| Предадимся добровольно воле Божией: потому что, хотим или не хотим, а находимся и будем находиться в руках Божиих, хотя на некоторое время и представляется нам свобода в действиях, чтоб высказались наше произволение и залог сердечный. Вместе со мною свидетельствует Вам Н. Н. свое совершенное почтение и преданность. Причиною чувств этих учение Христово. О! сей драгоценный бисер, столько малоприметный на земле, сокровенный в уничижениях, в страданиях, в которыя была облечена земная жизнь Спасителя, да будет для нас залогом вечнаго, раскрытаго и блистающаго Божественным светом Небеснаго блаженства. Письмо 281 К С. И. Сн-ой. О промысле Божием Земная жизнь — школа. Находясь 25 лет в этой школе Н. Н. увидел звезду хранящую его. Звезда — это Промысл Божий. Звезды усматриваются ночью на чистом небе; при наступлении дня они, оставаясь на своих местах, делаются неприметными по причине появившагося преимущественно света, разливаемаго солнцем. Солнце — Христос. Теперь познания в религии сына Вашего подобны светлой ночи, и потому он заметил непостижимый, превысший описаний, но действительно существующий Промысл Божий. Когда же разум его, по особенной милости Божией, осветится христианством, тогда религиозныя познания его из поверхностных, скудных, неясных преобразятся в светлыя, обширныя, глубокия и высокия, преизобильно удовлетворительныя; они сделаются подобными прекрасному летнему дню, в течение котораго умный и расположенный к добру человек возможет совершить свое спасение, т.е. усвоить себе жизнь и участь в вечности во благо себе. «Отчего, мама, ты так сильно безпокоишься обо мне»? Оттого, душенька, что у мамы слаба вера в Бога, Который воспретил суетныя попечения, не приносящия и не могущия приносить никакой пользы; производящия только беспокойство и смущение, расстраивающие душу и тело. Немощный человек хочет действовать и там, где действие невозможно для него. Повсюду он простер бы свою «сильную» руку: везде бы указал образ действия по своему «мудрейшему» соображению. Признать Бога деятелем достаточно могущественным и разумным, на этом основании постоянно прибегать к Богу молитвою он не хочет. Между тем, только что прибегнет человек к Богу смиренною молитвою, — не плотскою, нервною, разгоряченною движением крови, — предавая себя и ближних своих милости и воле Божией, как и успокоится. |
| Аминь. 517. Какое бесконечное ничтожество представляет пища и питие с одной стороны, и какое бесконечное величие представляет из себя питаемый ими человек — с другой! Не величайшее ли безумие, не безбожие ли жалеть для человека, для этого образа Божия, для этого причастника божественного естества, для которого Бог будет все — будет Бог всяческая во всех 15, 28], жалеть пищи, пития, одежды, жилища и чего бы то ни было земного! Прах да будет прахом, — бессмертный образ бессмертного Бога да будет всегда превознесен и предпочтен над всем земным, тленным, скорогибнущим! Поэтому да не щадим ничего для нашего ближнего! О, какая великая честь — питать, одевать, упокоять образ Божий! Боже Преблагий и Прещедрый! исполни благости и щедролюбия сердца наши! 518. Святые Божии люди имели просвещенныя очеса сердца [Ефес. 1, 18] и этими очами ясно созерцали нужды нашей растленной грехом природы, ясно видели, о чем нам нужно молиться, чего просить, за что благодарить, как славить Господа, и оставили нам превосходнейшие образцы молитв всякого рода. О, как хороши эти молитвы! Мы иногда не чувствуем и не знаем цены их, между тем как прекрасно знаем цену пище и питию, цену модной одежде, хорошо меблированной квартире, цену театрам, цену музыке, цену светской литературе, именно цену романам, этому красноречивому, пустому многословию — и увы! драгоценный бисер молитвы попираем ногами своими; и тогда как все светское находит просторный приют в сердцах большей части, молитва — увы! — не находит и тесного уголка в них, не вмещается в них. А когда она попросится к нам и взойдет хотя одною ногою, ее тотчас выталкивают как нищего, как человека, не имеющего одеяния брачного. 