| (В XVII в. скуфьи священнические были четвероставленые, обложенные торочком, имели три строки. Описание и значение см. Синодальную рукопись лист 70 оборот. Скуфей священники не хотели носить, – рукописи Беляева по Описанию Лебедева, стр. 94). (/Пояс церковный с припоясником, – История Иерархии VI, 128). (На оларе дьяконники, – Акты Юридические Калачова, т. II, стр. 638 fin.). Мы сказали в Ι томе, что чтецы и певцы или дьяки начали употреблять у нас дьяконский стихарь вместо своей собственной малой фелони, по всей вероятности, с очень раннего времени (2 половина, стр. 229/267 ). Но на одном из рисунков, приложенных к путешествию Олеария, изображающем крестный ход в Москве на Лобное место 626 , дьяки представлены не в стихарях, а в малых фелонях (в той форме последних, как мы её описали ibid. стр. 228/266 ). Нужно поэтому думать, что включительно до первой половины XVII века, к которой относятся рисунки, были отчасти употребляемы у нас дьяками и их собственные фелони (может быть, они были употребляемы ими в тех случаях, в которых употребляли их в древнее время священники, о чём см. I т. 2 половину, стр. 222/259 ). (О церковной металлической утвари см. статью Забелина: „О металлическом производстве в России до конца XVII в.” в V томе, 1 отделении, Записок Археологического Общества, СПБ., 1852 (церковная утварь стр. 45 sqq). В начале XVII века в Новгородских сельских церквах сосуды церковные (т. е. потир и пр.) большей частью деревянные, – Известий Императорского Археологического Общества т. III, стр. 359 sqq. Сосуды оловянные и покровы крашенинные в приделах Новгородского Софийского собора в XVII в., – Известий Императорского Археологического Общества т. III. стр. 366 sqq). (Крест воздвизальный Владимира Васильковича, – Ипатская летопись, стр. 608 fin., 609, 610. Воздвизальный крест – напрестольный крест, – Историческая записки о Кривоезерской пустыне иеродиакона Филумена стр. 14 и 15; Тихонравова Владимирский сборник стр. 153 col. 2, 157 col. 2). (Что такое Ерусалим или Сион см. в статье Забелина О металлическом производстве в России до конца XVII в. стр. 53 в Записках Археологического Общества т. V, отд. 1; также его же О финифтяном и ценином производстве в одной из книжек Записок Археологического Общества. [Ср. 2 половины I тома стр. 148–149/173–174 и у А. П. Голубцова Соборные чиновники и особенности службы по ним. М. 1907г., стр. 217–218]. |
| Подробное описание технологии изготовления древнерусских грамот и книг можно найти в замечательной работе академика А.И. Соболевского «Славяно-русская палеография» ( http://www.textology.ru/drevnost/sobolevsky.html ). Книгам, тетрадям, листам и пр. посвящена 2-я глава; чернилам, киновари, золотому письму – 3-я; классификации орнамента – 5-я. Вот что пишет о цене книг академик Соболевский: «Мы имеем много указаний на цену книг, по преимуществу XVII века. Старшее из них находится в Волынской летописи: князь Владимир Василькович (во второй половине XIII века) купил молитвенник (маленькую книжку) за 8 гривен кун; около того же времени он за село заплатил 50 гривен кун. Одно северно-русское Евангелие конца XIV века (в лист, 160 листов) имеет в записи сведение, что материал – плохой пергамен – стоил 1 сорок белок, а работа – 6 сороков. Другое, также северно-русское, Евангелие конца XIV века (183 листа) имеет в записи указание, что материал (пергамен) стоил 3 рубля и письмо 3 рубля» (см.: Соболевский А.И. Славяно-русская палеография. Глава 2: Цена книг). Деление постиконоборческого искусства Византии на «македонский ренессанс», «комниновский период» и «палеологовское возрождение» достаточно условно. Апракос – разновидность Евангелия или Апостола, иначе именуемая Недельным Евангелием (Апостолом) или Богослужебным Евангелием (Апостолом), в которой текст расположен не в традиционно принятом порядке книг, а календарно, согласно с недельными церковными чтениями, начиная со Светлой седмицы. Сарабьянов В.Д., Смирнова Э.С. История древнерусской живописи. М., 2007. С. 64. Попова О.С. Византийские и древнерусские миниатюры. М., 2003. С. 262–263. Сарабьянов В.Д., Смирнова Э.С. История древнерусской живописи. С. 78–83. Колпакова Г.С. Искусство Древней Руси. Домонгольский период. СПб., 2007. С. 207–211. Попова О.С. Византийские и древнерусские миниатюры. С. 263–266; Сарабьянов В.Д., Смирнова Э.С. История древнерусской живописи. С. 105–107. Сарабьянов В.Д., Смирнова Э.С. История древнерусской живописи. С. 188–191. |
