| Введение. Антиохия и антиохийская школа Антиохия на Оронте, при Дафне, блестящая столица Востока, основанная Селевком Никатором и с течением времени совместившая в себе все преимущества великих центров древнего мира, была столь же многочисленна по своему населению, сколько славна науками и искусствами. Одно из видных средоточий язычества, Антиохия еще при жизни апостолов сделалась христианской и, по разноплеменности обитателей, стала удобным пунктом для распространения новой религии, так что может считаться матерью Церквей из язычников 1 . Обагренная кровью святых мучеников, она сияла именами своих епископов и учителей, которые горели немерцающим светом не только святости жизни, но и выдающейся учености. Здесь жил и действовал одушевленный любовью ко Христу и верующим ученик апостола Иоанна св. Игнатий Богоносец , уста которого говорили от избытка его богатого ума и благородного сердца. Здесь выступил против эллинов и гностиков св. Феофил, епископ и философ. Здесь во второй половине III в. получила определенное направление и прочное существование Антиохийская школа, во главе которой стоял знаменитый Лукиан, этот, по удачному выражению А.Гарнака, «признанный святой и непризнанный учитель” 2 . Антиохийская школа – это член в цепи христианских школ, которые, как звенья [одной цепи], примыкают друг к другу и, по общей цели и по сходной организации, образуют одно целое. В истории христианского просвещения она славна всесторонней образованностью своих учителей, ревностной защитой православного учения и громадной продуктивностью в области исследования Священного Писания . Богословствующая мысль Антиохийской школы за все время существования последней шла в направлении, совершенно отличном от господствовавшего в то время направления в Александрии. [Правда, необходимо отметить, что], подобно александрийцам, антиохийцы [также] стремились к более глубокому познанию внутренней связи истин веры и к изложению Откровенного учения при помощи науки. Но все их богословие носило совершенно иной характер, [чем богословие александрийцев], и средства достижения цели были совершенно иные. Антиохийские богословы, как и александрийские, стояли на почве Слова Божия и церковной веры; исходный же пункт их различия составляло [несколько иное] понимание Священного Писания , а отличительным признаком был историко-грамматический метод антиохийцев в противоположность аллегорическому методу александрийцев. Последние почти всюду стремились находить в Писании таинственный смысл. Встречая в нем описание обыденных сторон человеческой жизни и не считая их достойными чести занимать место в Слове Божием, они склонны были думать, что под буквой Библии здесь скрывается какой-нибудь другой, более глубокий смысл, и старались отыскать его, жертвуя общей связью целого (контекстом). В результате получался ряд фрагментарных объяснений, связать которые в единство их основной идеи часто было невозможно. |
| Во II тысячелетии христианской истории Православная Церковь значительно сократила масштабы внешней миссии. Только Русская Церковь вела проповедь сначала среди своих язычников, с XVI века – среди мусульман, а с XVIII века – среди буддистов Бурятии и Калмыкии. Позднее началась проповедь среди индейцев Аляски , а в конце XIX – начале ХХ столетий русские миссионеры активно трудились уже за пределами России – в Китае, Японии, Корее, Монголии. Остальные Поместные Церкви находились под турецким игом и не имели возможностей вести активную внешнюю миссию. Именно ХХ век стал поворотным для возрождения миссии, причем послужили этому во многом печальные события. В минувшем столетии для членов всех Поместных Церквей возникли тяжелые условия, вынудившие их покинуть обжитые места и расселиться «по лицу земли». В России это были революция, гражданская война и Вторая мировая, в Сербии, Болгарии и Румынии – приход коммунизма, в Греции – гражданская война и экономические проблемы, для Антиохийского и Иерусалимского Патриархатов – возросшее давление со стороны иноверного окружения. В результате ХХ век стал временем широчайшего распространения Православия по планете. Православные диаспоры появились на всех континентах и в большинстве стран. И вместе с ними возникали православные приходы. Это создало условия для