| Ведерников. Да, теперь только одним могу оправдаться – закончить работу. И я сделаю это. Слово. Лаврухин ( не сразу ). Помнишь мое письмо о черновиках? Я решил продолжить дело Павлика. После долгих поисков мы видоизменили раствор и нашли состав, который, обладая меньшей токсичностью, позволяет вводить его в мышцу зараженного гангреной. Ведерников ( нетерпеливо ). Дальше! Лаврухин. Практический итог – в восьми случаях из десяти полное заживление раны без хирургического вмешательства. Ведерников. Ты. Тебе это удалось? ( Молчит некоторое время, потом обнимает Лаврухина .) В саду появляется Ольга. Ольга ( негромко ). Здравствуй, Миша. Лаврухин ( оборачивается и долго, как бы не понимая, смотрит на нее ). Ты жива? Ольга. Видишь, я вернулась. Лаврухин ( тихо ). Я никому не говорил, что верю. Даже Нине. Я так боялся. А почему ты так поздно? Ольга. Разве Шура не рассказал? Лаврухин. Шура? Ольга. Ведь мы вместе приехали. Лаврухин ( не сразу ). Понимаю. Вдоль забора мелькает чьято фигура, открывается калитка, в сад вбегает Люся. Она одета небрежно, на голову накинут чужой старушечий платок. Увидев Лаврухина, она бросается к нему. Люся. Мишенька, я опять за вами. Шуриной маме очень плохо. Помогите нам, Миша! Ведерников. Что? Люся ( подходит к нему и осторожно трогает его одним пальчиком ). Шуренька. Ведерников ( берет ее за руки ). Веди меня, скорее! Идем! Идем, Люся! Они бегут по саду. Картина восьмая. Кому оставлена жизнь Утро следующего дня. Падают последние капли дождя. Открывается калитка, к дому Лаврухина по саду идет Ведерников. Он без фуражки, шинель наброшена на плечи. Следом за Ведерниковым в сад входит Люся, в руках она держит его фуражку. Порывшись в карманах, Люся достает очки, надевает их, подходит к Ведерникову и острожно дотрагивается до него рукой. Люся. Вот. Ты оборонил фуражку. Я шла сзади и подобрала. Ведерников. Спасибо. Люся. Я боялась, как бы с тобой не случилось что. ( Пауза .) Верно, ты очень промок под дождем. Уже давно утро, а ты все ходишь и ходишь. Ведерников. Ничего. |
| Доронин. А ну-ка, господин Буслаев, сколько раз ты признавался Кузе в любви? Ответствуй. Ведерников. Всего два раза. Доронин. Почему так мало? Ведерников. Она не в моем вкусе. Кузя. Ах, так? Ну, трепещи за свою подлую жизнь, несчастный! Ведерников. Кузя, ты забываешь, что я чемпион «Медика» по боксу в среднем весе. Кузя. Смерть ему! Вооружившись гитарой, Кузя бегает за Ведерниковым, тот прячется от нее за деревьями; суматоха. Лаврухин ( подходит к Ольге ). Что ты, Ольга? Ольга. Мне очень хорошо сегодня. Я почему-то счастлива. Очень. ( Крепко жмет ему руку .) Милый Миша. Галина ( почти про себя ). Вот тебе и раз. Вот тебе и два. Люся ( Ведерникову ). Ты в самом деле ей признавался? Ведерников. Кузе? Да. Только она не поверила. Она умная. Павлик. Внимание, прошу к столу! Правда, с закусками у нас не богато, но, как говорит Кузя, налетайте, братцы! В саду появляется Прохожий. Сказать про него, что он весел – значило бы ничего не сказать. Шляпа его окончательно съехала за затылок. Прохожий ( с решительностью ). Ну, вот что, довольно скрывать Гусева! Говорите, куда вы его дели? ( Увидев Ведерникова .) Шура, голубчик. Что же ты меня оставил одного? Ведерников. Ничего, мы снова вместе, Аркаша. Люся. Это твой друг? Ведерников. Да. Мы только что с ним познакомились. В буфете. Прохожий. Я был на Малой Красной. Меня прогнали оттуда. Сказали, что я хулиган. ( Оскорбленный, опускается на скамейку .) Крышка, Гусева больше не найти. Ведерников. Я не понимаю, зачем тебе Гусев! А ну, что у тебя в портфеле? Ого! Забудь Гусева, Аркаша, и ставь бутылки на стол. Прохожий ( извлекая из портфеля бутылки и закуску ). Шура, друг! ( Обращаясь к остальным .) Аркадий Липский, инженер общественного питания. Ведерников ( гладит его по голове ). Смотри какой умница. Так сказать, тамада, с высшим образованием. Идем к столу, будешь править бал, солнышко. Все с шумом рассаживаются. Люся ( вскрикивает ). Ой, Олег Павлович, Ольга Петровна, да зачем же вы за один стакан держитесь? Быть вам мужем и женой. В Сибири такое поверье есть, ей-богу. |
