| История иерусалимских патриархов в описываемый период представляет нам историю борьбы их с латинянами и другими иноверцами за обладание святыми местами в Палестине. В этом отношении особенно замечательны патриархи: Герман (1534–1579 гг.), Софроний (1579–1607 гг.), Феофан (1607–1644 г.), Паисий (1644–1661 гг.), Нектарий (1661–1669 гг.) и Досифей (1669–1707 гг.). Жизнь их проходила в постоянных путешествиях из Иерусалима в Константинополь и обратно, а также по всем православным странам. В Иерусалиме и Константинополе они с необыкновенной энергией и настойчивостью пред турецким правительством отстаивали права православных на владение святыми местами, устраняя происки иноверцев, преимущественно латинян, а в православных странах – России, Молдавии, Валахии и Грузии – неутомимо собирали средства для поддержания этого владения. Особенно частыми и многотрудными путешествиями в этих целях отличались патриархи Феофан, Паисий и Досифей. Из иерусалимских патриархов новейшего времени особенное внимание обращает на себя патриарх Кирилл II (1845–1872 гг.) как образованный и деятельный на пользу Православия пастырь. Сделав Иерусалим своим постоянным местопребыванием, он обратил все свое внимание на благоустройство своего патриархата: возобновлял церкви в своем патриаршем округе, отстроил вновь древние разрушенные храмы в Лидде и на горе Фавор, основал богословское училище для приготовления священников и народных учителей из туземцев, открыл несколько народных школ, устроил в Иерусалиме госпиталь, типографию и тому подобное. Во время несчастной распри Константинопольского патриарха с болгарами этот достойный пастырь в 1872 году отказался подписать отлучение на болгарских епископов и за это по влиянию Константинопольской патриархии в том же году своими иерусалимскими архиереями был низложен с кафедры. Глава III. Духовное просвещение § 18. Состояние просвещения Тяжелое иго, наложенное турками на православных греков после погрома их империи, отозвалось весьма печальными последствиями на их духовном просвещении. |
| В лютеранстве это окончательно сделано было в 1580 году при посредстве формулы конкордии, составленной после нескольких совещаний немецкими богословами и сделавшейся символической книгой лютеран. После этого протестантское вероучение во всех немецких университетах стало развиваться только в пределах конкордии и в строго лютеранском духе. Такое направление, принятое лютеранским богословием, было господствующим в XVII столетии и известно под именем лютеранской ортодоксии. Характеристические черты его – безусловное признание истинности всего содержания вероучения, заключающегося в вероисповедных формулах, и стремление оградить его неприкосновенность при помощи науки. Результатом этого направления было появление у лютеран большого количества более или менее научно обработанных ортодоксальных богословских систем. Лучшим из богословов ортодоксального направления признается Иоанн Герхард († 1637 г.). Но ортодоксия немецких богословов скоро впала в односторонность. В своих системах они, подобно средневековым схоластам, обращали внимание не на сущность вероучения, а на постановку его и таким образом на почве протестантизма возобновили старое схоластическое направление. Необходимую принадлежность его составляли диалектические тонкости в определении, разграничении и разъяснении религиозных понятий и подбор массы текстов Священного Писания, подтверждающих излагаемые истины веры. Самое Священное Писание у лютеранских схоластов сделалось не источником вероучения, а сборником изречений, нужных только для подтверждения догматов, заключающихся в вероисповедных формулах. К этому присоединялась у них еще фанатическая нетерпимость ко всему, что отзывалось католическим или реформатским пониманием вероучения, и страсть к полемизированию. Под влиянием ортодоксальной схоластики проповеди лютеранских пасторов обратились в сухие ученополемические рассуждения о теоретических истинах веры, нравственная же сторона вероучения в них не имела места. Крайними представителями ортодоксального схоластического направления были лютеранские богословы Калов († 1686 г.), Квенштедт († 1695 г.) и другие. |
