| ( Aubé. 1881. P. 94-107). Допуская такую интерпретацию предания, болландист ван дер Стратен тем не менее указывал на то, что она не находит подтверждения в ранних источниках ( Straeten. 1978. P. 153). Согласно сведениям, включенным в «Церковную историю» Евсевия Кесарийского, И. был жив еще в начале правления имп. Септимия Севера, однако древнейшие авторы не сообщают о времени и об обстоятельствах его кончины (Ibid. P. 145). Несмотря на то что совр. исследователи рассматривают легенду об И. как плод лит. творчества галльских агиографов, вопрос о времени и об обстоятельствах ее формирования остается недостаточно изученным. Согласно ван дер Стратену, самым ранним свидетельством существования легенды в Галлии являются Мученичества святых, пострадавших в Везонционе и в Валенции, которые восходят к несохранившемуся произведению V - нач. VI в. Вероятно, это же произведение было использовано составителем т. н. текста из Фарфы, к-рый включил предание об И. в цикл повествований о др. мучениках. По мнению болландиста, предание возникло во 2-й пол. V в. не в Лугдуне, а на севере Бургундского королевства (в Дивионе, Лингонах или Августодуне). Единственным источником сведений об И. являлась «Церковная история» Евсевия Кесарийского в лат. обработке Руфина, из к-рой агиографы заимствовали сведения о мучениках, пострадавших в 177 г., об ученичестве И. у Поликарпа и о том, что он стал епископом Лугдунским после смерти Пофина ( Euseb. Hist. eccl. V 1-2). При этом ван дер Стратен отрицал существование некой первоначальной редакции Мученичества И., к-рая могла быть использована при составлении текста из Фарфы ( Straeten. 1961. P. 121-123). Этой гипотезе противоречит доказанный самим болландистом факт, что самые ранние упоминания об И. в галльской агиографии восходят к несохранившемуся Мученичеству святых Феликса, Фортуната и Ахиллия, составленному в Валенции, т. е. на юге Бургундского королевства (Ibid. P. 135-143). Вопреки мнению ван дер Стратена автор т. н. текста из Фарфы вряд ли был непосредственно знаком с «Церковной историей» Евсевия и Руфина, о чем свидетельствуют грубые фактические ошибки (Аврелиан назван преемником Септимия Севера; указано, что И. погиб раньше св. Поликарпа; упомянутый в послании Лугдунских мучеников «пресвитер Захария» (у Руфина - sancti presbyteri Zachariae), т. е. прав. Захария , отец св. Иоанна Крестителя, представлен как лугдунский клирик и ученик И.). Подобные хронологические противоречия содержатся и у Григория Турского, к-рому была известна одна из версий предания об И. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИЛАРИОН в ряде древнерус. текстов имя одного из первых Ростовских епископов. В Житии сщмч. Леонтия Ростовского (первоначальная редакция, дошедшая в списке 2-й пол. XIV в. ГИМ. Син. 246, была составлена, вероятно, в кон. XII - нач. XIII в.) И. наряду с 1-м (по Житию) Ростовским еп. Феодором упоминается как один из предшественников сщмч. Леонтия (управлял епархией ок. 70-х гг. XI в.), оставивший епархию: «Зане преже бывшии ту епископи Феодор и Ларион и збегоше, не терпяще неверьствия и многодосажения людии» ( Семенченко Г. В. Древнейшие редакции жития Леонтия Ростовского//ТОДРЛ. 1989. Т. 42. С. 250, ср.: С. 251). Однако из Киево-Печерского патерика (послание Владимирского еп. св. Симона мон. Поликарпу , не позднее 1226) следует, что 1-м Ростовским архиереем был сщмч. Леонтий («се бысть первопрестолник» - Древнерус. патерики: Киево-Печерский патерик. Волоколамский патерик/Изд. подгот.: Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. М., 1999. С. 21). Указание Лаврентьевской летописи под 1231 г. в связи с хиротонией Ростовского еп. св. Кирилла II подтверждает это сообщение (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 458; ср.: Щапов Я. Н. Государство и Церковь в Др. Руси, X-XIII вв. М., 1989. С. 46). Упоминая о предшественниках сщмч. Леонтия, агиограф, с одной стороны, подчеркивал особую роль этого архиерея в христианизации Ростовского края, с другой - акцентировал внимание на древности Ростовской кафедры. В Никоновском летописном своде 20-х гг. XVI в. приводится уникальное сообщение о том, что сгоревший в 1162 г. (по ранним летописям, в 1160) деревянный Успенский собор в Ростове был построен при И. (ПСРЛ. Т. 9. С. 230). Имя И. встречается в синодике ростовского Успенского собора 2-й четв. XV в. (РНБ. Кир.-Бел. 6/1083, 80-е гг. XV в.) и в перечнях Ростовских архиереев в летописях XV-XVI вв., где он указан 4-м епископом, после Феодора, Феогноста и Феодора II, а сщмч. Леонтий - 7-м (см., напр.