| Храм состоял из трех частей: притвор, «улам», средняя часть, «хейкал», и целла, «давир». Общая длина здания составляла около 44 метров при ширине 22 метра. С трех сторон, с севера, востока и юга, храм огибала пристройка в три этажа высотой 10 метров, имевшая 90 окон. Иоиль и Мелхола слышали о дворцах в Луксоре размером 260 х 55 метров, или Карнаке, где был огромный зал с колоннадой размером 103 х 52 метра, о храме в Уре Халдейском, посвященном лунному богу Сину, размером 350 х 248 х 400 х 197 метров и фланкированном высокой прямоугольной башней со стороной 65 х 43 метра. Как бы то ни было, Храм Яхве был для них самым красивым в мире. Святилище отличалось небывалым великолепием, а литургии отличались исключительной пышностью. Стены, потолок и пол были отделаны кедровым деревом, инкрустированным золотом. В Святом Святых находился Ковчег Завета, над которым возвышались два позолоченных херувима, вырезанных из масличного дерева, 5,50 метра высотой, с размахом крыльев 2,75 метра. Их лица были обращены к Святому Святых, одно крыло каждого из них сходилось в середине с крылом другого, вторым крылом каждый из херувимов касался стены. Там располагались также столы для хлебов предложения, золотой алтарь для курений и десять золотых канделябров. В атриуме возвышался бронзовый алтарь для жертвоприношений, большая бронзовая чаша, которая покоилась на двенадцати бронзовых быках. Крупные морские раковины служили «умывальницами» ( 3Цар.6–8 ; 2Пар.2–4 ). Иоиль знает, что в этой стройке Соломону помогал Хирам, царь Тира. Медь и бронза для постройки добывались в рудниках на берегах Красного моря. 30 тысяч рабочих и 150 тысяч рабов, которыми руководили 3300 прорабов, трудились семь лет над возведением всего комплекса, включая окружавшие его укрепления. Здания, ворота с двумя высокими колоннами из бронзы, Иакин и Вооз, издалека потрясали впечатление тянувшихся с псалмами на устах в Иерусалим пилигримов. Не менее самого храмового комплекса отличались великолепием литургии. Левиты пели священные поэмы, аккомпанируя себе на лирах, арфах, цимбалах. Иоиль приходил сюда, чтобы принести десятину и дары Яхве, получить отпущение грехов, облегчение от болезней. Выполнив долг перед Господом, он ощущал вдохновение и освобождение. |
| В настоящем месте желательно как бы в присутствии всех народов земного мира обратиться к ним с одной общей речью и вслух всем сказать следующее, чтобы все выслушали. Что это значит, люди, что вы сами относительно столь ясных и несомненных предметов обманываете и вводите себя в заблуждение через добровольное ослепление? Рассейте, наконец, мрак и, возвратившись к свету разума, вникните ближе и рассмотрите качество того, о чем идет речь, если только вы удерживаете принадлежащее вам право и находитесь в границах данного вам разума и благоразумия. Эти статуи, которые внушают вам страх и перед которыми вы во всех храмах повергаетесь ниц и смиренно молитесь, представляют собой кости, камни, медь, серебро, золото, глину, древесные материалы или смесь, соединенную гипсом; они, может быть, из украшений блудниц, из женских уборов, из верблюжьих костей, из клыков индийского животного, из котлов, горшков, канделябров и ламп или из других предметов низшего назначения были составлены, обработаны, приведены в этот вид и получили видимые вами формы, были обожжены в гончарных печах, получившись при посредстве наковален и молотов, будучи выскоблены стругами, выглажены рашпилями, обрезаны, обтесаны и пробуравлены пилами, буравами и топорами, просверлены коловоротами и выравнены рубанками. Не заблуждение ли это или, собственно говоря, не безумие ли – признавать богом то, что ты сам сделал, с трепетом молиться перед своим произведением, и хотя ты с несомненностью знаешь, что это твоя работа и дело твоих рук, повергаться ниц перед ним, смиренно просить о помощи в несчастье, а в трудных обстоятельствах прибегать к милости и благоволению этого божества? Вот если бы кто-либо выставил публично необработанную и не выделанную в виде какого-либо изделия медь, слитки необработанного и необделанного серебра и золота, дерево, камни, кости и другие предметы, из которых обыкновенно состоят статуи и [другие] изображения богов, или если бы кто-либо выставил разбитые лики богов, поломанные и изуродованные изображения и приказал вам приносить перед этими кусками и обломками жертвы и совершать перед бесформенными массами религиозные обряды, то мы желали бы слышать от вас, исполнили ли бы вы это или, вопреки приказанию, отказались бы? Может быть, вы спросите: почему? Потому что никто в мире не настолько безрассудно слеп, чтобы серебро, медь, золото, гипс, слоновую кость, глину относить к числу богов и утверждать, что они сами по себе имеют божественную силу и обладают ею. |