того, чтобы местные жители начали узнавать о Православии, и такое знакомство привело к росту обращений в Православие. В свою очередь это уже поставило вопрос о полноценной миссионерской работе. Конечно, православная миссия слаба, она испытывает нехватку и в людях, и в финансах, и в организационной поддержке. По большей части только греки, русские и отчасти антиохийцы имеют сейчас полноценные зарубежные миссии, тогда как другие Поместные Церкви, за небольшими исключениями, пока не показывают миссионерской активности. Ниже будет предложен краткий обзор состояния православной мисси во всем мире с некоторыми характерными примерами. Африка Наибольших успехов православные миссионеры добились на Африканском континенте. К настоящему времени здесь построено свыше тысячи храмов и число православных приближается к 7 миллионам, из которых подавляющее большинство – новообращенные коренные жители. Действуют православные семинарии, школы, больницы, появились первые монастыри. Африка входит в сферу канонической ответственности Александрийского Патриархата, миссией занимаются по преимуществу греки, но оказывают поддержку также православные американцы и финны, в ЮАР трудятся сербские миссионеры. Миссия интенсивно развивается. Например, только в Танзании за последние шесть лет Православие приняли 70 000 человек. Активные действия ведутся в подавляющем большинстве стран, за исключением мусульманской Северной Африки, где проповедь христианства или прямо запрещена, или сильно ограничена. |
| Во время пребывания на кафедре Д. принимал активное участие в судьбе огласительного александрийского уч-ща (см. в ст. Богословские школы древней Церкви ). Согласно блж. Иерониму, он направил первого из знаменитых александрийских дидаскалов, Пантена , проповедовать индийцам, поставив во главе уч-ща Климента , а когда тот вынужден был удалиться из-за гонения при имп. Септимии Севере (после 202), нашел ему замену в лице 18-летнего Оригена. Узнав о том, что последний оскопил себя, Д. «изумился отваге Оригена, похвалил за усердие к вере и ее искренность, посоветовал не падать духом и отныне еще более прилежать к делу оглашения» ( Euseb. Hist. eccl. VI 8. 3). Ок. 215 г. Д. наряду с префектом Египта получил послание от правителя Аравии с просьбой прислать к нему Оригена для беседы, что и было исполнено. Вернувшись, Ориген застал в Александрии мятеж, вызванный недовольством репрессиями имп. Каракаллы (211-217), и бежал в Палестину. Местные епископы сщмч. Александр Иерусалимский и Феоктист Кесарийский поручили ему говорить перед народом проповеди, что вызвало протест со стороны Д. Евсевий Кесарийский сохранил фрагмент послания Александра и Феоктиста к Д., где они упрекают его за утверждение, будто мирянам не положено произносить поучения в храме в присутствии епископов, и опровергают его мнение, ссылаясь на известные им прецеденты ( Euseb. Hist. eccl. VI 19. 17-18). Когда волнения в Александрии прекратились, по просьбе Д. Ориген вернулся. Впосл. Д. направил его в Афины. На обратном пути, проходившем через Кесарию Палестинскую, Ориген был рукоположен местными епископами во пресвитера. Д. счел этот поступок неканоничным и собрал один за другим 2 Собора (230-231). На 1-м, состоявшем в основном из александрийских пресвитеров, Д., по словам патриарха Фотия, не удалось добиться полного осуждения Оригена, однако 2-й Собор, где присутствовали егип. епископы, поддержал Д. Согласно сообщению Евтихия, Д. был первым Александрийским епископом, создавшим епископские кафедры в 3 городах Египта. Возможно, причиной единодушия на 2-м Соборе и послужило то, что его участники были недавно рукоположены Д. В результате по церквам были отправлены послания об осуждении Оригена, а он уехал в Палестину, где постановления Александрийских Соборов были проигнорированы и ему вновь доверили просветительскую деятельность. Убежденный почитатель Оригена Евсевий Кесарийский представляет историю с его осуждением как следствие зависти Д. Вслед за Евсевием похожую позицию занимает лат. историк Руфин Аквилейский (кон. IV - нач. V в.), в полемике с к-рым блж. Иероним, напротив, выступает с апологией Д. Полное развитие тенденция к осуждению Оригена в споре с Д. нашла у позднейших арабоязычных историков. |
