| — А почему они залетели сюда? — спросила женщина. — Откуда они взялись? Мы никогда не видели таких самолетов. И так много. Может быть, это подготовка к наступлению? — Какие передвижения были вчера на дороге? — спросил Роберт Джордан. Девушка Мария была рядом, но он не смотрел на нее. — Эй, Фернандо, — сказала женщина. — Ты вчера был в Ла-Гранхе. Какие там были передвижения? — Никаких, — ответил приземистый, простодушный на вид человек лет тридцати пяти, которого Роберт Джордан раньше не видел. Он косил на один глаз. — Несколько грузовиков, как всегда. Две-три легковые машины. Войска при мне не проходили. — Ты каждый вечер ходишь в Ла-Гранху? — спросил его Роберт Джордан. — Не я, так другой, — сказал Фернандо. — Кто-нибудь всегда ходит. — Ходят узнавать новости и за табаком. И за всякой всячиной, — сказала женщина. — Там есть наши? — Есть. А как же? Рабочие на электростанции. И еще есть. — Какие же новости ты слыхал вчера? — Pues nada. Никаких. На севере дела плохи. Это не новость. На севере с самого начала плохи дела. — А про Сеговию ничего не слыхал? — Нет, hombre . Я не спрашивал. — Ты и в Сеговию ходишь? — Иногда, — сказал Фернандо. — Но там опасно. Там всюду патрули, спрашивают бумаги. — Ты знаешь там аэродром? — Нет, hombre. Где он — я знаю, только близко не подходил никогда. Там сразу бумаги спрашивают. — Вчера не было разговоров про эти самолеты? — В Ла-Гранхе? Нет. Зато уж сегодня наверняка будут. Вчера все говорили про речь Кейпо де Льяно по радио. А больше ничего. Ах да. Еще толковали, будто Республика готовит наступление. — Что, что? — Будто Республика готовит наступление. — Где? — Этого никто не знает. Может быть, здесь. Может быть, в другой части Сьерры. А ты слыхал про это? — Так говорили в Ла-Гранхе? — Да, hombre. Я и забыл совсем. Но подобные толки часто ходят. — Откуда же они берутся? — Откуда? От разных людей. Зайдут два офицера в кафе в Сеговии или в Авиле, поговорят между собой, а официант услышит. Вот и пошел слух. Теперь вот стали говорить, что будет наступление в наших местах. |
| Роберт Джордан развернул сверток одежды, служивший ему подушкой, и стал надевать рубаху. Он еще не успел просунуть голову в ворот, как услышал приближение новой эскадрильи и, не вылезая из мешка, поспешно натянул брюки и замер. Еще три двухмоторных бомбардировщика появились в небе. Они пролетели и скрылись за ближайшей вершиной, а он в это время уже пристегнул револьвер к поясу, скатал свой мешок и положил его между камнями, но, пока, прислонясь спиною к скале, он завязывал башмаки, вновь возникшее жужжание моторов разрослось в громовой, оглушительный рев, и девять легких «хейнкелей» пронеслись над его головой, раскалывая пополам небо. Роберт Джордан скользнул вдоль скалы ко входу в пещеру, где один из братьев, Пабло, цыган, Ансельмо, Агустин и женщина стояли и смотрели в небо. — Летали здесь раньше такие самолеты? — спросил он. — Никогда, — сказал Пабло. — Входи. Они увидят тебя. — Солнце еще не добралось до входа в пещеру. Сейчас оно освещало поляну у ручья, и Роберт Джордан знал, что в темной утренней тени деревьев и густой тени, падавшей от скалы, разглядеть кого-нибудь трудно, но для их спокойствия он вошел в пещеру. — Много их, — сказала женщина. — Будет еще больше, — сказал Роберт-Джордан. — Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Пабло. — За такими всегда летят истребители. И тотчас же послышался тонкий, подвывающий гул, и Роберт Джордан насчитал пятнадцать «фиатов», летевших на высоте пяти тысяч футов, растянувшись клином из маленьких клинышков по три, точно стая диких гусей в полете. Лица у всех были серьезные, и Роберт Джордан спросил: — Вы никогда не видели столько самолетов сразу? — Никогда, — сказал Пабло. — В Сеговии их немного? — Там никогда много не было, больше трех сразу не увидишь. Ну, еще истребители, тех иногда бывает по шестерке. Или три «юнкерса», больших, трехмоторных и с каждым по истребителю. А таких мы никогда не видали. Скверно, подумал Роберт Джордан. Совсем скверно. Не зря сюда гонят такое количество самолетов. Надо послушать, не началась ли бомбежка. Но нет, наши еще не могли подтянуть сюда войска для наступления. Конечно, они начнут только сегодня вечером или завтра, не раньше. Пока там, конечно, ничего не началось. |