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 381; Т. 18. С. 22; Т. 42. С. 165). В некоторых ростовских синодиках 2-й пол. XVII в., в большинстве синодиков XVIII в. и в «Летописи Ростовских архиереев», составленной Ростовским митр. св. Димитрием (Савичем (Туптало)) , И. назван 2-м Ростовским архиереем, перед сщмч. Леонтием. В синодике ростовского Успенского собора 2-й пол. XVII в., в синодиках Борисоглебского на Устье (посл. четв. XVII в.) и Авраамиева ростовского в честь Богоявления (1700-1701) мон-рей перечень Ростовских архиереев начинается со сщмч. Леонтия (см.: Мельник А. Г. Св. Леонтий Ростовский: Равноапостольный или мученик?//СРМ. 2003. Вып. 14. С. 86-90). |
| Свт. Иоанн (Максимович), митр. Тобольский и всея Сибири. Фотография с парсуны кон. XVII — нач. XVIII в. Свт. Иоанн (Максимович), митр. Тобольский и всея Сибири. Фотография с парсуны кон. XVII — нач. XVIII в. Свт. Иоанн (Максимович), митр. Тобольский и всея Сибири. Портрет. 2-я пол. XVIII в. (Тюменский обл. музей изобразительных искусств) Свт. Иоанн (Максимович), митр. Тобольский и всея Сибири. Портрет. 2-я пол. XVIII в. (Тюменский обл. музей изобразительных искусств) В 1705 г. созданы «Алфавит собранный, рифмами сложенный от святых писаний, из древних речений» и «Зерцало от Писания Божественнаго» («Нравоучительное зерцало»). «Алфавит...» представляет собой сборник благочестивых поучений и житий святых, изложенных в стихах (ок. 10 тыс.), а также исторических рассказов, содержащих христ. поучения. «Алфавит...» относится к жанру агиографической поэзии в стиле барокко. Книга имеет двойное посвящение: царевичу Алексею Петровичу и Черниговской коллегии, к-рую автор в предисловии называет «черниговскими Афинами». В стихотворной форме представлены повествования и изречения пустынников и наставников монашества: преподобных Макария Великого , Сисоя Великого , Марка Пустынника , Памвы Египетского , Пимена Великого и др. И. отдавал предпочтение тем сюжетам, в которых мученичество, аскетические подвиги, духовное наставничество проиллюстрированы яркими примерами из жизни святых. По мнению нек-рых исследователей, при подготовке жизнеописаний святых для «Алфавита...» И. использовал не только визант. и рус. источники, но и католич. лит-ру, в частности книгу польск. иезуита Петра Скарги «Жития святых» ( Журавльова. 2008), что видно на примере жития прп. Алексия, человека Божия. Хотя большинство житий краткие, но отдельные жизнеописания святых, напр. «Дионисий Ареопагит», «Алексий, человек Божий», «Святой апостол Петр», «Иоанн Милостивый», значительны по объему. Некоторые стихотворные жития святых имеют непривычные для традиц. агиографии формы; так, житие «Алексий, человек Божий» содержит поздравление царевичу Алексею Петровичу с тезоименитством, а «Святой апостол Петр» совмещает жизнеописание апостола с панегириком имп. Петру I. Автор использовал древнегреч. сюжеты, из жизни царей Мидаса, Крёза, тирана Поликрата («князя Поликарпа»), Александра Великого (Македонского) и др., в к-рых эти персонажи выступают как воплощение быстротечности и тщетности человеческой жизни. В повествовании «Царь Александр» передается беседа Александра Македонского с философом Диогеном. Ответы философа-язычника, показавшего преимущество нестяжания перед обладанием многими сокровищами, И. приводит как пример христианину. |
| Почитание мучеников развивается в древнейшие времена, видимо, одновременно с самим распространением мученичества. Достаточно рано оно облекается в определенные институализованные формы; хотя с течением времени эти формы и эволюционируют, ряд основополагающих элементов преемственно сохраняется при всех изменениях. Эти элементы являются центральными и для формирования культа святых вообще. Осмысление мученичества как торжества благодати над смертью, достижения Царства Небесного, путь к которому был открыт смертью и воскресением Христа, и соответственно как предвосхищения всеобщего воскресения во плоти отражается в складывающихся культовых формах, прежде всего в церковном воспоминании мученика и праздновании его памяти, в молитвенном обращении к мученикам как “друзьям Божиим” и заступникам людей перед Богом, в почитании могил мучеников и их останков ( мощей – см.). По свидетельству “Мученичества Поликарпа (Смирнского)” (Martirium Policarpi, XVIII), ежегодно в годовщину смерти верующие собирались на могиле мученика, служили литургию и раздавали милостыню нищим. Эти основные элементы и образовали первоначальный культ святых. Ежегодные поминовения мучеников понимались как воспоминания дня их нового рождения (dies natalis), рождения их в вечную жизнь. Эти празднования включали чтение актов мученичества, трапезу поминовения и совершение литургии. В III в. такой порядок был уже всеобщим. Подобные поминовения могли усваивать отдельные элементы соответствующих языческих обрядов (например, раздача колива). Над могилами возводились постройки, в которых (или рядом с которыми) совершалось поминовение (гр. μαρτυρον лат. memoria); одной из моделей для них служили позднеиудаистические поминальные здания на могилах пророков. После прекращения гонений строительство таких зданий получает дальнейшее развитие; на Востоке к мавзолею, в котором хранились мощи, часто пристраивалась церковь; на Западе мощи обычно хранились под алтарем самой церкви. В результате развития культа мучеников места христианских погребений становились центром церковной жизни, могилы мучеников – почитаемой святыней. |
| Киево-печерский патерик Подготовка текста Л. А. Ольшевской, перевод Л. А. Дмитриева, комментарии Л. А. Дмитриева и Л. А. Ольшевской Киево-Печерский патерик – первый и самый известный из оригинальных русских патериков. Это сборник рассказов ο Киево-Печерском монастыре, основанном в середине XI века, и его подвижниках. История формирования памятника относится κ первой трети XIII века, когда возникла «переписка» между владимиро-суздальским епископом Симоном и печерским монахом Поликарпом. Поводом послужило неиноческое поведение Поликарпа, добивавшегося высокой церковной должности. Κ посланию, где Симон обличал Поликарпа в честолюбии, он приложил девять рассказов ο жизни печерских святых, чтобы дать наглядные примеры истинного монашества и доказать мысль ο богоизбранности Киево-Печерского монастыря. Собирание и литературную обработку монастырского эпоса Симон вел давно. До послания κ Поликарпу им, постриженником Киево-Печерского монастыря, была описана история создания печерского Успенского собора. Поликарп продолжает дело, начатое Симоном, его духовным учителем и, возможно, родственником. Он пишет послание игумену Печерского монастыря Акиндину, сопровождая его одиннадцатью рассказами ο святых. Β XIII же веке κ произведениям Симона и Поликарпа было присоединено Слово ο первых черноризцах печерских, имеющее летописное происхождение и патериковую форму. Объединение всех этих текстов создало древнее ядро Киево-Печерского патерика. Структура Патерика отличалась незамкнутостью и подвижностью, с течением времени границы монастырской «агиографической летописи» были значительно раздвинуты путем введения текстов, родственных в тематическом и жанровом отношении первооснове памятника. Β первоначальном виде Патерик до нас не дошел, его состав был реконструирован А. А. Шахматовым и Д. И. Абрамовичем . Древнейшая из дошедших до нас датированных редакций Патерика была создана по инициативе тверского епископа Арсения в 1406 году и включала в свой состав тексты, сначала существовавшие как литературный «конвой» Патерика, – Житие Феодосия Печерского и похвалу святому, летописное сказание об основании монастыря. |
| Календари и месяцесловы Наконец, последний общий источник для житий святых всей церкви составляют календари и месяцесловы . Зачатки календарей относятся к самым первым временам церкви, как видно из биографических сведений о св. Игнатии (+ 107 г.), Поликарпе (+ 167), Киприане (+ 258). Из свидетельства Астерия Амасийского (+ 410) видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года. Месяцесловы, при Евангелиях и Апостолах, делятся на три рода: восточного происхождения, древнеитальянские и сицилийские, и славянские. Из последних древнейший — при Остромировом Евангелии (XII в.). За ними следуют месяцесловы: Ассемани, при глаголитском Евангелии , находящемся в Ватиканской б-ке, и Саввин, изд. Срезневским в 1868 г. Сюда же относятся краткие записи о святых при церковных уставах иерусалимском , студийском и константинопольском . Святцы — те же календари, но подробности рассказа приближаются к синаксарям и существуют отдельно от Евангелий и уставов. Древнерусские жития святых Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, т. е. имевшие задачей «похвалу» святому, причем недостаток сведений (наприм., о первых годах жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями. Ряд чудес святого — необходимая составная часть Житий. В рассказе о самой жизни и подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из общего характера первоначальных русских «житий» до XV в. составляют, по мнению проф. Голубинского , лишь самые первые по времени жития «св. Бориса и Глеба » и « Феодосия Печерского », составленные преп. Нестором , Жития Леонтия Ростовского , которое Ключевский относит ко времени до 1174 г., и Жития, появившиеся в Ростовской области в XII и XIII вв., представляющие безыскусственный простой рассказ, тогда как столь же древние Жития Смоленской области («Житие св. Авраамия» и др.) относятся к византийскому типу жизнеописаний. |
