| Основанный на южном мысу полуострова, он лежит в самой пустынной местности Святой Горы, у моря, которое здесь особенно неспокойно. Скит состоит из сорока калив, восемьдесят насельников которых живут рукоделием – преимущественно иконописанием и деревянной резьбой. Здесь находится знаменитая иконописная мастерская братства Иоасафеев, здесь же трудится знаменитый резчик старец Арсений и другие искусные мастера. В Кавсокаливии любил останавливаться, приходя из Милопотама, Патриарх Иоаким III, который на собственные средства выстроил скитянам прекрасную мраморную колокольню. В позапрошлом столетии здесь обитал преподобный Акакий, великий аскет, чья святость была не раз засвидетельствована благодатью Божией и чьи увещания вдохновили на подвиг многих новомучеников. Название скита пошло от прозвища преподобного Максима , который, подвизаясь в суровом посте и добровольной нищете, время от времени сжигал очередную свою каливу 101 , ибо не желал через пристрастие к ней подпасть власти беса любостяжания. Близ того же места проводил жизнь, сродную птичьей, преподобный Нифонт. Насельником Кавсокаливии был в начале прошлого века и дидаскал Афониады Неофит, родом еврей 102 . Нынешние отцы в заботе о душе ограничили свои монашеские обязанности рукоделием. К тому же и жизнь на Святой Горе стала чрезмерно трудной и, при всей их неприхотливости, требующей немалых затрат. Братиям из пустынных калив без огородов и виноградников приходится покупать все на базарах Дафни и Кареи, расточая драгоценное время иноческого делания на длительные переходы и приобретение самого необходимого. Много мог бы написать об этих подвижниках очевидец и внимательный исследователь духовной их жизни. Но увы! Отвлекаемый различными искушениями по игуменству, я так и не сподобился посетить знаменитую Кавсокаливию, эту небесную Фиваиду Святой Горы, хотя туда и лежал поначалу мой путь из мира, хотя и подвизались там в те дни добродетельнейшие иеромонахи Пантелеимон и Иоанникий, родные братья и мои земляки (из коих первый отошел ко Господу в возрасте девяноста пяти лет). Но такова была воля Господа, и да прославится за все приключающееся с нами всесвятое имя Его! Из тех же, кто составляет сегодняшнюю славу и похвалу Святой Горы, назову Арсения – старца восьмидесяти лет, но по-детски простого и на диво светлого. Скит Честного Предтечи (Продром) |
| архимандрит Иоанникий (Коцонис) Слово о нестяжательности отцов и о сребролюбии Будучи свободным от уз сребролюбия и любостяжания, преподобный Акакий Кавсокаливит не мог удержать у себя и трех флориев, данных ему кем-то. Он взял их на минуту в руки, почувствовал смущение и тотчас вернул обратно, говоря: – Возьми свои деньги, брат мой, потому что боюсь, что потеряю с ними свой рассудок. Святой Савва с острова Калимнос был святогорцем, получившим свое духовное рождение в скиту Святой Анны. Он был совершенно нестяжателен, не желал даже брать деньги в руки. Один паломник встретил как-то на Святой Горе монаха Дионисия Кавсокаливита, притворявшегося юродивым. Он был чрезвычайно бедным, носил лохмотья ради Христа, не имея в себе и тени сребролюбия. Паломник посочувствовал бедному старцу и дал ему одну турецкую монету. Но эта монета так подействовала на Дионисия, что он не мог обрести в себе мира. Он нашел милосердного паломника и сказал ему: – Для чего ты мне ее дал? Одежду я ношу, хлеб имею, что мне делать с деньгами? Другие отцы велели ему оставить ее у себя на масло для его церкви. На какой-то момент он согласился, но потом засомневался, погрузился в размышления и, наконец, все-таки придумал, как избавиться от этого кошмара. Он бросил монету на землю и изо всех сил пустился наутек. Старый подвижник отец А. рассказывал: – Однажды в монастырь Дионисиат пришли некие люди, чтобы раздать деньги. Были оповещены все отцы, но денег никто не взял. «Что мы будем делать с ними?» – говорили