| Вследствие этого гугеноты также вооружились, и во Франции началась продолжительная междоусобная религиозная борьба, сопровождавшаяся крайней жестокостью со стороны приверженцев католичества. Между прочим, в известную Варфоломеевскую ночь (1572 г.) и в последующие за нею дни католики истребили десятки тысяч гугенотов. Но и жестокости не уничтожили во Франции кальвинизма. Чтобы умиротворить страну, правительство наконец вынуждено было предоставить кальвинистам религиозные и гражданские права. В 1598 году Генрих IV (Наваррский), до своего вступления на престол принадлежавший к партии кальвинистов, издал в их пользу так называемый Нантский эдикт, которым предоставлял им свободу в исповедании своей веры, публичное отправление богослужения, хотя и в назначенных местах, право печатать свои религиозные книги, занимать всякие места и должности в государстве и тому подобное. В 1629 году при Людовике XIII права кальвинистов во Франции были вновь подтверждены так называемым милостивым эдиктом, изданным в Ниме. В Нидерланды реформаторские идеи проникли вместе с сочинениями Лютера, и потому начавшееся здесь религиозное брожение первоначально имело характер лютеранский, но затем, вследствие более близких сношений со Швейцарией и Францией, сюда проник кальвинизм и получил преобладающее значение. В пятидесятых годах XVI столетия в Нидерландах было уже много кальвинских общин, устроенных по образцу женевской. Император Карл V, владевший в то время, как король Испании, Нидерландами, несмотря на все свои жестокости, не мог остановить распространения новых религиозных учений. Его преемник, Филипп II (1556–1598 гг.), думал удержать нидерландцев в лоне католичества учреждением новых епископии и введением суда инквизиции, но начавшиеся после того религиозные процессы и многочисленные казни произвели только восстание в Нидерландах (1566 г.). Новые жестокости и казни (герцог Альба) мало принесли пользы Филиппу – нидерландцы мужественно боролись (Вильгельм и Мориц Оранские) за свою религиозную и политическую свободу. |
| Таким образом, греческая иерархия и после Самуила I, несмотря на его реформу, страдала от тех же зол – деспотизма правительства и интриг фанариотов и разных искателей патриаршего престола. Особенно много бедствий перенесла иерархия в патриаршество Григория V и во времена, следовавшие непосредственно за его мученической кончиной. В первый раз Григорий вступил на кафедру в 1798 году и занимал ее полтора года. Это был пастырь замечательный. Он вел жизнь строго аскетическую, отличался точным исполнением своих обязанностей, твердостью убеждений и ревностью по вере. Несмотря на краткость своего правления, он успел сделать много доброго, возобновил, например, обветшавшую патриархию, устроил в ней с разрешения правительства типографию и занимался изданием полезных книг. Его управление было строго правдивое; он ревностно следил за деятельностью подчиненных ему епископов, преследовал беспорядки и злоупотребления и тому подобное. Синодальных архиереев, например, которые, живя в Константинополе, заботились только об удовольствиях жизни, он выслал в их епархии, оставив при себе только немногих. Такой строгий патриарх не мог нравиться привыкшим к беспорядкам архиереям и клирикам. Они оклеветали его пред правительством как человека беспокойного и неспособного управлять народом, почему он был низложен и сослан на Афон. После шестилетнего пребывания на Афоне, в 1806 году, Григорий вторично был приглашен на патриаршество, но чрез два года опять низложен и сослан на Афон. На этот раз низложение последовало вследствие того, что прежде бывший патриарх Каллиник поднес большую сумму денег одному приближенному султана, который и сделал его за это патриархом вместо Григория. В третий и последний раз Григорий был избран на престол в 1818 году. В это время между греками заметно уже было сильное брожение; мысль об освобождении от турецкого ига занимала многих; средства для борьбы с турками подготовлялись деятельно. Положение патриарха было весьма затруднительное. С одной стороны, он не мог не сочувствовать стремлению греков завоевать себе политическую и религиозную независимость, с другой – он был ответственным лицом пред турецким правительством за спокойствие и повиновение всех его христианских подданных. |
| Учение квакеров после Георга Фокса мало развивалось. Исключительно доверяя внутреннему просвещению, они чуждались и чуждаются теоретического раскрытия своего вероучения, и потому не имеют ни вероопределений, ни богословских систем. Основной догмат их верования – это, как было и у Фокса, внутреннее непосредственное вдохновение и озарение от Святого Духа. Смысл этого догмата такой. Бог от века предопределил сойти на землю, чтобы спасти людей, и исполнил это в Своем Сыне, Иисусе Христе. Христос явился и является в мир как свет, просвещающий каждого ко спасению, как Слово Божие, Глас Божий, Дух Божий, изливающийся в сердце каждого. Не отвергая прямо рождения Христа во плоти, квакеры, однако, воплощение и всю земную жизнь Его относят к Его таинственному рождению