| Даритида (или Даритис) – 11. VI, 95 (Daritis) – область, которую, как передает Плиний, некоторые относят к Ариане (см.). По другим источникам, она относится к Мидии (см.), к югу от Гиркании, на северо-западе от Каспийских Ворот, т. е. где-то к югу от Каспийского моря. дары – 11. VI, 73 (Dari) – народ в северо-западной Индии, в 625 римских милях к югу от пустынь, простирающихся к югу от горных народов между Индом и Иоманом (нын. Джамна, приток Ганга); затем к югу опять пустыни (187 миль), к югу от которых – мальтекоры и др. Одни считают, что они не идентифицируются, другие предположительно идентифицируют как нынешнюю народность дхар (dhr) у нижнего течения реки Сатледж, т. е. на юге Западного Пенджаба в Пакистане. См. суры. Дасана – см. Даона. датихи – 23. VII, 1, 51 (Р: Δατχαι; H: Δαιτχαι) – индийский народ вокруг Ганга на самом севере. Название объясняют из санскритского Jaika – «люди с заплетенными волосами» и сопоставляют с упомянутым в «Махабхарате» народом Jrtika (которые обитали дальше к западу). Сопоставление с дадиками (Δαδαι; Геродот, III, 91), входившими в седьмую сатрапию Персидской державы, т. е. к западу от Инда (восточноиранский народ), ни на чем не основано (кроме созвучия). Дафна – 8. XV, 1, 73 – предместье Антиохии, 2, на Оронте (см.). Дахинабад – 13. 50; 51 (Δαχιναβδης) – нынешний Декан (плато, Деканское плоскогорье), южная часть Индии приблизительно между реками Нарбада=Нармада на севере и Кавери на юге. Название «Дахинабад» (впервые встречается здесь) возводят к санскритскому «Дакшинапатха» («путь к югу», «южный путь» или «южная страна»), слово δχανος («юг») – к «дакшина» (dakia; пракр. dakkhia; «правый» или «южный»; индийцы ориентировались не по северу, а по востоку; слово patha означает «путь», «местность, край»), оно сохранилось в современном названии «Декан» (Dekhan, Deccan). Некоторые считают, что здесь Дахинабад совпадает в основном только с западной частью Декана, а весь треугольный полуостров (Индостан) назывался также «Димурика» (="" txt " > Дедалы – 33. XII, 7, 9 (montes Daedali, горы Дедалы или Дедальские горы=греч. Δαδαλα ρη) – горы, к которым направился Александр Македонский от города Ниса и горы Мерос, у этих гор находилось царство Клеофиды. См. Арриан 17а), IV, 23, 2, где под «трудной горной дорогой», как считают, имеются в виду эти горы. Курций 10, 19) сообщает, что Александр Македонский от Нисы и Мероса пришел в область Дедалу (=Дедальскую область – Daedala regio); перейдя реку Хоасп, он направился в царство Ассакана, где в это время правила Клеофида. Эти горы и область локализуют у нижнего течения реки Хоасп (нын. Кунар; впадает, 34°27», 70°31», с севера в Кабул) недалеко от реки Кофен (нын. Кабул), на северо-востоке Афганистана и северо-западе Пакистана (сейчас горные перевалы Tang-i-Ghôrband и Sarkhand, или Traï). Местным названием предположительно считают daldala (dardara), от dal, dar – «раскалывать». Ср. Дайдала, город. |
| Никогда еще во всей своей жизни сын Иессея не торжествовал в такой степени, как именно теперь; никогда еще над ним не восходило столь счастливого солнца. Это был зенит его военной славы. Мы не должны умалять значения этих побед в виду той краткости сообщений, которые дает священный историк. Библия отнюдь не имеет в виду удовлетворять любопытству в, отношении подробностей великих битв и поразительных событий, которыми обыкновенно наполняются новейшие истории, и о них вообще сообщается только для того, чтобы указать исполнение обетований, сделанных Аврааму за тысячу лет пред тем, повторенных во времена Моисея, и показать, как владычество избранного народа распространилось от пределов Египта до Евфрата, от Чермного моря до моря Филистимского, от пустыни на юг до Ливанских гор на севере. Другими словами, израильское владычество в это время доходило