| «Дети, – убеждает христиан св. Иоанн Богослов – пусть никто не обольщает вас: всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога. Кто делает грех, тот от диавола, потому что изначала диавол согрешил» ( 1Ин. 3:7–9 ). Под грехом тут, конечно, разумеются страсти и сознательные пороки человека, но не грехи забвения, сведения и немощи, от которых не были свободны и святые (ср. Ин. 1:8–9 ). Теперь мы в праве спросить: что же остается на долю человека после искупления его Христом? Есть ли над чем ему потрудиться и доказать свою любовь к Искупителю? О, да, – потрудиться есть над чем: христианину предлежит великий и достославный подвиг. Так оно и быть должно: Христос искупил и спас человека не затем, чтобы он находился в преступном покое или младенческой, беззаботной спячке. Жизнь человека должна проходить в соответствии с его назначением, а назначение человека – великое и чудное: «будьте совершенны, сказано, как совершен Отец ваш небесный» ( Мф. 5:48 ). Сущность грехопадения в том и заключалась, что человек уклонился от прямой своей цели на сторону порока и погибал. Христос для того и приходил, чтобы исправить это роковое уклонение и истребить грех, дабы человек снова мог идти к достославной цели. Возрожденный в таинствах Церкви христианин действительно и становится перед этой целью, облеченный великой нравственной мощью. Таков дар благодати и милости Божией; человеку остается только вступить на этот путь и по слову Апостола, «задняя забывая, а в предняя простираясь, шествовать неуклонно, стремясь к почести вышняго звания Божия во Христе Иисусе» ( Флп. 3:14 ). Следовательно, христианину предлежит великий подвиг непрестанного усовершенствования, подвиг душевной и телесной чистоты, вообще подвиг святой жизни; другими словами, ему предлежит великий труд. И труд этот усложняется тем, что христианин не может теперь идти по указанному пути невозбранно. Для этого ему необходимо было бы иметь утвердившуюся в добре волю, как напр. |
| евангелист говорит на первых своих страницах, где у него к тому же выдержана и хронология. Проходя близ Галилейского моря, Господь увидел Симона, Андрея, Иакова и Иоанна, закидывающих сети в море; и сказал им: следуйте за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков. Они тотчас оставили сети и пошли за Ним. Приходят в Капернаумъ; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. В синагоге был человек, одержимый духом нечистым, Иисус запретил духу и исцелил больного ( Мк. 116–28 ; ср. Мф. 4:18–22 ; Лк. 4:31–37 ). «Вышедши из синагоги, пришли в дом Симона, теща же Симона лежала в горячке; и тотчас говорят Ему о ней. Подошедши, Он поднял ее за руку, и горячка тотчас оставила ее» 119 . «При наступлении вечера, когда заходило солнце, приносили к Нему всех больных и бесноватых, и весь город собрался к дверям. И Он исцелил многих страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов и не позволял бесам говорить, что они знают, что Он Христос» ( Мк. 1:28–34 ; Лк. 4:38–41 ). Утром же, после молитвы в пустынном месте, Иисус вышел с Своими учениками на проповедь. И ходил Иисус по Галилее, уча в синагогах иудейских и проповедуя евангелие царствия, изгоняя бесов и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях, за что и был от всех прославляем ( Мк. 1:39 ; Мф. 4:23 , Лк. 4:44 ). Приходит к Нему прокаженный и, умоляя, просит исцелить его. Иисус умилосердился и исцелил, но, посмотрев на него строго, сказал: «смотри, никому ничего не говори, но пойди покажись священнику» ( Мк. 1:40–44 ). Итак первая исторически-достоверная черта в облике Иисуса Христа та, что Он – чудотворец, целитель, а не проповедник жизнерадостного взгляда на жизнь. Обманывает читателя Ренан, когда говорит, что Иисус стал творить чудеса только впоследствии, когда уже пошел на сделки с совестью. Если соблазняться Спасителем-чудотворцем, то соблазняться надо уже теперь и совсем не заикаться о жизнерадостном учителе нравственности, потому что с покаянием и чудесами Господь выступил на самых первых порах Своего служения, когда до нагорной проповеди было еще далеко. |