и обитанию в душе человека. Таким образом, у квакеров лицо Иисуса Христа отождествляется с Лицом Святого Духа, а искупление понимается только как внутреннее возрождение и освящение души человека вселяющимся в нее Христом – Духом Святым, и притом представляется не однажды навсегда совершенным в определенное историческое время, а совершающимся постоянно от века и до настоящего времени путем того же непосредственного откровения и озарения человеческих душ. Священное Писание квакеры признают, но объясняют его по-своему так, как указывает им их непосредственное откровение. Что касается различных церковных учреждений, то при своеобразном понимании квакерами таинства искупления все они стали для них излишними и положительно ими отвергнуты. Поэтому у них не только нет иерархии, но и никаких духовных должностных лиц, нет таинств, храмов и богослужения. Но у них все-таки есть свои религиозные собрания, в которых они проводят время в молчании и самоуглублении, в ожидании озарения от Святого Духа, и если при этом кто из них, мужчина или женщина – все равно, почувствует в себе присутствие Святого Духа, тот может вслух выражать свои чувства в молитве, песнопениях или поучении. В прежние времена в своих религиозных собраниях квакеры нередко доходили до такого экзальтированного состояния, что впадали в исступление, которое выражалось кривляньями, судорожными движениями, плачем и криком, но в настоящее время собрания их происходят более или менее спокойно. В своей жизни квакеры старались и стараются доказать, что они действительно составляют общество озаренных от Святого Духа. Все мирское и материальное как способное погасить их внутренний свет возбуждает в них отвращение. Отсюда у них суровый образ жизни, отсутствие всякого рода роскоши, презрение к удовольствиям, развлечениям, почестям и тому подобное. Взаимные отношения у них построены на началах строгого равенства и братства. В сношениях с принадлежащими к их обществу они отличаются честностью, прямотою и правдивостью. Подобно меннонитам, квакеры избегают военной и гражданской службы, клятвы и присяги. |
| § 11. Искательство многими патриаршего престола и гибельные следствия сего искательства Обширные права и власть Константинопольского патриарха, а также влиятельное и почетное положение его в государстве естественно располагали многих из греческого духовенства к искательству патриаршего престола. А так как греки издавна отличались страстью к интригам и проискам всякого рода, то при искательстве патриаршего престола претенденты на него не стеснялись в выборе средств для достижения своих целей. Еще в правление Геннадия Схолария (1453–1459 гг.), в самое тяжелое для Константинопольской патриархии время, явились такие претенденты на патриарший престол; Геннадий, огорченный их происками, добровольно оставил кафедру. При четвертом преемнике Геннадия Марке (в 1469 г.) искательство патриаршего престола проявилось уже во всей силе. Первым выступил трапезундский монах Симеон. Он прибыл в Константинополь вместе с другими трапезундскими переселенцами после завоевания Трапезунда Магометом II в 1461 году. Здесь Симеон и его соотечественники, из которых некоторые приняли мусульманство, стали хлопотать о захвате патриаршего престола в свои руки. Воспользовавшись неудовольствием клириков на патриарха Марка, заботившегося о поддержании строгой церковной дисциплины, трапезундцы оклеветали его пред султаном и просили низложить его, а на место его поставить Симеона; при этом они поднесли султану 1000 червонцев, а Симеон отказался на будущее время от содержания, назначенного патриарху от казны. Магомет много смеялся над неразумием греков, которые не только предлагали ему деспотически поступать с патриархами, но еще платили за это деньги; однако согласился на их предложение, – низложил Марка и приказал поставить Симеона. С этого времени вошло уже в закон, чтобы каждый новый патриарх при вступлении на престол давал султану подарок – пескезий, сам не получая от казны содержания. Симеон недолго был патриархом; против него восстали на соборе очень многие греческие архиереи. Мачеха Магомета, христианка Мария, покончила волнения в патриархии возведением на престол своего духовника, одного митрополита, Дионисия (1470–1474 гг.), человека вполне достойного патриаршества, причем, чтобы получить разрешение султана, поднесла ему 2000 червонцев. |