| 3 Сухона — граница: кто сюда приходил, чего хотел и почему уходил К Сухоне за столетия много кто приходил, много кто пытался взять удобную и стратегически удачно расположенную реку под контроль. Со стороны Кубенского озера ее контролировали варяги Синеуса, занявшего еще в IX веке Белоозеро. Это именно его потомок, князь Глеб Василькович, прокопал первый на Руси канал возле истока Сухоны в конце XIII века. Со стороны нынешнего Великого Устюга, то есть с востока, на Сухону с XI века претендовали владимиро-суздальские и ростовские князья. Именно капризы Сухоны, которая подмывала берега под древним городом-крепостью Гледен, стали одной из главных причин переезда его жителей на левый берег реки, в местечко Черный Прилук, и рождения там при князе Ростовском Константине Всеволодовиче города Устюга, будущего Великого Устюга. При владимиро-суздальских князьях, расширявших свои владения на северо-запад, у реки появилось много регулярных славянских поселений, пришедших на смену сезонным поселениям — зимникам, которыми прежде владели новгородцы. К началу ордынского нашествия берега Сухоны стали границей между Владимиро-Суздальскими землями и Новгородом с его обширными владениями, к тому времени включавшими в своей состав большинство народов Русского Севера. Новгород противостоял своим южным, восточным и западным соседям — Белозерскому, Ростовскому, Тверскому княжествам. Иногда соперничество переходило в военные стычки. Появлялись на Сухоне со своим интересом и волжские булгары, и казанские татары, и черемисы, и пермяки… В XV веке сюда приходил галицкий князь Дмитрий Шемяка и тех, кто не хотел изменять великому князю Василию Васильевичу и не целовал крест за Дмитрия, «метал с каменьями на шее в реку Сухону». В XV веке землями Заволочья завладело Московское княжество. Московия богатела в том числе и за счет продажи пушнины, добытой в дремучих Сухонских лесах. Во времена Смуты на берегах Сухоны происходили драматические события: Никита Михайлович Пушкин, вологодский воевода, присягнул Лжедмитрию II и вологжан ко кресту привел, после чего послал наказ и крестоцеловальную запись в Тотьму. |
| В отмщение за отказ, великий князь решился покончить со Всеолавичами: захватил (неизвестно, впрочем, каким образом) трех Всеславичей – Давыда, Ростислава и Святослава вместе с детьми старшего Всеславича Рогволода и всех их, с женами и детьми, отправил в Царьград, к своему родственнику, императору Иоанну Комнену, a Полоцкую волость отдал одному из своих сыновей, Изяславу. Полоцкие Всеславичи не слишком долго пробыли в Византии. Воспользовавшись спорами, возникшими no смерти Мстислава и ослабившими племя Мономахово, они около 1132 – 1139 г. возвратились в свою волость и один из сыновей Святослава Всеславича, Василько, в 1132 г. уже княжил в Полоцке. У Василько было три сына: Всеслав, Владимир и Брячислав. Очень может быть, что Владимир Василькович и есть именно тот самый князь полоцкий Владимир, который дал Мейнарду позволение крестить ливов в католичество. Нет данных утверждать это положительно, потому что очень возможно, что слова Генриха Латыша (гл. I, § 3): «accepta itaquo licentia а rege Woldemaro de Plosceke» 25 относятся не к Владимиру Васильковичу, а к сыну Глеба Всеславича, князю Володарю Глебовичу, враждовавшему с Васильковичами и успевшему на короткое время изгнать их из Полоцка. Как бы то ни было, но изгнание Всеславичей в Византию, возвращение их, а потом неоднократное перемещение совершенно перепутали родовые счеты между ними. Многочисленные внуки Всеслава вступили в борьбу между собой из-за главного стола Полоцкого, но кто и овладевал Полоцком, тот ни мало не пользовался большим значением между своими родичами. Беспрерывные распри подорвали княжескую власть в Полоцке и обессилили, наконец, Полоцкое княжество до того, что оно подпало сильному влиянию князей смоленских. Да и не до Ливонии было Полоцкому князю в те времена, когда Мейнард явился с ходатайством о разрешении на проповедь христианства ливам, еще и по следующей причине. Полоцкие земли на западе никакими естественными границами ее отделялись от поселений литовских народцев. Бедность и недостатки всякого рода побуждали литовцев предпринимать набеги на соседей, более их зажиточных, на Русь и Польшу. |
