| Дальнейшие посылки властей для уговора ни к чему не привели, но когда в деревню были посланы стрельцы, то население встретило их крайне враждебно, избило до»полумертвия« дьячка Егорку, прислужника Федьку Санина и пристава Прошку Сидорова, так что сопровождавшие их стрельцы – всего пять человек – и десятские с перепуга разбежались. К сожалению, дальнейшее развитие событий в Фёдове осталось, ввиду отсутствия последующих документов, неизвестным, но и сохранившиеся данные показывают, как решительно были настроены крестьяне, решившие защищать своего проповедника гарей 802 . Во время другой новгородской гари сгорели шестнадцать человек, но главные районы распространения самосжиганий лежали не непосредственно около Новгорода, но далее на восток, в Поморье, в землях старой новгородской колонизации. Общее число жертв гарей и правительственного террора в Новгородской области в конце XVII века все же было довольно велико, так как в старообрядческом Синодике дается список с более чем 70 именами, в который, видимо, не входят упомянутые гари. Указание Синодика о гибели иноков Пахомия, Варлаама и их учеников – без указания их числа – свидетельствует еще о каком-то не упомянутом в литературе самосжигании 803 . Недаром в начале 1680-х годов митрополит Корнилий доносил в Москву, что " в Новгородских пределах обретаются многие церковные раскольники» 804 . В числе этих миссионеров особенно отличался некий Тимошка, перекрещивавший своих последователей в районе Хутынского монастыря 805 . Поморье, расположенное вблизи Пустозерска и Соловков, стало в 1670-х годах главным оплотом старообрядческого движения. К сожалению, в переписке Аввакума сохранилось только одно письмо, посланное им его поморским единоверцам, но зато другие памятники позволяют воссоздать широкую картину развития старообрядчества в этом краю. Главными центрами движения в этом краю были Троицкая Сунарецкая обитель, устроенная иноком Кириллом, в которой одно время проживал и пустозерский старец Епифаний, и Курженская обитель, основанная автором " Отразительного писания о новоизобретенном пути самоубийственных смертей» старцем Евфросином. |
| Кому принадлежит право совершать проскомидию? Киприан отвечает на это следующим образом: дьякону нелзе проскумисати: слуга бо есть, попу неравен. Это лаконическое правило отмечает одну из крупных особенностей тогдашней служебной практики и отменяет право дьякона совершать проскомидию, оставляя его лишь за священником. В древней церкви проскомидия не имела того значения, которое соединяется с нею по теперешнему служебнику: не составляя особой законченной части, она происходила в промежутке между литургией оглашенных и началом литургии верных, состояла в принесении хлеба и вина и приготовлении из них вещества для совершение евхаристии. Эту последнюю обязанность отправляли, вместе со священником, дьяконы, и даже предпочтительно перед священником, как служители при трапезах. Поэтому, когда сложился теперешний чин проскомидии, право проскумисания осталось в известной мере за дьяконом. Патр. Софроний в толковании на литургию, говорит, что Агнец на проскомидии иссекается из целого хлеба иереем, или дьяконом. У Германа, столетием позже, повторяется тоже замечание с прибавлением, что так ведется дело по обычаю великой церкви, и что диакон, приготовляющий Агнца, уподобляется Архангелу, благовестившему Деве Марии о рождении от неё Спасителя. Ряд следующих веков не отменил этого обычая, и он продолжает действовать, как нормальный, без оговорок и недоразумений, а из Греции переходит и в практику церкви русской. В древнейших славянских уставах студийской редакции: синодальном и типографском о проскомисании дьякона упоминается как о положительном факте. Та же практика нашла себе место и в изложении проскомидии по нашим древнейшим служебникам. Напр. в синод. служебнике, так называемом, Варлаама хутынского, прямо говорится: дьякон хотя резати проскуру прехрестит трижды ножем и режа глаголет се: яко овча на заколение ведеся и т. д. 91 В правилах Владимирского собора, при митрополите Кирилле II, отмечается, между прочим, следующий факт: обретохом в пределех новгородских диаконы (из)емлюща божественный агнец и прежде попов проскурмисание творяще и потом пришедшем попом, после проскурмисати... |
