| Постриг прп. Моисея. Фрагмент ксилографии «Прп. Моисей Угрин». Мастер мон. Илия. Патерик Киево-Печерский. К., 1661. Л. 200 (РГБ) В Слове из Патерика сообщается о том, что М. У. был братом мч. Георгия Угрина , отрока кн. мч. Бориса Владимировича, убитого вместе со своим господином на р. Льте (Альте) посланцами Киевского кн. Святополка (Петра) Владимировича (1015-1016, 1018-1019) (см. в ст. Борис и Глеб ). Согласно Житию прп. Ефрема Новоторжского, у М. У. и мч. Георгия был еще один брат - прп. Ефрем. Однако достоверность этого позднего свидетельства нельзя считать бесспорной. Время и место рождения М. У. неизвестны, а происхождение является предметом дискуссии. Основываясь на его прозвище, можно думать, что М. У. был венгром или славянином, жившим на венг. землях. По мнению Э. Иглои, он мог являться потомком одного из венг. дружинников, воевавших против Византии в 970-971 гг. на стороне Киевского кн. Святослава Игоревича (ок. 960-972). В то же время автор не исключал того, что святой мог прибыть на Русь вместе с принцами Эндре и Левенте, изгнанными из Венгрии кор. Иштваном ( Стефаном I ) (1000-1038) и получившими кров при дворе Киевского блгв. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого (1019-1054). Правда, большинство исследователей относят эти события к сер. 30-х гг. XI в. И. Феринц считал, что М. У. был выходцем либо из Трансильвании, находящейся под управлением кн. Дьюлы, либо из Баната - владений кн. Айтоня, где на рубеже X и XI вв. получило распространение христианство вост. обряда. Однако вслед. подчинения и последующей латинизации этих территорий Иштваном I М. У. с братьями покинул родные места и отправился на Русь (ок. 1003-1008). В. В. Лепахин, в целом принимая гипотезу Феринца, допускает, что старший из братьев Угринов - Ефрем - мог быть приглашен на Русь Киевским равноап. кн. Владимиром (Василием) Святославичем (978-1015) или его сыном св. Борисом «в качестве специалиста по коневодству» ( Лепахин. 2003. С. 373). По мнению М. К. Юрасова, братья происходили из Подкарпатской Руси и были русинами. На службе у Рюриковичей они оказались не потому, что испытывали религ. притеснения во владениях Арпадов, а вслед. стремления «сделать карьеру в дружине одного из русских князей» ( Юрасов. 2013. С. 98-99). |
| Деятельность И. на Руси проходила в условиях, когда наряду с Киевской митрополией в Русской Церкви временно существовали еще 2 митрополичьи кафедры - Черниговская и Переяславская, что являлось церковным соответствием политическому троевластию сыновей киевского кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого († 1054): киевского кн. Изяслава (Димитрия) Ярославича, черниговского кн. Святослава (Николая) Ярославича и переяславского кн. Всеволода (Андрея) Ярославича . На время управления И. Русской Церковью приходится преобразование в епархиальной структуре. В его «Канонических ответах» (см. ниже) читается правило: «Иже участить (разделит.- Авт.) епископью свою по земли тои, паче кде мног народ, и людие, и гради, о немже (о народе.- Авт.) се тщание [и] попечение нам любезно мниться се быти, боязньно же; но обаче и первому столнику рускому (Киевскому митрополиту.- Авт.) изволиться и Сбору страны всея тоя, невъзбранно да будеть» (ПДРКП. 19082. Ч. 1. Стб. 19, гл. 32; греч. оригинал правила не сохр.), что заставляет предполагать прецедент такого рода при И. По мнению А. Поппе , в 70-80-х гг. XI в. были открыты 2 новых епархии: до 1086/87 г. было создано Владимиро-Волынское еп-ство, ок. 1088 г. из него была выделена Туровская епархия (в отношении Владимиро-Волынской кафедры эту т. зр. разделяет Я. Н. Щапов ). Однако такие датировки не согласуются с порядком перечисления, как правило хронологическим, древнерус. кафедр в списке епархий К-польской Патриархии 60-70-х гг. XII в., к-рый дает основание отнести учреждение еп-ства на Волыни ко времени Ярослава Мудрого. В таком случае И. можно приписать только открытие или, вероятнее, возобновление еп-ства в Ростове в 1075/76 г. и поставление на Ростовскую кафедру свт. Леонтия , для чего было необходимо вывести Ростовскую волость из состава Переяславской митрополии и соответственно из владений переяславского кн. Всеволода Ярославича. Это показывает высокую степень взаимопонимания и сотрудничества церковной и княжеской власти в правление И., причем в данном случае, видимо, в интересах Церкви, т. к. удаленная Ростовская волость явно нуждалась в архиерейском надзоре, тогда как кн. Всеволод вряд ли был сильно заинтересован в приобретении Турова, к-рый он получил в обмен на Ростов. |
