| Но как исполнить это? Огромное большинство русских монахов не имело понятия о греческом языке, да и самые рукописные подлинники позднейших святоотеческих писаний сделались к концу XVIII века величайшей редкостью, а немногие существовавшие русские их переводы, следуя общей судьбе рукописных книг, с течением времени наполнились самыми безобразными ошибками. Сначала Паисий попытался было исправлять их, но скоро убедился в бесполезности такой работы, ибо исправлять было не по чему . И вот у него явилась смелая мысль: переводить эти книги самому. Легко сказать - переводить, не имея ни греческих подлинников, ни основательного знания греческого языка, весьма поверхностно изученного им в молодости!.. Но несокрушимая воля и пламенная жажда истины преодолели все эти препятствия. С неимоверным трудом после долгих напрасных розысков Паисию удалось приобрести на Афоне списки важнейших нужных ему книг, и вот он засел за работу, зараз и учась по-гречески, и переводя... Плодом многолетних трудов его явились переводы множества писаний древних Отцов. Долго не решался Паисий не только печатать, но даже рассылать свои переводы. Только за год до его смерти была напечатана в Москве важнейшая из переведенных им книг, «Добротолюбие» - сборник писаний 24 подвижников, большинство же переводов еще много лет оставалось в рукописях. Проведя всю свою иноческую жизнь вне России, Паисий не переставал лелеять мечту о подъеме русского монашества. Он переписывался со многими выдающимися русскими подвижниками, в том числе с упомянутым выше отцом Александром и со своим сверстником архимандритом курской Софрониевой пустыни Феодосием, которого вместе с его учениками вызвал из Валахии князь Потемкин. К Феодосию написано длинное послание Паисия, в котором он подробно рассказывает всю историю приобретения и перевода им греческих книг. Послание это дышит трогательной простотой и искренностью и живо рисует величавый образ неутомимого труженика . Через восемь лет после издания «Добротолюбия» на русском языке, в 1801 году, в первый год XIX столетия, пришли в Россию два ближайших ученика Паисия, старцы Клеопа (+1816) и Феодор (+1822). Большую часть остальной своей иноческой жизни они провели в монастырях Орловской епархии - Белобережской пустыни и Челнском. Их ученик отец Леонид (+1841) был первым по времени знаменитым старцем козельской Введенской Оптиной пустыни. К нему, как к отцу Филарету в Москве, стекалось множество народа. Умирая, он передал руководство своей паствы ученику и другу Макарию (+1860) . Наследником отца Макария был недавно скончавшийся старец Амвросий (+ 1891). |
| Вот что я мог упомнить из жизни старца Даниила; а более ничего не могу вам сказать. Петр Борисов Шумилов, томский мещанин, о старце Данииле рассказывал мне следующее: Когда я по обещанию моему странствовал в России по святым местам; то на обратном пути из Киева, в 1843 году, проходя свою сибирскую страну, желал было видеть старца Даниила, но не сподобился. На пути, около реки Иртыша, встретился со мною знакомый брат, молодой юноша, крестьянин села Красной Речки; село сие от деревни Зерцал, где келия старца Даниила, только в шести верстах. Брат этот, именем Дорофей, ученик старца Даниила, весьма кроткий, и смиренный, и послушливый, меня весьма удивил тем, что он, идя в дальнюю страну, не имел при себе ни сумы, ни посоха, ни денег. Я его спросил: почему он так очень легко идет? Он же мне ответил: «Так было угодно моему старцу, отцу Даниилу; ибо он меня благословил в этот путь, конечно, по моему желанию, и сказал мне: иди, брат, во след Христа по-апостольски, по тесному пути, и не бери на путь ни сумы, ни жезла, ни денег: и Господь тебя не оставит и пропитает; а с половины дороги поедешь вместе с архиереем, и будешь монахом. Вот, поэтому я и иду