| В углу кто-то тихо-тихо засмеялся, будто звук доносился не из угла комнаты, а с пятого этажа. И тут же раздался удар в окно. Алиса испуганно обернулась. За окном покачивалось раздутое светящееся лицо — словно кто-то запустил белый воздушный шар с нарисованными на нем глазами и ртом. «Наверное, это и есть воздушный шар», — подумала Алиса, но воздушный шар открыл рот и зашевелил губами, стараясь что-то сказать. К счастью, Алиса не слышала, а то бы еще больше испугалась. С каждой секундой ей становилось все страшнее. Она готова была уже убежать. Но бежать можно тогда, когда знаешь, куда бежишь. А куда побежишь в этом домике? Всех перебудишь, всех рассердишь, а себя покажешь трусливым ребенком. Алиса сидела на постели, накрывшись до горла одеялом, и мечтала, чтобы скорей пришло утро, но за окном все так же тревожно светила луна. И тут краем глаза она заметила, как нечто черное выдвигается из стены как раз над ее головой. Алиса посмотрела наверх. Она увидела, как из стены медленно вылезает черная рука с длинными загнутыми пальцами. Пальцы шевелятся, как гусеницы, и с каждой секундой рука все ближе к Алисиной голове… Вот этого Алиса уже не могла вынести! Она скатилась с кровати… И чуть не натолкнулась на белое привидение, закутанное в простыню, которое вышло из шкафа. Алиса оказалась меж двух огней. И у нее не было никакого оружия, чтобы защищаться. — Мамочка! — заплакала Алиса и зажмурилась. Она уже пять лет не звала на помощь маму и два года как не плакала. — Мама, спаси меня! И тут она услышала, как по полу — еще далеко, еще в коридоре — стучат когти. Неужели ее мольбу услышали? Все ближе стучат когти — и тут дверь широко распахивается от удара волчьей грудью! Волк Гаврюха влетает в комнату и останавливается на пороге, раскрыв пасть и рыча, как лев. И — о счастье! — привидение тут же отступило в шкаф и даже закрыло за собой дверцу. Шаровое лицо за окном перестало кривляться и провалилось вниз. Только черная рука не сдавалась. Она продолжала тянуть к Алисе свои гибкие пальцы. |
| Враги растерялись. Тибул нагнулся за четвёртой. Он схватил её за круглые щёки, сделал усилие, чтобы вырвать, но, увы, капустная голова не поддалась. Мало того, она заговорила человеческим голосом: - Это не капустная, а моя голова. Я продавец детских воздушных шаров. Я бежал из Дворца Трёх Толстяков и попал в подземный ход. Его начало в кастрюле, а конец здесь. Он тянется под землёй в виде длинной кишки… Тибул не верил своим ушам: капустная голова выдавала себя за человеческую. Тогда он нагнулся и посмотрел на чудо. Глазам пришлось поверить. Глаза человека, умеющего ходить по канату, не врут. То, что он увидел, действительно не имело ничего общего с капустной головой. Это была круглая рожа продавца воздушных шаров. Как и всегда, она походила на чайник, тонконосый чайник, расписанный маргаритками. Продавец выглядывал из земли, а взрытая земля, рассыпавшись мокрыми комками, окружала его шею чёрным воротником. - Здорово! — сказал Тибул. Продавец смотрел на него круглыми глазами, в которых отражалось умилённое небо. - Я отдал поварятам мои воздушные шары, и поварята меня выпустили… А вот, кстати, летит один из этих шаров… Тибул посмотрел и увидел высоко-высоко в ослепительной синеве маленький оранжевый шар. Это был один из шаров, выпущенных поварятами. Те трое, что стояли за забором и обдумывали план атаки, тоже увидели шар. Испанец забыл обо всём. Испанец подпрыгнул на сажень, завращал вторым глазом и стал в позу. Он был страстным стрелком. - Смотрите, — кричал он, — на высоте десяти колоколен летит дурацкий шар! Держу пари на десять золотых монет, что я попаду в него. Нет лучше стрелка, чем я! Никто не захотел держать с ним пари, но это не охладило испанца. Силач и директор пришли в негодование. - Осёл! — зарычал силач. — Осёл! Теперь не время заниматься охотой за шарами. Осёл! Мы должны захватить Тибула! Не трать понапрасну зарядов. Ничто не помогало. Шар казался слишком заманчивой целью для меткого стрелка. Испанец стал прицеливаться, закрыв свой неугомонный глаз. И пока он целился, Тибул вытащил продавца из земли. Что это было за зрелище! Чего только не было на его одежде! И остатки крема и сиропа, и куски прилипшей земли, и нежные звёздочки цукатов! |