| В 1054 г., после раздела наследства блгв. вел. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого, дреговичские земли отошли блгв. вел. кн. киевскому Изяславу (Димитрию) Ярославичу , радимичские земли (с Гомием) - его младшему брату черниговскому кн. Святославу (Николаю) Ярославичу . Границам княжеств соответствовали границы учрежденных в 60-х гг. XI в. на этих территориях Переяславской и Черниговской митрополий. До кон. XII в. Гомий являлся владением черниговских князей, позднее входил в состав владений новгород-северских князей Олега (Николая) († 1180) и Игоря (Георгия) († 1202) Святославичей. В нач. XII в. расширялся детинец Гомия, в нем был построен храм из желтой плинфы (известен по археологическим данным). Возможно, в XI - сер. XIII в. в Гомии существовал пещерный мон-рь. В XI - 1-й трети XIII в. вокруг города развивались посады: 1-й - вдоль правого берега Сожа (где впосл. возникла Спасская слобода), 2-й - на Киевском спуске, 3-й - на надпойменной террасе Сожа у подножия детинца. По-видимому, в посадах имелись храмы. Городское население, несомненно, было христианским, о чем говорят многочисленные находки (напр., обнаруженный археологами в слое XII в. костяной крест-тельник в свинцовой оправе), и в значительной части грамотным: среди находок в Гомии встречаются стилы-писала (инструменты для письма на деревянных и свинцовых дощечках, церах, бересте), шиферные пряслица с кириллическими надписями. За XII - сер. XIII в. площадь Гомия с 3 посадами увеличилась до 45 га, площадь укрепленного города (детинец и окольный город) составляла 12 га. Развитие Гомия было прервано разгромом, учиненным войсками монг. хана Батыя, по-видимому, в 1239 г., когда оказавший сопротивление захватчикам город, как и соседние с ним Городище и Могилёв, был полностью разрушен и сожжен. Гомельские земли в составе Литовского великого княжества, затем Речи Посполитой: 2-я треть XIV в.- 1772 г. В кон. 1-й трети XIV в., в эпоху правления литов. вел. кн. Гедимина (или при вел. кн. Ольгерде - в кон. 2-й трети XIV в.), Гомейская вол., являвшаяся частью Черниговской епархии, вошла в состав Литовского великого княжества . Вместе со Стародубом Гомей входил в удел правосл. кн. Патрикия Давидовича. В этот период в Гомее был построен новый деревянный замок, в к-ром на месте разрушенного монголами каменного храма в XIV в. (по наблюдениям археологов) была возведена деревянная ц. во имя свт. Николая Чудотворца. Однако за пределами детинца жизнь в др. частях Гомея (в частности, на посаде) в XIV - 1-й трети XVI в. практически не восстановилась. |
| Сказание о посещении ап. Андреем Руси в ПВЛ носит вставной характер. Оно противоречит сообщению летописной статьи 6491 (983) г., что в своей истории Русь не знала апостольской проповеди: «Аще бо и телом апостоли суть зде не были, но учения ихъ яко трубы гласять по вселении» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 70). Об этом говорится и в рассказе о крещении киевлян под 6496 (988) г.: «...яко сде (на Русской земле.- Ю. А.) не суть ученья апостольска» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 118). Свт. Иларион , митр. Киевский, в «Слове о законе и благодати» (сер. XI в.) также отрицает присутствие опыта апостольской традиции на Руси ( Молдован. 1984. С. 95), как и прп. Нестор в «Чтении о житии и погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» (кон. XI - нач. XII в.) ( Бугославский. 2007. С. 574). Время возникновения и включения Сказания в летопись исследователи определяют по-разному. Согласно А. А. Шахматову , Сказание отсутствовало в Начальном своде кон. XI в. и было впервые включено в летопись составителем ПВЛ ( Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники//ТОДРЛ. 