до Еланитского залива Чермного моря и до Тапсака на реке Евфрат, имея своей западной границей Средиземное море, и южной границей Аравийскую пустыню Сур и Фаран, и на севере обнимая Сирию, вплоть до реки Оронта ( Быт. 15:18 ; Втор, 11:24; Исх. 23:31 .). Это был чудесный результат вековой борьбы. Некогда задавленный и ничтожный народ израильский занимал теперь почетное место между великими народами; не имея ни малейшей идеи о всемирном завоевании, вынужденный обстоятельствами распространять свое владычество вдаль и вширь, он достиг в высшей степени могущественного и влиятельного положения, которое могло быть достигнуто только при помощи высшей руки и в послушание руководящему совету Иеговы. Царство израильского народа теперь уже не было незначительным, худо организованным государством, бывшим добычей соседних хищнических народов, которые то и дело нападали на него, грабили города и жителей. Это была теперь могущественная монархия, которая на время повелевала всей западной Азией и в руках которой находилась судьба многочисленных народов, трепетно приносивших свою дань грозному для них царю. Эту чудесную перемену яснее всего сознавал сам Давид, и его чувства по этому поводу выразились в том возвышенном благодарственном псалме, который библейский историк внес на страницы своего повествования и который не только носит на себе отпечаток всех перенесенных испытаний, но и открывает далекий блистательный вид на время пришествия Мессии. Угрожавшие ему опасности, неоднократные случаи его чудесного спасения, утверждение его престола, обширность его владений, – если все эти предметы имеют ближайшее отношение к обстоятельствам земной жизни Давида, то в то же время в глубине их ясно просвечивают и указания на подвиги «сына Давидова» и результаты Его духовной борьбы. Так, в день своего торжества, сладостный певец Израилев воспел такую песнь: |
| В этой войне Афины потерпели поражение. В 360 г. Котис захватил афинскую колонию Сест и затем осадил Херсонес Фракийский. Но осаду прекратила смерть царя. Его сыновья разделили государство на три части. Старший сын Керсоблепт попытался восстановить единое государство, но этому воспрепятствовали Афины, направившие во Фракию войска, которые действовали неудачно и были заменены наемной армией под командованием Хареса. Этот полководец одержал победу над Керсоблептом, и в 357 г. был заключен договор, по которому Херсонес Фракийский передавался Афинам и закреплялось разделение государства одрисов на три отдельных царства. Вскоре после этого перед лицом общей угрозы для афинян и одрисов они возобновили союзнические отношения. Их общим противником стало Македонское царство, могущество которого тогда стремительно росло. 2. Македония Македония расположена к западу от Фракии и к северу от Фессалии. Самое имя стране дал народ македнов, или македонцев, хотя и близкородственный эллинам, но некогда, до позднейшей его ассимиляции, отличный от него. Македония делится на горную часть, расположенную на севере, и узкую равнину на берегу Эгейского моря. Границы Верхней Македонии образуют высокие кряжи Родоп, а Нижняя Македония – это плодородная равнина, лежащая по берегами Термейского залива. Летом в Македонии так же жарко, как и на Пелопоннесе, а зимой там, как и на севере Балкан, часто дуют прохладные северные ветры. В горах Македонии разводят скот, на равнине выращивают злаки, виноград, фрукты и овощи. Верхняя Македония до сих пор богата лесом, а в древности ее лесные массивы были более обширны и этот лес употреблялся для строительства домов и в кораблестроении. Характеризуя эту страну, историк Хаммонд писал: «В горах Македонии еще сохранились остатки девственных лесов, намного более обширных в древности, когда важными продуктами экспорта были деготь и древесина всевозможных сортов. На равнинах с их болотами и озерами паслись огромные стада лошадей, коров и овец, аллювиальные почвы позволяли выращивать зерно на экспорт. |
