| Меня зачислили сразу во второй класс. Семинарская братия была хорошей. Все старались приобрести духовные познания и благочестивые навыки, хотя на переменах мы баловались и шалили, невзирая на возраст, но в наших шалостях не было злобы, в них присутствовала доброта и взаимное уважение. Каждый учащийся старался воспитывать себя для того звания, в котором он хотел служить Церкви. Помню, что даже в спальнях ребята живо обсуждали вопросы, как выбрать себе матушку, как они будут духовно воспитывать детей, как будут трудиться с прихожанами, как устроят Богослужение, о чем будут проповедовать. Те, кто помышлял о монашестве, вели себя по-другому, они уединялись в уголочки, там молились, читали творения свв. Отцов, но никто никого не укорял и не унижал за избираемый путь. Все, по мере сил и возможностей, старались ходить в Лавру на полунощницу, чтобы там приложиться к мощам прп. Сергия, кто не мог этого сделать рано утром на полунощнице, тот шел немного позже в Троицкий собор, чтобы приложиться к мощам нашего небесного заступника и покровителя – прп. Сергия. У нас всех было общее правило – каждый день обязательно сходить к св.мощам прп. Сергия за благословением. Учась во 2-м классе семинарии, я подал прошение на переход в число братии Лавры. Когда был на каникулах – испросил у родителей благословения на этот путь, но батюшка Симон не отпускал меня. Думаю, он видел мою неготовность к монашеской жизни, поэтому удерживал меня. Он говорил: «Поучись, братец, до 3-го курса Академии, а потом перейдешь в Лавру». Но я был нетерпеливый и просил моего духовника архимандрита Кирилла (Павлова), чтобы он за меня походатайствовал. Через несколько месяцев о. Кирилл вместе с благочинным Лавры архимандритом Варнавой (Кедровым) , пошел к о. инспектору, и он отпустил меня. Это случилось в конце декабря 1970 года. Для меня, грешного, это был необыкновенный Рождественский подарок. Поступившие в число братии, студенты или воспитанники Духовных школ, долго в послушниках не ходили, т.к. их вера и боголюбие уже были испытаны при поступлении в духовную семинарию. Поэтому через три месяца меня постригли в мантию, а еще через три месяца – был хиротонисан во иеродиакона, а еще через год – во иеромонаха. |
| В 2016 году в год 85-летия митрополита Варнавы в Чебоксарах вышла книга его воспоминаний. Название книги «С Богом всегда легко». Тираж ее был совсем небольшой (Слава Богу, недавно был выпущен дополнительный тираж, но и его недостаточно). К большой радости, я, грешный, получил в подарок от владыки эту книгу и сегодня, в этот памятный день, хочу поделиться отрывками из нее. «Все мои предки по отцовской линии были священнослужителями. 300 лет они служили в храме Иоанна Богослова на моей родине, в селе Высоком Рязанской области. Священники сменяли друг друга и все они были Кедровыми. Моя жизнь начиналась в тяжелые для семьи дни. Гонения на Православие не обошли стороной и мой род. В те времена священник был для людей образцом. Часто – страдальцем за веру. Не предавали люди Православие, сознательно шли на мучения. Гнали их, преследовали, но они были со своей паствой, с народом. Таким был и мой дед – Иоанн Кедров. В 1929 году его арестовали, ему было 65 лет. Было это зимой. Увозили его на санях. Народ очень любил батюшку. Все село вышло протестовать. Люди кричали, пытались защитить его, женщины причитали и плакали. Прихожане просили вернуть им священника. От деда требовали, чтобы он отрекся от сана и тогда его отпустят. Но он отказался предавать Православие. Никто не знал, что было с ним дальше. Домой он не вернулся, ни одной весточки от него не получали, и не знаю до сих пор, расстреляли его или умер. После ареста деда священником должен был стать мой отец Виктор Кедров. Уже назначили его диаконскую хиротонию. Рукоположить должны были в Прощеное воскресенье. Но за три дня до этого, в четверг на Масленицу, его забрали, как и деда. Увезли в Рязань. Обвинили в том, что