из потомков Давида, именно Иосия, на этом самом жертвеннике принесет в жертву идолослужащих священников, и подтвердил свое предсказание знамением, что самый жертвенник распадется и пепел с него рассыплется. Разъяренный царь приказал схватить дерзкого прорицателя и сам простер на него руку свою, – но рука его вдруг оцепенела, а вместе с тем жертвенник распался и пепел с него рассыпался. Тогда Иеровоам смирился, и по молитве «человека Божия» рука его выздоровела от поражения. Он предложил «человеку Божию» зайти к нему во дворец и подкрепить себя пищею, обещая предложить ему и особый подарок. |
| И вот Спаситель сначала полемизирует с фарисеями и книжниками, почитавшими себя мудрецами, знатоками духовной жизни, а потом ясно говорит Своим ученикам, в чем состоит истинная ревность, корень настоящей духовной жизни. Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима, и, увидев некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми, руками, укоряли. Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук; и, придя с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей (Мк.7:1-4). Конечно, они делали это не только из соображений гигиены, но и придавали такому обряду некое мистическое значение, считали, что человек, который ест неумытыми руками, таким образом грешит, оскверняет свою душу. Видимо, они имели какое-то неправильное представление о веществе, или, как сейчас говорят, материи, считали, что в ней есть что-то греховное, низкое и что она, когда с ней неосторожно обращаются, унижает дух человека. У современных хасидов (есть такая секта в иудействе) дошло до того, что они даже у женщин сбривают волосы, так как волосы, по их мнению, - это нечто мертвое, плохо влияющее на душу человека. Все может стать фарисейством: пост, которому святые отцы придавали огромное значение, молитва и даже любовь к ближним - конечно, не истинная любовь, а ее видимость, любовь мнимая, та, которую мы от прелести и самомнения приписываем себе в своем воображении, на самом деле любви не имея. Мы жалеем кошечку, которая поранила лапку, или вдруг представляем какого-то далеко находящегося человека и нам становится его жалко; кого-то далекого мы жалеем, а на сестру, находящуюся рядом с нами, раздражаемся до бешенства. Это показывает, что никакой любви к ближнему у нас нет, а просто человек в сугубо фарисейском самомнении воображает, что приобрел ту добродетель, о которой говорят святые отцы, о которой говорит Священное Писание. Даже само чтение святых отцов может превратиться в фарисейство - по причине этого чтения мы будем презирать и осуждать ближнего. |
| И на это указывалось в приношениях и жертвах тем, что человек приносил кое-что из своей собственности в честь Бога как то, что получено им от Бога, согласно сказанному Давидом: «От Тебя – все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе» ( 1Пар. 29, 14 ). Поэтому когда человек предлагал жертву, он тем самым заявлял, что Бог – это первое начало сотворения всего и та конечная цель, к которой все должно быть определено. Но когда человек правильно определяет свой ум к Богу, то он уже не может ни признавать творцом всего кого-либо помимо Бога, ни полагать что-либо другое своей [конечной] целью, по каковой причине в Законе запрещено приношение жертвы кому-либо помимо Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Приносящий жертву «богам», кроме одного Господа, да будет истреблён» ( Исх. 22, 20 ). Поэтому другой разумной причиной обряда жертвоприношения является та, что благодаря этому обряду люди были избавлены от жертвоприношения идолам. На это указывает ещё и то обстоятельство, что предписания о жертвоприношениях были даны евреям только после того, как они впали в идолопоклонство и стали поклоняться литому тельцу (как если бы эти жертвоприношения были установлены потому что коль скоро людям так хотелось приносить жертвы, то в таком случае их надлежало приносить Богу, а не идолам). Поэтому [в Писании] сказано: «Отцам вашим Я не говорил, и не давал им заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве» ( Иер. 7, 22 ). Далее, из всех даров, которые Бог соизволил даровать людям после того, как они впали в согрешение, главнейшим является тот, что Он дал нам Своего Сына, о чем читаем [в Писании]: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» ( Ин. 3, 16 ). Следовательно, главнейшей жертвой является та, посредством которой Христос «предал Себя... Богу, в благоухание приятное» ( Еф. 5, 2 ). По этой причине все прочие жертвы Старого Закона предлагались как предвозвещающие эту личную и первейшую Жертву, то есть несовершенное предзнаменовало совершенное, в связи с чем апостол говорит, что священник Старого Закона «многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов», а Христос принес «одну жертву за грехи, навсегда» ( Евр. 10, 11, 12 ). |