так, с одною надеждою на Бога и на молитвы старца Даниила. Но старец уже уехал в Енисейск». Что же? Когда этот брат Дорофей, уже прошедши Екатеринбург, был около Кунгура, – вдруг, приближается к нему преосвященный Евлампий, бывший Пермский Викарий, епископ Екатеринбургский, проезжавший тогда на назначенную ему Орловскую епархию. Увидав странника, он остановился и спросил его: откуда и куда идет? Узнав, что путник из Сибири идет в Киев, Владыка посадил его с собой, привез в Орел, и оставил его пожить при себе, как истинного раба Божия. Он прожил при Владыке около двух лет; потом Владыка отпустил его в Киев на поклонение. А после, Дорофей пожелал остаться в общежительной Белобережской пустыни, в которой и доднесь пребывает, и уже давно пострижен в монашество и наречен в пострижении Д. – А преосвященный Евлампий после был епископом Вологодским, а теперь уже архиепископом Тобольским. |
| Легко могло быть, что плененный пустынным уединением и навсегда остался бы он там, не взирая ни на усиленные подвиги, ни на жестокость борьбы со врагом, который в полном смысле является для живущих в пустыне львом рыкающим и ищущим поглотить их ( 1Пет. 5:8 ); тем более, что пустынным непрестанное божественное бываетъ, сущим суетнаго кроме. Но над возлюбленным нашим отечеством, грозная туча тогда собиралась с запада и разразилась в 1812 году такими страшными громами, что горы и долы застонали, и самая глубокая пустыня, в коей привитал О. Моисей, огласилась шумом орудия бранного. И вот юный подвижник, волей-неволей, должен был оставить пустыню Рославльскую, и не слагая с себя оружия Божия ( Еф. 6:11 ), приютиться сначала в Свенской, а потом в Белобережской обителях. Но едва миновала гроза, как О. Моисей снова уклонился в любимую пустыню, чтобы снова там продолжать борьбу с врагом спасения, и полагать в сероце своем ( Пс. 83:6 ). Скромный и смиренный – он не любил говорить о подвигах своих. Но может ли быть, чтобы душа его, яко крин, не цвела там – в Рославльских лесах, находясь в кругу столь примерных подвижников, из коих один – Феофан дивный, из подражания Христу Спасителю, постился однажды, по отзыву покойного, чрез всю четыредесятницу, ничего не вкушая? Не раз приходилось нам слышать от старца покойника об этой поре его жизни и – умиляться, при виде благодарных слез его ко Господу за милости Его и за спасение в пустыне этой от всех бед и напастей. Орлом в обновленной юности казался он тогда нам; так благодетельно действовало на него воспоминание о понесенных там, при помощи Божией, подвигах самоотвержения и послушания!... И нам, братия, конечно, не неприятно будет оглянуться на пройденное поприще жизни нашей и при случае припомнить, как сила совершалась в немощах наших ( 2Кор. 12:9 ), чтобы благословлять, подобно покойнику, Господа на всякое время. И счастливы будем мы, если не оставим за собою грязных следов на поприще этом! Иначе, воспоминание о них, как ржа железо, будет снедать наше сердце и, чего доброго, не обретем уже мы нигде тогда мира в костех наших от лица грех наших ( Пс. 37:4 ), особенно если не покаялись в них и доселе оставляем не оплаканными.... |
| 9 . Синодик этот был заведен в 1861 году и переписан вновь в 1896 году. В нем записано 700 Кой-где обозначается и сумма, полученная за поминовение, которая впрочем определена для всех в самом надписании, а именно, 10 рублей за вечное ежедневное поминовение с души. 10 . Этот Синодик – есть воспроизведение первого Синодика, считаемого вечным, и потому необходимым для всегдашнего поминовения. Но мы видели, что состав первого Синодика, с одной стороны крайне неполный, а с другой стороны неодновременный, почему и этот Синодик не может считаться копиею первоначального Синодика, который можно бы отчасти воспроизвести с необходимыми дополнениями из второго, и с перекладкою листов по другим пометам. Все эти десять помянников считаются обязательными к прочтению в каждую неделю, и потому читаются монахами на панихидах. 