| Никогда не летавший на шаре и не собиравшийся летать, я, конечно, не придал сну никакого значения и настолько основательно забыл о нем, что не вспомнил о нем даже тогда, когда мои знакомые потащили меня в Воздухоплавательный Парк и предложили совершить совместно с ними воздушную прогулку. Если бы я вспомнил тогда о сне, то, будучи верующим, не решился бы разумеется, искушать Господа и от такой прогулки, конечно, отказался бы. Но сон был так давно; я совершенно забыл о нем и охотно присоединился к нашей компании. Погода была великолепная, ветра никакого, и шар плавно поднимался вверх. В корзине поместилось шесть человек, в том числе и молодожены Палицыны, Вы их знаете… Ничто не предвещало катастрофы. Вдруг мы почувствовали запах гари; в то же мгновение показалось над корзиною огромное пламя… Момент… и огонь, точно острый нож, перерезал веревки, державшие корзину, и мои спутники упали на землю… В этот ужасный момент, когда, согласно всем требованиям науки, я должен был потерять сознание и способность мыслить, я вдруг вспомнил со всеми подробностями свой сон и только благодаря этому не растерялся. Я ухватился за одну из веревок, болтавшихся над корзиною, и в то время, когда мои спутники падали на землю, я повис в воздухе и летел, с ужасающей быстротою, вниз, вместе с шаром… Сознание ни на минуту не покидало меня, а, наоборот, обострилось настолько, что я точно слышал голос с неба, прозвучавший несколько лет тому назад во сне, и сообразовался с ним, меняя свое место, по мере сгорания газа, и отыскивая упругие части шара, где газ еще держался, карабкаясь с одного места на другое… Оставляя за собою густые клубы дыма, шар, с быстротою молнии, падал на землю… Однако, газ не успел еще сгореть прежде, чем шар достиг земли, и, потому, замедляя постепенно свой полет, шар грузно опустился на землю, и я упал точно на стог сена, не получив даже царапины… Мои же спутники были частью убиты, частью искалечены… Скажите же, могу ли я, после этого, не верить “мистике”? Нет, не все положения здравого смысла можно возводить в теории, отрицающие над нашими жизнями Промыслительную Руку Господню”, – закончил граф. |
| И бутылку ждала новая встреча со старою знакомою, — они ведь находились теперь в одном и том же городе! Из сада бутылка попала к виноторговцу, опять была наполнена вином и продана воздухоплавателю, который в следующее воскресенье должен был подняться на воздушном шаре. Собралось множество публики, играл духовой оркестр; шли большие приготовления. Бутылка видела все это из корзины, где она лежала рядом с живым кроликом. Бедняжка кролик был совсем растерян, — он знал, что его спустят вниз с высоты на парашюте! Бутылка же и не знала, куда они полетят — вверх или вниз; она видела только, что шар надувался все больше и больше, потом приподнялся с земли и стал порываться ввысь, но веревки все еще крепко держали его. Наконец их перерезали, и шар взвился в воздух вместе с воздухоплавателем, корзиною, бутылкою и кроликом. Музыка гремела, и народ кричал «ура». «А как-то странно лететь по воздуху! — подумала бутылка. — Вот новый способ плавания! Тут по крайней мере не наткнешься на камень!» Многотысячная толпа смотрела на шар; смотрела из своего открытого окна и старая девушка; за окном висела клетка с коноплянкой, обходившейся еще, вместо стаканчика, чайною чашкой. На подоконнике стояло миртовое деревцо; старая девушка отодвинула его в сторону, чтобы не уронить, высунулась из окна и ясно различила в небе шар и воздухоплавателя, который спустил на парашюте кролика, потом выпил из бутылки за здоровье жителей и подбросил бутылку вверх. Девушке и в голову не пришло, что это та самая бутылка, которую подбросил высоко в воздух ее жених в зеленом лесу в счастливейший день ее жизни! У бутылки же и времени не было ни о чем подумать, — она так неожиданно очутилась в зените своего жизненного пути. Башни и крыши домов лежали где-то там, внизу, люди казались такими крохотными!.. И вот она стала падать вниз, да куда быстрее, чем кролик; она кувыркалась и плясала в воздухе, чувствовала себя такою молодою, такою жизнерадостною, вино в ней так и играло, но недолго — вылилось. Вот так полет был! Солнечные лучи отражались на ее стеклянных стенках, все люди смотрели только на нее, — шар уже скрылся; скоро скрылась из глаз зрителей и бутылка. Она упала на крышу и разбилась. Осколки, однако, еще не сразу успокоились — прыгали и скакали по крыше, пока не очутились во дворе и не разбились о камни на еще более мелкие кусочки. Уцелело одно горлышко; его словно срезало алмазом! |