| О тканном убранстве церквей говорится и в «Летописце Владимира Васильковича Волынского» 550 , относящемся к 1289–1290 гг., где возведенные князем церкви вновь сравниваются с Храмом Соломона 551 , и, в частности, упоминаются «завесы золотом шиты, а другые оксамитные съ дробницею» 552 . Приведенные свидетельства показывают, что использование завес в русских храмах не было редкостью, а имело достаточно широкое распространение и единую символическую интерпретацию, повторяя, в первую очередь, декорацию Скинии и Храма Соломона. Древнерусские алтарные преграды XIV-XV вв Материал главных русских центров, и в первую очередь. Киева и Владимира. требует прежде всего самого тщательного натурного исследования, которое может прояснить многие принципиальные вопросы. Но и данные новгородских церквей позволяют высказать некоторые соображения о возникновении высокого русского иконостаса. Большая высота темплона, отсутствие вертикальных членений в центральном объеме, который, являясь композиционным центром преграды, не содержал в себе практически никакой зрительной информации, провоцировали к заполнению пустоты, образовавшейся между барьером и темплоном. По существу, новая конструкция уже была сформулирована, оставалось придать ей художественную и смысловую целостность. Мы не знаем, когда и где в предалтарном пространстве впервые появился крупномасштабный Деисус, но пример церкви Федора Страгилата на Ручью, построенной в 1360–1361 гг., показывает, что во второй половине XIV в. он существовал в новгородской среде уже в сформировавшемся виде. На западных гранях алтарных столбов Федоровской церкви сохранились две глубокие горизонтальные штробы. являющиеся вне сомнения следами от тябел, которые были вмурованы в кладку и пересекали всю восточную часть храма. крепясь концами в северной и южной стенах. Тябла имели сечение примерно 20 х 20 см. причем стесанными были только плоскости, выходящие наружу, тогда как их замурованная часть имела форму круглого бревна. Нижнее тябло проходило на уровне 2.05 м от пола, верхнее – на высоте 4,3 м, из чего следует, что иконы, расположенные между ними, имели высоту около 210–220 см. |
| " Брат " в приведенном контексте олицетворяет духовное родство. Православные христиане обращаются друг к другу словами " братья и сестры " . Но в словах Мономаха появляется и иной, конкретный смысл, поскольку Олег Святославич приходится ему и двоюродным братом, и кумом, крестившим в 1076 г. первенца Владимира Мономаха - Мстислава. Это лейтмотив и древнерусских летописей: " О взълюблении князи русски, не прельщаитесь пустошною и прелестною славою света сего, еже хужьши паучины есть и яко стень мимо идет; не принесосте бо на свет сей ничто же, ниже отнести можете " (Симеоновская летопись под 6778 г.:Полное собрание русских летописей [дaлee-NCPЛ].T.XVIII.CNб.,1913.-C.73.). Вот как описаны в Волынской летописи последние минуты жизни князя Владимира Васильковича: " И бысть в Четверг на ночь, поча изнемогати, ... и позна в себе духъ изнемогающ ко исходу души, и возревъ на небо и воздавъ хвалу Богу, глаголя: " Бесмертный Боже, хвалю Тебе о всемь! Царь бо еси всим. Ты единъ во истину подая всей твари (всему живому) всебогатьствомь наслаждение.Ты бо створивъ мира сего, ты соблюдаешь, ожидая душа, яже помла, да добру жизнь жившимь почтеши, яко Богъ, а еже не покорившуся Твоимъ заповедемь, предаси суду.Всь бо суд праведный от Тебе, и бес конца жизнь от Тебе, благодатью своею вся милуешь притекающая к тебе " .(NЛДP.XIII век.С.406) " Буесть " - это не только отвага, но и запальчивость, заносчивость, дерзость, необузданность: " Иже не хранитъ... заповедей, но буестию и гордостию ино нечто паче заповеданныхъ творити дерзнетъ, и чести... да извержется... " (Словарь русского языка XI-XVII веков.Вып.1.-М.,1975.-С.349). Ср. из " Беседы трех святителей " : Вопрос. " Что высота небесная и широта земная и глубина морская? Тол. Отец и Сынъ и Святый Духъ " .(Памятники отреченной русской литературы, собраны и изданы Н.Тихонравовым.Т.2.-М.,1864.-С.436). Рейтинг: 6.9 Голосов: 60 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Комментарии Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: |
