| Предтеча молитвы В Библии есть книги, ни разу не упоминающие и не называющие Бога. Это «Есфирь» и самый драгоценный камень в библейском венце – Песня песней. Этот факт говорит очень о многом, и, в частности, о том, что и Бога можно проповедовать, и тайны открывать, и от гибели спасаться верой, нарочно не называя вещи своими именами. Западный подход: забрало поднято, точки над «i» расставлены, акцент – на полное усвоение информации. Восточный подход: притча. Говорим о зерне и рыбе, имеем в виду Царствие Небесное. Во-первых, миры взаимно проникают друг в друга, и, поняв одно, ощутишь другое. Во-вторых, слышат все, но понимают лишь те, кто кроме обычных ушей имеет еще и слышащее сердце. Бисер перед свиньями не мечется. Слово о вере необходимо. Но есть и невербальная проповедь. Разве колокол не благовествует? Благовествует, да еще как смиренно! Имя Божие не названо, а душу позвали молиться! Разве птицы, по утрам начиная петь, не служат птичью полунощницу? Да и вся природа разве есть что иное, как непрестанный шепот о Творце и указующий перст на Него? Шмеман в «Дневнике» прозорливо обмолвился о том, что богословию должно быть по пути с поэтами и философами, а мы, вместо этого, подружились с кабинетной наукой. Там, где ученый пишет пространное введение, затем раскрывает тему на сотне страниц, формулирует важные выводы и добавляет в конце справку об использованной литературе, поэт говорит одну минуту. Внутренних усилий поэт затратил не меньше, чем ученый, но он их утаил и просто поделился результатом. Для физики лучше первый путь. Для богословия – второй. Кроме того, современная наука и промышленное производство есть не везде и были не всегда. А поэзия есть везде и всегда, где есть человек. Раз Евангелие должно быть возвещено всем людям, значит поэзия нам важнее и ближе. И вовсе не обязательно писать стихи о Боге. Как раз наоборот, лучше не писать о Нем открыто, но писать так, чтобы захотелось выучить стихотворение и часто цитировать его по памяти в одиночестве. Такое занятие – предтеча молитвы. |
| Из житий святых мы знаем, какое действие способно оказать на человека случайно услышанное евангельское слово, какое колоссальное преображающее действие оно способно произвести, когда для человека уже ничего не существует, кроме Христа. Дугин находит евангельскому слову другое применение. Если читать Дугина некритически, то увлеченный им человек, в отличие от атеиста, иудея, мусульманина, которому еще предстоит открыть для себя Евангелие, уже невосприимчив к его слову: все самое сокровенное и таинственное, что и Ангелам непостижимо, Дугин разбросал, как драгоценный бисер в грязи. Современное положение России требует абсолютной духовной точности, в противном случае здание, уже не государства, а единого народа, субъекта истории разрушится. Пользуясь сравнением Честертона, можно сказать, что башня национальной идеи должна стоять только под прямым углом, не уклоняясь ни на долю градуса. Патриотическое движение, столь неоднородное, уже отвоевало саму русскую идею, право на ее существование, теперь время строить. Можно к Дугину относиться просто как к талантливому и интересному писателю, обладающему глубокой проницательностью, свободно владеющему разнообразным материалом, аналитику, эксперту. Но есть такое понятие: " каноническая территория " . Под ним можно подразумевать, кроме географического, еще и исторический аспект. Вся русская история, ее священные предания есть каноническая территория Русской Православной Церкви. Речь идет не о властных, административных привилегиях, но о сущностной принадлежности. Если Дугин говорит такие ключевые слова как Святая Русь, Третий Рим, Державная, Удерживающий, то, произнося эти слова, как воинский пароль, он вступает в стан Русской Церкви, на ее каноническую территорию. Поднимая