| — После обеда, — сказала Мария. — После обеда. Пускай скорей придет после обеда. 11 Они спустились с плато в лесистую долину и снова поднялись по тропке, которая сначала вилась вдоль ручья, а потом сворачивала и сразу круто забирала в гору, и когда они достигли вершины склона, поросшей все тем же густым сосняком, навстречу им выступил из-за дерева человек с карабином наперевес. — Стой, — сказал он. И потом: — Hola, Пилар. Кто это с тобой? — Это один Ingles, — сказала Пилар. — Но имя у него христианское. — Роберто. На какую распохабную высоту надо лезть, чтобы к вам добраться! — Salud, camarada, — сказал часовой и протянул руку Роберту Джордану. — Что скажешь хорошего? — Все хорошо, — ответил Роберт Джордан. — А у тебя? — Тоже, — сказал часовой. Он был очень молод; узкоплечий, худой, лицо скуластое, нос с горбинкой и серые глаза. Шапки на нем не было, и взлохмаченные черные волосы падали на лоб; в его сильном пожатии чувствовалось дружелюбие, и глаза тоже смотрели дружелюбно. — Здравствуй, Мария, — сказал он девушке. — Ты не устала? — Que va, Хоакин, — сказала девушка. — Мы не столько шли, сколько сидели и разговаривали. — Ты — новый динамитчик? — спросил Хоакин. — Мы уже про тебя слышали. — Я ночевал у Пабло, — сказал Роберт Джордан. — Да, я новый динамитчик. — Мы рады тебе, — сказал Хоакин. — Что, опять поезд? — А ты был в том деле? — спросил Роберт Джордан с улыбкой. — Еще бы, — сказал Хоакин. — Там мы нашли вот эту. — Он лукаво кивнул на Марию. — Ты теперь красивая стала, — сказал он Марии. — Говорили уже тебе, какая ты красивая? — Спасибо, Хоакин, но все-таки замолчи, — сказала Мария. — Тебя бы вот остричь наголо да посмотреть, какой ты будешь красивый. — Я тебя нес, — сказал Хоакин девушке. — Я тебя нес на плечах. — Не ты один, — сказала Пилар своим низким голосом. — Все ее несли. Где старик? — В лагере. — А вчера вечером где он был? — В Сеговии. — Новости есть? — Да, — сказал Хоакин. — Есть новости. — Хорошие или плохие? — Кажется, плохие. — Вы самолеты видели? |
| — Что там делается, на той стороне? — спросил Агустин. — Почему Пабло не идет? Разве он не знает, что моста уже нет? — Может быть, он не может уйти. — Тогда будем уходить одни. Черт с ним. — Он придет, как только сможет, — сказал Роберт Джордан. — Мы его сейчас увидим. — Я что-то его не слышу, — сказал Агустин. — Уже давно. Нет. Вот! Слушай! Вот он. Это он. Застрекотала — так-так-так-так-так — короткая очередь кавалерийского автомата, потом еще одна, потом еще. — Он, он, черт его побери, — сказал Роберт Джордан. Он посмотрел в высокое безоблачное синее небо, в котором шли все новые и новые самолеты, и посмотрел на Агустина, который тоже поднял голову вверх. Потом он перевел глаза вниз, на разрушенный мост и на дорогу за ним, которая все еще была пуста, закашлялся, сплюнул и прислушался к треску станкового пулемета, снова раздавшемуся за поворотом. Звук шел из того же места, что и раньше… — А что это? — спросил Агустин. — Что это еще за дерьмо? — Это слышно с тех пор, как я взорвал мост, — сказал Роберт Джордан. Он опять посмотрел вниз, на мост и речку, которая была видна в пролом посредине, где кусок настила висел, точно оборванный стальной фартук. Слышно было, как первые самолеты уже бомбят ущелье, а со стороны Сеговии летели и летели еще. Все небо