монахи. Таким было поведение нищих, несребролюбивых, нестяжательных отцов... В Карее был один дедушка, мирской рабочий, ревностный певец, обладавший великим смирением, который жил в одном из конаков, расположенных ниже здания Гражданского управления Святой Горы. Дед Мина – ибо так его звали – достиг возраста ста двух лет. По роду деятельности он был плотником. Живя очень бедно, дед Мина никогда не просил денег. Своих клиентов он посещал со смущением и великой скромностью. Если они ему говорили: «Хочешь, мы дадим тебе денег?», дед Мина отвечал: «Это как вам угодно, я пришел вас повидать, вас поприветствовать». У него был кот, который во время его работы, требующей большого терпения, часто отдыхал у него на плече! Читать далее Источник: Афонский отечник/Архим. Иоанникий (Коцонис) ; [пер. с греч. Леонтия (Козлова)]. - Саратов: Изд-во Саратовской митрополии, 2014. - 511 с.: ил., портр. Поделиться ссылкой на выделенное |
| (Ок. 1630-1730), прмч. Афонский (пам. греч. 21 мая). Происходил из Малороссии, в крещении назван Прокопием. В юном возрасте захвачен в плен татарами и продан некоему турку, занимавшемуся выделкой кожи, к-рый увез юношу в г. Ушак (М. Азия). Хозяин обучал его своей профессии и всячески старался обратить в мусульманство. Поскольку пленник был тверд в христианской вере, его часто жестоко били. Со временем турок стал склонять его к браку со своей дочерью, надеясь, что молодой человек не устоит перед ее красотой и примет ислам, однако Прокопий наотрез оказался от брака. Видя, что все уговоры и угрозы бесполезны, турок, видимо начавший тепло относиться к своему рабу, который жил у него больше 20 лет, дал ему свободу. Прокопий не успел покинуть дом хозяина, т. к. тяжело заболел. Когда он поправился, ему сказали, что во время болезни он дал обещание принять мусульманство, и насильно надели на него турецкую одежду. Прокопий бежал в Смирну, а затем отправился на Св. Гору Афон, где принял постриг с именем П. в мон-ре св. Павла от старца Иосифа, под чьим руководством провел 12 лет. Затем П. перешел под окормление прп. Акакия Нового Кавсокаливита (пам. греч. 12 апр.) еще на 6 лет. Все это время его смущали тяжелые мысли о том, что турки ему не лгали и во время болезни, в беспамятстве, он действительно мог отречься от Христа. Чтобы успокоить совесть, П. решил совершить подвиг мученичества. Но афонские духовники посчитали это намерение гордыней и долго не давали благословения. Лишь через год, видя, что намерение П. непоколебимо, Акакий благословил его на подвиг мученичества. П. в сопровождении старца Иосифа прибыл в Ушак. Он тотчас был узнан и приведен на суд, где турки заявили, что этот человек ранее добровольно отрекся от Христа. П. резко опроверг их показания, назвав лжецами. Судья ответил, что если П. не подтвердит, что стал мусульманином, то его ждет смерть. П. заявил, что готов к ней. Его бросили в темницу, где он провел неск. дней без сна, воды и пищи. Наконец его привели к месту казни. Палач в последний момент прошептал на ухо П., что не хочет его смерти, пусть только он отречется от Христа, но П. велел палачу выполнять приказ. Палач, после того как отсек П. голову, впал в беснование и через несколько дней умер. Старец Иосиф скрывался во время казни, опасаясь попасть в руки турок, но после ее совершения пришел и поклонился телу мученика. От мощей сразу начали происходить чудеса. Свидетелями мученической кончины П. были также и местные христиане, среди них - больная женщина, которая помазалась кровью мученика и тотчас исцелилась. Позже она передала на Афон свидетельство об этом чуде с просьбой написать икону П. Мощи святого сначала хранились у благочестивых христиан, затем были перенесены на о-в Патмос в монастырь Иоанна Богослова (см. ст. Иоанна Богослова апостола монастырь на Патмосе ), часть мощей в 1953 г. была передана в афонские мон-рь св. Павла и скит Нов. Фиваида; частицы мощей есть также в мон-ре св. Георгия на о-ве Закинф. |