знамена, на которых написаны имена, только для православных имеющие священное, по крайней мере, сверхисторическое значение, он как бы говорит и он действительно говорит: " Я свой! " . Эта статья не имела бы смысла, если бы Дугин не взялся " пасти народ " , взывая к его исторической и священной памяти, к вере отцов. Если бы он ограничился геополитикой и историческим анализом, научным исследованием традиций, то и наши обвинения были бы неуместны, но Дугин вторгается в область мистических понятий и очень смело, как Учитель, распределяет " правоту " и " неправоту " в прошлом и указывает " правые " пути в будущем. Именно поэтому, прежде чем " пасти " Святую Русь, Дугин сам должен предстать перед судом веры отцов. |
| Летописях Епископов Римских Х-го века называет чудовищами по жизни и по нравам и утверждает, что все претерпленное Западными христианами от языческих императоров, от еретиков и гонителей было детскою игрою в сравнении с теми бедствиями, какие потерпели они от недостойных пап своих. Если же таковы были папы, то каково было прочее духовенство тогда на Западе? (О недостойных Папах в XI–XV веках, см. в Церк. Истор. Ев. Иннок. Пенз. См. также ст. Речь профессора Киевской Дух. Акад. М. Ф. Ястребова о Католич. Догм. непогрешимости Папы. – 1881 г. Киев). 20 «В самом Богословии новейшее протестантство приняло направление, разлагающее и разрушающее все, что оставалось положительно – христианского в вероучении прежних последователей Лютера», – говорит протоиер. В. И. Добротворский в сочин. своем: Критич. Метод. в исследовании о книгах Свящ. Пис. Москва. 1883 г. стран. 34. 21 Проф. Киев. Д. Акад. отец иеромонах Михаил (Монастырев) († 1846 г.), в лекциях по обличит, богослов., к сожалению доселе не напечатанных. – О, если бы вместо Лютерова обратились к учению Святых Отцев протестанты! Се один из сих Светильников мира поучает христиан: «если потому христианином называешься, что ты Христа и Богом купно быти уверовал: то покажи делами то, чему ты веровал. Если Бог сей есть создание, то и ныне еще служишь ты созданию паче Создателя. Если создание Дух Святый, то суетно будет крещение твое. Итак, ты двумя частями здравствуешь, паче же ниже оными: а единою всеконечно бедствуешь. Предположи, что Троица есть един бисер, отовсюду подобен и равноблистающ! то ежели что от бисера сего постраждет, вся драгоценность и доброта камени исчезнет». Так, когда ты безчествуеши» Сына с тем, дабы почтить Отца, не приемлет Он твоея чести. В бесчестии Сына Отец не славится... Если ты безчествуешь Духа Святаго·, то не приемлет твоея чести Сын.Ибо, хотя Дух Святый и не как Сын из Отца происходить, однако из того же Отца»... Св. Григ. Богослов. И дальше богословствуя, беседует св. Григ. Б.: «не приемлю я твоего верования, от половины только благочестивого: по всему бо благочестив тебя быти хощу. |
| Анастасию, диакону Печерскому, в Ближних пещерах, глас 4 Плотское, яко безплотный Ангел, возненавидевши препитание,/духовную во иноческом чину возлюбил еси пищу,/и в нем Боговидцу на Синаи Моисею/добрым жития твоего подвигом уподобляяйся,/многими на горе Божией Печерской возвысился еси добродетельми,/идеже в молении к Вышннему непрестанно пребывал еси,/ныне же со отцы преподобными Печерскими,/аки бисер многоценен, мощми нетленными/в пещере твоими пресветло сияеши,/а душею со Ангелы пред Престолом Божиим,/святый преподобномучениче Анастасие, предстоиши,/о нас всегда моляся ко Господу//спастися душам нашим. Перевод: Плотское, как бесплотный ангел, возненавидев пропитание, духовную в иноческом чине возлюбил ты пищу, и в нем Боговидцу Моисею подвигом жизни твоей уподобляясь, многими на горе Божией Печерской возвысился ты добродетелями, где в молитве ко Всевышнему непрестанно пребывал ты, сейчас же с отцами преподобными Печерскими, как драгоценный