| На другое утро сажусь в 11 часов в большой черный-лаковый ватиканский автомобиль у ворот дома, где я жил. Он быстро везет меня через Рим и через Кампанию, мимо арк Клавдиевского акведукта. Почти незаметно начинается подъем в гору и через 30 минут въезжаем во внутренний двор папского дворца Кастельгандольфо. Подымаюсь по подъемной машине два этажа. Меня встречает швейцар в черном фраке и два дежурных придворных чина в темно-пунцовых шелковых камизолах и отводят в комнату, третью от подъемной машины и приглашают сесть и ожидать. Осталось ровно 30 минут до срока приема. Я осматриваю мебель - типично итальянская дворцовая 17-18 веков. Высокие кресла с высокими и потом немного сгибающимися спинками, пол мраморный двухцветный — зеленый с белым, два мраморных стола на витых золоченных ножках. На одном — большие бронзовые часы - между двух золоченных канделябров, на другом — большое бронзовое золоченное распятие. Время медленно и сосредоточенно проходит. В 12 часов бьют часы, в разных местах, но с разнобоем, так что этот бой длится несколько минут. В 12 часов 5 минут раскрываются те же двери, через которые я вошел, и швейцар вводит группу мужчин парами; все в темно-синих костюмах — лет 40-60, но есть и юноша лет 18-19 со своим отцом. Всего их человек 12. Мне предлагают присоединиться к этим парам сзади, и мы все направляемся дальше вглубь дворца. Проходим еще комнату и, наконец, во второй от той, где я сидел, очень длинной, с возвышением у противоположной стороны, на которой стоит большое золоченное кресло, с рядом высоких кресел вдоль других стен. Мы все садимся в расстоянии 3-4 шагов друг от друга. Значит, думаю я, аудиенция будет полусовместная; не только папа будет с каждым говорить не больше 2-х минут, но все, что он мне скажет или что я ему скажу, будет слышно соседям и справа и слева. В это время входит опять дежурный придворный чин и громко вызывает: " Il professore Niccolò " ( " профессор Николай " ). Я иду один за ним в следующее, соседнее помещение, и опять меня сажают. |
| В первой части Господь возвещает, что Он есть свет миру, и когда фарисеи начинают оспаривать Его свидетельство о Себе, Христос доказывает истинность Своего свидетельства тем, что Он знает, откуда пришел и куда идет и что Он судит не по плоти. Затем Христос ссылается на свидетельство Отца, так что получается вполне достаточное с точки зрения закона число свидетелей, двое – Он Сам и Отец (стихи 12–20). Во второй части Христос объявляет о Своем удалении от иудеев, причем указывает на неспособность иудеев понять Его учение (стихи 21–29). Наконец, в третьей части Он обращается к верующим в Него с увещанием пребывать в истине, которая сделает их свободными. Неверующим же иудеям Христос показывает, что они не Авраамовы и тем более не Божии дети, но чада диавола. Тут же Христос возвещает, что соблюдающий слово Его не увидит смерти вовек и что Он был прежде Авраама, каковое заявление возбудило против Него взрыв ярости со стороны иудеев, после чего Господь ушел из храма (стихи 30–59). Продолжая оставаться в храме, Христос снова стал говорить им, т.е. Своим слушателям, между которыми были и приверженцы, и враги Христа (прибавление русского перевода «к народу» – лишнее). «Я свет миру». Слово «свет» как термин, обозначающий духовное просвещение, часто употребляется у пророков ( Ис.9:2, 49:6 ). Но Христос, называя Себя светом, хочет сказать этим не только то, что Он есть носитель божественной спасительной истины, но и то, что Он в силу Своего теснейшего единения с Отцом есть первоисточник всякого света в мире, что от Него идет не только истинное Боговедение, но и зависит вся духовная жизнь человека, который иначе, без Христа, ходил бы в темноте (ср. Ин.1:5 ). Чтобы выйти из этой темноты, нужно веровать во Христа, идти за Ним. Нет ничего невероятного и в том предположении, что повод к наименованию Себя светом мира подал Христу один обряд праздника Кущей. Именно в ночь с первого на второй день этого праздника в храме во внутреннем переднем дворе зажигались два больших канделябра, имевшие четыре золотых чашки с маслом, которые постоянно пополнялись. Свет этих канделябров разливался ночью по всему Иерусалиму. Господь и мог, применяя Свою речь к этому обычаю, сказать о Себе как о свете, который светит не одному Иерусалиму, а целому миру. |
