| По делу Барсова взят был в Тайную канцелярию ректора московской академии, заиконоспасский архимандрит, Софроний Мигалевич. В показаниях своих, на допросах в Тайной канцелярии, он говорил, что Барсов хаживал к нему из-под караула и жаловался, что «пребывает в скорби». Софроний писал о нем к ипатскому архимандриту (Платону Малиновскому), прося помочь ему. Барсова просил написать также к префекту Пероновичу и монаху Конашевичу, который взят в Корпус. – Допросили Малиновского. Он показал, что к нему писал о вспоможении Барсову иеромонах заиконоспасского монастыря Феофилакт Журавский. – Софрония допрашивали о подметных письмах и о сношениях с Рибейрой. «О подметных письмах слыхал от учеников, а с Рибейрой – хаживали друг к другу». – В 1733 году 20 марта состоялось решение: «архимандрита Софрония, хотя он по означенному делу и подозрителен был, но токмо из того его подозрения никаких последствий дальней важности не касается, из-под караула освободить». 2) Печерские старцы и книга Афанасия Великого В ту пору, когда начиналось дело Аврамова и Родышевского, т. е. в 1730 году, в Москву прибыли печерские старцы по делу печерской архимандрии. Один из них был Исаия, другой Иннокентий. Из последующих показаний Исайи мы узнаем, что он родился в Малой России, в изюмском полку, в местечке Андреевке, от козака Семена Петрова; в мире звался Осипом; учился грамоте в местечке Сорочинцах лет с пять; потом пристал к живущему тут сербскому нисскому епископу Рувиму и находился у него в у служении лет с пять; после того, 1710 года, в местечке Сосницах черниговского полка, в преображенском монастыре пострижен в монашество, а в 1712 г. перешел в киево-печерский монастырь уже диаконом и принят тамошним архимандрптом Афанасием Миславским; в 1727 году посвящен в иеромонаха; в 1728 году отправлен был по делам в С.-Петербург, а возвратившись жил по монастырским же делам в Москве. В 1730 г., 12 ноября, скончался печерский архимандрит Иоанникий Сенютович. Иностранная коллегия предложила выбрать на его место из иеромонахов того же или других монастырей киевской епархии. Киевский архиепископ Варлаам Вонатович с лаврскою братиею представили шесть кандидатов и первым между ними наместника Романа Копу; но Феофан почему-то настоял, что в печерские архимандриты назначили харьковского архимандрита Платона Малиновского, который и вызван был в Москву. Печерскому монастырю не понравилось это назначение. Исайя, с свенским наместинком Иннокентием, уполномочены были хлопотать об отмене его. – Улучивши случай они подали Императрице прошение, чтоб в печерской обители Платону архимапдрптом не быть, а быть бы Роману. Дело кончилось тем, что Государыня отменила прежнее назначение и утвердила архимандритом Романа Копу. |
| С воцарением Анны Иоанновны, русская церковная проповедь замолкла. При Петре I и Екатерине она посвящена была защите государственных реформ и искоренению невежества в народе, теперь же, когда дела Петровы уничтожались, а немецкая партия готова бы уничтожить самое православие, как основу русской народности, проповедники церковные принуждены были молчать. В течение одиннадцатилетнего господства немецкой партии при Дворе православная церковь подвергалась сильным страданиям: под благовидным предлогом число духовенства уменьшалось, храмы оставались без причтов, народ без всяких средств к религиозно-нравственному воспитанию, запрещелись даже книги, составленные прежде в защиту православной церкви. Ревнители православия подвергались преследованиям, лишались своих мест и даже жизни. Напр., епископ тверской Феофилакт Лопатинский был лишен архиерейства и монашества, три раза поднят был на виску, наказан батогами и наконец, посажен в крепость единственно за то, что решился сказать слово в защиту православия; епископ воронежский Лев Юрлов лишен сана, наказан кнутом и окончил жизнь на цепи в подземелье карельского монастыря за то, что до получения указа из Св. Синода не принес присяги Анне Иоанновне; архиепископ киевский Варлаам Вонатович лишен сана и сослан в Кириллов — Белозерский монастырь за издание «Камня веры» — в защиту православия; архимандрит Мильхиседек (Борщов) лишен священства и наказан кнутом за то, что один раз служил царский молебен в ризах второго разряда. В тоже самое время немецкие выходцы строили кирху за кирхой, хлопотали о лучшей обстановке их, выписывали пасторов из-за границы, заводили школы для образования детей, издавали и распространяли протестанские сочинения. Мало того, они оказывали покровительство всем вероисповеданиям, в ущерб православной веры и церкви. При таком состоянии православия церковная проповедь была невозможна, ибо не всякому благодать мученичество дается, как заметил один проповедник. Тирания немецких партий заставила русских людей обратить внимание на себя самих, на свои религиозные и народные интересы и обсудить настоящее свое состояние сравнительно с недавнопрошедшим. |
