| И если в подобных случаях единым Богом называется именно Отец, то это потому, что Он есть первое Лицо. «Его имя и должно предшествовать имени Сына, потому что прежде познается Отец, и после Отца называется Сын» 344 . Но и там, где Отец рассматривается как единственный Бог, Он мыслится не отрешенно от Сына, но вместе с Ним: насколько Сын неотделим от Отца, настолько Он (Сын) подразумевается в Отце, хотя и не называется по имени. Так подразумевается луч, когда говорят только о солнце 345 . И если бы оно сказало: «Я – солнце, и кроме меня нет другого, за исключением луча моего», – то это была бы бессодержательная, лишняя фраза 346 . Таким образом, и Отец называет Себя Богом единственным, но вместе с Сыном 347 . Как высоко значение того, что Тертуллиан сделал для раскрытия и защиты церковного учения о едином Боге в Троице, это можно видеть из того, сколько твердых догматических пунктов им установлено. 1 . Каждое из Лиц Св. Троицы есть Бог 348 , но вместе с тем 2 . и все три Лица – один Бог 349 . 3 . Они различаются между собою как Лица, но Их существо одно и одно начало 350 . 4 . Существо всех Лиц нераздельно и цело, и Их единство не отвлеченное, а конкретное 351 . 5 . Преимущественный носитель троичного единства есть Отец 352 , но вместе с Сыном. Что касается принципа троичного бытия в Боге, то – если только можно считать этот вопрос сколько-нибудь предрешенным в некоторых выражениях Тертуллиана – этот принцип есть воля Отца 353 . В божественном домостроительстве столько имен, сколько восхотел Бог 354 . И действительно, к этому логическому выводу и должен был прийти Тертуллиан после того, как он развил так последовательно учение о Λγος ενδιθετος и Λγος προφορικς. Коль скоро Отец и Сын существуют лишь с момента сотворения мира и было время, когда не было Сына; Троица во всей полноте начинает существовать только от начала мира. Объяснить из самого существа Божия, почему Бог троичен лишь с определенного момента, нет никакой возможности. Из этого очерка учения Тертуллиана видно, что он не был совершенно чистым органом церковной истины. |
| И жил в пещере, и с ним две дочери его. И сказала старшая младшей: отец наш - стар; и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак, напоим отца вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего. И родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав, говоря: это от отца моего. Он отец моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми, говоря: вот сын рода моего. Он отец аммонитян доныне " (Бытия, гл. 19, ст. 30-38). Что же здесь могло быть такого, что побудило бытописателя включить этот, вовсе ненужный для понимания судеб народа Божия, рассказ в скрижали священной истории? Только одна строка: " Нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли " . Вот ради этих слов включено все событие в нить устроения народа Божия на земле, и даже в нить устроения человечества на земле. Речь - грустна, тосклива; сестры советуются; должно рождение победить смерть: ведь у них ключи жизни и бытия, за которые они ответственны. И обе как бы в сомнамбулическом сне, во время которого человек проходит над пропастью по тонкой и хрупкой дощечке, прошли и взяли что нужно, что указано вечною природою, с трепещущим сердцем, по всему вероятию, с крайним страхом и... не загасли, как свечка, но имели вечную молитву после себя и о себе в своем потомстве. Вот что хотел сказать бытописатель; и хотел как бы предостеречь родителей, и племена, и закон: что, если они станут на дороге рождения - женщина все-таки станет рождать; рухнет под ней дощечка - и все-таки она будет рождать, даже не останавливаясь перед поступком, описанным в Бытии, или... перед грехом детоубийства, как в наши дни. Словом, - тут абсолют. Но и кроме того: если бы сила рождения в своей непобедимости не доходила до этих вершин, описанных здесь Моисеем, и в случае крайности даже через них не переступала, - конечно, смерть, не знающая для себя законов, одолевающая препоны воли нашей, давно бы одолела рождение и одна царила на земле. |