| Что касается до внешнего вида юго-западных русских городов, то мы знаем отзыв венгерского короля о Владимире Волынском, что такого города не находил он и в немецких землях; городские стены и на юге, как на севере, утверждались пороками и самострелами. В Холме при Данииле Романовиче среди города была построена башня высокая, с которой можно было стрелять по окрестностям, основание ее было каменное, вышиною 15 локтей, а сама была построена из тесаного дерева и выбелена, как сыр, светилась на все стороны; подле нее находился колодезь, глубиною в 35 сажен. В поприще от города находился столп каменный, а на нем орел каменный изваян, высота камню 10 локтей, с головами же и подножками – 12.0 князе Владимире Васильковиче летописец говорит, что он много городов срубил; между прочим, в Каменце поставил столп каменный, вышиною в 17 сажен, так что все удивлялись, смотря на него. Столица великого княжества Литовского, Вильна, в начале XV века состояла из дурных деревянных домов, имела деревянную крепость и несколько кирпичных церквей. Так как и в описываемое время, кроме стен и церквей, остальное строение в русских городах было почти исключительно деревянное, то и теперь пожары должны были свирепствовать по-прежнему. О московских пожарах летопись упоминает в первый раз под 1330 годом; в 1335 году Москва погорела вместе с некоторыми другими городами; в 1337 был новый большой пожар, причем сгорело 18 церквей; после пожара пошел сильный дождь, и что было вынесено в погреба и на площади, то все потонуло. В 1342 подобный же пожар; в 1357 Москва сгорела вся с 13 церквами; в 1364 году загорелась Москва во время сильной засухи и зноя, поднялась буря и разметала огонь повсюду; этот пожар, начавшийся от церкви Всех святых, слыл большим; в 1388 сгорела почти вся Москва; в 1389 сгорело в Москве несколько тысяч дворов; подобный же пожар в 1395 году; потом упоминается о пожаре в Москве в 1413, 1414, 1415, в 1422, 1441; в 1445 знаменитый пожар после Суздальского бою; в 1453 выгорел весь кремль; в 1458 сгорело около трети города. |
| В 1240 году хан Батый разорил Киев, а его начальник Кайдан, сын Оготая, раззорил Мельник, Дрогичин и Гродно, князь которого Юрий защищался в замке до последней степени. После были раззорены Волковыск, Новогрудок и Слоним, и взят Дрогичин. Город Холм сделался столицею кн. Даниила. Ослабленная монголами и междуусобиями князей, Русь открыла поле для захвата Литовцев. Однако это совершалось не вдруг. Князь литовский Рынгольд разбил русских в 1235 году, а сын его Миндовг, в 1241 году взял Гродно, Волковыск, Слоним и Новогрудок. В то же время Литовцы овладели Бельском, Дрогичином и дошли до Бреста, откуда прогнали Даниила Романовича. Даниил Романович не получил помощи от папы Иннокентия IV, который прислал ему корону, которой он короновался в Дрогичине. Даниил, князь Галицкий, дружил с литовцами и воевал с ятвягами. В 1240 г. они были поражены под Дрогичином. Еще более сильно они были поражены Даниилом в 1251 году. Соединившись с ятвягами, он победил Миндовга в 1253 г., причем взяты были обратно Гродно, Новогрудок, Слоним и Волковыск. В 1254 году совершил коронование Даниил Романович в Дрогичине, откуда опять ходил на ятвягов, с полководцем которых (Стекинтом) молодой Лев Даниилович вступил в единоборство, убил его и брата его мечем прободе, а оружие их представил Даниилу, который остановился в доме Стекинта (в Райгородке). В 1256 году он пригласил на помощь себе Изяслава Свислочского, Романа – князя Новогрудского и Слонимского, а также и других, разбил ятвягов: Злинцев, Крисменцев, Покенцев, сожег Тайсевичи, Буряла, Раймоче, Комата, Дора, остановился в Корковичах. Они попросили мира. И доверенный князя Кенятин Положишин собрал дань черными куницами и серебром (1257 г.). В 1279 году ятвяги просили хлеба у Владимира Васильковича Волынского, и он послал его, но был перехвачен мазовцами. А в 1281 году Подлясьем овладели литовцы. В 1260 году был схвачен литовцами Роман Даниилович. В 1262 году Василько разбил литовцев при гор. Нобле (Пин. уезда). Князья Пинские: Феодор, Димитрий и Юрий прибыли туда поздравить его. |