камень, мощами нетленными в пещере преярко сияешь, а душой с ангелами перед Престолом Божиим, святой преподобномученик Анастасий, предстоишь, всегда молясь ко Господу о спасении душ наших. Андрею Критскому , глас 4 Постнически преподвизався на горе,/умная врагов ополчения всеоружием Креста погубил еси, всеблаженне./Паки же ко страдальчеству/мужески облеклся еси,/убив Копронима мечем веры;/и обоих ради венчался еси от Бога,//преподобномучениче Андрее , приснопамятне. Перевод: Сначала в посте подвизаясь на горе, полчища невидимых врагов уничтожил ты оружием Креста, всеблаженный; а затем и к страданию мужественно вооружился, поразив гонителя мечом веры, и за оба эти подвига увенчан был от Бога, преподобномученик Андрей вечно памятный. Афанасию Брестскому, глас 2 Блажен еси, отче наш Афанасие,/яко верно пожил еси, стоя бодренно за святую Православную веру,/со умилением присно поя неседальное Пречистей,/заповедуя никомуже нарушати Православныя веры святыя,/пострадав за свидетельство истины даже до смерти./Мы же чтуще святыню твою,/со дерзновением взываем ти:/отче наш, преподобномучениче Афанасие,//похвало и украшение наше. |
| Но мир так устроен, что даже там, где содержится для него ответ, он его не видит и не слышит, по слову Христа: «…они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исайи…» (Мф. 13, 14–15). Помочь тут ничем нельзя. Объяснить это человеку, как бы он учен и понятлив плотским умом ни был, так же невозможно, как и передать, что такое настоящий цветочный чай старого времени тому, кто до сих пор пил один «грузинский»… Но указать путь к тому состоянию, при котором учение о духовном разуме становится понятным и ощутительным, моя здесь обязанность. И я перехожу к ней, несколько упрощая изложение и приближая его к практике внутреннего делания. Ибо через это, только через внутренний тяжкий личный опыт целожизненного очищения ума от страстей, человек достигает вышеестественного знания, тот евангельский «многоценен бисер» (по греческому тексту — «драгоценную Маргариту», жемчужину), которое научники хотят приобрести за «пятачок» лет какого-нибудь вуза. I. О природе или об источниках происхождения помыслов Помыслы в человеке бывают от Бога, естества и диавола. Но различать без ошибки в каждом отдельном случае природу помысла может только ум, очищенный от страстей. А пока человек, хотя бы он и величайшим психологом или психиатром в миру сем считался, работает греху, до тех пор, как говорит св. Варсонофий Великий 18 , «будет поруган демонами и впадет в обольщение, поверив им, потому что они изменяют вещи, как хотят, особенно для тех, которые не знают козней их». Для новоначальных, но все же имеющих хоть немного духовного опыта и чистоты сердечной, достаточно будет знать, что те помыслы, которые вносят мир и успокоительную радость в сердце (причем может быть одновременно и скорбь), суть от Бога, а те, которые влекут за собой смущение (обычно тонкое) или нестройную радость, — диавольские 19 . Во всяком случае, их нужно строго контролировать Священным Писанием и усердной молитвой к Богу о просвещении свыше 20 (и старческим советом, о чем будет сказано дальше). |
| Как иной, принеся великий дар царю, награждается от него ласковым взором, так и тому, кто имеет в молитве своей слезы, великий Царь веков, Бог, прощает всякую меру грехопадений и награждает его благоволительным взором. Как овца, выходя из ограды и скитаясь по пастбищу, останавливается у логовища волков, так и монах, отлучающийся от собрания друзей своих под предлогом пребывания в безмолвии, встречает постоянно зрелища, уходит от них, и приближается к ним, и проходит в городах по позорищам Как человек, который на раменах своих несет многоценную жемчужину и идет путем, на котором есть разбойники и о котором носится худая молва, ежечасно бывает