| Случилось тогда быть там капитану солунских галер, который стал просить себе у судьи мученика для корабельной службы, говоря, что это наказание для него будет хуже смерти: на галере будет он мучиться во всю свою жизнь. Это рассуждение капитана понравилось судье, и он с удовольствием подарил ему мученика. Итак, капитан, взяв его, приковал на галере и заставил грести веслом. Спустя немного времени некоторые из христиан, друзья капитана, дав ему выкуп, освободили страдальца от тяжкой работы и препроводили его на святую Афонскую Гору. Явившись туда, он избрал себе в наставники в духовной жизни дивного в то время подвижника, преподобного Акакия, безмолвствовавшего в ските Кавсокаливском, и стал подвизаться под его руководством. Однако душа Романа не была спокойна: он был как бы чужд всего земного, ибо мысль его постоянно была устремлена к желанному для него подвигу мученичества. Для лучшего решения этого вопроса, с общего согласия, оба – старец и ученик – наложили на себя на несколько дней пост и предались усердной молитве к Господу Богу, чтобы Он открыл им о том волю Свою; скоро преподобный Акакий получил откровение, что есть на то воля Божия и что Роман совершит за Христа мученический свой подвиг. В день Пятидесятницы Роман был пострижен в монашество. После этого он, с благословения своего старца, отправился в Константинополь. Здесь он поймал одну из бегавших там собак, привязал к своему поясу и стал таскать ее посреди базара. Турки, видя такое нечестивое, по их понятию, действие, спросили его, зачем таскает он собаку. Мученик отвечал им: «Чтобы кормить ее, как христиане кормят вас, с. 209]. Разгневанные таким его ответом, мусульмане устремились на него, как неукротимые звери, и начали бить его без милости, а потом представили его к самому визирю, который, слыша из уст мученика те же слова, предал его на мучение до тех пор, пока не отречется своей веры. Его посадили в сухой колодец и мучили сорок дней. В конце концов, Романа приговорили к отсечению головы. Приговор тотчас же был приведен в исполнение. Святой преподобномученик Роман пострадал в 1694 году. |
| Начальное образование Георгий получил в родной деревне: сначала в начальной школе, а затем в сколархионе – трехклассной школе того времени, являвшейся промежуточным звеном между начальной и средней школой (гимназией). Там он заслуженно занял первое место среди учеников, благодаря своему усердию и природной одаренности. В то время все греческие юноши подлежали призыву в армию. Добросовестно отслужив свой срок, в возрасте двадцати четырех лет, следуя своей внутренней тяге к монашеской жизни, Георгий Казазис пришел на Святую Гору Афон, о подвижниках которой слышал с детства. Юноша держал путь в Касокаливский скит, к известным ему подвижникам, но Промысл Божий привел его в Дионисиат, где судил ему Господь стать настоятелем. Позже отец Гавриил так рассказывал об этом периоде и выборе обители в своей книге «Лавсаик Святой Горы». «Был февраль 1910 года, когда благодать Божия известила сердце, что мне надлежит идти на место безмолвия и молитвы. Я имел горячее желание отправиться в Кавсокаливийский скит, где некогда подвизался мой земляк Акакий, и где проходили и доселе проходят иноческое жительство два других моих земляка – родные братья-иеромонахи, чей духовник отец Пантелеимон, известный своим благочестием и добродетелью (в ту пору старец ста трех лет), считался старейшим из всех здравствовавших тогда агиоритов. Твердо вознамерившись сразу по прибытии на Святую Гору идти в Кавсокаливу, я прямо из Дафни отправился туда сушей. Но, зайдя по пути в Дионисиат и увидев погребение старца-иеродиакона, был пленен благочинием тамошних отцов, их аскетическим обликом и местоположением обители, после чего возложил надежду своего спасения на Всеблагого Бога и честного