1116. Шесть других помянников, не столь солидных, но тоже озаглавливаемых вечными, читаются по очереди иеромонахами. В первом из них – 58 родов, во 2-м с 59 по 100, в 3-м – с 1 по 60, в 4-м – с 1 по 265, в 5-м – с 1 по 160, в 6-м – с 1 по 136. 1722. Кроме того есть 7 синодиков погубернских, ненумерованных, а именно: Москвы, С.-Петербурга, Смоленска, Новгород-Северска, Курска, а также Жиздры, Почепа и др. городов. 2335. Есть из числа сих синодиков и под номерами. Так напр. под 14 значица Синодик Орла, под 15 – Тулы, под 16 – Карачева (в 2-х книгах), 18 – Брянска, 19 – Брянского уезда, 20 – Стародуба, 21 – Жиздры, 24 – Севска, 28 – Ливен, 29 – Ельца, Ливны, Кром и Малоархангельска. 3638. Три Синодика заключают в себе записи родных братий монастыря. Эти синодики средние. 3941. Есть еще малые братские синодики, которых тоже три. Все это великое изобилие Синодиков, есть очевидное доказательство обилия силы – молитвенного духа тех, к кому прибегают за помощью о поминовении, а вместе и рачительности поминовения самих просящих о нем. Отсюда можно понять и то, почему сия святая обитель процветает. Ибо обилие Синодиков, их разнообразие и сохранность с древних времен есть один из верных показателей того дела, которым живут и существуют насельники монастыря. Посему остается пожелать, чтобы и еще более увеличивались Синодики Белобережской пустыни, а древние свято сохранялись и благочестиво употреблялись из века в век. 10. Дрогочинский Синодик |
| В сентябре 1857 г. эта комиссия собрала по всем пунктам неблагоприятный материал для Сёмова, которого Консистория – ввиду такого доклада – приговорила 1 ноября 1857 г. к лишению сана с помещением на один год в Брянскую Белобережскую пустынь. Однако Сёмов ещё раньше объявил себя изъятым из епархиальной компетенции и теперь, послав в Синод апелляционный отзыв, не принял этого решения, от его применения скрылся 18 января 1858 г. к тестю и разыскан был только в мае, когда всё дело перевернулось самым неожиданным образом. Оказалось, что Сёмов отправил в С.-Петербург свою жену Надежду Тимофеевну и чрез неё подал два Высочайшие прошения, сумев заинтересовать разных влиятельных лиц, в частности – тогдашнего Синодального Обер-Прокурора графа Алексея Петровича Толстого, который, усмотрев в Сёмове ревнующего по православию обличителя укрываемого раскола, сразу принял его сторону против Смарагда. Ввиду сего Синод 20 апреля 1858 г. учредил особую комиссию из членов Орловского духовенства: протоиерея Покровской церкви Петра Коринского (см. к письму 40), священника Ильинской, что на Песках, церкви Захария Георгиевского и свящ. единоверческой церкви Петра Васильева (см. к письму 46), предписав назначить Сёмову содержание на время следствия. Этим и позднейшими подобными актами были отменены или приостановлены все законные решения местной епархиальной власти, причём сам архиерей подпал следственному ведению подчинённых ему духовных лиц. В этом заключалась и юридическая и фактическая нелепость, откуда естественно произошёл лишь иерархический скандал. Новая комиссия, усиленная гражданским депутатом Невструевым, нашла совсем иное и 21 июня 1858 г. сообщила Синоду, что донос Сёмова «совершенно подтвердился». У Синода теперь получились два диаметрально противоположные мнения, – и, заранее приняв одно из них, он по необходимости должен был устранить защитников обратного взгляда. Так состоялся 5 июня 1858 г. перевод Смарагда из Орла в Рязань. Это было фактически неизбежно, но случилось единственно потому, что Синод повёл параллельное епархиальному собственное следствие и тем упразднил епархиальную власть, между тем ему принадлежал лишь пересмотр законченного епархиального дела по апелляции обвиняемого. |