| Если же большинство из нас не чувствует этого и не сознает, то ясно, что мы еще не уготовали свою душу в обитель Богу, и Он не пребывает с нами. Когда бывает общение с Богом, его нельзя не сознавать, потому что Божественный свет осиявает тогда душу и просвещает всего человека. «Если Христос есть свет, – продолжает св. Симеон Новый Богослов , – а мы говорим, что не чувствуем Его, когда облекаемся в Него, то чем будем отличаться мы от мертвых? Если Он есть лоза виноградная, а мы – ветви, и, однако ж, не сознаем единения с Ним, то ясно, что мы бездушны и бесплодны – сухие древеса, годные только для вечного огня» 16 . Впрочем, чтоб не навлечь на себя подозрения, будто говорим что-либо от самих себя, а не от Божественного Писания, выставляя возможным невозможное, – приведем свидетельство о сем блаженного Павла, который есть уста Христовы и говорит: «дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» ( Гал.4:19 ). «Но в каком месте, думаете вы, полагает он, что изобразится Христос? В лице или груди? Нет, в сердце нашем изображается Он, и не телесно, а бестелесно и как подобает Богу. Впрочем, как женщина, имеющая во чреве, знает о том ясно, так как младенец во чреве делает некоторые движения («взыграся»); так и тот, кто имеет изобразившимся в себе Христа, знает движения Его и взыграние, то есть осияние и облистание Его, и видит внутри себя изображение Христа. Как в зеркале видится свет светильника, так видится в нем Христос, однако ж, не призрачно, как в зеркале, но существенно, невидимо видимым и недомыслимо постигаемым» 17 . Как видим, при общении человека с Богом не бездействует и ум: он становится тайнозрителем этого общения и бывает поистине духовным оком, ибо ясно видит духовный предмет, отражающийся в сердце. До этого же момента ум бывает только рассуждающей силой, гадающей о предмете, но не видящей его. Видение, непосредственное и ясное, начинается только с момента, когда сам предмет приблизится к человеку и душа своей чувствующей силой войдет с ним в живое общение. И святые отцы учат, что только тогда, «когда отъяты будут от души страсти, ум просвещается и поставляется на своем месте и не имеет нужды в вопросах, потому что ясно видит блага, обретаемые на своем месте» 18 , то есть после приобретения человеком чистоты. |
| Здесь же приписка: «Собственноручная запись письмоводительницы Елецкого женского монастыря, рясофорной инокини Юлии, сделана по моей просьбе в Самарканде, в июле 1935 г. Смиренный епископ Тихон”. От редакции. Следует отметить, что по свидетельству самого митрополита Крутицкого Петра [Полянского] епископ Василий не имел от него полномочий на свои действия – см. первое письмо Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра [Полянского] Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию [Страгородскому] от 12.1929 г. 188 Сноска неверна. Вероятно, имеются в виду следующие стихи: “Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил сына своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его” ( Деян.3:13 ). 192 Вероятно, имеется в виду указ митрополита Сергия от 8(21).10.1927 г. «О поминовении за богослужением предержащей власти и об отмене поминовения всех епархиальных архиереев. находящихся в ссылках». 197 «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, этого не принимайте в дом и не приветствуйте его». 198 Касательно зарождения и первоначальных проявлений деятельности «Ярославской оппозиции» приводим следующую выписку: «Нашумевший... откол от митрополита Сергия ярославских иерархов, возглавлявшихся... митрополитом Агафангелом, не имел в себе ничего принципиального, а всецело возник на личной почве по инициативе митрополита Иосифа, бывшего архиепископа Ростовского. Группу этих иерархов составляли: митрополит Агафангел [Преображенский], архиепископ Серафим [Самойлович] Угличский, викарий Ярославской епархии, бывший Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, митрополит Иосиф [Петровых], третий из указанных Патриаршим Местоблюстителем Заместитель, архиепископ Варлаам [Ряшенцев], бывший Псковский, временно управляющий Любимским викариатством, смиренный Евгений [Кобранов], епископ Ростовский, викарий Ярославской епархии. Так они подписались под своим постановлением об отделении от митрополита Сергия. Историю этого откола митрополит Сергий мне выяснил в таком виде. |