Предтечу Иоанна 17 ». Начало двадцатого столетия было временем подъема афонского монашества. И юный Георгий успел стать свидетелем подвигов удивительных подвижников и святых иерархов, оставивших почетное правление и взыскавших тернистой тропы в Небесные селения. О некоторых из них он повествует в воспоминаниях. «Как тоскует душа монаха по временам, когда в скитах, келлиях и кафизмах 18 подвизались аскеты и рачители безмолвия – живой пример добродетельного жития для монастырских отцов! Одного из них, монаха Корнилия, я встретил вскоре после своего пострига, в 1911 году, когда с другими братиями нашего монастыря пришел в Эсфигмен на праздник Вознесения Господня, справлявшийся здесь с великой пышностью, – и пришел, как оказалось, не только ради наслаждения святым торжеством, но и для встречи с благоговейнейшим и смиреннейшим подвижником. |
| И. распространено в среде афонского монашества. Его память празднуется трижды: в день мучения (8 окт.), 1 мая вместе с преподобномучениками Евфимием Новым и Акакием Новым († 1 мая 1816) и в Соборе Афонских преподобных (2-я Неделя по Пятидесятнице). В Афонском патерике указана память 20 окт. (Афонский патерик. Т. 2. С. 282), вероятно в честь дня прибытия его мощей на Афон. Агиография Житие И. и служба ему были написаны мон. Онуфрием Иверским и впервые изданы в Афинах в 1862 г. Акакием, мон. афонского скита св. Иоанна Предтечи. В честь И., преподобномучеников Евфимия Нового и Акакия Нового также были написаны общая служба и Похвальное слово (Ath. Pantel. 292, 875 и Cod. 292 из Кавсокаливийского скита - см.: Нихоритис. 2001. С. 58). Афонский мон. Герасим Микраяннанит († 1991) составил в честь упомянутых 3 святых и прмч. Онуфрия Габровского († 4 янв. 1818) общий молебный канон (находится в ркп. в скиту св. Иоанна Предтечи) и акафист. Иконография И. изображен молодым, безбородым монахом в темной рясе, с книгой в правой руке и с крестом в левой на житийной иконе «Святые Акакий, Игнатий и Евфимий» (1818, мастер Досифей из Печской Патриархии), хранящейся в скиту св. Иоанна Предтечи. На фреске в часовне св. Архангелов Рильского монастыря он изображен молодым монахом с маленькой бородкой, в темном монашеском облачении, держащим в руках свиток с надписью: «Аще приходиши работати Господу Богу, уготови душу свою во искушение» (1845). Ист.: Νικδημος. Συναξαριστς. Τ. 5. Σ. 16-17; Ματθαος. ΜΣ. Τ. 10. Σ. 151-160; Афонский патерик. Т. 2. С. 282-291; Жития на бълг. светии/Новоболг. пер. еп. Партений (Стаматов). София, 1974. Т. 1. С. 171-177; Нихоритис К. Света Гора-Атон и бълг. новомъченичество. София, 2001. С. 212-271, 376-382. Лит.: Христов Х. И. Разбойникът и светецът//Септември. 1983. Бр. 36. С. 5; Χρυσστομος (Παπαδπουλος). Νεομρτυρες. Σ. 70; Περαντνης Ιω. Ιγντιος//ΘΗΕ. Τ. 6. Σ. 725-726; Περαντνης. Λεξικν. Τ. 2. Σ. 217-220; Σωφρνιος (Εστρατιδης).Αγιολγιον. Σ. 211; Нихоритис К. Света Гора-Атон и бълг. новомъченичество. София, 2001. С. 83-84, 95-123, 157. |
| Празднование святому совершается дважды: 22 марта , в день мученической кончины, и 1 мая вместе с преподобномучениками Игнатием и Акакием Новым (+ 1 мая 1816). Житие Евфимия Димицанского, служба трем преподобномученикам и прмч. Онуфрию Габровскому (+ 4 января 1818) составлены иером. Онуфрием Ивиритом (изд. в 1862). Сведения о св. Евфимии были почерпнуты из записанного современником страдания преподобномученика из рукописи скита св. Иоанна Предтечи Иверского монастыря. В настоящее время, по сведениям К. Нихоритиса, агиографические и гимнографические сочинения в честь святых Евфимия, Игнатия и Акакия содержатся в рукописях Ath. Pant. 292 и 875 и в Cod. 292 из Кавсокаливийского скита (синаксарное Житие, похвальное слово и общая служба). Молебный канон трем преподобномученикам и Онуфрию Габровскому находится в одной из рукописей скита св. Иоанна Предтечи. Мон. Герасимом Микраяннанитом (+ 1991) написан