| Но в русских монастырях, где прививалось старчество и имело место отсечение воли младших иноков перед старшими, законом иноческой жизни было намеренное уничижение монахов и послушников ради их усовершения в смирении. Так, оптинский архимандрит Моисей своему брату Александру, будущему малоярославскому игумену Антонию, подавал много случаев к перенесению досад, бесчестий и унижений. «Я, – вспоминал об этом отец Антоний, – в начале своей пустынной жизни имел характер самый пренесносный, но ничто так не смиряло моего окаянства, как ежегодное – по нескольку раз в течение шести лет – очищение отхожих мест. Вдобавок к этому меня нередко посылали собирать по проезжим дорогам конский и скотский помет для удобрения огородов. Это святое послушание вначале было для меня не без горя и слез» 462 . Один послушник Белобережской пустыни, где настоятельствовал старец Василий (Кишкин), весьма гордился своими волосами – красивыми и блестящими. Для смирения гордеца старец сам остриг ему голову со словами: «Лучше тебе на время лишиться волос, чем погубить душу и вселиться во ад». Означенная мера немедленно оказала благотворное действие на юношу. Он совершенно изменился. Остриженная голова непрерывно напоминала ему о личном посрамлении перед всем братством обители. Он сделался молчаливым, незлобивым, одевался в ветхую одежду и, стоя в храме, молился с величайшим сердечным сокрушением 463 . В летописи Оптиной пустыни, где процветало старчество, записано много случаев намеренного унижения старцами духовно руководимых ими иноков. Например, оптинский старец иеросхимонах Лев однажды при богомольцах имел со своим духовным сыном иеросхимонахом Макарием такой разговор: «Зачем тебя призывал настоятель?» – спросил старец. Тот отвечал: «Он предлагал мне быть духовником обители». – «Что ж, и ты согласился?» – продолжал расспрашивать отец Лев. «Да, почти согласился, или, лучше сказать, не смог отказаться», – отвечал Макарий. Тогда отец Лев возвысил голос и при всех стал сурово укорять своего духовного сына. Тот, поникнув головой, только смиренно кланялся старцу и повторял: «Простите, батюшка! Благословите отказаться». – «Как отказаться, – восклицал громовым басом отец Лев, – сам напросился, да и отказаться! Нет, теперь уж нельзя отказываться, дело сделано» 464 . Иеросхимонах Макарий, будучи старцем, преемником отца Льва, однажды при богомольцах побил палкой оптинского иеродиакона, будущего скитоначальника Анатолия, за то, что тот с удовольствием принял из уст епископа Игнатия (Брянчанинова) похвалу, касающуюся тонкого знания духовной жизни. Ударяя палкой отца Анатолия, старец притворно кричал на него: «Ах ты, негодяй. Ты вообразил о себе, что ты такой хороший, и уши развесил при комплиментах Преосвященного» 465 . |
| В 1780 году схимонах Никита поселился в сделанной им самим келье в Рославльских лесах, на южной стороне «Монашеского рва», возле села Екимовичей. Здесь старец в монашеском подвиге, известном только ему, прожил не менее десяти лет. Затем он снова перебрался в Белобережскую пустынь, но перед смертью, в 1792 году, он захотел вновь вернуться в свою пустыньку. Его ученик Досифей, получив благословение настоятеля Белобережской пустыни, привез Никиту в Рославльские леса. Здесь Никита и умер 29 марта 1793 года. Тело почившего схимонаха Никиты было погребено во рву, возле его кельи. Так как во рву постоянно стояла вода, Досифей через несколько лет откопал гроб Никиты, чтобы перенести его на другое место. Гроб оказался цел, а тело и одежды Никиты нетленны. Тело переложили в новый гроб и, отслужив панихиду, погребли на полугоре, на северной окраине рва. При погребении присутствовал больной монах, страдавший