| Самое недалекое будущее показало, что открытие трех-четырех новых епархий слишком недостаточно для улучшения религиозной жизни и упорядочения церковно-административного строя русской церкви. Пределы епархий при их обширности все еще оставались крайне неопределенными, так как города и церкви одной епархии, разбрасываясь на далекое пространство, заходили на территорию соседних, отчего епархиальные границы совсем не соответствовали уездным. На каждом шагу церкви и монастыри одного пограничного уезда принадлежали разным епархиям. При путанице епархиальных территорий, управление большими беспорядочно разграниченными епархиями затруднялось и осложнялось вотчинным строем русских церковных учреждений. Вотчины и вотчинные церкви с домовыми монастырями одной кафедры нередко разбрасывались на сотни верст по чужим епархиям. Патриаршие вотчины находились в Ростовском, Московском, Дмитровском, Коломенском, Переяславском, Юрьев-Польском, Суздальском, Владимирском, Нижегородском, Костромском уездах, у Соли-Галицкой, в Вологодском, Белоозерском уездах и на Пинеге 690 . Вотчины Крутицкой кафедры были в Кокшайском уезде (село Супдырь) 691 , вотчины тверского архиерейского дома были в Новоторжском уезде Новгородской епархии – за р. Твердой, в новой слободе Стародолье. Вологодская кафедра имела несколько сел под Москвой 692 ; суздальская, помимо Суздальского уезда, имела вотчины в Московском и Симбирском уездах 693 ; ростовской кафедре в Пехрянской десятине принадлежало село Клоково 694 . В Епифанском уезде в 1674 году были вотчины новгородской, сарской и коломенской кафедр 695 . Кажется, что у всех кафедр были вотчины в чужих епархиях. Вотчинными церквами заведывали архиереи – владельцы, назначая туда членов причта. Причты и вотчинные крестьяне по церковным и судебным делам тянули к центральному владельческому епархиальному пункту: туда они платили всякие сборы, там судились, и там вершились причтовые дела. На кафедральных землях по архиерейским жалованным грамотам и на оброке жило много бояр, боярских детей и служилых всякого чину. Все это было необыкновенно перепутано и разрозненно. Чисто насельники вотчин церковных учреждений и домовые монастыри не знали, где искать своих прав в случае столкновений с соседями. Точно так же трудно было найти права и суд жителю и владельцу нецерковной земли в случае столкновений с церковными архиерейскими и монастырскими людьми. Неизбежным следствием такого порядка являлись беззаконный самосуд и волокита с их печальными последствиями. Искавшие прав часто напрасно шатались по судам за сотни, даже тысячи верст, наводняя собой архиерейские приказы, особенно патриаршие. Разбирательство дела за дальностью происшествий затягивалось на целые годы... |
| Я думаю, профессор Данилевский не хуже профессора Ужанкова знает о том, что перед тем, как князь Александр послал передовой отряд Домаша Твердиславича во владенья Ливонского Ордена, рыцари-крестоносцы захватили вероломно, не объявляя войну, Изборск. Затем предатели из «немецкой партии» с боярином Твердилой открыли им ворота Пскова. Немецкие отряды грабили новгородские обозы уже у Луги и Тесова, разоряли новгородские владения, угоняя скот, убивая людей. Немецкий летописец хвастливо писал «вопль и плач стоял в русских пределах». Ливонцы построили на новгородской земле свой замок - Копорье, стремясь отрезать Новгород от выхода к Балтике. Так, что это был не пограничный конфликт между соседями, а методичный натиск на Русь. Данилевский не может не знать, что прежде чем разгромить врага на берегу пограничного Чудского озера, разделявшего владения Ордена и русские земли, святому князю Александру пришлось брать штурмом Копорье, затем освобождать русские города Изборск и Псков. Кстати, должен Данилевский помнить, что и Дерпт - это бывший русский Юрьев, основанный Ярославом Мудрым и захваченный крестоносцами. Заявляя, что Русь почти без борьбы склонилась под власть Золотой Орды, помнят ли млечинские эксперты о том, как и почему отец Невского, Ярослав Всеволодович, которому пришлось хоронить мертвых и отстраивать разоренные и