| И слышал я, что блаженный Давид говорит 23 Богу: «как скот я был пред Тобою». Слышал я также, что Исаия ходил ногой; он отложил даже рубище, которым подпоясывался по чреслам 24 . И о Спасителе и Господе всех читается в Евангелии от Марка, что «Он был со зверями» 25 . Если же Бог и Его святые ради меня снизошли до такого всецелого уничижения, то не тем ли более (πσ μλλον) [должен уничижиться] я, бедный?» 5 . И когда он жил еще со зверями, пришел он однажды на проповедь св. Пасхи. И услышав выражение (λεξις), несогласное с учением Св. Духа, сильно смутился он. И все слышавшие тоже опечалились и смущены были этим словом. Но ангел Господень повелел блаженному Афу не оставлять без внимания (μελεν) этого слова и сказал: «определено тебе от Господа идти в Ракоте (Александрию) и разъяснить это слово». Место в проповеди, о котором идет речь, было следующего содержания: возвеличивая славу Божию, автор ( = παγορεων) упомянул и о немощи человеческой и сказал: «образ Божий – не тот, что носим мы, человеки». 6 . Услышав эхо, блаженный Афу, озаряемый Св. Духом, отправился в Ракоте (Александрию). Одетый в ветхий хитон, три дня стоял блаженный апа Афу y дверей епископа. Никто не хотел ввести его к нему: видели, что это человек не из знатных (ιδιτης). Но после на него обратил внимание один из клириков. Видя его терпение, он понял, что это человек Божий, и вошедши доложил архиепископу: «здесь y дверей один бедный человек. Он говорит, что ему желательно видеться с тобою; но мы не смеем впустить его, так как одет он неважно». 7 . И тотчас, как бы подвигнутый мановением Божиим, он приказал ввести его. И когда он стал пред ним, он спросил его о причине [его прихода]. Он ответил: «да благоволит господин мой епископ выслушать слово раба своего с любовью и терпением (ν γαπηκa νοχ)». Он сказал ему: «говори». И отвечал блаженный апа Афу: «я знаю благостность (χρησττητα) души твоей, знаю, что ты – муж совета. Поэтому я и явился к твоей великоименитости. Смею надеяться (ϑa), что ты не презришь слова благочестия, хотя бы оно исходило от человека такого убогого, как я“. |
| Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух и двое против трех. Отец будет против сына и сын против отца, мать против дочери и дочь против матери, свекровь против невестки своей и невестка против свекрови своей». Вот Царство Христово: разодрание уз между людьми и с землею. Так это монастырь и понимает, и чистосердечно, без подтасовок это и выразил. Спорящие против монастыря никак не хотят понять, что они в то же время спорят и против христианства, чистосердечнее сказать — прямо против Христа. Тогда так прямо и надо это говорить, ибо никакая победа не может быть выиграна с фальшивыми картами. Нужно прямо говорить, что «моя лошадь! моя жена! мои дети!» — стоят вне орбиты христианства; что это — древнее язычество, которому еще остается верен человек и не может, да частью и не хочет, остаться ему неверным. Если «торжество христианства» сливается с «прехождением лица мира», то, пока он все-таки стоит, этот несносный мир, и мы привязаны — я к домашним щам, ямщик мой — к лошади, другой — к жене, к детям, мы все и вправе говорить: «мир еще не прешел и мы язычники». Монастырю, в свою очередь, на это нечего ответить: сжав губы, негодующе, презрительно он скажет: «прéйдет! испепелится!» Но, пока еще звезды не попадали с неба, мы — господа положения и… sumus ut sumus aut non sumus (останемся как есть или перестанем вовсе быть), как ответил один папа XVIII в. на предложение изменить status quo католичества. Трудно постигнуть, кто выживет и одолеет — в судьбах истории и мира, — Лик ли Христов с Его испепеляющею красотою, покоряющею всякое сердце, покорившею языческий мир, или — столп земли с его тяготами, с механикой и геометрией, теоремы которой никак тоже не «испепеляются». Я был поражен великой эстетикой монастыря, а выехав из него, все-таки, все-таки сказал про леса, поля, ямщика и его хату: «Здесь лучше, с этими… веселее». И «веселее» — не дурным весельем, а просто в смысле «легче стало». Экстаз всякий тяжел, между прочим — и монастырский. Если эстетика приковывает внимание, то непременно должно быть и даже вожделенно что-то «после эстетики», т. |
