| Тогда изгнанник поехал просить помощи к германскому императору Генриху IV (был императором с 1050 по 1106 гг.) и принес ему богатые дары. Император не отказался быть его защитником и даже послал в Киев своего чиновника, требуя под угрозой войны, чтобы русские князья возвратили Изяславу законную власть. Но и император не мог оказать изгнаннику-князю никакой существенной поддержки, ограничился лишь пустыми угрозами Святославу. Вероятно, одновременно с обращением к императору, а может быть и вскоре после того, не дождавшись императорской помощи, Изяслав обращался к папе Римскому, знаменитому Григорию (Григорий VII Гильдебрандт, был римским папой с 1073 по 1085 гг.) и посылал к нему одного из своих сыновей. Сын Изяслава молился в святых местах Рима. Благосклонно принятый папой, русский князь просил его помощи и, если верить словам папского послания, смиренно молил, чтобы папа властью святого Петра утвердил его на княжении, даже будто дал присягу быть верным Римскому престолу, то есть признал и мирскую и духовную власть папы над Русью (едва ли можно решительно отрицать это грустное происшествие – обращение русского великого князя к Римскому папе и готовность признать власть последнего над государством и даже над Церковью Русской. Но оно бросает тень на великого кн. Изяслава, а не на сына его, который явился лишь послом от своего отца и делал то, что ему было поручено. Притом же неизвестно, который из двух сыновей Изяслава был у Римского первосвященника – Ярополк или Святополк (Мстислав Изяславич умер ранее). Наконец, из этого обращения к папе ничего не вышло для распространения его власти над Русью: Русь осталась православной и вовсе независимой от Рима). Сверх того, князь жаловался папе на хищничество польского короля, исповедовавшего римскую веру, и почтительно просил, чтобы папа своей духовной властью побудил короля Болеслава возвратить Изяславу ограбленные у него сокровища. Папа исполнил последнюю просьбу и в послании своем к королю заклинал его именем Божиим возвратить русскому князю похищенное имение. |
| Послание к Клименту III является ответом на письмо антипапы к И., к-рое было доставлено в Киев неким епископом. Последнее не сохранилось, но из ответа видно, что речь шла об устранении разногласий с целью воссоединения Римской и К-польской Церквей. По словам И., Климент III будто бы «признавал и восхищался учением нашей православной и непорочной веры» («τ τς μετρας πστεως τς ρθοδξου κα μωμτου διδϒματα περαποδχ κα κθιεζεις»; слав. перевод здесь недостаточно внятен). Это обращение Климента III, как и обращение антипапы в 1089 г. к греч. митрополиту калабрийского г. Реджо, находилось в русле переговоров о союзе между визант. имп. Алексеем I и герм. имп. Генрихом IV против южноитал. норманнов. Как ставленник Генриха IV, Климент III, безусловно, хотел через И. выйти на прямые контакты с К-полем. Повод надеяться на помощь Киевского митрополита в этом вопросе ему, по всей вероятности, давал заключенный тогда же, в 1085 г., договор между Генрихом IV и киевским кн. Всеволодом Ярославичем, направленный против польск. союзников волынского и туровского кн. Ярополка (Петра) Изяславича и скрепленный браком Евпраксии Всеволодовны с маркграфом саксон. Северной марки Генрихом. Т. о., вольно или невольно И. находился в центре международной политики своего времени. Послание (нач.: «Възлюбих юже о Господе любовь твою» - «Απεδεξμην τν ν Κυρ γαπν») дошло в ряде списков как греч. оригинала (3 из них изданы В. И. Григоровичем , С. Икономосом и Павловым), так и слав. перевода (7 списков учтены в издании Н. В. Понырко). В некоторых случаях перевод вернее передает текст оригинала, чем известные списки последнего. Критическое издание греч. текста отсутствует. Слав. перевод (самый ранний из имеющихся списков - в пергаменном сборнике нач. XV в. РНБ. O.n.I. 7 (Толст. III, 65). Л. 138 об.