сожженные города, вынужден был признать власть хана? Князю Ярославу было ясно, что у разоренных и обескровленных русских княжеств не было сил в то время сопротивляться многочисленным полчищам монголо-татар. Но, несмотря на то, что Ярослав Всеволодович признал власть хана Золотой Орды, он был отравлен в Каракоруме. Как писал папский легат Плано Карпини, также находившийся в то время в Каракоруме, князя Ярослава отравили «чтобы монголы могли окончательно овладеть землей русских». Неужели им неизвестно, что татаро-монголы, чтобы окончательно покорить Русь и подавить саму мысль о сопротивлении, совершали и после Батыя опустошительные нашествия на русские земли? Счет лет в то страшное время велся «от Неврюевой рати», «от Тудуновой рати»... Александр Ярославич побывав с отцом в Каракоруме, в далекой Монголии, на берегах Онона и Керулена, хорошо представлял силу империи, созданной Чингизханом. Огромной державы, которая простиралась от Желтого моря и Тихого океана на Востоке до Тигра и Ефрата на Западе и включала в себя десятки племен и народов. |
| Древняя летопись называет его преблаженным, а последующие именуют чудотворным, дивным, многодобродетельным и святым мужем. Число епархий Русской Церкви в рассматриваемый нами период времени возросло до двенадцати с включением Киевской. Одни из них были известны еще прежде: Новгородская, Ростовская, Черниговская, Белгородская, Владимирская на Волыни. Другие сделались известными во второй половине XI в.: Тмутараканская – около 1068 г., Переяславская – в 1072 г. и Юрьевская на реке Роси – в том же году. Третьи – в первой половине XII в.: Полоцкая – в 1105 г., Туровская – в 1114 г. и Смоленская – в 1137 г. Говорим: сделались известными, потому что все эти епархии под означенными годами только упоминаются мимоходом и, следовательно, предполагаются уже существовавшими, открытыми прежде. Об одной Смоленской ясно замечено, что она основана в 1137 г. по желанию смоленского князя Ростислава Мстиславича и что прежде в Смоленске епископии не было. Границы наших тогдашних епархий неизвестны, можно, впрочем, думать, судя по самому положению этих епархий, что они были неодинаковой величины. К числу самых больших принадлежали: Новгородская, обнимавшая собою весь север России, Ростовская – единственная на всем северо-востоке, Черниговская, простиравшаяся до Рязани, Владимирская на Волыни, заключавшая в своих пределах всю Волынь. Меньшими епархиями были: находившиеся близ Киева Белгородская, Юрьевская и Переяславская, хотя к последней до 1137 г. причислялся и Смоленск, также Тмутараканская, ограничивавшаяся только Тмутараканью с округом. Одна из этих епархий, именно Тмутараканская, по случаю разорения Тмутараканского княжества половцами к концу XI в. упразднилась; кафедра другой – Юрьевской по разорении Юрьева половцами в 1095 г. перемещена была на время в новый город Святополч, построенный великим князем Святополком на Витичевом холме при Днепре; но потом, когда Юрьев был возобновлен (1103), снова перенесена на прежнее место. Иерархи, управлявшие тогдашними епархиями, назывались все епископами, разумеется кроме Киевского митрополита, и едва ли различались по степеням и внешним преимуществам своих кафедр. Большая часть этих иерархов известны только по имени, а некоторые даже вовсе неизвестны. Замечательнейшие из них были: |
| Киева; вероятно, в XII в. появились земельные владения и у митрополичьей кафедры, но никакими сведениями на этот счет исследователи не располагают. Территория К. е. Формирование особой митрополичьей области завершилось не позднее 70-80-х гг. XI в., когда сложилась основная сеть епископств (епархии XII в. выделялись из состава уже существовавших диоцезов). Костяк епархиальной структуры Киевской митрополии должен был сформироваться в течение полувека после Крещения Руси. Поскольку кафедры основывались в таких удаленных от Киева центрах, как Новгород, Полоцк, Владимир-Волынский и Ростов, это свидетельствует, что первые епископии открывались с целью обеспечить архиерейское окормление более или менее равномерно всем областям огромной державы. К