теперь грохотало от их моторов, а вглядевшись попристальнее, он увидел и истребители, сопровождавшие эскадрилью; крохотные, словно игрушечные, они вились и кружили над ней в вышине. — Наверно, третьего дня они так и не долетели до фронта, — сказал Примитиво. — Свернули, должно быть, на запад и потом назад. Если на той стороне увидели бы их, не стали бы начинать наступление. — В тот раз их не было столько, — сказал Роберт Джордан. У него было такое чувство, будто на его глазах что-то началось нормально и естественно, а потом пошло множиться в больших, огромных, исполинских отражениях. Будто бы бросил камешек в воду, а круги от него стали шириться, нарастать и превратились в ревущую громаду приливной волны. Или будто ты крикнул, а эхо вернуло твой голос оглушительными раскатами грома, а в громе этом была смерть. Или будто ты ударил одного человека и тот упал, а кругом, насколько хватал глаз, стали подниматься другие люди, в броне и полном вооружении. Он был рад, что он сейчас не с Гольцем, там, в ущелье. |
| — Ладно, — сказала Пилар. — Что случилось, то случилось. И нечего самому распускать слюни из-за чужого несчастья. — Иди знаешь куда, — сказал Примитиво. — Бывают женщины такие глупые и такие жестокие, что просто сил нет! — Чтобы придать силы мужчинам, не приспособленным для продолжения рода, я ухожу, — сказала Пилар. — Все равно у вас здесь ничего не видно. И тут Роберт Джордан услышал самолет в вышине. Он поднял голову, и ему показалось, что он узнал тот самый разведывательный самолет, который он уже видел раньше. Теперь самолет, должно быть, возвращался с фронта и летел на большой высоте в сторону гребня гряды, где у Эль Сордо шел бой с фашистами. — Вон она, зловещая птица, — сказала Пилар. — Видно с нее, что там делается? — Конечно, — сказал Роберт Джордан. — Если только летчик не слепой. Они смотрели, как самолет скользит ровно и быстро, отливая серебром на солнце. Он летел слева, и на месте пропеллеров виден был двойной ореол. — Ложись, — сказал Роберт Джордан. Самолет уже летел над ними, тень его скользила по прогалине, мотор ревел во всю мочь. Он пронесся над ними и полетел дальше, к устью долины. Они следили за его ровным, уверенным полетом, пока он не скрылся из виду, потом он появился опять, описывая широкий круг, два раза пролетел над гребнем гряды и окончательно исчез в направлении Сеговии. Роберт Джордан взглянул на Пилар. Она покачала головой, на лбу у нее выступили капли пота. Нижнюю губу она закусила. — У каждого свое, — сказала она. — У меня — вот это. — Уж не заразилась ли ты от меня страхом? — ехидно спросил Примитиво. — Нет. — Она положила руку ему на плечо. — От тебя нельзя заразиться, потому что у тебя страха нет. Я это знаю. Мне жаль, что я с тобой так грубо шутила. Все мы в одном котле варимся. — Потом она обратилась к Роберту Джордану: — Я пришлю еды и вина. Что-нибудь тебе нужно еще? — Сейчас ничего. Где остальные? — Весь твой резерв цел и невредим, внизу, с лошадьми. — Она усмехнулась. — Все скрыто от чужих глаз. Все готово, чтобы уходить. Мария стережет твои мешки. |
| На самом деле к моменту восстания он был старшим писарем. Но теперь он всегда думал, что был артиллерийским старшиной. — А-а… Я думал, что вы были просто писарем, — сказал Карков. — Я всегда путаю факты. Характерная особенность журналиста. Двое других русских не принимали участия в разговоре. Они смотрели через плечо Марти на карту и время от времени переговаривались на своем языке. Марти и Карков после первых приветствий перешли на французский. — Для «Правды» факты лучше не путать, — сказал Марти. Он сказал это резко, чтобы как-то оборониться против Каркова. Карков всегда «выпускал из него воздух» (французское degonfler), и Марти это не давало покоя и заставляло быть настороже. Когда Карков говорил