| По смерти Оттона I (7 мая 973 г.) принял в свои руки власть осьмнадцатилетний Оттон II. Ему пришлось на первых же порах испытать неприятности, каких немало испытал и отец его в первые годы правления: кровавую борьбу за трон с близкими родственниками. Опасным соперником его был Генрих, герцог баварский, двоюродный брат его. 473 Баварское герцогство было тогда сильнейшее и обширнейшее между всеми немецкими герцогствами; герцог баварский был весьма популярен, обладал даром красноречия; вместе с тем это был человек беспокойный, чувствительный к интересам своего дома, даже мнимое нарушение его прав принимавший за личное себе оскорбление, от современников получивший прозвание Сварливого. Поводом к неудовольствиям было то, что на границе Баварии Оттон образовал новое маркграфство против Угров и управление им передал двум братьям, Берхтольду и Люитпольду, из фамилии Бабенбергов. 474 Хотя они и должны были служить под знаменами Генриха, но, обязанные всем императору, мало оказывали повиновения своему герцогу и были для него подозрительны. При содействии Авраама, епископа фризинского, составлен был Генрихом заговор, в котором приняли участие славянские князья, Болеслав II чешский и зять его, Мечислав польский. 475 Но скоро об этом дошло до сведения императора, Генрих позван был на суд и заключен в Ингельгейм, а епископ фризинский сослан в корвейский монастырь. Тогда же Оттон хотел наказать и славянских князей, но был приостановлен опасными набегами со стороны Датчан. В 975 году предпринял он поход на Чехов, прошел далеко в глубь страны, но не успел принудить Болеслава к покорности. 476 Важные обстоятельства заставили его воротиться в Германию; там Генрих убежал из под стражи, нашел многих приверженцев и снова возмутил страну. Но при появлении императора, Генрих вынужден был бежать к своему союзнику, чешскому князю. Над ним заочно произведен был суд, по которому баварский герцог лишен должностей, объявлен врагом страны, его приверженцы наказаны изгнанием, конфискацией имущества, а некоторые смертью. Герцогство Бавария было передано Оттону швабскому; на счет Баварии маркграфы чешской и восточной марки получили многие права и поземельные владения; тогда же марка Каринтия отделена от Баварии и образовала новое герцогство хорутанское. 477 Бавария таким образом была значительно ослаблена и лишена прежнего исключительного положения. |
| в Африке, но это рассматривалось как явление ненормальное. Несмотря на все старания пап ввести безбрачие в клир, в IX веке этот закон еще не был исключительно господствующим на западе 683 . VI. Латинские полемисты в своих сочинениях защищают свою церковь от нападок церкви восточной не только во всех тех пунктах, на какие указывает окружное послание Фотия, но и в таких, на какие нет указания здесь 684 . Ратрамн корвейский с большею подробностью останавливается на обличении, делаемом востоком церкви западной, что клирики этой последней бреют бороду и стригут волосы. Для Ратрамна конечно не составляло особенного труда опровергнуть это обвинение. Что клирики западные брили бороду и стригли волосы на голове, этого он не отрицает. Ратрамн сначала указывает на то, что нет никаких определенных предписаний в церкви на этот счет, и что в церкви в этом, как и в других случаях, существует различие обычаев. Но наш полемист не только хочет оправдать свой обычай, но и доказать, что латинские клирики, поступая так, как они поступают, много превосходят греческих клириков. Он указывает, что растящие бороду и волосы на голове поступают вопреки апостольскому запрещению отращивать волосы, с которым Павел обращался к мужам в коринфской церкви. Далее он ссылается на то, что лица посвященные Богу в ветхом завете, назареи, стригли волосы на голове и брили бороду, сжигая волосы в огне, и что в Деяниях повествуется, что