| Закрыть Неделя в вечном городе Часть 2 27.06.2020 835 Время на чтение 43 минут Часть 1.1 Часть 1.2 Длина музеев Ватикана почти 8 километров. Огромные залы напоминают собой улицы. Зал канделябров, зал карет... Много артефактов дохристианского периода. Римское искусство. Алтарная доска в виде замочной скважины (XII в.); картина с изображением Эдема. Зал, где все связано с католическим богослужением: много ценных богослужебных сосудов, кадильниц; изящный стул для коленопреклоненной молитвы. Перстни кардиналов - они надевались на перчатки по цвету праздничного облачения. Не так давно в Ватикане появился новый музей – идолов. Африканских, тасманийских, еще каких-то. Жутковатое зрелище. Захотелось побыстрее покинуть этот зал. Небольшой зал православной иконы. Зал христианских надгробий, некоторые изображения на которых были с двуперстием. Особое внимание на себя обратил Этрусский музей, состоящий из 22 залов. На его описании хотелось бы остановиться подробнее. Увидеть многие экспонаты этого музея стало возможным сравнительно недавно, многое до сих пор спрятано в подвалах Ватикана. А еще сто лет назад русских туда старались вообще не пускать. Попробуем найти объяснение этому. Из скудной информации школьных учебников истории мы знаем, что этруски – это древние племена, которые населяли Апеннины еще до нашей эры, являясь предшественниками римской народности. Римский император Клавдий I (I в.н.э.) оставил потомкам 20 томов «Истории этрусков», а также словарь этрусского языка. Но эти рукописи полностью погибли в пожаре Александрийской библиотеки. Сейчас же мы знаем, что надписи на многочисленных археологических памятниках западноевропейские ученые до сих пор прочитать «не в состоянии», что язык этрусков не читается, что расшифровать его невозможно. Но при этом они никак не хотят признать то, что еще в начале 19 века выдающимися учеными С. Чьямпи, А. Чертковым и Ф. Воланским (польский языковед, книги которого иезуиты сжигали в кострах, а самого ученого требовали казнить), а также современными учеными П. Орешкиным (дешифровщик древних языков) и Г. Гриневичем было доказано славянское происхождение языка и культуры этрусков. |
| Уходя спать, отец сказал ей, что Фульвий мог бы быть хорошей партией, выгодным женихом для Агнии. Эти слова испугали Фабиолу: она, напротив, приняла решение всеми силами противиться такому намерению. Она любила Агнию и не желала, чтобы та сделалась женой человека, который Фабиоле был очень неприятен и которого она подозревала в дурных наклонностях. Задумавшись о Фульвий, она перешла мыслью к его соседу за ужином, к молодому и благородному Себастьяну. «Вот это человек! — воскликнула Фабиола почти вслух. — Как он не похож на римских молодых людей, по крайней мере, на большинство из них! Он никогда не злословит, не сплетничает, не пьет без меры, как другие, не шатается с утра до вечера из дома в бани и из бань в сады. Все его слова умны, все его мысли благородны. Как хорошо он говорил нынче за ужином! Правда, что храбрый воин, блестящий офицер императора не может, не опозорив себя, нападать на безоружных! Какое благородство стать с мечом на стороне жертвы! Редкий человек…». Фабиола высоко ценила ум и уважала молодого офицера преторианской гвардии, но в этот вечер она еще больше поняла, насколько он был достоин уважения. Ей казалось, что этот прошедший день был важнейшим днем ее жизни; она опять с горьким стыдом вспомнила о гневе, о своем дурном поступке и о бедной Сире. Фабиола хотела бы не думать о ней, и не могла. Упрямая мысль ее, перелетая от предмета к предмету, от лица к лицу, неумолимо, как укор совести, возвращалась к Сире и сцене, происшедшей между ними. Она легла в постель и все-таки не могла отделаться от образа Сиры, от покрытой кровью ее руки, и ей чудилось, будто бы она все это опять видит наяву. Наконец, Фабиола заснула, но сон ее был тревожен. Снилось ей, что она гуляет в великолепном освещенном саду; свет этот мягче и нежнее дневного, и однако, нисколько не похож на свет огней или канделябров. Растения поразительной красоты фестонами перекинулись от дерева к дереву; деревья покрыты золотыми и яхонтовыми плодами. Посреди лужайки сидит слепая Цецилия, лицо которой сияет каким-то удивительным выражением блаженства. По правую ее сторону стоит Агния, по левую — Сира, и обе обратились к ней с любовью и нежностью. Фабиоле страшно захотелось идти к ним; ей казалось, что они так счастливы; ей казалось, что они манят ее к себе. Она бросилась к ним стремительно, но в ту самую минуту между ними и ею разверзлась пропасть. |