| «Иди, но ты вспомнишь обо мне»; «я ничего от тебя не хочу, но, может быть, ты сам захочешь». «Памятка»-то, ниточка-то положена на сердце. И уж она вырастет в шумящий дуб — куда бы вы ни скрылись, куда бы ни забежали. «Камо бегу от Господа?..» «О, Иерусалим! Иерусалим! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, но вы не захотели: с е о с т а в л я е т с я дом ваш пуст». Меня до того поразила красота этих слов, что я в о з н е н а в и д е л Иерусалим. Душа парализуется такою красотой. Не умеешь размышлять. Перестаешь видеть. Все заволакивается небесною нежностью; ибо ни одна земная мать не сказала слов о своем малютке с таким изгибом. «И вы не захотели»… — «И они не захотели — распни их!» — почти вопишь вслед Титу. Ударенное сердце нисколько не припоминает, что ведь «предлежащие к распятию» кричали: «Осанна! благословен грядый во Имя Господне» — и пальмы, и одежды под ноги идущей ослице. Ничто не помнишь. Как зачарованный. Придет ли на ум сосчитать, что 11 учеников — раз, самарянка и Никодим — 13, Лазарь, Марфа и Мария — 16, Закхей, сотник Иаир с дочерью и женой — вот уже 21 какой красоты, каких праведников! простых, смиренных, послушливых, любящих. До чего любящих! Таких сердец от начала мира не рождалось! И вспоминаешь, параллельно, Авраамово, но вспоминаешь много лет спустя, очнувшись: «Господи! может быть до 50 праведников не найдется в Содоме и Гоморре: но может быть ты пощадишь города те за 45 праведников»; и дальше это ползущее: «Господи, вот я у ног Твоих, я раб Твой: может быть не хватит до 45», «до 30», «до 25», «до 10». — И утомленный просьбою Господь сказал: «Пощажу, если найду только десять праведников». Так это — Содом и Гоморра, а тут — Закхей: «Половину имущества отдам, если увижу Иисуса: а на остальную буду жить. Не могу всего отдать. Скуп. Грешен». Ну, положим, «грешен», и вообще все Иерусалимляне этого времени были ужасно «грешны». Так ведь есть на такой недуг аллопатия, большое слово, широкий глагол: «не праведники нуждаются в помощи, а грешные»; «не семь раз надо прощать, но седьмижды семь»; «пришел ради погибших овец дома Израилева», и «об одной заблудшей овце больше радости на небесах, чем о 99 незаблудших». Но столько лекарств не подействовало, и участь до вопля: «Горы, падите на нас!» — совершилась над содомлянами с Закхеем и Лазарем. «И шло за Ним великое множество народа, и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: — «Дщери Иерусалимские, не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо придут дни, в которые скажут: «Блаженны неплодные и утробы не родившие и сосцы не питавшие». Тогда начнут говорить горам: «падите на нас», и холмам — «покройте нас» (Луки, 23). |
| Из всего сказанного следует а., что евангелие от Луки есть единственное евангелие, которое в данном пункте следует считать евангелием Павловым, б., текст ап. Павла в данном случае является в евангелии от Луки с таким значением, что становится вероятным, что его (текста ап. Павла) влияние не ограничивается пределами данного отдела. Д. Евр.5:7 . «Он (Иисус Христос) во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами, принес молитвы и моления могущему спасти Его от смерти; и услышан (был – εσακουσθες) за Свое благоговение...». Всего естественнее эти слова относить к молению о Чаше в саду Гефсимании ( Мф.26:36–44 ; Мк.14:32–41 ; Лк.41–44 ). Особенно сильные выражения ап. Павла заставляют полагать, что и его евангелие содержит в себе столь же сильное описание факта; а слова ев. Луки «И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови падающие на землю (ст. 44)» представляют, без сомнения, самое сильное описание моления о чаше. Не имеет ли отношения к словам: «услышан был за благоговение» только в евангелии от Луки упоминаемое явление ангела Иисусу Христу для укрепления Его? Е. Деян.13:27–30 ; 1Кор.15:3–4 . О страданиях, смерти, погребении и воскресении Иисуса Христа ап. Павел говорит в чертах, общих всем евангелиям; впрочем, слова Деян.13:27 (начальники... не узнав Его и осудив) могут иметь отношение к словам Христа: «не знают, что делают», приводимым только в евангелии от Луки (23:34). Ж. Деян.31 ст. «(По воскресении) Он в продолжении многих дней являлся тем... которые ныне суть свидетели Его пред народом (ср. Лк.24:48 )». 1Кор.15:5 «Он явился Кифе, потом двенадцати. 6. Потом явился более нежели пятистам братий (вместе) в одно время... 7. Потом явился Иакову, также всем апостолам». Из 24 гл. Л. неясно, в один день или в несколько, также однажды или несколько раз Христос являлся двенадцати. О явлении братиям более 500 и явлении Иакову не упоминает ни одно евангелие, но о явлении ап. Петру говорит только евангелие от Луки (24:34), которое и в данном пункте с большим правом, чем всякое другое, может быть названо евангелием Павловым. |