| Все эти условия развиты были потом в четырех привилегиях, изданных 21-го августа и 11-го декабря 1690 г., 20-го августа 1691 г. и 4-го марта 1695 г. На основании всех этих привилегий сербский народ признавался: 1) находящимся под непосредственным управлением императора и независящим от комитатских властей и землевладельцев; 2) сербы сохраняли собственное внутреннее управление по старом правам и обычаям своим, и 3) им обещано было право избрания воеводы и патриарха, полная свобода вероисповедания и сохранение православных обрядов. К сожалению, обещания эти и привилегии в течении более чем двухсотлетнего пребывания сербов в Австро-Венгрии часто были нарушаемы и сокращаемы, благодаря чему и доселе церковно-общественная жизнь здешних православных сербов не имеет законченного устройства и правильного развития. Географическо-статистические данные Православные сербы карловецкой митрополии занимают южную Венгрию, именно Срем, Бачку и Канат, но не сплошною массою. Вообще-то можно сказать, что Венгрия, именно, край между Белой Церковью (Бела Црква – Fejertemplom), Вершеном; Темишваром, Великою Кикиндою, Сегедином, Старым Бечейем и Сомбором то в меньшей, то в большей части сербский. Граница собственно сербской территории, насколько ее можно установить, идет здесь от Старой Молдавы через села: Крупица, Суботица, Избиште, Ульма, Долово, Црепая, Добрица, Рудна, Серб. Модош, Серб. Бокд, Серб. Неузина, Бокош, Орловац, Перлез, Великий Бечкерек, Меленци, Чуруг, Надаль, Туря, Септомаш, Деспот, Сент-Иван, Параге, Товаришово, Деронье, Вайска, Сонта при Дунае. От этой области отделен ряд островов; прежде всего один большой остров в торонтальском комитате, на востоке от Зенты (до самой В. Кикинды) и несколько меньших в том же комитате, на юг Надьлака, остров Крашованский в крашовском комитате, меньшие острова в темешском комитате, на севере от Вершеца и на востоке от Темишвара, в Бачке в окрестности Сомбора, дальше в пештском комитате (при Дунае в округе Радкеве), участки в округе помазском (на севере от Пешта) и по ту (правую) сторону Дуная в бараньском комитате острова между Могачем и Шиклошом 4 . |
| Самое значительное сооружение III столетия в Риме – это расположенные у Капенских ворот термы, известные с именем Каракаллы, хотя их начали строить еще при Септимии Севере, а завершили строительство уже при Александре Севере. Грандиозные руины терм, из темно-красного кирпича и бетона, занимающие обширную территорию, – это сохранившиеся остовы целого комплекса строений, в который, помимо собственно терм, входили также библиотеки, нимфеи, палестры. Этот комплекс представлял собой в плане квадрат со стороной 450 метров. Руины производят фантастическое впечатление горного пейзажа, образованного выветрившейся вулканической массой, но основанная на их исследовании реконструкция терм выявляет прекрасно продуманное в архитектурном и инженерном отношении строго симметричное строение с резервуаром воды, подключенным к акведуку Марция, вестибюлями, раздевальнями, парильнями, массажными, с кальдарием, тепидарием и фригидарием. Круглый кальдарий с горячим бассейном увенчан куполом, образцом которому послужил купол Пантеона. Его конструкция в свою очередь через купол константинопольской Софии оказала влияние на церковное зодчество Византии и исламского мира, на Брунеллески, построившего знаменитый собор во Флоренции, на архитектуру барокко и классицизма, на купольные сооружения функциональной архитектуры XIX и XX столетий – вокзалы или выставочные павильоны. При аскетически сдержанном оформлении фасадов, термы Каракаллы в свое время поражали роскошью отделки интерьеров, великолепием мраморных чаш и порфировых колонн, прекрасной