| 855 «В Московском дворце Государя – говорит I. Кобенцель 1575 г. – «так много золота и серебра, что почти не возможно сосчитать всех сосудов». Покорение царств Казанского и Астраханского, обогатив казну Московского Царя, доставила ему новыя средства украсить чертоги его и столицу, превращенную в пепелище 1547 г. Но он, разделив государство на Земщину и Опричину, перенес двор свой из Кремника в Белый город, где построил себе крепость, обнесенную каменными стенами. Потом название Опричина заменено словом Двор. 856 При нашествии Крымского Хана Девлет-Гирея в 1571 году, Мая 24, вся Москва сгорела, на дворе Государевом ничего не осталось: «в Грановитой, в проходной, в набережной и иных палатах прутье железное толстое, что кладено крепости для на связки, перегорело и переломалось от жару». Кремлевские здания оставались, большею частию, в развалинах до тех пор, как Цари Феодор и Борис Годунов возобновили их, расширив и украсив двор Царский; тогда пристроены были к Золотой и Грановитой палатам Столовая и Панихидная; на своем дворе Борис поставил высокие каменные палаты с садом позади их, сломанные в 1807 году. Дворец украшениями своими возбуждал удивление в чужестранцах; Царская казна славилась несметным множеством золота и серебра. «Дворец, по свидетельству Елассонского Архиепископа Арсения, блистал золотом; в приемной зале над престолом стоял образ Богоматери, мозаически составленный из яхонтов, алмазов, сапфиров, топазов и других драгоценных камней и жемчугу. Близь престола стоял массивный золотой шар, изображавший всю землю. Потолок во дворце, покрытый золотом, походил на полушарие. Везде там видны были картины, обои и искусно сделанные рощи, виноградники, грозды, розы и разные птицы. В палате Царицы Ирины висел превосходной работы лев, державший в лапах змею, к коей привешено было множество прекрасных канделябров, сплетенных на подобие корзины. Эта палата украшалась мозаическими образами Богоматери с Предвечным младенцем, Ангелов, Иерархов, Мучеников и Св. Угодников. Все они блистали дорогими каменьями и жемчугами». |
| Синода, изложенным в том же указе Духовной консистории, постановлено, чтобы доход свечной суммы при соборе оставался неприкосновенным в пользу духовно-учебных заведений, и все счетоводство по этой сумме производилось существующим законным порядком, что прямо указывает на необходимость иметь этому собору приходно-расходные книги от епархиального начальства и давать этому начальству строгую отчетность в свечных, по крайней мере, суммах: тο консистория определяет выдать причту и старосте новые таковые книги и требовать, чтобы все статьи прихода и расхода денежных сумм, поступающих в собор от промена свечей и от доброхотных приношений прихожан, независимо от кассовой книги, находящейся вне контроля со стороны епархиального начальства, ежемесячно вносились и в эти книги и утверждались подписом не только членов причта и старосты, но и уполномоченного для совместного заведывания церковными суммами от вдовьего дома, если только он сего пожелает» и пр. Правда, свечная прибыль в 1867 г. вдруг увеличилась на 350 руб. слишком, но это случилось от того, что по формам Опекунского совета не различались свечи продажные от свечей, употребляемых для безвозмездного освещения, так что огарочный воск от сих последних, с самого начала и доселе употреблявшийся для поддержания благолепного освещения, должен был по этим формам обратиться в статью чистого прихода и значительно увеличить прибыльный фонд. Между тем, двухлетний опыт наблюдений (1867–68 гг.), при строгой экономии, не оправдал надежд на ожидаемые сбережения от расходования кружечной и кошельковой суммы;· от 1866 года оставалось еще 26 р., но в последующие два года она издерживаема была вся без остатка 45 . Такой результат заставил контору вдовьего дома в начале 1869 г. (января 31-го) войти в Опекунский совет представлением о том, что «для устранения копоти в возобновленном соборе (вместо прежних канделябров в 760 свечей) предположено устроить в трех арках главного купола люстры с 276 свечами, которые должны зажигаться как в высокоторжественные, так и в праздничные дни, на что приблизительно потребуется до 500 руб. |