| Итак, вот всемирная территориальность, на которую... никогда, никогда, не зачеркнув как " позор и мертвечину " все прошлое свое, не опустится римский первосвященник. Тут-мать матерей, т.е. в пункте, около которого копошилась Виргинская; а он - без матерен, не плоден, и это есть не случайность и временное, но самый центр в нем, от которого он не может отречься, не перейдя из " я " в " не-я " , даже " анти-я " . Две религии. Будем испытывать. Рим (католический) покорил королей; цивилизовал мир. Перед нами папа и сонм его кардиналов, епископов. Друга Рафаэля и Микель-Анджело, зиждителя славного Собора св. Петра, наполнившего музеи Ватикана сокровищами искусства, предметами красоты, прелести и любования, конечно, нельзя назвать человеком, который пил бы одно горькое и всегда отказывался, принципиально и абсолютно, от сладкого. " Вишу на кресте " ... нет, этого не скажет о себе папа. Лев XIII, в латинском стихотворении, описал скромное и милое занятие домашнею фотографиею, которым в часы отдыха, и во всяком случае не службы, он забавляется. Забава, отдых, удовольствие не исключены папством и обетом монашества. Он называется " pontifex " , и имя " первосвященника " к нему действительно идет. Идеей восстановить теократию под владычеством первосвященников полно папства, и ссылки на Илия, Самуила - не редки в устах римского владыки. Известно, что первосвященник Илий имел двух сынов и Самуил имел мать, о которой я читаю, - в сонме епископов и перед лицом папы, - следующую трогающую меня страницу из " Первой книги Царств " , гл. 2: " И молилась Анна и говорила: " возрадовалось сердце мое в Господе; вознесся рог мой в Боге моем; широко разверзлись уста мои на врагов моих; ибо я радуюсь о спасении Твоем. Нет столь святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя; и нет твердыни, как Бог наш. Не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших; ибо Господь есть Бог видения, и дела у Него взвешены. Лук сильных преломляется, а немощные препоясываются силою. Сытые работают из хлеба, а голодные отдыхают; даже бесплодные рождают семь раз, а многочадная изнемогает " . |
| Итак, и направление и характер изложения евангелий от Марка и от Луки таковы, что если и не ведут с логическою необходимостью к признанию в ап. Петре и Павле авторов этих евангелий, то во всяком случае не представляют ничего неблагоприятствующего древнему преданию. Рассмотрим теперь, насколько это доступно, самую материю (т.е. сумму фактов из истории земной жизни Господа) евангелий Петрова и Павлова и сопоставим с нею материю наших синоптических евангелий 1104 . Сходство или различие между ними в этом отношении естественно должно иметь более важное значение, чем сходство по духу: в общем направлении может сойтись большее число писателей, чем в проявлении этого направления в частностях. Деяния Апостольские сохранили нам пять речей (исторического содержания) ап. Петра (1:16–22, 2:14–36, 38–39, 3:12–26, 4:8–12, 10:34–43). Последняя из них (так как на ее содержании меньше, чем на содержании других, отразился факт, ее вызвавший, и так как, при отсутствии в ней ветхозаветных цитат, она отличается единством содержания), может быть принята за основной текст; дополняя его местами из прочих речей и из послания ап. Петра, мы получаем следующий очерк евангельской истории: А. Д. 10:37. «Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном»; 38, а. «Как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета». Ст. 22-й 1 гл. Д. дает некоторые основания полагать, что в речи к Корнелию евангельская история не случайно начинается с Крещения Иоаннова, что таково, по крайней мере, было более обыкновенное начало проповеди ап. Петра. Из всех синоптических евангелий только евангелие от Марка начинает повествование с крещения Иоаннова. Начальные слова 38-го ст. весьма близки к выражениям Лк.4:1,14,18 . – Слова: «Иисус из Назарета» читаются в начале евангелия буквально только Мк.1:9 . Б. Ст. 38. «И Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых дьяволом ...» 2:22. «...засвидетельствованный от Бога силами и чудесами и знамениями». Ап. Петр всецело обращает внимание на дела (чудеса) Христовы вообще и на исцеления бесноватых в частности. |