Прискилла и Акила обстригли себе голову. Подстригать волосы на голове, рассуждает далее Ратрамн, весьма прилично лицам священного сана: цари носят на своей голове корону, первосвященники в храмах тиару; подстригая волосы на голове, латинские священники образуют из своих волос и нечто в роде тиары и нечто в роде короны. Что должно подстригать волосы на голове и брить бороду, это Ратрамн наконец доказывает примером апостола Петра, как об этом свидетельствуют образа этого апостола, на которых он изображается именно обстриженным и бритым 685 . Более важности имеет обвинение, которое по Ратрамну и Энею греки делали латинянам, что в римской церкви позволялось поставление диаконов прямо в епископы, обойдя степень пресвитера. |
| Папа призывает их к единодушному отпору, замечая, что ничего так не боится видимый и невидимый враг, как единодушия Запада. Николай сожалеет, что по тесным обстоятельствам времени, он не может собрать вокруг себя всех епископов для совещания с ними и утешает себя мыслью, что они и в отдалении сделают тоже, что они сделали бы вблизи его. С особенною ревностью отозвался на папский призыв Гинкмар, архиепископ Реймский; он прочел папское послание многим епископам в присутствии самого императора Карла Лысого и старался дать ему самое широкое распространение. Воззвание папское к Западу, поддерживаемое такими лицами, как Гинкмар, имело полный успех. Явились борцы за Латинскую церковь , которые своими сочинениями старались отразить нападки церкви Восточной на Западную. Таковыми борцами были полемисты: Эней, епископ Парижский и Ратрамн монах Корвейский 591 . Эней, епископ Парижский (+ 871 г.), процветал в царствование императора западной империи Карла Лысого. Он был избран в сан епископа Парижского столько же по желанию императора Карла, сколько и по единодушному желанию клира и монахов в Париже. До избрания своего в епископы, он был профессором в знаменитой школе Палатинской, устроенной Карлом Великим 592 . Его сочинение, направленное против особенностей догматического учения греков, и против особенностей церковно-обрядовых греческой церкви, насколько они выяснились в послании Фотия, озаглавляется: „книга против греков“ (Liber adversus Graecos) 593 . Какой дух господствует в этом сочинении Энея, с этим хорошо можно познакомиться уже во вступлении к оному. Здесь автор говорит о греках в таком роде, что можно подумать, что дело идет о величайших из всех еретиков, какие когда-либо появлялись. Вот главные мысли этого вступления: Господь в Ветхом Завете обещал Аврааму землю славную, однако позволил в ней оставаться Хананеям, это было сделано Богом для того, чтобы Израиль не расслабел от праздности, но чтобы завоевывая эту землю при помощи Божией он, Израиль, развил и свою силу и утвердил – для всех веков удивителное царство. |
| Из этих слов Фотия, по нашему суждению не совсем очевидно, в чем собственно упрекает он римлян; а потому считаем нужным сделать следующее замечание для большей ясности вопроса. Нужно знать, что Фотию казалось, что Римская церковь не соблюдает положенного церковью сорокадневного поста, когда она начинала свой пост четыредесятницы неделею сырною. Западным полемистам, поэтому, предлежала задача доказать: каким образом у них соблюдается ненарушимо пост четыредесятидневный, когда первая неделя поста у них не была неделею постною. Это именно и делает Ратрамн Корвейский. Он с точностью доказывает, что Римская церковь верно хранит сорокодневный пост, хотя по видимому она, как выходило это по взгляду востока, и не соблюдала его. Ратрамн, прежде всего, указывает, что великий пост должен быть сорокодневным по примеру сорокодневного поста Иисуса Христа, Моисея и Ильи. „Отсюда, замечает он, и вышло обыкновение церкви поститься пред Пасхой 40 дней». Затем он раскрывает, каким образом при