1940. Т. 4. С. 29). По мнению Д. С. Лихачёва и А. Н. Насонова , это произошло в кон. XI или в нач. XII в. в редакции ПВЛ, связанной с семьей блгв. кн. Владимира (Василия) Всеволодовича Мономаха (ПВЛ. 1996. С. 388-389; Насонов А. Н. История рус. летописания XI - нач. XVIII в. М., 1969. С. 65), согласно Л. Мюллеру - «не позднее 1116 г.» ( Мюллер. 2000. С. 183-201). О. М. Рапов считал, что оно возникло в результате русско-византийской войны 1116 г. ( Рапов. 1988. С. 64-65). Имея в виду, что поставление митр. св. Илариона главой Русской Церкви (1051/52) было следствием стремления Киевского блгв. кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого (1019-1054) к большей самостоятельности Киевской митрополии, а также принимая во внимание наречение родившегося в 1030/31 г. сына Ярослава христ. именем Андрей (см. Всеволод (Андрей) Ярославич ), И. С. Чичуров предположил, что предание о хождении ап. Андрея на Русь стало формироваться уже в 30-х гг. XI в. как идейно-политическое обоснование самостоятельности Киевской кафедры по отношению к К-польскому Патриархату ( Чичуров. 1990. С. 15-17). По мнению А. А. Гиппиуса, поддержанному А. М. Введенским, легенда об ап. Андрее была вставлена в летопись составителем 1-й редакции ПВЛ в нач. XII в. ( Гиппиус А. А. Два начала Начальной летописи: К истории композиции Повести временных лет//Вереница литер: К 60-летию В. М. Живова. М., 2006. С. 86-87; Введенский А. М. Время внесения в летопись легенды об Андрее Первозванном и ее состав//Rossica Antiqua. СПб., 2012. 2(6). С. 3-23). Т. о., создание Сказания на рус. почве приходится датировать максимально широко: сер.- нач. XII в. |
| 297-298 298-299 ИРАКЛИЯ ПОНТИЙСКАЯ [Гераклея; Понтираклия], античный греч., визант. и совр. тур. город в Сев. Анатолии, на юго-зап. побережье Чёрного м., митрополия К-польской Православной Церкви 299-300 ИРАКЛИЯ ФРАКИЙСКАЯ [Гераклея; тур. Мармара-Эреглиси], город на сев. берегу Мраморного м. (Пропонтиды), центр митрополии К-польской Православной Церкви 300-304 304-305 ИРАН [Исламская Республика Иран; Джомхурийе Эсламийе Иран; до 1935 г. Персия], государство в Юго-Зап. Азии 305-354 354-355 355-356 ИРГИЗСКИЕ МОНАСТЫРИ исторический центр старообрядцев-поповцев (см. в ст. Беглопоповцы), возникший в 60-70-х гг. XVIII в. на землях саратовского Заволжья 356-364 364-367 367-370 ИРИНА (нач. 50-х гг. VIII в. - 803), св. (пам. визант. 7 и 9 авг.), визант. имп. (780-790, 792-802), восстановительница иконопочитания 370-373 373-374 ИРИНА (сер. IX - сер. X в.), прп. (пам. греч. 28 июля), игум. Хрисовалантского монастыря (К-поль) 374-376 376-383 ИРИНА Федоровна Фролова (1899-1931), прмц. (пам. 17 сент. и в Соборе новомучеников и исповедников Российских), послушница ИРИНА (Хвостова Ирина Михайловна; 1882- 1938), мон. , прмц. (пам. 13 февр., в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших) ИРИНА мц. (пам. греч. во вторник Светлой седмицы) - см. в ст. Рафаил, Николай, преподобномученики, и Ирина, мц. 383-384 ИРИНА мц. Фессалоникийская (пам. 16 апр.; пам. визант. 3 апр.) - см. Агапия, Хиония и Ирина, мученицы Солунские (Иллирийские) ИРИНА Лаврентьевна Гуменюк (1885-1942), мц. (пам. в Соборе новомучеников и исповедников Российских) ИРИНА Алексеевна Смирнова (1891-1938), мц. (пам. 22 февр., в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе новомучеников, в Бутове пострадавших) ИРИНА (Кожина; † ок. 1419-1420), прав. (пам. во 2-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе всех святых, в земле Российской просиявших), Кашинская 384-385 385-386 ИРИНА [Ингигерд] († 1051), 2-я (после св. кнг. Анны) супруга новгородского (позднее киевского) кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого |
| «Истории...» на соискание ученой степени доктора богословия. Защита диссертации по книге состоялась 16 дек. 1880 г. в МДА ( Корсунский И. Н. Отчет о докторском диспуте, происходившем в МДА 16 дек. 1880 г.//ЧОЛДП. 1880. 12. Отд. 2. С. 473-489; А. Б. Докторский диспут в МДА 16 дек. 1880 г.//ПО. 1881. 1. С. 146-178). В. О. Ключевский , один из оппонентов во время дискуссии, отметив положительные стороны критического метода, указал на неопределенную позицию Г. по проблеме происхождения, авторства и состава «Повести временных лет» , не поддержал его критику подлинности церковных уставов благоверных вел. князей Владимира и Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого . Митр. Макарий (Булгаков) помог Г. с изданием «Истории Русской Церкви» в 1880-1881 гг. Работа была удостоена полной Уваровской премии (1881). Обер-прокурор Святейшего Синода Д. А. Толстой оставил одобрительный отзыв о книге, считал, что ее можно будет использовать в качестве учебного пособия. Следующий обер-прокурор К. П. Победоносцев отнесся к критическому методу Г. негативно, препятствовал утверждению Г. в степени доктора богословия, а также в должности ординарного профессора МДА. Однако 5 июня 1881 г. при поддержке митр. Макария Г. была присвоена степень доктора богословия, 14 июня он был избран ординарным профессором. В 1883 г. по настоянию Победоносцева было запрещено празднование 25-летия научной деятельности Г. С янв. 1884 по апр. 1893 г. Г. был помощником ректора по церковно-историческому отд-нию и членом правления МДА, 17 янв. 1886 г. утвержден в звании заслуженного профессора. В июле 1895 г. в силу сложившихся обстоятельств Г. был вынужден подать в отставку. Испытывал трудности с публикацией новых разделов «Истории Русской Церкви». Только благодаря содействию Общества истории и древностей российских в 1900 г. в ЧОИДР начали печатать 2-й т., содержащий историю Церкви московского периода. В этом томе изложение становится более объективным, исследовательский критицизм автора предстает в сглаженном виде, критический метод отошел на 2-й план. |
| Согласно «Повести временных лет», обращение русского населения в православие приобрело широкий размах в правление князя киевского Ярослава Владимировича Мудрого, при котором « нача вра х(ри)стньска плодитис и раширяти[с] и черноризьци почаша множитис« 9 . Возможно, одним из следствий этого стала попытка Ярослава устроить на Руси церковную иерархию, не подчиняющуюся Константинополю. В 1051 г. » постави рославъ Ларина митрополитом . русина . в с(В)ти Соьи. собравъ 10 , то есть организовал избрание Русского митрополита собором местных епископов и его поставление в храме Святой Софии в Киеве. В кратком проложном сказании о постройке и об освящении киевской церкви святого Георгия 11 содержится ещё одна важная подробность, свидетельствующая о программном характере действий Ярослава: « И тако въскор кончаша ц(е)рк(о)вь. и с(В)ти ю Лариономь митрополитомь. м(е)с()ца нобр въ. д(е)нь. и створи въ неи новоставимымъ " 12 . С учётом того факта, что в 1052 г. в храме Святой Софии священнодействовал уже не Иларион, а митрополит Ефрем 13 , можно предположить, что Ярослав планировал увеличить число епископских кафедр на Руси – раз за короткий срок деятельности Илариона, продолжавшейся меньше года, князь и митрополит успели позаботиться даже о такой специфической детали, как порядок интронизации «новоставимых» епископов 14 . Инициатива Ярослава с рукоположением Русского митрополита собором местных епископов, несомненно, не понравилась Константинополю 15 . Как было отмечено, уже в 1052 г. в Киеве появился новый митрополит, грек Ефрем. По всей вероятности, он не просто сменил Илариона, но и объявил его деяния ничтожными – об этом свидетельствует граффито в Софии Киевской, согласно которому в 1052 г. Ефрем совершил освящение этого храма, к тому времени уже освящённого: очевидно, речь шла о переосвящении, которое должно было подчеркнуть незаконность совершавшихся Иларионом священнодействий 16 . Остается только догадываться, какие аргументы Константинополь использовал для того, чтобы убедить Ярослава отказаться от своих планов 17 , но скорость и жесткость реакции 18 указывают на категорическую решимость Константинопольской патриархии сохранить право избрания и поставления митрополита Руси исключительно за собой. |