519. Радуйся всякому случаю оказать ласку ближнему, как истинный христианин, усиливающийся стяжать как можно более добрых дел, особенно сокровищ любви. Не радуйся, когда тебе оказывают ласку и любовь, считая себя по справедливости недостойным того; но радуйся, когда тебе предстоит случай оказать любовь. Оказывай любовь просто, без всякого уклонения в помышления лукавства, без мелочных житейских корыстных расчетов, памятуя, что любовь есть Сам Бог, Существо препростое. Помни, что Он все пути твои назирает, видит все помышления и движения сердца твоего. |
| Быт.27:2—4. 4. И рече Исаак: се, состарехся, и не вем дне скончания моего. Ныне убо возми орудие твое, тул же и лук, и изыди на поле, и улови ми лов: и сотвори ми снеди, якоже люблю аз: и принеси ми, да ям, яко да благословит тя душа моя, прежде даже не умру. «Се состарехся и не вем дне скончания моего. »Жизнь Исаака продолжалась еще 43 года после описываемого события, — он умер 180 лет (Быт 35:28); но он рано начал испытывать недуги старости, — они были так сильны, что уложили его в постель (Быт.27:19). Он стал готовиться к смерти и спешил сделать предсмертные распоряжения. Он пожелал преподать благословение Исаву преимущественно пред Иаковом. Право на сие преимущество принадлежало, по естественному порядку, Исаву, как старейшему по рождению. Но еще до рождения своих близнецов Ревекка получила откровение о преимуществе младшего пред старшим, ибо потомки последнего будут под властью потомков первого (Быт 25:23). Притом сам Исав, достигши совершеннолетия, не подорожил своим первородством. Права, принадлежавшие первородным, состояли в некотором преимуществе чести и власти пред прочими братьями, в особенном благословении от отца, в сугубой части наследия (Втор 21:17), и по мнению некоторых, в преимущественном праве священнодействовать, чему и надлежало быть во время общего с прочими братьями богослужения. Все сии преимущества, связанные с первородством, Исав легкомысленно уступил за кушанье младшему брату и свое отречение от них подтвердил клятвой (Быт 25:31 — 34). Исаак, без сомнения, все это знал и имел не мало причин быть недовольным свойствами и поведением Исава. Так женитьбою своей на язычницах Исав показал непростительное равнодушие к истинному богопочтению; а угрозою убить Иакова, благословленного отцом, он показал в себе любомстительность. Кроме того, решимость его променять свое первородство на дешевое кушанье свидетельствовала о преобладании в нем животных влечений, уподоблявших его животному, пред которым не следует бросать бисер: не ему было оценить драгоценное наследие преимуществ, соединенных с первородством. Но по пристрастию к Исаву, Исаак решился своим благословением удержать за ним права первородства, от которых тот сам отказался в пользу Иакова. — Собираясь преподать благословение Исаву, Исаак требует, чтобы он наперед изловил дичи и из нее приготовил ему любимое кушанье, — требует не потому, что за кушанье хочет преподать ему благословение, как тот за кушанье продал своему брату первородство, — а потому, что соответственно торжественности случая и величию благ, наследие которых приготовляется передать ему, он желает благословить его в веселом расположении духа: оно ослаблено было в нем недугами старости, — и вкушением любимой пищи он надеется возбудить его в себе. |
