| Действительно все так и произошло, как сказал в видении святой Хрисогон священнику Зинону: спустя десять дней сей святой пресвитер преставился ко Господу, а три святые девы Агапия, Хиония и Ирина были схвачены и отведены к императору Диоклитиану на мучения. Увидав их, император спросил: — Какое безумие научило вас последовать жалкому и скверному заблуждению, унижая справедливый закон наш и презирая, как нечто нечистое, наших богов? Но так как я вижу, что вы знатного рода, молоды и прекрасны, то, сожалея вас, советую вам пощадить себя. Отрекитесь от вашего Христа и принесите жертву богам, и я дам вам из своей свиты трех юношей знатного рода, вполне достойных вашей красоты, чтобы вы имели славных мужей, ради которых и сами будете в почести. На сии царские прельщения ответила старшая сестра, святая Агапия: — Царь, тебе надлежит заботиться о народных делах, о иноплеменниках, о войсках, а ты говоришь многое несправедливое, унижая Живого Бога, помощь Коего тебе весьма необходима и благость Коего долготерпит о тебе; ты же Его хулишь. Тогда Диоклитиан сказал: — Сия девица безумна; приведите ко мне другую. После того к нему привели ее сестру, святую Хионию, которая сказала царю следующее: — Моя сестра, царь, не безумна. Наоборот, рассуждая здраво, она показала неправоту твоего увещания — поклониться идолам. Царь же, не желая далее слушать и эту сестру, повелел подвести к себе поближе третью сестру, святую Ирину, и сказал ей: — Так как твои сестры обезумели, то ты, юнейшая из них, преклони свою голову пред богами, дабы и сестры твои, смотря на тебя, сделали то же самое. Но и святая Ирина с твердостью отвечала: — Пусть преклоняют свои головы пред идолами все обезумевшие в своем нечестии противники Истинного Бога. Что может быть суетнее и безумнее сего, как покланяться произведению художника, сделанному им за известную плату? Ибо сначала ты советуешься с художником, за какую цену и какого сделать идола, стоящего ли или сидящего, лежащего или скачущего, смеющегося или плачущего, из какого сделать материала — из дерева ли, или из камня, или из меди, или из иного какого материала. И если он сделает плохо, ты нарушаешь условие, а если хорошо, то отдаешь обещанную плату. А потом сему купленному и сделанному ты покланяешься, называя своим богом истукана, которого скорее подобает называть купленным рабом, нежели богом. |
| Как мы уже говорили выше, приезд папы Агапия в Константинополь временно сорвал успехи монофизитствующей интриги. Огорченная Феодора решила теперь сделать «подбор» и в замещении патриарха I Рима, с тем чтобы гарантированно проводить свою промонофизитскую линию. Задача очень смелая, но при абсолютной монархической власти оказавшаяся не столь фантастической, хотя политическое обладание Римом все время захватывалось y Византии готами. B данный момент y Феодоры был свой кандидат на папство — апокрисиарий Вигилий. Вигилий происходил из аристократической римской фамилии. Рукоположен был в диаконы папой Бонифацием II, по смерти которого (532 г.) стремился стать его преемником через протекцию готского правительства. Ho c переходом в 536 г. Рима в руки Византийского двора Вигилий, естественно, перенес свои расчеты на протекцию Константинополя. B 533 г. он приезжает туда апокрисиарием от Рима. Когда в 536 г. в Константинополь прибыл папа Агапий, Вигилий уже снискал благоволение Феодоры. A Феодора сделала ставку на него, как на будущего папу, который согласится на смягченное толкование формул Халкидона с прибавкой повторных анафем на несториан в угоду массам Востока. Когда Агапий скончался в Константинополе (536 г.), Вигилий с его телом поспешил вернуться в Рим в расчете пройти теперь же на выборах в преемники Агапия. Но... опоздал, — был уже избран Сильверий, оказавший Велизарию прямую услугу при захвате Рима. Однако пришел приказ из Константинополя — обвинить Сильверия в политической измене, убрать его и заменить Вигилием. Тогда Велизарий и особенно жена его Антонина цинично провели искусственный клеветнический процесс против Сильверия, и он был удален в ссылку, a на его место поставлен Вигилий. Ценой этой неправды Вигилий стал папой. Но на нем повисли тяжелые обязательства пред Феодорой, a потом и пред Юстинианом. Дорогая расплата за карьеру стала завязкой не только личной драмы Вигилия, но и болезненной драмы всего V Вселенского собора. B эту драму внешне вплетается эпизод борьбы Юстиниана с монахами-оригенистами и оригенизмом. |