- 148) существует и в виде самостоятельного произведения, иногда имеющего заголовок «К архиепископу Римьскому о опресноцех», и в сокращении в соединении с посланием Киевского митр. Никифора I к волынскому кн. Ярославу Святополчичу под заглавием «Поучение от седми Собор на латыну». Атрибуция И. удостоверяется самим текстом, автор к-рого именует себя «Иоан, худый митрополит Рускый» («Ιωννης, λχιστος μητροπολτης Ρωσας»). |
| 287. Анастасия Олеговна, старшая из двух дочерей Олега Иакова, в иночестве Иоакима, князя рязанского 152), от брака с Евфросинией, в иночестве Евпраксией, известной только по имени 732), жена: по первому браку – Дмитрия Васильевича, князя друцкого 670), с которым были у ней сыновья: Андрей 312) и Василий 454), князья друцкие: по второму – Корпбута – Дмитрия Ольгердовича, князя трубчевского, брянского (в летописях: дебрянского) и новгород-северского, родоначальника князей: существующих – Трубецких и Воронецких , угасших – Вишневецких, Збаражекихн Порецких , убитого при поражении литовцев Витовтовых, татарами Тимур-Кутлуя, на р. Ворскле, 12 августа 1399 г. – Никаких других сведений о ней – нет, кроме того, что от второго брака, с князем Корибутом, она имела дочь Анастасию 283), за Василием Михайловичем, князем кашинским 478). 288. Анастасия Петровна 288. Анастасия Петровна, См. Шуйская, княгиня ). 289. Анастасия Юрьевна 289. Анастасия Юрьевна, (Георгиевна), дочь Юрия (Георгия), Святославича, князя смоленского ), от брака с дочерью Олега Ивановича, князя рязанского 152), неизвестной по имени, жена Юрия (Георгия) Дмитриевича, князя звенигородского и галичского, а одно время и великого князя московского 194). – Венчана с князем Юрием в Москве, в 1400 г., и, родив ему троих сыновей: Василия Косого 496), Дмитрия Шемяку 75) и Дмитрия Красного 694), ум. в Звенигороде, в 1422 г. – Тело её погребено в Вознесенском монастыре, что в московском кремле. 290. Анастасия Ярополковна 290. Анастасия Ярополковна, дочь Ярополка – Петра Изяславича, князя туровското ), от брака с неизвестной, жена Глеба Всеславича, князя минского 610), – Род. в Турове (бывший город, теперь местечко, нозырьского уезда минской губернии), вь 1073 г.; выдана за князя Глеба около 1090 г.; прижив с ним, в течение 30-ти-летнего брака, сыновей: Ростислава, князя полоцкого ); Всеволода, князя изяславского 578), и Володаря (Владимира), князя минского 567), овдовела, 13 сентября 1118 г.; ум. неизвестно где, 3 января 1158 г. – Тело её погребено в Киево-Печерской лавре, обогащённой вкладами этой княгини, давшей туда однажды, вместе с мужем, 600 гривен серебра и 50 гривен золота, да по смерти мужа 100 гривен серебра и 50 гривен золота. Надгробница с её могилы, в головах у св. Феодосия печерского , уничтожена еще в XVII в. 291. Анастасия Ярославовна |
| в связи с решением ростовского тысяцкого Георгия оковать раку прп. Феодосия. Согласно «Слову о поковании раце преподобнаго отца нашего Феодосия Печерьского» (в КПП), для этих целей было выделено 500 гривен серебром и 50 гривен золотом. Под 1128 г. Лаврентьевская летопись сообщает: «Преяша церковь Дмитрия печеряне, и нарекоша ю Петра, съ грехом великим и неправо» (Там же. Стб. 299). Исследователи по-разному интерпретируют это известие. П. Г. Лебединцев , М. Д. Присёлков , Я. Н. Щапов относят его на счет Димитриевского мон-ря, основанного кн. Изяславом, но Голубинский, Д. Н. Слюсарёв, М. К. Каргер полагают, что речь идет о ц. св. Димитрия, располагавшейся рядом с Киево-Печерским мон-рем. Мнение о поглощении Печерской обителью Димитриевского мон-ря представляется более аргументированным. Оно основывается на свидетельстве статьи 1158 г. Ипатьевской летописи о крупных пожертвованиях в пользу Киево-Печерского мон-ря, сделанных кн. Ярополком Изяславичем и его дочерью, вдовой минского кн. Глеба Всеславича. После 1128 г. сведения о Димитриевском мон-ре в источниках отсутствуют. В списке печерских игуменов («О игуменех печерских отъ начала бывших») в качестве преемников Тимофея названы Пимен и Акиндин. Однако источник этих сведений неизвестен. С 1168 г. в летописи упоминается игум. Поликарп, исполнявший важные поручения киевских князей (под 1170, 1171), а также участвовавший в торжественной встрече в Киеве смоленского кн. Романа Ростиславича (под 1174). После кончины игумена летом 1182 г. в обители произошли волнения: братия не могла выбрать нового настоятеля. Только после общего молебна в Успенском соборе было принято единодушное решение: «Послемся к Васильеви попови на Щьковицю, абы былъ намъ игоуменъ и оуправитель стадоу черноризиць Федосьева манастыря Печерьского» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 627). Василий был удивлен решением печерян, считая себя недостойным такой чести, но в итоге согласился. Пострижение и поставление было совершено в Киево-Печерском мон-ре митр. Никифором с участием епископов Лаврентия Туровского и Николая Полоцкого. |
| Старший Ярославич, Изяслав, получивший по «ряду» отца Киев, основал Дмитриевский монастырь, названный именем своего святого. Он был построен в новой части города, на так называемой в современной науке Михайловой горе, застроенной главным образом Изяславом и Святополком. История Дмитриевского монастыря важна для понимания такого церковно-политического института русского средневековья, как княжеские «вотчи» монастыри. Монастырь был основан перед 1062 г., так как в этом году Изяслав поставил его игуменом Варлаама, возглавлявшего прежде Печерский монастырь . Он был сыном близкого к князю боярина, и князь с большим трудом согласился в свое время на его уход в монастырь. Тогда же, вероятно, Изяслав построил большой шестистолпный каменный храм Дмитрия Солунского, богато украшенный мозаиками, фресками и барельефами. Как считает М. К. Каргер, храм Изяслава не уступал своим великолепием храмам Георгия и Ирины. После смерти Изяслава монастырь оставался в его семье, и старший сын Ярополк, не княживший в Киеве, построил в монастыре церковь, посвященную своему святому Петру, которая ко времени гибели Ярополка в 1087 г. была почти закончена . Вероятно, позднее начало строительства этого монастыря, незадолго перед смертью, не позволило привязать его тесно к семье Ярополка: он сам при жизни поддерживал Печерский монастырь, передав ему свои волости, его сыновья умерли рано, муж его бездетной дочери Анастасии, князь Глеб Минский, строил в Пе-черском монастыре трапезную ; и Глеб, а затем и Анастасия были похоронены в Печерском монастыре и завещали ему все свои села и имущество . Младший сын Изяслава Святополк-Михаил, занимавший киевский стол после смерти своих дядьев в 1093—1113 гг., построил свою собственную Михайловскую церковь, ставшую затем родовой у его потомков. В сообщениях и о закладке нового Златоверхого храма в монастыре в 1108 г. , и о похоронах в нем самого Святополка в 1113 г. этот храм называется «церковью святого Михаила» и «Золотоверхой» . Каргер предполагал, что церковь была выстроена позже церквей Дмитрия и Петра и входила в состав Дмитриевского монастыря Изяславичей, т. е. не составляла отдельного монастыря . |