| Г. И. Беневич Христологические споры V-VI веков Несторий (Г. И. Беневич) Патриарх Константинопольский Несторий (годы патриаршества: 428–431) после осуждения на III Вселенском соборе был в глазах господствовавшего в Византии православия ересиархом не менее «злочестивым», чем Арий, родоначальником одного из наиболее серьезных церковных разделений, существующих и поныне. Тем не менее, учение Нестория в том виде, в каком оно известно из его позднего сочинения, дошедшего по-сирийски псевдоэпиграфа «Книга Ираклида» 1605 , – оценивается многими исследователями сейчас по-иному по сравнению с представлением, которое может возннкнуть, если судить о нем по православной полемике против Нестория V-VI вв. 1606 Прежде чем обратиться к учению Нестория, скажем кратко о его личности и жизни. О времени рождения Нестория и его родителях точных данных нет. Известно, что он родился в Германикие (Сирия). В юности он поступил в монастырь св. Евпрепия, близ Антиохии, где по некоторым свидетельствам был учеником Феодора Мопсуестийского – главы Антиохийской школы богословия. Долгое время Несторий подвизался в этом монастыре как монах, затем, приняв священство, стал известным проповедником. По совету Иоанна, епископа Антиохийского, Несторий в 428 г. был избран Феодосием II в патриархи Константинопольские; здесь он сразу, не подготовив это должным образом, приступил к реформам и нововведениям, настроившим против него многих монашествующих, часть клира, а главное – весьма влиятельные силы при дворе, в первую очередь, сестру Феодосия Пульхерию. Несторий, как и св. Кирилл, когда он занял Александрийскую кафедру, предпринял ряд жестких мер против еретиков и попытался стеснить в «свободах» монашествующих и клир. Что касается Пульхерии, то Несторий настроил ее против себя, запретив ей причащаться по императорскому чину (как девственница и сестра императора, разделявшая с ним власть, она прежде причащалась в алтаре); настроил он против себя и многих других влиятельных дам, запретив им ходить на вечерние богослужения под предлогом неприличия устраиваемых после них трапез. |
| Глава 2. Жизнь человека в церкви и обществе Мы начнем анализ учения св. Григория с рассмотрения некоторых наиболее характерных для него тем, связанных с жизнью человека как члена христианской Церкви и в то же время гражданина своей страны, занимающего определенную степень в общественной иерархии Восточно-Римской империи IV века. Посвятив много лет изучению риторики и других гуманитарных наук, Григорий высоко ценил образованность и ученость: об этом, а также о его восприятии философии, пойдет речь в первом разделе настоящей главы. Затем мы остановимся на нравственном учении Григория и рассмотрим некоторые социальные темы, которые затрагиваются в его произведениях. Мы также проанализируем его понимание брака, девства, монашества, священства и епископства. Наконец, будет рассмотрено его понимание церковного праздника как средства приобщения человека к Божественной реальности. Ученость и философия Ученость Христианство с самого начала своего существования противопоставило себя «мудрости человеческой» – «мудрости мира сего». Об этом много говорил апостол Павел: «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении Духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» ( 1Кор. 2:4–5 ). Согласно Павлу, для человеческой мудрости христианство есть безумие, юродство; но и сама мудрость века сего обращается в безумие при встрече с христианством: «Не обратил ли Бог мудрость века сего в безумие? Ибо когда мир в своей мудрости не познал Бога в премудрости Божией, благоволил Бог... юродством проповеди спасти верующих» ( 1Кор. 1:20–21 ). Под человеческой мудростью в данном случае подразумевается многообразное наследие античной учености, которой противопоставляется учение и искупительный подвиг Христа: «Ибо и иудеи требуют чудес, и эллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн,.. для эллинов же безумие» ( 1Кор. 1:22–23 ). Однако было бы неверно считать, что отношение христианства к наследию античной учености сводилось к полному отрицанию ее. Уже во II-III вв. появилось стремление со стороны христиан ассимилировать, т.