моменту организации Киевской кафедры должно быть приурочено создание не только Новгородской и Белгородской, но, как минимум, также Черниговской и, вероятно, Полоцкой епископий. Наличие под властью Киевского митрополита архиепископов (Новгородского, позднее Ростовского, Суздальского) - специфическая черта древнерус. Церкви по сравнению с др. митрополиями К-польского Патриархата, в котором архиепископства существовали, но были автокефальными, т. е. отличались именно тем, что были изъяты из системы митрополичьих округов, подчиняясь непосредственно патриархии. Причины появления в Киевской митрополии такого рода архиепископов не совсем понятны. Наиболее ранние древнерус. кафедры располагались в тех городских центрах, где уже со времен Владимира или Ярослава имелись княжеские столы, замещавшиеся сыновьями киевского князя (исключениями являются Белгород и Юрьев, к-рые до сер. XII в. собственных столов не имели, находясь под управлением непосредственно Киева, но были центрами епархий). Следов., на Руси, как и в Византии, с самого начала имело место совпадение границ епархий с политико-адм. пределами городских волостей, как то и предполагалось 17-м прав. IV Вселенского (Халкидонского) Собора. На территории Киевской волости помещались 3 епархии - митрополичья К. е., Белгородская и прибавившаяся к ним позднее, но еще в XI в., видимо, в миссионерских целях Юрьевская (Каневская). Юрьевское еп-ство охватывало территорию бассейна р. Рось, территория Белгородского еп-ства не определяется. Исследователи справедливо отметили отличие этих 2 кафедр от др. епархий, территория к-рых совпадала, как правило, с территорией волости. Отсюда предположения о каком-то особом статусе их кафедр, их подчинении митрополиту, не раз высказывалась мысль об особом положении Белгородских епископов как викарных, помогавших митрополитам в управлении митрополичьей областью и замещавших их во время их отсутствия. Такое положение Белгородской кафедры среди древнерус. епископий могло объясняться ее географической близостью к Киеву. Данная гипотеза вполне вероятна, хотя прямых указаний на это в источниках нет. |
| Обида жгла ему сердце. Его воинские заслуги оказались забытыми. И вот теперь послы «Господина Великого Новгорода» сами пришли к его отцу и сами попросили: «Княже, дай нам твоего сына! Его хотим князем к себе». Плохи были дела Новгорода. Вражеская петля быстро затягивалась на его горле. Если бы не это, никогда бы не явились послы гордой вечевой республики за человеком, когда-то обиженным ими. Но сейчас нужда заставляла новгородцев проявить смирение. Неумолимый враг стоял у ворот, и они не могли с ним справиться. Вот уже несколько десятилетий новгородцам противостояли немецкие рыцари. В 1202 году был образован немецкий рыцарский Орден меченосцев. В его задачи входило захватить земли в Прибалтике и обратить местное население в римско-католическую веру. Орден вел энергичное наступление. Рыцари покоряли языческие племена, но затем схлестнулись с христианским Полоцким княжеством. Сражение шло за сражением. Взяв город Феллин (Вильянди), немцы повесили весь русский гарнизон… В1224 году после кровопролитной осады рыцари взяли город Юрьев. Позднее его станут называть Дерпт, затем —Тарту. Там появился немецкий епископ. Но через два года их разбил Ярослав Всеволодович. А в 1236 году литовцы нанесли им страшное поражение при Сауле. Наступление немцев на Русь приостановилось, власть их в Прибалтике повисла на волоске. В 1237 году по указанию папы Римского силы Ордена меченосцев были пополнены: его объединили с могучим Тевтонским орденом. Новые отряды рыцарей прибыли из Германии на подмогу. Новгородские послы рассказывали: пока Александр Ярославич отсутствовал в Новгороде, там случилось немало бед. Немцы вновь перешли в наступление. Они взяли Изборск, сожгли его и перебили весь гарнизон. Псковская рать, направленная против рыцарей, была разбита армией Германа — епископа Дерптского. В бою с немцами погиб псковский воевода Гаврила Гориславич, а вместе с ним пало 600 псковичей. Вскоре вражеское войско осадило и сам Псков. Псковичи еще не оправились от поражения под Изборском, они не могли долго сопротивляться. Псков рыцарям не удалось взять силой, но там оказалась влиятельной пронемецкая партия с неким Твердилой Иванковичем во главе. Она отдала город немцам, разделив с ними власть над богатейшей областью. |