| Но деятельность их в таком направлении в связи с их безнравственными правилами в XVIII же столетии стала ненавистной всем, и католические правительства решились избавиться от них навсегда. Первой выступила против иезуитов Португалия. Здесь в 1759 году некоторых из них, как участников в заговоре на жизнь короля, заключили в тюрьмы и предали суду, а всех вообще арестовали и отправили к папе с запрещением возвращаться. В 1764 году последовало изгнание иезуитов из Франции, причем парламент прямо называл их орденом, опасным для государства. В 1767 году примеру Португалии и Франции последовала Испания; по приказанию короля все иезуиты, находившиеся в Испании, в один и тот же день были арестованы, в числе шести тысяч человек, и на кораблях отправлены в Италию. Затем точно так же поступлено было с иезуитами в итальянских государствах, Неаполе и Парме. Не ограничиваясь удалением иезуитов из своих владений, католические государи чрез своих послов в 1769 году настойчиво потребовали от папы Климента XIII (1758–1769 гг.) формального уничтожения ордена. Климент не перенес такого гнета, заболел и скоро умер. Тогда послы настояли на выборе в папы кардинала Ганганелли, который склонен был исполнить требование их государей. Но и Ганганелли, вступивший на папский престол под именем Климента XIV (1769–1774 гг.), долгое время не решался на уничтожение могущественного ордена. Только вследствие новых настойчивых требований со всех сторон, в 1773 году он издал буллу, которой объявил Общество Иисуса и все его учреждения упраздненными. Булла была обнародована и приведена в исполнение во всех католических государствах, но тайно иезуиты продолжали все-таки существовать. Папа Климент XIV за свою буллу поплатился жизнью – его смерть со всеми признаками отравления приписывали иезуитам. Вскоре же после уничтожения ордена иезуитов над папством разразились новые бедствия. В Австрии император Иосиф II (1780–1790 гг.) предпринял такие реформы в церковном управлении, в силу которых заведование внешними делами Церкви переходило в руки правительства, а внутреннее управление предоставлялось епископам, влияние же папы на церковные дела Австрии совсем почти устранялось. |
| Одностороннее направление, принятое ортодоксией, вызвало в лютеранском обществе оппозицию, которая в XVII же веке выразилась другим богословским направлением, известным под названием пиэтизма. Первым представителем этого направления был лютеранский проповедник Иаков Шпенер (1635 – 1705 гг.). Восставая против безжизненного направления ортодоксального богословия, подавлявшего всякое живое обнаружение богословской мысли и религиозного чувства, он утверждал, что сущность христианства заключается не в догматических вероопределениях и схоластическом разъяснении их, а в живой сердечной вере, сопровождающейся благочестивой настроенностью души и нравственной жизнью. Мысли Шпенера нашли сочувствие в среде молодых богословов Лейпцигского университета, из которых особенно выдавался Август Франке († 1727 г.). Отказавшись от сухого богословия ортодоксальных профессоров, они в 1686 году образовали свой богословский кружок, посвятивший себя непосредственному изучению Священного Писания с целью нравственного назидания. Лейпцигские ортодоксалы, назвавши направление кружка пиэпгизмом, подвергли его преследованию. Вытесненные после этого из Лейпцига, пиэтисты нашли себе приют во вновь открытом в 1694 году Галльском университете, где Франке сделался профессором, и упрочили здесь свое направление. Из Галле пиэтизм распространился в других местностях Германии и имел много последователей. Поставляя сущность христианства в одном только внутреннем исправлении и нравственном возрождении человека, пиэтисты утверждали, что догматическое учение не имеет особо важного значения, так как, по их мнению, оно не назидает и не исправляет людей. На этом основании они не признавали необходимости следовать вероучению символических книг и ортодоксальных богословских систем, а обращали все свое внимание на нравственно-назидательное изъяснение Священного Писания. Весьма важное значение придавали они также проповеди, которая на основании слова Божия должна назидать и исправлять, и вместе с тем настаивали, чтобы проповедники сами были проникнуты духом библейского благочестия. В XVIII столетии первоначальное искреннее благочестие пиэтистов сменилось внешней набожностью и чувствительными фразами о благочестивой жизни, вследствие чего пиэтистическое направление стало мало-помалу упадать. |