| 298 Л. 49–50: жертвователь, боярин Роман Иванович, „посылаетъ грамоту ко святому на та села, святыи же яко npiamъ посланную грамоту, и начатъ размышляти въ себ. аще села восхощемъ держати, болми будетъ въ насъ noneчehie могущее бpamiaмъ бeзмoлbie пресцати. и отъ насъ будутъ поселники и рядники. но паче тако лучши есть жити намъ безъ селъ. уне бо есть единаго брата душя, паче всего uмhia. таково убо любомудрая она душя, noneчehie духовное имяше о бpamiu. тмъ же паки отсылаетъ тую грамоту къ предреченному болярину, и другую грамоту написа глаголя. аще изволися теб человче бoжiu дати село къ монастырю дому пречистыя, въ npenumahie бpamiu. се убо даеши по 50 мръ жита, даждь убо аще хощеши, по 100 мръ бpamiaмъ и сими доволни будемъ, села жъ своя самъ ими, не суть бо намъ потребна ниже полезна бpamiu». По преставлении святого село было приложено к монастырю, кратко замечает биограф („и есть до нын»). 300 Жития Варлаама Хутынского (срв. В. О. Ключевский, 140 слл.), арх. Моисея (– 147 слл.), Алексия м-та (– 133 слл.) 301 В. О. Ключевский, н. соч., 270. К сожалению, текст, в котором исследователь предполагает первую редакцию жития, и который сохранился в немногих рукописях, мне остался недоступным. Второй же редакцией я пользовался в рукописях: М. Син. Б-ки 84, 90, 556; кн. Оболенского (Арх. М. Ин. Д.) 105; Киевской Дух. Акад. 516 (по Описанию Н. И. Петрова ). Я касаюсь этого жития однако в данном месте, так как, насколько можно судить по указаниям г. Ключевского, отличия 2-й редакции, составленной для Великих Четьих Миней, от 1-ой состоят главным образом в стилистической отделке (как это можно сказать вообще о редакциях данных Миней) и в прибавке новых чудес; основа же жития осталась прежняя. 302 Чтения... 1895, 4 (и отдельно); о пр. Димитрии – стр. 34–38; другие пересказы: Филарет, Рус. св., I, 215–224 (11 февр.); Р. Фив., 366–376. 304 Дополнение: Лишь после напечатания страниц, посвященных разбору жития преп. Димитрия Прилуцкого, я получил, благодаря любезности С. О. Долгова, возможность ознакомиться с текстом жития по рукописи Румянц. Музея 96. Чудо с женой излагается здесь (л. 291–292) согласно второй из разобранных мной его версий, представляющей святого более кротким и терпимым. Если данный текст действительно представляет (как не без достаточных оснований думает В. О. Ключевский : Жития, 270) древнейший вид жития, писанного в прилуцком же монастыре (вологодском), то мы получаем возможность считать эту версию основной, исконной в житии, другую же – результатом позднейшей переделки; а такое заключение согласуется с изложенными выше наблюдениями над особенностями заволжских житий. |
| В дни 800-летнего юбилея «Слова о полку Игореве» на страницах нашей периодической печати прозвучали вдохновенные слова писателей Валентина Распутина, Бориса Олейника, Алеся Адамовича и др. Они подчеркивали общественное политическое и художественное значение бессмертной поэмы, ее современность. «Слово» и сегодня читается как моление о будущем – великое Слово наших предков. О детях, внуках, правнуках. О нас с вами. И о тех, кому после нас быть. Если мы им дадим быть, передав им великое Слово о мире и братстве», – писал белорусский писатель Алесь Адамович. Областные литературы Развитие производительных сил феодального общества приводит к образованию новых экономических, политических и культурных центров, в которых начинается интенсивный процесс формирования областных литератур. Этот процесс проявляется прежде всего в развитии местного летописания и агиографии. Еще с середины XI в. значительное место в развитии русской культуры занимает Новгород. С 1136 г. он становится самостоятельной феодальной городской республикой, управляемой вечем и советом господ во главе с епископом. С 1036 г. в Новгороде ведется местная летопись. Краткость и простота становятся характерными ее особенностями. Главное внимание летописцы уделяют хозяйственной жизни города и области, внутренним «гражданским интересам». На основании местных устных преданий в конце XII – начале XIII в. в Новгороде пишется первое агиографическое произведение – житие Варлаама Хутынского (1-я ред). Благоприятную почву в Новгороде нашел жанр хождений. Здесь создаются «Сказание о Софии в Царьграде», «Книга паломник» – о путешествии в Царьград Добрыни Ядрейковича в 1200 – 1204 гг. и «Повесть о взятии Царьграда фрягами» (крестоносцами) в 1204 г. Крупным политическим и культурным центром становится в XII в. Смоленск. О характере его духовной жизни позволяет судить житие Авраамия Смоленского, написанное Ефремом, и литературная деятельность Климента Смолятича, избранного в 1147 г. собором русских епископов на митрополичий престол. «Бысть книжник и философ так, яко же в Руской земли не бяшеть», – отмечал летописец. Перу Климента принадлежит послание священнику Фоме. Последний обвинил Климента в тщеславии и гордости, а также в том, что он пишет «от Омира и от Аристотеля и от Платона, иже во ельнъскых нырех славне беша». Оправдываясь, Климент дает символико-аллегорическое толкование «писания» в форме вопросов и ответов. Этот принцип широко использует младший современник Климента Смолятича Кирилл Туровский . |