напольной мозаикой. Все сооружение держалось на мощных субструкциях, между которыми размещались водопровод, водостоки, котельная и другие технические устройства. Один из сохранившихся памятников провинциальной архитектуры второй половины III столетия – знаменитая Порта Нигра (черные ворота) в Августе Треверов, современном Трире. Ворота состоят из двух арочных проемов, расположенных между четырехэтажными башнями; над проемами расположена двухэтажная галерея. Порта Нигра представляет собой дошедший до наших дней фрагмент городской стены. Все сооружение производит характерно римское впечатление архитектонической логики, мощи и сдержанной декоративности. |
| Когда мы встречаем в IV в., с одной стороны, людей, создающих новый миф и новых героев (ярчайшим произведением этого жанра является принадлежащее перу Афанасия Александрийского «Житие святого Антония»), а с другой стороны – людей, этот новый миф и его героев критикующих (а таков Синезий и его трактат О жизни по Диону) – мы должны, я полагаю, сказать несколько слов о предыстории спора. 1. Традиция идеализации варварства в эллинской литературе от гиппемолгов и абиев до жития св. Антония Литературной традиции идеализации варваров посвящен превосходный очерк Н.С. Широковой 796 , выписку из которого я позволю себе здесь привести: «Традиция эта в греческой прозе восходит еще к Землеописанию Гекатея Милетского (V-VI вв. до н.э.)> говорившего о праведных гиперборейцах, обитавших на севере, за Рипейскими горами, в поэзии же – к самому Гомеру, у которого содержатся упоминания о «благородных гиппемолгах» и «питающихся молоком абиях – справедливейших из людей» (Ил., XIII, 6): они, конечно же, тоже обитали на севере. Место этих легендарных народов позднее заменяют скифы и кельты, у которых с их предшественниками на первых порах не так мало общего: «Так, из Аристотеля мы узнаем, что скифы и кельты живут вблизи того места, где океан обтекает землю (De mundo)», т.е. там же, где жили и гиперборейцы. Затем, Исократ, его ученик Эфор и ученик Аристотеля Дикеарх – все они считали, что поскольку цивилизация приносит неравенство, несправедливость и охраняющее их государство, то равенство и справедливость существуют в тех обществах, где нет ни цивилизации, ни государства. От этих ранних утопистов остался лишь фрагмент из Эфора, цитировавшегося Страбоном (География, VII, 7, 7–9): «Скифы Эфора справедливы, воздерживаются от употребления мяса, благочестивы, не знают частной собственности, не знакомы со страхом, завистью, ненавистью». При этом совершенно невозможно сказать, что греки не знали реальных варваров во всей их дикости и неприглядности, а Страбон и описывал их такими (VII, 9). В этот же ранний период следует упомянуть и об идеализации Исократом критян, а Платоном и киниками – спартанцев: всех этих мыслителей привлекала суровая, почти аскетическая простота жизни, в противовес растленной жизни «цивилизованного» человека. |
| Адрастея – город в Малой Азии, в области Мизии. Сестос – город на западном берегу Геллеспонта, расположенный против Абида. Абид (Абидос) – город в Малой Азии на берегу Геллеспонта. Арисба – город в Троянском царстве, близ Абидоса. Азий Гиртакид (сын Гиртака) – союзник троянцев из города Арисбы. Гиппофоой – один из сыновей Приама. То же имя носит предводитель пеласгов под Троей. Лариса – город близ Трои. Геллеспонт – пролив, отделяющий Малую Азию от Херсонеса Фракийского (теперь полуостров Галлиполи). Ныне этот пролив называется Дарданеллы. Амидон – город на севере Македонии. Аксий – река в Македонии. Мизы (мизяне) – жители Мизии. Словом “Мизия” Гнедич передает название двух разных областей: собственно Мизии в Малой Азии и Мёзии на севере европейской Греции, во Фракии. Гигейское озеро – озеро в Малой Азии, в области Лидии, севернее реки Герм. Тмол – гора