| Этот текст фигурирует во всех сохранившихся списках труда Флавия, а также приводится Евсевием Кесарииским в его Церковной истории. Большинство исследователей издавна сомневались в подлинности этого текста, слишком «христианского» по содержанию и стилю. Действительно, трудно согласиться, чтобы Флавий, правоверный иудей, который мог знать о Христе только понаслышке, с уверенностью утверждал, что Он – Мессия, исповедовал бы Его воскресение, чудеса, безоговорочно называл бы Его учение Истиной и смотрел на Его жизнь как на прямое исполнение мессианских пророчеств. Такого взгляда придерживались не только советские ученые (Р. Виппер, А. Ранович и др.), но и многие западные филологи и историки такие, как Э. Мейер, Э. Норден, Б. Низе. Утверждалось, что данный отрывок представляет собой интерполяцию, т.е. был вставлен в текст Флавия неким христианином-переписчиком, считавшим, видимо, полезным дополнить иудейского историка, «забывшего» сообщить о божественном Основоположнике христианской религии. Отсюда делали вывод, что Флавий вообще не упоминал об Иисусе, это служило косвенным аргументом в пользу отрицания историчности Иисуса Христа 113 . В качестве положения, подкреплявшего такой вывод, использовалось так называемое «молчание Оригена », который в своем «Contra Celsum» не цитирует этот пассаж из Флавия. Как полагали, если бы он содержался в тексте Флавия, то Ориген в своей полемике с Цельсом не преминул бы им воспользоваться. И вот не так давно ситуация радикально изменилась. Еще в 1912 г. профессор университета г. Тарту В. Васильев впервые опубликовал в Париже (по флорентийской рукописи) вторую часть арабского текста «Всемирной хроники» (с французским переводом) епископа Агапия Манджибского, написанной в X веке по Р.Х. В этом труде 114 цитируется свидетельство Иосифа Флавия о Христе, взятое из тех же «Древностей иудейских», по содержанию идентичное уже известному нам из греческих источников сообщению, но текстуально существенно отличающееся. Ни А. Васильев , ни академик В. Розен, ранее занимавшиеся рукописью Агапия, на это отличие внимания не обратили. Только в 1972 г. появилась монография проф. Ш. Пинесса, специально посвященная цитате из Флавия, приводимой Агапием в его труде 115 . |
| Мы всеми силами, как верующие в Иисуса Христа, должны отказаться от всякого нечестия и греховных похотей и проводить жизнь целомудренно, праведно и благочестиво с твердою надеждою на обетования Божии и на спасительные страдания Христовы, которыми мы спасаемся, и веруем получить блаженное воздаяние в Царствии Христовом... » Особое внимание старец обращал на то, что верующим во Христа следует быть не на словах только, но и на деле. В один из богородичных праздников в 1901 г. он написал: «Ублажаем Приснодеву. Искренно ли, не с лестию ли? Льстим, если хвалим то, чего внутренне не уважаем. Итак, ублажая Приснодеву, чтим ли девство? Уважаем ли целомудрие? Храним ли чистоту? Ненавидим ли нечистоту? Ревнуем ли о своем очищении?.. Делом чти, а не словом». Монах Иосиф пишет о необходимости иметь внутренний душевный мир: «Как нужен и спасителен мир Божий! Без него бедная душа, предоставленная сама себе, особенно при коварстве искушений вражиих, смущается, малодушествует, унывает, ничто ее не утешает, ничто ей не мило». Старец подчеркивает, что в таком безблагодатном состоянии душа человека особенно подвластна силам тьмы, которые «воспоминанием прежних грехопадений окрадают надежду в милосердии Божием, представляют грехи непростительными, готовы душу повергнуть в отчаяние». В подобном случае необходима усердная молитва: «Сыне Божий!.. Прости моя согрешения, помилуй меня по велицей милости Твоей!.. Даруй душе моей мир, тишину и спасение, всякий бесовский мрачный помысл, как сильный ветер разгоняет мрачную тучу благодатию Твоею разгони, возрадуй ее Божественным Твоим миром!» Неоднократно о. Иосиф обращается к теме борьбы с блудной страстью: «Тебя увлекает скверное вожделение, греховный навык тянет тебя как уздою, понуждая к удовлетворению смрадной, греховной страсти, убойся, размысли, минутное удовольствие от греха угрожает тебе вечным некончаемым адским огнем». Называя блуд «змеею», старец предостерегает всякого человека: «Беги от греха как от яда... порви навсегда коварную с ним дружбу. Сколько он обманывал тебя своею лестию, своею мнимою сластию, взывай смиренно ко Господу: помилуй мя, согрешающего к Тебе много!.. Страхом Твоим огради все мои чувства и умертви обольщающий меня грех Твоею всесильной благодатию, милосердный Господи!» Вообще «все греховные движения сердца и похоти плотские надо уничижать, презирать, ненавидеть всей душой как вредные и пагубные для человека и противные Богу. Надо возвышать и любить все духовные порывы и стремления к молитве, чтению слова Божия, к духовным собеседованиям, к любви, состраданию, милосердию, чистоте, воздержанию, смирению». |