| Для определения источников жития находим краткую биографию Моисея в одном списке росписи новгородских владык, составленной в конце XVI века 194 . Невозможно определить точно время составления этой краткой простой записки; но она явилась раньше искусственных редакций жития, обозначаемых в списках именем Пахомия, и была их источником, а не сокращенной переделкой. Обе эти редакции с большей или меньшей близостью к ее тексту черпают из нее, но не исчерпывают вполне ее содержания; по своему строю и характеру изложения она очень похожа на древнее краткое житие Варлаама Хутынского и особенно на записку об архиеп. Аркадие; встречаем в ней даже одинаковые с ними обороты речи, а конец ее почти дословно сходен с заключением записки об Аркадие. Пространная искусственная редакция жития Моисея полнее сокращенной воспроизводит фактические черты записки, иногда изменяя их: так, записка перечисляет монастыри и церкви, построенные Моисеем, в хронологическом порядке, согласном с древней Новгородской летописью; пространная редакция не выдерживает его, а сокращенная вовсе опускает этот перечень. Последняя, опуская или передавая неточно и другие черты записки, является сокращением ее или пространной редакции; но в ней есть и не лишенная интереса новая черта. О начале ереси стригольников нет известий летописи упоминают о ней впервые в 1376 году, когда она уже успела распространиться в Новгороде, По известию сокращенной редакции жития Моисея, повторенному и в похвальном слове, Моисей ратовал против стригольников во время своего вторичного управления новгородской епархией; следовательно, еще до 1359 года 195 . Но трудно угадать источник этого известия: его нет ни в летописях, ни в древней записке о Моисее. Время первого чуда и двух последних в житии не указано ясно; второе-об архиеп, Сергие – относится к 1483–1484годам и бросает свет на источник и обработку этих сказаний. По происхождению своему рассказ о Сергие принадлежит к кругу легенд, сопровождавших падение новгородской вольности. С подчинением Новгорода Москве должна была пасть и его церковная самобытность. |
| «Питерские врачи – молодцы, особенно главный травматолог Министерства обороны Российской Федерации , полковник медицинской службы Владимир Васильевич Хоминец, начальник кафедры военной травматологии и ортопедии (начальник клиники травматологии). Он постоянно уделяет внимание самым тяжелым больным, таким, как я, – говорит Владимир. – Мясо было прямо шиворот-навыворот. Все сшивали и стягивали. Много костей вытащили. Это очень большая работа. Спасибо им. Плохо, конечно, что я без рук. Одна из них уцелела, но пока нервы не сошьют, ничего не могу ею делать, сил нет. Обещают к нейрохирургу свозить. Нужно восстановить подвижность руки », – говорит Владимир. Теперь на его груди висит крестик. Он верит, что ему помогает не только медицина, но и Сам Господь, потому что выжил он чудом – вопреки всему. «С такими кровопотерями не выживают, – продолжает спецназовец. – У меня третий день на ноге тряпочка, которую освятили на мощах святого Варлаама Хутынского. В ноге была рана, мяса нет – пустота. И на третий день рана практически затянулась, заживает. Я верю, что это помощь свыше». А еще помогает великая сила Любви, ведь Бог и есть Любовь. Он действует через людей, которых посылает в нужный момент. Когда был минометный обстрел, Виргиния почувствовала что-то неладное. Пять дней не было связи с Владимиром. Узнав, что у него нет руки, обрадовалась, что живой. От сослуживцев узнала, что в Санкт-Петербурге, куда увезли из Ростова раненого Владимира, уже прошло несколько больничных свадеб. Организовать регистрацию брака помогают нотариусы и работники загса. В случае с Владимиром Севером проблема была в том, что еще до его отъезда на СВО планировали устроить свадьбу 2 декабря 2022 года. В начале ноября Владимир сказал об этом нотариусу. И хотя та пятница была занята, заведующая загсом пошла навстречу. Владимир и Виргиния расписались именно в тот день, в который планировали, но не в Красноярске, а в Санкт-Петербурге, куда за три недели до этой даты привезли жениха. Под грузом нечеловеческих испытаний многие могли бы сломаться, сбежать, предать. Но только не невеста Севера. Узнав о тяжелейших ранениях жениха, Виргиния отправилась за 4,5 тысячи километров от Красноярска, чтобы выйти замуж за любимого… прямо в госпитале. |