| Для такого поклонения можем мы войти к Господу во внутреннейший чертог сердца, но исполнять это должно с чистым сердцем и доброй совестью, а не с мнимой верою. Кратко сказать, человек должен совершенно отвлечься от всех прочих вещей, быть им чуждым и забыть их. Более того, горячее желание духа своего должно открывать Богу тихими устами, но с крепкою надеждой, и все стремление любви, со всеми силами, всеискреннейше и совершеннейше излить, погрузить, расширить, воспалить и растопить. Глава II. Как человек должен презирать все и прилепляться единственно ко Христу Кто старается прийти в такое состояние, тому весьма нужно иметь чувства затворенными ко всему вещественному, чтобы не иметь попечения ни о чем постороннем, но отвергать все вещи мира сего как не нужные, его не касающиеся, бесполезные и вредные. Тогда должен он войти совершенно во внутреннее, и не помышлять, не желать и не прилепляться ни к чему иному, как только к изъязвленному Христу, чтобы через Него и в Нем, через язвы сего Человека стремиться прилепиться со всею прилежностью, серьезностью и верностью ко внутреннейшему Божеству Его. Также все прочие обстоятельства свои, не ожидая совета и помощи от собственного рассуждения и сил, должен он предать совершенно Господу, по совету Божественному: возложу заботы свои на Господа ( Пс.54:23 ). Не заботьтесь (см. Мф.6:25, 31 ). Возложи помышления твои на Господа, и Он не оставит тебя. А мне благо соединяться с Богом ( Пс.72:28 ). Всегда нужно иметь Господа пред лицом своим. Как говорит невеста о таковом прилеплении: «Обрела любезного души моей; ибо вместе с Ним пришло ко мне все благое» (см. Песн.3:4 ; Прем.7:11 ). Это есть сокровенное небесное сокровище и драгоценнейший бисер, которого должно искать с уничиженным упованием, беспрестанным прилежанием, покойным молчанием и отложением всякой наружной пользы, хвалы и других выгод, и должно искать его в крепости духа. Что же без этого принесет пользу человеку, а особенно духовному, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит ( Мф.16:26 )? Внешнее состояние его и жизнь, познания в духовном не могут сделать его блаженным, если Христос чрез веру, украшенную любовью, не обитает в нем. Сего-то ради говорит Сам Господь: «Царство Божие в вас и между вами, еже есть Христос» (см. Лк.17:21 ). Глава III. К какому совершенству в жизни сей должно стремиться |
| Да вразумятся же те, которые посягают на чужое брачное ложе; какому пресмыкающемуся уподобляются они? У меня одна цель - все обращать в назидание Церкви. Да укротятся страсти невоздержных - обуздываемые примерами, взятыми с суши и моря.Здесь принуждают меня положить конец слову и телесная немощь и вечернее время, хотя для любителей слушания и мог бы я присовокупить еще много достоудивительного о морских произведениях, самом море: как вода отвердевает в соль; как многоценный камень коралл в море бывает травой, а когда вынесен на воздух, получает твердость камня; откуда природа в самое малоценное животное - устрицу - вложила драгоценный бисер. Чего домогаются царские сокровищницы, то рассыпано на взморьях при берегах, около диких камней, и лежит в оболочках устриц. Из чего морские перья [ 2 ] возращают златую волну, цвету который доселе не умел подражать ни один красильщик? Из чего улитки дарят царям порфиры, которые доброцветностью превзошли и полевые цветы?Да произведут воды. И что ж из необходимого не произведено ими? Что из многоценного не даровано жизни? Одно сотворено на службу человекам, а другое для того, чтобы он созерцал чудеса творения; иное же для нас страшно, чтобы вразумлять нашу нерадивость.Сотворил Бог рыб больших [ 3 ] (Быт. 1, 21). Великими названы они не потому, что больше, нежели сквилла и мена [ 4 ], но потому, что огромностью тел равняются с самыми великими горами, а иногда кажутся островами, если всплывают на поверхность воды. И они при такой величине не у берегов водятся и не на взморьях, но живут в так называемом Атлантическом море. Таковы животные, созданные нам в страх и в ужас. Но если слышишь, что малейшая рыбка прилпуша останавливает величайшие корабли, при благополучном ветре несущиеся на полных парусах, и что она долгое время держит корабль неподвижным, как будто бы им среди самого моря пущены корни, то и в этой малой рыбке не имеешь ли такого же доказательства о могуществе Творца? Ибо не только мечи, пилы, акулы, балены и молотки рыбы страшны, но не менее страшны - жала рыбы пилохвоста, даже мертвой, и рыба пинагорь, потому что они приносят скорую и неизбежную гибель. |