| Протестантские мнения по мере распространения их на материке Европы проникали и в Англию, но здесь богословская сторона Реформации мало занимала умы – гораздо более интересовало англичан свержение папского ига, с которым соединены были для них большие денежные поборы в пользу Рима и духовенства. Такого характера и были в Англии первые протесты против Римской Церкви. Ближайшим поводом к реформационному движению в Англии послужила ссора английского короля Генриха VIII (1509–1547 гг.) с папой Климентом VII. Генрих захотел развестись со своей женой, Екатериной Аррагонской, чтобы жениться на некоей Анне Болейн, и просил (1527 г.) у папы развода, но папа по влиянию германского императора Карла V, племянника Екатерины Аррагонской, после долгих проволочек отказал ему в этом. Тогда Генрих решился не только обойтись без папы в деле о браке, но и совсем уничтожить его власть в Английской Церкви. В 1533 году по его распоряжению английским парламентом издан был закон о независимости Англии от папы в церковных делах и о верховных правах короля в Церкви, а в 1534 году Генрих формально и торжественно объявил себя верховным главой Церкви вместо папы. Большинство епископов и священников подчинились новому порядку в церковном управлении, не признававшие же главенства короля или сомневавшиеся в этом подверглись преследованиям и казням. Затем Генрих закрыл все монастыри в Англии (1538 г.) и имущества их обратил в свою пользу. Что касается вероучения, то король-реформатор не сделал почти что никаких перемен в этом отношении. Получив схоластическое богословское образование, он в душе оставался таким же католиком, каким был до разрыва с папой, и так же ненавидел протестантов, как в 1521 году, когда издал от своего имени сочинение против Лютера. Только по стараниям архиепископа Кентенберийского Томаса Кранмера и своего министра Кромвеля, тайных протестантов, бывших его главными советниками во время столкновения с папой, Генрих издал от лица парламента в 10 членах нечто вроде нового вероучения. В членах говорилось о трех таинствах – крещении, покаянии и причащении, об оправдании верой, отменялось почитание икон и святых и тому подобное, но крайне неопределенно и не в смысле протестантском; например, пресуществление признавалось, добрые дела считались необходимыми для оправдания, иконы рекомендовалось удержать в церквах и прочее. В последнем же своем распоряжении относительно вероучения, в так называемых «Шести членах», Генрих прямо восставал против лютеранства, угрожая смертной казнью тем, которые будут отрицать пресуществление, допускать причащение под обоими видами, утверждать, что священникам можно вступать в брак, и прочее. В силу этого распоряжения многие из принявших лютеранство подверглись преследованиям. |
| Папа Лев Х , нуждаясь в деньгах для поддержания роскошной жизни, прибегнул к продаже индульгенций. В Германии эту продажу взял на откуп майнцкий архиепископ и разослал повсюду своих агентов с индульгенциями. Когда один из них, доминиканец Тецель, появился в Виттенберге и начал продавать индульгенции в лавке, как рыночный торговец, Лютер возмутился таким кощунством над отпущением грехов, составил 95 тезисов против индульгенций, учения о сверхдолжных делах и чистилище, и, по обычаю того времени, выставил их в церкви Виттенбергского замка, вызывая Тецеля на состязание. Тецель и выступившие на его защиту доминиканцы приняли вызов, и между ними и Лютером началась полемика по возбужденным вопросам. Тезисы Лютера и полемика привлекли всеобщее внимание не только в Виттенберге, но и во многих других городах Германии. Сочувствие было на стороне Лютера; даже сам саксонский курфюрст, Фридрих Мудрый, принял его сторону и сделался его покровителем. Папа сначала смотрел на столкновение Лютера с доминиканцами как на обыкновенный, хотя и неприятный для него монашеский спор и потому желал только прекращения его. С этой целью он потребовал (1518 г.) Лютера в Рим, а когда Фридрих Мудрый и Виттенбергский университет просили разобрать спор на месте, поручил уладить дело кардиналу Каэтану. Каэтан, прибыв в Аугсбург и приняв сторону противников Лютера, высокомерно потребовал от последнего, чтобы он отказался от своих мнений. Лютер остался при своем, и дело ничем не кончилось. Другой папский уполномоченный, Карл Мильтиц, присланный вскоре с таким же поручением, поступил иначе; наказав Тецеля, он дал понять Лютеру, что принимает его сторону, и затем убедил его написать папе письмо с изъявлением покорности, что тот и исполнил, присоединив обещание не поднимать споров, если противники его будут поступать также. Но латинские богословы не выдержали и снова начали полемику. Между ними особенно выдавался Иоанн Экк, профессор Ингольштадтского университета. Этот вступил в публичный диспут (1519 г.)в Лейпциге сначала с последователем Лютера, Андреем Боденштейном из Карлштадта (почему он называется просто Карлштадтом), также профессором Виттенбергского университета, а потом с самим Лютером. |
|
|