| Дело в том, что богослужение в христианской церкви, церковные чины и обряды, появились и сложились не вдруг, а мало-помалу, в течении многих веков, причем в различных поместных церквах они всегда были .очень неодинаковы, и даже в одной церкви, в разное время ее существования, были различны, а относительно частностей и подробностей, так продолжалось и после того,, как общие типы церковных служб, чинов и обрядов, в основных своих чертах, уже окончательно определились и получили на практике полную устойчивость.[Что и в русской церкви древние богослужебные списки были неодинаковы, несходны между собою и с последующими, это доказывается следующим: из домонгольского периода до нас дошло два служебника, усвояемые — один Антонию Римлянину (+ 1147 г.), другой Варлааму Хутынскому (приблизительно около 1192 г.). Известный историк русской церкви В. Е. Голубинский по этому поводу замечает: «прежде всего служебники, не смотря на то, что они одной и той же местности и по времени писания отделяются один от другого не слишком большим промежутком времени, если только не совсем современны, далеко несогласны сами между собою. В служебнике Варлаамовом нет некоторых молитв и возглашений, читаемых в Антониевом, и относительно некоторых действий даются предписания, отличные от последнего. Вообще из взаимного сличения служебников ясно, что в период домонгольский у нас существовали литургии в нескольких редакциях и что он представляли большее или меньшее разнообразие» (Ист. рус. церкви, том первый, втор. полов, стр. 307, 303). Относительно разнообразия в богослужебных книгах, существовавшего у нас после монгольского периода, см. сочинение; И. Д. Мансветова: Митрополит Киприан, в его литургической деятельности. Москва 1882 г.] Относительное единообразие, даже в частностях и подробностях церковных служб и обрядов, заявило себя только уже со времени книгопечатания, когда целые выпуски церковных книг стали печататься с одного определенного списка. В виду этого древние рукописные списки церковно-богослужебных книг очень разнообразны, во многом несходны между собою, каждый из них говорить только за то, как совершалось богослужение в то время, к которому относится список, и в той именно церкви, которой он принадлежит. |
| Рисунок для вышивки обычно делали художники – иконописцы. На Руси XVI-XVII вв. их называли знаменщиками, травщиками, словописцами. В Греции, на Афоне и в др. центрах вышиванием занимались не только женщины, но и мужчины. На Руси – только женщины. Фоном для вышивки служили однотонные ткани – камка, тафта, шелк, атлас, — под которые для крепости подкладывали холст или хлопчатобумажное полотно. (обнаженные части тела и лик) шили на проем гладьевыми швами (атласным и в раскол). Серебряные и позолоченные (золотные) нити были: пряденые, волоченые, сканые. Ими шили «на проем» (в раннее время), но чаще – «в прикреп», иногда по настилу из толстых льняных или х/б нитей, и пришивали цветными шелками, создающими при этом разнообразные швы и узоры. Мастерские художественного шитья («светлицы») имелись почти в каждом княжеском и боярском хозяйствах, в домах служилых и торговых людей, в женских монастырях. Во главе такой мастерской стояла сама хозяйка, нередко принимавшая непосредственное участие в работе. В зависимости от материального и служебного положения главы дома составлялся «штат» мастерской, иногда насчитывающий до 100 мастериц. В светлицах цариц вышиванием занимались жены и дочери служилых людей во главе с боярынями, а у служилых и торговых людей – простые крестьянки. Мастерицы специально обучались художественному шитью, их труд ценился высоко. Недаром Иван Грозный забирал в дворцовые светлицы искусных вышивальщиц у опальных или казненных им бояр. А в одной из повестей XVII в. рассказывается, что окольничий Василий Волынский, человек недалекого ума, получил в управление Посольский приказ не только благодаря угодничеству и лицемерию, но и высокому искусству вышивальщиц своей супруги. Шитье и «низанье» жемчугом были очень распространены на Руси. При этом применялся как привозной («гурмышский» и «кафимский») жемчуг, так и более мелкий – свой, добываемый во многих северных реках (известно более 60 «жемчужных» рек). Памятников русского шитья XII-XIV вв. известно сравнительно немного. В музеях Москвы, Чернигова, Киева хранятся интересные фрагменты женских одежд и головных уборов, найденные при археологических раскопках. Красотой травных узоров отличаются поручи Варлаама Хутынского – сохранившийся памятник лицевого и орнаментального шитья XII в. Известны также Пелена запрестольная и Распятие с предстоящими, относящиеся к новгородскому шитью последней четверти XII в. Эти памятники имеют утраты древнего фона и шитья в личном и золотном шитье. |