ходил по соседям, раздавал гусей и агитировал против советской власти. Его судили, по приговору тройки ОГПУ он получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей. После суда мы уже ничего о нем не знали. Спустя много лет стало известно, что он умер в лагере. Когда отца забрали, мама была беременна мной, и у нее уже было трое детей – дочь и два сына: Кира, Гурий и Борис. Осталась она без средств к существованию, одна. Все что было в доме и сам дом забрали в собственность колхоза, маму с детьми выселили. Жили мы потом в маленьком доме – баньке. Отец был «врагом народа», а родственников в таких случаях отправляли в ссылку. Из нашего села вывезли шесть семей. Дошла очередь и до нас. В великую субботу пришли за моей мамой и детьми. А у нее в это время начались схватки. И ее оставили дома, пообещав, что заберут попозже. В эту ночь под Пасху я и родился. Господь так управил, что моя семья спаслась от верной смерти». |
| Однажды юный Владимир Кедров услышал от схимонаха Георгия такие слова: «Готовься, скоро будешь архиереем, паства у тебя будет благочестивая». Они оказались пророческими. Промыслом Божиим архимандрит Варнава был поставлен на новое ответственное церковное послушание – архиерейство на Чебоксарско-Чувашской кафедре. Хиротония во епископа Чебоксарского и Чувашского состоялась 30 ноября 1976г. в Трапезном храме дорогой сердцу Владыки Варнавы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Возглавил хиротонию Святейший Патриарх Пимен (Извеков). Вот уже 30 лет возглавляет Чебоксарско-Чувашскую епархию Высокопреосвященнейший Митрополит Варнава. Начав свое служение в сане епископа, а в 1984г. ставший архиепископом, в 2001г. за неустанные труды на благо Церкви он был возведен в митрополита. На долю Митрополита Варнавы выпало особое служение: соблюсти то малое наследие, которое сохранили от разорения его предшественники, чебоксарские архиереи – исповедники, в годы государственного атеизма, а затем и приумножить его во славу Божию и на благо Русской Православной Церкви. Если к приезду Владыки Варнавы в Чувашии было лишь 35 приходов, то за время служения его на кафедре было возрождено и вновь открыто 217 приходов, подняты из руин 7 монастырей (3 мужских и 4 женских), восстановило учебный процесс Чебоксарское Епархиальное Духовное училище. Динамичное развитие Чебоксарско-Чувашской епархии, о чем свидетельствуют благолепные храмы и монастыри, заставило учредить в 2005г. в древнем городе Алатыре викарную кафедру. Викарий Чебоксарской епархии, епископ Алатырский Савватий является первым помощником Митрополита Варнавы в управлении приходами епархии. По благословению Митрополита Варнавы в начале 90-х г.г. XX столетия начался перевод Библии на чувашский язык. Это бесценный дар для всего чувашского народа. «Если мы не переведем Библию на чувашский язык, то будущие поколения не переведут никогда», - заметил Владыка Варнава на одном из заседаний Библейской комиссии. При непосредственном участии Его Высокопреосвященства была создана оптимальная модель церковно-государственных отношений в Чувашской Республике. Это служение Владыки в жизни Чувашии и ее народа отмечено Орденом Дружбы, Почетной грамотой Чувашской Республики, званием Почетного гражданина города Чебоксары, а также званием лауреата Государственной премии РФ в области науки и техники - за участие в возрождении исторической части г.Чебоксары и строительства «Дороги к храму». |