е. творчески усвоить достижения античности. Интенсивный поиск синтеза между христианством и эллинизмом вели, в частности, представители александрийской школы христианского богословия – Климент и Ориген . Оба они в разное время возглавляли александрийское огласительное училище, в котором наряду со Священным Писанием и собственно христианским богословием преподавалась античная философия, риторика, диалектика, а также точные науки – математика, геометрия, астрономия. Ориген впоследствии создал школу подобного рода в Кесарии Палестинской, где у него учился, в числе многих других, святой Григорий Чудотворец , оставивший в своей «Благодарственной речи Оригену » рассказ об энциклопедическом характере образования, которое получала христианская молодежь у Оригена: |
| Глава 2. Св. Писание и первое поколение христиан 2. 1. Термины Св. Писания для описания материального мира 2. 1. 1. Термин «φσις» в Септуагинте и в Новом Завете Тематика первой главы библейской Книги Бытия, безусловно, подразумевает использование терминов, смежных с греческим понятием «природа». В Септуагинте мы, однако, не находим здесь термина «φσις», а только аналог древнееврейского понятия «земля». Современный библеист и знаток семитских языков профессор И. Ю. Тантлевский связывает происхождение слов «небо и земля» из первого стиха Библии с «шумеро-аккадским понятием «ан-ки» (буквально «небо-земля»), служившим для обозначения всей Вселенной» 257 . Теоцентричность и антропоцентричность Библии дает иное направление человеческой мысли, о котором не знали естествоиспытатели, и только смутно догадывались самые проницательные философы Древней Греции. Открывшись Моисею как «Сущий» ( Исх 3. 14 ), Бог Библии ориентирует человека на понятие и память о Его непреложной изначальности, абсолютности и личностности. Бог Библии, конечно же, – не предмет науки, и богословие радикальным образом отличается не только от естествознания, но и от философского мышления. «Богослов не ищет Бога, как ищут какой-либо предмет, но Бог Сам овладевает богословом, как может овладевать нами чья-то личность… Бог богословия – это “Ты”, это живой Бог Библии... Абсолют личностный, которому мы говорим “Ты” в молитве» 258 . Но в Ветхом Завете при сравнении с полнотой христианского откровения мы видим некоторые ограничения. Здесь Бог скрывает глубины Своей природы: Он проявляет Себя только Своей властью, Промыслом, обетованиями, но даже само имя Его непроизносимо. С другой стороны, в Ветхом Завете область откровения Бога тоже ограничена – пределами избранного народа. Таковы главные причины того факта, что ни в одной из канонических книг Библии ни разу не встречается исследуемый нами термин. Для нас, однако, особенно важно, что в своих толкованиях на первые стихи Библии св. отцы Церкви использовали наряду с термином «λη», определяющим материю, термин «φσις». При этом святоотеческие толкования были направлены в основном на утверждение всемогущества Божия и факта сотворения материи «из ничего» в противовес построениям древнегреческих философов и гностиков. Так, свт. Василий Великий в Беседах на Шестоднев (в толковании первого библейского стиха) предписывает касательно земли «не любопытствовать об ее сущности, что она такое, не тратить времени на умствования» 259 , призывая нашу мысль не исследовать то, что сокрыто и от чувственного взора, и от мысленного. Святитель называет «землю» из книги Бытия 1. 1 и естеством (природой), и материей. Далее он говорит, что Бог сотворил «самую сущность (οσαν)» 260 земли, потому что Он есть «Зиждитель самого естества существ (φσεως τν ντων)» 261 . Под сущностью и естеством здесь Святитель подразумевает вещественную составляющую земли, вещественную природу материи (φσις τς λης) 262 . |
| Глава 4. Представления о материи и теле человека в Александрийской и Каппадокийской школах (IV–V вв.) 4. 1. Свт. Афанасий Великий о материи и теле человека 4. 1. 