| И вот новая весть. Фёдор Конюхов и его молодой напарник Иван Меняйло совершили рекордный трансконтинентальный полёт на тепловом воздушном шаре. Построенный по заказу «ФосАгро», этот шар стартовал на рассвете 24 марта из Кировска Мурманской области. Представим себе. Подгоняемый потоками полярного ветра, он пересёк на высоте 800 метров Кольский полуостров и далее, набрав высоту, над водами и льдами Баренцева моря устремился встреч солнцу. По сути, воздушный шар двигался Северным морским путём, только по воздуху. И Фёдор Конюхов, дед которого, архангельский помор, хаживал по этим морям, наверняка, вспоминал своих пращуров. Вон там, на мысе Канин Нос, в 1915 году была открыта Гидрометеорологическая станция ТДС МГ-2 – одна из первых станций на Русском Севере, которую организовала Гидрометслужба Северного Ледовитого океана и Белого моря . Там бывал дед… А воздушный шар устремлялся дальше. Позади остались остров Колгуев, легендарная Златокипящая Мангазея, порт Амдерма… Воздушный шар летел на высотах от трёх до шести тысяч метров. Скорость ветра достигала 100 и более километров в час. Ледяной ветер свистел в открытой корзине, обжигая лица и спирал дыхание. Над Обской губой прошли ночью. Где-то там, южнее, мерцали огоньками нефтепромыслы Тюменской области. Пошли вторые сутки беспримерного для этих широт перелёта. Открылись земли Красноярского края с национальными округами, вытянувшимися от истоков Енисея до его устья. Далее пошли места малолюдные, только показалось, что южнее по меридиану, где Норильск, небо было посветлее. Местом посадки через неполные двое суток стала Хатанга, что стоит на юге полуострова Таймыр. Генеральный партнёр экспедиции «ФосАгро» отметил этим полётом 20-летие своего главного социального проекта – движения «ДРОЗД –Детям России образование, здоровье и духовность ». Это уникальный проект. Он объединяет тысячи ребятишек в разных регионах и даёт им дорогу в жизнь. А Фёдор Конюхов тут выступил не только как главный воздухоплаватель, но и как православный священник, своим духовным подвигом соединив северные малообжитые пространства Отечества, связав молитвой память о наших пращурах-первопроходцах и благословив юную поросль на новые подвиги во славу нашей любимой Отчизны. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Поделки к Пасхе из ниток 1 мин., 15.04.2016 Поделки к Пасхе из ниток можно сделать при помощи клея ПВА и воздушного шара. Выберите воздушный шар нужной формы, если хотите, чтобы в итоге получилось яйцо, возьмите шар продолговатой формы. Налейте ПВА в глубокую тарелку, обычно нужно немного разбавить клей водой. Он должен быть не густым и не слишком жидким. Можно попробовать его пальцами, пальцы должны слегка прилипать друг к другу. Нитку (можно ирис, мулине или даже шерстяные) опустить в клей так, чтобы она хорошо пропиталась. Обмотать ниткой шар (лучше плотнее, чем на рисунке), обмазанный вазелином. Имейте в виду, что у вас получится ровно то, что вы сделаете — если хотите, чтобы получилось ровно, наматывайте нитку ровно и плотно. После обмотки можно покрасить нить акриловыми красками, можно брать изначально разноцветные нитки. Обратите внимание, что будет удобно сушить поделку, подвесив её за хвостик шарика, так что, обматывая, следите, чтобы хвостик оставался свободным. Когда нитка высохнет (обычно на это нужны сутки), проткните шар и вытащите его остатки через отверстия, например, пинцетом. Сушить яйцо можно феном, но высохшее естественным образом изделие получается более прочным. Не рекомендуется также ставить поделку к батарее. Если сделаете несколько шаров, их можно повесить на нитку как гирлянду. Можно, обработав предварительно лаком для волос место, которое будете вырезать, вырезать отверстие и устроить в яйце гнездо, разместив там игрушечного цыпленка, цветы, ветки. Фото: San Mateo County Library/www.flickr.com Paul Scott/www.flickr.com annica h/www.flickr.com Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. Особенно мы будем благодарны за ежемесячное пожертвование. Отменить ежемесячное пожертвование вы можете в любой момент здесь Читайте также © Журнал Фома. Все права защищены, 2000—2024 Наверх |