| – Я вам одно скажу: если вы безгрешны, можете год не исповедоваться. Если у вас совесть уснула, спокойная, исповедуйтесь тогда – найдутся и грехи. А с грехами нельзя причащаться. Нет грехов – пожалуйста, причащайтесь. Какая проблема? – А что вы думаете насчет перевода богослужения на русский язык, можно ли Евангелие по-русски читать? – Это можно, а почему нельзя? На чувашском здесь читают, а почему на русском нельзя? Можно. Но песнопения на русском не поются. Даже «Радуйся, Невеста неневестная» будет «Радуйся, Невеста незасватанная», куда это годится? А Евангелие по-русски – это неплохо, это не преступление. Варнава, митрополит Чебоксарский и Чувашский (Кедров Владимир Викторович). Родился 21 апреля 1931 года в селе Высокое Рязанского района Рязанской области (предки его были священниками и служили в храме села Высокое с XVII века; только отец не стал священником, окончив лишь Рязанскую духовную семинарию). В 1945 году окончил среднюю школу. В 1952-53 годах прислуживал в храме Святой Троицы в селе Бахмачеево Рязанской области. В 1953-1955 годах был иподиаконом в кафедральном соборе святых страстотерпцев князей Бориса и Глеба в г. Рязани. В мае 1955 года вступил в братство Троице-Сергиевой лавры и был назначен помощником ризничего. 10 декабря того же года наместником лавры архимандритом Пименом (Извековым) пострижен в монашество с наречением имени в честь святого апостола Варнавы. 18 января 1956 года назначен ризничим лавры. 15 февраля 1956 года в Богоявленском Патриаршем соборе Святейшим Патриархом Алексием рукоположен во иеродиакона. 9 марта 1957 года в Крестовом храме лавры во имя Филарета Милостивого рукоположен во иеромонаха. В 1958 году награжден наперсным крестом. В 1960 году возведен в сан игумена. В 1963 году награжден крестом с украшениями. В 1965 году возведен в сан архимандрита. В 1970 году назначен благочинным лавры. В 1971 году от братии Троице-Сергиевой лавры был членом Поместного Собора Русской Православной Церкви. 30 ноября 1976 года в Сергиевом Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры хиротонисан во епископа Чебоксарского и Чувашского. Хиротонию совершили Святейший Патриарх Пимен, митрополит Крутицкий и Коломенский Серафим,архиепископ Волоколамский Питирим, епископы Рязанский и Касимовский Симон, Орловский и Брянский Глеб. |
| 127 Напр., в 1785 г. исключены из описи 40 древних икон в серебр. окладах, с драгоцен. украшениями. Из окладов сделан сосуд для благословения хлебов, а драгоцен. камни употреблены после на украшение архимандричьей митры. См. в арх. М. Д. Кон. в вязке по Крест. мон. дд. 35 и 92; дела за 75 и 118, а также церков. опись 1842 г. 129 Слой краски по местам не особенно густ и дозволяет различать некоторые части фигур, а надписи видны ясно. Мария изображена с левой стороны от Спасителя; к ней направлена благословляющая рука Его. Не было ли также на Боголюбской иконе обычных изображений? 130 Свящ. сосудов в то время было 13 приборов серебр. и одни золотые. Арх. М. Дух. Кон. по Крестов. м., д. 75. 131 Лампады пред иконами серебряные вызолоченные, пожертв. московск. купеч. вд. Натальей Иван. Голубковой. 132 Части: древа Креста Господня, ризы Б.М.; части мощей св. Иоанна Предтечи, св. апп.: Матфея, Андрея Первозв., Филиппа, Иакова, брата Господня, Иакова Алфеева, Марка, Луки, Тита, Иасона, Варнавы, прав. Лазаря, пр. Даниила, свв. Василия В., Григ. Бог., Иоан. Злат., св. Николая Мирл., Спирид. Тримиф., архид. Стефана, прав. Анны, св. Марии Магд., ц. Константина, п. Германа, свв. Петра, Алексия, Ионы и Филиппа; св. Василия Амас., свв. Акепсима, Никиты, Василия, Иоанна Новгор., Варсонофия, Моисея Новг., Арсения Твер., Петра Александр., Елевферия, Ермолая, Ипатия, Георгия, Димитрия, Пантелеймона, Меркурия, Феодора Стратил., Феодора Тирона, Прокопия, Никиты, Адриана, Димитрия царевича, Андрея Стратилата, Агафоника, Авксентия, Евгения, Мардария, Евстратия, Ореста, Христофора, Сергия, Меркурия, Каллиника, Иоанна Воина, Алексия челов. Б., Кирика, Лукиана, Нестора, Иакова Перс., архидиак. Евпла, Игнатия Богон., Сергия Радон., Антония Вел., Евфимия Вел., Пимена Вел., Ефрема Сирина , Григория Селун., Григория Нисск., Иоанна Дамаск., Михаила Малеина, Иоанна Кущ., Иоанна Милост., Григория Декап., Иоанна Нового, Иоанна Леств., Иллариона Нов., Сампсона Стран., Феодора Сикеота, Александра Нев., Михаила Твер., Феодора, Давида и Константина, Александра Свир., Нила Столб., Максима Блаж., Стефана Сур., Ефрема Новг., свв. Варвары, Параскевы, Феодосии, Евфимии, Марины, Екатерины, Феодоры, Анастасии, свв. Никона, Николы Святоши, Сисоя Постн., пр. Григория, Онисима, Дамиана целеб., Евстафия, Феофана Постн., Никиты Затвор., Спиридона просфор., Лаврентия Затв., Симеона. |