с ним, трудно было удержать в памяти, что он, Андре Марти, послан сюда Центральным Комитетом Французской коммунистической партии с важными полномочиями. И трудно было удержать в памяти, что личность его неприкосновенна. Каркову ничего не стоило в любую минуту коснуться этой неприкосновенности. Теперь Карков говорил: — Обычно я проверяю факты, прежде чем отослать сообщение в «Правду». В «Правде» я абсолютно точен. Скажите, товарищ Марти, вы ничего не слышали о каком-то донесении, посланном Гольцу одним из наших партизанских отрядов, действующих в районе Сеговии? Там сейчас один американский товарищ, некто Джордан, и от него должны быть известия. У нас есть сведения о стычках в фашистском тылу. Он должен был прислать донесение Гольцу. — Американец? — спросил Марти. Тот сказал — Ingles. Так вот в чем дело. Значит, он ошибся. И вообще, зачем эти дураки заговорили с ним? — Да. — Карков посмотрел на него презрительно. — Молодой американец, он не очень развит политически, но прекрасно знает испанцев и очень ценный человек для работы в партизанских отрядах. Отдайте мне донесение, товарищ Марти. Оно и так слишком задержалось. — Какое донесение? — спросил Марти. Задавать такой вопрос было глупо, и он сам понял это. Но он не мог сразу признать свою ошибку и сказал это только для того, чтобы отдалить унизительную минуту. |
| В нач. 1868 г. на фоне экономического и политического кризиса кор. Изабелла II назначила главой правительства сторонника абсолютной монархии Л. Гонсалеса Браво, который ввел строгую цензуру и начал репрессии против левой оппозиции. 18 сент. 1868 г. в Кадисе восстала эскадра под командованием адмирала Х. Б. Топете-и-Карбальо, ее поддержали войска под командованием генералов Ф. Серрано-и-Домингеса и Х. Прима, издавших декрет о низложении королевы. После поражения правительственных войск в битве при Альколеа (28 сент. 1868) Изабелла II уехала во Францию. В окт.-нояб. 1868 г. временное правительство во главе с Серрано-и-Домингесом ввело в И. всеобщее избирательное право, свободу совести, образования, печати, собраний, ассоциаций. Монархический строй сохранялся, но представители династии Бурбонов исключались из числа претендентов на испан. престол. До 21 окт. 1868 г. в стране существовала система, близкая к двоевластию, когда наравне с временным правительством действовали местные революционные хунты, некоторые из них принимали радикальные антиклерикальные меры (закрытие монастырей, церквей и семинарий; в Тортозе (Тортосе) были запрещены публичные богослужения; в Сеговии сняли колокола для переплавки на военные нужды). В окт. 1868 г. временное правительство упразднило в И. орден иезуитов, его собственность была конфискована, прекращена деятельность всех монашеских орденов и конгрегаций, созданных после 1837 г., отменена выплата гос. дотаций духовным семинариям, закрыты теологические фак-ты ун-тов, из церквей и мон-рей изымались все архивы и произведения искусства. Испан. епископы выразили протест в связи с антиклерикальным законодательством и одобрили создание в дек. 1868 г. Ассоциации католиков (Asociación de católicos), объединившей мирян для поддержки церковных институтов и расширения влияния Церкви. В связи с отказом Папского престола принять нового испанского посла, направленного временным правительством, 26 янв. 1869 г. в Мадриде состоялась демонстрация в защиту свободы совести и за отмену конкордата 1851 г. |