| Письменные памятники имеют особое значение и ценность, поскольку дают наибольший объем информации о древних событиях. Их классифицируют или по языку, на котором они написаны (латинский, греческий, арамейский, коптский, сирийский, армянский и т. д.), или по религиозной принадлежности их авторов (христианские и языческие). 1. Христианские письменные памятники – Священное Писание Нового Завета Состав книг Нового Завета был определен на Лаодикийском соборе 363 года из 26 книг, а в окончательном виде – из 27 книг – утвержден только в 419 году на Карфагенском соборе. – Апокрифические книги Большинство апокрифов («апокриф» в переводе с греческого – «тайный, секретный») до нас не дошло; некоторые сохранились в переводах на другие языки или в отрывках у более поздних авторов. – Деяния древних церковных соборов В группу соборных деяний входят материалы поместных и Вселенских церковных соборов. На русском языке материалы древних соборов можно видеть в издании «Деяния Вселенских соборов», осуществленном в Казанской духовной академии, а также в «Книге Правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец». Основной объем этой группы источников доступен на иностранных языках. – Литургические источники К литургическим источникам относятся богослужебные памятники, тексты, имеющие отношение к древнему христианскому богослужению. – Агиографические источники К агиографическим источникам относят описания христианских мученичеств. Такие описания делят на три группы: Акты, или Деяния (описания языческих судов), Пассионы, или Мученичества (описания жизни и смерти мученика, сделанные непосредственными свидетелями или современниками) и Жития (биографии) святых (позднейшие легендарные описания). Древнейшее описание мученичества конкретного лица относится ко II веку. Это рассказ о мученичестве святого Поликарпа Смирнского , находящийся в Послании Смирнской церкви к Филомелийской церкви. Агиографическая литература очень обширна: издание, осуществленное фламандскими иезуитами с 1643 до 1794 год насчитывало 53 тома. А в XIX веке бельгийские иезуиты довели общее количество томов in-folio до 70-ти. Иезуиты хорошо использовали в этом деле свое влияние и свои обширные связи. |
| Наряду с каноническими текстами в Древней Церкви существовало множество сочинений, получивших название апокрифов (от греч. apokryo – скрывать): к их числу относятся, например, Евангелия Фомы, Филиппа, Петра, Никодима, Протоевангелие Иакова. Среди апокрифических писаний, пользовавшихся широким распространением в первые века христианства, были памятники очень разные как по происхождению, так и по содержанию. Их судьба в Христианской Церкви также была разной. Некоторые апокрифические Евангелия, в частности те, что имели еретическое происхождение, были осуждены Церковью и изъяты из употребления. В то же время те апокрифы, чье содержание не противоречило церковному учению, хотя и не вошли в новозаветный канон, сохранились в церковном Предании в опосредованной форме: многие их идеи вошли в богослужебные тексты, а также в агиографическую литературу. К числу апокрифов, оказавших влияние на развитие христианского богослужения, принадлежат, в частности, Протоевангелие Иакова, повествующее о рождении, детстве и юности Пресвятой Девы Марии, и Евангелие Никодима, повествующее о сошествии Христа во ад. Оба памятника свободны от чуждых христианству идей, сотканы из библейского материала и в то же время как бы восполняют те лакуны, которые имеются в Новом Завете. Следующим пластом раннехристианской литературы стали сочинения мужей апостольских, живших во веке. Некоторые из мужей апостолов, как, например, Папий Иерапольский , еще застали в живых кого-либо из апостолов Христа, другие, как Игнатий Богоносец , стали преемниками поставленных апостолами епископов. Послания Игнатия Богоносца , о которых упоминалось выше, имеют не только духовно-нравственную, но и богословскую значимость: они содержат стройное учение о единстве Церкви и о трехстепенной иерархии, состоящей из епископа, пресвитеров и диаконов. В число произведений мужей апостольских включают также два послания священномученика Климента Римского (подлинность второго послания оспаривается), послание священномученика Поликарпа Смирнского , «Пастырь» Ерма , послание Варнавы и «Учение двенадцати апостолов» («Дидахи»), Крупным христианским писателем века был священномученик Ириней Лионский († ок. |