болезнью желудка. Испив воды от гроба, он исцелился от своей болезни. Спустя пятнадцать лет после кончины отца Никиты его гроб вновь открывали: его тело по-прежнему оставалось нетленным. Со времени его кончины богомольцы почитают память отца Никиты. В день Ангела к могиле старца собиралось до 5000 человек. Могила старца почитается по сей день, засвидетельствованы случаи исцелений. Недалеко от погребения отца Никиты находится могила другого подвижника схимонаха Феофана. О его жизни сохранилось мало сведений. В основном это следующие воспоминания архимандрита Моисея, преподобного старца Оптинского. «Отец Феофан, уроженец Владимирский, был на службе Черноморского казацкого войска; до пострижения именовался " казак Федор Талунин " . Жил первоначально в Софрониевой пустыне, а потом ушел в Молдавию, где пребывал у старца Паисия, а по кончине его возвратился в Россию и поступил в братство Оптиной пустыни в 1800 году. В крайнем нестяжании, в кротости духа, деятельную добродетель поста, молитвы и поклонов он проходил с горячей ревностью. Старец отошел ко Господу 15-го июня того же 1819 года. За несколько минут до кончины я спросил его: " Покойна ли твоя душа, не страшится ли чего в часе смертном? " Он отвечал: " Я с радостью желаю разрешиться жизни сей " . И тут же стал кончаться: занес руку для крестного знамения и предал дух свой в руки Божии. Погребен в пустыне». |
| Боровен.-Городеева, Новг. г., II, 678. Боровен.-Успен., Калуж. г., II, 1310. Боровинская-Николаев.-Маврина, Новг. г., II, 958. Боровичский-Духов, II, 789. Боровский-Высоцкий-Покров., II, 754. Боровский-Пафнутиев, II, 1038. Боровский-Рожд.-Богород. или Христорождеств., II, 1121. на Бору Троицкий, Ярос. г., II, 1260. Борщевая-Николаев., Орл. г., II, 679. Борщовская-Никол.-Можай., II, 957. Борщовский-Троиц., Ворон. г., II, 680. Братская-Спасская, Иркутской г., II, 1179. Братский-Богоявл.-Киевский, I, 87. Братский-Богоявл.-Могилевский, I, 88. Братский-Богоявл.-Пинский, I, 71. Братский-Богоявл.-Полоцкий, I, 86. Братский-Духов-Виленский, I, 182. Братский-Слуцкий, I, 394. Брестский-Симеоновский, I, 429. Брецкий – Андрониковский, Черниг. г., II, 615. Брусенский-Никол., Олон. г., II, 974. Брусенский-Успен.-Коломен., II, 681. Брянский – Вознесен. – Ильин.-Песоцкий, II, 732. Брянский-Оптин-Троиц., II, 1026. Брянский-Петропавл.-Богоявл., I, 353. Брянский-Поликарпов – Спасский-Преображ., II, 1077. Буйницкий-Духов, Могил., г., I, 89. Буктрянский-Уснен., Полт. г., II, 1311. Бунарев или Бундырев-Алексинский, II, 682. в Бутылицах-Николаев., Влад. г., II, 992. Быстринский-Успен., Полт. г., II, 1311. Бежецкий-Введен., II, 701. Бежецкий-Крестовоздв., II, 892. Белавинская-Богоявл. Волог., г., I, 91. Белавинская – Спасо-Каменная, Волог. г., I, 446. с Белого Костра Петровский-Новгородский, II, 1052. Белбажский-Троиц., Костр. г., II, 683. Белгородский-Николаев., I, 309. Белгородский-Рожд.-Богор., II, 1123. Белевский-Крестовозд., I, 263. Белевский-Спасо-Преображ., II, 1170. Белиловский-Георгиев., Киев. г., I, 152. Белможский-Троиц., Костр. г., II, 683. Белобережская-Никол., Орл. г., I, 92. Белогорский-Никол., Кур. г., II, 975. Белогостиц.-Георгиев., Яросл. г., I, 93. Белозерский-Гориц.-Воскрес. или Горы, II, 770. Белозер.-Кириллов-Успен., II, 867. Белоезерский-Никитин. или Никитский, II, 945. Белозерский-Троиц.-Святогор. или Спасогорский, II, 1278. Белоезерский-Ферапонтов, I, 556. Белоколодский-Преображ., Ворон. г., II, 1087. |