| – А что, отец, ведь иеродиакону многое нужно знать, да и наизусть приходится заучивать... Так ли? – Много раз, – рассказывал он далее, – напоминал мне старец о необходимости чтения житий святых. Однако все напоминания эти я оставлял почему-то без внимания. Но вот представлен я был к рукоположению в иеромонахи, и на экзамене первым вопросом, который задал мне владыка, был: – А что, отец, читаешь ли ты жития святых? От этого вопроса ударило меня в пот. Как признаться, что, будучи монахом, даже иеродиаконом, я не читаю житий святых? А врать владыке – грешно... Собрался с духом, да и говорю: – Не читаю, владыка... Ну, поначалил меня владыка, сказал, что “надобно хоть помаленьку читать, ведь монахи мы...” Да на этом и окончился мой экзамен». Именно в последние годы своей жизни старец Онуфрий начал делиться с учениками своим духовным опытом. Во время скорбей старец советовал «читать молитву Иисусову, поскольку скорби происходят от праздности ума. Враг, видя праздный ум, вселяет в душу страсти и внешние скорби. Там вот положим начало – прилежать к молитве». О том, как сам старец Онуфрий достиг высокого духовного состояния, он за несколько дней до своей смерти подробно рассказал келейнику о. Лонгину, который впоследствии вспоминал: «Старец Онуфрий в молодые годы занимался молитвой Иисусовой и молил Бога о благодатной молитве. Пошел он в Александро-Невскую Лавру к известному тогда затворнику за руководством и наставлениями. Затворник ему сказал: “Твори 3000 молитв Иисусо- вых в день”. Стал Онуфрий так делать. Скоро у него распух язык. Пошел он к старцу просить совета. Тот ему ответил: “Твори 6000 молитв”. Послушание и усердие ненавистны врагу – одолела Онуфрия страшная злоба, пошел опять к затворнику. “Ничего”, – сказал старец, ободрил его и велел читать 9000 молитв. Стал Онуфрий читать 9000 молитв – пошли по его телу пузыри, как от ожога... Опять идет к старцу. “Терпи, – говорит старец, – не ослабевай, читай теперь 12000 молитв”. Стал Онуфрий неопуститель- но читать 12000 молитв, и вот однажды, в Святую Пасху, он почувствовал, будто теплота разливается тихо в груди. С того дня радость и теплота этой благодатной молитвы не покидала о. Онуфрия никогда в течение 40 лет». |
| Кишинева " ». 1373 1852 год можно вычислить и по «увольнительному свидетельству»: «1868 года, тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года, мая пятого дня, мы, нижеподписавшиеся, третья часть Общества жителей царан Бессарабской области, Кишиневского уезда, Варниченской волости селения Страшен, быв на мирской сходке по желанию царанина Полихрония Сырку, сына царанина нашего же Общества Агапия Андреева Сырку, желающего поступить в духовное звание, удостоверяем, что он, Полихроний Сырку, записан по III народной переписи села Страшен при отце его Агапии Сырку под 302, лет ему от роду 16, холост, поведения очень хорошего, под судом и следствием не был и ныне не состоит, казне и частным лицам не должен; контракта с владельцами земли об отбывании повинности не заключал. Подати и все земские повинности и по сие время полностью и своевременно уплатил. Буде же окажется виновным или должным как казне, так равно и частным лицам, то мы, Общество села Страшен, отвечаем и уплачивать будем за него, Полихрония, навсегда. Поэтому с согласия Общества увольняем его, Сырку, из среди себя навсегда, в чем и подписываемся». 1374 В «ведомости об испрашиваемой пенсии» также записано: «Родился 30 июля 1852 г.». 1375 В curriculum vitae Сырку пишет, что «первоначальное образование получил в родном селе, затем в Киприановском монастыре и в Кишиневском духовном училище». 1376 Живое свидетельство об этом периоде жизни ученого находим в кишиневской газете «Друг» от 6 июля 1905 г. Корреспондент, подписавшийся Г. Марусиным, сообщает: «...имея в Страшенах Кишиневского уезда дело, я посетил это село 3 сего июля. В разговоре с поселянами я, вспомнив толки, будто кто-то из местных жителей «вышел в большие люди», живет в Петербурге и даже преподает детям императора некоторые предметы (фантазия! – О. И.), спросил, не могут ли они сообщить мне фамилию его. Хозяйка дома, в котором я всегда останавливаюсь, наезжая в Страшены, с гордостью сообщила мне, что покойный П. А. Сырку ее двоюродный брат («Полихроний алуй Агакий Сырку») родился в Страшенах, сын поселянина этого села, рано потерял мать. |