| Ольга ( негромко Солдатенкову ). Уже утро? Кажется, светает. Не навели еще переправу? Солдатенков. Никак нет. А вы спите, не тревожьтесь. Ежели что, я вас разбужу, как обещал. Ольга. Спасибо. ( Натягивает на себя шинель .) Ночь сегодня какая прохладная. А небо чистое – ни облачка. Хороший день будет завтра. ( Поворачивается и засыпает .) Артиллерист ( отложив аккордеон ). Хватит, наигрался. ( Подошел к Зойке .) Раненых везете? Зойка ( кивнула головой ). Из-под Блакенбурга. Артиллерист. Ну, как там? Зойка. Части к Берлину стремятся. Похоже, кончается война, артиллерист. Возвращается Ведерников. Ведерников. Переправу восстановят через час, придется ждать, в обход ехать далеко. Ступай к машинам, 3ойка, скажи, чтобы в лесок заехали, а то здесь бомбят часто. Зойка. Есть. ( Убегает .) Солдатенков. Подсаживайтесь к нам, товарищ военврач. Чайком не воспользуетесь? Ведерников. Налей кружечку. ( Пауза .) Давно воюешь? Солдатенков. С июля сорок второго. Ведерников. С нашим братом имел дело? Солдатенков. А как же! Сурьезно со мной обстояло – думал, без ноги останусь. Спасибо, препарат доктора Тучкова выручил. Артиллерист. Об этом аппарате и я в госпитале слышал. Говорят, великая вещь. Солдатенков. Это точно. Только он не во всех случаях способствует. Вот у нас в лазарете старшина Васюков гангреной мучился. Ну, ему, конечно, тоже накладывали раствор этот на зараженное место. А он, старшина, от кровотечения помер. Ведерников ( мрачнея ). Видишь ли, сержант, против гангрены раствор помогает в редких случаях. Солдатенков. Что же он, доктор Тучков то есть, не усовершенствовал свой препарат? Ведерников ( помолчав ). Он погиб на фронте, доктор Тучков. Солдатенков ( мягко ). Понятно. С мертвого спроса нет. Ну, а другие врачи что же? Ведерников. Газовая гангрена – не шутка, сержант. И все же, дай срок, найдется и на нее управа. Солдатенков. Да, ежели подумать, война вашему брату – великая практика. Ведерников. Только годы уходят, не вернешь их. ( Помолчав .) О матери я очень тоскую, сержант. Жили вот в одном городе, а виделись редко. Сейчас даже вспомнить об этом страшно: как я мог так жить. ( Помолчав, берет лежащий перед Солдатенковым осколок зеркала, смотрит на себя .) Да, постарел. Уходят дни. Когда я был мальчишкой, я думал, что дни не исчезают бесследно, а уходят куда-то и там живут своей постоянной, неизменной жизнью. ( Помолчав .) Куда уходят дни, сержант? |
| Ведерников. Ничего, мы снова вместе, Аркаша. Люся. Это твой друг? Ведерников. Да. Мы только что с ним познакомились. В буфете. Прохожий. Я был на Малой Красной. Меня прогнали оттуда. Сказали, что я хулиган. ( Оскорбленный, опускается на скамейку .) Крышка, Гусева больше не найти. Ведерников. Я не понимаю, зачем тебе Гусев! А ну, что у тебя в портфеле? Ого! Забудь Гусева, Аркаша, и ставь бутылки на стол. Прохожий ( извлекая из портфеля бутылки и закуску ). Шура, друг! ( Обращаясь к остальным .) Аркадий Липский, инженер общественного питания. Ведерников ( гладит его по голове ). Смотри какой умница. Так сказать, тамада, с высшим образованием. Идем к столу, будешь править бал, солнышко. Все с шумом рассаживаются. Люся ( вскрикивает ). Ой, Олег Павлович, Ольга Петровна, да зачем же вы за один стакан держитесь? Быть