различном числе недель, из которых состоит у различных церквей пост, выходит, однако у всех одинаково пост сорокодневный. „Это число (40 дней), пишет он, почти все церкви Христовы посвящают посту, но, однако не все сходятся в числе недель, посвящаемых посту; это зависит от следующей причины. Не все постятся каждый день в неделе, иные разрешают себя только в воскресные дни, а другие не только в воскресные, но и субботние; некоторые даже разрешают себя от поста и по пятницам». Отсюда возникали три вида постов: седминедельные, осьминедельные, девятинедельные. Седминедельный пост собственно состоял из 6 недель с присоединением нескольких дней седьмой недели: именно – „кто постится (в продолжение шести недель) каждый день в неделе, за исключением воскресных дней, у тех не выходит числа сорока дней: целых четырех дней не хватает до числа 40. Отсюда, чтобы выходило это число 40, проводят в посте не шесть недель, а семь. Правда и шесть недель составляют не 40 дней, а 42 дня, однако если мы исключаем из числа 42 дней воскресные, то постных дней будет 36; чтобы вышло полное число 40, для сего проводят в посте еще 4 дня седьмой недели. |
| 907; Thom. Aquin. Sum. th. 4 (Tertia pars). qu83. ar5. ra8; подробнее об этом учении см.: Lubac. 1949. P. 297-339). Несмотря на столь одиозное учение, Амаларий твердо придерживался реальности преложения Даров. Он писал: «Мы веруем, что простая природа хлеба и растворенного вина обращается (verti) в природу умопостигаемую (rationabilem - выражение из рим. канона мессы.- Авт.), т. е. в Тело и Кровь Христову» ( Amalar. De eccl. offic. III 24//PL. 105. Col. 1141; ср.: Idem. Ep. 4//Ibid. Col. 1334-1335). Еще бóльшее значение имел др. спор, разгоревшийся между Пасхазием Радбертом ( 851 или 860), аббатом мон-ря Корби (Сев. Франция), и Ратрамном из Корби († 868), одним из его монахов. В 831-833 гг. Пасхазий, еще будучи простым монахом, в ответ на запрос аббата дочернего по отношению к Корби Корвейского мон-ря составил 1-й в истории лат. богословской литературы специально посвященный таинству Е. трактат под заглавием «О Теле и Крови Господних». В 843-844 гг., уже будучи аббатом, он опубликовал этот трактат, посвятив его имп. Карлу Лысому. Главный вопрос, к-рый рассматривал Пасхазий,- соотношение евхаристического Тела Христова и «исторического» Тела Иисуса Христа. Развивая учение блж. Августина, Пасхазий доказывал тождество «образа» (figura) и «вещи» (res) в таинстве Е. Он называл евхаристическое Тело Христово «истиной» (veritas), в к-рой соединяются реальность и образ. То, что воспринимается чувствами,- это образ, а то, во что веруют,- это истина, содержащаяся в образе. В Послании к Фрудегарду он, цитируя Августина ( Aug. Ep. 98. 9), добавляет: «Мы принимаем в Хлебе то [Тело], которое было повешено на Кресте» ( Paschas. Radb. Ep. de corpore et sanguine Domini ad Frudegardum//PL. 120. Col. 1355). Реальность Тела Христова представлена, т. о., в самом образе, а не через образ. Но ключевое значение в аргументации Пасхазия имели не столько рассуждения о богословии блж. Августина, сколько апелляция к преданию Церкви, отраженному в т. ч. в рассказах о евхаристических чудесах (см.: Snoek. 1995. P. 36-37). Пасхазий писал, что, согласно церковному учению, Тело и Кровь Христовы в Е. суть То же самое Тело Христово, к-рое родилось от Девы, страдало и теперь пребывает на небесах ( Paschas. Radb. Liber de corpore et sanguine Domini. 2, 4//PL. 120. Col. 1274, 1278-1279). Христос умер однажды, но приносится в Жертву за каждой мессой. Для описания чуда Е. Пасхазий использовал такие выражения, как «обращение», «освящение», «изменение», «совершение» (разные формы, образованные от глаголов transferri, consecrari, commutari, confici; термин «пресуществление» у него еще не встречается). Пасхазий критиковал, в частности, Амалария, подчеркивая, что через вкушение Одного и Того же Тела Христова весь Христос пребывает в нас и мы - во Христе, до конца дней ( Idem. De partu virginis//PL. 120. Col. 1365-1366). |