| Орден возглавлял Великий Магистр, который командовал войском, для ведения орденских дел был наделён неограниченной властью, лишь только в некоторых случаях подчиняясь Совету общего собрания-капитула братьев-рыцарей. Вторым в иерархии был капеллан – орденский канцлер и хранитель печати. Высокое положение занимали казначей и драпир, ведавший орденским вооружением и снаряжением. Управлением и судом в завоёванных землях Эстонии и Латвии ведали провинциальные орденские магистры-командоры, фогты и попечители-начальники замков. Все рыцари, жившие в одном орденском замке, составляли конвент во главе с попечителем. Частные и генеральные собрания братьев конвента назывались капитулами. Ленными властителями ордена меченосцев были епископы, дававшие ордену земли во владение на праве епископского вассала. Епископ принимал присягу в верности и послушании орденского магистра, как ленном, так и каноническом. Орден подлежал епископскому суду и находился в его духовной и светской юрисдикции. На эстонских и латвийских землях было создано орденское рыцарское государство – Ливония – сразу же ставшее угрожать Новгороду. Известный русский историк В.Т. Пашуто так писал о натиске крестоносцев на Прибалтику: «Положение Эстонии (в 1223 году – А. А.) заметно ухудшилось и тогда от имени её нобилей на Русь были отправлены в качестве послов старейшины эстонской земли Саккалы «с деньгами и многими дарами», чтобы «попытаться, не удасться ли призвать королей русских на помощь против тевтонов и всех латинян». Миссия удалась. Князь Юрий Всеволодович отправил осенью 1223 года в Прибалтику двадцатитысячное суздальско-новгородско-псковское войско во главе с Ярославом Всеволодовичем. Эсты в Тарту встретили русских как освободителей, поднесли князю «большие дары», передали ему пленных рыцарей и захваченное оружие. В Тарту и Отепяа были поставлены гарнизоны. Это войско дошло до датского Ревеля, но не смогло его взять. Борьба с крестоносцами требовала больших сил. В следующем году Юрьев-Дерпт-Тарту был взят крестоносцами. Эстонско-русский гарнизон пал в геройской обороне. Это был тяжёлый удар по эстонско-русским силам. Международные документы не оставляют сомнений в усиленном нажиме держав-агрессоров на Русь. Политика шантажа и раскола оказывала влияние и на боярских правителей Новгорода и Пскова, готовых ставить свои торговые интересы и пошатнувшиеся сборы прибалтийских даней выше общерусских политических целей. |
| 79 ...послаша Яволода, боярина Володимеря...– Яволд, по-видимому, боярин Владимира Мстиславича, не упоминается в рассказе Новгородской первой летописи. 80 ...к Костянтину Всеволодичю в Ростов...– Старший сын Всеволода Юрьевича Большое Гнездо был обделен при распределении наследства отца (стольный город Владимир и главенство над братьями достались второму брату Юрию) и находился в оппозиции по отношению к братьям. 83 ...Всеволода, шюрина моего.– Речь идет о Всеволоде Мстиславиче-Борисовиче, шурине Константина, который был князем во Пскове незадолго до Владимира Мстиславича. 84 ...поедоша к Переяславлю воюючи.– Город Переяславль (Северный) был наследственным владением Ярослава Всеволодовича, главного виновника событий 1216 г. 85 ...бышя на Городищи на рц Сарр...– Сарское городище находится при впадении реки Сары в Ростовское озеро (Неро) на южном берегу озера, противоположном Ростову. 86 Юрьево княжение Всеволодича в Суждал.– Этот заголовок, читающийся только в Новгородской Карамзинской и Новгородской четвертой летописях (в Софийской первой его нет), не совсем точен, ибо княжение Юрия Всеволодовича началось не в 1216 г., а в 1212 г., когда умер Всеволод Большое Гнездо и Владимиро-Суздальский престол достался не Константину, а Юрию (впрочем, в Новгородско-Софийском своде, как и в Новгородской первой летописи, о вокняжении Юрия в 1212 г. не упоминается). 