| Арсений Могилянский 1757–1770 Варлаам Вонатович 1722–1730 Гавриил Кременецкий 1770–1783 Самуил Миславский 1783–1796 Иерофей Малицкий 1796–1799 Филофей Успенский 1876–1882 Гавриил (Бодони) Бонулеско (румын) 1799–1803 Иоанникий Руднев 1891 Серапион Александровский 1803–1822 Феогност 1900 Флавиан 1903 Объяснения православного 1) Не должно покланяться ни Ангелам, ни святым, ибо поклонение им есть то же идолопоклонство, запрещенное Самим Богом, сказавшим: «Да не будет у тебя иных богов перед лицом Моим» ( Исх. 20:3 ). «Тогда говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему покланяйся и Ему единому служи» (Мф. 4:10; 1Тим. 1:17 ). 1) Только по грубому невежеству своему сектанты считают почитание Ангелов и святых идолопоклонством, прилагая к ним места св. Писания, говорящие о запрещении покланяться идолам. Почитание Ангелов и святых тогда было бы идолопоклонством, когда бы мы воздавали им божеское поклонение, т. е. считали их за богов. Но ведь всякий честный и здравомыслящий сектант знает, что ни Ангелов, ни святых православные за богов не считают, а веруют «во единого Бога, Отца Вседержителя, Творца неба и земли», давшего бытие и жизнь самим Ангелам и святым божьим людям, которых христиане почитают, как старших братьев в великой Божией Семье, как «друзей Божьих», «Церкви первенцев, написанных на небесах» ( Евр. 12:23 ). Кто не чтит «друзей Божьих», тот оскорбляет Самого Бога: «Кто принимает вас, сказал Христос св. Апостолам, тот принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня. Кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника» (Мф. 10:40–41). Блаженный Августин так пишет о почитании святых угодников Божьих: «наши чудеса совершает Сам Бог по молитве или при содействии мучеников... Мы своим мученикам, как богам, храмов не воздвигаем, а устрояем надгробные памятники, как умершим людям, души которых живут у Бога; и воздвигаем там алтари, на которых приносим жертвы не мученикам, а единому их и нашему Богу... Жертву приносит священник Богу, а не им, хотя приносит ее при их гробницах» («О граде Божьем», кн. 22; гл. 10). |
| Синод получил новый именной указ: «для утверждения благополучия и целости государства и для благополучного, спокойного и несумнительного жительства всех ее имп. величества верных подданных и для пресечения всех противных сему благополучию толкований привести всех вновь к присяге», причем, кроме императрицы, велено присягать и ее высоким наследникам, хотя личности этих высоких наследников и не были обозначены. По всему духовному ведомству опять поднялась суматоха с присягами, на этот раз еще деятельнее прежнего, потому что в течение года нерасположение нового правительства к духовенству успело уже довольно обозначиться и держало духовенство в постоянном страхе. О том, как производилась эта присяга, узнаем из сохранившихся об ней известий в петербургском крае. Петербургское духовенство присягало в день рождества Христова; затем духовное правление немедленно разослало гонцов по уезду с наказом ехать, как можно скорее, денно и нощно, и объявлять причтам, чтобы сейчас же отправлялись в Петербург «для некоего важного дела» и являлись здесь в духовное правление. Несмотря на время великих и доходных праздников и крайнюю надобность оставаться в приходах, все причты беспрекословно явились в Петербург и исполнили присягу по указу. В других уездах петербургской губернии причты должны были являться для присяги к своим заказчикам, которые обязывались лично наблюдать за подписями на присяжных листах и обозначать на этих листах после рукоприкладств каждого причта, что других церковников, кроме подписавшихся, в причте не имеется. В первой половине 1732 г. повсюду были исполнены и эти вторичные присяги. Но дело не кончилось и этим. Желая еще вернее оградить безопасность государства и спокойное, несумнительное жительство верных подданных, подозрительное правительство назначило еще особые комиссии для исследования, точно ли все по духовному ведомству учинили присягу в свое время. В объяснение этого нового факта подозрительности к духовенству нужно припомнить, что в том же 1732 г. шло страшное судбище над несколькими архиереями, которые обвинялись в нерасположении к царствующей государыне, а некоторые из них (Лев Юрлов Воронежский и Варлаам Вонатович Киевский) даже прямо в пренебрежении присягой 1730 г. |