вам мужем и женой. В Сибири такое поверье есть, ей-богу. Доронин. А вдруг это когда-нибудь и сбудется, а, Ольга Петровна? Кузя. Протестую. Решительно! Лаврухин. Я тоже! Все смеются. Прохожий. Лично я каждому холостому завидую. Доронин. Почему? Прохожий. Потому что он завтра же может жениться. Тогда как мы, женатые люди, к сожалению, лишены такой прелестной возможности. Ведерников ( налив стаканчик вина, подходит к Ольге ). Милая девушка Ольга Петровна, вот вы сели рядом с Мишей. Не будем это считать случайностью, идет? Разрешите же вас поздравить с этим удачным соседством. Михей замечательный парень; все мы рядом с ним ни черта не стоим. Лаврухин ( весело ). Перестань конфузить, Александр. Ведерников. Я пью за ваше счастье, Оленька! Ольга ( негромко ). Спасибо! ( Чокается с Ведерниковым .) Прохожий ( неожиданно ). Правильно, за Ниночку! Ведерников. Аркаша, я тебя поставлю в угол. Доронин. Друзья, братцы мои, через несколько дней мы с Кузей уезжаем. Что нас ждет в незнакомом краю, и увидимся ли мы с вами когда-нибудь, кто знает. Но мне кажется почему-то, что сегодняшний вечер никто из нас не забудет. Бывают такие дни – и помнишь о них всю жизнь. Но ведь ничего не случилось нынче, правда? А может быть, мы все прощаемся с юностью сегодня? |
| Ольга. Шура, а вам не страшно за себя? Ведерников ( не понимая ). Что? Ольга. Вам не страшно, что из вас так ничего и не выйдет? Ведерников ( твердо ). Выйдет. ( Помолчав .) А может, и нет. Проходят дни, и я, как зевака на перекрестке, стою и любуюсь. Ольга. Чем? Ведерников. Жизнью, Знаете, что такое молодость, Оленька? Молодость – это искушение. Иногда мне кажется, что жизнь я люблю больше своего ремесла. ( Гроза. Хлынул дождь .) Вот это по мне! Ольга. Вы просто хвастун, безвольный лентяй и больше ничего. Ведерников. Что? ( Подходит к Ольге, обнимает ее и целует .) Может быть, и хвастун. Вполне возможно. За окном бушует ливень. Ольга. Зачем вы это сделали, Шура? ( Ведерников молчит .) А я знаю. Вы просто сейчас очень завидуете Мише. Ведерников ( тихо ). Да. Молчание. Входит Лаврухин. Лаврухин. Ну вот, Оленька, говорил по телефону с Иваном Степановичем. Решено! Еду в Нарьян-Мар, к Олегу Доронину. Ольга. Ты? Ты отказался от Экспериментального института? Лаврухин. На год-полтора попросил отпустить меня. Практика и самостоятельность – вот что мне сейчас нужно. Ведерников ( подходя к Лаврухину ). Вряд ли ты можешь представить, как я себе противен. Вряд ли. Я ухожу. ( Протягивает руку Лаврухину и тотчас отдергивает ее .) Нет, не давай мне руки. Не стоит. ( Быстро уходит .) Галина ( в дверях ). Ну, как вам нравится наш сумасброд? Едет бог знает куда, за тридевять земель! Ольга. Миша! А как же я? Лаврухин. Тебе учиться нужно. Два курса впереди. ( Помолчав .) Значит, так, завтра в дорогу. ( Улыбаясь .) Да, интересно. Ольга ( почти зло ). Интересно? Что именно? Лаврухин ( азартно ). Все! Все интересно, Оленька. И все, что было. И все, что будет. В дверях появляется Нина, она подходит к Лаврухину, обнимает его. Нина. Не уезжай, не уезжай, Миша, я тебя прошу, не надо. Картина третья. Тяжелые дни Декабрь 1941 года. Комната в поселке Сокол. Маскировочные шторы приподняты, и мы видим, как за окном падает снег. Десятый час утра. Бьют зенитные орудия. Тетя Тася и Нина сидят на диване. |