1. Обзор литературы Среди множества исследований, посвященных наследию одного из самых авторитетных отцов древней Церкви, мы обратим внимание только на те, где есть упоминания о раскрытии в творениях Святителя рассматриваемой нами тематики. В качестве общей оценки богословия свт. Афанасия стоит привести мнение Н. И. Сагарды о том, что оно претерпело значительное влияние малоазийского богословия, что привело к ослаблению оригеновского метафизического идеализма «религиозно-практическими началами» 1133 . Результаты нашего исследования показывают, что, по сравнению с Оригеном , Святителем был сделан важнейший поворот в представлениях об онтологическом статусе как материи, так и человеческой плоти. По слову протопр. И. Мейендорфа , свт. Афанасий «был не понят многими современными ему восточными богословами, воспитанными на учениях неоплатоников и Оригена . Афанасий же совершенно освободился от приверженности неоплатонической мысли, особенно в своем учении о сотворении мира» 1134 . Прот. Г. Флоровский замечал верность свт. Афанасия церковному Преданию, из которого он «воспринял кафолическую веру в божественность Слова», и которая «стала главным стержнем его богословия» 1135 . Архим. Киприан (Керн) подчеркивал сохранение в богословии Святителя характерного для Александрии оригеновского мотива «о разумности Слова и о возможности нашему разуму приобщиться к уразумению Разума божественного» 1136 . Мы же от себя добавим, что свт. Афанасию принадлежит почти никем не упоминаемая заслуга восстановления и богословского обоснования подточенного Оригеном церковного учения о воскресении плоти. Если о. Г. Флоровский подчеркивает, что «в своем богословском исповедании св. Афанасий исходил из созерцания исторического лика Христа, Богочеловека и Спасителя» 1137 , то мы отметим, что Святитель вернул Александрийское богословие на почву библейской позитивной оценки предназначения материи и плоти человеческого тела. |
| Глава 5. Представления о материи в Ареопагитиках и у преп. Максима исповедника 5. 1. Сакраментально-антропологический аспект учения о материи в Ареопагитиках 5. 1. 1. Краткий обзор литературы Прежде всего, хотелось бы отметить слабую разработанность выбранной нами темы в богословской науке. Прот. Георгий Флоровский упоминает о материи в учении автора Ареопагитского корпуса только в аспекте ее непричастности ко злу. «Ничто из существующего не есть зло как таковое, – не есть зло и материя. Зло есть разлад, беспорядок, ταξα; но чистый разлад невозможен, полное отсутствие вида и порядка равнозначно несуществованию. Материя не есть полный хаос, – она причастна порядку и формам. Она имеет силу рождения и сохранения. Не материя как таковая, но влечение к низшему является причиною зла в душе, – и сама по себе материя не препятствует душам устремляться ко благу» 2448 . Протопр. Иоанн Мейендорф в своем классическом обзорном труде Введение в святоотеческое богословие, в главе Псевдо- Дионисий Ареопагит вовсе не упоминает о значении материи в богословской системе Ареопагитик. В другом своем сочинении – Byzantine Theology. Historical trends and doctrinal themes – он замечает, что, поскольку Дионисий «очень строго придерживался платонических различений между интеллектуальным и материальным порядками, полагая материальное лишь отражением и знамением интеллектуального, – его учение о таинствах несет и чисто символический, и индивидуалистический характер; назначение Евхаристии, к примеру, лишь в том, чтобы знаменовать соединение ума с Богом и Христом» 2449 . При этом знаменитый богослов делает ссылку на исследование Р. Роквес (R. Roques) L’univers dionysien: Structure hiérarchique du monde selon le pseudo-Denys 2450 . Это краткое замечание о. Иоанна будет предметом нашего более внимательного обсуждения в ходе изложения полученных нами результатов, однако отметим сразу, что, на наш взгляд, нельзя согласиться с таким выводом при внимательном чтении текстов Ареопагитик. При условии постановки задачи исследования именно на выявление в богословской системе Ареопагитик учения о материи, это становится особенно очевидно. Дело в том, что это учение не имеет систематического характера в корпусе, посвященном в основном учению о Боге и Богопознании. Этот факт и объясняет легкость, с которой исследователь может впасть в ошибочное суждение по данному второстепенному для памятника (по объему материала, но не по богословскому значению) пункту учения. |