| Паломн. Этерии – К источнику воды живой: Письма паломницы IV века/Пер. с лат. и комм. Н. С. Марковой-Помазанской//Подвижники благочестия Синайской горы. Письма паломницы IV века. М., 1994. (Страницы указываются по этому – не всегда точному переводу. См.: Etheria. Journal de Voyage. Texte Latin, introduction et traduction de Helene Petre. Paris, 1971 (SC, 21). Полибий. Ист. – Полибий. Всеобщая история в сорока книгах. Т. П. СПб., 1995. Пост. Апостольские – Постановления Апостольские. (В русском переводе). Казань, 1864. Прокошев. Didascalia – Прокошев А. П. Didascalia Apostolorum и первые шесть книг Апостольских Постановлений. Историко-критическийкое исследование в области источников церковного права. II. Приложение: Didascalia Apostolorum (текст памятника в русском переводе). Томск, 1913. Роберсон. ВХЦ – Роберсон Р. Восточные Христианские Церкви: Церковно-исторический справочник. СПб., 1999. Рубан. КМ, 2002 – Рубан Ю. Как молились в Святой Софии Новгородской? Λитургия и Панихида XIII столетия. СПб., 2002. Рубан. Проблемы – Рубан Ю. Проблемы и задачи российской литургики//Богословская конференция Русской Православной Церкви. Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Москва, 7–9 февраля 2000 г. Материалы. М., 2009 с. 333–341. Рубан. С берегов – Рубан Ю. С берегов Энареса на берегах Невы//Studio: Журнал для изучающих иностранные языки. СПб.: СПбГУ, 2001, 1, с. 30–33; с. 27–32; 3, 27–34. Рубан. СВХ – Рубан Ю. Служебник Варлаама Хутынского (ГИМ, Син. 604/343, конец XII – начало XIIIb.): (Описание, тексты, комментарии)//УЗ РПУ. М., 1996. Вып. 2, с. 99–129. Рубан. Сретение – Рубан Ю. Сретение Господне/Отв. ред. О. П. Лихачева. СПб., 1994. Руфин. Жизнь – Руфин. Жизнь пустынных отцев. С-ТСЛ, 1898. Санчурский – Санчурский Н. В. Римские древности. М., 1995. Скабалл. I, II, III – Скабалланович М. Н. Толковый Типикон. Объяснительное изложение Типикона с историческим введением. Киев, 1910, 1913, 1915. Вып. I-III (Репринт: М.: Паломник, 1995). CK XI-XIII – Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв. М., 1984. |
| Но г. Евсеев доставляет читателю удовольствие встретиться с ним после. Этот Ефрем, естественно предполагать, одно лицо с русским митрополитом того же имени. А новгородская летопись рассказывает, что м. Ефрем судил и осудил Луку Жидяту по доносу его же холопа. Теперь становится понятным пристрастное отношение к новгородскому епископу со стороны митрополита: оно объясняется старыми счетами. Все эти предположения и сближения более, чем рискованны. Г. Евсеев старается обрисовать нравственную личность второго новгородского епископа, хотя на это не имеется достаточных данных. Состояние же новгородской церкви времени Луки Жидяты он описывает положительно вопреки данным источников. Положение христианства в Новгороде в пол. XI в. г. Евсееву представляется цветущим. «Судя по многочисленности храмов и монастырей в Новгороде в конце XI в., можно думать, что некоторые из них построены были раньше в пол. XI в., еще епископом Лукой. Строились храмы, несомненно слышалась и проповедь . Потребность в храмах говорит об увеличении числа молящихся, но это увеличение немыслимо без проповеди» (вып. I, 9–10). Но летопись к концу XI в. упоминает только о четырех церквах в Новгороде. Вероятно, она пропускает известия о храмах. Но откуда же об их многочисленности известно г. Евсееву? Упоминаний о новгородских монастырях к к. XI стол., как известно, нет совершенно. А отсюда трудно заключать об увеличении числа молящихся и о судьбе проповеди. Такая статья для читателя из средней школы и вообще не имеющего своего суждения по научным вопросам, положительно вредна, так как сообщает неверные сведения. В других статьях мы встречаем ошибки в частностях. Г. Н.К.Н. помещает город преп. Феодосия Курск в Черниговской губернии (вып. I стр. 26). Проф. Пономарев в своем предисловии к Прологу странно объясняет термин «изгой» (стр. XXXIX), а в примечаниях (стр. 187) высказывает сомнение в существовании проложного жития Варлаама хутынского до XV в., тогда как имеется его печатное издание по Прологу XIII–XIV века (см. |
|
|