| Минь. Т. IV. С. 124–125. Творения Т. IV. С. 126. 53. Адам пал от своей беспечности БЕСЕДА XVI. «И беста оба нага, Адам же и жена его, и не стыдястася» ( Быт. 2:25 ) (так как они не знали, что были наги, потому что их облекала и украшала, лучше всякой одежды, неизреченная слава). Подумай о великом блаженстве (прародителей), как они были выше всего телесного, как жили на земле, будто на небе, и, будучи в теле, не терпели нужд телесных: не нуждались ни в крове, ни в доме, ни в одежде и ни в чем другом подобном. Об этом сообщило нам Божественное Писание не просто и не без намерения, но для того, чтобы мы, узнав о такой их беспечальной и безболезненной жизни, и об ангельском, так сказать, состоянии, когда увидим потом, что они всего этого лишились и из великого обилия ниспали в самую крайнюю бедность, приписывали это их беспечности. Минь. Т. IV. С. 126. Творения Т. IV. С. 127. 54. Слово Божие не нужно предлагать всем без разбора «Не пометайте бисер ваших пред свиниями, да не поперут их ногами своими, и вращшеся расторгнут вы» ( Мф. 7:6 ). Это и было теперь: (жена) повергла божественные бисеры пред свиньею, пред этим злым зверем, или демоном, действовавшим через него, и он не только попрал их и воспротивился сказанному (от Бога), но, обратившись, увлек в бездну преслушания не только жену, но вместе с нею и первозданного. Так опасно открывать, без рассуждения, как пришлось, божественные тайны! Да слышат (это) те, которые разглагольствуют со всеми без различия и без рассуждения. И Христос там говорит не о чувственной свинье, но разумеет людей, подобных этим животным, валяющихся, подобно бессловесным, в нечистоте греха; а этим Он вразумляет нас и обращать внимание на различие лиц, и тщательно рассматривать обстоятельства, при которых нужно открывать что-либо из слова Божия, чтобы не сделать вреда ни другим, ни себе. Таковые не только сами не получают пользы от предлагаемых им слов, но часто увлекают в одну с собою бездну погибели и тех, которые безрассудно отдают им эти драгоценные жемчужины. |
| Душа наша, как существо духовное, деятельное, не может оставаться праздной: или она делает добро, или зло, что-либо из двух: или в ней растёт пшеница, или плевелы. Но как всякое добро от Бога, а средство получать всякое благо от Бога есть молитва, то молящиеся усердно, из глубины души, искренно, получают от Господа благодать к деланию добра, и прежде всего благодать веры, а те, которые не молятся, естественно остаются без дарований духовных, добровольно лишая себя их по своей небрежности и охлаждению духовному; и как в сердцах усердно молящихся и работающих Господу растёт пшеница добрых помышлений, расположений, намерений и дел, так в сердцах немолящихся растут плевелы всякого зла и заглушают малое количество добра, которое в них осталось от благодати крещения, миропомазания, потом покаяния и причащения. Какая безмерно великая честь человечеству, что оно может отверзать уста свои пред Богом, вступать с Ним в беседу, просить Его о своих нуждах, благодарить за благодеяния, славословить Его за неизреченную велелепоту Его и быть уверенными, что эта жертва благодарения и славословия приятна Богу, что лучшие, духовные, ко спасению душ наших относящиеся прошения наши всегда исполняются... Молитва - доказательство моей разумной личности, моей богообразности, залог моего будущего обожения и блаженства. Я из ничего создан; я ничто пред Богом, как ничего своего не имеющий; но я, по милости Его, имею разум, сердце, волю свободную и при своём разуме и свободе могу сердечным обращением к Нему постепенно увеличивать в себе Его бесконечное царствие, постепенно всё больше и больше умножать в себе Его дарования, почерпать из Него, как из приснотекущего неисчерпаемого Источника, всякое благо духовное и телесное, особенно духовное. Молитва внушает мне, что я образ Божий, что при смиренном и благодарном расположении своей души пред Богом, при своей свободной воле, я, бесконечно умножая духовные дары Божии, могу таким образом в бесконечность усовершаться и до бесконечности увеличивать моё богоподобие, моё небесное блаженство, к которому я предопределён. Молитва есть знак моего великого достоинства, которым почтил меня Создатель. |