| Артиллерист ( кончил играть ). Хватит. Расстраивает меня музыка, нет сил. Пауза. Ведерников. Ну, время идти. Двинулись, Зойка. Зойка. Спасибо за чай, пехота. Будь здоров, артиллерист. ( Уходит .) Ведерников ( возвращается к Солдатенкову ). Папироска у меня погасла, дай-ка огоньку, сержант. Солдатенков. А ну, стой, военврач. ( Прислушивается .) Фриц летит. ( Все замолкают. Слышен гул приближающегося бомбардировщика .) Сейчас переправу бомбить будет. Артиллерист ( будит Ольгу ). Воздух! Воздух! У переправы заработали зенитки. Солдатенков. Ложись, завтра победа, помирать неохота! Ольга ( не понимая, смотрит на Ведерникова ). Шура! Шура! Гремят зенитки, слышно как на переправу пикирует бомбардировщик. Ведерников. Ольга! Ольга стоит на коленях, протянула к нему руки. Он бросается к ней и, обняв, словно закрывая ее от пуль своим телом. Самолет выходит из пике. Гул мгновенно удаляется, возникает неправдоподобная тишина. Солдатенков ( встает, отряхивается ). Опять живы. Смотри пожалуйста! Ведерников медленно приподнимается и осторожно вглядывается в Ольгу. Ольга. Милый мой. Ведерников берет ее голову нежно целует в губы. Солдаты просыпаются. Первый солдат. Что за шум, а драки нет? Второй солдат. Слышь, Мишка, а мне приснилось, будто убило нас. Третий солдат. Ну да! Новое дело. Все трое засыпают. Артиллерист ( Солдатенкову ). Там внизу люди кричат, схожу узнаю. ( Идет к переправе .) Солдатенков ( подходит к Ведерникову ). Ну, что я говорил? Вот и встретились, товарищ военврач. Ведерников ( Ольге ). А ведь я не узнал тебя, чуть не ушел. Когда ты спала, у тебя было такое чужое лицо. И волосы седые, вот здесь. ( Смотрит на нее, все еще не веря, что это не сон .) Жизнь моя. От переправы поднимается артиллерист, на руках его лежит Зойка. Артиллерист ( кладет Зойку на землю ). Все, товарищ военврач. Ведерников ( наклоняется над ней ). Зойка! Зойка ( тихо ). Встретились, Александр Николаевич? Ну вот, прощайте. Теперь имею право. Была Зойка – и нет. ( Умирает .) Солдатенков. Кому смерть, кому жизнь. |
| Лаврухин ( вплотную подходит к Ведерникову ). А ну-ка, давай начистоту. Ведь плохо с тобой, Шурка, совсем, брат, плохо! Вспомни, как мы раньше спорили ночами, как хотелось работать вместе! Да ведь я, я богаче становился после наших споров, ты был необходим мне тогда! А теперь? Почему ты больше мне не нужен? Почему мне неинтересно стало с тобой, Шура? Ведерников ( насмешливо ). Званием кандидата не удостоен, Михаил Иванович, вот и стал не пара. Лаврухин. Ничтожно себя ведешь, Шурка. И говоришь ничтожно. ( Помолчав .) Старик очень огорчен тобой. Ведерников. Иван Степанович? Лаврухин. Ты рассказываешь всем, что он переводит тебя в Экспериментальный институт, но ведь это неправда. Ведерников ( искренне поражен ). Что? Кто же сей счастливец? Пауза . Лаврухин. Не в том суть, друг. Ведерников. А все же? Лаврухин. Эта работа предложена мне. Очень долгая пауза, которую разряжает появление тети Таси с чайником. Тетя Тася. Нус, добродетель наконец восторжествовала. ( Показывает на чайник .) Он закипел. ( Хлопочет у стола .) Люся ( со слезами в голосе ). Я, пожалуй, пойду. Вы простите. Павлик. Куда же вы, Люсенька? Сейчас дождь будет. Люся. А мне все равно. ( Идет к двери .) Павлик ( с укоризной ). Эх, Шура. ( Уходит за Люсей .) Ведерников. А ты делаешь успехи, товарищ Лаврухин. Так сказать, переползаешь со ступеньки на ступеньку. Лаврухин долго молча смотрит на Ведерникова и, не сказав ему ни слова, уходит к себе в комнату. Галина. Показался во всем блеске. Хорош! ( Уходит за Лаврухиным .) Тетя Тася. Ну, прошу к столу. ( Оглядывается .) Опять все исчезли. Забавно. Не замечая Ведерникова, она гасит верхний свет и уходит. В полутьме из глубины веранды показывается Ольга. Она медленно подходит к Ведерникову и кладет ему руку на плечо. Ведерников ( поднимает голову, смотрит на Ольгу ). Итак, вас, кажется, можно поздравить с успехами вашего Миши? Ольга ( точно это ее радует ). А у вас слезы на глазах. Ведерников. Еще чего. ( Неожиданно .) Вы что же, действительно думаете, что я играл на бильярде? Просто после вчерашнего было неловко идти в кружок. Синяк, сами видите, какой. Стали бы расспрашивать, жалеть, а я этого не любитель. Вот и провалялся весь день в Химках, на пляже. ( Пауза .) Я бы сейчас пива выпил. ( Движением нищего протягивает к ней кепку .) Оленька, одолжите двадцать рублей. |