| Насколько позволяли глаза, писал ответные письма. От Селима Хури известия все хуже и хуже. Дело о ключах и колоннах испорчено окончательно 716 . Всенощная вечером. Крашенье дверей кухонных. Столетник. Чай. Молитвы. Пятница, 8 мая Готовились служить обедню в церкви, похожей на хлевину. А меня смущает мысль, что вот откроется нужда. Тем временем певчие, не дожидаясь, поют все, что следует по порядку, и уже допели до Приидите, поклонимся. Я кричу: «молчать», но напрасно. Уже поют Да исправится великопостное. Я шлю кого-то выгнать с хор (!) негодяев и, не доверяя ему, сам взбираюсь на хоры, точно там никого не осталось более, но зато не осталось и спуска оттуда (а откуда же я взошел!). Экое ведь не любо, не слушай! В 6 ½ обедня. Чай. КС. Чистка разных сосудов. Меблировка и всякого рода поправка номеров 14 и 16-го. Длилось все это до 3-х часов. Обед с компанией. Поправка коридоров. Семен беспамятный. Всенощная с акафистом Святителю 717 . Патриарх с безвременным визитом. Еще крашенье в 16 с огнем. Мука с больным глазом. Соннометание по диванам. Около полночи ветер сломиголовный, продолжавшийся до 3-х часов. Слепая молитва. Суббота, 9 мая Ночью даже подождило. Тихо, но солнышка не видать. 6 ч. Молитвы. Денежный пакет от эфенди с 50 р. без всякого письма. Служение. На чаю только С. Старик Яффский возобновляет дело о прикупке виноградника 718 . Паша уже в Яффе ради встречи гостей. С Як в город. У г-жи Богдановой постигнуты были самоназванной «пануклой» 719 с письмом-яйцом от Сары де-Бове 720 . Речь об иконостасе Елеонском. Мать Антония 721 , уехавшая в Тивериаду. Сидение долгое у Патриарха. Хочет Севастийского сделать Св. Петром, Анфима повысить (!) в Птолемаидские, а Агапия возвратить в Вифлеем. Никодима же прочит в Севастийские 722 . Иорданский едет встречать Грандуков в Яффу. Сцена с Виссарионом, кончившаяся δι τς πακος 723 , тут же обозванным σκλαβι ς 724 . По дороге 15–20 фр. застряло у Nicodem " a. А негодный Φωκιλδης 725 уехал навсегда из Иерусалима и увез или замотал мои книги. |
| Сам Пидалион строго различает понимание и приложение правил δ κριβεας и δ οκονομας, указывает нередко, что такое-то коренное правило церкви в известное время, вследствие обстоятельств того времени, например, вследствие материальной силы еретиков правило о крещении их прилагалось δ οκονομας, а теперь, по новому положению этих еретиков, по отношению к православной церкви, следует прилагать к жизни тоже правило δ κρβειας... Вообще жизнь не стоит в одном положении, но всегда движется или вперед, или назад в нравственном отношении: являются изменения в нравах и обычаях, является иногда нечто новое, или повторяется давно бывшее, на что, однако же, как на вызванное новыми обстоятельствами времени, нельзя смотреть так, как тогда смотрели... Отсюда значение науки в деле приложения вечных и всеобщих истин христианства и на них основанных церковных постановлений к частным случаям жизни, отсюда же и значение Синтагмы Ралли и Потли при труде Агапия и Никодима. Но Синтагма имеет более широкое назначение, чем Пидалион: она не ограничивается ни местом, ни временем и пределами греческой церкви, ни даже – всей православной, но пределами всего ученого мира. Согласно с этим назначением, в ней излагаются факты прошедшего и настоящего греческой церкви во всей их объективности. Ралли, видимо, подражает вероисповедному беспристрастию Беверегия, им же восхваляемому; его личность высказывается в Синтагме только как специально ученого исследователя внешней, так сказать, стороны текста церковноканонической письменности, и нигде не видно субъективное его понимание самого смысла текста, не видна даже субъективность, если можно так выразиться, в понимании текста современной греческой церкви. То, что принято в Пидалионе для практического применения в настоящее время в Синтагме отмечается и представляется как факт, точно так же, как мнение кого-либо из древних толкователей, давно не имеющее значения в практике. Так помещается в Синтагме 38-е правило Никифора на авторитет Пидалиона, как мы говорили, хотя этого правила и нет в собраниях Леунклавия и Бенефидия; так представляются все правила Постника – без той апологии, какую находят нужным представить в этом случае издатели Пидалиона и за самого Постника и за себя. |