| И потому проповедь о необходимости «войти в покой оный " раздалась только после воскресения Христа ( Евр.4:1–11 ). Суббота же дана еще при Моисее, и в субботний покой народ Божий вошел еще со времен Моисея ( Исх.16:23–30 ). Ясно, что опять ты, Петр, извратил Слово Божие. – 7) – Но пойдем далее. Св. Писание ясно свидетельствует, что Апостолы не только не праздновали еврейской субботы, а прямо отменили ее, как лишнюю для христиан . Известно, что в число христиан, при Апостолах поступили массы иудеев и Еллинов, прежде принявших закон иудейский. Эти иудеи и Еллины настолько свыклись с законом Моисея, что и в христианстве признавали необходимым соблюдать закон Моисеев. Когда же они увидели, что Апостолы в Антиохии принимали в церковь язычников без обрезания, то и сами соблазнились и других смутили своею проповедью о невозможности спастись без обрезания по обряду Моисееву. Вследствие поднятых ими в церкви Антиохийской смут, Павел и Варнава и еще несколько человек из членов местной церкви отправились к Апостолам в Иерусалим по сему делу. И в Иерусалиме некоторые из фарисейской ереси, но принявшие христианство , также горячо утверждали, что «должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев», т. е. и субботу и весь вообще закон. И что же? Апостолы и пресвитеры Иерусалимской церкви на соборе постановили сообщить Антиохийским братьям следующее: «поскольку мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали, то мы, собравшись единодушно, рассудили... угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого; воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете» ( Деян.15 ). Вот все, что от закона Моисеева, читаемого каждую субботу в еврейских синагогах по всем городам ( Деян.15:21 ), Апостолы сочли нужным возложить на выи христиан из язычников. |
| «Ибо, кто ест и пьет недостойно, — говорит апостол Павел, — тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» ( 1 Кор.11:29 ). Мы думаем, что в любом случае Причастие идет нам на пользу, однако оно может оказаться для нас и в осуждение, ибо мы не рассуждаем о том, что такое Тело Господне. Мы не хотим понять этого как должно, не хотим воспринять Таинство всей душой, а относимся к нему как к обязательному обряду. Некоторые считают, что если они причащаются раз в год, например в Великий пост, или несколько раз в году, например в четыре поста и в день своего Ангела, то таким образом, благодаря редкому причащению, становятся его достойны. Святитель Иоанн Златоуст говорит примерно так: «Если ты достоин причащаться, значит, достоин причащаться часто; если же недостоин, значит, вовсе никогда недостоин». Редкое причащение не делает человека достойным этого Таинства. Скорее наоборот, те люди, которые причащаются часто, лучше видят свои грехи, лучше за собой следят. Ведь если человек причащается и бывает на исповеди лишь раз в год, то что он вспомнит из своих грехов, совершенных за целый год? Апостол Павел говорит и о тех наказаниях, которые ждут недостойно причащающихся: «Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» ( 1 Кор.11:30 ). Мы приходим к Богу и по немощи своей просим у Него чаще всего лишь одних телесных благ, о благах же духовных, о спасении почти не думаем. Например, молимся, чтобы и мы, и родные наши были здоровы. Однако некоторые из нас, оттого что причащаются недостойно, заболевают и даже преждевременно умирают. «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» ( 1 Кор.11:31 ). Если бы мы сами себя осудили, сами себе вынесли приговор и исполнили бы его, то есть покаялись по-настоящему, не просто перечислив грехи (хотя и это сейчас мало кто умеет делать), но еще исправив свою жизнь, — тогда бы Господь нас не судил. Тогда причащение действительно было бы нам во освящение и исцеление души и тела и в жизнь вечную. «Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтоб не быть осужденными с миром» ( 1 Кор.11:32 ). Все-таки даже подобное не вполне достойное причащение, с наказаниями в виде болезней и иных неприятностей, — лучше, чем отсутствие причащения, потому что мы, хотя и подвергнемся в этой жизни наказанию от Бога, но, по крайней мере, не будем осуждены со всем миром, который живет вне Церкви, вне ее спасительных Таинств. По словам одного современного греческого старца, перед Причастием в душе должно быть чувство страха, благоговения, покаяния, осознания своего недостоинства, после же Причастия — мир и тихая радость. Вот основные признаки того, как человек должен причащаться и что при этом должен чувствовать. Правда, иногда бывает, как об этом пишет святитель Игнатий (в особенности у людей больных, немощных), что после Причастия от усталости человек не сразу испытывает подобное духовное чувство — тишину в своей душе. Однако после незначительного отдыха оно обязательно начинает в нем действовать. |
|
|