| Главной задачей архиепископов Г.-Бремена являлась миссионерская деятельность и христианизация сканд. и балт. земель. Эпоха миссионерства продлилась до кон. XII в. и была временем наибольшего расцвета архиеп-ства. Св. Ансгар совершил неск. миссионерских поездок: в Данию (827-828) и Швецию (1-я - в 829-830, 2-я - в 852 или 853). В дат. городах Хедебю и Рибе и швед. г. Бирка ему удалось основать первые христ. конгрегации и церкви. Он был автором «Чудес св. Виллехада» и сб. молитв «Pigmenta». При св. Ансгаре архиеп-ство владело 2 мон-рями: Торхаут (Фландрия) и Рамеслох (Рамельсло), находившемся к югу от Г. Имп. Карл Великий и еп. Виллехард с моделью собора св. Петра. Фрагмент барельефа в зап. галерее собора св. Петра в Бремене Имп. Карл Великий и еп. Виллехард с моделью собора св. Петра. Фрагмент барельефа в зап. галерее собора св. Петра в Бремене Из Торхаута происходил преемник св. Ансгара и автор его жития - архиеп. св. Римберт (865-888), к-рый продолжил проповедническую деятельность в Скандинавии. О нем дошло мало сведений; его житие сохранилось только в поздней, переработанной редакции XII в. Св. Римберт совершал поездки в Данию и Швецию, но о них точных сведений нет. Набеги викингов и славян препятствовали дальнейшему распространению христианства в «северных странах». К концу жизни св. Римберта от результатов деятельности св. Ансгара не осталось и следа. Св. Римберт был враждебно настроен к скандинавам: по преданию, благодаря его молитвам войско фризов, к-рое он сопровождал, одержало победу над викингами в крупном сражении на севере Фрисландии в 884 г. ( Adam Bremensis. Gesta... P. 42-43). Известно о заботах архиепископа о духовном окормлении жен. мон-рей (письмо св. Римберта насельницам обители в Херзе под Падерборном - Vita Anskarii... P. 92-94). Св. Римберт считается также основателем канониката в Бюккене. В X в. архиеп-ство Г.-Бремен приобретает большое значение в Римско-Германской империи . Архиеп. Адальгару Корвейскому († 909) и его преемнику архиеп. св. Гогеру († 915) удалось добиться окончательной независимости архиеп-ства от Кёльна. При архиеп. св. Унни (917-936) возобновилась активная проповедническая деятельность в Дании и Швеции. Это стало возможным после победы герм. кор. Генриха I Птицелова над датчанами (934). Благодаря архиеп. Унни дат. кор. Харальд I Синезубый († 986/87), буд. креститель Дании, проникся симпатией к христианству. «Подкрепленный его [Харальда] помощью, он [Унни]... обошел все острова данов, благовествуя язычникам слово Божье и укрепляя во Христе верующих, которые содержались там в плену» ( Adam Bremensis. Gesta... P. 58). Создание Оттоном I в 937 г. королевских владений в Бремене, Бассуме, Рамеслохе и Бюккене способствовало территориальному сплочению архиеп-ства. |
| С того времени отрок сразу посерьезнел, усердно принялся за чтение и учение и настолько резко отдалился от сверстников, что они были поражены происшедшей с ним перемене (святитель Римберт пишет, что его учителя уже с детства посещало и много иных видений, о которых тот запрещал рассказывать до того, как оставит этот мир). Еще не достигнув тринадцатого года жизни, юноша надел монашеское одеяние бенедиктинцев. Вскоре его настигло известие о кончине глубоко почитаемого им императора Карла Великого, наступившей 28 января 814 г. Ансгарий вспомнил о словах Божией Матери и стал усердно трудиться в молитве, бдении и уединении. И здесь его посетило уже второе видение, когда в ночь на Пятидесятницу он пережил временное разлучение с телом и облачение своей души в новое, нетленное тело. В сопровождении апостолов Петра и Иоанна он провел три