| " Итак, что Бог сочетал - человек да не разлучает " (Матф. 19). Т.е. разлучить сопрягшихся, или ребенка от родителей, государственно или священно, в чем бы то ни было: в фамилии, правах или имуществе, в чести или в счастии, грубо физически или косвенно путем осуждения и пристыжения (учение о незаконнорожденных детях) - значит разорвать крови, истребить родство, разрушить в людях Божию тайну. Что " тайна " здесь есть, присутствует, хотя, казалось бы, дело касается тел, чудно объяснил апостол Павел в послании к Ефесянам (гл. 5): " Муж есть глава жены - как и Христос церкви. Должны мужья любить своих жен, как свои тела; любящий свою жену - любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь - церковь. Потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть (Быт. 2). Тайна сия велика есть " . Последнее выражение послужило фундаментом для возведения брака в таинство? Т.е. что же это такое? Все, здесь описанное. Читатель может прочесть, вдуматься, судить. Тайна родства человеческого, родного в человеческом, костного и кровного, откуда льется такая необоримая связанность людей и преданность, около которой малою дробью является вся остальная филантропическая и гуманная человеческая любовь. Как же могло и решилось учение о незаконнорожденных детях вмешаться в эту " тайну " и сказать отцу: " Эти дети - Семеновы, по духовному отцу зеленщику Семенову, тогда как вы - Петров, совсем другой человек, и не отец и не родной этому дитяти " ? Зову Бога во свидетели, что кто так говорит, сказал, повелел считать - богохульствовал. Это - прямо ужасно, что совершилось. На этом и основано детоубийство. В заключение маленькое литературное nota-bene: г. Киреев еще более неточно, чем о. Дернов, и от этого совершенно неверно передает главные мои утверждения. Напр., он выражается: " Р-в говорит, что таинства брака не существует " . Но, конечно, я признаю таинство брака, не деля детей на законных и незаконных; но оговорился: " Так как везде в Европе дети делятся на законных и незаконных, то нельзя доказать живость и присутствие в Европе (в совести Европы, в сердце Европы, в уме Европы) таинства брака " . |
| Иудеи скажут: «как это ты берешь хлеб, который после стольких трудов 29 произрастила земля, и затем веруешь и говоришь, что это – тело Господне?» И говорит ему епископ: «сравнение неверно. Ведь хлеб есть истинно хлеб, пока мы не вознесли его на жертвенник (ϑυσιαστριον=престол). Лишь тогда, когда мы возносим его на жертвенник и призываем на них [sic] Бога, хлеб становится телом Христовым, a чаша – кровию, как Он сказал ученикам: «приимите, ядите, сие есть тело Мое и кровь Моя» 30 . Так и мы веруем». И говорит ему апа Афу: «как этому необходимо веровать, так необходимо веровать и тому, что человек сотворен по подобию и образу Божию. Тот, кто сказал: «Я хлеб, сшедший с небес» 31 , – ведь Он же сам сказал, что «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется вместо ее: ибо человек создан по образу Божию» 32 . [Так нужно рассуждать] о славе и величии Бога, которого никто не может... и не постижим, и о немощи и ничтожестве человека с известными недостатками его природы... 10 . Припомним также, что когда царь повелевает написать его изображение (εκν), тο все признают его образом царя, и в то же время все знают, что это – дерево и краски. Ведь оно не поднимает лица 33 , как человек, нет y него слуха, как y царя, и не говорит оно подобно ему. Однако никто не напоминает о всех названных недостатках из страха пред повелением (πφασις) царя, который сказал: «это мой образ». Даже более: если кто-нибудь осмелится оспаривать (ρνεν) это [и сказать], что это не образ царя, то его казнят смертью за оскорбление величества 34 . Пред этим изображением, пред этою раскрашенною деревянною доской, устрояют даже [торжественные] собрания и воздают ей славословие из почтения к царю. И если так бывает с изображением без духа и движения..., то не тем ли более [это нужно сказать о человеке], в котором есть дух Божий, который и действует и почтен выше всех животных на земле. При всех различных немощах, при всех разнообразных несовершенствах нам свойственных [нашу природу воспринял Христос] ради нашего спасения. |
|
|