| Но Феофану было мало одной жертвы. Он готовил обвинительный материал против покровителей заключенного архиерея – митрополитов Игнатия и Георгия. Главной уликой против них была попытка замять дело архиепископа Льва. Митрополит Георгий в ходе расследования, не дожидаясь его конца, попросился на покой, но и этот шаг не спас его от расправы. 28 декабря 1730 года он был лишен архиерейского сана и простым монахом отправлен в Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере. Митрополита Игнатия после лишения священного сана сослали в Свияжский Богородицкий монастырь. Архиерейские процессы шли своим чередом. Ссылаясь на неопределенность известий из столиц, молебен о воцарении Анны отказался служить Киевский архиепископ Варлаам (Вонатович). Феофан назначил розыск. По заключению следственной комиссии Синод лишил преосвященного Варлаама сана и выслал его простым монахом в Кирилло-Белозерский монастырь. Осужденным архиереям не давали покоя и в местах заточения. За ними денно и нощно велась слежка. Феофан считал всего безопасней для себя сжить их со света. В 1731 году заведено было следствие о дружеском отношении митрополита Казанского Сильвестра к сосланному в Свияжский монастырь митрополиту Игнатию. Подслушаны были слова, сказанные в сердцах преосвященным Игнатием митрополиту Сильвестру об императрице: «Вот де лишили меня сана напрасно, а ей ли, бабе, архиерея судить». Взяли бумаги митрополита Сильвестра, и среди них обнаружили его заметки о неправославии Феофана, критические суждения, о петровских указах, о монастырских имениях. Тайная канцелярия приговорила перевести митрополита Игнатия в Никольско-Корельский монастырь в Архангельске, а митрополит Сильвестр, по постановлению Синода, был уволен на покой в Александро-Невский монастырь без права архиерейского служения, потом его лишили сана и заточили в Выборгскую крепость. В Сибирь отправили и епископа Платона (Малиновского). Многие из архиереев уволены были со своих кафедр. Лишили кафедр архиереев: Досифея Курского, Илариона Черниговского, Варлаама Псковского. |
| Сорбонна писала: «мы не сомневаемся, монсеньор, что Вы употребите все средства для возбуждения в достоуважаемых епископах русской церкви желания уделить внимание этому важному делу». Испанский посланник Дюк де Лирия причислил Жюбе к духовенству своего посольства и помогал ему в его пропагандных сношениях с соответствующими русскими кругами. С поощрения Дюка де Лирия другой духовный член посольства, доминиканец Рибейра, уже писал возражение и ответ от имени самого Де Лирия на книгу Буддея. Камень Веры оказался под защитой иностранных и русских салонов. Семьи Долгоруковых и Голицыных устроили на загородной даче Голицыных под Москвой довольно удобное место, где Жюбе был познакомлен с русскими иерархами: с Феофилактом (Лопатинским) Тверским, Сильвестром Рязанским, с Варлаамом (Вонатовичем), будущим Киевским, с Чудовским архимандритом Феофилом (Кроликом) и Новоспасским архим. — греком Евфимием (Колетти). Рибейра также был с ними знаком. Евфимий, в частности, перевел книгу Рибейри с латинского на русский. Общим для всех их языком был латинский богословский язык. А архимандриты Феофил и Евфимий говорили и на других языках. Феофил (Кролик) довольно свободно владел и немецким языком. Он в 1716—1722 гг. сидел в Праге и был занят (по поручению русской Академии Наук и с согласия русской церковной власти), переводом большого словаря немецкого языка на русский. По возвращении из Праги Феофил был включен в первоначальный петровский (антиепископский) состав Синода, асессором. Человек «бывалый», «чужой» по мерке старорусской партии, Евфимий (Колетти) грек, учитель греческого языка, ездивший заграницу с царевичем Алексеем Петровичем и с другими высокопоставленными лицами, и как священник и как переводчик, припутан был к делу царевича Алексея и попал в ссылку. При Петре II был освобожден, как мотивировалось официально молодым императором «за заслуги пред его родителем», почтен местом архимандрита Новоспасского монастыря и членом Синода. Сам Дюк де Лирия и Рибейра приезжали в гости к Евфимию в Новоспасский монастырь. |