| И когда он сеял, иное упало при дороге; и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на места каменистые, и, взошедши, засохло, ибо не имело влаги. Иное упало в терние, и заглушило его терние. Иное упало на добрую землю и принесло плод сторицею» (Мф.13:3–8). Итак, если я найду в твоем сердце землю плодоносную и добрую, я не поленюсь сеять в тебе божественное семя и открыть тебе великое таинство. Если же земля эта будет каменистая и полная терния, или — придорожная, попираемая мимоидущими, то лучше совсем не бросать в нее спасительного семени и не отдавать его на расхищение птицам и зверям, метать пред коими бисер строго запрещено. Но я надеюсь найти в тебе наилучшую землю, для того, чтобы тебе принять словесное семя, и увидеть бесценный камень, и просветиться зарею света, и принести плод сторичный; ибо ради тебя я принял много труда и прошел далекий путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видал и научить тому, чего ты никогда не слыхал. Иоасаф отвечал ему: — Я, старче честный, одержим невыразимым желанием слышать новые и добрые слова, и внутри сердца моего горит огонь, разжигающий меня к познанию некоторых важных и необходимых вещей, и до сего дня не нашел я человека, могущего разъяснить мне то, что у меня в уме, и наставить меня на правый путь. Если же я нашел бы такого человека, то услышанные от него слова я не отдал бы на съедение птицам и зверям, не оказался бы каменным и полным терния, как ты сказал, но с благодарностью принял бы и сохранил их в сердце своем. И ты, если знаешь что-либо, не скрывай от меня, а поведай мне, ибо, как только услыхал я, что ты пришел из далекой земли, тотчас возрадовалась душа моя и я вознадеялся чрез тебя получить желаемое: потому-то и допустил я тебя немедленно к себе и с радостью принял, как кого-либо из знаемых или сверстников моих. Тогда Варлаам, отверзши уста свои, полные благодати Святого Духа, начал говорить ему о Едином Боге, всё сотворившем, и о всем, что совершилось от начала мира: о грехопадении Адама и об изгнании из рая, о праотцах и пророках; затем — о воплощении Сына Божия, о вольной Его страсти и о воскресении; о Св. |
| Ибо господин мой говорит: «Вышел сеятель сеять. И когда он сеял, часть упала при дороге; и налетели птицы и поклевали это. Часть упала на места каменистые, где немного было земли; и скоро взошло, потому что земля была не глубока; когда же взошло солнце – увяло и так как не имело корня, засохло. А кое–что упало в терние, и выросло терние, и заглушило его. А кое–что упало на добрую землю и принесло плод во сто крат» 460 . Так и я, если найду в твоем сердце благодатную, добрую почву, то не колеблясь брошу в нее божественное семя и открою тебе великую тайну, а ежели она камениста или терниста, совершенно неподатлива, то лучше выбросить это спасительное семя и дать его на растерзание птицам и зверям, хотя мне наперед заповедано было ни в коем случае не бросать перед ними жемчуга 461 . Но я верю в твою доброту и в то, что ты достоин спасения; поэтому ты увидишь бесценный тот камень и благодаря его ослепительному сиянию сам удостоишься стать светочем и пользы принесешь стократные плоды. Ведь ради тебя я предпринял все это и совершил длинный путь, дабы показать тебе никогда не виданное тобою и научить тому, о чем ты никогда не слыхал». Молвил ему Иоасаф: «Старец достопочтенный! Я горячо, жадно, неудержимо стремлюсь услышать какое–нибудь новое и доброе слово. В сердце моем горит до боли сжигающий меня огонь, побуждающий меня искать ответы на то, что меня мучит. Но до сих пор я не встречал человека, который мог бы вполне удовлетворить мою любознательность. Если же я встречу какого–либо мудрого и ученого мужа и услышу спасительное слово, то, мне кажется, я не отдам его ни птицам, ни зверям, не уподоблюсь, как ты сказал, ни терниям, ни скале, но стану благосклонно внимать этому слову и усердно хранить его. Поэтому, если ты хоть что–нибудь такое знаешь, не скрывай от меня, а расскажи. Ведь как только я услышал, что ты прибыл из далекой земли, душа моя возрадовалась, и меня охватила благостная надежда, что я узнаю от тебя обо всем, что меня беспокоит. Вот почему я просил поскорее ввести тебя ко мне и встретил ласково, словно кого–то из моих близких или сверстников; и хоть бы не обмануться мне в своей надежде!» Варлаам ответил Иоасафу: «Ты хорошо поступил, вполне достойно твоего царского величия, предавшись не мимолетному душевному порыву, а сокровенной надежде. |
| Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» ( Мф. 5:17–18 ). Ренан пропустил приведенный текст и, пользуясь этим, стал утверждать противоположное. О священниках Христос так говорил в обличительной речи: «на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте» ( Мф. 23:2–3 ). Где тут отвержение священников, богослужебного чина и вообще религиозного культа? Нам предоставляется странной и проповедуемая Ренаном искусственно-безобрядовая (обряд есть естественное и необходимое выражение человеческого настроения во вне; собственно вся внешняя жизнь человека есть сплошная цепь обыкновений, обычаев, обрядов) религия, основанная всецело на чувствованиях сердца. Что будет вызывать эти чувства? Общение с Богом? Но ведь, по Ренану, личного Бога нет. И в какой форме и обстановке они будут выражаться? в молитве, постах, в борьбе с страстями? Но ведь это тоже обряды, т.е. опять нечто недопустимое. Впрочем, дальше Ренан дает понять, что высшим (а след. и религиозным) настроением он считает «земное упоение». 83 Chap. V, р. 80–81, рус. изд. 125–126 стр. Обративши внимание на содержание «нагорной проповеди», хотя местами и извративши его, Ренан приходит к неожиданному выводу, что Христос был Богом. Правда, о хороводах и веселых компаниях он теперь забыл, все-таки заключение его не вяжется со всеми предыдущими словами. 84 Грубое искажение факта; на самом деле было так: «приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну –креститься от него: Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его» ( Мф. 3:13–15 ). 85 Chap. VII, р. 116–121, рус. изд. стр. 148–151. Ренан силится доказать, что I. Христос в Галилейский период Своей проповеди хотел основать «царство Божие» на земле, и в этом смысле под «царством Божиим» разуметь учение о наслаждении жизнью, с полным отрицанием загробного мира, – но напрасно: «царство Божие» Сам Христос именовал и «царством небесным» ( Мф. 4:17 ); а если «небесное», то оно не на земле. |
| Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это». (Второз. 18, 9 – 12). «Если же какая душа обратится к волшебникам, то Я обращу лице Мое на ту душу, и истреблю ее из народа» ( Лев. 20, 6 ). А вот как предупреждает верующих в Н. Завете ап. Павел, уста Христовы: «Дух ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским» ( 1Тим. 4:1–2 .). «Смотрите, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением» ( Кол. 2, 8 : см. Деян. 26, 18; 4 кн. Царств 23, 24). Пожалуй, увлекающиеся теософией могут подумать, что это к ним не относится, что они и при теософии признают Христа. Разберем это их самооправдание; как, в самом деле, теософия смотрит на Христа? Христианство, мы видели, она ставит ниже буддизма, а Христа? И Христа не считает за Бога, а за великого, но человека, ставит его не выше Будды, Магомета и других основателей языческих религий. Если Он и Бог , то в том же смысле, в каком может быть им и каждый. Отсюда, все дело Христа понимается в переносном смысле, иносказательно. Напр. Христос воплощается, когда человек начинает отставать от греха. Христос воскресает, когда добро в душе человека берет перевес над злом. Так все величайшее и божественное дело Христа понимается в извращенном смысле, с полным отрицанием божественности И. Христа и Его воплощения, как Бога. И слышится грозное слово св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова; „всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа, во плоти пришедша, от Бога есть; и всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, несть от Бога, а антихристов; и ныне антихристы многи суть» ( 1Ин. 4:2–3; 2:18 ). Итак, вот чей дух движет теософией. Правда, все это высказывается осторожно, со всевозможными недомолвками, чтобы прельстить, аще возможно, и избранных. Так и действуют лживые духи, ища погибели христианской. Недаром теософия в последней своей стадии переходит в оккультизм, т. е. тайное учение, истина же не боится света. Итак, можно ли в конце концов сравнивать христианство и теософию? Нет, теперь мы отказываемся это делать, когда теософия так ясно и откровенно отвергает Христа, веру и благодать. «Какое может быть общение между светом и тьмой, между Христом и Велиаром (сатаной)?» – 2Кор. 6:14, 15 . |
| Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное же упало на добрую землю и принесло плод; одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать (Матф. 13, 4—9). Если и твое сердце окажется плодородною землею, то я постараюсь насадить в тебе Божественное семя и открыть великую тайну. Если же твое сердце представляет каменистую или тернистую землю или путь, всеми попираемый, то лучше совсем не насаждать на нем спасительнаго семени и не бросать его на расхищение птицам и зверям. Но я надеюсь на лучшее, надеюсь, что ты достоин приять спасение; поэтому ты увидишь и этот неоценимый камень и благодаря его блеску можешь также сделаться светлым и принести стократные плоды. Ради тебя я предпринял это дело и совершил длинный путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел и научить тому, чего ты никогда не слышал " . Иоасаф отвечал на это: " Я, почтенный старец, горю неудержимым, страстным желанием слышать какия-нибудь новыя хорошия слова, и в моем сердце пылает огонь, который жжет меня—так мне хочется разрешить свои сомнения. До сих пор я не встречался ни с одним человеком, который бы мог преподать мне спасительное слово. И надеюсь, что это слово не имело бы той участи, какую постигло упавшее на каменистую и тернистую почву и расхищенное птицами. Я с толком принял бы его и умел бы сохранить его. Если ты можешь мне тут в чем-нибудь помочь, то не скрывай от меня, но поведай. Как только я услышал, что ты пришел из дальней земли, то радостное чувство и надежда появились в моей душе,— надежда, что я буду иметь возможность узнать от тебя то, что хотел. Поэтому-то я велел привести тебя ко мне и ласково принял, как кого-нибудь близкаго или сверстника, надеясь, что я не ошибусь в ожиданиях " . Тогда Варлаам сказал: " Ты поступил в этом случае прекрасно и достойно твоего царскаго величия, не поддался окружающему ничтожеству, но сокровенно надеялся. Был некогда один великий и славный царь. Когда он однажды разъезжал на золотой колеснице с подобающей царской чести свитой, то встретил двух мужей, одетых в грязныя и разодранныя рубища, с бледными, изнуренными лицами. |
| Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное же упало на добрую землю и принесло плод; одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать (Мф.13:4-9). Если и твое сердце окажется плодородною землею, то я постараюсь насадить в тебе Божественное семя и открыть великую тайну. Если же твое сердце представляет каменистую или тернистую землю или путь, всеми попираемый, то лучше совсем не насаждать на нем спасительного семени и не бросать его на расхищение птицам и зверям. Но я надеюсь на лучшее, надеюсь, что ты достоин приять спасение; поэтому ты увидишь и этот неоценимый камень и благодаря его блеску можешь также сделаться светлым и принести стократные плоды. Ради тебя я предпринял это дело и совершил длинный путь, чтобы показать тебе то, чего ты не видел и научить тому, чего ты никогда не слышал " . Иоасаф отвечал на это: " Я, почтенный старец, горю неудержимым, страстным желанием слышать какие-нибудь новые хорошие слова, и в моем сердце пылает огонь, который жжет меня - так мне хочется разрешить свои сомнения. До сих пор я не встречался ни с одним человеком, который бы мог преподать мне спасительное слово. И надеюсь, что это слово не имело бы той участи, какую постигло упавшее на каменистую и тернистую почву и расхищенное птицами. Я с толком принял бы его и умел бы сохранить его. Если ты можешь мне тут в чем-нибудь помочь, то не скрывай от меня, но поведай. Как только я услышал, что ты пришел из дальней земли, то радостное чувство и надежда появились в моей душе, - надежда, что я буду иметь возможность узнать от тебя то, что хотел. Поэтому-то я велел привести тебя ко мне и ласково принял, как кого-нибудь близкого или сверстника, надеясь, что я не ошибусь в ожиданиях " . Тогда Варлаам сказал: " Ты поступил в этом случае прекрасно и достойно твоего царского величия, не поддался окружающему ничтожеству, но откровенно надеялся. Был некогда один великий и славный царь. Когда он однажды разъезжал на золотой колеснице с подобающей царской чести свитой, то встретил двух мужей, одетых в грязные и разодранные рубища, с бледными, изнуренными лицами. |
|
|