в страхе, чтобы не подвергнуться нападению, так и тот, кто несет бисер целомудрия и шествует в мире, на этом вражеском пути не имеет надежды избавиться от разбойников, пока не придет в обитель гроба, то есть в страну упования. И может ли не страшиться тот, кто несет с собою драгоценную жемчужину? Так и этот не знает, в каком месте, откуда и в какой час подсматривают за ним, и лишат его внезапно надежды его, и в дверях дома своего, то есть во время старости своей, будет он ограблен. Как человек, который пьет вино в день плача, упившись, забывает всякую печаль о своем трудном положении, так и упоенный любовию Божией в сем мире, то есть в доме рыдания, забывает все свои труды и печали и по причине своего упоения делается бесчувственным ко всем греховным страстям. Сердце его подкрепляется надеждою на Бога; душа его легка, как пернатая птица; ум его ежечасно возносится от земли, превыше всего человеческого парит своими помыслами и наслаждается бессмертием у Всевышнего. Ему слава и держава во веки веков! Аминь. Примечания 1. По сербскому переводу: надливаемаго в недре повем сем; откуда видно, что вместо: τω κενω сербский переводчик читал: τω καινω. 2. Позорище - театральное представление. - Ред. Слово 52. О ночном бдении и о различных способах его делания Когда пожелаешь стать на служение бдения, тогда, при содействии Божием, поступи, как скажу тебе. Преклони по обычаю колена твои и восстань; и не тотчас начинай службу твою, но, когда помолишься сперва, и совершишь молитву, и запечатлеешь сердце свое и члены свои животворящим знамением креста, стой несколько времени молча, пока успокоятся чувства твои и утихнут помыслы твои. После сего возведи внутренний взор свой ко Господу и с печалию умоляй Его укрепить немощь твою, чтобы стихословие твое и мысли сердца твоего соделались благоугодными святой Его воле. И безмолвно молись в сердце твоем, говоря так: |
| Припомните притчу Спасителя о сокровище, сокрытом на поле, и о человеке, ищущем драгоценных бисеров ( Мф. 13, 44–46 ). Один увидел в поле десятину, на коей зарыто сокровище, пошел, все свое продал и купил десятину ту. Конечно, он вырыл потом сокровище и разбогател, хоть об этом не помянуто. Это поле, или десятина, есть душа наша; сокровище, сокрытое в ней, есть благодать, чрез Святое Крещение в нее вложенная. Что увидел сокровище человек притчи, этим означается момент, когда сознает христианин, что в нем сокрыта такая драгоценность, ни с чем не сравнимая, – благодать Святаго Духа. Продал все – это значит всем пожертвовал, что имел, что дорого было для него, чтобы только достать то сокровище: возбудить и привести въявь сокрытую в нем благодать. Другой купец был торговавший драгоценными камнями. Узнал он, что где-то есть алмаз, которому равного ничего нет, но которому цены в том месте, где он находился, не знали (это я от себя дополняю). Желая его приобрести, и этот тоже все свое продал и купил его. И, конечно, разбогател. И этот драгоценный бисер есть образ благодати Божией, в нас сокрытой и неведомой нам, пока не сознаем того. Кто сознает, тот вместе убеждается, что ничего нет драгоценнее ее. Потому с полным самоотвержением все бросает и устремляется на возгрение и воспламенение в себе благодати. Из этих притчей вы видите, что именно ожидается от нас. Ожидается, чтобы мы, во-первых, сознали присутствие в себе дара благодати; во-вторых, уразумели драгоценность ее для нас, столь великую, что она дороже жизни, так что без нее и жизнь не жизнь; в-третьих, возжелали всем желанием усвоить себе сию благодать, а себя – ей, или, что то же, проникнуться ею во всем своем естестве, просветиться и освятиться; в-четвертых, решились самым делом достигнуть сего и затем, в-пятых, привели сию решимость в исполнение, оставя все, или отрешив сердце свое от всего и все его предав вседействию Божией благодати. Когда совершатся в нас сии пять актов, тогда полагается начало внутреннему перерождению нашему, после которого, если неослабно будем продолжать действовать в том же духе, внутреннее перерождение и озарение будут возрастать – быстро или медленно, судя по нашему труду, а главное, по самозабвению и самоотвержению. |