| Многие яды исцеляют болезни и хорошее может вредить. Нож, например, для обихода необходим, но ножом можно зарезать ближнего. Даже от Библии с ума сходят. Главное, чтобы мы, перешедшие огнь и воду, сделались искусны. Лучше не передавать укорных слов, посылаемых к нам от кого-либо, а умолчать об них или передать, хотя ложно, слова любви и благорасположения, тогда дух наш пребудет спокоен. Рассуждение – выше всего. Терпение и смирение – нужнее всего. Молчание – лучше всего. Любовь – необходима для всех! О памятовании смерти Кто о смерти не памятует, тот муки не минует. Памятование смерти – драгоценнейший из всех духовных подвигов, оно отторгает человека от сует века сего, делает его мертвым миру, уничтожает все греховные страсти, очищает сердце, привлекает благодать Святого Духа. Сатана ненавидит сей помысл и всеми своими силами нападает, чтоб истребить его в человеке, ибо знает, коварный, что если помысл сей пребывает в человеке, то ум его стоит уже не на этой земле оболбщения, и козни его к человеку не приближаются. Если бы можно было, сатана отдал бы человеку царство целого мира, только бы развлечением изгладить в уме его таковой помысл. И если б мог, то сделал бы это охотно. Под памятью смерти разумеется не частная мысль о смерти и ее последствиях, мысль, которая нередко тревожит всякого грешника и от которой он старается как можно скорее избавиться, не разумеется даже и несомненная уверенность в смерти, как неизбежной участи всякого человека, не разумеется и самое чаяние близкой смерти, наводящее ужас на нашего телесного человека. Нет! Разумеется особенное духовное созерцание, которое можно чувствовать, но невозможно определить и выразить словами. Непрестанным помышлением о смерти человек поставляется в состояние непрестанного удивления. Это есть духовное созерцание и дивная благодать. Как хлеб необходимее всякой пищи, так мысль о смерти нужнее другого делания. Невозможно день провести благочестиво, если не почитаем его последним днем нашей жизни. Боязнь смерти – есть свойство, полученное естеством нашим вследствие преслушания, а трепет смертный есть признак неочищенных покаянием грехопадений. |
| Постоянно человек согрешает, совесть не может не обличать его в недостаточности, в неполноте исполнения открытой ему в Евангелии божественной воли, в своем сердце человек видит скверну, нечистоту, видит самого себя недостойным Бога. И если от этого видения не рождается молитвенный, покаянный плач, то опять-таки: где вера? А сколько милостей, сколько неоценимых даров принимаем мы от Бога – как очевидным, так и сокровенным, неведомым для себя образом! Сколько поводов у нас для того, чтобы благодарить, хвалить, славословить Господа день и ночь! И что сказать, если и этого нет, если и здесь наше сердце вновь оказывается и глухо, и немо? Вся наша жизнь, если мы только того захотим, может служить для нас училищем молитвы, занятия в котором не прекращаются ни на мгновение. Учителем же является Сам Господь, учителем, знающим, как научить, и могущим научить. И потому лишь от нашего усердия, от нашего произволения зависит преуспеяние в том делании, что роднит человека с горними Силами. От нас зависит найти для молитвы время, отняв его у каких-то иных, очень часто суетных, совершенно пустых дел (а если и не пустых, то куда менее важных), от нас зависит трудиться в ней с терпением, не изнемогая от сухости и кажущейся бесплодности, от нас же – раз за разом вновь заставлять свой непоседливый ум возвращаться к словам молитвы, вникать, углубляться в