| А именно: определенных к нему караульных переменил, а потом и вовсе свесть приказал. А, как видно что оное им чинено, уповая, как паче чаяния он — Гедеон от того ареста освободится и воспримет первое свое достоинство, то за слабое содержание будет его — епископа благодарить или служить, а за крепкое содержание в аресте станет мстить злобою. И того его преосвященству не токмо самому думать и к слабому того Гедеона под караулом содержанию склоняться, но и подчиненных ему к такому весьма подозрительному действу допущать не довелось, а надлежало б того Гедеона содержать весьма под крепким караулом неотменно, и за подчиненными смотреть накрепко». В заключение приказано усилить караульный надзор над Гедеоном. В 1734 г. Георгий — Гедеон попробовал облегчить свое положение, заявив магическое «слово и дело государево» с добавлением, что он не желает доложить это никому другому, как только лично самой государыне. Осведомленный об этом Синод поспешил доложить государыне его мнение, что просто нужно Георгия-Гедеона убрать подальше на тогдашнюю границу Сибири в Иркутскую епархию. В результате этого мнения 2.XUII 1735 г. из Тайной Канцелярии Синоду было сообщено, что кабинет министры и генерал Ушаков слушали дело о ?. Дашкове и приказали: «послать его в Нерчинский монастырь. И содержать его там до смерти не исходно под крепким караулом и никого к нему не допускать без караула, и, если будет вновь заявлять за собою или за другими «слово и дело», то ему не доверять. Георгий был заслан в Нерчинск и там умер, когда-то до 1740 г., который бы его освободил наравне с другими. Другие ссыльные, Лев (Юрлов) и Игнатий (Смола), были живы и по представлению Синода были освобождены. Игнатий вскоре умер, а Льву был возвращен епископский сан, и он умер в 1755 г. на покое в Московском Знаменском монастыре. Как и при Петре В., часть малороссийских иерархов и теперь стояла на стороне российских консерваторов. В момент воцарения Анны Иоанновны таковым оказался Киевский архиепископ Варлаам (Вонатович). |
| Здесь ныне 9 каменных церквей: 1) Соб. Успения Богородицы, в которой находится явленная икона Тихвинской Богоматери, украшенная богатым окладом с драгоценными каменьями; пред нею повешена золотая лампада, с бриллиантами и рубинами, устроенная в 1807 году графом Н. П. Шереметевым. Есть предание, что икона эта писана св. Евангелистом Лукою, и была, до покорения турками Константинополя, в тамошней Влахернской церкви; а в пределах Новгородских, т. е. над рекою Тихвинкою, явилась в 1383 году, при новгородском архиепископе Алексие, и с тех пор установлено ей празднество в 26 день июня. Тут же, в особом приделе, находится другая явленная ж икона Богородицы , называемая Старорусскою, перенесенная сюда более 200 лет тому назад из Старорусского Воскресенского собора, в котором оставлен точный с нее список; празднество сему образу совершается 4 мая. Поводом к перенесению этой иконы в Тихвин монастырь было по преданию, некоторое откровение одному из жителей города Тихвина, во время свирепствовавшего тогда мора, который тотчас, по перенесении иконы, прекратился. 2) Вознесения Господня. 3) Рождества Богородицы. 4) Николая Чудотворца. 5) Тихвинской Божией Матери. 6) Двунадесяти Апостолов, над вратами. 7) Покрова Богородицы, над другими вратами. 8) Божией Матери, Всех Скорбящих Радости, вне монастыря, при богадельне; освящена в 1804 году. 9) Всех Святых, также вне монастыря, на том самом месте, где последовало, 1383, явление иконы Богородицы; эта церковь существовала, с перестройкой, еще за 173 года до основания обители. Ризница монастырская наполнена сокровищами и вещами, важными по ценности и замечательными в археологическом отношении. Здесь, в обители, принял иночество в XVI веке Преподобный Евфросин, основатель Синозерской пустыни; около того ж времени жил в числе братии Преподоб. Стефан Комельский. – В половине XVIII в. здесь жил на покое и приняв схиму, скончался архиепископ киевский Варлаам (Вонатович), который сначала был здесь пострижен, а потом и управлял монастырем в звании архимандрита. |