в Лидии. Наречие варварское — негреческий язык. Варварами греки называли всех негреков. Меандр – река в Малой Азии, орошающая Ионию и Фригию. Микал – мыс в Малой Азии, против острова Самос. Сарпедон – сын Зевса и дочери Беллерофонта Лаодамии, ликийский царь, павший под Троей как союзник троянцев. Главк, сын Гипполоха – царь ликийцев, внук Беллерофонта, один из храбрейших защитников Трои. Главком зовут и его предка, сына Сизифа и отца Беллерофонта. Ликия – так в “Илиаде” называются две области – на юге Малой Азии и у подножья Иды, близ Трои; из этой Ликии происходят Ликаон и Пандар. Ксанф – река под Троей, которая называется также Скамандром. Само слово “ксанф” обозначает “рыжий, бурый” и потому часто служит кличкой лошади: так зовут коней Ахиллеса и Гектора. Так же зовут троянского воина, убитого Диомедом. Пигмеи — мифическое племя карликов, жившее на крайнем юге у Океана. С ними ежегодно ведут войну журавли, улетающие на юг. …туман… вору способнейший ночи — туман, более помогающий вору, чем ночь. Александр — “поражающий мужей”, прозвище Париса. С кожею парда на раме — со шкурой барса на плече. Медножалое копье — копье с медным наконечником (“жалом”). |
| (1) «…портрет, писанный Довом». – Портрет Дау из галереи 1812 г. в Зимнем дворце. (2) «…слова гр. Толстого…» Граф Ф. И. Толстой (1782–1846), по прозвищу «американец». В 1828–1829 гг. Пушкин и Ф. Толстой были в дружеских отношениях. Через Ф. Толстого Пушкин сделал предложение Наталье Гончаровой. (3) «…нашел я графа Пушкина…» – В. А. Мусин-Пушкин (1798–1854). Был членом Северного общества. После ареста, в 1826 г., содержался в крепости, но, как мало замешанный в деле декабристов, подвергся сравнительно мягкому наказанию: он был переведен из гвардии в армейский Петровский полк. На Кавказ он ехал с Э. К. Шернвалем. (4) «Кобылиц неукротимых…» – цитата из думы Рылеева «Петр Великий в Острогожске». (5) «…like a warrior…» – цитата из стихотворения Ч. Вульфа «Погребение сэра Джона Мура». (6) Шернваль – граф Э. К. Шернваль (1809–1890), брат Эмилии Шернваль, вышедшей в 1828 г. замуж за В. А. Мусина-Пушкина. Был офицером генерального штаба при Паскевиче. (7) «…реке на Севере гремящей» – взято из оды Державина «Водопад», где говорится о водопаде Кивач на реке Суне: И ты, о водопадов мать! Река на Севере гремяща. (8) «И в козиих мехах вино, отраду нашу!» – цитата из третьей песни «Илиады» в переводе Е. Кострова. (9) «…моего приятеля Шереметева…» – П. В. Шереметев (1799–1837); служил в русском посольстве в Париже. (10) Один путешественник – Пушкин ссылается на книгу Н. Н. «Записки во время поездки на Кавказ и в Грузию в 1827 году» изд. 1829. Н. Н. – Нефедьев Николай Александрович (1800–1860), служивший на Кавказе с 1829 по 1833 г. (11) «По свидетельству Плиния…» – Ссылки на Плиния сделаны Пушкиным по упоминаемой им книге И. Потоцкого «Путешествие в степях Астрахани и Кавказа» (по-французски), 1829 г. Название реки «Дириодорис», видимо, ошибочно. Латинские слова «diri odoris» значат «дурного запаха». (12) «…графа И. Потоцкого…» – И. О. Потоцкий (1761–1815) – путешественник, писатель-историк. Перу Потоцкого принадлежат романы из испанской жизни, писанные по-французски: «Аводоро», 1813, и «Десять дней жизни Альфонса Ван-Вордена», 1814. См. стихотворение Пушкина «Альфонс садится на коня», т. III. |