| Очевидно, в выделенном слове мы имеем особый бюрократический термин, появившийся для обозначения каких-то обычных отказов в десятине, а сама формула свидетельствует о несовершенстве системы обеспечения десятиной. В первой половине XII b. мы видим еще разветвленную систему отчисления десятины от даней, как и ограничения в десятине. В Смоленском уставе содержится подробный перечень погостов и ставок даней и десятины от даней с этих погостов. Новгородский устав Святослава Ольговича также дает перечень погостов с указанием ставок поступлений с этих погостов. Как было показано выше, есть основания считать этот перечень добавочным установлением, своего рода новеллой о распространении десятины на дани с нового ряда погостов. Поступления «...из домов на всякое лето десятое (от) всякого стада и всякого жита...» знают старшие тексты устава князя Владимира. Это свидетельство принадлежит, вероятно, времени не позже первой половины XII b., оно говорит о земледельческом и животноводческом хозяйстве, очевидно, южной, Киевской Руси. История системы землевладения древней Руси XII – XIII bb., как и молчание источников этого времени, кроме названных, о десятине от даней, позволяет считать, что во второй половине XII b. этот вид десятины оказался вытесненным другими формами ренты. Среди переданных Владимирской церкви Андреем Боголюбским источников названы «десятины в стадех и торг десятыи», а десятины от даней не упомянуты. Не сообщают об этом виде десятины и другие упомянутые выше свидетельства XII – XIII bb. В духовной князь Владимир Василькович передает около 1287 г. жене «город свои Кобрынь и с людми, и з данью», причем термин дани здесь употреблен во втором смысле, как рента с населения, являвшегося феодальной собственностью князя, и не только земельная рента 978 . Известны в XIII b. и «десятины по всем градом» в Послании к владимирскому князю, однако здесь имеются в виду, очевидно, торговые городские пошлины, а не рента с сельского населения. Судебная десятина церкви в своей эволюции близка десятине от даней. |
| гг] Утвердив себя на престоле Киевском, он велел сыну Святославу вместе с Изяславом Давидовичем и Владимирком Галицким идти в Польшу, где Герцог Владислав, зять Великого Князя, ссорился с меньшими братьями: с Болеславом (также зятем Всеволодовым) и с другими. К несчастию, Россияне, призванные восстановить тишину Государства, действовали как враги оного и вывели множество пленных Ляхов, более мирных, нежели ратных. Уверенный в искреннем дружелюбии Всеволода, Изяслав Мстиславич хотел, кажется, примирить его и с дядею, Георгием Владимировичем, и для того ездил к нему в Суздаль; но сии два Князя не согласились в мыслях и расстались врагами: что, ко вреду Государства, имело после столь кровопролитные следствия. В сем путешествии Изяслав виделся с верным братом своим, Ростиславом Смоленским, и пировал на свадьбе Князя Новогородского, Святополка, которого невеста была привезена из Моравии: вероятно, родственница Богемского Короля Владислава. Новгород успокоился: купеческие суда его ходили за море, привозили иноземные товары в Россию ив 1142 году мужественно отразили флот Шведского Короля, выехавшего на разбой с шестидесятью ладиями и с Епископом. Финляндцы, дерзнув грабить Ладожскую область, были побиты ее жителями и Корелами, Новогородскими данниками. Желая прекратить наследственную вражду между потомством Рогнединым и Ярослава Великого, благоразумный Всеволод женил сына своего, юного Святослава, на дочери Василька Полоцкого; а Изяслав Мстиславич выдал свою за Рогволода Борисовича, позвав к себе, на свадебный пир, Всеволода, супругу его и Бояр Киевских. Но, веселясь и пируя, Князья рассуждали о делах государственных: Всеволод убедил их восстать общими силами на гордого Владимирка, который по смерти братьев, Ростислава и Васильковичей, сделался единовластителем в Галиче, хотел даже изгнать Всеволодова сына из Владимирской области и возвратил Великому Князю так называемую крестную, или присяжную грамоту в знак объявления войны. Ольговичи, Князь Черниговский с братом, Вячеслав Туровский с племянниками Изяславом, Ростиславом Смоленским, Борисом и Глебом, сыновьями умершего Всеволодка Городненского, сели на коней и пошли к Теребовлю, соединясь с Новогородским Воеводою Неревиным и Герцогом Польским, Владиславом. |
|
|