них. А от Бога зависит даровать нам в молитве благодать, дать ощутить Свое присутствие, пережить его реальность, помочь разгореться слабенькому, едва тлеющему в нашем сердце огоньку в неугасимое пламя божественной любви. Святые отцы, действительно великие подвижники и великие молитвенники, по смотрению неусыпно пекущегося о нас Бога оставили нам, как богатое наследие, свой благодатный опыт, свою науку, свои исполненные удивительной мудрости наставления о молитве. Книги некоторых из них общеизвестны и общедоступны. Их читают и, благодаря им, обретают пользу многие поколения православных христиан. Однако есть и иные, утаенные до времени по непостижимому для нас божественному Промыслу от всеобщего взора, сокрывавшиеся под спудом и лишь впоследствии явленные всей полноте Церкви, как некий изумительный и многоценный дар. К числу подобных книг принадлежит и та, которую Вы держите сейчас в руках. Она написана неким подвижником, пожелавшим сокрыть свое имя, назвавшим себя просто – «Отчаявшимся»,– святогорским монахом, постигшим величайшие таинства молитвы, обретшим в своем сердце драгоценный бисер – Христа. Многое из того, о чем он говорит в своем замечательном труде, может представляться нам удивительным, даже невероятным. Но это – слово неложного опыта. Многое может показаться по своей высоте для нас совершенно недостижимым, тем, о чем можно лишь слышать или читать, но что невозможно пережить, к чему нельзя даже прикоснуться. Но это лишь повод к большей ревности для тех, кто действительно стремится к Богу, кто всем сердцем ищет Его. |
| Предадимся добровольно воле Божией, потому что, хотим или не хотим, а находимся и будем находиться в руках Божиих, хотя на некоторое время и предоставляется нам свобода в действиях, чтоб высказались наше произволение и залог сердечный. Вместе со мною свидетельствует Вам Н. Н. свое совершенное почтение и преданность. Причиною чувств этих учение Христово. О! Сей драгоценный бисер, столько малоприметный на земле, сокровенный в уничижениях, в страданиях, в которые была облечена земная жизнь Спасителя, да будет для нас залогом вечного, раскрытого и блистающего Божественным светом Небесного блаженства. 281 (381, 29). К С. И. Сн-ой. О Промысле Божием Земная жизнь – школа. Находясь 25 лет в этой школе, Н. Н. увидел звезду, хранящую его. Звезда – это Промысл Божий. Звезды усматриваются ночью на чистом небе; при наступлении дня они, оставаясь на своих местах, делаются неприметными по причине появившегося преимущественно света, разливаемого солнцем. Солнце – Христос. Теперь познания в религии сына Вашего подобны светлой ночи, и потому он заметил непостижимый, превысший описаний, но действительно существующий Промысл Божий. Когда же разум его, по особенной милости Божией, осветится христианством, тогда религиозные познания его из поверхностных, скудных, неясных преобразятся в светлые, обширные, глубокие и высокие, преизобильно удовлетворительные; они сделаются подобными прекрасному летнему дню, в течение которого умный и расположенный к добру человек возможет совершить свое спасение, т. е. усвоить себе жизнь и участь в вечности во благо себе. «Отчего, мама, ты так сильно беспокоишься обо мне?» Оттого, душенька, что у мамы слаба вера в Бога, Который воспретил суетные попечения, не приносящие и не могущие приносить никакой пользы; производящие только беспокойство и смущение, расстраивающие душу и тело. Немощный человек хочет действовать и там, где действие невозможно для него. Повсюду он простер бы свою «сильную» руку: везде бы указал образ действия по своему «мудрейшему» соображению. Признать Бога деятелем достаточно могущественным и разумным, на этом основании постоянно прибегать к Богу молитвою он не хочет. Между тем, только что прибегнет человек к Богу смиренною молитвою – не плотскою, нервною, разгоряченною движением крови, – предавая себя и ближних своих милости и воле Божией, как и успокоится. |
|
|