| III. Убиение благов. князя Ярополка – Петра Изяславича в конце XI в. 209. По Карамзину убит 22 ноября, погребен 5 декабря в церкви св. Петра в Киеве. Н. Примеч. 150. IV. Успение Макария . Неап. (Мед. 24). Дицея исповедника. У Греков по Мюллеру и Штадлеру. V. Муч. Азата и дружины. 248. (20 нояб.). Стефана триглийского. 248 (28 март.). Св. Иулиании . Остр. Мст. Охр. (21 дек.). Пр. Исаакия далматского. Сборн. Общества Древн. 321 (мая 30). 22 I. Свв. апп. Филимона, Архиппа и Апфии . Иер. Кал. 319. Слепч. Вен. Коал. 2 и др. М. 11 и 12 в. Канон Иосифа. Служба. (319 и др. прологи 20 нояб. Вас. Лавр. 248. МКр. и Копт. 1286. 23 нояб. Сн. 19 февр. М. Р. Филимона и Апфии 22 нояб., Архиппа 20 мар.). Св. муч. Кикилии и пострадавших с нею свв. мучч. Валериана, Тивуртия и Максима в Риме, ок. 230 г. Неап. Син. 1. Иер. Флор. 1. Нан. 1 и 2. 43. Готф. Мст. Охр. и др. М. Р. Иерон. мР. Р. В. А. У. МКр. МПорф. и в Гр. минее со службою. (239. 249 нояб. 23. Вас. 24 нояб. Иерон. Б. и все Валериана, Тивурия и Максима 14 апр.). Св. муч. Прокопии чтеца, † 303 г. в Кесарии палестинской. Петр. 319. 1295. Рум. ( Екл. 23 и 24 нояб. Син. 1. Мед. 23 нояб. в Персиде ошибочно вместо в Палестине. Волок. Троицк. Минеи 24 нояб. Типогр. св. 8 июня 8. †. 1345. М. Р. Б. и все 8 июля). Св. муч. Менигна белильника при Декии в Парии в Геллеспонте. Петр. 319. 389 (Лавр. 1429. Сирл. I. Р. 15 марта. Вас. 240 мар. 16. Мак. 13 мая. Мед. 23 нояб.). Пр. Агаввы в 5 в. в Сирии. 1295. 369 (Аввы). В История Боголюбцов Феодорита, в житии пр. Евсевия, учителя сего Аввы. Св. и праведного Михаила воина болгарянина, † в 866 г. Хил. Зогр. 2. 1469 (До Мак. Мак. Мил. 17 июня. См. Филарета: святые южных славян). Убиение благов. князя Михаила Ярославича тверского, † 1318 г. Собор 1549. Мак. 1625. 1639 Служба. См. Никон. летопись 166–170. Мощи в тверском соборе. II. Муч. Максима капиклярия, темничн. стража. 1295. (Флор. 20 ноября). Мучч. Стефана и Марка другого. Из дружины Александра и Алфея 28 сент.). Вас. Петр. 1295. Шиш. Соф. М. XV в. 383 со службою (Ап. 346 нояб. 23. 51 нояб. 24). |
| Счастливее Ростиславичей был Давыд Игоревич: он ушел с своею дружиною в днепровские устья, захватил здесь греческих купцов, отнял у них все товары; но от греческой торговли зависело богатство и значение Киева, следовательно, богатство казны великокняжеской, и вот Всеволод принужден был прекратить грабежи Давыда обещанием дать волость и, точно, назначил ему Дорогобуж на Волыни, Но этим распоряжением Всеволод не прекратил, а еще более усилил княжеские распри: Ярополк Изяславич, князь волынский, в отдаче Дорогобужа Давыду видел обиду себе, намерение Всеволода уменьшить его волость, и потому начал злобиться на Всеволода, собирать войско, по наущению злых советников, прибавляет летописец. Узнав об этом, Всеволод послал против него сына своего Владимира, и Ярополк, оставя мать в Луцке, бежал в Польшу. Луцк сдался Мономаху, который захватил здесь мать, жену Ярополкову, дружину его и все имение, а во Владимире посадил Давыда Игоревича. Вероятно, в это время Червенские города, область последующего Галицкого княжества, были утверждены за Ростиславичами, потому что после мы видим старшего из них - Рюрика князем в Перемышле; очень вероятно также, что эта область была отнята Ростиславичами у поляков, союзников Ярополковых, не без согласия Всеволода. Но в следующем году Ярополк пришел из Польши, заключил мир с Мономахом и сел опять в Владимире; вероятно, такому