| Он пожелал проходить монашескую жизнь под руководством о. Леонида и с этою мыслью отправился из Белобережской пустыни в Оптину Пустынь. Старец же, поговоривши с ним, благословил ему поступить в Тихонову пустынь «под начал к о. Геронтию». Михаил, не желая расстаться с о. Леонидом, попросил у него дозволение остаться в Оптиной Пустыни. Старец дозволил. Но некоторые из оптинских братий объяснили Михаилу, что он, оставшись в Оптиной Пустыни, ослушался Старца и в этом последовал своей воле. Смутившись этим, Михаил просил у Старца прощения, что не пошел по его назначению в Тихонову пустынь. Старец на это сказал: «Ничего, живи пока здесь; а знай, что в Тихоновой пустыни все-таки будешь, будешь и будешь». – Этот юноша Михаил, впоследствии оптинский иеромонах о. Моисей, чрез 18 лет после сего предсказания, по воле епархиального начальства, был назначен настоятелем Тихоновой пустыни, при котором и процвела сия обитель 111 . Оптинский иеромонах Пахомий рассказывал, что когда он в первый раз приехал в Оптину Пустынь и пришел к старцу о. Леониду, то, увидев его тучность, соблазнился и, остановившись у дверей его келлии, подумал: «Что ж это за схимник?» – Заметив его, прозорливый Старец встал и, ударяя руками по своему животу, громко чрез весь окружавший его народ сказал: «Что Копцев? Видно, славны бубны за горами, а близко подойдешь, – как лукошко. Смотри-ка, брат, какое у меня пузенько». На приезжего напал страх: он с старцем Леонидом знаком был только по переписке, а лично до сего времени с ним не видался и, приехавши в Оптину, ни к кому не заходя, прямо пошел к Старцу, – как же Старец, никогда его не видавший, называет его по фамилии? Как он мог узнать тайный его помысл? – С невольным трепетом пришлец пал к ногам о. Леонида, который тут же при всех обличил его, как он на дороге поссорился с извозчиком. Рассказывал козельский житель Семен Иванович, который был одним из приверженных почитателей старца о. Леонида: «В тридцатых годах (19-го века) я, как и после, занимался приготовлением горшечной посуды. |
| Вот примеры многоразличного пользования старцем Леонидом обращавшихся к нему посторонних посетителей. Покойный оптинский настоятель архимандрит Исаакий 109 рассказывал о первом своем свидании со старцем отцом Леонидом следующее: «Бывши мирским человеком, приехал я в первый раз в Оптину пустынь и пожелал принять благословение от отца Леонида. Пришел к старцу рано утром. Народу у него еще не было; только какая-то женщина стояла перед ним на коленях. Келейник доложил обо мне: «Пришел Иван Иванович Антимонов». – «Пусть подождет», – громко сказал старец. Я сел в передней на лавочку. Отпустив женщину, старец громко позвал: «Ванюшка!» Никак не думая, чтобы это слово относилось ко мне, я спокойно сидел. Келейник, улыбнувшись, промолвил: «Это батюшка вас зовет». Мне, губернскому франтику, показалось очень неожиданным такое патриархальное название, но я этим нисколько не обиделся. Напротив, такое простое обращение великого старца пришлось мне по сердцу и почему-то очень утешило меня, и я до сих пор вспоминаю об этом с душевной отрадой. «Ванюшка! Иди-ка сюда, – продолжал старец, – вот я тебя! «Я подошел к старцу, принял от него благословение и, став на колени, объяснил ему обстоятельства, которые меня беспокоили. Старец, выслушав все с отеческою любовию, очень утешил меня своей беседой и, отпуская, предсказал мне, что со временем и я буду в монашестве. Лет через семь предсказание это исполнилось». Впоследствии отец архимандрит Исаакий припоминал, что любивший его дед называл его в детстве также Ванюшкой. В 1839 году один молодой человек по имени Михаил, из болховских граждан, желая вступить в монашество, отправился для сего в Белобережскую пустынь. Здесь, между прочими рассказами об оптинском старце отце Леониде, он слышал следующий замечательный случай. Когда отец Леонид был настоятелем в Белых Берегах, в монастырском лесу жил монах, караульщик, который приходивших к нему крестьянских детей обучал грамоте. Однажды пришел к нему пьяный крестьянин и без всякой причины так избил его, что этот монах вскоре умер. |
|
|