| Ольга ( улыбнувшись ). Лучше или хуже? Ведерников. Это вы мне ее вернули, вам и знать. А по секрету я скажу вот что: мне всегда казалось, что в моем теле живет по крайней мере дюжина враждующих друг с другом людей. ( Задумался .) Если бы я был писатель, я написал бы книгу о человеческих заблуждениях, чтобы никто и никогда не повторял их. ( Кладет свою ладонь на руку Ольге. Короткая пауза .) Ольга ( с неловкостью ). А что это за тетрадь лежит? Ведерников. Павлик оставил. ( Рассматривает тетрадь .) Почерк у него совсем детский. ( Помолчав .) Странная запись. ( Читает .) «Шестого февраля лейтенант Васильев ранен осколком в нижнюю часть ребра. Пульс еле прощупывается». Нет, дальше. ( Продолжает читать .) «Однако на вторые сутки вследствие понижения температуры культура газовой бактерии изменила свои ядовитые свойства, и в состоянии Васильева наступило облегчение» ( Бормочет .) Понижение температуры. Понижение. Ольга ( протягивает пиджак ). Готово. Берите. Ведерников ( откладывает пиджак в сторону ). Понижение! Не повышение, а… ( Пауза .) Почему же я раньше не подумал об этом? Почему? ( Бросается к столу, и видимо, ищет какую-то тетрадь ) Нина ( входя ). Вот хлеб и триста грамм сахара, как раз хватит на дорогу. ( Заметила Шуру и говорит тише .) Из института прислали за тобой машину, чтобы проводить на вокзал. ( Пауза .) Да что с тобой, Ольга? Ведерников. Куда же я дел таблицу температуры? Нина. Что тут у вас случилось? Тетя Тася ( вынося чемодан ). Ну, кажется, все, Ты можешь ехать, милая. Нина. Хлеб и сахар я кладу в мешок. Ольга ( подходит к Ведерникову ). Шура! Ведерников ( нетерпеливо ). Подождите! ( Лихорадочно просматривает свои бумаги .) Таблица должна быть здесь, на столе. Нина. Я понесла вещи в машину. Тетя Тася. Мешок дай мне, тебе вредно утомляться перед спектаклем. Тетя Тася и Нина выходят с вещами. Ведерников. Вот! Наконец-то. ( Берет таблицу .) Температура раствора тридцать шесть – сорок два градуса. ( Что-то бормочет, достает с полки толстую тетрадь и быстро ее листает .) |
| Придя на дачу, Краевский, бывший в сильно нетрезвом состоянии, отправился с Бандуровым в верхний этаж и почти тотчас же уснул. Ведерников остался на террасе, Островский же начал в гостиной подсчитывать расходы по празднику по саду " Озерки " ; будучи тоже в нетрезвом состоянии, он задремал, но вдруг почувствовал жар и, оглянувшись, увидел, что лежавшие в гостиной на полу в большом количестве конфетти горят. Он закричал об этом Ведерникову, который, вбежав с террасы в комнату, хотел потушить пожар, но, увидев, что сделать этого нельзя, бросился будить успевшего заснуть Карчевского и помог выбраться чрез окно Амалии Брюне. В то же время сверху сбежал мальчик Георгий Краевский, сестра его Мария-Антуанета выскочила на крышу и была снята оттуда дворником. Бандуров выпрыгнул из второго этажа и, упав, сломал руку. Краевский один остался в своей спальне, и обгоревший труп его был найден в развалинах уже после того, как дача сгорела. Сначала причина пожара не могла быть установлена, но 8 августа Ведерников, переехавший с семьей Краевского на дачу Строганова в той же местности, пригласив к себе чрез урядника Людорфа местного станового пристава Недельского, заявил ему, что дача Константиновой была подожжена им, Ведерниковым, по подговору Марии Краевской, для получения страхового вознаграждения