обороту дел много содействовала прежняя дружба Мономаха к Ярополку, благодарность старого Всеволода к отцу его, Изяславу, и нежелание ссориться с сыновьями последнего, из которых старший должен был получить старшинство по смерти Всеволодовой. Ярополк, однако, недолго пользовался возвращенною волостию: посидев несколько дней во Владимире, он поехал в Звенигород, один из городов галицких; когда князь дорогою лежал на возу, то какой-то Нерадец, как видно, находившийся в дружине и ехавший подле на лошади, ударил его саблею; Ярополк приподнялся, вынул из себя саблю и громко закричал: " Ох, этот враг меня покончил! " Нерадец бежал в Перемышль к Рюрику Ростиславичу, а Ярополк умер от раны; отроки взяли его тело и повезли сперва во Владимир, а потом в Киев, где и погребли его в церкви св. |
| Убив Романа, козары и половцы, разумеется, не могли жить в мире с братом его Олегом, и потому, как сказано в летописи, они заточили его за море, в Царьград, откуда его отправили на остров Родос, нет сомнения, что козары и половцы могли сделать это не иначе, как с согласия императора, для которого, вероятно, русские изгои были также опасными соседями: это ясно видно из судьбы Ростиславовой; очень вероятно, что заточение Олега произошло и не без ведома Всеволода, который воспользовался им и послал в Тмутаракань своего посадника Ратибора. Но Тмутаракань недолго оставалась без изгоев; через год бежали туда из владимиро-волынских волостей сын Игоря Ярославича, Давыд, и сын известного уже нам Ростислава Владимировича, Володарь; они выгнали Ратибора и селя в Тмутаракани; но сидели недолго: чрез год возвратился туда из изгнания Олег, схватил Давыда и Володаря, сел опять в Тмутаракани, перебил козар, которые были советниками на убиение Романа и на его собственное изгнание, а Давыда и Володаря отпустил. Лишенные убежища в Тмутаракани, эти князья должны были думать о других средствах - как бы добыть себе волостей. В 1084 году Ростиславичи, по словам летописи, выбежали от Ярополка, следовательно, ясно, что они жили у него во Владимире без волостей; выбежали, не сказано куда, потом возвратились с войском и выгнали Ярополка из Владимира. С кем возвратились Ростиславичи, откуда взяли дружину, как могли безземельные князья выгнать Ярополка из его волости? На все эти вопросы не дает ответа летопись; но и ее краткие известия могут показать нам, как легко было тогда добыть дружину; ясно также, что Ростиславичи не могли выгнать Ярополка, не приобретя себе многочисленных и сильных приверженцев во Владимире. Всеволод послал против Ростиславичей сына своего Мономаха, который прогнал их из Владимира и посадил здесь опять Ярополка. В летописи об этом сказано так, как будто бы все сделалось вдруг; но из собственных слов Мономаха видно, что борьба с Ростиславичами кончилась нескоро, потому что он ходил к Изяславичам за Микулин, в нынешнюю Галицию и потом два раза ходил к Ярополку на Броды, весною и зимою. |
| Мир нарушили принятые и облагодетельствованные Ярополком князья — изгои Ростиславичи. Сыновья его, двоюродные братья Ростислава Владимировича — Володарь, Рюрик и Василько, не имевшие никакой волости, не знали даже, где приклонить голову, и нашли приют у доброго князя Ярополка во Владимире Волынском. Но Володарь вскоре убежал от него искать счастья в чужой земле, а Рюрик и Василько отплатили своему доброму дяде черной неблагодарностью. В 1084 году благоверный князь Ярополк отправился на Пасху в Киев, чтобы провести светлый праздник у дяди своего, великого князя. Отсутствием Ярополка и воспользовались Ростиславичи. Они убежали из