| В 1952 году архимандрит Петр (Семеновых) Патриархом Алексием I был назначен духовником братии Лавры. В 50-е годы он становится духовником и самого Патриарха Алексия (Симанского), а в 1961 году — духовником Московской духовной академии. Известно, что у него исповедались епископы Питирим (Нечаев) и Филарет (Вахромеев). Исповедались у него и многие известные архиереи, священнослужители и даже светские люди того времени. Согласно рассказу архимандрита Кирилла (Павлова), архимандрит Петр (Семеновых) принял в лаврской гостинице исповедь маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского. Одновременно с архимандритом Петром (Семеновых) в Лавре подвизались опытные монахи и известные в то время духовники, в том числе архимандрит Серафим (Шинкарев) (бывший некогда в ссылке вместе со святителем Лукой (Войно-Ясенецким), архимандрит Филадельф (Мишин), Иосия (Евсеенок) и другие. Архимандрит Илия (Рейзмир) говорит: «Это старшее поколение монахов, на долю которых выпали испытания XX века. Они особенно дорожили каждым богослужением, ни одного ни пропускали! И нам прививали: первый признак благочестия — когда человека тянет в храм» . С любовью вспоминал об архимандрите Петре (Семеновых) архимандрит Кирилл (Павлов), но говорил и о его строгости. Одним из ближайших учеников архимандрита Петра был постриженник архиепископа Ювеналия (Килина) о. Иоанн (Маслов), доцент и духовник Московской духовной академии, впоследствии схиархимандрит. Недавно отошел ко Господу игумен Косма (Алехин). Ему довелось быть последним келейником архимандрита Петра (Семеновых). О. Косма неоднократно рассказывал своим духовным чадам об о. Петре. «В то время в Лавре после ужина и вечерних молитв проводилась общая исповедь. Отец Петр исповедовал всю братию и старался удовлетворить духовные нужды всех» . Говорил, что монах должен иметь у себя настольной книгой «Вопросы и ответы» Варсонофия и Иоанна Великого. Митрополит Чебоксарский Варнава (Кедров), бывший духовным чадом архимандрита Петра (Семеновых), вспоминал о нем так: «Очень духовный и очень строгий. Кто-то бегал от него. Он был такой: “Согрешишь — больше не греши». А я так полюбил его, что больше ни к кому не ходил, только к нему» . |
| Он также заступался за нас перед руководством школы, смягчая атеистическое давление. Нередко на совещаниях у директора школы, когда вызывали маму и спрашивали, почему мы не вступаем в пионеры, он говорил: «Что вы поднимаете вопрос о Капалиных? Они учатся хорошо, поведение отличное, а придет время, вступят в пионеры». А потом, оставаясь один на один, предупреждал маму: «Завтра будут принимать в пионеры, ваши могут не приходить». А мы и рады — дома посидим. Когда я уже учился в семинарии, мой старший брат, отец Николай, работал у владыки Питирима (Нечаева) в Издательском отделе. Как-то он приехал в Лавру и говорит мне, что Дмитрий Михайлович поступил на работу в Издательский отдел и передает мне свое приветствие, что он всегда верил в Бога, ходил в храм, но не в наш, а ездил в Москву, и что он очень рад за нас. Я, когда бывал в Издательском отделе в Москве, встречался с ним, и мы много беседовали о тех годах. Он был замечательный человек, эрудированный и глубоко верующий. — Кто, кроме Дмитрия Михайловича, помогал Вам сохранить веру и расти в ней? — Во все времена важно не только сохранять веру, но и передавать ее. Несмотря на хрущевские гонения, Церковь в то время сделала это. Тогда не издавалась просветительская литература, не снимались фильмы о Церкви, о храмах и монастырях, не было религиозных кружков, а государством активно велась атеистическая работа. Но народ, духовенство и монашествующие не только смогли