дня (длившихся более тысячелетия) в кромешной тьме, страхе и созерцании адских мучений, а затем, с ними же, лицезрел обители святых и престолы 24 праведников, которые будут судить мир (Откр 4:4). Все святые славили Всевышнего, а затем Ансгарий услышал небесный глас, призывавший его к мученическому подвигу на земле. После этого видения он понял значение сказанного апостолом Павлом о том, что “не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его” (1 Кор 2:9). Откровение и испугало и укрепило юного подвижника, который начал с того времени готовиться к мученическому венцу. В 822 г. в Вестфалии был учрежден с миссионерскими целями Корвейский монастырь, считавшийся филиалом Корби; Ансгарий переехал туда вместе с многими другими “корбийцами” в должности учителя и проповедника (под началом настоятеля отца Адальгарда) и вскоре достиг на этом благочестивом поприще больших успехов. Промыслу Божию уже вскоре угодно было назначить ему “пожизненную миссию”. В 826 г. один из датских правителей — конунг южной Ютландии Гаральд 14 , изгнанный своими родичами-соперниками из страны, попросил прибежища у сына Карла — императора Людовика Благочестивого (814–840). |
| Но супостат христиан диавол, который «яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити» (1 Пет. 5:8), разве мог остаться равнодушным зрителем славы Пренепорочной? Разве он мог признать себя побеждённым и перестать вести борьбу с истиной через людей, творящих его волю? И вот, когда вся вселенная огласилась благовестием Христовой веры, когда всюду призывалось имя Пресвятой, земля наполнилась храмами, домы у христиан украшались Её иконами, Ей посвящёнными, тогда появилось и начало распространяться новое лжеучение о Богоматери. Это лжеучение тем опасно, что многие не могут сразу понять, насколько оно подрывает истинное почитание Богоматери. VI. «Ревность не по разуму» (Рим 10:2 ) Извращение латинянами в новоизмышленном догмате «Непорочного зачатия» истинного почитания Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии Когда обличены были порицающие непорочную жизнь Пресвятой Девы, отрицающие Её Приснодевство, отрицающие Её достоинство Божией Матери, гнушающиеся Её икон — тогда, когда слава Богородицы осветила всю вселенную, тогда появилось учение, как будто возвышающее высоко Деву Марию, а в действительности отвергающее все Её добродетели. Это учение называется учением о непорочном зачатии Девы Марии, а приняли его последователи римского папского престола. Оно состоит в том, что «Преблагословенная Дева Мария в первом мгновении Своего зачатия, по особенной благодати Всемогущего Бога и особому преимуществу, ради будущих заслуг Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, была сохранена свободною от всякой скверны первородной вины» (Булла папы Пия IX о новом догмате). Другими словами, Божия Матерь при самом зачатии была сохранена от первородного греха и благодатию же Божией была поставлена в невозможность иметь личные грехи. Христиане не слышали про это до IX века, когда впервые Корвейский аббат Пасхазий Радберт высказал мнение, что Святая Дева была зачатою без первородного греха. Начиная от XII века эта мысль начинает распространяться среди духовенства и паствы западной церкви, уже отпавшей от Вселенской Церкви, и тем лишившейся благодати Святого Духа. |