| Облака были настолько густы, что трудно было отличить день от ночи. Ни луч света, ни шум населённой земли, ни рокот бурных валов океана не могли прорваться к людям, пока они находились в верхних слоях атмосферы. Лишь при спуске рёв океана предупредил их об угрожающей опасности. Освобождённый по команде «Всё за борт!» от тяжести снаряжения, провизии, оружия, аэростат снова взлетел вверх, на высоту четырёх с половиной тысяч футов. Узнав, что под ними расстилается море, аэронавты, не колеблясь, выбросили из гондолы даже самые необходимые предметы, чтобы облегчить шар. Ночь прошла в волнении, которое было бы смертельным для менее стойких людей. Но вот снова настал день. Ураган как будто начал стихать. Облака поднялись в верхние слои атмосферы. Ветер из ураганного стал, как говорят моряки, «очень свежим», то есть скорость перемещения воздушных потоков уменьшилась вдвое. К одиннадцати часам нижние слои воздуха заметно очистились от облаков. Ураган, по-видимому, исчерпал себя электрическими разрядами, как это иногда бывает с тайфунами в Индийском океане. Шар снова начал спускаться, медленно, но непрерывно. От утечки газа он сжимался, и оболочка его из круглой становилась овальной. К полудню аэростат находился уже всего лишь в двух тысячах футов над уровнем моря. Пассажиры выбросили за борт всё, что ещё уцелело в гондоле, вплоть до остатков провизии и мелких вещей, находившихся в их карманах. Один из них, взобравшись на кольцо, к которому была прикреплена верёвочная сетка оболочки, пытался покрепче перевязать выпускной клапан шара, чтобы уменьшить утечку газа. Но было очевидно, что удержать шар в воздухе не удастся, что газа не хватает. Пассажиры были обречены на гибель… Действительно, под их ногами была только вода. Безбрежное море, катившее огромные валы, — вот всё, что видно было из гондолы воздушного шара, откуда взор охватывал пространство в сорок миль по радиусу. Ни земли, ни корабля в виду! Необходимо было во что бы то ни стало приостановить спуск. Но, несмотря на все усилия пассажиров, шар продолжал опускаться, несясь в то же время с огромной скоростью с северо-востока на юго-запад. |
| При первом чтении об этом и не подумаешь. Детский восторг на масленичном гулянии, еще больший восторг от невиданной красоты воздушных шаров («Всё исчезло для меня, даже шум, даже музыка. Я ослеп и оглох. Если бы презрительный мужик сказал мне: “Кадет, сними сапоги, я дам тебе за них шар”, я бы не задумался ни на одну минуту»), все описание овладения счастьем (шаром) и полноты обладания им вплоть до чувства профанности тех, кто не может тебя понять («Шар не поразил ни маму, ни Аннушку: тем хуже для них»), – всё это передано так живо, что создает безоговорочную мотивированность поведения Володи при известии, что «Никенька» взял шар и бегает с ним по саду. «Меня трясла лихорадка. Я не помнил, как сами собой натягивались мои штаны и левый сапог влезал на правую ногу. Руки тряслись, пальцы не попадали в петли. Мысль была одна: спасать шар, спасать какой бы то ни было ценой, пока не поздно. Как сумасшедший, выбежал я в сад: без шинели. Ничего не замечал: ни адского холода, ни снега, валившегося мне за ворот, ни скользкости пути. Была одна сумасшедшая мысль: где Ники? Что с шаром? Чувствовал одно: Ники мой злейший враг. Всё остальное: старая дружба, дворец, то ощущение разницы, которое у меня начинало уже образовываться (“правда, что ты учился с великими князьями”), – всё вылетело из головы…» С самого начала описания погони дан контраст между веселой шалостью и «оправданной» злобой: «И вдруг оно где-то между деревьев мелькнуло, цветное пятно. Как стрела, пущенная из лука, я бросился туда. Ники, завидев меня, со смехом бросился наутёк. О, этот прелестный, шаловливый, почти девчоночий смех! У нас в Корпусе был один кадет с таким же смехом, и всегда при нём я вспоминал Ники. Но сейчас это был смех злейшего врага». Дальнейшее описание получает задорное развитие: «Вот-вот уже схватил его за шиворот – ан нет: он уже метнулся вокруг дерева и увильнул. – Отдай шар! – кричал я. – Не твой шар! – Теперь мой, не возьмёшь, – отвечал Ники, и прелестное цветное пятно туманило у меня перед глазами. |