сохранить веру, но и нашли способы передать эту веру нам, молодым. Тогда люди поняли, что выступления против атеистической идеологии власти не изменят положения Церкви и что важно сохранить веру в детских сердцах через семьи. В годы хрущевских гонений в Лавру преподобного Сергия ездило нас, школьников, человек 30-40. Мы и наши родители общались и поддерживали друг друга, также нас поддерживала лаврская братия. У нас на приходе в Удельной тоже были верующие подростки, мои ровесники, и мы общались семьями. Надо отметить, тогда между прихожанами и духовенством была более тесная связь. К нам часто домой приходили наши священники и прихожане, приезжали монахи из Лавры и из других мест. Бывал у нас иеродиакон Власий (Перегонцев, ныне схиархимандрит), к которому сейчас в Боровский монастырь едут со всей страны. Приезжали архимандрит Тихон (Агриков), архимандрит Варнава (Кедров). Они все нас поддерживали. Я сейчас за каждой Литургией поминаю в молитвах монахинь Михаилу и Питириму, которые жили в доме напротив, и мы часто к ним ходили в гости, а они угощали нас серафимовскими сухариками. |
| А на следующий год все же стал внимательно всматриваться и подглядел, как на террасе происходит какое-то непонятное действие: кто-то там переодевается в темноте, потом выходит из нее, проходит мимо кухни, подходит к калитке, разворачивается и, уже стуча посохом, подходит к крыльцу и тарабанит в дверь кулаком. И, отрабатывая свой подарок чтением очередных стихов, обратил-таки внимание на черную бороду, прикрытую ватной бородой: все-таки очень похож Дед Мороз на художника Герасима Петровича, в будущем — известного священника, отца Герасима Иванова. «О чем говорят попы?» С 1966 года и фактически до окончания института мы каждый год ездили на Селигер. Весь скарб хранился в деревне Жар, что напротив Ниловой пустыни, на чердаке в доме у некоей Анны Васильевны Юдиной. А катер всю зиму ждал нас в городе Осташков на Евстафьевской улице, во дворе дома рабов Божиих Петра и Антонины. Из Москвы добирались на поезде, приводили лодку в порядок, спускали на воду, забирали вещи из Жара, на острове Хачин разбивали палаточный лагерь и жили там дикарями целый месяц. Отец мой, обладавший неплохими плотницкими навыками, обязательно сам ставил большой видный издалека деревянный крест, у которого совершались утренние и вечерние молитвы. Кого только не было в этом палаточном лагере! Естественно, мой отец, протоиерей Владимир Тимаков, отец Владимир Шуста — в будущем архимандрит Вассиан — первый наместник Нило-Столбенской пустыни после ее открытия, отец Алексей Злобин, отец Александр Мень, — все с матушками и детьми. Пару или тройку лет посещал нас владыка Алексий (Коноплев), тогда — архиепископ Краснодарский и Кубанский. Бывал там, еще будучи игуменом, будущий митрополит Чувашский Варнава (Кедров). Но главное — куча детворы. Отец Алексий Злобин не мог надолго оставлять свой приход и появлялся наездами, прихватив с собою то одну, то другую группу своих многочисленных детей, и его приезды всегда воспринимались как праздник, ибо нашему ребячьему миру увеличение компании всегда было в радость: тут тебе и футбол, тут тебе и купание, и грибы, и черника! |
| Приближалась Пасха 1954 года При подготовке к празднику выяснилось, что пасхальный крестный ход в храме не совершается совсем, так как из-за неимоверного количества народа это невозможно. Кто-то из прихожан храма с пяти часов вечера уже занимал место на солее возле Царских врат. Солею все же удалось освободить от толпы и отслужить полунощницу. Приблизилось время заутрени, духовенство уже было в пасхальных облачениях. И тут на солею вышел отец Виктор. Все насторожились и притихли. Тогда он обратился к собравшимся и сказал громко, тоном, не допускающим возражений: – Всем расступиться и сделать проход до выхода из храма, а мужчинам помоложе взяться за руки и сделать ограждение прохода». После некоторой суматохи все было исполнено. Тогда