| Разобранные нами факты касаются содержания использованных свят. Димитрием источников. Сокращая, дополняя и изменяя подлинник, он проявил здесь значительную самостоятельность. Еще с большей свободой отнесся Святитель к изложению житий в источниках. Древнерусский агиограф допускал только буквальные переводы житий. Свят. Димитрий буквально и близко к подлиннику изложил из них только те, которые его удовлетворяли. Так как Святитель пользовался славянскими и иностранными источниками, то у него встречаются буквальные заимствования и буквальные переводы. Первые Святитель брал из Пролога, Анфологиона, великих Четиих-Миней и Печерского Патерика. Особенной близостью к источнику отличаются заимствования из Патерика. Последний был издан незадолго до выступления на литературное поприще свят. Димитрия; форма и изложение собранных в Патерике житий Святителю очевидно нравились, поэтому он прямо перепечатал их в свои Четии-Минеи. Что касается заимствований из других славянских книг, то в полном смысле буквальными назвать их нельзя. И в Прологе, и в Анфологионе, а тем более в великих Четиих-Минеях слог житий казался Святителю устаревшим и неправильным поэтому он во многих местах его исправил, заменив старинные выражения и слова более современными и правильными. Чтобы иметь представление, в чем состояла здесь работа Святителя, приведем несколько примеров. Вот, напр., как излагается житие св. Вукола, еп. Смирнского: В Прологе: У свят. Димитрия: «Сей из млада возраста себе очистив, приятелище бысть св. Духа. Его же обрет искусна и достойна всехвальный, Христу возлюбленный Иоанн Богослов епископа и пастыря благопотребна вручает Смирнского великого града церкве. Иже от св. Духа просвещен, в мрачней льсти просвети и крещением многи сыны дне показа. От тысящи зверей неукротимых тех спасая. Той убо прежде пременения житию, блаженного Поликарпа в том граде пастыря и учителя словесных овец вручив. И по сих преставися от жития и в земли честному телу его положену, былию израсти Бог сотвори на гробе его, подающу цельбы даже и до днесь». |
| Г. И. Беневич Два богословско-философских синтеза Ареопагитский корпус: учение о Боге и о Божественных именах (Д С. Бирюков) В состав т. н. «Ареопагитского корпуса» 1 входят четыре трактата: «О небесной иерархии», «О церковной иерархии», «О Божественных именах», «О мистическом богословии», а также десять небольших посланий 2 . Вопрос об авторстве корпуса поднимался еще в древности и является актуальным до сих пор. Сам автор корпуса называет себя Дионисием Ареопагитом , о котором идет речь в Деян. 17,34 – афинским аристократом, который был обращен в христианство ап. Павлом во время его проповеди в Ареопаге (ок. 51 г.). В 7-м послании корпуса, представленном как послание священномученику Поликарпу Смирнскому , автор повествует, что он, будучи вместе со своим другом софистом Алоллофаном в Египте, в городе Гелиополе, видел, как луна неестественным образом заслонила солнце, при том что не настали сроки для затмения, и простояла таким образом некоторое время. В трактате «О Божественных именах» (3.2–3) автор говорит о своем учителе после апостола Павла – священномученике Иерофее, епископе Афинском, которому он приписывает сочинение «Первоосновы богословия»; автор корпуса упоминает, что вместе с Иерофеем, а также с апостолами Иаковом и Петром, он присутствовал при «созерцании живоначального и богоприимного тела», что, следуя древней схолии к этому месту и исходя из данных критической агиографии, следует понимать как указание на Успение Богородицы. До VI в. Ареопагитский корпус был неизвестен. Впервые упоминания о нем появились в разгар христологических споров: в частности, трактат «О Божественных именах» цитируется Севиром Антиохийским в полемике с Юлианом Галикарнасским, и вообще монофизиты активно использовали цитату из 4-го послания Пс. – Ареопагита, где говорится о «новом Богомужном действии 3 Христа после воплощения (монофизиты толковали эту формулу в смысле «единого» Богомужного действия), доказывая, что Христос имел одно действие. Довольно быстро авторитет корпуса распространился по всему христианскому миру. |
|
|