87 ...и с Володимеромъ...– О каком Владимире, союзнике Юрия, здесь идет речь (он упоминается и в Новгородской первой летописи), неясно. Среди сыновей Всеволода Большое Гнездо был и Владимир (Дмитрий) Всеволодович, но, согласно Лаврентьевской летописи, он был взят в плен половцами в 1215 г. и вернулся из плена только в 1217 г. 88 ...бродници...– бродники, племена (по-видимому, славянского происхождения), кочевавшие на нижнем Дону и принимавшие участие в ряде военных столкновений той эпохи, например в битве на Калке в 1223 г. 90 ...на рц Кз.– Река Кза (Гза, Хза) – приток реки Колокши (в свою очередь, впадающей в Клязьму), на которой стоит город Юрьев-Польский. |
| 25 Опись и продажа с публичного торга оставшегося имения по убиении народом обвиненного в измене Михаилы Татищева во 116 году. – ВОИДР. М., 1850, «Смесь», стр. 16, 21, 23, 32, 33). 27 В грамоте царя Василия Ивановича, посланной в Новгород в мае 1610 г., в качестве новгородских воевод упоминаются князь И. Н. Большой Одоевский и Р. А. Вельяминов, в качестве дьяков – Чюлок Бартенев и Корнил Иевлев [ЛЗАК (1865–1866), вып. IV. СПб., 1868, «Материалы», стр. 20–23]. 35 Г А Замятин К вопросу об избрании Карла-Филиппа на русский престол (1611 –1616 гг ) Юрьев, 1913, стр. 8–11; И С Шепелев Шведская интервенция в России в 1610–1611 гг и отношение к ней первого земского ополчения. – Сборник научных трудов Пятигорского государственного педагогического института, вып. IV, Кафедра общественных наук, 1949, стр. 194 37 ДАИ, т. I, стр. 283–285, 162; Г А. Замятин. К вопросу об избрании Карла-Филиппа на русский престол (1611–1616 гг ), стр. 21–23. 41 И С. Шепелев. Шведская интервенция в России в 1610–1611 г . .., стр 185, Г. А Замятин. К вопросу об избрании Карла-Филиппа на русский престол (1611– 1616 гг ), стр 18. 43 Арсеньевские шведские бумаги 1611–1615 гг –Сборник Новгородского общества любителей древностей, вып. V. Новгород, 1911, стр. 3––11; СГГД, т. II. М, 1819, стр. 553–563, 264 51 С. Ф Платонов Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник, стр. 448 прим. 10. – Благодаря любезности В. M Панеяха я получил фотокопию с этой челобитной. 52 Архив ЛОИИ, Коллекция актов П M Строева, 89. См. также М. Г. Курдюмов Описание актов, хранящихся в архиве Археографической комиссии Акты П. М. Строева. – ЛЗАК (1906), вып. XIX. СПб, 1908, стр. 171–172, 89. 56 Г. А. Замятин. К вопросу об избрании Карла-Филиппа на русский престол (1611–1616 гг.), стр. 24–25, 32, 34, 35, 113, 124, 126–127. 131–135, 139. 62 Г. Л. Замятин. К вопросу об избрании Карла-Филиппа на русский престол (1611 – 1616 гг.), стр. 131. 64 Арсеньевские бумаги 1614–1616 гг. – Сборник Новгородского общества любителей древности, вып. VI. Новгород, 1915, стр. 13. |
| Мстислав, проезжая перед рядами новгородцев, говорил: «Братья! Мы вошли в землю сильную: воззрим на Бога и станем крепко; не озирайтесь назад: побежавши, не уйдешь; забудем, братья, жен, детей и дома свои: идите на бой, как кому любо умирать, кто на коне, кто пеший!» «Мы на конях не хотим умирать, мы будем биться пешие, как отцы наши бились на Колокше!» - говорили новгородцы. Новгородцы сбросили с себя верхнее платье, сапоги и босые побежали вперед с криком. Их примеру последовали смольняне, но, сбросив сапоги, обвили себе ноги. Смольнянами предводительствовал Ивор Михайлович; он ехал верхом, так, чтобы его видели ратные. За ним следовали князья с дружиною, также на конях. С противной стороны устремились в бой пешие Ярославовы люди. Ивор проезжал через заросль и под ним споткнулся конь; пешие новгородцы опередили его и сцепились с неприятелем: пошли в дело дубины и топоры. Поднялся страшный крик. Суздальцы побежали; новгородцы подсекли стяг (знамя) Ярослава. Затем подоспел Ивор со смольнянами. Добрались до другого стяга. Князья с дружинами оставались позади. Тут Мстислав, увидя, что молодцы зашли слишком далеко и неприятельская сила может окружить и смять их, закричал: «Не дай Бог, братья, выдавать этих добрых людей!» И он пустился вперед сквозь свою пехоту: за ним последовали другие князья. Настала