| Согласно сообщению Новгородской IV и Софийской I летописей (1-я пол. XV в.), И. преставился в 1030 или в нач. 1031 г. В историографии принята т. зр., что перед смертью святитель благословил на Новгородскую кафедру своего ученика Ефрема, однако тот не был хиротонисан, и кафедра вдовствовала до 1036 (или 1034) г., когда ее занял ставленник киевского кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого свт. Лука Жидята. Мнение о благословении И. Ефрема на Новгородскую кафедру основано на сообщении «Летописца...» XVII в. (НовгорЛет. С. 179-180). Однако в древнейших летописях об этом не сообщается, кроме того, такая практика нехарактерна для Русской Церкви в XI в. В восходящих к XII в. летописных каталогах Новгородских владык говорится, что после И., управлявшего епархией 42 года, «бе в него место ученик его Ефрем, иже нас учаше» (НПЛ. С. 473; ср.: ПСРЛ. Т. 4. Вып. 1. С. 113). В перечне Новгородских владык в Комиссионном списке НПЛ (XV в.) Ефрем среди епископов не указан (НПЛ. С. 163). Скорее всего Ефрем после кончины И. являлся местоблюстителем кафедры. Слова летописи об учительной деятельности Ефрема, по-видимому, нужно понимать как свидетельство преподавания в школе, устроенной в Новгороде кн. Ярославом Мудрым в 1030 г. Традиционно считается, что И. был погребен в ц. святых Иоакима и Анны. Его местное почитание началось, как можно думать, после того как Новгородский архиеп. св. Евфимий II Вяжицкий в 1439 г. установил ежегодное совершение панихид по погребенным в Софийском соборе князьям, княгиням и святителям Новгородским. Несмотря на то что останки И. в то время покоились вне собора, большинство исследователей относят установление местного почитания И. ко времени свт. Евфимия II. 12 окт. 1699 г. состоялись обретение и перенесение мощей И. из «каменной полатки» (вероятно, оставшейся от древней ц. святых Иоакима и Анны) в Софийский собор, о чем под соответствующим годом сообщает т. н. Новгородская III летопись: «Пренесены мощи из каменной полатки в собор и погребены в Золотой паперти подле Луки епискупа перваго епискупа Иоакима Корсунянина, точию кости едины, а в земли беша 668 лет» (НовгорЛет. С. 379). Исследование некрополя новгородского Софийского собора в XX в. показало, что в захоронении И. в XVII в. или раньше были соединены останки неск. человек ( Янин. 1988. С. 58-59). В месяцесловах память И. вместе с памятями др. Новгородских святителей указана под 10 февр. и 4 окт. «Святый Иоаким, первый епископ Новгородский, родом корсунянин» назван в «Описании о российских святых» (сочинение известно в списках XVIII-XIX вв.), где кончина святителя отнесена к 6541 (1032/33) г. (С. 33). Канонизацией И. следует считать включение его имени в Собор Новгородских святых при возобновлении празднования Собору в 1981 г. (празд. учреждено ок. 1831). |
| Труды М. отличались тщательно разработанной методикой и богатым научным инструментарием. Итогом многолетних научных изысканий нем. ученого стали снискавшие ему международную известность работы о творчестве Киевского митр. Илариона «Похвала Владимиру Святому и Исповедание веры митрополита Илариона» (1962) и «Сочинения митрополита Илариона» (1971), книги «К проблеме иерархического статуса и юридической зависимости Русской Церкви до 1039 г.» (1959), «Достоевский: его жизнь - его творчество - его завещание» (1982), «Герои и святые раннего русского средневековья» (1984), «Крещение Руси» (1987), «Слово о полку Игореве» (1989) и др. Выполненный ученым перевод «Слова...» на немецкий язык отвечает требованиям как филологической точности, так и поэтической выразительности. В работе об иконе прп. Андрея Рублёва «Троица» (1990) он выступает как искусствовед-богослов, раскрывающий догматическое содержание шедевра рус. религ. искусства. В качестве одного из важнейших источников (наряду с византийскими и западноевропейскими) сведений по истории Др. Руси М. привлек «Повесть временных лет». Под его редакцией в сер. «Forum Slavicum» (Bd. 48-50) в Германии переиздан древнерус. текст этого памятника. Ученый осуществил комментированное издание им же выполненного перевода «Повести временных лет» на нем. язык; оно включает историко-филологический анализ, научно-критический аппарат и полный словоуказатель к памятнику (Handbuch zur Nestorchronik. 