Владимира, собрали дружины и, когда Ярополк вернулся, выгнали его. Права изгнанного князя восстановил великий князь Всеволод. Он послал Мономаха, который прогнал Ростиславичей и посадил Ярополка на Владимиро–Волынский стол. Но борьба с Ростиславичами еще не кончилась. По крайней мере, Владимир Мономах не раз ходил с войском на Волынь и заключил тесный дружественный союз с Ярополком. К сожалению, дружба эта была вскоре нарушена опять благодаря князьям изгоям. Побуждаемый постоянными требованиями безземельных и беспокойных князей, особенно Давида Игоревича, который грабил купеческие караваны, идущие в Киев из Константинополя, и тем пресекал торговлю Руси с Византией, и двух Ростиславичей, великий князь, желая усмирить их, роздал им города в западной части Волынского княжества: Давиду — Дорогобуж, а Ростиславичам — Перемышль и Теребовль. Но так как города эти с давних пор входили в состав Владимиро–Волынского княжества и составляли с ним одно целое, то Ярополк Изяславич был обижен захватом своих земель. Под влиянием этой обиды, да к тому же побуждаемый злыми советниками, Ярополк стал готовиться в поход на великого князя. Но Всеволод предупредил его. Он послал против Ярополка свои войска под начальством Владимира Мономаха, и волынский князь бежал в Польшу, оставив свою мать, жену Ирину и дружину в Луцке. Мономах захватил их в плен и отвел в Киев, взял его имение, а стол Владимиро–Волынский отдал Давиду Игоревичу. |
| Бежав, в 1080 г., из своих владимиро-волынских волостей в Тмутаракань, Ростиславичи, вместе с таким же как они, изгоем, Давидом, сыном Игоря Ярославича и племянником Всеволода, выгнали из Тмутаракани посадника Всеволодова, Ратибора, но через год сами были выгнаны оттуда Олегом, возвратившимся с Родоса (1081), нашли приют у Ярополка Изяславича Владимирского, успели приобрести себе приверженцев в самом Владимире, подобрали с помощью их дружину, что делалось в ту пору без особенного труда, и овладели Владимиром, вследствие чего Ярополк явился с жалобой к Всеволоду, а тот велел Мономаху привести всё в прежний порядок. С этой-то целью Мономах вторично явился к Ярополку в Броды, и летом 1084 г. Ярополк уже был снова водворён во Владимире, а союз Ростиславичей с Игоревичем распался, причём Игоревич, грабивший между тем, греческих купцов усмирился не ранее как получив от Всеволода Дорогобуж Волынский, город на р. Горыне, близ нынешнего Ровно. Но такое благоволение Всеволода к Игоревичу не нашло сочувствия в Ярополке Владимирском, который, считая Дорогобуж частью своего удела, начал злобиться на Всеволода и бежал к ляхам, покинув в Луцке мать и жену. Всеволод снова возложил устроение Владимиро-волынских дел на Мономаха, который, после новых побед над половцами у Красна и Варина одержанных, – последние при участии 16-летнего брата Мономахова, Ростислава – летом и осенью 1084 г., явился в 1085 г., к Луцку, забрал здесь семейство Ярополково, дружину его, много имения, и посадил на Владимирском столе Давида Игоревича. Однако, в следующем 1086 г. Ярополк возвратился в Россию и, примирившись, чрез друга своего Мономаха с Всеволодом, получил, по-прежнему, Владимир, чем конечно не могли быть довольны ни Ростиславичи, ни Игоревиче, последние в особенности. Но Ярополк недолго пользовался возвращённым уделом; через несколько дней по прибытии своём во Владимир, он выступил под Звенигород-Галицкий, принадлежавший тогда Ростиславичам, и там был изменнически убит каким-то Нерадцем, который немедленно бежал в Перемышль-Галицкий, к Рюрику Ростиславичу, как бы указав этим на виновников совершённого им убийства. |
|
|