| В начале второго часа (в 7 часов утра), отдохнувши, народ снова собирается в главную церковь на Голгофе. Напрасный труд стараться вам описать в этот день украшение церквей в храме Воскресения, на Голгофе, у Креста и в Вифлееме. Ничего в них, кроме золота, драгоценных камней и шелка нельзя увидеть: все занавеси и ткани сделаны из чиста го шелка и шитыя золотом. В этот день выносятся золотые и украшенные драгоценными камнями сосуды. Невозможно описать или оценить число и вес всех подсвечников, канделябров, лампад и священных сосудов! И что можно сказать о самих зданиях, которыя украсил Константин в присутствии своей матери, насколько позволяли ему средства его империи, золотом, мозаикой и мрамором, не только главную церковь , но также храм Воскресения, у Креста и другая святыя места в Иерусалиме. Но вернемся к предмету нашего повествования. Итак, в первый день праздника служба совершается в главной церкви на Голгофе. И какую бы проповедь в этот день ни произносили, какой бы текст из Священнаго Писания ни читали, какие бы гимны ни пели, всегда совершали только то, что подходило к этому дню. После отпуста в этой церкви все отправляются при пении гимнов к храму Воскресения, согласно правилу; а там отпуст бывает около шестого часа (12 часов). На вечерне в этот день служба совершается согласно ежедневному обряду. На следующий день все снова собираются на литургию в церковь на Голгофе; подобным образом все совершается и на третий день. Итак, в течение трех дней до шестого часа (12 часов) совершается торжественная литургия в церкви, построенной Константином. Таким же образом и с такой же торжественностью на четвертый день служба происходит на Елеоне, в очень красивой церкви на горе Масличной; на пятый день – в церкви Лазаря, отстоящей от Иерусалима на полторы мили; на шестой день – на Сионе, на седьмой – в храме Воскресения, на восьмой – у Креста. Итак, в течение этих восьми дней праздничная литургия совершается с большой торжественностью на всех святых местах, мною описанных. |
| Церковь московского полка находится во 2 этаже полкового флигеля. Антиминс освящен митрополитом Никанором, 1856 года, марта 18 дня, а подписан митроп. Григорием. Длина церкви с алтарем 10 саж. и 2 арш., ширина 6 саж. и 1 арш. Солея возвышается на 2 ступени и ограждена железною решеткой. Пол в алтаре и на солее дубовый, паркетный; деревянные клиросы окрашены в белый цвет, по местам позолочены, вверху обиты красным бархатом. Стены окрашены под желтый мрамор; потолок плоский, у стен – полукруглый. В церкви 12 окон и двое дверей: одни общие, входные, а другие – в теплую галерею, которую освещают 6 окон, постоянно открытых и дающих возможность молиться в галерее. Иконостас одноярусный, белый, с позолоченной резьбой. Царские двери, кованого серебра, с иконами Благовещения и 4 евангелистов, на боковых дверях – Моисей и Аарон. Местные иконы: Спасителя, Божией Матери, Архистратига Михаила и святителя Николая, в массивных, серебряных, по местам вызолоченных, ризах: икона Тайной Вечери в серебряной ризе, с вызолоченным сиянием вокруг рамы. Над Тайною Вечерию – большая икона: «Положение Спасителя во гроб», в серебряной ризе; по сторонам ее – символы заветов. Плащаница писана на холсте и отделана бархатом: надпись на ней сделана славянскими, литыми из серебра, буквами. Катафалк, в форме гроба, обит бархатом, с серебряными изображениями Тайной Вечери и «шествия на Голгофу». За правым клиросом, – икона полкового праздника, с 9 овальными иконами Господа Саваофа и святых. За левым клиросом, – икона св. Алексея, митрополита московского, в серебряной ризе, приношение офицеров в память назначения вел. князя Алексея Александровича шефом полка. По стенам храма – множество киотов, с иконами разных жертвователей, как напр. жителей Выборгской стороны, при возвращении полка из последнего турецкого похода. Пред киотами – серебряные подсвечники, на серебряных цепях. Люстра бронзовая, вызолоченная, с 48-ю шандалами, в 3 яруса, висит на цепи, составленной из крестиков, похожих на те, которые давались духовенству в память 1812 года. По стенам 6 резных, вызолоченных, канделябров, о 7 свечах каждый. |
|
|