1977-2001). От изучения событий, вводивших Др. Русь в круг христ. цивилизации, М. переходит к анализу и осмыслению духовной основы ее культуры и лит-ры. В работах о первоначальном периоде христианства на Руси он рассматривает проблемы, связанные с церковными, юридическими и политическими контактами Др. Руси с Византийской империей. Специальные исследования он посвятил деятельности первых подвижников христианства на Руси - св. равноап. кнг. Ольги , 1-й христианки в княжеском роде, ее сына крестителя Руси св. равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича и первых канонизированных рус. святых князей Бориса и Глеба . В этих работах обсуждаются дискуссионные вопросы о времени, причинах и об обстоятельствах крещения Ольги и Владимира, о дате канонизации святых Бориса и Глеба, что важно для осмысления характера церковной политики киевского кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого и датировки нек-рых ранних произведений древнерус. лит-ры. Одно из них - «Слово о Законе и Благодати» митр. Илариона, ставшее предметом фундаментального исследования М., результаты к-рого воплотились в 2 книгах и неск. статьях ученого. Отметив близость «Повести временных лет» по содержанию, богословским и политическим взглядам к сочинениям Илариона, он предложил развернутую аргументацию для решения издавна обсуждающегося вопроса о том, существуют ли между этими текстами лит. связи. |
| Отец М.- Эдуард (ок. 1016-1057), сын англ. кор. Эдмунда Железнобокого (правил в апр.-нояб. 1016 в Юж. Англии). После смерти кор. Эдмунда (30 нояб. 1016) Кнуд I Великий захватил англ. престол и отправил малолетних сыновей Эдмунда Железнобокого - Эдуарда и Эдмунда - в изгнание, вероятнее всего в Швецию. Согласно позднейшему преданию, Кнуд попросил швед. кор. Олава Шётконунга (ок. 994/5-1021/22) убить принцев, но Олав не стал этого делать, а отправил их на Русскую землю, ко двору кн. Ярослава (Георгия) Владимировича Мудрого. Возможно, Эдуард и Эдмунд оказались на Руси после 1028 г. вместе с бежавшими туда от Кнуда королем Норвегии Олавом II Святым и его сыном Магнусом (король Норвегии в 1035-1047). В древнерус. источниках англосакс. принцы (как и Олав и Магнус) не упоминаются. Эдмунд умер еще ребенком, а Эдуард не позднее 2-й пол. 40-х гг. XI в. при неизвестных обстоятельствах оказался при венг. королевском дворе. Возможно, это произошло после того, как в 1046 г. венг. престол захватил Эндре (Андрей) I (1046-1060), также долгое время живший как изгнанник при дворе Ярослава Мудрого и женившийся на его дочери Анастасии. К 1046 г. Эдуард женился на некой Агате, о происхождении к-рой в источниках говорится по-разному (этот вопрос остается предметом научных дискуссий; подробнее см.: Назаренко. 2001. С. 499-502; Keene. 2013. P. 9-17; Гаврилишин. 2013). Агата названа либо родственницей императора Свящ. Римской империи Генриха, либо дочерью (у Уильяма из Малмсбери - сестрой жены) короля Венгрии. Большинство совр. исследователей поддерживают гипотезу о том, что Агата была дочерью Людольфа Брауншвейгского, маркгр. Зап. Фризии, сводного брата имп. Генриха III (Людольф был сыном Гизелы Швабской от ее 1-го брака с Бруно Брауншвейгским, а Генрих III - сыном от 2-го брака с имп. Конрадом II). Юдифь, дочь Генриха III и, согласно этой гипотезе двоюродная сестра Агаты, с 1058 г. была замужем за старшим сыном венг. кор. Эндре I Шаламоном (король Венгрии в 1063-1074). Поэтому в нек-рых источниках сообщается о родстве Агаты с венг. королевским домом. Согласно альтернативной гипотезе, основанной гл. обр. на данных ономастики, но не имеющей прямых подтверждений в средневековых источниках, Агата была дочерью Ярослава Мудрого ( Jett é . 1996; Ingham. 1998). В Венгрии у Эдуарда и Агаты родились дети, среди к-рых были М. (ок. 1046), Кристина (между 1046 и 1052) и Эдгар (ок. 1052). |
|
|