| Слова, которые не святы, суть звук и звон. Что сладкий мед устам человека, то словеса Божии душе, боящейся Господа. Драгоценный бисер, находимый в море 64 , стоит великой цены из-за самой трудности его добывания. Не снедь доставляет он, но похвалу, не наслаждение питием, но добрую славу. Великое число денег обременительно, а он облегчает тяжесть. Он мал, но многомощен, удобен для ношения, нетрудно уложить его на место. Легко его спрятать, но трудно найти. Таково и Небесное Царство; таково и Божие Слово, в кратком объеме премудро заключающее великую силу тайн. Не в снедь предлагается, потому что оно не временное, не нищим назначено в употребление, но постигается обогащенными ведением. Из скудных добродетелью никто не может иметь его, бывает же оно достоянием совершенных. Мудрые никогда не отступают от слова Божия, потому что оно – источник благ, изливающийся из учений его. Кто, Господи, возможет исчерпать мыслью одно из Твоих изречений? Мы оставляем больше того, чем берем, подобно жаждущим, пьющим из источника. Ибо слово Господне рядом со многими поучающими наставлениями подает много размышлений. Господь украсил Свое слово многими цветами, чтобы каждый научался, рассматривая то, что ему угодно. Разные сокровища Он скрыл в Своем слове, дабы каждый из нас где потрудился, там и обогащался. Слово Божие есть древо жизни, всеми своими частями доставляющее тебе благословенный плод… Итак, кому досталась некая часть этого сокровища, тот да не мнит себе, что в этом слове только то одно и содержится, что обретено им, но пусть думает, что это одно он мог обрести из многого, что в нем заключается. И вследствие того, что ему открылась и досталась только эта часть, пусть не называет само слово тощим и бесплодным и не презирает его, но так как он не в силах овладеть им, то пусть благодарит за богатство его. Радуйся, что ты побежден, и не сокрушайся тем, что оно превозмогло тебя. Жаждущий радуется, когда пьет, и не сокрушается тем, что не может исчерпать источник. Пусть источник побеждает жажду твою, а не жажда побеждает источник, ибо если жажда твоя утолится, так что источник останется неисчерпанным, то опять жаждущий еще раз может напиться из него. Если же по утолении твоей жажды источник иссякнет, то твоя победа во зло тебе обратится. Благодари же за то, что получил, и не сокрушайся по причине того, что осталось в излишестве. Что ты получил и что обрел, есть твоя часть, и то, что осталось, есть твое наследие. Чего по своей слабости ты теперь не мог получить, то можешь получить в иное время, если сохранишь. Не увлекайся завистливой мыслью одним почерпанием взять то, что не может быть взято одним почерпанием, и по лености не удаляйся от того, что по частям можешь взять. |
| Говорят: почему пророчества о Спасителе в Ветхом Завете неясны, а прикровенны и рассеяны по Священному Писанию? Потому что если бы они были ясны, то все узнали бы Спасителя по Его пришествии, а потому все почтили бы Его и не посмели бы Ему причинить никакого вреда, тогда не совершилось бы искупление наше чрез Его страдания и смерть. Надобно было, чтобы драгоценный бисер — Христос — был не узнан и повержен бесчестно для нашего спасения в землю, чтобы камень, бывший «во главу угла» (Пс. 117:22), был пренебрежен зиждущими. — А кроме того, где бы в таком случае было послушание вере. Теперь тебе надобно упражняться прилежно в чтении Слова Божия, в молитве и в искоренении своих страстей, а потом уж, по обновлении