| Капелла Коннетабля в соборе в Бургосе. 1482–1494 гг. Капелла Коннетабля в соборе в Бургосе. 1482–1494 гг. Переломным событием в развитии церковной архитектуры И. стало сооружение собора Санта-Мария-де-ла-Седе в Севилье (1433-1506). По плану здание, построенное на фундаментах разрушенной мечети, восходит к собору в Толедо: это 5-нефный храм с вписанным в план трансептом с выделенным средокрестием. Вост. часть собора изначально, так же как в Толедо, должна была иметь двойной деамбулаторий и венец капелл, однако в процессе строительства от этой идеи отказались. Сильный перепад высот между капеллами, боковыми и центральным нефами, подчеркивание во внешнем облике контрфорсов и аркбутанов также роднит это здание с произведениями кастильской школы. В то же время размещение боковых капелл между контрфорсами типично для каталон. школы. Т. о., в соборе в Севилье происходит соединение 2 основных типов испан. готических церковных построек - каталонского и кастильского. Этот процесс соответствовал процессу объединения И., и потому не случайно, что план собора в Севилье использовался и в готических постройках Центр. Испании кон. XV-XVI в., в частности в знаменитых соборах Асунсьон-де-ла-Вирхен в Саламанке (1513-1733, т. н. «Новый собор») и Санта-Мария в Сеговии (1525-1577). Проекты этих построек были созданы Хуаном Хилем де Онтаньоном (в 1512 для Саламанки, совм. с Антонио Эгасом; в 1525 для Сеговии), а строительство осуществлял его сын Родриго Хиль де Онтаньон. Фасад церкви мон-ря Сан-Пабло в Вальядолиде. 1497–1500 гг. Фасад церкви мон-ря Сан-Пабло в Вальядолиде. 1497–1500 гг. Первоначально восточная часть этих 3-нефных храмов, окруженных по бокам капеллами, встроенными между контрфорсами, должна была иметь полукруглую форму с деамбулаторием и венцом капелл наподобие собора в Толедо. Однако впосл. такое решение было использовано только в соборе в Сеговии, а план собора в Саламанке получил сходные с собором в Севилье прямоугольные очертания. Перекрытия соборов имеют сложную нервюрную звездчатую форму, типичную для построек поздней готики. Несмотря на то что в декорации обоих храмов уже присутствуют элементы, характерные для платереско (см. ниже), их конструктивные и планировочные особенности демонстрируют, насколько глубоко готика вошла в архитектурные решения зданий, возводимых испанскими зодчими. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАНН ИЗ СЕГОВИИ [Хуан из Сеговии; лат. Johannes de Segobia, Johannes Segobiensis; испан. Juan de Segovia] (ок. 1395, Сеговия, Ст. Кастилия - 24 (или 25).05.1458, приорат Этон, Савойя), испан. богослов, деятель Соборного движения . С 1407 г. обучался в Саламанкском ун-те, где ок. 1413 г. получил степень бакалавра искусств, ок. 1418 г.- бакалавра богословия, в 1422 г.- магистра богословия. Преподавал в Саламанке. Его дважды направляли в Рим с поручениями от ун-та: в 1421-1422 гг.- вместе с юристом Иво Мауро (Ибо Моро) к папе Римскому Мартину V , чтобы утвердить новые университетские статуты (утверждены 21 нояб. 1422), и в 1431 г.- вместе с Педро Мартинесом де Коваррубиасом, чтобы заручиться поддержкой нового папы Евгения IV (1431-1447) в конфликте ун-та с архиепископом Саламанки. В 1428 г. И. из С. был назначен папским референдарием; в 1430-1431 гг. проводил в Кордове диспуты с мусульм. богословами. К 1432 г. он возглавлял одну из университетских кафедр богословия, в качестве бенефициев получил каноникат в Толедо и архидиаконию в г. Вильявисьоса (Астурия). В марте 1433 г. как представитель короля Кастилии и Саламанкского ун-та прибыл на Базельский Собор (1431-1449). И. из С. был одним из активнейших участников Базельского Собора, входил в совет «Deputatio Fidei», неск. раз возглавлял его. В февр. 1434 г. Собор поручил И. из С. изучить вопрос об утверждении председательствующих, назначенных папой Евгением IV. И. из С. составил отчет о проведенных переговорах и 3 марта 1434 г. представил его совету. В сент. 1434 - марте 1436 г. сопровождал кард. Хуана Сервантеса на переговорах с папой Римским. По поручению Собора И. из С. защищал доктрину о непорочном зачатии Девы Марии в диспутах с доминиканцами Хуаном де Монтенегро (в 1436) и