молебный канон и акафист четырем преподобномученикам. Честная глава мч. Евфимия Димицанского находится в рус. монастыре вмч. Пантелеимона на Афоне , ее часть хранится в афонском монастыре прп. Дионисия . Иконография В греч. иконописи Нового времени прмч. Евфимия обычно изображают юным безбородым монахом в рясе, с пальмовой ветвью в правой руке и крестом в левой. Один из первых его образов представлен на житийной иконе " Святые Акакий, Игнатий и Евфимий " (1818, мастер Досифей из Печской Патриархии, Сербия) из скита св. Иоанна Предтечи Иверского монастыря на Афоне. На 5 клеймах справа изображены сцены из мученичества: видение креста и Богоматери; преподобномученик пишет письма братии, исповедует Христа перед тур. властями, держа крест и пальмовую ветвь в руках; его секут плетьми в тюрьме; он дает пощечину правителю; преподобномученику усекают голову. На 6-м клейме слева изображено перенесение мощей преподобномучеников Евфимия, Акакия и Игнатия на Афон. Литература Использованные материалы Meinardus O. A Study of the Relics of Saints of the Greek Orthodox Church//Oriens Chr. 1970. Bd. 54. S. 178 |
| Потребовалось бы множество страниц, чтобы во всей полноте показать преемственную связь «первого исихастского возрождения» со «вторым», наступившим во второй половине XVIII – нач. XIX века. Здесь достаточно будет упомянуть лишь некоторых из тех святых, которые являются «звеньями» этой преемственной связи. Это прп. Филофей из Карейского Скита и ученик его прп. Нектарий (†1500), подвизавшийся в келлии «Иагари» близ Карей; свт. Нифонт (†1508), подвизавшийся в монастыре св. Дионисия, а впоследствии ставший патриархом Константинопольским; преподобномученик Иаков (†1519) из Иверского Скита и его ученик свт. Феона († 1541) из монастыря Пантократора, ставший затем архиепископом Солу нским; прп. Дионисий Олимпийский († 1541) из монастыря прп. Филофея; прп. Феофил Мироточивый († 1548) из монастыря Пантократора; прп. Симеон († 1594) из монастыря прп. Филофея; прп. Дионисий Ритор († 1606) и ученик его прп. Митрофан из Скита Малой Анны; прп. Иерофей († 1745) из Иверского монастыря; прп. Акакий († 1730) из Кавсокаливийского Скита и др. Все эти преподобные отцы жили идеалами исихазма в неизвестности и уединении, и нет ничего странного в том, что они не знали друг о друге. Поэтому, когда в 1746 году на Святую Гору пришел преподобный Паисий Величковский , он, как повествуется в его Житии, был в затруднении, не находя духовного старца, которому мог бы отдать себя в послушание. Хотя, как он сам писал впоследствии, монахи, переписчики рукописей, рассказывали ему, что были святогорские отцы, которые посвящали много времени изучению аскетических исихастских писаний. Более того, известно, что в конце XVIII века на Святой Горе подвизалось множество монахов, которые жили «в исихии», упражняясь в суровых аскетических подвигах и возделывая в своем сердце умную молитву. К этим-то святым мужам пришел в 1775 году преподобный Никодим Святогорец , с именем которого и связывается «второе исихастское возрождение», получившее еще наименование «филокализма». Это возрождение, конечно, не имело той богословской глубины, какая отличала возрождение XIV века, но по своему влиянию на судьбы православного монашества оно ничуть не уступает ему. |
| архимандрит Иоанникий (Коцонис) Слово о послушании Преподобный Акакий Кавсокаливит в ночь после своего монашеского пострига видел себя держащим свечу, которая излучала ослепительный свет и освещала им все вокруг. Этот святой особенно много подвизался на поприще смиренномудрия, которое рождается от нерассуждающего послушания. Он всегда с готовностью и усердием подчинялся не только настоятелю монастыря, но и всякому брату, исполняя самые грязные и тяжелые работы. Старый подвижник сказал: – Первая добродетель для монаха – послушание, вторая – послушание, и последняя – послушание и «Господи, помилуй». Еще он сказал: – Если ты нашел старца, ты нашел рай. Послушание – это самый короткий и самый разумный путь к Богу. Постарайся найти его и усладиться им. И тогда смело беги, и собирай в свою котомку дары Божии. Когда врач Спиридон Лавриот принял в послушники врача отца Павла Павлидиса, он сказал ему: – Возьми лист бумаги и карандаш и напиши: «Монашеская жизнь – это «благослови» и «прости»». Старец Дамаскин из скита Святого Василия рассказывал мне о Герасиме Исихасте. Этот блаженный муж подвизался в храме Святого пророка Илии на горе, называемой Кармильской, которая расположена выше скита Святого Василия, рядом с Керасьей. С ним были его сподвижник Каллиник и ученик Исаак. Исаак вначале был непослушным, рассуждал и противоречил. Однажды старец призвал его и сказал: – Иди, чадо, найди себе место по душе. Пока я слышу от тебя одни прекословия. Исаак, раскаявшись, пролил слезы покаяния. Он спрятался в лесу и проплакал весь день. С того времени он изменился коренным образом и стал совершенным послушником. Говорят, что после смерти его тело благоухало. «Благословенная киновия, благословенная киновия», – имел обыкновение повторять, особенно незадолго до своей преподобнической кончины, благословенный монах Иаков, светоч обители Святого Дионисия, подвижник молитвы и делатель блаженного послушания, хвала Афона и образец для общежительных монахов. У него был диплом политехнического университета, но именно здесь, в университете добродетели, он угодил Богу и стяжал благодать. |
| На Афоне в обители святого Павла, найдя иеромонаха строгой жизни Иосифа, блаженный открыл свою душу и упросил старца принять его к себе в послушание и постричь в иночество. Двенадцать лет провел он под руководством Иосифа, изучая жизнь духовную. Потом, услышав о чудной жизни преподобного Акакия Кавсокаливита, перешел в суровую пустынь его и провел с ним шесть лет. Здесь, питаясь трудами рук своих, он столько известен стал по совершенству жизни, что считался образцом для пустынных братий; особенно отличался он кротостью, приветливостью и добродушием. Но при всех добродетелях душа Пахомия жаждала еще подвига исповеднического: он тревожился сомнением, не вылетели ли во время болезни его какие-либо слова отречения от Господа, когда турки одели его в свои одежды, не посрамил ли он чем-либо имя христианина? Он открыл старцу Иосифу свое желание. Старец, полагая, что желание его – плод гордости духовной, строго бранил его за желание исповедничества. Пахомий оставался при своем желании. Духовник Иосиф испытывал его целый год, возлагая на него разные епитимии, и нашел его готовым на все. Затем оба они открывали свои мысли наиболее добродетельным отцам Святой Горы; но все одобрили тайную мысль Пахомия; а блаженный Акакий утверждал Пахомия на страдальческий подвиг молитвою и советами. Пахомий оставил Святую Гору, сопровождаемый духовником своим Иосифом. Прибыв в город Усаки, Иосиф остался в гостинице; а Пахомий пошел прямо в дом господина своего и оттуда на базар, чтобы узнали его. Турки, узнав, схватили и повели его к судье; они объявили, что это – тот самый раб, который во время болезни отрекся от Христа и оделся в зеленые одежды, а теперь ходит в монашеской одежде. «Правда ли это?» – спросил судья. Пахомий отвечал: «И на уме у меня не было отрекаться от Христа: признавал и признаю христианскую веру святою и чистою, и готов перенести все муки за свое исповедание». Судья, осыпав его бранью, объявил, что так как раз отрекся он от Христа, то не может более носить одежды христианской и должен выбрать одно из двух – или совсем отказаться от Христа, или принять смерть. В ответ на это услышали слова исповедника: «Да не будет того, Христос Царь мой, чтобы я и тайною мыслью отрекся от имени Твоего; готов я по любви к Тебе и в огонь, и на всякую смерть». Судья велел бросить Пахомия в смрадную темницу. |
|
|