| Удаление живого языка от первоначального языка правил вызывало от восточной церкви объяснительные переводы их, так можно смотреть, например, на толкования правил Зонары. Странным поэтому представляется, что мысль издателей Пидалиона изложить свой труд на употребительном диалекте встретила в греческом обществе осуждение, ропот и противодействие, осуждение столь сильное, что издатели Пидалиона должны были оправдывать себя. «Что ты говоришь, кто-бы ты ни был, говорят они в предисловии, будто правила не должны быть перелагаемы на простую речь? Если по праву божественные каноны переведены на арабский, сирийский и эфиопский языки, истолкованы на латинском, итальянском, славянском, английском, если по праву каждый почти христианский народ имеет священные каноны на своем языке, то справедливо ли, чтобы только православные восточные греки лишены были этого права – иметь правила в переводе на свой язык, греки, среди которых и соборы были собраны, и отцы правил процвели, явились и толкователи правил? И если наш народ в прежнее время имел эти правила только на эллинском языке, потому что понимал этот язык, почему же не должен иметь их теперь в переводе на простой язык, когда кроме некоторых знает только простой язык? 61 Действительно противодействие оказано было со стороны некоторых даже высших иерархов церкви, например, Дерконского митрополита, в последствии патриарха Герасима и Мелетия Ларисского, когда в 1789 г. труд Никодима и Агапия был представлен на рассмотрение патриаршего Синода. Эти лица утверждали в Синоде, что каноники церковные не должны быть издаваемы на простонародном языке (πεζ φρσε), дабы содержание священных канонов не было известно народу простому (τ χδην λα). Судя по времени, можно полагать, что этот же Герасим, в сане патриарха (1794–97), не дозволил епископу Кампании Феофилу (1749–95) напечатать составленное им руководство по церковному праву, не запрещая однако пользоваться тем руководством в рукописях, 62 а судя по взгляду Герасима на труд Никодима, можно полагать, что и труд Феофила не был им одобрен для напечатания именно из-за языка. |
| Но собственно часть, назначенная, так сказать, для примирения читателей Пидалиона с каноническими взглядами составителей его – это подстрочные примечания. Примечания составляют важнейшую часть труда Агапия и Никодима, и свидетельствуют об обширном знакомстве их не только с канонической письменностью, но и со всей древней и новой церковной литературой, и даже с классической эллинской. В примечаниях они указывают разные понимания правил и причины, почему сами в своем отделе – ρμηνεα помещают то, а не другое толкование, почему, например, Зонаре предпочитают анонима, почему неправильно, по их мнению, толкует и прилагает к жизни известное правило Вальсамон и проч. Представляя опыты соглашения противоречий в правилах древними толкователями, указывают другие несообразности (τοπα) в правилах и устраняют их, или и те же, но своим образом; указывают иногда противоречия толкователей себе самим, например, Вальсамона – противоречия гражданских законов церковным правилам, современной церковной практики – правилам. В примечаниях же, кроме этих канонических исследований, издатели Пидалиона представляют суждения богословские – догматические и полемические, исторические и литургические. Таким образом, κεμενον, ρμηνεα и ποσημειωσεις составляют три существенные части в плане Пидалиона, тесно связанные между собой по самому существу дела: κεμενον – основание, в примечаниях представляется работа мысли составителей Пидалиона – обмышление, так сказать, κεμενον – а и всего того, что сказано было по поводу его другими толкователями, а ρμηνεα – плод этого обмышления. Κεμενον, ρμηνεα и ποσημειωσεις – это как бы рамки, в которые вкладывается все содержание Пидалиона. О симфонии довольно сказано словами самих составителей Пидалиона. Симфония вызвана практическими удобствами пользования Пидалионом, собственно, желаниями составителей его освободить своих читателей от неблагодарного труда перелистывания книги, дабы отыскать в ней то или другое правило, процитированное на поле κεμενον – а цифрами, желанием доставить своим читателям те же удобства, к каким они привыкли, пользуясь дотоле синтагмой Властаря и других. |
|
|