отец Виктор в облачении прошел по проходу до самой двери и вернулся обратно в алтарь. И вот послышалось пение и пошел по проходу крестный пасхальный ход. Прошел он благополучно вокруг всего храма, хотя и под улюлюканье собравшейся тогдашней молодежи. Был случай, в одну из пасхальных ночей в придел святителя Василия Рязанского бросили через окно бутылку с зажигательной смесью, но ее вовремя удалось потушить. В 1953 году настоятелем Борисоглебского собора был протоиерей Борис Скворцов – будущий архиепископ Рязанский и Касимовский. В хоре, на клиросе пел мальчик Сеня Зиновьев. Родился он недалеко от села Захарово, в котором жила блаженная старица Пелагея. Она предсказала мальчику Сене монашеский путь. А другому мальчику, Володе Кедрову, земляку Зиновьева, старица Пелагея предсказала, что он тоже будет монахом и даже архиереем. Сеня Зиновьев впоследствии принял монашество с именем Иероним, потом стал наместником Троице-Сергиевой лавры, а Володя Кедров постригся в монахи с именем Варнава и впоследствии стал митрополитом Чебоксарским и Чувашским. Ко времени служения отца Виктора в Борисоглебском соборе Володя Кедров был иподиаконом у владыки Николая. Вероятно, именно от него услышал отец Виктор о блаженной Пелагее Захаровской. «Эти два мальчика, – вспоминала матушка Мария Шиповальникова, – были тихими, скромными и симпатичными. Мне даже как-то странно было видеть этих мальчиков в безбожное, атеистическое время. Помню, что они дружили и держались все время вместе». |
| «Так и бывает: одни трудятся, другие наживаются», – говорит отец Димитрий Смирнов. Как же надо было поглупеть народу, отступив от Церкви Христовой и отрезвляющих-просвещающих Таинств ее, чтобы увлечься революционными лозунгами о всеобщем равенстве и самообмануться, возомнив себя безгрешными, а царя да попов и «буржуев» – будь то княгиня-благотворительница или ее беременная дочь – во всем зле виноватыми… – Отец Димитрий, – обращаюсь к протоиерею Димитрию Смирнову, – когда вы как председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами взаимодействовали с ними, ощущалось, что у них произошло переосмысление этой советской системы, практик обращения с гражданами? – Дело даже не в практиках, дело в духе, – отвечает он. – А дух творит формы! – Да, и дух наследуется. – Какая-то изнутри работа по осмыслению содеянного этим аппаратом и наследования ему происходит? – Происходит. – И положительные сдвиги есть? – Есть. Но очень трудно систему менять. У нас и людей в стране мало. У нас всякие наши реформы буксуют из-за безлюдья. – Осмысляя опыт нашей страны в XX веке, сложно удержаться от такой параллели: на протяжении всего прошлого столетия наша страна – Родина-мать – вместо того, чтобы взращивать своих граждан, миллионами их убивала… – А что это вы так в прошедшем времени?! Она и продолжает это делать… – Аборты? – Да! – отвечает ныне уже председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. Как же эта комиссия нужна сегодня и как была нужна на протяжении всего XX века в нашей многострадальной России! Архиепископ Чувашский и Чебоксарский Варнава (Кедров) рассказывает, что в 1929 г. первым в их семье арестовали деда, настоятеля храма Иоанна Богослова в селе Высокое под Рязанью. Все огромное село собралось протестовать, чтобы его не взяли. А деду чекисты говорят: «Отказывайся от сана!» Он: «Не откажусь». – «Если откажешься от сана, то отпустим тебя». Но он не отказался. Через два года, в 1931 г. пришли забирать и папу. Причем во время ареста отца, вестей о дальнейшей судьбе коего, как и о деде, семья уже больше никогда не получала, из дома были изъяты все до единой фотографии арестованного, все богослужебные книги, вообще все, что могло бы напоминать о нем. А потом пришли и за мамой, оставшейся с малолетними детьми на руках: два брата, один другого меньше, и сестренка… Но маму не забрали. «Потому что в это время, – говорит владыка Варнава, – мама рожала меня». |
|
|