| Одним из архиереев высокой святой жизни был епископ Белгородский Иоасаф (Горленко). Святитель Иоасаф родился на Рождество Богородицы в 1705 г. в Прилуках в дворянской семье. При крещении он получил имя Иоаким. В 1712 г., когда мальчику исполнилось 7 лет, его отдали в Киевскую академию. В 19-летнем возрасте, втайне от родителей, он поступил послушником в Межигорский монастырь и через год принял рясофор с именем Иларион. Эту весть родители приняли с грустью, ибо в сыне хотели видеть своего наследника, но, люди благочестивые, они простили его и послали сыну родительское благословение. О первой поре своего монашеского подвижничества святитель писал во время предсмертной болезни своей сестре: «Сестрица, излишняя ревность в начале не дает мне ныне веку дожить». В 1717 г. инок Иларион был пострижен в мантию и получил новое имя – Иоасаф. Киевский архиепископ Варлаам (Вонатович) рукоположил его в иеродиакона, а его преемник Рафаил (Заборовский) назначил святого Иоасафа экзаменатором при архиерейском доме. В 1734 г. он был рукоположен в сан иеромонаха и через три года поставлен настоятелем Свято-Преображенского Межигорского монастыря. Впоследствии святой Иоасаф был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры. Три года стоял он во главе братии этой древней обители. За время своего настоятельства он много трудов положил на восстановление монастырских строений, разрушенных от большого пожара. В 1748 г. в Петропавловском соборе Петербурга состоялась хиротония святителя Иоасафа во епископа Белгородского. Вверенная его окормлению епархия была обширна: в ее состав входили современные Белгородская, Курская и Харьковская епархии, в ней числилось 1060 церквей. Значительная часть духовенства была малограмотна. И новопоставленный архиерей без устали трудился над тем, чтобы поднять уровень образования клириков. Объезжая епархию, он непременно экзаменовал священников: невежественных посылал доучиваться в Белгород, а вовсе безнадежных отрешал от служения. Святитель строго наблюдал за тем, чтобы запасные Святые Дары хранились с надлежащим благоговением. |
| вкладчик получил благословение митр. Варлаама (Ясинского) на постройку церкви. При этом Девульский оговаривал свое право использовать передаваемое имущество вплоть до смерти (Там же. 65. С. 95-99). Ок. 1725 г. у властей М. Б. м. возник конфликт с Могилёвским еп. Сильвестром (Четвертинским), отказавшимся утвердить настоятелем обители кандидата братчиков игум. Климента (Пигаревича). Архиерей стремился подчинить М. Б. м. и братство своей власти и назначить для управления ими своего игумена. Действия еп. Сильвестра поддержал рус. резидент Игнатий Рудаковский. Защищая свою ставропигию, братчики обратились к кор. Августу II Саксонскому, к-рый поддержал их требования. 18 окт. 1725 г. он выдал братчикам королевскую грамоту (Там же. 68. С. 102-103). Однако против братчиков был архидиак. Каллист Заленский, к-рый поспособствовал удалению из М. Б. м. в Черниговскую епархию игум. Климента и лишению его права священнослужения. Заленский препятствовал церковным службам братчиков и не допускал в М. Б. м. городских священников. Фактически захватив власть в Могилёвской епархии, он надеялся стать преемником престарелого еп. Сильвестра (Четвертинского; † 14 февр. 1728). Зимой 1727/28 г. Заленский захватил в М. Б. м. епископский архив и способствовал назначению наместником обители минского игум. Гедеона (Шишки). Архидиакон предпринял попытку своего избрания во епископа не в Могилёве, а в Мстиславле, не имея благословения ни от Киевского митр. Варлаама (Вонатовича) , ни от ставропигиальных братств. 26 июня 1728 г. братчики составили инструкцию для своих послов, к-рых они собирались отправить в Киев для подачи жалобы на действия Заленского. 8 сент. 1729 г. митр. Варлаам (Вонатович) назначил, а 30 янв. 1730 г. утвердил епископом Могилёвским Арсения (Берло) , бывш. настоятеля киевского Межигорского в честь Преображения Господня монастыря . 10 марта 1730 г. архидиак. Каллист спровоцировал выступление братчиков и горожан против еп. Арсения. В итоге королевским манифестом 29 июля 1730 г. еп. Арсению (Берло) было запрещено служить на Могилёвской кафедре. Т. о., вопрос о власти в М. Б. м. остался открытым. Лишь в 1732 г. архидиак. Каллист был наказан и затем сослан в Сибирь. Могилёвский Братский мон-рь в честь Богоявления. Фотография. 1909 г. |
|
|