души своей, заниматься проповедованием Слова Божия: «врачу, исцелися сам» (Лк. 4:23). «Насытишася до исполнения, и вознесошася сердца их, сего ради забыша Мя» (Ос. 13:6). Вот почему мы забываем Бога: мы сыты от даров Божиих и возносимся сердцами своими. Да приидет прежнее время смелости и бодрости в служении; да не устрашает меня сердце мое. Велики, неоцененны будущие блага, поэтому если бы нужно было купить их величайшими зло-страданиями целой жизни, — не должно отказываться от них, но с готовностию терпеть все, подобно мученикам. Зато после всех злостраданий, после всех трудов приятно будет сказать: «проидохом сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой» (Пс. 65:12). Торопливость и смятение при чтении происходят оттого, что хочешь вдруг обнять и выговорить все, о чем говорится в молитве; чтобы избежать этого, надобно понемногу брать слов и читать с расстановками, с отдыхом, иначе можно захлебнуться множеством слов, вдруг принятых, как захлебываешься водою, в большом количестве принятою в рот. При Богослужении ради смирения помни, чем ты был и чем тебя Бог сделал. Помни свое детство, помни свое бедство, помни свою юность. Сомнение или неуважение к святому делу нужно подавлять в самом начале и не давать возрастать им в душе. Кровь Иисуса Христа Сына Божия очищает нас от всякого греха. Эта истина не на вере только основана, но и на опыте. Я, грешный, очищался многократно от грехов и находил свидетельство в своей совести и в своем сердце об этом спасительном, радующем очищении. |
| - Я,... мне нужно просто отвлечься,... отвлечься! Но я не хочу,... не хочу писать только чтобы забыться,... чтобы не было так пусто,... так плохо,... так одиноко! Современный сетевой эгоист-неврастеник тщательно скрывает под аватаром свой личный ужас перед бессмысленной жизнью; однако в каждом его блоге мутно проступает искажённое лицо автора и слышен истошный визг: - Мне плохо, мне страшно, а потому - будьте вы все прокляты с вашей Церковью, с вашей моралью, со всем, что заставляет меня чувствовать мои страдания! Нет самолюбца более жесткого, чем больной. Такому невозможно признать, что есть Сообщество Святых, где люди иные - сильнее, красивее, честнее - люди, которые живут иной, прекрасной, яркой жизнью и, чудесною силою соединённых в молитве личных воль Христом побеждают смерть: Чтоб не думали Русь хоронить, Лжесвидетели и лицемеры, - Русь еще будет жить! Вечно жить Под покровом отчаянной веры! Радость, радость! На поле войны, Вновь никто не убит и не ранен, Но созрели поля тишины В дни немыслимой мысленной брани. Александр Ратыня В мелких брызгах сетевой грязи немало противного: идешь босым сердцем по усеянному человеческими останками бранному полю интернета, как по острым гвоздям мелкой жестокости жизни, по толченому стеклу словесной падали, - и очень жаждется увидеть в жизни, в людях нечто, способное уравновесить тяжесть на сердце от изобилия мирской злобы. Очень трудное дело - становиться в позицию проповедника и убеждать всех этих прокаженных, гнойных, несчастных блогеров: нехорошо, недостойно жить такой грязной, больной жизнью - умойтесь Водой Крещенской! И почему-то хочется каждого человека, написавшего в сети очередную пакость, одеть более празднично, чем он одет. Не рассыпая пред ним евангельский бисер, не вступая в бесплодную изматывающую полемику, а лишь тихо молясь Владыке Жизни об его скором вразумлении. Ведь, если упертого ишака нагрузить даже драгоценными камнями - он всё равно подогнет ноги, но не сдвинется с места? И при всей жалости к ним порою застываешь в холодном отчаянии: где же широкая, благородная и благочестивая народная душа? Может быть, именно из-за широчайшей ее безграничности все мы так легко поддаемся внешним давлениям, быстро и неузнаваемо искажающим национальное самосознание? |
|
|