за ее движимое имущество, помещавшееся в сгоревшей даче и застрахованное в Русском страховом обществе. Допрошенный Ведерников показал следующее. Несколько лет назад отец его, привезя его из Киева в Петербург, передал ему приблизительно на 9000 р. разного товара и около 2000 р. деньгами для того, чтобы он мог завести собственное дело. Распродав весь товар за безделицу, он на вырученные деньги начал вести веселую жизнь, предаваясь главным образом игре в карты, и на бегах, и на скачках, причем играл довольно счастливо. Около пяти лет назад знакомый его по Киеву, землевладелец Катежинский, сказал ему, что с ним хочет познакомиться одна дама, жена провизора Мария Краевская. Он согласился быть представленным ей, и Катежинский привез его к Краевским, занимавшим в то время небольшую квартиру по Николаевской ул., за которую они платили 720 р. в год. Недели через две после первого знакомства Ведерников вступил с Краевского в интимную связь. Сперва они видались в разных местах, но затем, когда связь их стала настолько очевидною, что ее не мог не замечать муж Краевской, который, однако, не препятствовал ей, Ведерников переехал в качестве жильца к Краевским. После этого они наняли другую квартиру на той же улице, ценою в 2060 руб., приобрели роскошную обстановку, завели лошадей; все эти расходы производились на счет Ведерникова, продолжавшего играть в карты в Петербурге как в клубах, так и у частных лиц, а равно и в других городах, напр. в Орле, куда он ездил к своему брату. В четыре года Ведерников выиграл около 60 000 руб., из которых проиграл тысяч двадцать, остальные же были им истрачены на Краевскую. |
| Ведерников. Много каши ем. В сад входят Доронин и Кузя. Лаврухин. Пришли, пропавшие люди? На террасе показывается Ольга, она переоделась по-домашнему. Знакомься, Ольга, это наши бывшие студенты, кончили этой весной и оставлены в аспирантуре, Олег Доронин и Кузя. Доронин ( жмет руку Ольге ). Отстал от событий, Мишенька. На будущей неделе мы с Кузей уезжаем в Нарьян-Мар. Хочу видеть плоды своих трудов, черт возьми! У меня душа практика, а не исследователя! Кузя ( с азартом ). Да, нам интересно иметь дело с людьми, а не с колбами, пробирками и прочим! Ведерников. Все вздор! По мне в тысячу раз важнее узнать причины и следствия болезни, постичь то, чего никто не знал до меня. В конце концов, настоящая медицина еще не начиналась! Кузя. Уж не с тебя ли она начнется, Ведерников? Ведерников. Почему бы и нет? Перед собой надо ставить крупные задачи. А скромность неудачникам, она их здорово украшает. Нет, если говорить серьезно, я мечтаю вот о чем: стать микробиологом и поступить в Экспериментальный институт. Должен же хоть кто-нибудь из нашего выпуска туда попасть! ( Весело .) Так вот – пусть это буду я! Павлик. Ну, Экспериментальный институт это, конечно, не для меня, а вот из Москвы уезжать бы не хотелось; все-таки здесь МХАТ, Третьяковка, консерватория. Лаврухин. Ну что ты за травоядное существо, Павлушка! Нет, главное в жизни должно быть одно, а все остальное следует этому подчинять, друг. Ведерников. Одно? Но ведь и жизнь одна. Неужели тебя не мучают искушения, Михаил? А вот я ночью просыпаюсь, и мне вдруг страшно от мысли, что я уже никогда не буду геологом, журналистом, актером, летчиком. А ведь я обо всем этом мечтал когда-то! И вот я придумываю себе разные судьбы, сочиняю небылицы. Сегодня, например, соврал одной особе, что я летчик. Но ведь я мог быть этим летчиком? Мог! И все-таки никогда им не буду. Никогда, понимаешь, Миша? ( Пауза .) Кузя. Ох, братцы, милые вы мои, до чего хорошим человеком быть хочется! Все засмеялись. Ведерников. На кого ты меня оставляешь? О Кузя, Кузя. |
|
|