жестокая сеча. Юрий и Ярослав бежали, бросив свой обоз. Быть может, это было сделано в надежде, что противники бросятся на грабеж, а тем временем можно будет обратиться и ударить на них. Но Мстислав закричал: «Братья новгородцы, не бросайтесь на обоз, а бейте их; не то - они вернутся и сметут нас». Новгородцы послушались и продолжали крепко сражаться, а смольняне оставили бой и начали грабить обоз. Сам Мстислав трижды проехал сквозь неприятельские полки, поражая направо и налево топором, который был у него привязан к руке поворозкою (шнурком). Все пошло врассыпную; много суздальцев пало под ударами топоров новгородских и смоленских, много утонуло во время бегства, много раненых прибежало во Владимир, Переяславль, Юрьев и там умерло. «Такова-то была, - говорит летописец, -слава Юрия и Ярослава; напрасна была их похвальба: в прах обратились сильные полки их " . Семнадцать знамен Юрия, тринадцать Ярослава и до ста труб и бубен достались победителям. Шестьдесят человек было взято в плен; убитых врагов летописец насчитывает 9203, а у новгородцев и смольнян было убито только 5 человек: цифры, разумеется, баснословные. Несомненно только то, что суздальцы были разбиты наголову. |
| Псков по-прежнему вел войну с немцами ливонскими, в которой принимал участие и Новгород. В 1362 году пригнали немцы и перебили на Лудве несколько голов на миру; за это псковичи задержали немецких купцов, которых было тогда много во Пскове. В следующем году приехали в Новгород послы немецкие из Юрьева и Феллина договариваться с псковичами; приехали и псковичи, наговорили много, а поехали прочь без мира, за что купцов новгородских задержали в Юрьеве. Тогда новгородцы отправили туда своих послов, по боярину из каждого конца, которым удалось помирить (смолвить в любовь) немцев со псковичами: немцы отпустили новгородских купцов, а псковичи немецких, взявши с них серебро за головы убитых на Лудве. Мир, как обыкновенно, был непродолжителен; на этот раз миротворцем хотел быть великий князь московский, и в 1367 году посол его Никита приехал в Юрьев, жил здесь долго, но, не сделавши ничего доброго, возвратился во Псков, а вслед за ним явилась рать немецкая и пожгла посад; но стояла только одну ночь под городом и ушла назад. В то же время другая немецкая рать явилась у Велья и разбила псковскую погоню: много пало голов добрых людей. Потом псковичи с каким-то князем Александром отправились к Новому городку (Нейгаузену) воевать чудь, причем небольшой отряд охочих людей под начальством Селила Скертовского поехал в разгон к Киремпе, наткнулся на отряд немецкий и был разбит им. Князь Александр приехал на место битвы, похоронил убитых, собрал раненых, рассеявшихся по лесу, и возвратился назад. Псковичи отправили послов сказать новгородцам: " Господа братья! Как вы заботитесь об нас, своей братье младшей? " Новгородцы задержали послов немецких, потому что новгородские купцы были задержаны в Юрьеве и других городах ливонских, и в 1368 году отправили войска к Изборску, осажденному немцами. Немцы бросили осаду, заслышавши о приближении новгородцев, но в следующем году явились опять под Псков, выстояли под ним три дня и две ночи и ушли, ничего не взявши; летописец упоминает только имена двух убитых псковичей и одного взятого в плен и затравленного немцами. В 1370 году новгородцы и псковичи захотели отомстить рыцарям за их нападения и пошли к Новому городку, но не взяли его, потому что был тверд, говорит Новгородский летописец, а Псковский жалуется на новгородцев, зачем они от Городка не пошли в Немецкую землю, а возвратились назад, не пособивши нимало псковичам, которые одни сожгли Киремпе, и взяли множество добычи. Немцы - одни были побиты, а другие задохнулись от зноя в погребах. В 1371 году новгородский посадник Юрий Иванович с тысяцким и двумя другими боярами заключил мир с немцами под Новым городком; но под 1377 годом летописец упоминает о походе новгородских молодых людей к Новому городку немецкому: они стояли долго под городом, посад весь взяли, волость всю потравили, полона много привели и сами пришли все поздорову. |
|
|