| Теоретические представления Козьмы, конечно, не имеют значения. Но думаем, что в VI столетии они стояли не ниже многих других гипотез и что на них нельзя смотреть, как на ничем не управляемый полёт фантазии. Само представление земли в виде продолговатого четыреугольника для географа VI столетия имело основание не в своеобразно только истолкованных посланиях св. Павла, но и в собственных наблюдениях. Александрийский путешественник того времени гораздо более и далее ездил на восток и на запад от своей родины, чем на север и на юг. Пространство от Гибралтара до Китая, ведь, несравненно значительнее расстояния от Дуная до Эфиопии. Предположение Козьмы, что на западе и севере мира находятся возвышения, за которыми солнце скрывается при своём движении по небу, есть примитивное объяснение восхода и заката, для своего времени не лишённое правдоподобия. Его предположение, что на севере есть громадная конусообразная гора, за вершиной которой солнце ходит летом, за основанием (гораздо на большее время скрывающим солнце, чем вершина) зимой, когда оно движется ниже, является остроумным объяснением различной продолжительности дней и ночей в различные времена года. Его гипотезы очень просто и ясно объясняли астрономические явления. Они оказались неверными, но сколько ещё гипотез, которые существует теперь в науке, окажутся совершенно несостоятельными. Неужели они заслужат только глумление? —309— Но во всяком случае если над кем смеяться, то более заслуживает смеха не тот, кто предложил несостоятельное объяснение, а тот, кто ему поверил. В этом отношении любопытно, что космологические концепции Козьмы не встретили сочувствия в Византии. Зато на католическом западе они пользовались большим распространением. Любили и на Руси почитать „книги о Христе объемлюща весь мир“ или „книги Козьмы нарицаемаго Индикоплова, избраны от божественных писаний благочестивым и повсюду славимым кир Козьмою“, но на Руси было немного книг, и образование стояло низко. Неудивительно, что и книги Козьмы были здесь жадно глотаемой духовной пищей. Но почему запад тяготел к его космографическим идеям? – мы ответим на этот вопрос немного ниже. |
| В форме торжественной проповеди, разделенной на три части, Иларион развивает три идеи: о духовном превосходстве Нового Завета (то есть «благодати») над Ветхим Заветом («законом»), о великом значении крещения Руси и роли князя Владимира в достижении величия земли Русской. Постепенно переходя от общего к частному, Иларион соединяет богословскую мысль и политическую идею. Его рассуждения представляют стройное и органическое развитие одной идеи – прославления Руси. В то же время Илариону чужда мысль о национальной ограниченности. Он все время подчеркивает, что русский народ есть только часть человечества. «Слово о законе и благодати» – произведение единственное в своем роде. Таких трудов не знала Византия. Это историософское сочинение, утверждающее существование Руси, ее связь с мировой историей, ее место в мировой истории. Из него, как из семени, выросло гигантское древо русской литературы и философской мысли. Другим знаменитым древнерусским мыслителем был митрополит Климент Смолятич, о котором летописец говорит, что такого мудрого философа Русь еще не видывала. К сожалению, до наших дней сохранилось лишь одно его сочинение, которое свидетельствует о блестящем знании автором греческих и александрийских источников. Работ другого древнерусского мыслителя – епископа Кирилла Туровского – сохранилось значительно больше. По его проповедям видно, что это был выдающийся оратор, подражавший знаменитым греческим риторам. На севере Руси выделялся новгородский епископ Лука. Его стиль не так изящен, как у южан, зато этика поучительна, предметна, конкретна. Следует отметить, что на севере Руси богословская и философская мысль выражалась не столько в литературных памятниках, сколько в храмостроительстве и иконописи, достигших большого художественного совершенства. Огромное значение для русской культуры имели летописи. Подобно «Слову» Илариона, летописание было проникнуто стремлением осознать текущие события через обращение к прошлому. Поэтому интерес монахов-летописцев к истории своего народа выразился не только в прославлении деяний христианских подвижников, но и подвигов древних языческих князей. |
|
|