| — Они плавают и держатся за сундук! — сообщил часовой. — Ничего с ними не случится, — сказал Рашид. — Разве что охладятся немного. Жалко только нашей с тобой добычи, Могилка. — А ты не жалей, — сказал хриплым голосом попугай. — Я знаю, где наши деньги! — Где? — спросил Рашид. — Прикажи всем воинам и слугам Симеиза выстроиться у стены, — сказал попугай. Рашид приказал им выстроиться. Воины отказались, некоторые даже пытались сопротивляться и махали своими саблями. Но с ними быстро справились. Они поняли, что раз старого хозяина нет, то лучше слушаться новых! Когда воины и слуги выстроились, попугай, прихрамывая, пошел вдоль строя. Он останавливался перед каждым и говорил: — Вот ты, рыжий, спрятал сто шестьдесят две монеты. Из них восемьдесят в поясе, тридцать за пазухой, а остальные в сапогах. Затем переходил к следующему и сообщал скрипучим голосом: — А ты у нас чемпион. Двести сорок монет, два жемчужных ожерелья и сорок колец с изумрудами. — Это клевета! — кричал воин. — Сам отдашь или заклевать тебя? — спрашивал попугай. И очередной воин сдавался. Рашид расстелил на земле скатерть, и скоро на ней уже сверкала гора золота и драгоценностей. Алисе эта операция наскучила. Ее куда больше волновало, как выбраться отсюда и вызволить Синдбада. И вдруг опять потемнело. Неужели? Да, над замком снова снижался воздушный шар. Но ведь Дедал плавает в море! Шар медленно опустился посреди двора, и все увидели, что в корзине сидит кормилица Рашида, толстая Фатима. О ней-то все забыли! — Когда ты научилась управлять шаром? — удивился Рашид. — А я смотрела, как Дедал это делает. Ты что думаешь, женщины глупее мужчин? Залезай в шар, — сказала Фатима. — А шар выдержит нас? — спросил Икар. — Ведь папа возражал. — Если шару будет тяжело, он не поднимется или сразу опустится, — сообразила Фатима. — Давайте попробуем. С помощью воинов из пещеры вынесли Синдбада и принцессу Гюль-Гюль. Их положили в корзину шара. Затем забрались остальные. Рашид затащил и скатерть, в которую были завернуты монеты и драгоценности. |
| — Чего же мы ждем? Аркаша посильнее нажал на кнопку, и шар за его спиной, как огромный ранец, потянул его к облакам, Аркаша потерял равновесие и повис. — Нажимай на зеленую! — закричал Шпигли. Аркаша послушался его и со всего размаху шлепнулся на землю — газ из пузыря вырвался наверх, а ракета-Аркаша потерпел крушение. Только после третьей попытки Аркаша научился немного управлять своим пузырем. — Учти, что газа у нас всего на час полета, — сказал Шпигли. — И куда же мы полетим? — Я тебе сказал — в Калугу. Вернее, в то место, где через много миллионов лет будет основан город Калуга. — Мы пролетим мимо места взрыва? — спросил Аркаша. — Это еще зачем? — спросил Шпигли. — Мы с вами обязаны снять фильм. Вы же сами сказали, что еще никто не видел этого крушения. — Нет, я тебя туда не пущу, — сказал Шпигли. — По моим расчетам, там очень высокая радиация. А я отвечаю за твое здоровье. — А вдруг там остался кто-то живой? — После такого взрыва? Не смеши меня, практикант Сапожков. — Но постольку поскольку мы с вами видели, что от большого корабля отделился катер, он мог спуститься нормально. — Очень сомневаюсь, — ответил Шпигли. — Зато те, кто взорвал корабль, могли спуститься на землю, чтобы проверить, не осталось ли тут живых. — Вы думаете, что они такие жестокие? — Я ничего не думаю. Я только видел бой, — сказал Шпигли, — и не могу сказать, кто здесь плохой, а кто хороший. Мы до сих пор мало знаем о Галактике, а уж тем более о ее далекой истории. Аркаша попробовал еще раз свой заплечный воздушный шар-рюкзак. Он нажал на красную кнопку, добавил в него газа, и шар поднял Аркашу над землей. В первые минуты Аркаша чувствовал себя неуверенно: и ему было страшновато опрокинуться и еще раз грохнуться о землю. Но вскоре он освоился и нажал на зеленую кнопку. Что-то легко подтолкнуло Аркашу в спину, и склон с деревьями пошел вниз и назад. — Не спеши, — предупредил его Шпигли. — А то упадешь, расшибешься и меня расшибешь. Это было бы очень грустно. Летел Аркаша не слишком быстро и не высоко — ведь шар служил всего лишь спасательным средством, чтобы добраться до берега во время кораблекрушения. Он не предназначался для того, чтобы носиться под облаками. |
|
|