| Глава I. Первый Вселенский Собор 1. Предварительные замечания Ход заседаний Никейского Собора Православное христианство всегда рассматривало себя в качестве законного продолжателя и завершителя ветхозаветной религии. Народ христианский, по словам апостола Павла, – это «Израиль Божий» ( Гал. 6:16 ). В этом смысле христианство всегда проповедовало строгое единобожие. Однако в то же время Новый Завет решительно провозглашает божественность Иисуса Христа. Поэтому богословской мысли приходилось сталкиваться с вопросом: каким образом внутри системы единобожия, унаследованной от иудеев, обоснованной Библией, упорно отстаиваемой против язычников, можно было провозглашать единство Божие, одновременно настаивая на Божественности Существа, отличного от Бога Отца? 83 И хотя в доникейскую эпоху тринитарная основа веры Церкви оставалась твердой, богословское истолкование ее во многом шло наощупь. В III в. намечается разрыв между народной верой и «ученым» богословием 84 . Неверно было бы противопоставлять одно другому и видеть во втором источник всех зол. Народная вера ни в коей мере не застрахована от уклонений, притом серьезных; с другой стороны, и ученое богословие невозможно свести к одному единственному течению. В историческом отношении ясно, что генетически арианская ересь в общем близка линии Антиохийской школы, а точнее – учению Аукиана, скончавшегося мучеником в 312 г. Вообще говоря, как Арий, так и его противники были в этом согласны 85 . Collucianistae [солукианцы], как любили называть себя ученики Аукиана, утверждали, что их вероучительные положения основаны на экзегезе Священного Писания , которая стремилась быть рациональной, то есть методичной и буквальной 86 . По-видимому, около 318 г. Арий, пресвитер Бавкалеосийской церкви, вступил в открытый конфликт со своим архиереем, александрийским епископом Александром 87 . Арий отрицал предвечность Слова и Его подлинную Божественность 88 . После осуждения его Собором ста епископов Египта и Ливии под председательством Александра он отказался подчиниться этому решению и стал искать себе поддержки, в основном среди своих прежних знакомых по Антиохийской школе. |
| Д.С. Бирюков Несторий. Несторий родился в г. Германикее, в Сирии. Данных о времени его рождения нет. В юности Несторий подвизался в монастыре св. Евпрепия в Антиохии. Он был учеником Феодора Мопсуестийского – знаменитого богослова, экзегета и мистагога Антиохийской школы. Со временем Несторий стал известен как подвижник и проповедник. По совету еп. Антиохийского Иоанна, в 428 г. имп. Феодосий II поставил Нестория во главе Константинопольской архиепископии. Вступив на Константинопольский престол, Несторий приступил к реформам, проявив особое усердие в борьбе с еретиками – арианами, македонианами, аполлинарианами, новацианами. Несторий решил умерить монашеское влияние на жизнь Константинополя, которое имело место во многом благодаря сестре Феодосия Пульхерии; он запретил монахам покидать монастыри без необходимости. Реформы, проводимые Несторием, расположили против него часть монашествующих и немалую часть императорского двора в Константинополе, хотя у части населения Константинополя, как и у имп. Феодосия, он пользовался поддержкой. Несторий испортил отношения с Пульхерией, в частности запретив ей причащаться в алтаре, что ранее было доступно ей как девственнице и сестре императора. Поводом к началу т. н. «несторианских споров» стал вопрос об именовании Девы Марии «Богородицей». Эти споры начались в Константинополе еще до назначения Нестория архиепископом. Спорившие стороны обратились к Несторию за разрешением спора: следует ли называть Марию «Богородицей» ( θεοτ σος) (здесь делается акцент на божественной природе Христа) или «человекородицей» ( νθροτ σος) (делается акцент на человечестве Христа). Позиция Нестория заключалась в том, что самое точное именование Марии – «Христородица» как указывающее на то, что Мария родила Христа – Бога и человека 248 . Тем не менее Несторий не осудил радикальных борцов с именем «Богородица», некоторые из которых дошли до того, что анафематствовали употребление этого имени. Это особенно настроило против Нестория св. Прокла (в то время – еп. Кизического, позже – Константинопольского), Евсевия Дорилейского, а затем св. Кирилла Александрийского и других противников взглядов Нестория. Не в последнюю очередь здесь имело место столкновение христологии Антиохийской и Александрийской школ. К тому же Несторий настроил против себя и Римскую Церковь в лице папы Целестина , потребовав в ходе переписи с ним объяснений по поводу осуждения пелагиан. |
|
|