| Ратрамн предлагает себе затем следующий второй вопрос: «тело, принимаемое от алтаря, есть ли то самое тело, которое было рождено Пресвятой Девой Марией и которое страдало»? Именно по этому пункту он хотел опровергнуть Пасхазия-Ратберта. Ради чего он и делает утонченные различения, которых не затрагивал благочестивый Корвейский аббат. По Ратрамну, евхаристическое тело субстанциально, есть то же, конечно, что и тело, рожденное Пресвятой Девой; но оно не тождественно акцидентально, то есть, в отношении к форме, к образу бытия и к свойствам, которыми было одарено. Он не отвергает реального присутствия; напротив, все в его книге, даже само заглавие, доказывает, что он и не думал оспаривать его; он положительно говорит, что признает преступлением саму мысль отрицать реальное присутствие. 88 Таким образом спор вращался по вопросу, совершенно второстепенному и очень маловажному в себе самом; потому что, хотя Пасхазий-Ратберт и все рассуждавшие об евхаристии подобно ему, не делали явно различений Ратрамна, но конечно имел их в мыслях своих. Книга Ратрамна наделала много шуму, и все, заявлявшие притязание на какое бы то ни было глубокомыслие, пожелали высказать свое слово по возбужденному им вопросу. Первым выступил на это поприще Иоанн, по прозванию Скот или Эригена, потому что происходил из Шотландии. Это был человек не глубокий, но достаточно сведущий, с умом оригинальным и систематическим; он обладал такой способностью затемнять вопросы, о которых хотел рассуждать, что в конце концов представлял их почти непостижимыми. Он любил углубления (в предмет), что обыкновенно было лишь детскими тонкостями, и думал, что рассуждает обо всем глубокомысленно; потому что, быть может, не всегда понимал и сам себя. Карл Лысый, наследовавший от Карла В. и Людовика Благочестивого любовь к наукам, приблизил Эригену в свой интимный кружок и находил удовольствие в том, что предлагал ему причудливые вопросы, с целью получить от него оригинальные ответы, которые последний всегда давал. Иоанн Скот, как справедливо полагают, захотел превзойти Ратрамна тонкостями, и вместо признания евхаристического тела отличным от естественного тела Иисуса Христа только по образу бытия, в таинстве алтаря находил только акциденции и фигуры. 89 |
| Все апостольские изречения, в которых выражаются прещения на лжеучителей, Эней относит ни к кому другому, как именно к грекам; к ним он относит слова ап. Павла: „если мы или ангел с неба стал бы благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» ( Гал. 1, 8 ) и проч. В заключение своего предисловия примером Иисуса Навина, неустанно боровшегося со врагами, он призывает западных христиан, к борьбе с греками: „если меч изощряется об меч, то следует, чтобы латинская норма веры сделалась нормой и для греческого народа“ 594 . Отсюда видно, что Энеем полемика понималась не в смысле братского увещания, а в смысле бранчивого словоизвержения и горделивого прещения на противников, как на еретиков. Язык сочинения Энея высокопарный и тяжелый. Что касается до научных достоинств Энеевой полемики, то они невысоки. Полемист не любит углубляться в предмет, критически оценивать его; вместо этого, он большею частью ограничивается в борьбе с восточными мнениями выписками из различных авторитетных писателей запада. Сами западные современные нам писатели очень не высоко ставят полемическое сочинение Энея; так смотрит на это сочинение известный Гергенрётер 595 . Другого рода дело полемическое сочинение Ратрамна Корвейского. Ратрамн принадлежит к замечательным латинским писателям своего времени. Он был монах – Бенедиктинец и между 840–868 годами жил в аббатстве Корвейском. По своей учености, как и по своим нравственным качествам, он пользовался высоким уважением современников. Он принимал самое деятельное участие в спорах, какие волновали церковь его времени, каковы например споры, возбужденные Пасхазием, Радбертом и Готшальком. По приказанию императора Карла Лысого, он писал сочинение: „о теле и крови Господа». Он писал сочинение: „do рагти virginis или о рождении Христа, совершившемся обыкновенным, натуральным образом, а не при заключенной утробе». Как приверженец Готшалька, он написал сочинение: „о предопределении». Следовательно сочинение полемическое против греков не есть единственный плод пера Ратрамна 596 . |
|
|