Хуаном Торквемадой (в 1438). В 1437 г. занимался подготовкой и проведением дебатов по догматическим вопросам: с греками об исхождении Св. Духа (processio Spiritus Sancti), с гуситами о причащении хлебом и вином (communio sub utroque specie). Убежденный сторонник концилиаризма, И. из С. считал Собор законным представительством всей Церкви, чей авторитет стоит выше авторитета папы Римского. Поскольку Собор - воплощение всей общности верующих, «тела» Церкви, то в случае созыва Собора папа Римский уже не обладает над ним властью. Когда папа Евгений IV попытался распустить Базельский Собор, И. из С. выступил сторонником временного отстранения понтифика и, после того как оно состоялось 24 янв. 1438 г., вошел в состав комиссии, которая должна была управлять Римско-католической Церковью в отсутствие папы, а в июне 1439 г.- в состав комиссии, занимавшейся папским низложением. 25 июня 1439 г. папа Евгений IV был низложен Базельским Собором. В окт. 1439 г. И. из С. и еще 2 участникам Собора было поручено назначить выборщиков нового папы и заняться подготовкой конклава. |
| 5 нояб. 1439 г. герц. Амедей VIII Савойский был избран Собором на Папский престол с именем Феликс V (он стал последним антипапой в истории Римско-католической Церкви). В этот период И. из С. как посол Базельского Собора участвовал в переговорах в Нюрнберге (1438), в Майнце (1439, 1440-1441) и во Франкфурте-на-Майне (1442) с целью достичь соглашения с императором и герм. князьями. Как представитель Собора он посетил города Бурж (в 1440) и Женеву (в 1447). 2 окт. 1440 г. Феликс V возвел И. из С. в достоинство кардинала-пресвитера рим. ц. Девы Марии (S. Mariae trans Tiberim). С кон. 1440 по февр. 1442 г. И. из С. участвовал в подготовке к изданию актов и постановлений Констанцского Собора . В нояб. 1442 г. антипапа Феликс V назначил И. из С. регентом Апостольской палаты (Camera apostolica). В 1449 г. Феликс V отказался от претензий на Папский престол и подчинился папе Николаю V (1447-1455), получив титул кардинала-пресвитера ц. св. Сабины. И. из С. также признал власть Николая V, однако папа счел незаконным возведение И. из С. в кардинальское достоинство. В 1449 г. И. из С. получил в качестве комменды еп-ство Сен-Поль-Труа-Шато, в 1451 г.- еп-ство Сен-Жан-де-Морьен, а в 1453 г. он был рукоположен в лат. епископа Кесарии Палестинской. Последние годы жизни И. из С. провел в приорате Этон близ сел. Эгбель (Савойя), где работал над сочинениями, среди них - трактаты «De auctoritate Ecclesiae», или «De insuperabili sanctitate et suprema auctoritate generalium conciliorum» (О власти Церкви, или О непревзойденной святости и высшей власти Вселенских Соборов), «De magna auctoritate episcoporum in concilio generali» (Об огромной власти епископов на Вселенском Соборе), где подробно излагались основные идеи концилиаризма; обширная «Historia gestorum generalis synodi Basiliensis universalem Ecclesiam repraesentanti» (История деяний Базельского Собора, представляющего всю Церковь), в работе над этим сочинением И. из С. опирался на дневник, к-рый он вел в ходе заседаний Базельского Собора, на протоколы соборных заседаний, на постановления и др. соборные документы; «Liber de substantia ecclesiae» (Книга о сущности Церкви), «De gladio divini spiritus mittendo in corda Saracenorum» (О мече божественного духа, который должен быть вонзен в сердца сарацин) и др. И. из С. уделял особое внимание угрозе христ. миру со стороны Османской империи. После падения К-поля в 1453 г. он призывал к «мирному крестовому походу» - межрелиг. диалогу с мусульманами и постепенному их обращению в христ. веру. По его просьбе в Этон в 1456 г. прибыл муфтий из Сеговии Иса ибн Джабир, к-рый помогал И. из С. в работе над переводом Корана с арабского на кастильский и лат. языки. |
|
|
